Текст книги "Жестокая сказка (СИ)"
Автор книги: Валерия Ангелос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)
– Людей здесь не бывает, – спокойно отвечает Рустам. – Ты не в счет. Хозяйка. Но я принимаю гостей время от времени. Кто заслужил – идет под нож.
– Ты не можешь такое решать, – отрицательно мотаю головой. – Существует закон. Правосудие. Нельзя просто брать и убивать всех подряд. Пусть и преступников.
– А если закон перестает справляться? – выгибает бровь.
– Это не выход, – шумно вздыхаю. – Ты же не маньяк. Господи. Рустам, неужели тебе доставляет удовольствия истязать других? Так много ненависти внутри? Злоба? Это ненормально.
– Раньше ярость затмевала разум, мешала мыслить трезво. Но я давно преодолел барьер и раздвинул границы своих возможностей. Тот, кто не управляет собой, никогда не сумеет управлять другими. Слишком серьезная жертва ради ненависти. Не находишь?
– Черт побери, – закусываю губу, сжимаю кулаки, а после все равно не выдерживаю и хватаю его за рубашку. – Что ты несешь?
– Каждый из оказавшихся здесь не чувствовал на себе моей злобы, – ровно поясняет он, будто рассуждает о самых обычных вещах. – Только интерес свободного исследователя. Легкий и непринужденный.
– Дьявол, – выпаливаю. – Беру свои фразы назад. Лучше ненависть. Состояние аффекта. Чистое бешенство. Что угодно лучше, чем вот такие твои невозмутимые рассуждения.
– Я приглашаю к своему столу только виновных, – заявляет ледяным тоном. – Восхищен твоим осуждением. Выходит, ты никогда не мечтала прирезать меня? Марата? Моего проклятого отца?
– Марата – нет, – признаюсь честно.
– Брат всегда пользовался успехом у женщин, – хмыкает. – А уж в какой восторг от его манер приходила личная рабыня. Всегда покорно рядом вилась, менялась по щелчку.
– У Марата была рабыня? – кривлюсь. – Он проводил безумный обряд?
– Многие мужчины моей семьи поступали подобным образом, – перехватывает запястья, поглаживает и отводит от себя, заставляя выпустить ткань рубашки.
– А ты? – чувствую, как разливается горечь. – Тоже такое пробовал?
– Зачем? – прожигает взглядом. – Хватит с меня одной цепи.
Жар разливается по застывшим жилам, позволяет снова глотнуть воздух. Трепет сотрясает изнутри. Короткое признание, точно выстрел в упор, прошивает насквозь.
– Я говорила и думала много плохого о тебе и твоем отце, – выдаю глухо. – Марат всегда казался более адекватным и справедливым. Не сыпал угрозами, не обещал забрать мою кровь. Хотя теперь, зная, что у него имелась рабыня, трудно сохранять уверенность в собственных выводах. Я плохо разбираюсь в людях. Часто ошибаюсь.
Замолкаю. Отчаянно стараюсь урезонить бушующие внутри эмоции. Пальцы Рустама как будто крадут мой пульс. Сжимают слегка, едва касаясь кожи, однако все же до безумия ощутимо. От соприкосновения с ним пробивает электрическим током.
– Я бы не стала никого из вас убивать, – прибавляю после паузы. – Я бы не смогла. Может, звучит наивно и глупо, но я верю в справедливость. Преступников надо судить по закону, а не заниматься расправой лично. Пусть виновный отправляется в тюрьму, отбывает срок.
– Как быть, когда закон защищает виновного? – спрашивает мрачно. – Когда виновный и есть закон?
– Я понимаю, существуют продажные полицейские и продажные судьи, но всех же купить нельзя, а значит…
– Можно, – обрывает.
– Так не бывает, – бормочу тихо.
– Полиция. Суды. Правительство. Они управляют всеми странами, проникли в каждый угол этого гребаного мира. Эта отрава разливается повсюду. Долбаный вирус. Трудно реальность от такого дерьма вылечить.
– Они? – спрашиваю чуть слышно. – Кто – они?
