Текст книги "Жестокая сказка (СИ)"

Автор книги: Валерия Ангелос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Протяжный сигнал заставляет подскочить на месте. За ним следует ещё и ещё один. Дальше слышится смех. Гогот. Мои внутренности обжигает.

Тут осталось всего ничего. Чуть пройти вперед и будет оживленное место. Вот сразу за этой аркой. Надо сделать ещё пару шагов и...

Автомобиль вдруг проносится мимо, вырывается вперёд и преграждает проход, ставит меня в тупик. Отшатываюсь и застываю на месте. Смотрю на заляпанный грязью номер, различаю надпись с трудом, стараюсь запомнить буквы и цифры.

Светловолосый мужчина высовывается из окна, тушит сигарету о дверцу и отбрасывает прочь.

– Кис-кис-кис, – манит пальцем и усмехается. – Запрыгивай к нам.

– Не бойся, девочка, – из противоположного окна высовывается бритоголовый парень. – Мы серьезные ребята. Кисок не обижаем. Наоборот – радуем.

– Зря боишься, кисонька, – заверяет блондин. – Тут для тебя подружка есть. Не заскучаешь. Эй, покажи ей подружку. Ну чтоб не дергалась.

Бритоголовый прячется, но через секунду показывается уже из крыши. Хохочет, видя, как я вздрагиваю от неожиданности.

– Крутая тачка, – заявляет он. – Типа кабриолет.

Ясно. Там люк. Просто люк и ничего такого необычного.

Парень вытягивает следом за собой девочку.

– Видишь, довольная, – лыбится он. – Ну, скажи, довольная ты?

Она молчит. Бледная. Очень бледная. На лице только глаза и видно. Тёмные. Испуганные. Два бездонных омута. И почему-то смотреть в них больно. Мое горло будто перехватывает плотная лента, стягивает до предела, перекрывая доступ воздуха.

– Кисонька, – шипит блондин.

Девочка начинает так сильно дрожать, что даже мне заметно со стороны. И явно не бритоголовый парень пугает ее, хоть и держит за волосы, тянет вверх. Все дело именно в этом коротком «кисонька». Обманчиво мягком обращении. Тошнотворно сладком выражении.

– Подай голос, – продолжает блондин. – Не пугай нашу новую кису. Объясни, как у нас хорошо. Где твои манеры?

– Все хорошо! – быстро подтверждает девочка. – Мне очень хорошо. Меня тут никто и никогда не обижает.

Она говорит дальше. Живо. Радостно. Даже улыбку выдавливает. Но в каждом ее слове мне чудится совсем другое.

Беги. Беги. Беги.

Я срываюсь с места. Прямо в обход машины. Чудом протискиваюсь в узкий зазор между стенкой и автомобилем. Мчусь как чокнутая. Дальше и дальше. Через арку. Вперёд. На залитую солнцем улицу.

Надо попросить помощь. Срочно. Надо спасти ту девочку.

Я запомнила номер автомобиля. Могу назвать его милиционерам.

Растерянно озираюсь по сторонам. Замечаю патрульную машину. Сразу же бросаюсь туда.

Сгибаюсь пополам, потому что живот простреливает боль. Слишком быстро бежала. Непривычно. Пытаюсь отдышаться. Закашливаюсь.

– Девочка, ты в порядке? – спрашивает милиционер.

Мотаю головой. Неопределенно.

– Что такое? – удивляется мужчина. – Ты чего?

Рядом появляется его напарник.

– От кого убегаешь?

– Не знаю, – бормочу я. – Там странные люди. Они хотели забрать меня в своё авто. Называли кисой и обещали... что-то вкусное. Там была другая девочка.

– Это где произошло?

– На стройке, – показываю направление кивком головы. – Я запомнила номер машины. Мне кажется, это плохие люди. Та девочка в авто казалась сильно напуганной.

– Давай, говори номер.

Милиционер записывает цифры.

– А цвет у машины какой? – спрашивает второй мужчина. – Зелёный?

– Да, – подтверждаю. – Темно-зелёный. Откуда вы знаете?

– Ну вот она, – хмыкает. – Сейчас все выясним.

Я оборачиваюсь назад. Мой желудок совершает кувырок.

Они не боятся? Эти бандиты. Совсем не боятся милиции? Сами приехали? Увидели, что я говорю с патрульными и подъехали следом.

Блондин выходит из автомобиля. Ухмыляется. Подмигивает мне.

Я не слышу разговор. Просто вижу, как милиционер горбится, сутулит плечи. Отводит взгляд.

Почему он не заглянет в машину? Окна тёмные. Ничего не видно. Почему он не ищет ту девочку? Даже не пытается. Что происходит? Как же так?

