Текст книги "Рык Посейдона "

Автор книги: Валерий Негрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

– Через три часа у меня встреча с ним. Мне он нужен очень срочно… Здесь я случайно.

Он заметил, как вспыхнули щёки Наташи, и она подалась назад. Талгат понял, что сказал что-то не то, но было уже поздно. Наташа, переводя взгляд с одного на другого, отступила на несколько шагов и что-то извиняющее прозвучало в её словах.

– Ой, ребята! Извините…. я совсем забыла. Мне надо в клинику! – и, повернувшись, быстрым шагом, почти бегом, направилась вдоль аллеи в сторону корпуса, сверкавшему в её конце стеклом и сталью. Талгат с Павлом переглянулись. Павел скорчил на лице презрительную мину, а затем покрутил пальцем у виска.

– Киргиз, ты и есть киргиз!

– Не киргиз я! Узбек! – резко и зло ответил Талгат и, отвернувшись, посмотрел вслед удаляющейся фигуры Наташи.

– А – а – а, один хрен! – Павел с досадой махнул рукой, а потом сильно толкнул его в сторону уходящей Наташи. – Беги!.. Чего стоишь! Она тут мне все уши прожужжала! Она же любит тебя!.. Осёл ты узбекский!

Талгат догнал её у дверей клиники.

– Наташа!.. – почти криком вырвалось у него. Она остановилась и замерла спиной к нему. Он встал перед ней, закрыв собой дверной проём. – Наташа…. я… не знаю…. как это вырвалось. Это неправда! Я хотел сказать…. что в Кабуле я случайно, а здесь… Я очень хотел видеть тебя!.. Я не знаю, как это сказать…, – стоявшие на ступеньках афганцы с удивлением наблюдали, как их соотечественник на чистом русском языке разговаривает с русской женщиной. Но он уже потерял контроль над собой. Они стояли друг против друга и не находили слов. Талгат пытался что-то разглядеть в её глазах, но видел лишь невысохшие полоски от слёз на её щеках. Ему вдруг захотелось прижать её к себе и поцелуями высушить остатки слез. Из этого оцепенения их вывел окрик.

– Наташа! Срочно в операционную! – в открытом окне второго этажа был виден профиль заведующего отделением.

Она вложила руку в его протянутые ладони и тихо сказала:

– Приходите вечером… Павел знает, где я живу.

Как и было договорено, Павел приехал на следующий день, но намного позже. Белая «Волга» бесшумно подкатила к высоким металлическим воротам и водитель дал три коротких сигнала. За воротами глухим, отрывистым лаем представила себя огромная кавказская овчарка. Через некоторое время ворота открылись и машина плавно вкатилась во двор. Когда Павел вышел из машины, Талгат уже закрыл ворота и направлялся к нему. Пёс, сначала испугавшись незнакомой машины, теперь злобно лаял на неё, припадая на передние лапы. Талгат махнул на него рукой.

– Замолчи, сказал! Свои!

Пёс недовольно помахал хвостом и стал обнюхивать машину.

Талгат с Павлом крепко обнялись и так стояли несколько секунд, похлопывая друг друга по спине.

– А ты всё в шпионы играешь? – Талгат помнил, что в азбуке Морзе три коротких сигнала обозначали букву «С», а фамилия Павла была Серебряков.

– А что остаётся на старости лет!? Только и играть! – улыбнулся в ответ Павел.

– Ладно, старичок! Пошли! Мы уж думали, что ты сегодня не приедешь… Что так опоздал? На тебя не похоже, командир!.. А машину, где взял? Регион-то смотрю наш…

– Вот из-за неё и задержался!.. Прилетел в аэропорт, а там встречают. Говорю водителю куда ехать, а он мне в ответ – приказано доставить в управление… Ну, и поехали… А что делать?… И как ты думаешь, кого я там встретил?

– Незнаю.

– Вот то-то и оно!.. Живёте, можно сказать, под одним одеялом, а не знаете, кто, чем дышит.

– Ну и кто это?

– Валька Соколов!

– Вот это да!.. Мы ведь тогда с тобой уехали, а он остался в Кабуле.

– Не остался, а оставили… Сейчас вот здесь – курирует Северный Кавказ.

– А ты разве этого не знал, что он здесь?… Ты же вроде, в «конторе» остался?

