Текст книги "Жестокая сказка (СИ)"
Автор книги: Валерия Ангелос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)
Она продолжила болтать. Благодарила за спасение. Наивная, знала бы мои планы, предпочла бы сдохнуть от клыков того пса.
Я взял мусор из ее крохотной ладошки, повертел в пальцах, пытаясь понять пользу растения. Если только на яд пустить, но я пока того уровня обучения не достиг.
Растер стебель, сжал пальцы в кулак.
– Нет! – взбеленилась девчонка. – Убьешь!
– Ты сорвала их. Значит, уже убила.
– Ты не понял.
Какого хрена трогает меня? В руку вцепилась, поглаживает. Больная явно.
– Главное, чтобы ты поняла, – отчеканил я. – От диких зверей убегать нельзя. Никогда. Не можешь сбежать – подчиняйся.
– Это не важно.
Точно блаженная. Или мою речь не разбирает? Хреново говорю? Ладно, наплевать. Больше меня волновало то, что я никак не мог сбросить с себя ее ладонь.
– Хочешь сдохнуть? – спросил прямо.
– А я мертвая, – плечами пожала. – Когда наступит восемнадцать лет, меня заберут навсегда.
– Кто?
Очередной шквал слов. Различил – «монстры», «люди», «кровь». Потом – «мама».
Девчонка покраснела и зашмыгала носом. Отлично, сейчас еще и разревется.
– Меня зовут Рустам, – бросил, лишь бы отвлечь.
– Юля, – пискнула она.
Мертвая? Как бы не так. Разве что хватка у нее мертвая, вон как в меня вцепилась. Мелочь, а держит. Обалдеть.
– Я знаю, – усмехнулся.
– Что?
– Я буду тебя охранять.
И я охранял. Теперь серьезно и по-настоящему, не ради забавы приглядывал. Когда уезжал на учебу, поручал задание своим пацанам, смены у нас были разные, всегда успевали меняться. Один уезжает, другой заступает. Так и тянулось все.
Я стал много с девчонкой общаться. Сам не понял, как и когда увяз. Раз возле дома задержался, успел ее поймать. Неугомонная. Вылезла из окна и сорвалась, башку расшибить пыталась. Дура. За ней глаз да глаз.
Завертелось в итоге. Она трындела без умолку, кучу вопросов кидала. Большую половину я не понимал, по голосу догадывался. Хуже, чем зарубежные фильмы смотреть. Тарахтела бешено, не угнаться за смыслом. Часто про школу расспрашивала. Я пробовал объяснить. Мы из разных миров. Что она там разбирала? Охотник и добыча. Расклад предельно ясен. Я ее жрать должен, а не лясы точить. Но к ней хотелось приходить, хотелось держаться рядом. Девчонка приятно пахла, и смотреть на нее оказалось приятно. Раздражение вдруг пропало, сменилось чем-то странным, теплым и давящим, распирающим грудную клетку. Это не походило ни на что. Даже на первые реальные тренировки. На бои без правил. Она будто выпускала мою кровь на волю. Врезала под дых то взглядом, то улыбкой. Забавная. Шебутная. Трудно игнорировать. И правда – принцесса. Единственная. Настоящая.
Я конкретно на нее подсел. Стал язык учить. Сам. Отец бы такого не понял. А дальше меня сюрприз ждал. Новая школа. На целый год. Без смен. Другой формат. Домой там отпускать не станут. Сбегать тоже не вариант. Остров посреди океана, а кругом вода. Бросайся и плыви. Только куда? Отучился, нормативы сдал, а дурь из меня не выбили. Гораздо хуже стало. Без девчонки было пусто и странно. Привык я к ней, прикипел. Как убивать бы стал? Не представлял. Вернулся, сразу к ней метнулся, выцепил. А она хмурая, злющая, из глазищ голубых искры летят. Взбесилась. Такая мелкота, а с норовом. Жесть, какая борзая стала, послала меня, разоралась и умчала в дом.
Ничего. Никуда не денется. Моя. Сказал же. А я слово не нарушаю.
Я ей всю комнату мусором забил. Ну травой. Лавандой. Теми ветками, которые она настойчиво мне в руку пихала, когда я пса отогнал. Короче, завалил ее спальню под завязку. Как старший брат советовал.
– На девчонку запал? – Марат на раз меня считывал.
Я промолчал. Мужик про чувства говорить не должен. Да и чувств быть не должно. Верность роду. Родовой долг. Наша жизнь – это сражение, бескрайнее поле боя. Для подвигов рождаемся и погибаем.