Его напарник напрягается. Пихает меня в плечо.

– Проваливай, – бормочет чуть слышно.

– Я не могу уйти, – выдаю удивленно. – Я должна показания дать. Как вы сможете их наказать, если я уйду?

– Показания? – хмурится. – Соплюха. Какие с тебя показания? Двигай давай, не знаешь, на кого нарвалась. Все. Вали быстро.

Я перестаю понимать ситуацию. Совсем. Милиция не может наказать этих странных мужчин? Не хочет? В чем проблема?

– Вали, – повторяет тихо, толкает меня украдкой.

– Нет, – мотаю головой. – Вы должны их арестовать. Надо разобраться, почему они держат ту девочку и почему она настолько напугана.

Возвращается первый милиционер. В глаза мне не смотрит.

– Девочка, – говорит он. – Тебе придётся вернуться к отцу.

– Да, конечно, только сначала...

– Твой папа приехал за тобой.

– Что? – глаза округляются помимо воли. – Мой папа.

– Нельзя наговаривать на отца, – продолжает милиционер. – Поняла? Все. Отправляйся в машину. К сестре. И больше так не шути.

– Петька, – бормочет его напарник. – Ты чего? Это же... Упырь. Откуда у него дети? Он же...

– Отец, – обрывает. – Это ее отец.

– Петя, да ты попутал.

– Не лезь, – отрезает. – Просто не лезь.

– Пошли доченька, – мерзкий смех совсем близко и сильные руки хватают меня за плечи, грубо дергают назад.

– Нет! – кричу. – Вы что творите?! Мой отец Стрелецкий. Я вам не дочь. Хватит врать. Нет! Отпустите!

Милиционеры молчат. Прохожие не вмешиваются. Мои дикие вопли и просьбы о помощи как будто проносятся мимо. Никто не реагирует. Никто не обращает внимания. Меня заталкивают внутрь чужого авто. И я понимаю, что помимо дрожащей девочки, на заднем сиденье ещё два мужика. Продолжаю бороться, дергаться, истошно орать.

– Сука, достала, – бросает кто-то.

А после на мой затылок приземляется огромный кулак. Перед глазами расстилается чернота. Меня поглощает тьма.

Глава 53

Голова ужасно болит. Даже дышать трудно. Кажется, каждое движение причиняет невыносимую муку. Отовсюду доносятся голоса. Много людей. Очень много людей вокруг. Откуда? И вообще где я? Темно-зелёное авто. Номерные знаки врезались в память. Странные люди внутри. Мерзкий Блондин. И второй – Бритоголовый. А ещё двое на заднем сиденье. И девочка. Там точно была девочка. Моего возраста. Может, немного старше. Очень худая и бледная, с длинными светлыми волосами. Милиция никак меня не защитила. Разрешили затолкать в машину. Почему? Они же не верили. Упырь. Вроде так назвал один из милиционеров того Блондина. Упырь. Это кличка? Просто ругательство?

Меня тошнит. Сильно тошнит. От запаха. Тут очень странный запах. От него желудок скручивается узлом. Не могу понять, что происходит. Но мое тело трясёт от ужаса, сковывает холодом. Понимаю, лежу на полу. Руки и ноги коченеют, стынет кровь. Делаю слабую попытку сдвинуться с места, искры из глаз летят. Закусываю губу, чтобы не заорать.

Тихо. Надо вести себя очень тихо. Иначе...

Голоса становятся чётче. Звон стекла. Смех. Я пока не могу разобрать речь. Язык понимаю, но слова на складываются.

Тут и женщины есть. Не только мужчины. Различаю их. Отмечаю. Но до конца ничего не осознаю.

Открываю глаза. Осторожно. Моргаю и очень стараюсь не взвыть от боли. Перед моим взглядом все плывет. Огни закручиваются в пугающую воронку. Голова кругом идет. Пальцы подрагивают.

Я вглядываюсь в окружающее пространство. Не сразу понимаю, где нахожусь. Боюсь оглядываться, чтобы не привлечь внимание. Надо мной много железа. Ржавые краны. Тёмные трубы. Воздух тягучий. Спертый. В горле жутко скребёт, но я подавляю кашель. Давлюсь, зажимаю рот ладонью. Часть меня отчетливо чувствует: нельзя издавать звуки.

Это похоже на завод. Заброшенный завод. Точно. У нас есть старый завод. Как раз за чертой города. Вокруг безлюдная местность. Посадка. Лес. Черт возьми, никто меня тут не найдёт. Надо выбираться самой.

