Текст книги "Теория заговора"
Автор книги: Вадим Деружинский
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 50 страниц)
27 сентября 2006 «The New York Times» опубликовала статью Дэви да Сангера «Ведение войны с терроризмом: доклад опровергает оптимистический взгляд». В ней автор, анализируя правительственный доклад о терроризме («Оценка национальной разведки»), ставит вопрос: «Успешна ли стратегия Вашингтона в деле ликвидации или ареста террористов, или новые враги появляются быстрее?»
Главный аргумент Буша заключается в том, что «единственный способ победить террористов – это оказывать на них непрекращающееся военное давление». Однако Дэвид Сангер не видит никаких успехов США на этом поприще:
Хотя оценить распространение тех, кто называет себя джихадистами, трудно, говорится в докладе, террористы «увеличиваются и численно, и по географической разбросанности».
Его авторы отмечают, что продолжение этой тенденции приведет «к увеличению числа терактов во всем мире», а «глубинные факторы, питающие распространение движения, в настоящий момент более весомы, чем его слабые места». … Доклад разведки не содержит оснований для долгосрочного оптимизма Буша. Скорее в его основе более мрачный вопрос министра обороны Рамсфельда, сформулированный ядовито:
«Не такова ли наша нынешняя ситуация, что чем упорнее мы работаем, тем дальше от цели оказываемся?»
Брюс Хоффман, профессор безопасности в университете Джорджтауна, ответил так:
«На мой взгляд, вывод, к которому подводит этот доклад, заключается в том, что у нас не хватит пуль на всех врагов, которых мы создаем».
Статья завершается запоздалым и унылым вопросом:
Если бы мы отложили конфронтацию с Саддамом Хусейном и сосредоточились на стабилизации Афганистана, занялись неоперившейся иранской ядерной программой или ближневосточным мирным процессом, не создало бы это иного игрового поля, где джихадисты были бы лишены ежедневных изображений бойни в Ираке, увеличивающих число их сторонников?
Что же США сделали «не так»? Прежде всего, следует понимать АЗЫ проблемы. Терроризм неразрывен от империализма, это, фактически, то же самое, ибо империализм и предусматривает по определению несправедливую политику «права сильного» и желания властвовать слабыми, а она и ведет обязательно к отпору со стороны слабого – в форме, в том числе, терроризма. Где нет империализма – там нет и терроризма.
Где есть империализм – обязателен и терроризм.
История терроризма как тени империализма – имеет два принципиально разных этапа: это терроризм в условиях тоталитаризма – и терроризм в условиях демократии.
Появление террористов как политических экстремистов связано с появлением наций в XIX веке и зарождением зачатков Гражданского Общества. В империях Европы появление национального и классового самосознания ставило нации или социальные группы в неравное положение. Яркий пример – это угнетенные царизмом России народы ее колоний (страны Балтии, Финляндия, Польша, Литва-Беларусь, Украина и т. д.), а самым притесненным был еврейский этнос. Неудивительно, что основную массу бомбистов и террористов составляли в царской России евреи (в основном эсеры, большевики и бундовцы).
Будучи не в силах решить свои проблемы иными путями, террористы шли на убийства представителей власти (убивали исподтишка всех подряд, а городовых «отстреливали как куропаток»). Быть террористом тогда было «героически», в том числе большевики себя с гордостью именовали террористами, а Феликс Дзержинский, руководитель ВЧК, одновременно являлся главным редактором издания «Красный террорист». Не следует также забывать, что и Первая мировая война началась как раз терактом в Сараево. Поэтому, в общем-то, разгул терроризма пришелся именно на те годы, а не на наше время.
Следует сказать, что политика террора – это объявление и ведение Гражданской войны. Когда большевики захватили власть в Петрограде, то белые ответили им робкой попыткой «белого террора» (то есть их же методами покушений на представителей власти), на что последовал уже вал «красного террора» в отношении белых не как представителей власти, а как всей этноклассовой группы. Правда, толчок дали сами террористы из числа несогласных эсеров (Ф. Каплан и др.), и под их предлогом Ленин объявил уничтожение всей белой оппозиции – но это уже детали истории.