– Девчонкам нравятся подарки, – продолжил брат. – Цветы. Побрякушки. Ты в курсе, где бабло взять. Ахметовы никогда не скупятся. Давай, порадуй свою красотку.
– Я сам разберусь, – нахмурился.
Марат присвистнул.
– Крепко ты влип.
Я ничего не стал отвечать. Влип. Очень сильно. Сам понял. Пока на том острове торчал, чуть от тоски не сдох. Выл и ревел покруче голодного зверя. Но это мне силу дало там продержаться, выстоять, пробудить ярость и злобу, рвать врагов на куски.
– Цветов много, – выдал наконец. – А я в бабских штуках не шарю.
– Розы всем нравятся, – сказал Марат. – Но ты знаешь, что для нашей семьи розы – это особенный цветок. Не каждой девчонке их дарим, только той, которая реально цепанет. Тут личный выбор. Метка. Как печать ставим.
Интересно. Только зачем отмечать то, что и так по праву первого мое? Первый ее заметил. Первый схватил. Понимал, старшие не примут подобную идею, но против правды глупо переть. Моя она. Моя и точка. Пусть бесится, дергается, пусть не признает. Факт.
– Ты выясни, какие ей нравятся, – прибавил брат. – Бывает, девчонки от тюльпанов тащатся. Некоторым ромашки заходят. Они ценят мелочи. Подметишь – западет.
Пораскинул мозгами и про лаванду вспомнил. Не зря тогда выяснил, как зовется то чахлое растение. Принцесса от него млела. А как взвилась, стоило растереть в кулаке? Ей явно нравились эти веники.
– Я тебя забыла! – проорала девчонка. – Я тебя не помню!
Пищалка. Развернулась и умчалась.
Ну ладно. Реально забыла меня. Первую встречу так и не вспомнила, не насторожилась, не почуяла опасность. Я же ее совсем мелкой заловил. Пара лет прошла. Но теперь она взрослеет. Поумнеть пора.
От судьбы можно убежать. От меня – нет.
Глава 65
Девчонка всегда рвалась в огонь.
Чего стоил тот случай, когда принцесса бросилась на дебила, который избивал очередного дохляка. На сильных лезть не рисковал, выбирал противника по своему уровню. Девчонка раза в три его мельче, но умудрилась прыгнуть сверху, повиснуть, потянуть в сторону. Я настолько охренел, что протормозил и не сразу ему глотку разорвал. Позволил тупому ублюдку пойти в разнос, угрожать, даже замах сделать.
– Я тебе зубы выбью! – орал он как подорванный.
Ничего. Я заставил его орать гораздо громче, когда сломал ему руку. Мразь, кем он себя возомнил? Посягнул на мое. Смелый какой, пора загнать урода в землю.
– Рустам, – зашептала девчонка. – Рустам.
Я понял, при ней расправу затевать не стоит. На остальных наплевать, но она… другая. Нельзя и все тут. Надо подальше эту гниль оттащить. Не стоит принцессам на такое смотреть. Мелкая она совсем. Напугается. А пугать я ее тогда не хотел.
Только девчонка за мной поперлась. Начала канудить, чтобы падаль отпустил на волю, разнылась, раздражая еще сильнее.
Я просто не мог поверить. Я не понимал.
Серьезно? Ей было жалко его? Этого недомерка? Он бы ее не пожалел. Врезал бы, не раздумывая. Класть он хотел, девчонка она или нет. Таким уродам в кайф тупо бить.
Мне тоже в кайф. Но предел знаю. Граница четкая проведена.
– Он обещал выбить тебе зубы, – напомнил ей.
– Шутил. Глупо шутил.
– Нет.
Ну не могла же она быть такой дурой. Не могла.
Что с ней не так?
Подползла ко мне, в ногу вцепилась, прижалась всем телом и смотрела снизу вверх, башку свою назад запрокинула, глаза вылупила и кишки мои намотала на крохотные кулачки. Гребаная мясорубка.
Я попробовал объяснить снова. Без толку. Она ничего не слушала, уперлась и не отставала, умоляла отпустить придурка. Очень забавно удивлялась тому, что я хочу грохнуть гада. Таращилась и заливалась слезами.
Принцесса не разделяла мои вкусы, отказывалась дарить этому соплежую красивую улыбку.
– Каждый заслуживает шанс на ошибку, – сказала она.
– Каждый?
– Да.