Поднимаюсь под очередной взрыв хохота. Затравленно озираюсь. Замечаю тёмные фигуры вдали. Там в стороне как будто стол. Очертания стола. И вокруг него собрались те мужчины и женщины. Контуры размыты. Все в дыму. Они курят, видимо очень много курят. Оттуда летят искры. Чем больше искр, тем громче становится смех.

Неприятный запах усиливается. Дышать тут невыносимо.

Я отворачиваюсь. Медленно продвигаюсь, ищу выход, стараюсь держаться в тени. Вижу проход, ощущаю дуновение ветра. Ускоряю шаг. Сжимаю кулаки, пытаясь дрожь унять.

Девочка. Где ты девочка? Где она?

Замираю. Снова оборачиваюсь назад.

Это ошибка.

– Девчонка! – женский визг. – Девчонка живая!

Бросаюсь к выходу. Выскакиваю наружу.

– Держи! Держи, тварь!

Я бегу так быстро, как могу. Грудь сдавливает, обдаёт огнём. Ноги почти не гнутся, чудом мчусь дальше. Ещё, ещё. К деревьям. Там можно затеряться. Но меня хватают за шкирку, волокут обратно, поливая отборным матом. Даже не все слова понимаю. Моих знаний не хватает.

– Связать ее.

– Дай веревку.

– Сука! Какого хрена?!

Мне отвешивают затрещину, но я продолжаю сопротивляться. Царапаюсь и кусаюсь. Вырываюсь изо всех сил. Дергаюсь, лягаюсь, в меня, будто бес вселяется. Только это не спасает. Меня все равно усаживают на стул и привязывают. Руки и ноги оплетают. Жёстко. Не позволяя вырваться.

Шиплю. Плююсь. Кричу.

Очередная затрещина заставляет заткнуться и присмиреть. Кажется, меня бьет тот же самый мужчина, который до этого ударил по голове. Теперь в лицо. Так, что кровь заливает рот изнутри, а глаза застилает завеса слез. Почти теряю сознание. Застываю на грани реального. Вопль забивается в животе.

– А мы думали, ты сдохла, – говорит Бритоголовый.

Это он ударил меня? Вроде нет. Снова вижу номер машины. Милиционеров. Испуганное лицо девочки. Мысли скачут. Разум плывет.

Где она? Где?!

Кто-то говорит. Много говорит. Но я не все слышу. В ушах вата. И мозг тоже точно ватный. Тело каменеет. Ничего не чувствую.

– Щепка, – доносится женский голос сквозь вязкую пелену. – Что вы в ней нашли? Ни сисек, ни жопы. Я же лучше.

– Никто не спорит!

Дружный гогот. Хлюпающие звуки. Целуются?

Больше я эту женщину не слышу. Удаляющиеся шаги. Ничего не вижу. Снова смех раздирает разум. Звучат странные шутки, которые не понимаю и не запоминаю.

Где девочка? Девочка. Где она?

– Живучая киса.

Блондин оказывается совсем близко. Гладит меня по голове, и от этого движения начинает очень сильно мутить. До безумия сильно.

– Мой отец будет искать меня, – говорю я. – Стрелецкий. Его фамилия Стрелецкий. Он...

– Богатый мужик, я пробил. И что с того?

– Он даст вам выкуп, – еле двигаю языком, внутренности сводит рвотный спазм.

– Киса, нам хватает бабосов.

– Я... мне нет восемнадцати.

– Разве это проблема?

– Я не могу умереть до восемнадцати.

– Ты слишком красивая, чтобы умирать.

– Но вы... вам нельзя ничего со мной делать. По закону – нельзя. И вообще нельзя. Вы не можете меня трогать.

Блондин тихо смеётся.

– Кис-кис, – треплет за щеку. – С чего ты взяла, что я буду тебя трогать? Закон уважаю. Просто хочу с тобой поиграть. Ты будешь бежать, а я догонять. И лучше тебе бежать быстро. Очень быстро.

Внутренности леденеют. В голове всплывает мысль о том, что не стоит убегать от дикого зверя. Не помню, кто мне это сказал и когда, но верю. Блондин опасен. Что за игру хочет?

– Вы так много знаете, – откашливаюсь. – Про Ахметовых тоже знаете?

– Про каких Ахметовых?

– Они одни, – я смотрю ему в глаза, во всяком случае, стараюсь, хотя это трудно, ведь перед глазами все расплывается. – Ахметовы. В нашем городе других нет.

– Шутница ты, кисонька.

– Эй, – Бритоголовый хватает меня за плечо и трясёт. – Ахметовы? Ты чего мелешь?

