Текст книги "Жестокая сказка (СИ)"
Автор книги: Валерия Ангелос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)
Серьезно? Приятно?!
– Моя прелесть, – Назар улыбается во весь рот, демонстрирует выбеленные зубы. – А подружку как зовут?
– Ксюша, – подруга отвечает за меня.
– Ой, мальчики, – улыбаюсь и наконец подаю голос, выхватываю мобильный телефон из сумки. – Простите, мой парень жуткий ревнивец. Сейчас отлучусь в тихое место, поболтаю с ним пару минут и вернусь. Иначе он в клуб примчит, все разнесет.
Толкаю дверь – не поддается. Поворачиваю ручку – черт побери, заперто. Но когда? Когда успели? Даже звука не слышала.
Четко сработано. Обалдеть.
– Ничего, – подает голос один из мрачных типов. – Не дергайся.
Ибрагим? Мустафа?
Второй поднимается и подступает вплотную, выхватывает телефон из моих дрожащих пальцев, выбрасывает в аквариум. Огромный такой аквариум. Практически во всю стену. Экзотические рыбки совсем не рады неожиданному подарку. Я тоже не рада. Ни капли.
Дьявол. Вляпалась по полной программе. Сейчас меня скрутят и доставят хозяину.
А может, совпадение? Может, обойдется? Нет, глупо надеяться и мечтать о нереальном. Их нанял Ахметов. Другого объяснения не существует. Типаж его покорных псов. Да и не важно уже ничего. Меня вычислили. Вероятно, следили несколько дней. Подвернулся шанс – сразу воспользовались.
– Зачем вы так? – удивляется Милана, пораженно моргает, смотрит то на меня, то на этих страшных мужиков. – Ребята, что происходит?
– Новый телефон купим, – счастливо уверяет Назар, подхватывает девушку под локоть и подталкивает к столу, пододвигает стул так, что подсекает, заставляет мигом осесть на сиденье. – Давайте выпьем за приятное знакомство.
Угрюмый здоровяк кивком приказывает мне занять свободное место.
Нервно дергаю ручку. Лихорадочно. Понимаю, глупо, поздно теперь пытаться, но я должна рискнуть, хотя бы попробовать.
Урод усмехается и качает головой. Мол, дергай сколько влезет, ничего путного тебе не светит. Ловушка захлопнулась.
Что дальше? Ахметов сам заявится? Или меня к нему доставят?
Решаю подыграть. Вариантов мало. Усаживаюсь за стол, гадаю, как поступить дальше, оцениваю свои возможности и прихожу к очень безрадостным выводам.
Кошмар. Просто кошмар наяву. Так попасться. Самой войти в западню. Надо было не тратить время, не убегать. Смысл? От этого ублюдка не спастись и не спрятаться.
Назар продолжает сыпать любезностями. Его поведение смахивает на откровенное издевательство. Гад подвигает поднос с коктейлями, подает мне и Милане.
– Пейте, девочки, пейте, – щебечет он. – Не стесняйтесь.
– Назар, я не понимаю, – подруга бледнеет. – Что происходит?
– Моя прелесть, – смеется. – Пей. Давай. Без фокусов.
Ладно. Выпьем. Помешиваю содержимое стакана трубочкой. Хорошая трубочка, кстати. Металлическая. По виду – из нержавеющей стали. Удобно, помогает природу сохранять, не загрязняет окружающую среду как пластиковые изделия.
– Ты говорил, мы просто посидим, пообщаемся и…
– Пей, сука тупая! – гаркает Назар. – Или хочешь, чтобы лично в глотку влил?
Милана затравленно оглядывается, всхлипывает, явно ищет поддержки. Только поздно. Теперь для всего поздно.
Здоровяк нависает надо мной с очень красноречивым видом. Склоняюсь, обхватываю трубочку губами. Делаю несколько глотков. Точнее – делаю вид, что делаю. Кривлюсь, морщу нос.
– Мерзость, – выдыхаю, вытягиваю трубочку из стакана, поигрываю ее, перекатывая между пальцами, мотаю головой. – Что вы нам подмешали?
Милана вынуждена подчиниться и попробовать коктейль. Кажется, пьет по-настоящему. Ответа о содержимом никто из присутствующих не дает. Проклятая интрига. Второй здоровяк поднимается, разминает кулачищи.
А вдруг это не люди Ахметова? Вдруг это кто-то совсем посторонний? Липкий ужас пробирается под кожу. Один вариант хуже другого. Мало радости при любом раскладе.