– «Табула Раса», – произносит хлестко. – Так эти ублюдки себя величают. Тайный орден, который рулит политиками, олигархами, криминальными авторитетами. Всеми, кто хоть какой-то вес имеет. Под их руководством и главы кланов находятся, и менты, и судьи. У них в прислуге киллеры и террористы. Без их ведома ничего серьезного не происходит. Впрочем, они и мелочи мониторят.
– Стой, – роняю сдавленно. – Ты серьезно? Похоже на бредовую конспирологическую теорию. Секретное общество управляет целой планетой. Масоны. Закрытые клубы. Я разные передачи видела, но это ведь не может быть правдой.
– Правду вряд ли покажут.
– «Табула Раса», – пробую название на вкус, ощущаю цепенящий холод внутри. – Хорошо. Откуда ты про них столько знаешь?
– Когда отец надел на мою сестру кольцо, я был сопливым пацаном. Не задавал лишних вопросов. Другие братья тоже молчали. Глава клана всегда все сам решает. Его приказ – наш закон. Нужно подчиняться, четко выполнять распоряжения. Отец поставил нас перед фактом. Вот давно утраченные сокровища. Теперь эти драгоценности снова с нами. Вот повод для гордости и ликования. Никто из нас не подозревал, в чем суть, не догадывался, что такие богатства могли вручить только потомки шакалов, что предали Ахметовых пятьсот лет назад.
– Подожди, – хмурюсь. – Но те люди могли погибнуть. Разве нет? Столько времени прошло. Ценные вещи могли сменить множество хозяев.
– Я бы тоже так решил, если бы не видел полную картину, – скалит зубы. – Слушай дальше. Отец вернул часть. Значимую часть, но не все. Среди побрякушек находилось проклятое кольцо, и мой папаша прекрасно осознавал принцип действия того гребаного механизма. Над вещицей серьезно поработали, усовершенствовали до такой степени, что драгоценность легко надеть на любой палец, а вот снять уже нереально. Отец надел на Амину эту дрянь. Погубил родную дочь. Предал нашу кровь. Жалкий слизняк. Еще и насмехался. Сказал, будто долбаная железка – дар на будущее венчание. Гад. Ублюдок. Отлично понимал, она обручится лишь со своей неминуемой смертью.
– Почему? – сглатываю. – Твой отец никак не мог знать, что мой безумный дядя выберет Амину в качестве следующей жертвы.
– Не мог? – его рот складывается в пугающей усмешке. – Это было кольцо жертвы. Еще до всей истории с кровным долгом Стрелецких. Метка смерти. Плата за услугу. Месть.
– Рустам, я совсем перестаю понимать, о чем ты рассказываешь.
– Тогда не перебивай, – отрезает жестко. – Отец работал на «Табула Раса», как и многие другие главы кланов, подобная информация тщательно скрывается. Ни я, ни мои братья ничего не подозревали, верили, будто наш славный папаша всегда сам справляется. Не догадывались о скрытых козырях, о том, кто его вел, кто ему помогал и чьи приказы он покорно исполнял. Подстилка. Короче, отец попросил об очередной услуге. Серьезная помощь требовалась для устранения врага. Ордену нет нужды брать со своих прихвостней деньги. Эти уроды гораздо более изобретательны. В тот раз выставили четкое требование: отдать родную дочь. Единственную. Отдать Амину, понимаешь? И он согласился. Мразь. После получил коробку с побрякушками, тоже сперва ничего не просек, даже удивился щедрому подарку. Отец понятия не имел о том, кому с такой готовностью подмахивает. Разве было ему дело до древних легенд? До сказаний давно минувших дней? Но ничего, «Табула Раса» объяснили суть до деталей, освежили память, провели разъяснительную лекцию, поведали про старую вражду. Не всех шакалов Ахметовы порезали пятьсот лет назад. Живучие твари выбрались, построили империю покруче, еще и за счет краденых драгоценностей, замутили проклятый орден, который теперь весь мир вокруг своего хрена вертит. Конечно, там не только они, разного народа хватает, но власть держат крепко, сила таится непомерная. Паршиво мы им отомстили. Не дорезали. Значит, их черед реванш брать и простая казнь там никого не устраивает. Представление надо забацать. Главную роль сыграет любимая дочка.
– Твой отец признался? Сам обо всем рассказал?
– Нет. Он не считал нужным оправдываться. В своих решениях и действиях не сомневался.
