Текст книги "Озаренные солнцем (СИ)"
Автор книги: Валентина Герман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
Глава 13. Тайное дело
В дверь постучали.
– Войдите, – сказал Плоидис.
– Почта, Ваше Величество.
– Положите здесь, – кивнул король, не отвлекаясь от работы.
Но как только посыльный вышел, он встал и принялся быстро перебирать письма, даже не вглядываясь в имена адресатов. Ее почерка не было. Плоидис вздохнул и, опустившись в кресло, отрешенно взглянул в окно. На улице большими пушистыми хлопьями шел снег. Прошло уже три месяца с тех пор, как ушла Иллиандра. И ни одного письма. Где она сейчас?..
Дверь внезапно открылась, и в кабинет, едва дождавшись официального представления, ворвалась Диадра.
– Взгляните, Ваше Величество! – воскликнула она, помахивая желтоватым конвертом.
Плоидис быстро поднялся, и, приняв из рук Диадры небольшой запечатанный конверт, торопливо вскрыл его и достал записку.
«Ваше Величество,
я надеюсь, Вы вскоре позабудете обо всем, что произошло. Я искренне благодарю Вас за все, что Вы для меня сделали, за Вашу дружбу… за Вашу любовь. На свете не было девушки счастливее, чем я в те часы, что мне довелось провести с Вами, счастливее, чем я в то мгновение, когда ощутила нежность Ваших губ…
Я люблю Вас.
И тем более я удивлена и полна сожалений оттого, что смогла сделать Вам больно. Эти сожаления не дадут мне вернуться, они твердят мне о том, что я, такая как есть сейчас, не достойна Вашей любви.
Я всегда буду помнить Вас и всегда буду преданна Вам как своему королю. Я уверена, что вскоре Вы повстречаете ту женщину, которая будет лучше меня и сможет сделать Вас по-настоящему счастливым.
Прощайте, Ваше Величество, и простите меня за все. Завтра я покидаю Лиодас и не буду более докучать Вам письмами».
– Она уехала… насовсем, – Плоидис поднял глаза. – Что с Вами, Диадра?
– Ах, Ваше Величество… – Диадра вдруг отвернулась, едва сдерживая сдавленные рыдания. – Почему же все так вышло… мне так одиноко без нее, а ведь я сама… все из-за меня, это из-за меня она ушла, и вы оба несчастны из-за меня…
Плоидис подошел к ней и осторожно обнял за плечи.
– Я ей нагрубила… она из-за этого… из-за моей слабости… пожертвовала всем… а как я теперь… мне стыдно смотреть Вам в глаза…
Плоидис коснулся ее подбородка и сказал:
– А Вы посмотрите. Я не сержусь на Вас, Ди.
– В самом деле? – Диадра взглянула на него с надеждой.
– Конечно.
– Спасибо, – тихо сказала она. Потом вдруг прижалась к нему. – Я прошу Вас… только один раз, Плоидис… поцелуйте меня, – прошептала она, дрожа.
– Что?.. Нет, Ди, я не буду.
Он разжал руки.
Диадра вдруг очнулась и резко отстранилась от него.
– О Боги, – прошептала она. – Простите…
Плоидис с сочувствием смотрел на нее.
– Вы хорошая девушка, Диадра, – сказал он. – Мне жаль, что все так вышло. Я думаю, для Вас будет лучше, если Вы не будете более искать встреч со мной.
В глазах Диадры мелькнуло унижение.
– Я уже поговорила с госпожой Фрауэр. Она наконец сможет взять меня в Школу. Я освобожу комнату сегодня же, – сказала она холодно.
– Диадра, не грубите мне, – произнес Плоидис, слегка сощурившись, и ей показалось, что это был скорее приказ, нежели просьба.
Девушка посмотрела на него. О Боги, да что она позволила себе?.. Ведь он король… король, а не мальчишка…
– Ваше Величество, – пристыженно произнесла она, склонив голову. – Простите. О Боги, я, вероятно, совсем потеряла рассудок… Прошу, простите меня за все.
Плоидис слегка улыбнулся ей и сказал только:
– Я всегда буду рад принять Вас, если Вам понадобится моя помощь.
– Благодарю, – тихо произнесла Диадра и, собрав остатки воли, вновь взглянула на короля и улыбнулась ему. – Прощайте, Ваше Величество.