Откидываюсь на спинку стула, прикрываю глаза.
Милана теряет сознание. От пары глотков ее полностью уносит. Девушка моментально обмякает.
Я следую ее примеру. Стараюсь усыпить всякие подозрения. Изображаю обморок.
Назар смеется.
– Спящие красавицы, – бормочет он. – Прелестные девочки готовы к транспортировке. Пакуйте их. Нечего тянуть. Охранникам скажете, что эти шлюхи набрались халявных коктейлей и отъехали. Ясно? Все, вперед, хватит сопли жевать.
Его голос резко меняется, становится удивительно жестким.
Ждать больше нельзя. Надо действовать. Когда здоровяк обхватывает меня, приподнимая, вонзаю ему в руку стальную трубку. Изо всех сил бью. Не глядя, на автомате.
Разъяренный вой – лучшая награда. Вырываюсь из ослабевшей хватки и бросаюсь к окну, открываю, встаю на подоконник. От высоты кружится голова.
Черт возьми. Я успела забыть, что это не первый и даже не второй этаж.
– Тварь! – меня сдергивают, оттаскивают назад, заламывают руку, заставляя выронить единственное орудие защиты. – Сука гребаная. Ты заплатишь…
– Вырубай, – приказывает Назар.
Тяжелый удар в затылок. Кулаком. Кажется. Отключаюсь, думая, что Ахметов бы такого не приказал, не разрешил бы меня коснуться и тем более, ударить. Мир утопает во тьме.
Я прихожу в сознание от дикого холода. Тело коченеет, замерзает до боли, судороги сводят мышцы икр, вынуждают глухо простонать. Рот наполняет металлический привкус.
Попала. Попалась. Просто замечательно. Дура. Сама в ловушку зашла. И ведь знала, знала же! Чувствовала… но ничего не стала менять. Идиотизм, реальный бред. Черт побери, кто так поступает?
Не спешу открывать глаза. Прислушиваюсь к звукам вокруг и к собственным ощущениям. До меня доносятся приглушенные женские голоса, которые с каждой прошедшей минутой становятся все четче. Сдавленные рыдания. Всхлипы. Нервные возгласы. Осознаю, что лежу на бетонном полу. Руки и ноги ничем не связаны, тело полностью свободно. Вроде бы.
Медленно разминаю затекшие пальцы, потираю запястья, отчаянно стараясь согреться. Зубы отстукивают чечетку. Морщусь, приоткрываю отяжелевшие веки, стараюсь навести фокус, различить смазанные в полумраке контуры.
Где Милана? Где эти проклятые ублюдки, захватившие нас? Мужских голосов не слышу. Зато женских много. Голова гудит, затылок мучительно ноет, больно даже шевельнуться.
Что произошло? Что я помню? Удар, мощный и резкий. Свинец растекается по макушке, струится по плечам, ниже льется, разливается вдоль позвоночника. Чернота застилает обзор, перекрывает собою абсолютно все.
Мне стоило подождать. Наверное. Подгадать более удобный момент, потом действовать. Вонзить трубочку после того, как меня вынесут из комнаты. В коридоре. На выходе. Или придумать план получше стремительного броска к окну.
Дьяволовы окна. Похоже, мое везение с ними закончилось. Больше ничего хорошего не светит.
Нет, проблема не в окне и не в том, стоило ли втыкать трубку в бандита практически сразу. Проблема в том, что у меня совсем нет мозгов. Ощущать опасность и лезть на рожон дальше. Гениально. Круче нарочно не придумаешь.
Может, это подсознательное желание умереть? Может, я считаю, будто попросту не должна жить? Привыкла к мысли, что должна погибнуть, когда мне исполнится восемнадцать лет, теперь занимаюсь саморазрушением.
Нужно выбираться отсюда. Еще не все потеряно. Надеюсь.
Поднимаюсь и оглядываюсь, замечаю вокруг много девушек. Больше десяти точно. Виски опаляет раскалённая сталь, едва соображаю, поэтому трудно определить сходу количество человек передо мной. Просто понимаю, тут только женщины, примерно моего возраста. Мужчин нет. Ни одного бандита не замечаю. Помещение просторное. Окон нет, лишь металлическая дверь. Голые стены, никакой мебели. Вообще ничего. Единственный источник – лампа под потолком. Закрываю глаза, сглатываю с огромным трудом.
– Очнулась, – бросает кто-то. – С пополнением нас. Как зовут?