Самое же главное в том, что ТОТ терроризм с покушениями на представителей власти – весьма отличается от НЫНЕШНЕГО терроризма, при котором жертвами становятся тысячи обычных граждан страны. Почему же произошла эволюция терроризма в такую совсем уж чудовищную форму протеста?
Суть – в менталитете террориста. Чего он вообще хочет своим терактом? Запугать. Но кого? В имперско-монархических странах Европы конца XIX и начала ХХ вв. целью ставилось запугать власти (монархов и их министров в первую очередь). Равно и в тоталитарных странах типа Германии Гитлера или СССР Сталина террорист мог чего-то добиться только покушением на первых лиц государства, а иной любой теракт (например, взрыв в метро) никак ни на что не влиял, ибо замалчивался СМИ.
Иное дело – страны с демократическим режимом. Здесь СМИ независимы, а потому новость о каждом малейшем теракте или намеке на него будет сразу распространена всеми агентствами, и само такое положение вещей просто в принципе работает на создание всеобщей паники. И главное: в свободных странах власти напрямую зависят от воли населения, и если оно в панике – то заставит власти изменить свою политику.
И еще существенный момент: в понимании террористов, это вовсе не «невинные жертвы терактов», а именно избиратели, которые голосовали за ведение страной такой политики, а потому и не менее за нее ответственные, чем руководство страны. В итоге вот эти три фактора и создают основу для ведения террористами войны с гражданами страны, а не с ее руководством – это более эффективно.
Как же прекратить терроризм?
Есть только один путь: если вы уж себя считаете демократической страной, то должны следовать этому во всем, отказавшись в первую очередь от политики империализма, то есть «права сильного» и желания властвовать над слабыми. Пока этого понимания не будет достигнуто, будет и терроризм.
Франция решила проблему алжирского терроризма (по факту просто, но мучительно в процессе) – дав свободу Алжиру. Англия и Испания с трудом приходят к ущемлению своего имперского шовинизма, садясь за стол переговоров с террористами басков и ирландцев. Турция и Россия пока на терроризм курдов и чеченцев смотрят в призме силового решения, что только видимость «решения», ибо угли все равно тлеют. А самое забавное, что при этом Россия на своей территории держит курдских террористов, а Турция – чеченских, хотя вроде бы обе страны «борются с международным терроризмом».
Само понятие «международный терроризм», о котором договорились страны-империи XXI века, – теоретически является только зеркальным отражением понятия «международный империализм» и концепции «многополярного мира» (то есть имперского с полюсами – жандармами мира), когда на самом деле мир должен быть вообще НЕПОЛЯРНЫМ. По сути, это объединение империй за ведение политики «права сильного» для властвования над слабыми (с разделом «сфер влияния»), и без международного империализма не может быть и международного терроризма, как его врага.
«Рука руку моет»: США, Россия и Китай поддерживают друг друга в имперской политике – закрывают глаза на имперскую китайскую политику в Тибете, на аналогичную имперскую политику России в СНГ и имперскую политику США в «сфере влияния Штатов», а шум разгорается только тогда, когда «не в свою сферу влияния» кто-то лезет из этих держиморд планеты. Это империалисты и называют лицемерно «многополярным миром». Поделили его между собой и хотят им рулить. Зачем он, этот «многополярный мир», нам нужен в XXI веке, как, по сути, анахронизм канувшего в лету в XX веке противостояния империй США, СССР и Китая, – непонятно. Полагаю, что в XXI веке мир должен стать наконец НЕПОЛЯРНЫМ. То есть, голос СЛАБОГО будет равен голосу СИЛЬНОГО. Как, собственно, это и представлено в основах Европейского Союза, где старые империи Великобритании, Франции, Италии, Австрии, Германии, Испании, Венгрии – не видят себя «полюсами силы» в сравнении с соседями Бельгией, Польшей, Болгарией, Финляндией, Швецией, Данией, Чехией – и т. д.