И, присев в глубоком реверансе, Диадра развернулась и быстрыми шагами вышла из комнаты.
Плоидис перечитывал письмо Иллиандры, пока, казалось, не запомнил его наизусть. Она ушла и не позволила себе вернуться, хотя знала, что он любил ее… Диадра, напротив, не могла найти в себе сил просто уйти, хотя знала, что он равнодушен к ней. Как бы он хотел сейчас, чтобы они поменялись местами… «Но тогда это была бы уже не Илли», – печально подумал он.
Плоидис нехотя отложил письмо и перебрал оставшиеся. Ничего… только вот что это? Он выхватил из стопки конверт, на котором было всего одно слово: «Королю».
Плоидис нахмурился. Прошения обычно так не оформляли. Да и кто бы осмелился написать просто королю, а не Его Величеству? Почерк был Плоидису незнаком. Он повертел конверт в руках, ища какие-то опознавательные знаки, но не найдя их, наконец вскрыл его.
«Ваше Величество, – писал незнакомец. – Почту за огромную честь сообщить Вам, что располагаю данными, которые могут помочь Вам укрепить Вашу власть…»
Плоидис усмехнулся. Что за пафосный помощник у него появился?.. Однако когда Плоидис бегло просмотрел листы, испещренные мелким почерком, от усмешки его не осталось и следа.
– Поразительно! – воскликнул он наконец, все еще хмурясь с недоверием. – «Но кто ты такой, Архитогор? Я никогда раньше не слышал о тебе, разве что в древних легендах, – подумал Плоидис, усмехнувшись. – Однако едва ли ты тот самый Озаренный Солнцем…».
Король позвонил в колокольчик, и в дверях появился паж.
– Прикажи финансовому советнику немедленно явиться ко мне, – сказал Плоидис, и мальчик тут же исчез.
Через некоторое время в дверь постучали, и в кабинет робко заглянул низенький толстый человек.
– Входите, Бенте, – сказал Плоидис и, когда тот сел, протянул ему письмо. – Взгляните на это.
Бенте просмотрел бумагу, то хмурясь, то скрывая улыбку, потом взглянул на листы с цифрами и поднял глаза на короля.
– Кто такой Архитогор?
– Я бы тоже хотел это узнать, – ответил Плоидис. – Но он впечатляет, не так ли? Такие подробные сведения, собранные с такой грамотностью… все, чтобы безвозвратно лишить графа Латтского его владений. Даже если это действительно какая-то община, то ее патрон несомненно был прежде лицом политическим.
– Возможно, это просто личная месть? – предположил Бенте. – Граф Латтский досадил кому-то, вот на него и пишут доносы.
– Я сомневаюсь, – сказал король. – Сведения слишком скрупулезны. В любом случае, Вы должны проверить это. Латт… насколько я помню, это всегда было не самое благополучное место в королевстве.
– Согласен, Ваше Величество.
– Вы этим и займетесь, Бенте, – сказал Плоидис.
– Слушаюсь, Ваше Величество. Я могу идти?
– Да. В Латт отправитесь завтра утром. И еще, – добавил Плоидис, вставая, – там, на месте, постарайтесь узнать, кто такой Архитогор.
За несколько месяцев многое изменилось для кучки бежавших крестьян, теперь именовавшихся Братией Архитогора. Иллиандра, Элеонора и Ренос научили их простому письму и цифрам. За полмесяца кое-кто научился даже писать некоторые буквы и неплохо считать дюжинами.
После того, как в Латт, благодаря письму Архитогора, нагрянул Бенте со своими солдатами, Торрет был, по указу Его Величества, лишен большинства своих земель, а на оставшихся теперь могли работать только свободные крестьяне. Все люди Торрета получили освободительные грамоты. Ренос и Элеонора ликовали.
– Теперь он может отправиться со мной куда угодно, – радостно сказала Элеонора Иллиандре. – Отец сообщил, что наш дом в Авантусе наконец восстановлен… Ренос согласился поселиться где-нибудь неподалеку.