Поворачиваюсь на этот голос, вижу незнакомку. Симпатичная, рыжеволосая. Улыбается мне, махает рукой. Разговоры повсюду не затихают. Разобрать суть сложно, потому что все говорят на разные темы одновременно, шепчутся.
– Ксюша, – прочищаю горло. – А тебя?
Ее ответ заглушает скрежет открываемой двери. В подвал заходит мрачный тип. Ибрагим? Мустафа? Кого из них я ранила? У этого мужчины руки не перевязаны. Не замечаю никаких повреждений, зато вижу пистолет.
Голова начинает болеть гораздо сильнее.
– Воды! – кричит какая-то девчонка, вскакивает на ноги. – Дайте нам воды. Вчера все закончилось. Покормите нас. Мы же люди. Нельзя так!
– Пить хочешь? – хмыкает угрюмый бугай, проходит вперёд, окидывает всех девушек тяжелым взглядом, по кругу изучает. – Кто ещё хочет?
Молчание. Никто не решается отвечать.
Я отползаю к стене. Чувствую, этот урод на меня смотрит. Поправляю лямки платья, одергиваю задравшуюся юбку.
Здесь много девушек. Больше десяти. Думаю, примерно двадцать. Двадцать пять. Молодые, привлекательные. Все как на подбор. Мои дурные предчувствия усугубляются с каждой прошедшей секундой.
– Пожалуйста, – продолжает смелая девчонка. – Принесите воды. Хотя бы немного. Мы разделим.
Как давно они здесь? Дольше суток явно. А как долго я в отключке? И где Милана? Почему среди девушек не вижу свою подругу?
Выстрел заставляет содрогнуться и подскочить. Кажется, на меня попадают брызги крови. И возможно, не только крови.
Урод стреляет прямо в голову девушки. Кто-то истошно кричит. Но вопль быстро обрывается. Раздаётся несколько сдавленных всхлипов. Стоны.
– Я спросил, – рычит бугай, обходит подвал, изучает каждую жертву. – Кто ещё хочет пить? Кто?!
Желающих больше нет. Даже не знаю, слышу стук собственного сердца или чужого. Страх парализует, покрывает тело липкой паутиной пота.
– Тупые суки, помните своё место, – продолжает подонок. – Вы все дерьмо. Мы решаем, когда вам сдохнуть и как. Сегодня в круиз отправляемся. Готовьте свои дырки. Каждая щель будет при деле.
Он останавливается передо мной.
– На выход, – хватает за волосы, накручивает на кулак и тащит к двери.
Еле умудряюсь подняться на ноги, первые пары секунд проезжаюсь по бетонному полу, счесывая колени до крови.
Плохо. Все очень плохо.
Это и правда подвал. Понимаю чуть позже, когда приходится спотыкаться раз за разом поднимаясь вверх по ступенькам. Воздух теплее. Запах приятнее. Детали отмечаю на автомате.
Что такое круиз? Сленг? Или речь о настоящей поездке по морю?
Открывается и закрывается дверь. После меня волокут по коридору, заталкивают внутрь комнаты и дергают вниз, вынуждая рухнуть.
– Дрянь, – бросает урод, вцепившийся в мои волосы. – Повезло тебе, смазливая стерва. Только твоя морда тебя и спасла. Брата моего ранила. Друга. Хренова мразь.
– Пусти, девушку, Мустафа, – слышится тошнотворно сладкий голос Назара. – Не порти мой товар.
Значит, стальную трубку я всадила в Ибрагима. Жаль, у меня больше нет никакого оружия. Очень жаль.
– Дай мне ее, – пальцы чуть скальп с меня не снимают. – На ночь дай.
– А что от девки к утру останется? – хохочет. – Все. Не держи на сучку зла. Она своё отработает.
Бугай отпускает меня. Выдаёт грязное ручательство, но размыкает захват. Отходит в сторону.
Лихорадочно поправляю платье. Смотрю прямо перед собой. Невольно кривлюсь от омерзительного зрелища.
Назар сидит в кресле широко расставив ноги, а перед ним трудится абсолютно голая девушка. Макушка ритмично двигается вверх и вниз, хлюпающие звуки оставляют мало места для фантазии.
– Хороший зверёк, – довольно заключает Назар, накрывает голову девушки ладонью, притягивает вплотную к паху. – Хороший.
Обнаженное тело сводит судорога. Спазм.
К моему горлу подкатывает тошнота. Отвожу взгляд. Замечаю на полу кровь. Небольшую лужицу. И бёдра девушки тоже в крови.
Что они делали... что...