Вопрос принципиальный: все европейские бывшие ВЕЛИКИЕ империи – отказались от желания «властвовать над слабыми», и только США, Китай и Россия к этому не готовы (а в России активно возрождается ментальная и политическая концепция «Российской империи»). Как может уживаться XXI век – с идеями о каком-то «империализме» в виде «многополярного мира» – трудно понять. Человеческая Цивилизация давно империализм (то есть пресловутый и всеми проклятый колониальный «многополярный мир») отвергла как пройденный этап, но, как мне кажется, привыкшим к имперскому образу жизни бывшим «жандармам планеты» тяжело привыкать к новому образу мышления…
«The New York Times» вопрошает: в чем же и когда мы ошиблись в Ираке? На самом деле США уже более века ведут ТУ ЖЕ САМУЮ политику империализма, а война в Ираке – это в АБСОЛЮТНОЙ ТОЧНОСТИ повторение агрессии США против Испании 1898 года.
Увы, эту первую в истории империалистическую войну все сегодня забыли, хотя она стала «калькой» для остальных агрессий США, в том числе в Ираке. Хочу рассказать об этих давних событиях – чтобы мы смогли без «антитеррористической» трескотни-пропаганды трезво взглянуть и на события сегодняшнего дня. Сравнив одно с другим, мы увидим суть явления.
Предлогом агрессии против Ирака послужил вымысел о том, что в этой стране спрятано оружие массового уничтожения. Ирак захватили, но его так и не на шли. Видимо, руководство США надеялось, что хитрость сойдет с рук, как это бывало всегда ранее. Но ошибка американского руководства заключается в том, что сегодняшний мир значительно отличается от мира XX века. Ведущие страны планеты больше не считают друг друга врагами, а потому отношение к агрессии и предлогам к агрессии стало иным.
Откуда началось пагубное пристрастие США создавать предлоги для агрессии?
Некоторые находят первый пример такого в 1963 году – это так называемый Тонкинский инцидент, ставший началом войны США против Демократической Республики Вьетнам. Однажды ночью два американских эсминца, патрулировавших в Тонкинском заливе, недалеко от побережья ДРВ, заметили небольшие быстроходные корабли, национальную принадлежность которых установить не удалось. Однако оба эсминца открыли огонь, хотя на них ни кто не нападал. Утром командиры кораблей сообщили начальству о ночном происшествии, впрочем, не считая его чем-то «сенсационным». А вот правительству США этого вполне оказалось достаточно, чтобы, обвинив ДРВ в агрессии, послать на города и деревни Вьетнама свои истребители и бомбардировщики. Это был только предлог к агрессии. Многие западные политологи и обозреватели считали, что США сами спровоцировали этот «инцидент», а современные публикации секретных документов Пентагона подтвердили это предположение.
Однако эта модель международного поведения была «принята на вооружение» в США отнюдь не в 1963 году, а очень давно.
История нападения США на Ирак в 2003 году очень напоминает агрессию США против Испании в 1898 году. Фактически, война с Ираком – это полный повтор той войны с Испанией.
Агрессия США против Испании 1898 года – первая война эпохи империализма, война за передел мира. Она закончилась внушительной победой США. Все последующие войны США также имели целью передел мира, хотя преподносились под разным соусом. И это не удивляет, так как страна жесткого капитализма будет воевать только тогда, когда видит в этом денежную выгоду.
Испания в это время была слабеющей империей, не способной в достаточной мере контролировать свои заокеанские владения. Их США и решили прибрать к рукам. Более всего США привлекал самый лакомый кусок – Куба, поставщик дешевого сахара и табака, удобная военно-морская база, контролирующая Карибское море и подходы к Панамскому каналу.
Особенность демократии США в том, что просто так на кого-то напасть США не могут. Агрессия без причины и повода вызовет недовольство в конгрессе и среди избирателей. А потому для США война – не лучшее решение проблемы. Если есть возможность купить, а не воевать, то в США предпочитают первый вариант.
Президент США Кливлед за несколько лет до войны «прощупывал» испанское правительство на предмет покупки Кубы, но получил категорический отказ. Покупка сорвалась. Вот тогда правящие круги США стали готовить план агрессии. Нужно было найти предлог для враждебного отношения конгресса и избирателей США к Испании.
Он был найден.