Справедливо. Я решил, это мне пригодится. Когда девчонка поймет, кто я, верну ей слова. Пускай играет по правилам, раз сама начала. В школе нас учили, любую схватку нужно использовать с выгодой. Тактические уловки не были моей сильной стороной, но уже тогда я чувствовал, где надо усилить напор. Грубая мощь выручает, только иногда сражения выигрывают хитростью.
– Запомни, – бросил ей прямо.
– Что?
– Хрень про шанс.
А того мудака я раскатал позже. Приватно. Устроил все так, что он больше никому и никогда не причинил вреда.
Я вторых шансов не давал.
Мы стали чаще встречаться, проводили время вместе. Обычно я забирался к принцессе через окно, слушал ее стрекотание, пытаясь разобрать смысл. Язык изучал на практике.
Она рассказывала мне обо всем. Доверяла. Открывалась. Выложила и про кольцо, и про гибель матери, и про обещания монстра, те самые обещания, которые я и без того отлично знал, слышал, как их давал мой родной отец. я понимал многое, но не то, почему грудь сдавливает, когда девчонка начинает хныкать.
– Тебя никто не тронет, – пообещал ей и стёр слёзы с лица.
А она испугалась, будто поцелую в губы, начала плести чушь про беременность. Вроде бы дети от этого появляются. Наивная. Шухарная. Ситуация с детьми иначе обстоит. Мужик выбирает достойную женщину, женится, только потом ребёнка ей заделывает. Кому попало наследников вынашивать не доверят. Необходимо выбрать особенную. Чистую. Подходящую для клана.
– Будешь моей, когда тебе восемнадцать стукнет.
– Ничего не получится, – вздохнула. – За мной придут и убьют.
– Я своё не отдам.
– А я твоя? – удивилась.
– А ты ещё не поняла?
Смешная она была. Не замечала очевидное.
– Им нужна моя кровь, – глаза заблестели. – Ты не сможешь им помешать. Папа не смог. Никто не сможет.
– Я найду способ.
Долг полагалось взыскать старшему брату. Марату. Но я решил, с ним сумею договориться. Особенно если уложу на обе лопатки, разнесу в честном бою. За славную победу всегда шла награда.
– Зачем я тебе? Мы даже пожениться не сможем. Ненавижу кольца. Тошнит от них.
Я едва удержался, чтобы не захохотать. Побрякушки погоду не сделают. Тут в другом суть.
Достал нож, по пальцу лезвием провёл. Изнутри.
– Вот мое кольцо. Никто не увидит. Только ты.
Девчонка завелась. Засверкала глазами круче прежнего.
– Дай, – потребовала. – Дай нож.
– Это клятва. На крови. Назад не вернуть.
Она сама рукоять дернула. Лезвием мазнула. После смотрела, как стекает кровь. Завороженно так. По ходу не верила в то, что натворила.
– Я твоя. Твоя невеста.
Ну и кто виноват? Кто заставил? Сама выбор сделала и присягнула на верность. Я насильно за язык не тянул. Не принуждал.
– Твоя жизнь в моих руках, – сказал как есть.
Взял и переплел пальцы, смешал нашу кровь в единое целое. Забыл о возмездии. Наплевал на годы ненависти и злобы. Не чувствовал к девчонке ничего дурного. Просто хотел себе забрать.
Реально ценными вещами делиться не принято.
Только отец бы меня не понял. Прибил. И был бы прав. Слово главы клана – закон. Слово отца – ещё выше стоит. Ослушаться нельзя. Пойти против значит предать род.
Эти постулаты, веками вбиваемые в голову, сильно отягчили выбор казни, когда я добрался до правды и понял, что подонка нужно уничтожить. Даже если он дал мне жизнь.
Тогда я слабо представлял, как сумею разрушить привычный уклад.
Глава 66
Палач и жертва. Исход предрешен. Но принцесса продолжала меня удивлять, и с каждой новой встречей, я все четче понимал – убить не смогу. Рука на ее горло не поднимется. Иногда хотелось придушить. Слегка. Если она начинала рыдать или опять проявляла доброту не к месту, пытаясь помочь мразям разного пошиба. Наивная настолько, что начинала раздражать. Я решил, повзрослеет и поумнеет. Ну и кто после этого наивен?
Девчонка вытребовала обучение. Приходилось заниматься с ней на спортивных площадках для слабаков. Показывал простейшие упражнения, подсаживал на турник, помогал подтягиваться.