– Забирай, – бросает Назар и отталкивает от себя использованную игрушку, точно мусор выбрасывает. – С этой развлекайся.
Бугай хватает бедную девушку за горло, довольно ухмыляется, разглядывая добычу.
– Тут много голодных парней, – говорит он. – Ты обслужишь каждого. Скажи спасибо своей подружке. Она постаралась. Брату моему кровь пустила, а мы пустим тебе.
Подружке?
С ужасом вглядываюсь в лицо девушки и узнаю Милану. Едва узнаю. Настолько замученной и подавленной она выглядит.
– Оставь нас, – приказывает Назар неожиданно жестко.
Щёлкает молния, бряцает пояс. Этот ублюдок наконец прячет свой гнусный отросток в брюки.
Тошнота становится невыносимой. Ощущаю позывы на рвоту. Желудок режет острая нестерпимая боль.
– Кто ты? – спрашивает Назар.
Открываю рот для ответа, но он не позволяет и слова вымолвить.
– Только не надо лить мне в уши лживое дерьмо, – говорит мрачно. – Ты никакая не Ксюша. Твои данные липа. От первой и до последней буквы. Такого паспорта не существует. На фонарь все заполнила. Думала, не раскусим?
– Откуда...
– Ресторан мой, – прерывает насмешливо. – Прикрытие. Там удобно дур отбирать и ловить. Думаешь, просто так документы не спрашиваем при устройстве на работу? Так проще товар выбирать. К нам сразу проблемные сучки лезут. Их больше нигде не берут. Детдомовские как твоя Миланка. Кто таких ищет?
Логично.
– Набираем симпотных телок и продаём с молотка. Хотя кого как. Одних на круиз. В тур по жарким странам. Других на аукцион. Что решу, то и будет.
Я во власти работорговцев. Был ли смысл бежать от Ахметова? Из одного ада в другой попадаю. Там хотя бы знакомый дьявол. А тут...
– Кто ты? – повторяет Назар. – Почему скрываешься? От кого? У меня глаз намётан. Тебе не больше двадцати пяти лет. Самый сок. Могла бы найти богача и раскручивать на бабки, а вместо этого спину гнёшь с подносами.
Что я могу ответить? Что будет правильно? Признаться, будто я собственность Рустама Ахметова? Упомянуть прозвище «Граф«? В закрытом клубе Граф был авторитетом. А здесь? Знают ли о нем? Об Ахметове точно в курсе. Но любой вариант рискованно выглядит. Настоящее имя нет смысла называть. Даже если Назар боится Ахметова или Графа, ему проще уничтожить меня как единственную улику, чем признать вину. Глупо нарываться на гнев моего предполагаемого покровителя.
– Ты начинаешь меня раздражать, – поднимается с кресла, подходит вплотную и буравит взглядом. – Молчунья. Откуда ты такая взялась? Я давно тебя приглядел. С первого дня. Красивая ты. Слишком красивая для того, чтобы бедной быть. Я ждал, думал, как тебя лучше захватить, долг повесить или на предложение про работу получше приманить. Но тут сама судьба нас свела. Увидел тебя с той тупой шмарой и не удержался.
– Какая разница, кто я? – спрашиваю. – Что ты со мной сделаешь? Продашь?
– Борзая, – заключает с мерзкой улыбкой. – Люблю таких ломать. Но бабки ещё сильнее люблю. Поэтому не смогу тебя для личного использования взять.
Он чересчур много болтает. Подозрительно. Если только... если только не намерен убить. Тогда не важно о чем разговор вести. Можно выложить все.
Холод разливается под кожей. Желудок завязывается в тугой узел. Нутро выворачивает от жуткого предчувствия.
Я обречена. Теперь наверняка.
– Думаю, ты сбежала от кого-то, – говорит Назар. – От богатого папика, который будет рад заплатить любой выкуп. Ты явно пряталась и не хотела, чтобы тебя нашли. Без документов ночевала на вокзале. Боишься кого-то. И сильно.
Просто чудесно. Пока я была уверена, что отлично маскируюсь и умело залегла на дно, меня уже нашли. Причём не люди Ахметова, новые сволочи.
– Кто ты? – повторяет, нависая надо мной. – Говори по-хорошему. Шкурку твою портить не буду, но правду выбью.
У него звонит телефон.
– Да! – рявкает Назар. – В смысле охрана не отвечает? Да мне насрать. Сам разбирайся и не дергай по пустякам. Чего несёшь? Закрытая зона. Сюда никто не мог пробраться.