– Они защищают мою семью, – шиплю. – Меня защищают. Артур в больнице. Они сломали ему пальцы. На первый раз так. Потом убьют.

– Чего? – протягивает Бритоголовый. – Какой ещё на хрен Артур?

– Парень из моей школы. Мой одноклассник. Им показалось, он относится ко мне не очень уважительно, поэтому его избили.

– Бред, – смеётся Блондин. – У киски фантазия разыгралась.

– Проверьте, – стою на своём. – Сами узнаете. Артур в больнице. В гипсе. Он боится со мной говорить после этого случая.

– Слушай, – в голосе Бритоголового страх, и от этого я ощущаю прилив теплоты, спокойствие. – А если по правде?

– Что по правде? – издевательски коверкает слова Блондин. – Ахметовы на побегушках у этих лошар? За киской приглядывают? Ты на приколе?

– Проверьте, – повторяю я. – Просто проверьте.

– Да пёс их разберёт, – бормочет Бритоголовый. – А вдруг?

– Девка услышала фамилию и повторяет, – отрезает Блондин. – Рано ты обосрался.

– Рустам Ахметов, – говорю я. – Вы должны его знать.

– Нет, – кривится Блондин. – Не знаем, кисонька.

– Марат Ахметов, – не сдаюсь. – Старший сын. Его точно знаете.

– Марат! – восклицает Бритоголовый. – Черт. Ты слышал? Марат!

– Капец открытие, – присвистывает Блондин. – Киса запомнила не только фамилию, но и имя.

– Слушай...

– Завали пасть.

– Вы должны отпустить меня, – от взгляда этого мужчины мне снова становится очень холодно, вся уверенность меня покидает. – По-хорошему. Отпустите. Или будет по-плохому. Я вас предупредила. Лучше сразу отпустите меня и ту другую девочку, которая тоже была в авто.

– Девочка? – Блондин хохочет и я понимаю, что ничего более мерзкого не слышала. – Это ты девочка. Она бывалая бабенка.

Ладно. Может, я не поняла возраст. Может, та девочка давно взрослая. Может, университет закончила. Не важно. Ее должны отпустить. Меня и ее.

– Киса, плевать я хотел на твоих Ахметовых, – говорит Блондин. – Никто тебе не поможет. Никто. Здесь я царь и бог. Так. Упыри, тащите бабу сюда.

– Уп-пыри? – зубы стучат.

– Я упырь. И они упыри. Все просто.

Он смеётся. Почему снова смеётся? Остальные тоже хохочут. Странный запах становится ближе. Глаза слезятся. Закашливаюсь. Кашляю и не могу прекратить. Что это? Что? Что?!

– Посмотри, что происходит с теми, кто не слушается.

Блондин обходит меня и останавливается сзади. Его ладонь опускается на затылок. Боль простреливает голову. Морщусь. Дергаюсь.

– Смотри, кисонька.

Он накрывает мои веки большими пальцами. Силой открывает.

– Видишь? Она разочаровала меня. Спугнула нашу новую добычу. Не смогла заманить. Киски должны быть умнее, если хотят долго жить. Я думал, ты сдохла от удара по башке. Пульс слабый. Сама ты хилая. Этой бабе пришлось заплатить. На ней мы за тебя оторвались.

– Пусти... те, – лепечу я.

– Нет, кисонька. Смотри и запоминай. Она ответила за ошибку. Тупая баба поплатилась. Смотри и учись. Не повторяй чужих ошибок. Не подводи.

Не могу дышать. Смотреть не могу.

Хватит. Нет, нет, нет. Пустите...

– Ближе, – приказывает Блондин. – Покажите.

Женщина передо мной издаёт жуткий хрип.

Она жива? Вижу только глаза. Только глаза. Совсем близко. Остальное красное. Сплошное месиво. Пятно. Ничего не разобрать. Совсем ничего.

Это... ожоги? Эти нелюди жгли ее? Упыри. Чертовы упыри. Нет, нет, нет. Я не верю. Это все сон. Страшный сон. Этого нет.

Я проснусь. Точно проснусь и все исчезнет.

Я стараюсь смотреть только в голубые глаза. Как будто смотрю в своё отражение. Мое тело пронизывает волна боли.

– Ладно, пора с ней кончать, – говорит Упырь. – Тащите обратно. На стол. А с новой киской ещё успеем поиграться. Некуда спешить. Она у нас надолго.

Нет! Нет, нет...

Он отпускает меня. Отходит.

Ее ещё можно спасти. Можно. Да? Я успею. Должна успеть.

Дергаю веревки. Кричу. Извиваюсь.

Бред. Просто бред. На самом деле, я ничего не делаю. Совсем ничего. Даже не шевелюсь. Почти не дышу.