– Да, слышал!.. Только не думал, что здесь встретимся… Он ведь долгое время был там – за «бугром»: Пакистан, Иран и всё прочее… Ну, а я в основном на западном направлении… А потом…, ты ведь знаешь…. в последние годы что только не делали с нами – и делили, и умножали, и даже сдавали… Скоты!

– Да, знаю!.. Ладно! О делах потом, а то мясо протухнет!

– А машина эта, его – персональная… Так что ждёт он нас через пару дней!

– Мальчики! – раздался голос Наташи. – Сколько можно ждать!? – она шла к ним по дорожке. – Паша! Наконец-то! – Павел поцеловал протянутые к нему руки, а потом нежно притянул её к себе и обнял.

– Здравствуй, Наташа!.. Я так рад видеть тебя!

Время было далеко за полночь. В мангале уже дотлевали последние угольки, а разговорам, казалось, не будет конца. И выпито было уже не мало, но хмель почему-то не брал их в свои объятия. Они уже несколько раз пытались отправиться спать, но каждый раз «посошок» открывал им новые воспоминания и возвращал их назад. В уголках памяти отыскивались всё новые и новые эпизоды той жизни, когда приходилось ходить пешком, ездить на осликах и джипах, летать на «вертушках» между Исламабадом и Кабулом, Кандагаром и Салангом.

– Всё, братишка! Давай последний «посошок» и спать! – уже заплетающимся языком выговорил Павел и, пошатываясь, попытался встать из-за стола. – Завтра много делов!

– Каких-таких делов!? – громко сказал Талгат, пытаясь помочь подняться Павлу. – Ты у меня в гостях и дела твои там! – всё также громко произнёс он и махнул рукой куда-то в темноту, – а теперь давай по последней, на «посошок»!

Утром проснулись почти одновременно. Павел спал на веранде и когда он вышел во двор, Талгат уже стоял около колодца и обливался водой. Увидев Павла, крикнул:

– Ну что, командир, слабо? Давай подходи!

Павел подошёл к колодцу и Талгат в упор встретил его целым ведром холодной воды.

Они обтёрлись и пошли в сад.

– Как голова? – спросил, улыбаясь, Талгат. – У нас на востоке говорят – пьёшь вино, думай о последствиях.

– Нормально… Бывало и хуже.

– Ничего, сейчас поправимся!

Они подошли к беседке, укрытой виноградом и Талгат, раздвинув листья, пропустил Павла вперёд.

– Скажи, командир! Ты ведь не зря здесь появился после стольких лет?… Я не прав?

– Отчасти.

– Я вчера так и не спросил тебя – чем ты занимаешься?… Бизнес? Пенсия?…

– Ты как всегда прав, «душман», – эту кличку Талгат носил ещё с Афганистана за свою схожесть с афганскими моджахедами. Но он не догадывался, что именно под таким именем он и числился в картотеке своей службы. – Пока голова свежая, давай поговорим… – Павел замолчал на мгновение, как бы собираясь с мыслями, затем продолжил. – Некоторое время назад, к нам в «контору»…

– Извини, что перебиваю… Так ты снова в нашей «конторе»?

– И да, и нет… Только сейчас она называется не так… и я в ней занимаюсь бизнесом, только очень опасным и кровавым.

– Не понял… Оружие, что ли?

– Наркотики, терроризм… и всё, что с этим связано.

– О! Это нам знакомо!.. Наша специализация не изменилась. Ну, а звёздочек хоть добавили?

– Да, нет…. так три и оставили.

– Ты, что…. так и остался полковником?

– Да впереди добавили одну приставку…. пока всё, – Павел улыбнулся.

– Так ты генерал?

– Вроде того…

– Так что же ты вчера молчал!!! – Талгат соскочил с места и, обойдя стол, крепко обнял Павла, – Чёртов «шурави»!.. Да мы сегодня целый день должны гулять за это!!!

– Тише ты! Кричишь…. Наташу разбудишь…

– Пашка! Ты же не в Москве!.. Здесь все с петухами встают! Она раньше нас с тобой встала… Сейчас к завтраку звать будет. Извини ещё раз, перебил тебя.