– Тогда откуда ты…
– Я допросил первоисточник, – в черных глазах замерзает лед. – Поверь, оказавшись за одним столом со мной, люди становятся невероятно разговорчивыми. Стоп, люди? Я ошибся. Твари. Ползучие твари начинают очень удачно складывать крики и хрипы в слова. Но обо всем по порядку.
– Хорошо, – киваю. – Я слушаю тебя. Просто позволь уточнить, правильно ли я поняла один момент. Твой отец согласился отдать дочь? Сразу? Его не принуждали заключать такую договоренность? Он попросил об услуге. Ему объяснили, что нужно оплатить помощь жизнью дочери. И в ответ получили согласие? Без шантажа? Без угроз?
– Да, – холодно подтверждает Рустам. – Мой отец плевать хотел на Амину. Разменная монета. Пешка в его игре. Либо замуж пойдет, либо погибнет. Разницы не замечал. Был готов отдать хоть богатому жениху, хоть маньяку. Кстати, больше скажу: твоего дядю вообще не должны были поймать.
– Как? – дыхание перехватывает.
– Орден отправлял ему заказы на девушек. Каждую жертву оговаривали заранее. Даже сценарий высылали. Импровизация допускалась, но в строго определенных рамках. У него заказывали фильмы высшие чины «Табула Раса».
– Люди платили за кино с убийствами? За кадры экзекуций?
– Нелюди, – в черных глазах снова полыхает огонь. – Они устроили целый бизнес. Сеть по всему миру. Твой дядя был далеко не единственным режиссером. Расцвела подпольная киностудия.
– Это не укладывается в моей голове.
– «Табула Раса» стоит практически за каждым военным конфликтом. За большинством террористических актов. Повторюсь, это не один клан, не два и не три человека. Там скрывается настоящая гидра, которую очень нелегко одолеть. Прежде я не представлял насколько все серьезно и мощно устроено. Думал, это нечто вроде обычных советов Чуть круче и все. Представители сильнейших. Позже выяснил, в ордене существует два круга. Внешний и внутренний. А потом добрался до главного – высший круг. Особая каста. Неприкосновенные. Они держатся в тени. Далеко за кулисами. Заказывают спектакль.
– И ты хочешь бороться с ними? – интересуюсь надтреснутым голосом. – Один? В смысле только со своим кланом? Против всех?
– Я не настолько безумен, – усмехается. – Но сдаваться и отступать не собираюсь. Здесь ты права.
Глава 77
– Мой дядя, – начинаю и запинаюсь. – Убивал за деньги? Все его жуткие действия были частью… работы?
– Начинал он по призванию. Без прикрытия. Еще будучи студентом, выследил и убил первую женщину. Вскоре его талант привлек внимание «Табула Раса». Такого психа грешно упускать. Работу оценили по достоинству и решили выжать максимум. Урода взяли под крыло: предоставили дорогостоящее оборудование, стали высылать четкие заказы на определенные типажи девушек. Менты спускали на тормозах те дела, что вывели бы падаль на чистую волю. Улики теряли, свидетелей не допрашивали. Никто даже не искал эту гниду. Полная свобода действий. Он перестал бояться, вошел во вкус. Подобное кино всегда пользовалось спросом. Снафф-видео. Не постановочная хрень, а реальное убийство. Издевательства. Пытки. Исход одинаковый. Смерть главной героини. Твой дядя возомнил себя великим творцом. А кто бы не потерял крышу от счастья на его месте? Любимое хобби очень щедро оплачивалось. Угроза поимки нулевая. Если кто и задерживал подонка за хулиганство и мелкие пакости, то на следующее же утро обратно выпускали.
– Выходит, твоя сестра не была случайной жертвой? Орден отправил ему заказ на Амину? При одобрении от твоего отца?
– Мой папаша сам надел кольцо на Амину, потом разрешил ей посещать художественную школу. Для вида даже жениха подыскал. Восемнадцать лет. Пора замуж. Но он прекрасно понимал, свадьбы не будет. Когда Амина пропала, понял: счет закрыт. Услуга оплачена.
– Кошмар, – роняю, закашлявшись от волнения.