Веселье. Она извивалась и дергалась как червяк, тужилась, старалась, краснела, еще фыркала. Недовольная. Мечтала сразу мои рекорды побить, с ходу всему научиться. Нереально так прокачаться, у воробья под коленкой мышцы сильнее развиты.
Дурачились мы, время теряли, а потом грянул гром.
– Чем ты занят, сын? – спросил отец.
Я облажался. Не слышал его приближения, ничего не уловил и не заметил. Сытый зверь хватку теряет. В школе запас еды был строго ограничен. За мясо нужно драться. Жрать захочешь – найдешь как. Поймаешь, живьем зверька жевать будешь. Тут просто надо оголодать до нужной степени, сразу скрытые ресурсы откроются. Нас впроголодь держали, натравливали друг на друга. Я забыл главное правило.
Спохватился поздно. Подскочил, девчонку за спиной спрятал.
– Она моя, – сказал. – Первый нашел.
– Наша, – поправил отец. – Наша жертва.
– Нет. Я поймал ее раньше.
– Ты споришь со мной?
Заткнулся. Глаза отвел. Продолжал держать принцессу очень крепко, но уже знал, придется отдать, подчиниться правилам. Род выше личной воли. Приказ отца – единственный закон для целого клана.
– Отойди, сын, – это он на чужом языке сказал, намеренно выделил, чтобы моя принцесса поняла, кому по глупости доверилась. – Отпусти девчонку.
Я не мог. Впервые не мог покориться воле отца. Физически не удавалось.
– Ты будешь наказан, – бросил он уже по-нашему. – Хочешь, чтобы я наказал и ее? Тогда вдвоем в яму отправитесь.
Разжал пальцы. Отошел в сторону. Отец выполнил бы угрозу. Злость из него перла, хоть голос и оставался спокойным. Обещал не трогать девчонку до восемнадцати, но мог сам изменить правила в любой момент.
– Ты на мать похожа, – сказал принцессе. – Брать твою грязную кровь будет сладко. Мой сын тебя давно оценил. Сразу схватил. Помнишь?
– Врете, – шипела она. – Вы врете.
– Наглая ты. Но ничего. Мои сыновья знают, как гордость с вашей породы сбивать. Годы пройдут – на своей коже их доброту почувствуешь. Клянусь, каждый из нас долг возьмет. До капли.
– Вранье! – заорала. – Рустам не ваш сын.
– Ты старшему достанешься. Марат начнет, а после разделит пир с остальными. Мы щедрые люди, ничего не жалеем.
– Нет, – прорычал я. – Она моя.
– Рустам, проваливай, – рявкнул. – Рано эту овцу жрать.
– Отец…
– Я сказал.
Пришлось уйти. Но далеко я уходить не собирался, ждал девчонку возле дома, только она мимо прошла, даже глаз не подняла, под ноги смотрела, плелась совсем потерянная. В ее тонких пальцах был зажат черный прямоугольник. Кассета. Я быстрее среагировал, чем понял суть.
Ворвался в дом Стрелецких, увидел на экране лицо своей погибшей сестры и рожу долбанутого урода, который ее погубил. «Принцесса Амина». Проклятое кино.
Я разбил телевизор, метнул первое, что под руку попалось.
– Тебе нельзя это смотреть.
– Кто ты? – прошептала девчонка, выкрикнула: – Убирайся!
– Принцесса…
Дотронулся до плеча.
– Нет! – заверещала. – Нет! Не трогай!
– Юля, – первый раз по имени назвал.
– Я тебя узнала, – отшатнулась. – Ты сын чудовища. Вы забрали мою мать. Убили. Вы и меня убьете. Ты уже пытался. В ту ночь, когда поймал. Ты хотел меня убить.
– Юля, – взял ее за руку, пальцем по шраму провел.
– Ты Рустам! Рустам Ахметов. Ненавижу тебя и твоего отца.
– Ты моя, – перевернул ладонь, показал на отметину от ножа. – Моя невеста. Сама сказала. Сама выбрала. А про шанс помнишь?
– Нет, нет, нет, – забормотала и задергалась. – Убирайся! Не твоя и твоей не буду. Лучше сдохну. Проваливай!
– Принцесса, – сжал ее пальцы. – Юля.
– Уходи! – взвыла. – Прочь. Пошел вон! Ты не тронешь меня до восемнадцати лет. Не тронешь. Ты никто. Никто. Никто. Тебя нет. Ничего нет. Я не помню. Не хочу помнить. Ты… предатель. Ты предал меня!