– Так вот, к нам в «контору» обратились наши английские коллеги, по тому же ведомству и попросили помочь в одном деле… А дело вот какое… Помнишь! Нам ещё в училище рассказывали, что после войны в Северном море было затоплено всё химическое оружие Германии. Это не много, ни мало около трёхсот тысяч тонн… Топили все… и мы в том числе, но в основном англичане и американцы. Только мы – на Балтике, а они в Северном море. Места затопления засекретили на полста лет и забыли об этом, как водится… Но вот в прошлом году наши моряки подобрали после шторма одну английскую яхту. На ней было три человека. Двое из них были уже мертвы… – Павел встал и прошёлся по беседке, – так вот на борту этой яхты нашли контейнера с отравляющими веществами тех времён… Откуда и как они туда попали – их контора выяснила, – они были подняты со дна… Но вот сколько?… Пока не знают.

– А как же нашли места затопления?

– Как я понял, у них там был прокол в секретных архивах… Детали они не рассказывают…. сам понимаешь. Они даже нас просили, чтобы эта история не попала в прессу… Стали раскручивать это дело, а там ещё интереснее… Следы пошли по всей Европе – Германия, Испания. Ну и в конечном счёте всё это привело, – куда бы ты думал?…

– В «Афган»?

– Правильно мыслишь… И вот тут-то у них всё застопорилось… Они потеряли там двух ребят…. я, думаю, что не самых плохих, ну, а постольку-поскольку мы там были без малого десять лет и, притом, последними, они и попросили нас помочь.

– В каком смысле, помочь?… Агентурой, что ли?… Так её там нет давно, я думаю! Мы же её и сдали им! – Талгат как-то нервно улыбнулся и, встав со скамейки, подошёл к Павлу. – Паша!.. Ты что, забыл, чьим оружием воевали против нас?… Забыл? Так я тебе напомню!.. Может Женьку Смирнова, Вовку Миронова, тоже забыл!? – голос Талгата стал резким и громким. – Может тебе напомнить, как они сгорели в «вертушке» прямо у нас на глазах?!.. Их что, из рогатки сбили?… И запомни Паша, я в этот день всегда на стол лишний стакан ставлю с корочкой…. хоть я и не русский, – он повернулся к Павлу спиной, но было видно, как у него на скулах заиграли желваки.

– Всё сказал?… Сядь!.. А теперь послушай меня! Я хоть сейчас и генерал, но начинали мы там вместе с тобой и кухню эту знаем не понаслышке… Времена теперь другие… и ты это знаешь не хуже меня!.. А насчёт ребят…. это ты зря…

– Прости!.. Сорвалось…. – он повернулся к Павлу и тронул его за плечо.

– Они через пару недель будут у нас и хотели бы знать ответ – поможем мы им или нет.

– Ну, хорошо! А я то здесь причём? Ты, что, прилетел спрашивать у меня совета?

– Талгат рассмеялся, но смех получился какой-то нервный. – Дожили!

– Перестань, Талгат!.. Ты всё прекрасно понял!.. Ты же знаешь, что с нашей службы не уходят на пенсию, а тем более, сейчас, когда приходится пожинать плоды бардака последних лет… Да что тебе говорить!.. Ты сам всё прекрасно знаешь!

– Вот именно, что знаю… К сожалению, история говорит об обратном… Паш! Я ведь давно не сотрудник…. я пенсионер, У меня семья, дети… Внуки – наконец! Да просто нормальная жизнь, чёрт возьми!

– Да знаю я всё это!.. Поэтому и приехал к тебе, а не стал приглашать в Москву.

– А мог бы…. за казённый счёт! – качая головой, с лёгким прищуром глаз улыбнулся Талгат. – Сам говоришь, что у нас бывших не бывает!.. Эх! Сколько не был там! Наташа иногда ездит, а я всё не могу – хозяйство… Чего они там ещё хотят?

– Мы пока сами ещё многого не знаем. Думаю, что расскажут по приезду… Знаю только одно – той агентуры там уже может и не быть. Мы ведь всегда живём как при пожаре… Из Германии выскочили как ошпаренные из бани, из Афганистана – ничего не оставив там и не получив! А теперь вот на подхвате… Ладно! Всё это лирика. Ты там был не последним человеком, а люди на Востоке, как ты знаешь, долго помнят, как добро, так и зло. Просто ситуация сейчас другая. Если этими бородатыми ребятами что-то задумано с этими игрушками, то всем мало не покажется. А они умеют всё доводить до конца… Все их последние операции будут выглядеть просто детской неожиданностью, по сравнению с тем, как после этого, – извини за выражение, – обсерится весь мир.