Испания довольно жестоко подавляла восстания кубинских националистов. Куба была для Испании, как Чечня для России или как Курдистан для Ирака и Турции. Ага, болячка есть. Тема для пропаганды найдена, хотя в тех же США не менее жестоко относились в это время к индейцам и неграм. Но вместо того, чтобы отдать индейцам те территории, которые у них отняли сами американцы, американцы стали требовать от Испании отдать Кубу кубинцам (под патронажем США, разумеется).
В феврале 1895 года США начали мощную антииспанскую пропагандистскую кампанию. Все газеты США, словно сговорившись, стали рассказывать о жестокости испанских карателей в борьбе с кубинскими националистами. Все это поразительно напоминает пропагандистские кампании, готовившие войну против Югославии и Ирака. Точно так представители администрации президента США устраивали пресс-конференции для журналистов, где рассказывали об «ужасах жестокостей плохого режима», показывали фотографии, приводили свидетельства якобы жертв режима.
Неизменна и риторика: борьба за общечеловеческие ценности, за свободу и права человека, против тирании диктаторского режима, обещания сделать этот регион свободным (кто же с этим поспорит?). Все – один к одному.
Целенаправленно, в течение двух лет США готовили у избирателей, конгресса и партнеров на международной арене негативное отношение к Испании. За несколько месяцев до начала агрессии против Испании, 6 декабря 1897 года, президент США Мак-Кинли в послании к конгрессу сделал заявление, в точности подобное тем, которые делали Клинтон и Буш перед агрессией против Югославии и Ирака:
Если впоследствии окажется, что наши обязательства перед самим собой, перед цивилизацией и человечеством потребуют от нас применить силу, то это не будет поставлено нам в упрек, поскольку необходимость таких действий будет настолько очевидна, что вызовет поддержку и одобрение цивилизованного мира.
Как мы видим, «обязательства перед цивилизованным миром» были у США предлогом для откровенной агрессии еще более 100 лет назад.
В ответ на разжигание в США антииспанской истерии 12 января 1898 года на Кубе 5000 сторонников Испании устроили демонстрацию. Она не оказала сколько-нибудь заметного воздействия на события на острове, но США среагировали мгновенно – объявили демонстрацию «угрозой» в свой адрес и отправили к берегам Кубы отряд военных кораблей: «Нью Йорк», «Индиану», «Массачусетс» и «Айову».
Америка была готова к войне. Оставалось только найти повод.
И вот неожиданно для Испании и для самих избирателей США, уже настроенных на войну, морской министр США объявляет 24 января о дружеском визите на Кубу броненосного крейсера «Мэн». Официального согласия на этот странный «дружественный» визит США ждать не стали, что уже удивительно. 25 января форт Моро салютовал в Гаване «Мэну», медленно входившему в бухту. И только через два дня Мадрид неохотно объявил об ответном визите, и испанский крейсер «Бискайя» отправился в Нью-Йорк.
Вслед за этим «Мэн» взорвался. Что стало поводом стоящей неподалеку американской эскадре для начала победоносной войны.
Сегодня практически все западные историки уверены, что это было провокацией США. За давностью лет этого не отрицают и сами американцы.
«Мэн» взорвался утром 15 февраля 1898 года. Взрыв прозвучал в 9 часов 40 минут, крейсер тяжело осел в воду и затонул. Как выяснилось через много лет, взрыв произошел внутри крейсера, в носовом погребе боезапаса. Причину взрыва можно было установить, обследовав обломки корабля, лежащие на небольшой глубине. Не запросив разрешения Испании, США послали на Кубу свою комиссию из четырех офицеров, которая удивительно быстро пришла к выводу, что корабль извне подорвали испанцы подводной миной или торпедой (через много лет этот вывод был опровергнут).
Испания всячески старалась загладить инцидент, предлагала создание общей комиссии, но все предложения Испании были отклонены, причем в невежливой форме.
Американские газеты на первых полосах взывали:
Разрушение «Мэна» должно быть основанием для приказа нашему флоту занять Гавану!
Заместитель морского министра США Теодор Рузвельт – горячий сторонник войны с Испанией и будущий президент США – заявил:
Я бы дал все, чтобы президент Мак-Кинли отдал бы флоту приказ напасть завтра на Гавану.
Американцы запретили испанской комиссии осматривать останки «Мэна». Оставалось только опрашивать свидетелей. Согласно показаниям свидетелей, взрыв был внутренний, а не внешний. Но этот факт уже не мог ничего изменить.