– Честно говоря, я тоже планирую теперь вернуться в Авантус, – ответила Иллиандра. – Есть одно дело, которое занимает мои мысли…
Бенте так и не удалось выяснить ничего о личности таинственного информатора. Он сообщил местным жителям, что причиной всему этому переполоху служил некий Архитогор, и что король желает возблагодарить его за помощь, но ему удалось выведать лишь, что несколько недель назад во всех деревнях появлялись люди, бедно одетые, больше похожие на разбойников, и расспрашивали крестьян о их жизни. Но никто не видел, откуда пришли эти люди, куда они ушли – да и мало ли бродяг появляется в этих местах; их было так много и описания так расходились, что Бенте так и не удалось понять ничего, что пролило бы свет на личность Архитогора. Зато после его отъезда люди, впервые осознавшие прелесть свободной от ига землевладельца жизни, с благодарностями принялись собирать дары Архитогору. Их набралась почти целая телега золотом – столько, наверное, не собирал даже налогами поверженный Торрет. Деньги, под охраной жителей, оставили у одного из домов Латта и повелели прийти за ними тем, кто останавливался на ночлег в этом доме. Им оказался Ренос; он пришел с двумя помощниками и, рассыпаясь в благодарностях, увез телегу в лес, попутно купив лошадь и бочку вина для празднования победы.
Деньги поделили поровну на всех, и доли Иллиандры, Реноса и Элеоноры почти хватило на то, чтобы приобрести в Авантусе небольшой домик в тихом районе. Ренос поселился там, Иллиандра временно присоединилась к нему. Большинство членов Братии вернулись к своей прежней работе, но теперь уже в качестве наемных работников, а не рабов.
– Что ты будешь делать дальше, Илли? – спросила Элеонора, когда, уже по-зимнему холодным вечером, они трое устроились возле маленького камина из грубо отесанного камня. – Не решила еще вернуться во дворец?
– Нет, – Иллиандра покачала головой. – И вряд ли скоро сделаю это. А пока я собираюсь устроиться на работу, – добавила она, закутываясь в теплый плед. – В один дом, который меня очень интересует.
– Куда же?
– К графу Делтону.
Элеонора вскинула брови.
– И почему тебя интересует его дом?
Иллиандра улыбнулась:
– Не дом. Меня интересует сам граф.
На лице Элеоноры мелькнуло удивление.
– Но ведь он женат.
Иллиандра вдруг рассмеялась.
– О Боги, как ты могла подумать! – сказала она. – К тому же, если бы он интересовал меня в этом смысле, работать у него прислугой было бы не лучшим решением.
– Прислугой… – Элеонора покачала головой. – Илли, ведь ты все же виконтесса. Зачем тебе такое унижение?
Ренос хмыкнул, и Элеонора смущенно взглянула на него, сознавая, что сказала.
– Ох, прости… я вовсе не…
Он лишь качнул головой, останавливая ее.
– Я знаю. Больше того, я согласен с тобой, – он обернулся к Иллиандре. – Уверена, что сможешь справиться с этим? Твои белые ручки не слишком-то приспособлены к тому, чтобы начищать паркет с утра до ночи.
– Меня и саму не слишком привлекает такая перспектива, – вздохнула Иллиандра. – Однако я пока не вижу другого способа подобраться к нему ближе. Между тем, мне действительно нужно узнать, кто он на самом деле. Один раз на прогулке я слышала, как он обсуждал убийство короля.
Элеонора вздрогнула.
– Что?.. И ты… но почему же ты не сказала об этом Его Величеству?
Иллиандра вздохнула.
– Я сказала. Он ответил, что доверяет ему и мне не о чем волноваться. Проблема лишь в том, что я не доверяю графу Делтону… я надеюсь найти доказательства, чтобы переубедить Его Величество.
– Значит, теперь ты действительно будешь шпионить.
– Что-то вроде того, – вздохнула Иллиандра. – Надеюсь, у меня получится.
– У тебя уже есть опыт, – подмигнул Ренос. – Как-никак, ты ведь Архитогор.
Иллиандра улыбнулась ему, оценивая его сарказм.
– Между прочим, – продолжил Ренос, – просто поразительно, как после разоблачения Торрета эти слухи разлетелись по всей стране. Даже в столице знают об Архитогоре, причем много больше, чем я сам, – Ренос ухмыльнулся. – Его личность уже обросла такими подробностями… оказывается, – он иронически взглянул на Иллиандру, – Архитогор – почтенный старец, великий маг, и он защищает всех несправедливо угнетенных.