– Ты мне не всё рассказал?

– Я пока и сам не всё знаю и не всё могу рассказать… Извини!

Они молча просидели несколько минут, думая каждый о своём.

– Но ведь там, кроме англичан, больше ста тысяч американцев. Они то, что делают? – Талгат вопросительно посмотрел на Павла.

– Тал-га-т! – с иронией в голосе начал Павел. – Ты лучше меня знаешь, что такое горы! Это не джунгли и даже не пустыня! Техника там выполняет вспомогательную роль, а не главную… Попробуй они сунуться в любое из тех ущелий, где мы были! Их перещёлкают как семечки… Поэтому они и катаются только по трассам и городам… Ни один самолёт, ни ракета их там не достанет, а совать туда свою башку, если знаешь, что её могут в любой момент отрезать, никто не хочет…. даже за деньги… Это не кино. Это война и при том настоящая, а не студийная… Ты это видел не только по телевизору.

– Так ты хочешь сунуть свою голову туда? Или мою?

– Я пока ничего не хочу, потому, что многого не знаю… Просто сейчас, я этих ребят знаю намного лучше и знаю на что они способны… Думал, что тебя в этом убеждать не надо… Извини!

– Паш! Ты меня с кем-то спутал… Если ты не уверен во мне, то зачем приехал?… Ты не меня должен убеждать, а…

– Как ты себе это представляешь?… Чтобы я ей сказал, куда ты поедешь?… Ты, что, ненормальный?… Как у тебя, вообще, в голове могло появиться такое?

– Да, а близкого друга подсовываешь! – Талгат засмеялся. – Хорош ты, однако! Она меня вместе с тобой закроет в подвале, и будем мы там…. – он замолчал и, облокотившись на стол, неподвижно смотрел в одну точку. – Я сам поговорю с ней, – наконец, произнёс он и встал из-за стола, – но её слово будет последним… Извини, но иначе я не могу. Если что-то случится, она просто не выживет второй раз… Ты знаешь, почему… Да и система наша не очень изменилась!.. Потом всем наплевать и на семью и на долг!

– А вот это ты зря… Нас ещё осталось не так мало…. да и поумнели мы за эти годы… А насчёт разговора с Наташей – другой мысли я и не допускал… И ещё…. я никогда не рисковал за чужой счёт, ты это знаешь.

В глубине сада раздался голос Наташи.

– Ребята! Вы где?

– Идём! – крикнул в ответ Талгат. Он раздвинул листву беседки, и они вышли наружу.

– Задержись на секунду! – Павел взял его за руку, – Я сегодня уеду на пару деньков.

– Куда ещё уедешь?

– Хочу съездить на море. Не поверишь, но уже три года не был в отпуске.

– Не выдумывай! Никуда я тебя не отпущу!.. Потом вместе поедем. У меня там знакомые ребята, всё будет по высшему разряду.

– Нет!.. Так надо… Вы с Наташей поговорите спокойно, а потом мы продолжим наш разговор…. если в этом будет нужда.

– Ответ я могу тебе дать и сейчас…. только я почему-то думаю, что причина отъезда не в этом.

– Вот чёртовы азиаты! Насквозь всё видят! – Павел рассмеялся.

– Азиаты тут не причём. Ты забыл уроки психологии в нашей «конторе»… Что, женщина?

Павел кивнул в ответ.

– Тогда молчу, командир! Я почему-то думал, что на этом фронте у тебя полный порядок.

– Порядка там нет со времён Ташкента… Помнишь?

– Ладно, командир! Эта тема для нас с тобой запретна… Пошли.

Когда сели за стол, и Наташа поставила графин с вином, Павел сказал:

– Извини, Наташа, но я за рулём.

– А ты, что, уже собрался уезжать? – недоумённым голосом спросила она.

– Так надо.

– Вас, мужиков не поймёшь!.. Вчера графин за графином, а сегодня как святые! Давайте, кушайте тогда!

Талгат взял графин и наполнил бокалы себе и Наташе.