После решения американской комиссии, 25 марта капитан крейсера Сигби попросил у гаванских властей разрешения подорвать остатки своего крейсера. Эту крайне странную просьбу историки считают желанием «спрятать концы в воду». В 1910–1911 годах крейсер пытались поднять, окружив его стеной и осушив дно. Оказалось, что взрыв был действительно внутренний, что окончательно опровергло американскую версию о подводной мине или торпеде. Причины гибели «Мэна» неизвестны до сих пор, но совершенно очевидно, что в его гибели были заинтересованы США и крайне не заинтересована слабая Испания, всячески пытавшаяся предотвратить войну и неизбежное в ней поражение от мощного врага.
Как только в прессе США были опубликованы выводы комиссии о том, что это дело рук испанцев, Америка взорвалась негодованием. Президент Мак-Кинли повторил ложный вывод о том, что судно было взорвано испанской подводной миной, и обратился к американскому народу с типичным, по примерам Югославии и Ирака, обращением, полным демагогии и лицемерных рассуждений нравственного и религиозного толка:
Невозможно дальше терпеть ужасающее положение вещей, в течение трех с половиной лет господствующее на Кубе. Оно возмущает нравственное чувство американского народа, является позором для христианской цивилизации и завершилось гибелью федерального военного судна «Мэн» во время дружественного посещения гаванской бухты.
И это говорит президент страны, которая предпоследней в мире (последняя – ЮАР) отказалась от рабства и апартеида.
Убедившись в полной поддержке правительства, конгресса и избирателей, 11 апреля президент США заявляет:
Интервенция есть наш особый долг.
Президент оправдывал агрессию интересами национальной безопасности США, которым, как в случае с Югославией или Ираком, никто не угрожал.
20 апреля американский посол Вудфорд предъявил Мадриду ультиматум: США требовали, чтобы Испания отдала Кубу США и вывела из региона свою армию и флот.
Срок ультиматума истекал 23 апреля, но, как и в случае с Ираком, США не стали его дожидаться. Американский флот начал военные действия за день до этого. США начали войну, не дожидаясь ответа Испании.
Испания быстро проиграла эту войну, отдав Кубу в полуколониальное владение США (которое прервалось только с восстанием Фиделя Кастро), потеряла другие владения в Вест-Индии и Филиппины.
Испания потеряла почти все – и колонии, и флот. А вот потери США были мизерными. Против крайне слабой как по вооружению, так по организации и духу 90 тысячной армии испанцев США выставили 170 тысяч великолепно подготовленных и экипированных солдат. Что касается флота, то для США флот Испании вообще не представлял какой-либо угрозы. О «боеспособности» испанской армии говорит, в том числе, эпизод захвата Гуама. Едва крейсер «Чарльстон» выпустил по фортам Гуама семь снарядов, как губернатор отправил на его борт своего офицера с извинениями за то, что он не может ответить американцам салютом из-за отсутствия пороха на береговых батареях. Как пишут историки, американцы, конечно, приняли его извинения, добавив, что в подобных почестях нет необходимости, поскольку губернатор и его подчиненные отныне могут считать себя военнопленными.
Как на все это смотрят американские историки?
Американский историк Адамс писал о взрыве «Мэна»:
Мы отказывали кому-либо, кроме нас самих, изучить доказательства, а затем уничтожили их.
Его слова, как считают уже наши историки, достаточно ясно указывают на истинного виновника загадочного взрыва 15 февраля 1898 года, который вызвал американо-испанскую войну.
Да, в течение следующих ста лет на планете было множество несправедливых войн. Но давайте все-таки осознаем, что речь-то идет о США – которые внутри себя действительно являются образцом демократии. Что это за «светоч демократии для мира», если планомерно с 1898 года под прикрытием святых лозунгов реализует имперские интересы и затевает войны с одним и тем же сценарием?
Проблема, видимо, в том, что в США представления о демократии каким-то чудовищным образом уживаются с представлениями о «праве сильного», империализме (владении слабыми), хотя одно другому в принципе противоречит.
Это противоречие и зарождает ту НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ, которая потенциально и становится основой для терроризма.