Да. Предатель. Девчонка была права. Я заигрался, причем сам не заметил как, предал собственную семью. Род. Клан. Всех предков, вывешенных в галерее побед. Я решил поставить личные желания выше общей цели, выдумал бредовые идеи.
Я думал, зачем отнимать ее жизнь? Моя сестра погибла. Кровь за кровь. Верный ход. Но разве смерть должна возмещаться смертью? Что если правила изменятся? От мертвых толка нет, зато от живых всегда выгода.
Ахметовы могли взыскать долг иначе. Разве нет?
Я не стал делиться мыслями с отцом. Сбежал. От наказания, от самого себя. Метался как хищник, которому подпалили хвост. Жалкое было зрелище. Слабость. Позор.
Я таскал в комнату принцессы лаванду. Крал и забивал спальню ветками. Вырывал все, до чего дотягивался, а дотягивался я до очень многого.
Наверное, надеялся на что-то. На прощение?
Она не простила. Забыла. Заставила себя забыть. Вышвыривала ветки в окно. Рыдала ночи напролет. Я слышал, когда забирался на ее подоконник. Там меня и схватили люди отца.
Новая школа оказалась покруче прежней. Сначала я даже обрадовался. Никакого наказания. Скорее уж награда. Приключение для прочистки мозгов.
Старший брат отвез меня на Север, проводил до границы и указал, куда двигаться.
– Держи, – Марат вложил в мою ладонь нож.
– Оружие нельзя, – удивился я.
– Разве это оружие? – хмыкнул. – Зубочистка.
– Против правил.
– А по правилам тут не выжить, – хлопнул по плечу. – Удачи, брат.
Отец не хотел меня наказывать, поскольку нашел вариант получше. Предателей казнят. Даже самых близких. Я должен был снова заслужить право на жизнь. Оплатить ошибки кровью.
Дикие условия. Зверский холод. Борьба за выживание шла полным ходом.
Глава 67
Я видел смерть. Глядел в упор. Скалил зубы и хохотал. Черта между днем и ночью стерлась. Время потеряло всякий смысл. Прошлое отступило. Будущее не родилось. Каждый вдох закалял. Каждый выдох приравнивался к торжественной победе.
Помню, как лежал и смотрел на бескрайнее звездное небо. Тело леденело. Чужая кровь, залившая меня, больше не грела. Оттолкнул труп, но подниматься не спешил. Выжидал, понимал вокруг хватает противников, посильнее и похитрее, только и предвкушают мой промах.
Я хотел получить все. Всегда. В этом и заключалась главная проблема. Невозможность контролировать собственные чувства. Меня пожирала ярость. Затапливала злоба. Я не представлял, как направлять эмоции в правильное русло, не умел повергать врагов, обращая их силу в слабость. Мои тактические уловки не отличалась разнообразием. Я набрасывался и молотил кулаками. Бил. Грыз. Рычал. Я превратился в животное. Мозгов на большее не хватало. Потенциал впустую растрачивал.
Я боялся сдохнуть. Ощущал жар преисподней за спиной. Дрожал и сжимал кулаки. А потом потерял страх. Перестал чувствовать. Разум прояснился. Выживать стало куда проще. Но даже тогда внутри тлела преступная тяга. Жажда того, что я должен был уничтожить. Запретное желание.
Она приходила ко мне. Там, на краю мира, когда я мастерил оружие из костей поверженных соперников. Зверей? Людей? Не разобрать.
Она улыбалась и шептала:
– Рустам. Мой Рустам.
Ее светлые волосы струились по худым плечам. Глаза сияли ярче стали. Холодные, ледяные.
Я знал, это видение. Нет смысла протягивать руки, пытаться поймать ускользающий мираж. Но я знал и другое. Она моя. И будет моей – по-настоящему. Так, как я хочу. Иначе ее не будет вообще.
Я вернулся обратно. Заслужил прощение отца, но от планов своих не отказался. Наоборот, желание окрепло. Я продолжал приглядывать за девчонкой. Не лично, через других. Я не выпускал свою собственность из-под присмотра.
Она повзрослела. Превратилась в магнит для неприятностей.
Сперва пришлось разделаться с училкой, которая пробовала устроить для моей принцессы свидание со взрослым мужиком. Жирдяй часто катал на своей тачке маленьких девочек, в кафе водил, мороженое покупал. Прикрывался практикой языка, типа коренной америкос, отполирует произношение по доброте душевной. Он девчонок взглядом лапал, ничего не делал, зато на хате хранил кучу стремной порнухи.