– Раз ты не можешь, то позволь нам выпить за тебя… Ты знаешь, Наташа, кто сидит перед тобой? – Наташа вопросительно посмотрела сначала на Павла, затем на мужа. – Перед тобой генерал государственной безопасности, а не какой-то там службы, потому, что непонятно кому она сейчас служит. Да и служит ли вообще!.. Прошу любить и жаловать!

– Паша! Дорогой! Я так рада за тебя! Дай бог тебе всего самого хорошего!

– Спасибо ребята!.. Я очень рад встречи с вами и… желаю добра и мира этому дому… А служба наша, Талгат, была, есть и будет! – Павел наполнил свой бокал и они сомкнули их над столом.

Москва. Центр. Лубянская площадь.

Талгат нашёл нужный подъезд и, открыв массивную дверь, оказался в прохладном холле. Он подал дежурному офицеру пропуск, который оставил ему Павел, и стал осматриваться по сторонам. «Почти ничего не изменилось с тех пор…. а ведь я был здесь в последний раз…» – он стал вспоминать год, когда они вместе с Павлом в последний раз выходили из этого подъезда и куда он, уже думал, никогда не вернётся. Офицер внимательно посмотрел пропуск и сказал:

– Пожалуйста, пройдите на четвёртый этаж. Вас проводят.

И действительно, из-за спины неожиданно появился невысокого роста, молодой офицер и жестом показал куда идти. «Эх ты! Молодой! Я поднимался по этим лестницам тогда, когда ты ещё под стол пешком ходил», – улыбнулся про себя Талгат.

В приёмной генерала Серебрякова никого не было. Сопровождающий Талгата офицер подошёл к столу и, подняв трубку, сказал:

– Товарищ генерал! К вам Нигманов.

– Пусть войдёт! – Талгат отчётливо услышал знакомый голос.

Когда он вошёл в кабинет, там, кроме Павла, находилось ещё четыре человека. Павел встал из-за стола и, пожав ему руку, представил присутствующим.

– Господа! Прошу познакомиться – Талгат Нигманов, так сказать, недостающее звено нашей операции.

– Колин Френкс – представился высокий, худощавый блондин в белой рубашке. На вид ему было, лет сорок-сорок пять.

– Вальтер Франк – из-за стола поднялся мощного телосложения парень. Его шея казалось вот-вот разорвёт ворот голубой рубахи. Меж её складок мелькнула золотая цепочка. Он чуть дольше задержал руку Талгата в своей ладони. Его испытующий взгляд был продолжением сильного рукопожатие.

Талгат кивком поздоровался с двумя офицерами, сидящими у стены, и прошёл на противоположную сторону стола.

– Это наши ребята. Они помогут тебе восстановить форму и всё прочее, – представил их сам Серебряков. – Как ты уже, наверное, догадался, господин Френкс представляет английских коллег, а господин Франк – немецких… Мы говорим на английском… Я, думаю, ты ещё не забыл его? – Талгат пожал плечами.

– Вряд ли он там понадобится… Будет лучше, если господа прислушаются к местным… Там это ценят.

– Я думаю, что они учтут это… Теперь коротко суть… Эти ребята будут координировать ход нашей операции – каждый в своей стране. Мы договорились, что обмен информацией будет открытым и в том объеме, в каком будет необходима для запрашиваемой стороны…. разумеется, в рамках нашей работы. – Франк и Френкс закивали головами в знак согласия. – Детали доработаем в рабочем порядке… Колин и Вальтер завтра улетают домой, а, поэтому, мы встретимся сегодня ещё раз, но уже у меня дома, так сказать, в нерабочей обстановке, – Серебряков улыбнулся, – я думаю, нам будет, о чём поговорить… С вами, господа, расстаёмся до вечера…. посмотрите Москву, погуляйте. Думаю, вам провожатые не нужны! – Серебряков вышел из-за стола и проводил их до двери. – Вечером за вами заедут… А ты, задержись! – он повернулся к Талгату. Вернувшись на своё место, Павел показал Талгату на кресло рядом с собой. – Садись поближе… Значит, дела вот какие… У тебя в запасе две недели. Ребята поработают с тобой по языку, оружию…. ну и всё прочее…. Что тебе объяснять!.. Думаю, две недели тебе хватит. У вас будет ещё месяц в Германии.

– А почему такая спешка? Что, это так серьёзно?