– Конечно, это кажется смешным, – улыбнулась Иллиандра. – Если знать, что его на самом деле нет. Но если посмотреть с другой стороны, все окажется гораздо интереснее. Ох, а я ведь даже не предполагала таких последствий этой забавы… Вы хоть представляете, что мы сделали? – она перевела взгляд с Реноса на Элеонору. – Да ведь это замечательный повод для народа вновь поверить в короля. У них появился защитник, к которому они могут обратиться… достаточно только дать им понять, что Архитогор и король действуют вместе.
– Но для этого необходимо поддерживать слухи, – сказала Элеонора. – Более того, если ты хочешь сделать Архитогора реальным, одним Торретом он не может ограничиться. Он должен действовать, чтобы существовать.
– Я согласна, – кивнула Иллиандра. – И я уже подумала о том, как сделать это… людских бед слишком много, и даже если мы втроем не будем спать ночей напролет, мы не сможем стать Архитогором… им должен стать сам народ.
Элеонора и Ренос внимательно смотрели на Иллиандру.
– Это будет настоящая Братия, – торжественно сказала она. – Архитогор будет легендой, он будет духом, который объединит людей… а на местах, в каждом городе, в каждой деревне его дело будут продолжать его Братья. Это они будут помогать угнетенным, они будут восставать против беззакония, потому что теперь они будут знать, что над ними, выше, есть кто-то, кто поддержит и защитит их. Архитогор.
Иллиандра уловила оценивающий взгляд Реноса.
– Я не понимаю одного, Илли, – сказал он с уважением. – Ты – дворянка, ты всю жизнь прожила в высшем обществе. Откуда же ты так хорошо знаешь простых людей?..
– А я с самого начала заметила, что Илли невероятно проницательна, – улыбнулась Элеонора.
Иллиандра лишь смущенно пожала плечами. Ей не казалось, что она сказала нечто особенное.
– Я не хочу расстраивать вас, однако это лишь идея. Ее еще нужно доработать… и воплотить, – сказала Илли. – Поэтому прежде, чем в доме Делтона меня завалят пыльной работой, я хочу разработать детальный план. Нужно найти способ дать этому такой толчок, чтобы дальше все могло развиваться без нашего непосредственного участия…
– Слухи распространяются очень быстро, – сказал Ренос. – Главное правильно их распустить… я думаю, я смогу помочь тебе в этом. У меня есть достаточный опыт убеждения несвободных.
– Ты правда сделаешь это? – серьезно посмотрела на него Иллиандра. – Но ведь для этого придется поездить по стране.
– Если понадобится, я не прочь прокатиться по провинциям, – улыбнулся Ренос.
Иллиандра перевела взгляд на Элеонору.
– Но…
– Все в порядке, Илли, – сказала та. – Это для благого дела.
– Спасибо, – удивленно произнесла Иллиандра, переводя взгляд с Реноса на Элеонору.
У нее были друзья. Они были готовы помочь ей, даже не зная, почему это на самом деле было настолько важно для нее. Она благодарно посмотрела на них и повторила:
– Спасибо.
– … и ты будешь следить за чистотой в доме, нести ответственность за сохранность вещей.
– Разумеется.
Иллиандра послушно кивала на все, что вот уже пятнадцать минут втолковывал ей управляющий графа Делтона.
– Ах да, совсем забыл. У тебя есть освободительная грамота или выписка из книги поданных?
– Что?.. Ах… ну да, конечно.
– Ты ведь свободна? – с подозрением взглянул на нее управляющий.
– Разумеется. Я обязательно принесу Вам ее.
Управляющий хотел было добавить еще что-то, когда вдруг совсем молоденький юноша, сидевший за столом, в отчаянии застонал и бросил перо на бумаги.
– Я никогда не закончу с этим!..
– Что еще? – недовольно обернулся управляющий.
– Эти жуткие цифры никак не сходятся! Вот смотрите, сорок десятков мешков зерна, проданы по пятнадцать золотых каждый, итого имеем шесть тысяч. Минус две десятых части, отданных крестьянам и минус подать по три золотых с десяти… должно остаться лишь три тысячи, но тут написано еще триста шестьдесят золотых. О Боги, откуда же они?