Руки я ему поломал для профилактики. Ментам сдал. Пусть разбираются. А моя принцесса о его существовании не узнала. Счастливо жила дальше.
После всплыла тема про скрипача. Дружок ее, блять. Сморчок хренов. Поспорил, будто мою девчонку добьется, раскрутит и бросит. Со своими приятелями на крутую мобилу забился. Обещал обаять «Снежную Королеву». Поржали они знатно тогда. Но очень недолго. Я всех раскатал. По очереди. Как донос получил, так и направился этих червей давить. Провел воспитательную беседу, объяснил, что хорошо, а что плохо. Наглядно показал.
Скрипач орал громко. Оглушал. Не зря посещал музыкальную школу. Не буду говорить, куда и как затолкал ему мобильный телефон. Мой отец бы этого не одобрил. Он выбирал традиционные способы казни. А у меня к тому моменту проснулась фантазия.
Я встретил принцессу возле больницы, где она этого урода навещала. Посмотрел на нее впервые после разлуки.
Она обернулась. Точно почувствовала. Хотя вряд ли могла заметить на таком расстоянии, узнать в куртке с надвинутым на лицо капюшоном.
Гребаный сталкер. Я таскался за ней, но упустил главный момент. Проглядел, когда ее забрала банда Упыря. Семейное поручение выполнял. Вернулся домой, а там донос ждет. Девчонку в тачку затолкали, увезли на старый завод. Пацан, которого я следить за ней приставил, влезть против ментов и пары бандитов не рискнул. Хвост поджал и слился. Наказание за трусость он получил позже. Я помчал по следу. Время таяло.
Дорогу не помнил. Гнал вперед, ничего не разбирая вокруг. Пробрался за ограду, влез внутрь. Услышал голос принцессы и выдохнул. Успел.
– Ахметовы защищают мою семью! – орала малышка.
Упыри заржали. Не верили. Зря.
– Рустам Ахметов! – вопила она. – Вы должны его знать. А еще есть Марат. Его старший брат. Марат Ахметов. Проверьте это и поймете.
– Киса, – процедил один из будущих трупов. – Срать я хотел на твоих Ахметовых. Здесь я рулю. Никто тебе не поможет. Никто. Поняла, киска? Здесь я царь и бог.
Не уверен, будет ли он срать, но харкать начнет точно. Собственными кишками. Может, даже позвоночником. Тут как дело пойдет. Куда настрой заведет.
Только сперва надо принцессу вывести.
Уроды тянут изувеченную бабу.
– Смотри, киска, – рыгочет Упырь. – Вот, что бывает с теми, кто меня злит. Ближе. Еще. Покажите эту драную суку крупным планом. Пусть кадр хорошенько врежется в память. Сегодня наснимаем крутое кино. Смотри и учись, киса. Не повторяй чужих ошибок.
Кровь. Горелая плоть.
Я ощутил знакомый запах.
Но принцесса… это не для нее. Она не должна была такое ощущать. Видеть. Слышать. Впитывать кожей. Херовый из меня защитник. Не оградил свое. Не уберег.
– Ладно, хватит, – бросил Упырь. – Кончайте тварь. Новую киску еще успеем разобрать на части. Некуда спешить. Она у нас надолго в гостях.
Крик порвал нутро на куски.
Моя девочка вопила. Звала на помощь. Умоляла пожалеть ту изуродованную женщину. Моя девочка сгорала в истерике. А я ничего не мог сделать. Ну… почти.
– Привет, принцесса, – зажал ее рот ладонью. – Не дергайся, надо срезать веревки.
Даже не дрожит. Застыла. Закоченела вся.
У нее шок. Нужно привести в чувство. Заземлить.
– Укуси меня, – приказал. – Давай. Кусай, принцесса. Иначе не отпустит.
Ниже руку сдвинул. Девчонка не медлила, сразу зубами впилась. Жадно так. Меня пробрало. А потом языком по ранам прошлась, слизала капли. Мысли сбила в кучу. Заставила обо всем позабыть, но только на короткий миг.
– Беги, принцесса, – бросил. – Беги в сторону дороги. Быстро.
– А ты? – обернулась, глазами сверкнула. – Как ты?
Схватил ее за загривок и вытолкнул прочь отсюда.
Беги. Беги, дура. Дай разделаться с теми, кто посмел тебя обидеть.
Упыри заметили меня. Заверещали. Почуяли гниды свою смерть.
Я двинулся на них, прикидывая, в каком порядке начать. Будто на праздник попал, полный стол лакомств. Трудно выбрать, кругом искушение.