– А ты как думал!.. Серьёзней не бывает… В приватной беседе, немец сказал мне, что нутром чувствует, где-то, что-то готовится, а вот, где и когда – уловить пока не могут. Они боятся потерять время и, в принципе, правильно делают… Конечно, амбиции хватает, но они уже потеряли там двоих ребят – я тебе говорил, поэтому и решили обратиться к нам.

– Скажи, Паш, положа руку на сердце – ты им доверяешь?

– Талгат! Неужели ты думаешь, что я подставил бы лучшего друга, хоть на йоту сомневаясь?… Ты меня обижаешь! – Серебряков укоризненно покачал головой.

– Прости, Паш!.. Уже отвык от постоянного самоконтроля, поэтому и спросил.

– И правильно сделал!..Помнишь незабвенного Сухова – «Восток, дело тонкое», и ты это знаешь лучше меня… Те, несколько контейнеров, которые они подняли со дна, это полбеды…. а вот если они уже сами начали готовить такие компоты! – Павел развёл руками.

– А почему думаете, что именно в «Афгане»? Это всё-таки не лепёшки печь!

– Ты немного отстал от жизни! – Павел встал и прошёлся по кабинету. – Сейчас всё это можно делать даже на кухне, в коммунальной квартире – вопрос в компонентах и в собственной защите. Большие объемы можно сделать только вдали от человеческих глаз и по технологиям, стоящих больших денег… Отсюда вывод – половина Афганистана никем не контролируется. Денег, то бишь наркотиков, там хватит на полмира, а значит можно купить что хочешь и где хочешь… Все эти резолюции, им до одного места… Ты, наверное, слышал, что в ООН ставится вопрос об уничтожении баз террористов на какой бы территории они не находились…. при двух условиях – не должны при этом пострадать мирные жители и без применения ядерного оружия. Вот так!.. Это значит, что базы надо находить с точностью до метра, а дальше – дело техники!

– Доигрались!.. Выпустили джина из бутылки, а теперь пляшут под его молитвы! Помнишь! Мы ещё тогда писали в своих отчётах, что эти ребята серьёзно готовятся. Я ведь уже тогда знал около двух десятков лагерей и в Пакистане, и в самом «Афгане»… и ребятишки изучали там далеко не один только Коран. А теперь подсчитай по времени!.. Вот как раз они и подошли!.. Да плюс ещё столько в Европе!

– Всё это так… И «бесноватый», как ты помнишь, тоже начинал с детей и ими же и закончил… Боюсь, что и здесь будет такая же картина… Примеров тому достаточно. Мы ведь туда тоже не с ангельской миссией пришли. Так что расхлёбывать придётся всем вместе… Ладно! Политграмоту мы с тобой знаем. Пойдём дальше. Я хотел тебе показать кое-что. Это они получили с одной арабской телестудии…. посмотри.

Павел вставил кассету в магнитофон и у него на столе засветился экран. Замелькали кадры. Было видно, что съёмка велась не любительской камерой. На экране появилась толпа вооружённых людей. Они что-то кричали, размахивали оружием, заглядывали в объектив и всё время показывали в одну сторону. Талгат хорошо знал дари и пушту, но и он ничего не мог разобрать в этой какофонии криков и стрельбы. Лишь иногда, меж автоматных очередей, он слышал гортанное «Аллах акбар». Но вот шум стих и объектив выхватил из этой толпы небольшую площадку. На ней стояло несколько столбов, к которым были привязаны овцы. По отдельным крикам понял, что это праздник. Камера повернула вправо и он увидел, что к одному из столбов привязан человек. Он стоял на коленях и руки его были завязаны за спиной. На глазах была повязка с какой-то надписью. Судя по всему, он не понимал, где находится и вёл себя спокойно. Из толпы вышло несколько человек. Они встали по одному за каждым столбом. Толпа стихла. В руках блеснули ножи…

– Выключи, – Павел нажал на кнопку пульта. – Зачем ты это мне показываешь?

– Извини, Талгат, но ты должен знать на сколько это серьёзно… Это был один из их ребят.

– Мы с тобой и не такое видели. Это для них в диковинку… Хотя, лет сто назад они сами были такими.

– Тогда была война.