– Менты затягивали поиск Амины. Отец тоже тормозил. Твоего дядю прикрывали по всем фронтам. Но одного они не учли. Марат почуял гада, взял след и размотал, землю рыл ради нашей сестры. Опоздал. Мертвой нашел, зато вышел на Стрелецкого. Тот только чудом улизнуть успел, но стало ясно: не жилец. Пришлось план менять. Отец постарался первым сволоту поймать. Захватил твоего дядю и оградил от Марата, язык ему вырезал, чтобы лишнего не болтал. Хоть и псих, а знал много, мог легко всех сдать. Пояснить, как действовал, кто приказы кидал, еще бы и отметил, что Амину по кольцу выбрал. Так ему сверху велели. Марат бы эти выверты не спустил. Искал бы заказчиков, еще бы и папашу тряхнул. Другие братья тоже такое бы не простили. Кругом засада и напряг. Пришлось отцу потрудиться лично, однако он не рискнул подпускать никого к убийце. Сам общался. В темнице держал, ждал распоряжений свыше. И дождался.
– Получается, ничего не происходило без ордена? – облизываю пересохшие губы. – Без «Табула Раса»? Они выбрали Амину жертвой. Они направили к ней моего дядю. Твой отец тоже активно во всем участвовал и помогал. А долг… тоже их выдумка? Такой способ возмездия. Их затея?
– Орден и прежде на твою семью поглядывал. Дядя блистал, тем привлекал внимание к остальным родственникам. Особый интерес вызывали ты и твоя мать. Правда вас как будущий проект рассматривали. Без конкретики. Но потом твой дядька отличился, сам проявил инициативу. Забрал проклятое кольцо у моей сестры и надел на твою мать. В похищение впутал. Наследил основательно.
– Я не понимаю, до сих пор не понимаю, зачем он так поступил, – бормочу. – Наверное, ненавидел нас, ревновал, не мог спокойно переносить чужое счастье. Но все равно. Это безумие. Зачем он надел то кольцо на мою мать?
– Типичный поступок для маньяка, – холодно заключает Рустам. – Твари часто забирают вещи с места преступления или крадут что-нибудь у покойника. Ведут коллекцию таких сувениров. Иногда дарят эти вещи женам или любовницам. Всякий раз глядя на них, опять переживают чувства, которые испытывали при убийстве. Вечный экстаз.
– Откуда ты столько знаешь о маньяках? – спрашиваю, едва дыша.
– Охотник должен изучить добычу, – отвечает спокойно, без чувств. – Допускаю, твой дядя сильно пожалел о своем неосторожном поступке с кольцом и мог бы очень много рассказать, но мой отец оказался шустрее, отнял у него возможность чистосердечного признания во всех грехах.
– Дядя снимал все те чудовищные фильмы, – говорю глухо. – У него было дорогое оборудование. Много денег. Но он ведь нигде не работал. Почему это все не вызвало подозрений? Если верно понимаю, Марат нашел его логово и… кассеты.
Помню, как Ахметов-старший вручил мне черный прямоугольник. Практически ощущаю чуть шершавый пластик под подушечками пальцев. Рустам тогда в щепки разнес кассету, телевизор и проигрыватель, лишь бы я ничего не увидела.
– Там было много таких фильмов, да? – гулко сглатываю. – Он же много женщин убил. И профессиональная техника для съемки. Разве не странно для безработного?
– Пара липовых деталей в личном деле – и готово, – хмыкает Рустам. – Все списали на то, что он жил за счет своих богатых любовниц. Никто не догадался копать глубже, да и не представляли, что это в принципе нужно. Марат пробил факты и успокоился. Подозревал, могли быть сообщники, но доказательств этому не нашел. Он не подозревал отца. Ему бы в голову такое не пришло никогда.
– Понимаю, – нервно закусываю нижнюю губу. – Трудно понять, когда монстр находится настолько близко. Никто из членов моей семьи не представлял, что дядя окажется таким больным ублюдком. Убийцей. Маньяком. Еще и мою мать в этот ужас втянет и сделает своей сообщницей при похищении. А потом чертово кольцо…
– С кольцом удачно вышло, – криво усмехается Рустам.
– Что? – пораженно смотрю на него.
– Удачно – для «Табула Раса», – поясняет хрипло. – Они высоко оценили задумку, решили развить на свой лад. Первой жертвой стала Амина. Дочь рода, который они долгие годы ненавидели. Теперь пришел черед двигаться дальше и повысить ставки, сделать игру более утонченной, извращенной, занимательной.