Управляющий вздохнул.
– Позволь, я закончу, и мы разберемся с этим.
Иллиандра усмехнулась и тихо сказала, обращаясь к юноше:
– Подать считается лишь с оставшихся графу денег, а Вы, вероятно, посчитали со всех.
Юноша ошарашенно взглянул на нее и благодарно улыбнулся.
– Вы правы! О Боги, в самом деле…
Иллиандра кивнула ему и, взглянув на управляющего, вдруг осеклась. Черт возьми, откуда может горничная знать это?..
– Как ты догадалась? – подтверждая ее опасения, спросил он.
– Я… моя маменька работала помощником казначея у одного барона, – с ходу соврала Иллиандра. – Она научила меня.
Управляющий сощурился.
– Какую подать должен заплатить граф, если у него на пастбище сотня голов скота? – неожиданно спросил он.
– Сколько из них будет забито до зимы? – спросила в ответ Иллиандра, и управляющий неожиданно рассмеялся.
– Браво! Что ж, пожалуй, горничную я найду в другой раз. Не хочешь стать моей помощницей? – и, взглянув на юношу, добавил: – Быть может, я наконец избавлюсь от необходимости переделывать всю работу за своего сорванца.
Юноша покраснел и бросил смущенный взгляд на Иллиандру. Она улыбнулась ему и неуверенно взглянула на управляющего.
– У меня есть только одна просьба. Мне совсем негде жить, и я была бы безмерно благодарна Вам, если бы Вы выделили мне скромную комнату. Я согласна, чтобы Вы вычитали за нее из моего жалования…
Вечером, обустроившись в своей крохотной комнатке под самой крышей, Иллиандра задумчиво смотрела на огненный шар заходившего солнца из окна, которое занимало почти всю стену в ее новом жилище.
Ей просто невероятно повезло сегодня. Этот сконфуженный юноша, сам того не зная, подарил ей такую возможность, о которой она и не мечтала. Иллиандра с удивлением замечала, сколько облегчения было в ее душе от сознания того, что ей не придется мазаться грязью, горбиться над мутными лоханями и с трудом разгибать спину вечерами; но не менее того ее воодушевляла открывшаяся ей возможность не навлекая подозрений спокойно рыться в бумагах графа Делтона. О, разумеется, отныне она будет осторожна и постарается не показать, сколь обширны в самом деле ее знания; но зато теперь ей, возможно, удастся намного быстрее сделать то, зачем она пришла сюда. Она найдет доказательства нечистоплотности графа или же убедится в обратном; но в любом случае, она не успокоится, пока не будет знать, что Плоидис на самом деле в безопасности.
Подумав о нем, Иллиандра невольно улыбнулась, чувствуя, как наполняется теплом ее сердце.
«Интересно, он еще помнит обо мне?..»
И в тот момент она вдруг не стала противиться своим чувствам, не стала одергивать себя, как всегда это делала.
«Ну, конечно, помнит, – ответила она сама себе. – Как и ты о нем».
Она перегнулась через подоконник и, заглянув за стену, увидела вдалеке крайнюю башню королевского замка. Выстроенный из светлого камня, он казался розовым в лучах заходящего солнца. Плоидис там сейчас, подумала Иллиандра и улыбнулась этой мысли. Она не видела его уже несколько долгих месяцев – и тем не менее, его образ всплывал в ее памяти так же четко, как и прежде. Он там, так близко; как это просто было бы сейчас пойти туда – и она увидела бы его еще до того, как стемнеет…
Но нет. Теперь, когда волнения немного улеглись в ее душе, она могла со стороны взглянуть на произошедшее – и с легкой печалью понимала, что все случившееся в самом деле было к лучшему. Он был королем; и как бы искренни ни были их чувства друг к другу, в конечном счете они были безнадежны. О да, разумеется, Плоидис пытался убедить ее в обратном, но Иллиандра слишком хорошо понимала, чего статус требовал от него.
Пройдет время, и он должен будет забыть ее. Он женится на какой-нибудь иностранной принцессе, которая, как полагается, подарит ему законного и высокородного наследника… и Илли, останься она во дворце, в любом случае пришлось бы уйти, с его согласия или нет. Она не сомневалась, что гордость не позволила бы ей стерпеть лицемерную роль тайной любовницы.