Не слышу, что именно говорят на другом конце. Быстрая речь. Возбужденная.
– Камеры отключены? – Назар хмурится. – Перезагрузи систему. Кого ты видел? Один человек? Да кто бы к нам полез? Кто бы рискнул? Тихо. Заглохни, сказал же. Если сюда реально пробрался какой-то наглый ублюдок, поймайте его. Бери людей и двигай. Живее соображай.
Завершает разговор и сдергивает с меня платье. Сгребает ткань в кулак и рвёт. Чёрная ткань расползается моментально, обнажая тело.
– Улыбнись. Сделаем пару фоток для твоего хозяина. Раз не хочешь сама правду выкладывать, то пробью информацию лично. Найду, от кого ты сбежала. Пусть раскошелится, если хочет игрушку обратно.
Глава 30
Меня мутит. Тошнит. Очень сильно тошнит. Буквально воротит от этого Назара. От его взгляда, от голоса, от манеры держаться. Наизнанку выворачивает. Пальцы леденеют. Дрожь сотрясает изнутри, раздирает на части, лишает последних иллюзий. Живот сводит от боли, ощущение, точно стальные лезвия кромсают внутренности. Мерзкое чувство. До жути мерзкое.
– А ты уверен, что хочешь встретиться с моим хозяином? – спрашиваю тихо, гулко сглотнув, продолжаю: – Ты его не боишься? Вдруг он не из тех, кто согласен платить выкуп? Может, проще найти нового покупателя?
Сама не знаю, зачем выдаю все эти вопросы. Просто пытаюсь понять, прощупать почву. Действительно ли подонок настолько уверен в себе и в своем могуществе, никого не страшится. Болтает и не опасается лишних свидетелей. Либо убьет в итоге, либо ему реально наплевать, расскажу я другим людям про преступные схемы или нет.
Вообще, какая разница? Что меняется? Мое положение откровенно паршивое, причем при любом раскладе. Лучше не станет. Только хуже.
Ничего не исправить. Поздно. Отсюда не сбежать и не вырваться. Капкан захлопнут. И выхода не найти.
– У меня все схвачено, – фыркает Назар. – Поверь, я могу организовать тебе групповое изнасилование прямо посреди центрального парка. Никто и слова не скажет. Не возмутится. Ни черта за это не будет. Менты не дернутся. Скажем, тут договорено так. Современное искусство. Инсталляция. Живой спектакль. Короче, задумано заранее. Поверь, сладкая, за мной серьезные люди стоят. Я пешка. Они гребаные короли.
– А что если мой хозяин один из них? – бросаю с вызовом.
Тонкий лёд. Но выбора нет. Назар вполне способен сделать множество моих фотографий, а потом избавиться от меня. Только одно дело уничтожить вещь неизвестного человека и совсем другое – повредить имущество шефа. Вдруг повезёт его припугнуть?
Убивать меня рискованно. Если такая ошибка откроется, его не пощадят. Кто бы за ним не стоял, им это по вкусу не придётся.
Моя фраза заставляет мужчину переменится в лице. Кажется, я могу прочесть мысли, настолько громко работают шестеренки в его голове. Глаза темнеют, губы подергиваются в судороге.
Он сопоставляет факты. Я скрывалась. Без документов. В полицию не шла. Таилась от неизвестных. Все сходится. Верно?
Назар посмеивается.
– Блефуешь, сладкая, бред несёшь.
– Уверен?
– Да! – рявкает и грубо хватает меня за руку, тащит за собой. – От таких людей никто не убегает. Поняла?
– Я и есть никто, – выпаливаю, долго не раздумывая. – Ты даже имени моего не знаешь. Ты совсем ничего не знаешь.
– Кончай заливать.
Он заталкивает меня в какую-то комнату и захлопывает дверь. Его мобильный снова разрывается от звонка, и пока Назар принимает вызов, я оглядываюсь вокруг, пробую отыскать лазейку.
Засада. Вот теперь точно. Окна тут замурованы. В прямом смысле. Намертво закрыты кирпичной кладкой.
– Хватит наяривать, – раздраженно отвечает Назар. – Я занят. Ничего решить не можешь? Что значит выход заблокирован? Замок заклинило? В смысле вы не можете выйти из дома? Да что ты, черт побери, такое несёшь? Чердак потек? Не наш чердак. Твой! Остолоп... стоп. Глохни. Сказал. Твою мать. Заткнись. Просто перезагрузи сраную систему безопасности. Ясно? Запусти это дерьмо заново. Очень легко. Даже ты поймёшь. И не смей звонить. Не смей! Не отвлекай меня, блять. Пусть Ибрагим сделает. Да. Сейчас же. Пусть делает. Вперёд.