– Неужели я и моя мама так сильно их заинтересовали? – холодею изнутри.
– Даже не представляешь насколько, – заключает мрачно. – Шакалы, жаждущие расправы над Ахметовыми входят во внутренний и в высший круг «Табула Раса». Они установили правила взыскания долга. Мой отец просто озвучил чужой замысел.
Невольно отступаю на шаг назад, утыкаюсь спиной в ближайшую кушетку, но даже не вздрагиваю, просто берусь ладонями за край. Цепенею, превращаясь в ледяную статую.
– Кровный долг есть, – продолжает Рустам. – Но брать его с женщин никто не станет. Дети. Женщины. Старики. Такое под запретом. Обычно. Из любого правила будет исключение, если так решит глава клана. Все зависит от тяжести преступления.
Я прикрываю глаза, очень стараюсь успокоиться и дышать.
– Преступление, которое совершил твой дядя было очень тяжким. Способ. Результат. Это всех разгневало. Ярость обрушилась на Стрелецких. Марат не одобрял путь, выбранный отцом, считал, нужно ограничиться убийством семьи. Тебя предлагал сдать в детский дом. Идея растягивать взыскание долга на несколько поколений его не впечатляла. Остальные братья даже не пытались оспаривать решения отца. Как глава приказал, так и будет. Никто не подозревал, что нами управляют извне. Со стороны. Управляют те шакалы, что жизни своей не заслуживают. А мы поддаемся, еще и становимся палачами для женщин. Какому воину такое сделает честь? Кого прославит? Но есть приказ главы клана. Единственный закон. Глотай и делай. Точка. Без гребаных обсуждений.
– Все совсем не так, как казалось, – говорю я. – Орден желал разрушить нас. Шаг за шагом. Вражда должна была длиться вечность. Ну или пока им не надоест развлекаться.
– Теперь ты понимаешь, – произносит Рустам. – Видишь другую картину. Те, кто это для нас устроил, не заслуживают ни пощады, ни милости. Я шакалов оскорбляю, когда их подобным образом величаю.
– Что с твоим отцом? – спрашиваю тихо. – Где он?
– Далеко, – бросает холодно.
– Боже, надеюсь, ты не… – лихорадочно оглядываюсь вокруг, точно ощущаю нечто недоброе. – Ты же его не…
– Это мой отец. Тварь. Падаль. Но это существо дало мне жизнь. Я не могу его убить, пусть и хотел бы. Мечтал об этом. Однако – нет. Пришлось искать выход без насилия. Остановиться на очень мягком варианте наказания. Пожалуй, слишком мягком.
– Пожалуйста, объясни, – шепчу я. – Ты упоминал, будто он ушел в лес. Исчез.
– Я вывез его подальше отсюда, – замечает небрежно. – Прогуляется. Проветрится. Может, даже вернется, хотя мне бы этого совсем не хотелось, но полностью такой исход нельзя исключить. Вдруг живучий? Ползучие гады все такие. Склизкая порода.
– Вернется? – ловлю себя на мысли о том, что совершенно этого не хочу, даже испытываю легкое сожаление, но тут же корю себя за подобную реакцию.
Нельзя желать смерти. Даже таким людям. Нужно действовать по закону, по справедливости. Вот только… как? Учитывая все, что я сейчас узнала.
Замкнутый круг. Прекрасно понимаю, почему Рустам не готов стать отцеубийцей и совсем не желаю этого расклада в будущем. Но при мысли об этом жутком монстре ненависть бурлит в крови.
Никого не жалел. Никогда. Свою собственную дочь отдал убийце, подписал смертный приговор. Почему тогда его должны жалеть? О какой пощаде может идти речь?
– Я отправил отца на Север, – продолжает Рустам. – Лично доставил в те земли. Занятное место. Выбраться оттуда не так просто. Там каждый сам за себя бьется. Много молодых ребят. Понятий о дружбе и взаимопомощи не существует. Любой тебе глотку перегрызет за оружие или за кусок свежего мяса. Дикие звери. Бешеные люди. Мало шансов сбежать, особенно когда забрать тебя некому, когда с пустыми руками бросили в самый центр.