– Вот поэтому сейчас и должно быть легче!.. У нас говорят – время это ребёнок, он быстро всё забывает.

– Я тоже на это надеюсь… Ладно, давай продолжим. Через две недели, если будешь готов, конечно, вылетаешь в Германию. Там вы сформируете группу и немного притрётесь друг к другу. Старшим группы будешь ты… Это без обсуждений. Если всё будет нормально, то через месяц вы должны прибыть к месту операции. Добираться будете порознь и разными маршрутами… Это всё уже обговорено. Ты летишь из Германии на Париж, Каир и далее в Пакистан… Это всё в общих чертах. Где-то там вы должны засечь друг друга, но без контактов. Детали обговорите после сформирования группы… Вот возьми! – Павел подвинул к Талгату небольшую коробочку. Он открыл её и увидел там часы со странным циферблатом. – Это спутниковый маяк. Он должен быть с тобой постоянно… Кстати, хорошая разработка… Немного великоват, но надёжен. Они специально привезли для тебя. В течение этих двух недель будем отслеживать тебя, чтобы настроить аппаратуру. Следить будем и мы и они…. Очень удобен. Его не берёт металлоискатель. Сделан из специального сплава. Показывает расстояние между отстроенными единицами. Радиус действия довольно значительный…. ну, в горах, конечно, меньше…. хотя, для спутников это не проблема. Как пользоваться – ребята покажут… И ещё…. это будет ваш последний шанс… Ты меня понял? – Талгат повертел в руках маячок и примерил к руке. – Очень рассчитываю, что вам не придётся им воспользоваться.

– Думаю, командир, ты сгущаешь краски! – улыбнулся Талгат, застёгивая маячок на запястье. – Молодёжь подумает, – он кивнул в сторону сидевших офицеров, – что мы с тобой дальше Садового кольца и не выезжали… Всё будет как в старые, добрые времена!

– Дай бог!.. А сейчас давай отдыхай. Можешь поехать к детям. С завтрашнего дня с ходу и в карьер!.. Вечером в девятнадцать ноль-ноль у меня. Ребята тебя доставят.

Талгат поднялся из-за стола и, улыбнувшись, громко сказал:

– Разрешите идти, товарищ генерал!

Улыбка скользнула по лицу Павла, и он махнул рукой.

– Валяй!.. До вечера!

Рейс Париж – Каир – Исламабад прибыл глубокой ночью. Полусонные пассажиры вяло спускались по трапам и медленно шли к автобусам. Маленькие дети продолжали досыпать на плечах родителей. В этой пёстрой и молчаливой толпе никто не обратил внимания на немолодого, с коротко остриженной бородой, мужчину, который не по годам легко сбежал по трапу самолёта.

Здесь же, в аэровокзале, он посмотрел расписание вылетов. Найдя нужный ему рейс, посмотрел на часы. До вылета оставалось ещё четыре с половиной часа. Он вышел на привокзальную площадь и ещё раз взглянул на часы. Мерцающие на экране точки слились в одну. На дисплее были цифры – ноль, один. Где-то рядом находился ещё один маяк. Пассажир направился к расположенной неподалёку автостоянке. Одна из машин мигнула фарами. Это была вторая точка маяка.

В машине, сидел Джей Маклейн. Они поздоровались.

– Как долетел, Хасан?

– Нормально. Вот только здесь сидеть придётся долго. Самолёт не скоро.

Можешь отдохнуть в машине. Ключи возьмёшь с собой. Рядом стоит ещё одна. На ней я уеду в город. Завтра в полдень вылетаю в Кандагар… На заднем сидении лежит твой персональный маячок. Этот – уничтожь.

– А контроль в порту? – Хасан достал маяк с заднего сидения.

– Какой контроль, Хасан! – Джей повернулся к нему. – Это ведь не Лондон и даже не Каир… Если они всех тут будут проверять, как там, то у них летать будет некому.