Обнимаю себя руками, стараюсь унять дрожь. Мне становится ужасно холодно, ведь я остаюсь лишь в нижнем белье. Платье содрано. От мрачного взгляда, что неодобрительно скользит по мне, становится ещё холоднее. Назар зол.
– Тебе надо помыться, – заявляет он. – Грязная. В синяках. Я хочу выгодно показать товар. Так не прокатит. Выглядишь как бомжиха.
Мои колени ободраны до крови. Плечи тоже покрыты ссадинами. Не помню, как это произошло. Ноги пострадали, когда меня из подвала наверх волокли. Насчёт остальных травм понятия не имею.
– А это что такое? – брезгливо кривится Назар, вперив взгляд в низ моего живота. – Что за хрень? Что с тобой?
Смотрю туда же, куда и он.
– Это, – запинаюсь и на автомате заключаю: – Ничего.
Мои светлые трусы пропитывает кровь. Тонкие струйки стекают по бёдрам. Алые капли скользят по белой коже все ниже и ниже.
Кошмар. Почему именно сейчас?
– Ты больная? – не унимается Назар. – Не понял. Венерическое?
– Это месячные, – задыхаюсь от внезапно накатившего стыда. – Вы торгуете женщинами и не знаете, что у них такое бывает?
– Дерьмо, – хватает меня за волосы и опять тянет, заставляя кричать, заталкивается в ванную комнату. – Ещё ковёр загадишь.
Теперь понятно, почему болел живот, почему так сильно трясло и штормило. Ещё бы с остальным разобраться, вырваться из ловушки.
– Белье в мусорную корзину, – распоряжается Назар. – Потом в душ.
– Ты будешь смотреть?
– Буду все делать, – совершает непристойный жест бёдрами.
Горечь подкатывает к горлу. Обжигает. Мне кажется, ещё немного и начнётся рвота.
– Тебе не противно? – усмехаюсь, поборов тошнотворный спазм.
– Ты подмоешься, – наводит на меня телефон. – Фото отснимем и развлечемся. На крайняк в зад отымею. Ну или минет отстрочишь. Ты девка бывалая. Это видно.
Да. Бывалая. Очень.
Послушно стягиваю нижнее белье и выбрасываю. Забираюсь в ванную. Назар стоит в проходе. Лыбится. Расстегивает рубашку, не снимает, но все равно мне становится тошно от его действий.
Мою кожу покалывает. Странное чувство. Холод отступает и становится горячо. Даже дышать тяжело. Впечатление, точно воздух накаляется.
Пульс впадает в бешенство. Толчки крови оглушают. Перед глазами все плывёт и мутнеет. Страшно. До дрожи страшно.
Я должна сделать что-то. Должна. Надо спастись. Надо сбежать. Надо...
Дай мне сил. Прошу. Пожалуйста. Сама не знаю, к кому обращаюсь. Просто взываю к высшим силам. Просто пытаюсь достучаться.
– Тебе лучше меня отпустить, – говорю тихо, но твёрдо. – Пока не поздно.
– Да ну? – презрительно ухмыляется. – С какой радости? Ты горячая девка. Если не продам, себе оставлю. Люблю блондинистых бабенок.
– Он тебя уничтожит.
– Он?
– Мой хозяин.
Назар смеётся, но эта реакция меня не тормозит. Наоборот подстегивает продолжать дальше.
– Отпусти меня, – чеканю настойчиво. – Отпусти и тебе ничего плохого не будет. Если он придёт и не найдёт меня, то оставит вас в живых. А если узнает, если поймёт, что мне причинили боль, то каждый погибнет.
– Я типа испугаться должен? Ой как страшно. Дрожу, дрожу...
– Выпусти, – повторяю. – Просто выпусти меня отсюда. А когда он придёт, то не говори, что я вообще здесь была, не признавайся. Молчи и все.
– За дебила держишь?
– Это твой последний шанс.
– Считай, что я его просрал, – противный смех скорее похож на отрыжку. – Ну? Что мне будет? Кто меня накажет? Кто? Где твой супер защитник?
– Только тронь и...
Назар обхватывает талию. Сжимает. Потом проходится по груди.
– Вот! – вопит. – Тронул. И что? Что мне за это будет?
– Ты истечёшь кровью, – выдаю холодно.
Он даже руки отдергивает. Хмурится.