Заскрежетал металл. Вниз грохнулся огромный кран. Одну из моих новых игрушек расплющило по бетону до того, как я до нее добрался. Здоровенного мужика всмятку раскатало. Вой поднялся.
– Девка! Сука, она вырвалась!
Обернулся.
Принцесса на рычаге повисла. Помогла мне? По ходу у нее тоже обостренное чувство справедливости.
Беги. Кому сказал?!
Мой взгляд ее и толкнул дальше. Сорвалась и помчалась. Потом мы уже в тачке моего брата пересеклись. Марат за мной пригнал, девчонку по пути перестрял, после меня подстраховал, помог убрать мусор. Хорошее время было, бок о бок гиен ломали.
Я сгреб принцессу в руках, держал всю дорогу до больницы, пока она как в бреду металась, звала на помощь, мое имя повторяла снова и снова.
– Последняя встреча, – сказал Марат. – Забудь про нее. Дам вам попрощаться, но завтра же мы свалим из этого города.
Я кивнул. Понимал и признавал косяк. Второй раз меня бы не простили.
Брат прикрыл эту слабость перед отцом, совсем иначе историю подал, типа я развлекался, выехал в лес, оттягивался с левой девкой, а тут банда Упыря нагрянула. Ну и завертелось кровавое месиво.
Марат ушел, а я остался ждать в палате, пока принцесса очнется. Врач сообщил, могут быть проблемы с памятью. Девчонку били по голове, на волосах запеклась кровь.
– Они мертвы, – решил начать с хороших новостей, когда она открыла глаза.
– Кто? – зубами застучала.
– Те, кто тебя обидел.
– Меня никто не обижал, – головой мотнула и взвизгнула от боли. – Уйди. Пожалуйста, уйди.
– Нет.
Я бросил к ее ногам красные розы. Тот самый сорт, который мой далекий предок вырастил для своей любимой женщины. Цветок, рожденный в заточении.
– Цветы для моей невесты.
– Тогда ей их тащи, – сжалась вся, отползла подальше, забилась в угол. – А меня оставь в покое.
– Я забрал тебя у смерти.
– Нет, я…
– Я сделаю это снова.
– Нет, нет…
– Будешь моей – будешь вечно жить.
– Хватит!
Уши зажала, зашептала всякий бред, начала говорить, я пытался ее убить, сначала другую блондинку прикончил, видно, разминался, после за нее взялся, но ей чудом удалось меня укусить и вырваться.
– Память вернется, – оборвал ее поток. – У тебя сотрясение мозга.
– Я помню! – завопила. – Ты убийца. Как твой отец. Как твоя семья. Ты мечтаешь забрать мою кровь. Ты хочешь убить и…
– Дура, – схватил за плечи, встряхнул. – Я не хочу убивать. Я убиваю.
И ты кстати тоже. Убила одного упыря, защищая меня.
Такая наивная. Глупая. Мы повязаны. Клятвой. Острием ножа. Кровью. Своей и чужой. Мы обручены гребаной судьбой. Так чего ты против правды на дыбы встаешь?
– Уйди, уйди, – забормотала как заведенная.
Я разжал пальцы. Отпустил.
– Ты вспомнишь, – пообещал. – Мне твоя кровь не нужна. Ты моя. Вся. Сдохнешь, если будешь с другим. Сам размажу. И тебя, и его.
– Уходи! – отшвырнула цветы, раня ладони.
Хотела жестко? Получит.
Я оправдаю все ожидания.
Чувства ослепляли. Ярость душила. Злоба прожигала внутренности. Подавшись эмоциям, я упустил главное, допустил очередную ошибку. Мог сопоставить факты сразу, выявить странную закономерность.
Проклятье. Будь я тогда поумнее, сразу бы понял. Все бы сложилось иначе. Только один фрагмент изменил бы реальность. Вся эта тема с долгом вывернулась бы иначе.
Марат бы выжил. Вместе бы узел рубили. Бок о бок, прикрывая друг другу спину.
Только раньше мне и в голову не приходило, что разные маньяки вьются рядом с моей принцессой неслучайно. Та училка с америкосом. Банда Упыря. Даже ее чертов дядька. После тоже любопытные совпадения. Шмара с работы завлекла в подпольный клуб для извращенцев. Другой хмырь под венец потащил с мутными целями. А дальше всплыла бригада работорговцев.
Много уродов на одну малышку. Слишком много.
Черт, куда они лезут? Я первый. В прошлом и в настоящем.