– Хорошо… Я вот что думаю…. вряд ли Хамади появится в Кандагаре. Ему там просто нечего делать. Если Стивен шёл за ним из Карачи, значит этот маршрут у них отработан… Насколько я помню, ещё с прошлых времён, им активно помогала служба снабжения. В каком состоянии их нынешние отношения…. трудно сказать. В любом случае, не будем менять наши планы. Искать начнём из Афганистана. Думаю, что маршруты наркотрафиков не изменились за эти годы, разве только стало их больше. А их надо постоянно подпитывать. Думаю, что сам Хамади вряд ли всё это знает…. это работа не его ранга. Но вот дальнейшую судьбу товара он не может не знать. Это уже деньги… Сейчас важно, чтобы ваши правительства не заблокировали счета, с которых было оплачено это оборудование, иначе они догадаются, что попали в поле зрения спецслужб и тогда будет намного сложнее найти их… Если честно сказать Джей, то мы и так будем искать иголку в стоге сена… – Хасан посмотрел в окно. – Вопрос только в том, когда мы её найдём… Ладно! Встретимся в Кандагаре через три дня. Там будет видно… Как дела у Ганса?

– Машины он нанял. Завтра выезжает в Чаман и будет ждать твоей команды.

– В Кветте мы с ним поговорить не сможем. Контакт только визуальный… Мне надо пройтись по старым связям. Может кто-то ещё жив, здоров… Сообщи ему, что ждать придётся не известно сколько. Пусть устраивается надёжно. Самое главное – контроль за дорогой. Если Хамади появится там, то мы можем не успеть перехватить его. Поэтому связь, по возможности, держи с ним постоянно.

Через несколько часов в аэропорту Исламабада на рейс Исламабад – Кветта был зарегистрирован пассажир Хасан Хаккани, гражданин Афганистана.

Так Талгат Нигманов вернул себе имя одного из самых богатых торговцев машинами и бензином в Кандагаре времён войны с северным соседом.

В Кветту Талгат прибыл в полдень. Здесь они должны были увидится с Гансом Хереном, последним из их группы. Ганс прибыл в Кветту ещё неделю назад. Здесь он должен был нанять два «наливника» с бензином, перегнать их в Чаман для дальнейшей перевозки в Кандагар. На них Талгат должен был проехать от Чамана до Кандагара по маршруту Стивена и попытаться восстановить по дороге старые связи. Джей сказал, что всё это Ганс уже сделал и сегодня уходит на границу, где и будет ждать Талгата.

По пути в Кветту на него нахлынули воспоминания о прошлом в этой стране. Он попытался представить себя вновь в виде того торговца Хасана, что имел несколько дуканов, свою заправку и много друзей и недругов. Он торговал старыми машинами и запчастями к ним, получал бензин от своих и слушал разговоры водителей на заправке, снабжал армию услышанным и отслеживал опийные караваны. Но тогда повсюду были свои, армия. По своим связям отслеживал поставки оружия из Пакистана и через местных моджахедов знал о готовящихся операциях против местных гарнизонов. Знал и о поставках наркотиков в Пакистан и далее, в Европу. Даже был знаком с одним «героиновым королём» Афганистана, Мохаммадом Расулом, а через него и с резидентом пакистанской Межведомственной разведки. И вот сейчас ему предстояло попробовать наладить старые связи и знакомства. Возможно, кто-то ещё помнит его и будет ему рад, хотя особой надежды возлагать на это не стоило.

Он уже подлетал к Кветте, но так и не решил с чего начать. Раздумья переносили его из одного места в другое, не давая ответа. В городе особых связей у него не было и в те времена, значит, не стоило там долго задерживаться. Если сразу лететь в Кандагар и начать работать оттуда – не было гарантии, что кто-то ещё мог остаться там. Слишком много времени и событий прошло с тех пор. Для налаживания хоть каких-то отношений, может понадобиться не одна неделя, а их у него было не так уж много. Люди на Востоке долго не открывают душу перед незнакомцем. Да и Ганса отправлять одного по трассе было опасно. Если ехать вместе с «наливниками», нужно было хотя бы узнать обстановку на дороге. Ведь Хейс исчез где-то по ней. Правда, он был европейцем и не владел языком, а здесь это немаловажно. Его могли просто обокрасть, похитить или, в крайнем случае, убить, а маячок выбросить за ненадобностью. Он мог быть просто в лагере моджахедов, но без связи с внешним миром.

По плану операции, разработанному ещё в Берлине, Талгат должен был сам проехать весь маршрут Хейса и лишь потом начать поиски Хамади с его оборудованием. Перед посадкой он решил ничего не менять. «Будет день, будет пища, – кажется, так говорят у нас», – подумал он напоследок.