Чужой вопль оглушает. Запах горелого мяса доводит до рвотных спазмов. Но мое тело стынет. Коченею. Лёд наполняет жилы.

Пожалуйста. Нет, нет, нет. Судорога сводит грудь.

– Привет, принцесса, – шёпот обдаёт кипятком и в тот же момент ладонь накрывает мой рот. – Не двигайся, я срежу веревки.

Рустам. Это Рустам.

Друг. Враг?

Рустам Ахметов. Но откуда я знаю его голос? Разве могла настолько хорошо запомнить? Мы встречались только раз. Единственный раз. И с тех пор он всегда близко. Рядом. Но никогда не показывается на глаза. Да?

Слишком сложно. Подумаю об этом позже.

Веревки спадают. С рук и с ног. Но я все равно не могу шевельнуться, не чувствую своё тело. Лишь от огромной ладони идет тепло. Струится по заледеневшим венам.

– Укуси меня, – хриплый голос ударяет в затылок. – Легче станет. Давай. Орать не стоит. Кусай, принцесса. Иначе не отпустит.

Перемещает руку так, чтобы было удобнее впиться зубами. И я не думаю ни о чем. Просто делаю то, чего он хочет. Вонзаюсь в плоть. Выплескиваю боль.

Задыхаюсь, чувствуя, как кровь наполняет мой рот. Чужая кровь. Вражеская. Проклятье. Что я вытворяю?

Разжимаю зубы. Рефлекторно провожу языком по ранам, стараюсь исправить свою вину. Загладить.

– Беги, принцесса, – раздаётся приказ. – Беги в сторону дороги. Быстро. Очень быстро.

– А ты? – оборачиваюсь и смотрю на него. – Как ты...

– Разберусь, – усмехается.

Его лицо выглядит таким знакомым. Почему? Мы виделись, когда мне было пять лет. Теперь столько времени прошло. Почему я до мелочей помню?

Каждая черта внутри отзывается. Каждый жест. Ухмылка.

Он очень похож. На другого Рустама. На того парня, который бросил меня. Предал. На мою первую любовь.

– Но как ты...

Ахметов подхватывает меня. Отрывает от стула и толкает назад. Во тьму. Подальше от тех упырей. Прочь от гогота и пьяных воплей.

– Беги, – бросает беззвучно.

Я слышу. Очень хорошо его слышу. Даже так.

Смотрю на удаляющуюся фигуру. Высокую. Огромную. Мрачную. Вижу, как лев надвигается на гиен.

– Ты кто твою мать такой?

– Эй, какого хрена?!

– Пацан, ты попутал...

Что он собирается делать? Один. Против всех. Тут слишком много противников. И даже если по одиночке они слабее, то вместе точно одолеют.

У него есть оружие? Пистолет? Этого мало. Черт. Даже милиция их побоялась. Упыри. Так просто не справиться.

Я отступаю назад. Озираюсь по сторонам. Смотрю вверх. Вижу громадный кран. Осматриваюсь, пытаюсь понять.

Стоп. Он враг. Рустам Ахметов мой враг. Безумный. Жаждущий крови. Тогда почему предложил свою? Почему приказал укусить? Почему вообще решил спасти? Сам убить хочет. По правилам. Когда мне станет восемнадцать.

Беги. Дура. Беги.

Пусть сами тут разбираются. Пусть грызутся. Пусть!

Я замечаю рычаг. Много рычагов. Снова смотрю наверх. Кран. Над ними только один кран. Рустама не заденет. Но действовать надо быстро. Срочно. Сейчас.

Я бросаюсь туда. Времени очень мало. Как выбрать правильно?

Хватаюсь наугад. Рычаг не поддаётся, даже на миллиметр не сдвигается, тогда повисаю на нем, наваливаюсь всем весом.

Жуткий скрежет металла. Кран обрушивается вниз. Грохот чудовищный. Крик. Дикие вопли. Все сливается в один оглушительный звук. А я даже уши зажать не могу, потому что вцепилась в железку.

– Девка! Девка вырвалась...

Все смотрят на меня. Но ощущается только взгляд Ахметова. Как удар. Как выстрел. Как жёсткий толчок.

Беги. Беги, принцесса. Кому сказал?!

Он молчит. А такое чувство, будто рявкает.

Бросаюсь прочь. Рустам разберётся. На всех тех упырей найдётся расправа. Больше помочь не смогу. Только бежать надо.

Воздух жжёт грудь. Ноги как свинцом налиты. Но я бегу. Изо всех сил, очень быстро. Несусь как обалдевшая. Дальше. Дальше. Ещё.