– Что это за место? – поражаюсь.
– Школа, – ухмыляется. – Крутое заведение, где я сам обучение проходил, испробовал на своей шкуре разные воспитательные методы. Для многих дорога в один конец. Пять лет прошло. Папаша не объявился. Дольше года там тяжело протянуть. Вот и делай выводы.
– Он обречен, – выдаю глухо.
– Хочу верить.
– Есть повод сомневаться?
– Пока труп не увижу – есть, – пожимает плечами.
– Это все очень жутко, – выпаливаю, еле двигая губами.
– Это наша жизнь, – Рустам ледяным тоном подводит итог.
– Похоже на бесконечный ночной кошмар, – вздыхаю и горько усмехаюсь. – Сплошной мрак. Ни единого просвета в кромешной темноте.
– Все могло сложиться гораздо хуже.
– Хуже? – спрашиваю изумленно. – Куда еще хуже?
– Тебя хотели убить, – заявляет ровно. – Много раз. Я следил за тобой, всякий раз отбивал, хоть и не понимал, от чего именно защищаю, от кого ограждаю.
– О чем ты?
– Помнишь свою учительницу по английскому?
– Она пропала, – бормочу сдавленно. – После жестокого избиения не вышла на работу. Провела долгое время в больнице, а потом уехала в другой город. Но эта женщина не сделала ничего особенного, просто накричала…
– Она пыталась устроить для тебя свидание, – обрывает. – С очень взрослым и мутным дядей, которого явно не стоило подпускать к детям. Когда я нашел, что он хранит в квартире, сразу сделал правильные выводы, но про «Табула Раса» не подозревал. Расправился и с ним, и с твоей училкой. Не догадывался, какую игру перебил.
– Орден следил за мной? – по жилам растекается холод.
– Орден устроил для тебя встречу с бандой Упыря.
– Постой, – качаю головой. – Я сама виновата. Задержалась, не убежала. Я просто хотела помочь другой девушке, и так вышло, что милиционеры сдали меня тем ублюдкам.
– Вышло, – хмыкает. – Это не случайно.
– Тоже заказ?
– Ну конечно.
– Рустам, – нервно кусаю губы. – Что-то не сходится. Они ведь затеяли всю эту историю с долгом, дожидались, пока мне исполнится восемнадцать. Тогда зачем нападать раньше? И вообще, раз в их руках сосредоточено столько силы, почему ни один план не удался?
– А там своя система шла, – замечает вкрадчиво. – Ты нескольких мразот заинтересовала. Красивая. Один урод еще твоего дядю хотел подключить в проект. Планировал дать этот заказ, но не успел. Амина перебила. Срок подошел и нужно было действовать. А дальше иначе все завертелось. Но урод не сдался, решил с других сторон зайти. Запретный плод манил, вот он и подбирался. То одно испробует, то другое, пока конкуренты не одернули, не успокаивался. На тебя ставки делали. Играли. Решали, чья возьмет.
– Несколько? – тупо переспрашиваю. – Конкуренты?
– Охота шла, – скалится. – Я им круто мешал, но и кайф давал. Они себя богами мнят, вершителями судеб. Моя одержимость тобой их сильно веселила и заводила. Марат раздражал. Не хотели ему тебя отдавать. Слишком скучный тип.
Ощущаю приступ тошноты. Спазм скручивает желудок.
За мной следили? Они. Столько лет?!
– Дальше твой брат вмешался, спутал карты, когда жену подставил. Высший круг был сперва недоволен, но потом решили, так лучше будет. Острее наблюдать за мной и за тобой в связке.
– Чужие судьбы для них просто развлечение? – морщусь. – Ломать. Крушить. Это доставляет наслаждение.
– Верно, – кивает. – Не думаю, что это тебя успокоит, но ты не единственная жертва. На многих женщин ставки делают. И на мужчин. Наша пара горячей вышла, однако под прицелом есть и другие люди. У этих подонков всегда сеанс одновременной игры.
– Безумная забава, – кривлюсь от жесточайшего отвращения. – Как их земля носит?
– Я разберусь, – мрачно обещает Рустам. – Долго это царство не протянет. Но война грядет кровавая. Беспощадная. Каленым железом надо выжигать. Иначе толку не будет.