Иллиандра вздохнула и с легкой улыбкой вгляделась вдаль, в яркую розовую полоску на горизонте.
О нет, ее судьба была в другом, и Боги весьма очевидно указывали ей дорогу. Она не вернется во дворец, она не позволит вспыхнувшему между ними влечению перерасти в нечто, что впоследствии будет так тяжело вырвать из сердца. Вместо этого она будет рядом, невидимо, неслышно; она будет делать все, что ей под силу, чтобы его путь был хоть чуть менее тернистым.
Когда-нибудь, быть может, довольно скоро, он забудет ее, и его сердце будет свободно для той, кому суждено стать его супругой; да и она, несомненно, еще полюбит вновь и выйдет замуж за другого… это их судьба.
Это всего лишь один твердый шаг, который она должна сделать, чтобы не разбить сердца им обоим.
Эстер немного удивилась, мысленно увидев у ворот Школы Чародейства высокого человека в плаще, чье лицо было скрыто капюшоном. Она слегка подняла руку, и спустя мгновение человек оказался в ее кабинете. Он скинул капюшон, откинул с лица намокшие пряди волос и поклонился с учтивостью.
Эстер ответила поклоном.
– Здравствуйте, Ваше Величество, – проговорила она тихо. – Что-то случилось?
– Нет, госпожа Фрауэр, – ответил ей Плоидис. Он оглянулся, проверяя, закрыта ли дверь, и добавил: – Я только хотел узнать, как она.
– Как Диадра? – уточнила Эстер, знаком предлагая ему садиться.
– Да, – он снял плащ и повесил его на стоявшую в углу вешалку. – Как она себя чувствует?
– Если Вы о ее моральном состоянии, то, по-моему, сейчас она гораздо лучше. Похоже, что магия действительно заинтересовала ее.
Плоидис улыбнулся с облегчением.
– Значит, у нее получается?
Эстер задумчиво кивнула.
– Диадра, конечно, не маг и никогда им не будет. Такие способности начинают проявлять себя гораздо раньше. Однако я была уверена, что чувствую в ней какую-то скрытую силу. Я предложила ей изучить теоретические курсы, которые проходят в Школе, чтобы впоследствии она смогла преподавать их. Видите ли, охотников до этого всегда было немного… однако Диадре, похоже, по-настоящему это нравится. Я уговорила ее остаться – и вижу, что не ошиблась.
– Я не уверен, что понимаю Вас, госпожа Фрауэр, – сказал Плоидис. – Так значит, какие-то способности у нее все-таки есть?
Эстер кивнула с легкой улыбкой.
– У нее чувственная магия, – ответила она и, видя, что король нуждается в пояснениях, продолжила: – Она легко чувствует токи энергии, более того, она и раньше их чувствовала, но не знала, что это такое, поэтому просто не замечала. Она способна уловить малейшие колебания в энергетическом поле, и, знаете, я уверена, что она будет великолепно читать ауры. Она воспринимает магию так же, как воспринимает цвета, запахи, тепло или холод. Вот только управлять этим она пока практически не способна.
– Но это значит, что в будущем она все же может стать магом? – спросил Плоидис.
Эстер покачала головой:
– Нет, вряд ли, по крайней мере, в том смысле, в котором мы привыкли называть людей магами. И с одной стороны, ее дар может быть даже опасен. Если она не научится управлять им, ей придется очень плохо. Она будет чувствовать все, что происходит вокруг нее: радость и страдания людей, находящихся рядом, магические колебания в мире, и все, все, что происходит. Знаете, словно если бы Вы вдруг смогли видеть и слышать в тысячу раз лучше, чем можете сейчас, и около вас постоянно находилась бы толпа людей, громко говорящих о своих радостях и бедах. Это оглушило бы Вас, а постоянное мелькание ослепило бы. Поэтому необходимо, чтобы она научилась управлять прежде всего своей энергией.
– И что же даст ей ее дар?
– Ничего особенного, – сказала Эстер, – кроме того, что она лучше будет понимать эмоции людей и, возможно, сможет видеть будущее.