Я и правда желаю ему всего самого плохого. За то, что он сотворил с Миланой. За всех тех женщин в подвале. За каждую загубленную душу. Я бы даже не отказалась от того, чтобы Рустам Ахметов переломал ему все кости.
Вряд ли человека можно сходу заставить истечь кровью. Вряд ли это физически возможно. Зато кости переломать вполне реально.
Господи. О чем я думаю? Что я несу?
Сама кровью истекаю. Пусть и не по вине Назара. Но ему точно ничего плохого не будет. Никто его не накажет. Этот ублюдок продолжит вести свой гнилой бизнес на чужих костях.
– Больная сука, – выплевывает он.
Даже не спорю. Больная. Четко подмечено.
– Клянусь, – шиплю я. – Истечёшь кровью. Обещаю тебе. Истечёшь. Захлебнешься и сдохнешь.
Назар замахивается на меня. Хочет влепить затрещину. Но замирает. Как-то очень странно застывает на месте. Не двигается.
Моргает. Дёргается. И цепенеет как статуя. Из уголков его глаз скатываются тёмные капли. Густые. Бордовые. Из носа вытекает ярко-красная струйка. Рот приоткрывается в беззвучном крике.
Я вжимаюсь в стенку. Впечатываюсь в кафель.
Что с ним? Что это?
Кровавые слёзы льют градом, полностью покрывают щеки. Из ноздрей вырывается настоящий поток алого цвета. Багрянец застилает лицо.
Назар кашляет. Точнее пытается кашлянуть. Подергивается. Содрогается в жутких спазмах. Зрелище чудовищное, ожившая картина из фильма ужасов. Чертов триллер. Я схожу с ума?
Кровь настоящая. Запах забивается в лёгких. Дурманит, заставляя мой желудок сворачиваться узлами.
Это не по-настоящему. Нереально. Это выдумка. Наваждение. Так же не бывает на самом деле.
Я только сказала. Только подумала и...
Он истёк кровью. Почти в ту же секунду.
Проклятье. Может, меня накачали наркотиками? Может, это бред? Точно бред. Другого объяснения нет.
Назар падает на колени. Погибает медленно и мучительно. В ужасающих страданиях. Корчится. Пробует заорать и не может. Дёргается в судорогах, продолжает захлебываться собственной кровью.
Мое сердце пропускает удар. Нет. Мое сердце совсем не бьется.
– Принцесса, – хриплый голос продирает разум насквозь. – Я все твои желания исполню. Только загадай.
Огромная темная фигура надвигается как сама судьба. Неотвратимо. Подступает вплотную.
Ахметов. Проклятый Рустам Ахметов. Он спас меня? Он?! Нет, невозможно.
Нет, нет, нет...
Он отпихивает Назара ногой. Убирает с дороги как мусор. Успеваю заметить что-то в затылке работорговца. Нож? Кинжал? Мельче. Гораздо мельче. Блеск металла слепит.
Ахметов останавливается прямо передо мной.
– Кто? – вопрос звучит как гром, прежде насмешливый тон резко меняется, угроза осязаема. – Кто тебя обидел?
Я чувствую хищный взгляд. Мрачный и тяжелый. Понимаю, куда этот дикий зверь смотрит. Ощущаю. На окровавленные бёдра, на низ моего живота.
Жар ударяет в голову. Не представляю, как ещё держусь на ногах.
– Я... – не дышу.
– Кто? – Ахметов сдавливает мои плечи до хруста. – Кто посмел тебя тронуть?
Глава 31
– Никто! – выпаливаю я. – Никто до меня не дотрагивался и не обижал. Пожалуйста, отпусти и не смотри так, будто хочешь убить на месте.
Ахметов выглядит жутко. По-настоящему чудовищно. Нет, он и раньше не походил на прекрасного принца, но теперь пугает гораздо сильнее. Чертов псих. Нормальным он точно не кажется. Его ноздри хищно раздуваются, вбирают запах моей крови. Глаза горят сатанинским огнем, рот кривится в зверином оскале. Дьявол. Самый настоящий дьявол, явившийся по мою душу.
– Больно, – шепчу я. – Ты делаешь очень больно.
Ахметов подхватывает меня и усаживает на раковину. Отрывает от ванны, перемещает так легко и просто, словно я невесомая пушинка. Когда мужские пальцы жестко впиваются в тело, дрожь прошибает каждый позвонок, разряды электрического тока проходятся по венам, сотрясают, не ведая пощады.
– Что ты... что...