– Понимаю, – срывается с моих губ рефлекторно, помедлив, спрашиваю: – А как быть с клубом? С маскарадом? Ты играл Графа или ты и есть Граф?
– Вопрос бьет в самое сердце, – прижимает мою ладонь к своей груди.
– Ответь, пожалуйста, – настаиваю. – Ты подослал Татьяну с ее предложением? Хотел, чтобы я тебе изменила? Намеренно устроил спектакль с переодеваниями?
– Они хотели, – мягко улыбается, и от этого его движения губ веет могильным холодом.
– «Табула Раса»?
– Они мечтали об этом, – издевательски растягивает слова. – Поверь. Желали, чтобы ты отдала девственность другому мужчине, предала меня и продала себя.
– Зачем? – удивляюсь. – Какая им разница?
– Наивная, – отпускает мою ладонь и начинает поглаживать горло, едва дотрагивается до кожи, вызывая волны мурашек во всем теле. – Реально не догадываешься?
– Нет, – отрицательно качаю головой. – Не подозревала, будто моя невинность важна.
– Они ждали наказания, – скалится. – Готовили билеты в первом ряду, чтобы ничего не пропустить. Воображали, как я начну рвать тебя на куски. Насиловать. Терзать. Как до крови раздирать буду. Красиво же. Зрелищно. Прямо пробирает. Они прекрасно знали, какой я. Измены не прощу. Они понимали, на что я способен. Изобретательный мясник. Фантазия богатая. Они жаждали наблюдать за тем, как проведу тебя по всем кругам ада. Изнывали от возбуждения, рисуя картины будущей расправы.
– Боже, Рустам, говоришь об этом так, будто сам нечто подобное воображал, – бросаю на автомате и с ужасом замечаю, как сумрак клубится в черных глазах.
– У меня бывают разные фантазии, – хрипло произносит он, и возникает четкое ощущение того, что острые когти зверя вспарывают нежную ткань моего платья, бросаю вниз беглый взгляд, убеждаюсь в сохранности материала, перевожу сбитое дыхание. – Но я не каждую из них готов воплотить в реальность.
– Ты бы действительно наказал меня? – никак не могу избавиться от кома в горле. – Если бы не получил мое тело первым, ты бы приготовил свою камеру пыток?
Невольно окидываю взглядом комнату. Теперь медицинские инструменты выглядит особенно угрожающими. Холод сковывает желудок.
– Я твой первый и последний, – чеканит Рустам. – Другой реальности нет и не будет.
– Ну знаешь, – зябко веду плечами, складываю руки на груди в инстинктивной попытке защититься. – Это не слишком хорошо звучит.
– Хочешь мне изменить?
– Нет, но…
– Решила попробовать другой член? – от его ледяного тона стынут внутренности.
– Нет! – восклицаю гневно. – Почему ты все рассматриваешь именно в этом ключе? Я вообще о другом думаю. Не о каких-то там новых мужчинах на стороне.
– О чем тогда? – интересуется ровно.
– Грустно осознавать, что ты со мной только из-за девственности, – выдыхаю. – Если бы я потеряла невинность с другим, то резко бы поменял отношение. Выходит, исключительно моя непорочность влечет, а все остальные качества не так и значительны.
– Никогда не слышал большей глупости, – хмыкает.
– Да? – хмуро сдвигаю брови. – Ну ты сам это сформулировал. Разве нет? Девственность важна. Если бы я ее лишилась без твоего участия, то жестоко бы за это поплатилась. Вот и получается, никакие другие вещи тебя не волнуют. Только невинность.
– Думаешь, я не трахал девственниц прежде? – издевательски ухмыляется.
– Я не хочу думать о том, кого ты трахал, – бросаю с раздражением. – Прошу избавить меня от таких подробностей.
– Ревнуешь, – склоняется и трется щетиной о мою щеку. – Напрасно.
– Прекрати, – стараюсь вывернуться из его хватки. – Размечтался.
– Ты у меня первая, – нагло лжет прямо в мои губы, не позволяет освободиться.
– Если считать с конца списка? – шиплю. – Я собственными глазами видела, какая я у тебя «первая». В отеле. Да и потом, та странная женщина, обожающая боль. А скольких еще не встретила? Эти все твои практики. Слишком много опыта!