– Вот как? – задумчиво проговорил Плоидис. – Но ведь это грозит ей…
– Ничем особенным, – успокоила его Эстер. – Я сказала Вам о самом худшем варианте, который мог бы случиться, если бы она осталась без присмотра. Ведь магический дар рано или поздно все равно проявил бы себя… и уже начал, раз она видела сны. Но если она научится правильно управлять собой, ей не грозит никакая опасность.
– Тогда, прошу Вас, госпожа Фрауэр, позаботьтесь, чтобы это было так.
Эстер улыбнулась.
– Не беспокойтесь, Ваше Величество.
– Спасибо Вам, госпожа Фрауэр.
Плоидис поднялся и взял с вешалки свой плащ.
– Вы разве пришли не затем, чтобы сказать мне что-то, Ваше Величество?
Плоидис обернулся:
– Почему Вы так считаете?
– Я думала, Диадра была только предлогом.
– Вовсе нет, – сказал Плоидис. – Я пришел узнать именно о ней. Спасибо, что уделили мне время, госпожа Фрауэр.
Плоидис надел плащ и поклонился.
– Я надеюсь, она не сможет увидеть меня, если я пройду по Вашему коридору?
– Нет, но зачем? – чуть улыбнулась Эстер. – Я могу доставить Вас прямо ко дворцу. Все лучше, чем идти по улице в такую погоду.
Золотоволосый юноша гулял в саду с девушкой. Диадра узнала ее – именно с ней она видела юношу тогда, на озере. Сейчас она почему-то с поразительной ясностью осознавала, что видит очередной сон. Она словно наблюдала за ними, находясь где-то рядом, но при этом отчетливо помнила, кто она сама. Эстер говорила, что у нее может получиться это, когда она начнет лучше контролировать свой дар… выходит, она уже достаточно преуспела в этом. Диадра внимательнее рассмотрела девушку, и ей показалось, что она была очень похожа на нее саму. Легкие, слегка волнистые русые волосы, мягкие черты лица…
Юноша держал девушку за руку и нежно смотрел на нее. Она отвечала ему тем же. Они медленно шли по тропинке. Потом вдруг девушка опустила глаза и тихо произнесла:
– Я хотела попросить тебя кое о чем, – волнение отчетливо слышалось в ее голосе.
– Конечно, все что захочешь, – ответил юноша.
– Я… хотела бы увидеть тебя в твоем истинном обличье, – едва слышно произнесла она.
Юноша остановился.
– Что?.. – он внимательно взглянул на нее. – Зачем это тебе?..
– Хочу увидеть тебя настоящим, – упрямо ответила она, взглядывая на него.
– Я и есть настоящий, – сказал юноша. – Я такой, каким ты меня видишь… другим я не могу быть.
– И в любом человекоподобном обличье, будь то эльф, или гном, или кто угодно, я узнала бы тебя… да-да, я уже не раз слышала это. Но я хочу увидеть не одну из твоих масок. Хочу увидеть то, каков ты без них.
Юноша покачал головой.
– Я не уверен, что получится… не знаю, как это будет для тебя выглядеть. Ты можешь просто не увидеть меня. Я ни разу не слышал о том, чтобы кто-то из нас представал в истинном обличье перед человеком.
– Чего ты боишься? – непонимающе спросила она.
– Я просто хочу, чтобы ты знала меня таким, – вздохнул он. – Я боюсь, что ты будешь относиться ко мне по-другому, если увидишь, как я превращаюсь. Потеряешь ощущение моей человечности.
– Но я ведь знаю, что ты не человек.
– Знать и увидеть – не одно и то же.
– Я прошу тебя, – повторила она. – Я обещаю, что буду любить тебя так же, как и сейчас.
Юноша с сомнением покачал головой.
– Если ты так хочешь этого… что ж. Смотри.
Девушка затаила дыхание.
Юноша смотрел на нее с легкой улыбкой и не шевелился, и девушка все ждала, когда он начнет превращение, как вдруг осознала, что может смотреть сквозь него… он стал похож на призрака, на дымку, и исчезал все быстрее, а потом вдруг взорвался тысячей золотых искорок. Они разлетелись вокруг девушки и медленно собрались перед ней в сверкающее золотистое облачко. Оно трепетало в воздухе, слегка меняя форму, словно колыхаясь на ветру. Оно было живым.