Вскрикиваю. Ведь он раздвигает мои бёдра, проводит пальцами по низу живота, изучает самое потаённое место без какого-либо предупреждения. Раздвигает складки плоти. Действует неожиданно нежно и осторожно. Бережно.
– У меня критические дни, – выдаю сдавленно. – Менструация. Это совсем не то, про что ты подумал. Я... со мной все нормально. Прошу, прекрати.
– Кто тебя трахал? – резко спрашивает Ахметов. – Куда?
– Никто и никуда, – говорю твёрдо, мечтаю, чтобы он поскорее прекратил свои чудовищные манипуляции, разорвал контакт. – Думаешь, я бы позволила? Я бы скорее умерла. Я бы не далась никому из этих ублюдков.
Проклятье. Он продолжает эти странные действия, не торопится остановить своё исследование. Как будто поглаживает меня.
Тело реагирует дико. Безумно. Отвечает тягучим спазмом. Судороги сводят мои бёдра, заставляя простонать от болезненных ощущений. Слезы стекают по щекам.
– Хватит, – умоляю я. – Рустам.
Звук собственного имени заставляет мужчину остановиться. Или же он сам решает закончить этот ужасный осмотр. Все совпадает.
– Могла бы солгать, – холодно произносит Ахметов, глядя прямо в мои широко распахнутые глаза. – Наплести всякого дерьма про насилие. Могла надавить на жалость.
– Разве в тебе есть жалость? – невесело усмехаюсь.
– Узнаешь, когда буду тебя ебать, – от его ледяного ответа мое сердце в момент обрывается, ухает вниз, принуждая цепенеть.
Перед глазами темнеет. От страха. Пот струится по спине.
Он хуже. Намного хуже всех этих работорговцев вместе взятых. Хуже всех. Хуже самых больных и безумных убийц. Хуже самого хозяина пекла.
Что-то касается моего голого тела. Какая-то ткань. Плотная, мягкая, чёрного цвета. С опозданием понимаю: Ахметов набрасывает на меня свою рубашку. Застегивает на все пуговицы.
Боже. Теперь мой палач обнажён. По пояс, но от этого не легче. Его мускулы внушают первобытный ужас. Мышцы развиты настолько сильно, невольно начинаю сомневаться, человек ли он.
Нет. Конечно, не человек. Зверюга. Монстр. Чудище.
Ахметов берет меня на руки. Подхватывает под попу, прижимаем к своему железному телу, опаляет неистовым жаром. Трепет пробегает под кожей.
Жутко. Очень, очень жутко.
Он направляется к выходу. Двигается как робот. Без чувств, без эмоций.
– Милана, – вдруг бормочу я. – Прошу, давай найдём Милану.
– Кого?
– Мою подругу. Она тоже здесь. Нас вместе поймали. Назар... этот урод, которого ты убил, отдал ее своим людям.
– И что?
– Нужно помочь, – шепчу прерывающимся голосом. – Нужно действовать быстро. Прошло мало времени. Надеюсь, ей не причинили серьезного вреда. Пожалуйста, помоги. Очень прошу.
– Зачем?
– Она моя подруга.
– Я понял.
– Тогда почему спрашиваешь? – провожу ладонью по его груди, действую неосознанно. – Я... я все сделаю. Но ты должен ей помочь. Умоляю.
– Ты и так все сделаешь, – чеканит мрачно. – Я за своим пришёл. На чужое наплевать.
– Здесь очень много девушек, – продолжаю лихорадочно. – Их держат в подвале. Готовят на продажу. В круиз. Так Назар объяснил.
– Я должен всем помочь? – хмыкает.
– Ты... ты можешь, – напрасно пытаюсь поймать его взгляд, ощущаю жжение в пальцах, никак не удаётся отлепить ладонь от мощного тела. – Для тебя же нет ничего невозможного.
– Нет, – как льдом окатывает от макушки до пят.
– Твой ответ...
– Мой ответ «нет», – отрезает жестко.
– Ты обещал, – роняю с отчаянием. – Я могу загадать желание. Любое желание. Ты исполнишь.
– Давай по очереди, – ухмыляется.
– Хорошо, – киваю. – Чего ты хочешь?
Его пальцы выразительно впиваются в ягодицу. Дальше следует безжалостный шлёпок.
– Ладно, – согласно шепчу я. – Любые твои желания. Только спаси Милану. И всех тех девушек из подвала выпусти. Очень прошу. Пожалуйста. Я покорюсь. Подчинюсь и выполню каждый приказ. Добровольно.