К дороге. Так он приказал. В сторону дороги.

Ветки хлещут по лицу. Камни царапают босые ноги.

Глава 54

Я врезаюсь в стену. Так это ощущается. Впечатывается во что-то очень твёрдое. А после меня вздергивает куда-то вверх. Сокрушительная сила поднимает в воздух.

Луна мерцает, подсвечивая ночь. Позволяет разглядеть реальность лучше.

Это не стена. Человек. Мужчина. И он подхватывает меня на руки легко, будто пушинку. Странный незнакомец. Хотя нет. Я знаю его. Помню очень хорошо. Мрачный и огромный тип, ворвавшийся в мой дом. Он один из них. Ахметов. Брат Рустама. Марат. Это его имя напугало того бритоголового бандита.

Черты его лица резкие и жесткие. Как из камня высечены. Врезаются в память. Такое не вырвать. Не вытравить.

Братья похожи. До боли похожи. Только Марат старше. Выше. Крупнее. В прошлом именно он не разрешил Рустаму убить меня, не позволил придушить на месте, вырвал из мертвой хватки.

– Стрелецкая, – хриплый голос заставляет дрожать, пальцы отбрасывают пряди волос с моего лица, проводят по губам, вытирая кровь. – Что мой брат сделал с тобой? Где он?

– Ничего, совсем ничего, – отчаянно мотаю головой. – Он... он спас меня. Прошу, помогите ему. Там. Завод. Старый завод. Там бандиты. Опасно. Рустам... он не справится. Их много. Очень много. Все против него. Надо... надо быстро!

Я говорю дальше, повторяю одно и то же, пытаюсь показать в каком направлении нужно идти, хотя сама плохо понимаю.

Марат ничего не отвечает. Несёт меня молча.

Кричу и рыдаю. Бью его кулаками в грудь. Умоляю спасти Рустама. Слабо осознаю свои действия. Теряю контроль окончательно.

Мужчина открывает дверцу автомобиля и опускает меня на заднее сиденье. Без слов. Закрывает и блокирует замок.

Я дергаю ручку двери, но открыть машину не удаётся. Прилипаю к стеклу. Ничего не видно. Совсем ничего. Голос срывается, закашливаюсь, больше не способна орать.

Я откидываюсь назад, растягиваюсь на сиденье. Голова мучительно ноет. Грудь сдавливает. Дышать ужасно тяжело. Кажется, меня бьют. Снова и снова. Очень много раз.

Или это сердце так бьется?

Вижу глаза той женщины. Голубые, наполненные слезами. Глаза – единственное живое, что в ней было.

Опять подкатывает тошнота.

Я чувствую мерзкий запах. Вонь горелого. Слышу утробный хрип.

Она мертва? Та женщина мертва?

Я не помню, чтобы она кричала. Или не хочу помнить?

Мысли путаются. Теряю нить. Смазанные кадры будоражат сознание.

Рустам. Срезанные веревки. Укус.

Я спустила железный кран на тех упырей. Задела кого-то? Грохот. Крики. Теперь все в кучу, не разобрать.

Господи. Боже. Зажимаю рот сцепленными в замок ладонями.

Могла ли я кого-то убить?

+++

Я просыпаюсь в больнице. Выныриваю из темноты автомобильного салона и сразу оказываюсь в светлой палате. Не помню дорогу. Не помню, как сюда попала. Вот лежу на сиденье машины и беззвучно рыдаю, а вот я уже на кушетке. Слёзы высохли.

Тьма. Мрак окутывал меня. Чьи-то руки обнимали. Сжимали до хруста костей. Это реальность или игра воображения?

– Они мертвы, – говорит Рустам Ахметов.

Его лицо слишком близко к моему. Весь он слишком близко. Кто его сюда пропустил?!

Содрогаюсь и вскакиваю. Вжимаюсь в спинку кушетки.

– Кто? – бормочу, отстукивая зубами барабанную дробь.

– Те, кто тебя обидел, – продолжает он. – Все до единого. И так будет всегда. Я никому своё не отдам.

– Меня никто не обижал, – шепчу, сжимая кулаки. – Уйди. Пожалуйста, уйди.

– Нет, – отрезает.

– Нет? – всхлипываю.

Он бросает на кушетку букет ядовито-красных роз. Прямо к моим поджатым ногам укладывает.

– Что это? – мое дыхание как будто прерывается. – Что?

– Цветы для моей невесты.

– Тогда ей их и отнеси, – обнимаю колени руками, сжимаюсь в комок. – А меня оставь в покое.

– Я забрал тебя у смерти.

– Что? Я не...

– Я сделаю это снова.

– Нет, ты...