Девушка с восхищением смотрела на существо, которое несколько мгновений назад было ее возлюбленным.
– Ты потрясающе красив, – сказала она, улыбаясь.
Осторожно, словно боясь напугать его, она подняла руку и потянулась к нему пальцами. Облачко слегка отпрянуло, но тут же вернулось, позволяя ей коснуться его. Девушка улыбнулась и осторожно дотронулась пальцами до золотых искорок.
– Нежный, – с улыбкой проговорила она. – И едва теплый. Тебе не больно?
Облачко ласково прильнуло к ее руке. Девушка рассмеялась.
– Я сказала тебе, что буду любить тебя так же, как прежде?.. Я соврала. Теперь я буду любить тебя еще сильнее.
Облачко вспыхнуло ярче, и девушка с любовью и неподдельным восторгом посмотрела на него. Облачко отплыло от нее, потом вытянулось, принимая форму человеческого тела, и стало медленно гаснуть, оставляя после себя лишь дымку, которая, сгущаясь, принимала все более четкие очертания – и через несколько мгновений перед девушкой вновь стоял ее возлюбленный.
Она бросилась к нему в объятья и прошептала:
– Спасибо.
Юноша нежно сжал ее.
– Каким я был для тебя? – тихо спросил он.
– Потрясающим, – ответила она. – Самым прекрасным на свете…
Диадра проснулась от света, лившегося через окно на ее постель. Она улыбнулась, вспоминая красивый сон. «Оказывается, эти видения не всегда бывают ужасны…» – подумала она. Ощущение счастья, оставшееся после этого сна, переполняло Диадру. Она с удовольствием потянулась и оглядела комнату.
Рядом, на своих кроватях, сидели за книгами Лин, Бивари и Лисс. В этот день им предстоял экзамен по Практической Магии – и принимал его никто иной, как Эстер.
– Доброе утро, – поздоровалась Диадра. – Повторяете?
– Ага, – кисло усмехнулась Лисс. – У меня в голове словно гороховый суп. Ничего не помню.
– Так всегда бывает, – ободрила ее Диадра. – Все будет хорошо.
– Если бы, – простонала Бивари.
– Ну а ты как? – спросила Лисс, на мгновение отрываясь от конспекта. – У тебя, кажется, завтра тоже что-то серьезное намечается?
– История магических артефактов, – Диадра пожала плечами. – Вроде бы ничего особенного.
– Ага, – Лисс отложила бумаги. – Ну-ка, расскажи мне об Океанском Страдальце?
– О ком? – вытаращила глаза Диадра.
– Не о ком, – поправила Лин, – а о чем. Океанский Страдалец – это кинжал, древний амулет, который брали в плавание принцы из расы оллов. В очень давние времена. Считалось, что он брал на себя все невзгоды, которые могли подстерегать их в море, и поглощал их. Потому и страдалец. Его потеряли, кажется, лет двести или триста назад.
– Я не знала, – покачала головой Диадра. – Кажется, об этом не было в учебнике.
– Было где-нибудь мелким текстом, – усмехнулась Бивари. – Помнится, меня на первом году на этом Страдальце чуть не завалили.
– Правда? Ну что же, учту.
– Тогда, на всякий случай, запомни еще Печать Солнца, – усмехнулась Лисс своим воспоминаниям. – Хотя, о ней ты наверняка знаешь.
Диадра покраснела.
– И что же это за печать такая? – спросила она. – Похоже, все не так легко, как мне казалось. Сегодня мне предстоит бессонная ночь.
– Печать Солнца – это тоже родовой магический артефакт, – сказала Лисс. – Испокон веков он принадлежал расе марсонтов, а с тех пор, как один из потомков этой расы, Анторг, стал королем Лиодаса, она передается по наследству в королевской семье. И хотя род уже давно утерял магические корни, Печать все еще остается у него.
– Она похожа на медальон, золотая, крупная, а от круга в центре расходятся волнистые лучи, да? – вдруг встрепенулась Диадра. – И по краю обрамление с какими-то письменами.
– Вспомнила? – улыбнулась Лисс. – Видишь, что-то из учебников все же остается в голове.
– Это не из учебников, – помотала головой Диадра. – Я ее видела. У Пло… у короля. Он носит ее на шее. Я всегда думала, что это просто символ королевской власти.