– Такая – первая. И последняя, – говорит и клеймит поцелуем, после отстраняется и добивает: – Единственная.
– Ладно, давай вернемся к обсуждению важных вопросов, – решаю сменить тему, ведь мне совсем не нравится то, как мое тело плавится, ощущая близость Рустама.
Кажется, я и злиться на него не способна. Не могу рассердиться по-настоящему. Нахожусь в его жуткой «лаборатории», слушаю всякие ужасы, узнаю чудовищные вещи, однако все равно принимаю факт за фактом. Ревность быстро отпускает. Раздражение тает.
Что этот мужчина со мной вытворяет? Нужно сохранить ум трезвым. Холодным. Нужно. Только так?
– Тебя заманили в клуб, – говорит Рустам. – Хотели подложить под конкретного человека. Продать тому, кто прежде организовывал нападения. Сперва пытался подобраться через училку, потом подключал банду Упыря. Это он настроил твоего липового женишка на слюнявую историю про страшного дядю из Австралии, а когда не выгорело охренел до такой степени, что организовал нападение на мой особняк. Работорговцы тоже по его приказу вылезли. Давно тебя пасли, как только приехала в тот город, сразу на хвост сели, выжидали момент для захвата.
– Это же слишком сложно, – бормочу. – Неужели и Ярик, и Татьяна работали на одного человека? Безумие. Просто безумие. Я не верю.
– Почему на одного? – усмехается. – На разных. Хотя организация одна.
– «Табула Раса»? – начинаю искренне ненавидеть это словосочетание. – Выходит, у меня целая группа поклонников там?
– Татьяна действовала по указанию мелкой сошки, – спокойно поясняет Рустам. – Кстати, ты ее встречала. Та немка, ползающая у меня в ногах. Она из внешнего круга. Изображает крутой фасад, но реальной властью почти не обладает, работает на твоего главного фаната из «высших». Татьяна выполняла конкретный приказ, пыталась подложить под основного заказчика. Когда ее карты спутал Граф, пришлось подключать запасной план.
– Отлично, – поджимаю губы. – Твоя… хм, любовница мечтала, чтобы ты разозлился на меня и порвал в клочья за измену. Очень для этого старалась.
– Она не любовница, – поправляет вкрадчиво.
– А кто? – кривлюсь.
– Шлюха, которую я ебал во все дыры, – произносит ровно. – Без чувств. Без эмоций. Не всегда членом.
Прикусываю язык, чтобы не выпалить – «а чем тогда?», ведь я и правда не хочу знать такие подробности его прошлого. Хватит откровений.
– Давай без деталей, – дергаю за рубашку, призывая замолчать. – Почему они не понимали, что ты за мной следишь? Каждый шаг знаешь. На что надеялись? Ты бы все равно пришел в клуб, не позволил уйти с другим. Никогда бы не отпустил.
– Понимали, – усмехается. – Но думали, я не прочь так развлечься.
– В каком смысле?
– Они верили, я сам жду твоей измены, чтобы слаще наказывать было, чтобы серьезный повод получить.
– Откуда бы «Табула Раса» это взяли?
– Я им сказал, – заключает невозмутимо. – Мы много общались. Часто. Тогда я приехал в город и сразу велел отправить тебе красные розы. Знак особого расположения для нашей семьи. Предупредил в последний раз: изменять не стоит. Моя. Помни свое место.
– Так это было предупреждение? – начинаю понемногу закипать. – А нормально пообщаться тебя совсем не тянуло?
– Ты была не настроена на общение, – пожимает плечами. – К тому же – зачем? Всему свое время. Я отправлял это предупреждение не для тебя. Для них. Подчеркнуть, что действую согласно плану. И в клуб я не пошел. Не торговался за тебя. Разгребал другие вопросы.
– Но ты пошел, – выдаю с нажимом. – Пришел и забрал.
– Граф, – ухмыляется, точно Дьявол. – Не я.
Глава 78
Голова идет кругом от обилия новой информации. Возможно, по этой причине я и не могу всерьез рассердиться на Рустама за его загадки и недомолвки. Слишком важные события обсуждаем. Убийства. Многовековая месть. Тайный орден, управляющий миром. Есть от чего сойти с ума, но я стараюсь держаться и мыслить трезво.