– Будешь моей – будешь вечно жить.

– Хватит! – зажимаю уши ладонями. – Уйди.

Ахметов хватает меня за плечи. Сдавливает. Встряхивает как игрушку. Как куклу. Заставляет заледенеть от ужаса.

– Ты похитил меня, – шепчу. – Похитил и увёз в лес. Ты пытался меня убить. Ты убил какую-то девушку. Блондинку. Ты мечтал об этом. Если бы я не вырвалась. Если бы не укусила тебя...

– Дура, – обрывает. – Что ты несёшь?

– Ты... ты ненавидишь меня. Ты мой враг. Ты хотел убить меня в нашу первую встречу, когда забрали мою мать. И вот сейчас, все повторяется. Наша вторая встреча, и ты снова пытался...

– У тебя сотрясение мозга, – произносит сухо. – Память вернётся.

– Я помню! – кричу. – Помню! Ты убийца. Как твой отец. Как вся твоя семья. Ты мечтаешь забрать мою кровь. Ты хочешь убить и...

– Я не хочу убивать, – усмехается. – Я убиваю.

Задыхаюсь. Действительно не могу дышать. Грудь разрывает от боли. Перед глазами все кружится и расплывается. Дрожь разламывает меня на части.

Ахметов разжимает пальцы. Отпускает.

– Уйди, – выдаю, жадно глотнув воздух. – Уйди!

– Ты вспомнишь, – холодно бросает он. – Мне не надо брать твою кровь. Ты уже моя. Вся моя. Сдохнешь, если будешь с другим. Хоть раз. Хоть один раз. Ясно? Размажу. И тебя, и его.

– Уходи! – ору я.

Хватаю букет и отбрасываю. Раню ладони о шипы, но мне наплевать. Швыряю подальше эти проклятые цветы.

Только Ахметов прав. Я вспомню. Все. До капли. Просто не сразу.

Глава 55

Я с шумом втягиваю воздух и открываю глаза, подскакиваю на кровати, сминая ткань платья в крепко сжатых кулаках. Отстранённо осознаю, забыла раздеться, нырнула в сон и сама не заметила. Сквозь распахнутые шторы в комнату пробивается свет.

Виски мучительно ноют. Голова раскалывается от боли. Дыхание напрочь сбито, создаётся впечатление, точно я сдавала норматив по бегу.

Нервно моргаю, пытаюсь сфокусировать взгляд.

– Пятый день, – мужской голос как гром гремит за спиной.

Оборачиваюсь. Волна дрожи пробегает по телу, сотрясает изнутри, заставляя заледенеть.

– Пятый? – бормочу глухо, едва отдираю язык от неба.

– Твоя удача не продлится вечно, – мрачно произносит Ахметов, отходит от стены и приближается вплотную, будто громадная тень накрывает, скалой обрушивается.

Верно. Пятый день моих месячных. Совсем скоро этот период завершится, тогда меня больше ничего не защитит от неизбежной расплаты за его доброту.

Черт. Его доброта. Звучит безумно, однако он и правда был добр ко мне. Рустам не хотел проливать мою кровь в том лесу. Наоборот спасал от преступников, вырывал из лап безумных бандитов.

Истина обнажена. Невозможно отрицать реальность.

– Я помню, – шепчу сдавленно. – Теперь помню ту ночь.

Никакой реакции. Камень способен показать больше эмоций.

– Ты помог, – продолжаю тихо. – Ты...

– Отлично, – заключает холодно. – Проявишь благодарность, принимая мой член в каждое из своих отверстий. Рот опробован. Дело за остальными дырками.

– Зачем так грубо? – холод разливается под кожей.

– Прости, принцесса.

Отвешивает шутовской поклон. Опускается передо мной на колени. Горячие ладони обжигают тело через ткань платья, движутся от талии к бёдрам, выжигают огненный след на моих ногах.

– Я и правда забыла, – роняю чуть слышно. – Я только теперь смогла восстановить чёткую картину.

– Как удобно, – ледяная усмешка. – Какая гибкая память.

– Ты не веришь? – голос срывается. – Думаешь, лгу?

– Мне давно наплевать, – отрезает, разрывая контакт, упирается стиснутыми кулаками в матрас по обе стороны от моих крепко сведённых ног. – Ты моя собственность. Целиком и полностью.

– Я не вещь, – лихорадочно мотаю головой. – Ты не имеешь права...

– Я имею на тебя все права, – обрывает. – Родная, ты сама себя предложила и отдала. Не раз и не два. Ты порезала руку моим ножом. Ты дала клятву. Ты умоляла меня спасти тех девок из притона взамен на трах.