Раздается стук в дверь. Несмелый. Робкий. Позже крепнет. Прямо ощущаю, как нарастает уверенность.
Моя девочка рвется в клетку. Жаждет приручить зверя.
Я усмехаюсь, постукиваю пальцами по подлокотникам кресла. Прикрываю глаза, считаю удары пополам с мгновениями.
Дверь распахивается. Слышатся осторожные шаги.
– Рустам? – ее голос ласкает горло изнутри.
Как нож ласкает. Нежно. Холодит.
– Я подумала над твоим предложением, – откашливается. – Ну по поводу «стать твоей до конца». Решила, нам все-таки стоит обсудить некоторые детали. Условия, скажем так. Мы должны заранее установить границы допустимого.
Она не сдается. Никогда. Забавляет и раздражает одновременно.
Поздно, принцесса.
Ты сделала выбор, когда переступила порог.
Моя.
Моя до конца.
Глава 68
Рустам возникает из ниоткуда. Будто сам Дьявол материализуется из густого сумрака, умело использует игру света и тени. Умом понимаю, он просто расположился в том огромном деревянном кресле, после резко поднялся и предстал передо мной в полный рост, сбивая с толку. Ничего мистического в его появлении нет и быть не может. Но ощущения все равно жуткие.
Первым делом надо попросить не пугать меня так. Не подкрадываться. Не скрываться в черноте. Не выбивать почву из-под ног. Не отбирать кислород.
Точно. Отличная идея. Попросить перестать быть самим собой.
Рустам Ахметов жестокий ублюдок. Безжалостный гад, не ведающий ни пощады, ни милости. Жадный до крови зверюга. Другим не будет. Никогда.
Но есть ведь и просто Рустам. Мой Рустам. Его сумею укротить.
Мой план перестает казаться хорошим. Вообще выветривается из головы. Мысли сбиваются в горящий клубок. Эмоции переполняют изнутри. Грудь жжет каленым железом.
Мужчина оказывается рядом в один миг. Сокращает расстояние между нами до неприличия. Слишком быстро и стремительно. Порывисто. Разом выбивает остатки дыхания.
О чем я хотела сказать? Обсудить… детали. Обговорить… условия. Да, точно, именно это и выразила пару секунд назад. Мы обязаны достичь компромисса насчет наших будущих взаимоотношений.
Никаких извращений. Это надо сразу озвучить. Хотя с учетом богатого опыта моего партнера, мне и в голову не придет назвать большую часть тех вещей, которые он наверняка испробовал.
Страшно вообразить, сколько у него было женщин. Особенно если настолько быстро и легко с ними сходится. Как с той бедной девушкой в гостинице. Он их всех, как будто щелкает. Взял свое и дальше пошел.
Хмурюсь и отступаю на шаг назад. Его губы кривятся в оскале. Назад отхожу.
А чего ты хотел? Думал, вспомню, приму чувства и сразу в объятья брошусь? Нет, я может еще не простила твои измены. И пусть тогда была почти рада той сцене в отеле. Только бы меня не трогал. Плевать хотела с кем развлекаешься. Но теперь… хм, если честно, и прежде радости оказалось гораздо меньше, чем я рассчитывала. Даже тогда, когда я искренне тебя ненавидела. Боялась. Презирала. Да, прозвучит глупо и безумно, однако ужасно сильно тянуло выцарапать твои бесстыжие глаза. И дикая боль изнутри продрала. Я разрыдалась как последняя идиотка. Слезы не удавалось остановить.
Ты трахал ее и смотрел на меня. Ржал и забавлялся. Придурок. Чего добивался? Думал, тоже посмеюсь? Разделю твое веселье? Больной подонок, вот ты кто.
И я больная. Точно больная. Если до сих пор тут нахожусь.
А маскарад? Твой чертов маскарад. Все эти розыгрыши с Графом. Наша первая ночь. Краденая. И потом тоже комедия разыгралась. Заставил неизвестного дружка надеть чужую маску, сам рядом встал. Путал меня, издевался. Принудил изменять. С самим собой. Разве так поступать нормально? Когда я сорвала ту проклятую железку, чудом удержалась, чтобы ногтями в твою наглую рожу не впиться. Желала разодрать до мяса, расцарапать, только бы запомнил, мечтала передать слабую часть собственной боли. Но сорвалась. Приласкала. Провела по родному лицу кончиками пальцев. Захмелела от захлестнувших меня чувств. И убить хочется, и зацеловать. Разве бывает так?