– Рустам, – пробую возразить, но не успеваю даже начать.

– Хватит, – одна короткая фраза принуждает замолчать.

Ахметов стоит на коленях передо мной, но ощущение совсем другое. Ровно противоположное. Такое чувство, будто я у него в ногах униженно ползаю.

– Игра затянулась, – криво ухмыляется Рустам.

– Я не играла, – роняю практически беззвучно.

– Ты ляжешь под меня по доброй воле. Или будешь орать от боли. Другой дороги нет. Другого пути не получишь. Выбор за тобой.

– Пожалуйста, – выпаливаю. – Ты не такой. Прошу. Прекрати.

– Я хуже, – бросает с издевкой, явно насмехается. – Гораздо хуже. Твой палач. Твой ночной кошмар. Психопат. Ублюдок. Больной урод. Как хочешь называй. Мой хер выбьет всю твою дурь.

Влепляю ему пощечину. Просто не могу сдержаться. Слёзы стекают по щекам, жгут кожу, точно кислота. Истерика захлёстывает. Дрожь колотит изнутри.

Почему он так? Зачем? Дура. Чего я ожидала? Наивная идиотка.

Краткий миг – оказываюсь на животе. Платье трещит по швам. Мускулистое тело вдавливает меня в матрас.

Крик забивается в горле. Завопить не удаётся.

Пара секунд – я абсолютно голая. Все происходит настолько быстро, что голова кругом идет. Одежда разодрана на клочки. Плотная ткань роскошного платья растерзана на лоскуты. Белье изорвано.

– Боишься? – жаркий шёпот ласкает затылок.

Выразительный толчок бёдрами в бёдра. Захват. Жёсткий. Жестокий. Без тени компромисса.

– Интересно, когда ты кончишь подо мной, куда денется твоя гордость? – зубы смыкаются на горле, после прикусывают мочку уха. – Куда пропадёт жгучая ненависть?

Я ощущаю его вздыбленную плоть через брюки. Чувствую дикое и гремучее возбуждение дикого хищника. Но это не самое худшее.

Больше не светит поблажек. Ахметов церемониться не станет. С прелюдиями покончено. Знай своё место. Покоряйся. Живо – на колени. Ползи.

– Ничего не выйдет, – выпаливаю я. – До такого нельзя довести силой. Ты не сможешь принудить к оргазму. Это нереально.

Горячие пальцы перехватывают мои запястья. Ещё один толчок. Мощнее. Жёстче. До спазмов и судорог, до разверзшейся бездны порока.

Закусываю губу так сильно, что рот наполняется кровью. Очень стараюсь протрезветь. Очнуться от морока.

Только чудом удаётся на простонать в голос.

– Ты кончишь подо мной, – хрипло повторяет Ахметов, вжимаясь плотнее, позволяя ощутить всю силу своей одержимой похоти. – Даже если будешь истекать кровью.

Он вдруг отпускает меня. Резко. И от этого моему телу становится действительно плохо. Бёдра помимо воли подаются назад. Едва умудряюсь дёрнуться в сторону, завалиться на матрас. Суетливо отползаю. Поджимаю ноги, стараюсь прикрыть наготу покрывалом.

– Нет, – лихорадочно сглатываю. – Нет!

Ахметов коршуном нависает сверху. Криво усмехается, обнажает звериный оскал. И вдруг сокращает расстояние до минимума, слизывает проступившую на моей нижней губе кровь, проходится языком, жадно собирая капли.

– Лгунья, – припечатывает, опаляя горячим дыханием.

Опять отстраняется и поднимается с кровати. Уходит, не оборачиваясь. Ни единым взглядом не удостаивает. А я не способна ни отвернуться, ни глаза закрыть. За каждым его шагом слежу и после ещё очень долго смотрю на захлопнувшуюся дверь.

Проклятье. Последний шанс.

Я должна прийти к нему сама. Добровольно. Этого он жаждет. Этого добивается. Иначе освободиться не выйдет.

Игра. Чертовски опасная игра. Только другого выхода не остаётся.

Дьявол. Почему мое тело ему сдаётся?

Глава 56

Пятый день проходит без приключений. Слуги доставляют еду в мою комнату, приносят множество блюд, самых разнообразных, на любой вкус. Эти женщины никак ко мне не обращаются, не реагируют на мои слова и даже смотрят мимо. Впрочем, я на общении тоже не настаиваю, просто по привычке совершаю очередную попытку завязать беседу, действую чисто автоматически, особых надежд не строю. Одежду обнаруживаю еще до их прихода. Оказывается шкаф забит. Быстро хватаю первый попавшийся наряд и одеваюсь.