Текст книги "Теория заговора"
Автор книги: Вадим Деружинский
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 50 страниц)
Конечно, и в прошлом у советских людей были подозрения о том, что все, что им показывала в виде «фотодокументов войны» сталинская пропаганда, являлось постановочными сценами. Но лишь в наши дни участники или очевидцы создания этих «спецэффектов» раскрывают всю правду. В том числе оказалось, что кадры знамени того «парада в Москве зимой 1941 года» – снимались в павильоне, а не на Красной площади. Хотя и без этого многие замечали странность: что у Сталина, говорившего на трибуне мавзолея якобы при чудовищном морозе, изо рта не идет пар. А в других аналогичных съемках тех месяцев в кадре был вообще не Сталин, а его двойник… 7 мая 2008 года журнал «Der Spiegel» опубликовал на эту тему интересную статью Михаэля Зонтхаймера «Знамя сфальсифицировано, часы спрятаны, облака придуманы». Вот некоторые отрывки из нее:
Советский солдат героически водружает знамя, на куполе Рейхстага полощутся серп и молот: Евгений Халдей сфотографировал одну из самых известных сцен новейшей истории. Сейчас он удостоился ретроспективной выставки в Берлине – однако именно это его легендарное произведение подвергалось многочисленным манипуляциям.
Было раннее утро 2 мая 1945 года, рассказывал он позже. Он шел по центру Берлина в направлении Рейхстага. Тремя часами раньше о капитуляции объявил последний главнокомандующий немецкой столицы, однако отдельные бои еще продолжались. У Евгения Халдея была с собой «лейка» и… советское знамя.
В выгоревшем здании парламента 28-летний фотокорреспондент в звании лейтенанта повстречал молодого приятеля и упросил его попозировать на крыше со знаменем. К нему присоединились еще два красноармейца.
Халдей отснял всю пленку, 36 кадров. Один из них в различных вариантах стал иконой ХХ века, картиной, которая в коллективной памяти немцев и русских одновременно представляет собой поражение нацистской Германии и победу Красной армии.
После войны в тоталитарной империи Сталина Халдей как еврей был подвергнут дискриминации и предан забвению. Лишь в 1991 году берлинский художник Эрнст Фолланд случайно столкнулся в Москве с фотографом и опубликовал книгу с его фотографиями. Сейчас, в конце этой недели, 8 мая в Берлине открывается большая ретроспективная выставка крупнейшего советского фотожурналиста ХХ века – приуроченная к годовщине официального окончания войны.
…Халдей не был художником-постановщиком, он запечатлевал важнейшие события. На фоне многих документально скромных, но блестящих фотографий, которые он сделал в течение шести десятков лет, горько осознавать, что свой самый известный снимок он подвергал неоднократным манипуляциям, за что позже его не раз критиковали. Запутанную историю фотографии красноармейцев со знаменем на Рейхстаге реконструировал куратор выставки Фолланда в своей маленькой книге.
Оттуда следует, что еще ночью, проведя фотосъемку в Рейхстаге, Халдей вылетел в Москву. Тогда на фотографии, впервые напечатанной 13 мая 1945 года в профсоюзном журнале «Огонек», первоначально была сфальсифицирована одна деталь. В действительности у красноармейца, подававшего знамя своим приятелям, на обеих руках были часы. Тогда со словами «ури, ури»[12]12
От немецкого слова Uhr – часы.
[Закрыть] советские солдаты мародерствовали в Берлине. Халдей, позже он в этом признался, на одном из негативов с помощью иглы соскоблил часы с правой руки своей модели.На следующей версии фотографии в небе вдруг появились темные грозовые облака. На последней версии обнаружилось новое знамя, которое драматично развевалось на ветру.
Хотя 1 и 2 мая 1945 года еще как минимум три советских военных фотокорреспондента фотографировали солдат с флагами в Рейхстаге и на его куполе, пальма первенства досталась фотографии Халдея.
На фото не видны были пальцы, а то пришлось бы соскабливать иглой еще и золотые кольца, которые в изобилии носили на пальцах солдаты обеих воюющих сторон. На мой взгляд, самая одиозная и показательная в этом ряду – это знаменитая фотография пулеметчика Туркестанского дивизиона СС (бывшего красноармейца или офицера РККА, туркмена), стоящего наперевес с пулеметом MG-42, которую я видел в книге о военной форме нацистской Германии. Он закатал рукава, чтобы всем видно было: на каждой руке по 6–7 наручных часов, на каждом пальце рук – золотые кольца (где одно, а где и по два). Все снято с убитых.
Интересно, что в Германии, как и в СССР, такие снимки не афишировали (но и с мародерством активно не боролись). Обычно часы и кольца с убитых врагов снимали после боя, перед погребением убитых. Поэтому формально это и мародерством назвать было трудно, при этом забирали еще серебряные портсигары, кортики и ножи, пистолеты элитных марок. Все это считалось «трофеями войны». Несколько железнодорожных вагонов таких «личных трофеев» вывез из Берлина и маршал Г. К. Жуков, включая средневековые картины и гобелены, что стало потом поводом для обвинений в Политбюро. Так что если у знаменитого «маршала Победы» выгоны награбленного – то уж можно простить какие-то «трофейные» лишние часы у простого солдата.
Но самое поразительное в этой статье:
В выгоревшем здании парламента 28-летний фотокорреспондент в звании лейтенанта повстречал молодого приятеля и упросил его попозировать на крыше со знаменем. К нему присоединились еще два красноармейца.
Вот это действительно шокирует: самый знаменитый снимок с красным знаменем над Рейхстагом – оказывается, был снят уже задолго после взятия Рейхстага, причем знамя там «водружали» совершенно случайные прохожие солдаты, которых фотограф попросил на минутку попозировать для снимка.
Этот снимок Евгения Халдея – во всех книгах, учебниках и энциклопедиях о войне. И везде под ним написано (как впервые было в подписи 13 мая 1945 года в журнале «Огонек»), что на фотографии изображены сержант М. А. Егоров и младший сержант М. В. Кантария, разведчики 756-го полка 150-й стрелковой дивизии, которые утром 1 мая 1941 года водружают знамя над Рейхстагом. На самом деле, как мы теперь знаем, снимок сделан 2 мая, на нем не известно кто, да еще фотограф соскабливал иглой «лишние трофейные часы» на снимке. Можно было бы понять фотографа, если бы он попросил снова попозировать Егорова и Кантарию – в таком случае историчность была бы хоть как-то соблюдена. Но вот так брать случайных солдат и выдавать их за героев, водружающих флаг над Рейхстагом, – удивительно. Главная фотография Победы, ее исторический символ, – оказалась обманом, фальсификацией…
5 мая 2005 года издание «АВС» поместило шокирующую статью под заголовком «Во время Второй мировой войны Советский Союз расстрелял миллион своих солдат»:
Во время Второй мировой войны советская армия в общей сложности расстреляла 954 тыс. собственных солдат, большинству из которых было предъявлено обвинение в трусости и других преступлениях, подтвердил вчера историк и бывший руководитель коммунистической партии Советского Союза Александр Яковлев.
Яковлев, ветеран Второй мировой войны, в настоящий момент президент международного фонда «Демократия», сказал в интервью агентству «Интерфакс», «что солдаты, конечно, совершали нарушения, но расстрела не заслуживали».
Чтобы проиллюстрировать свои заявления, российский историк привел в пример расстрел – которому он сам был свидетелем – восемнадцатилетнего солдата по приказу командира роты.
«Это случилось во время наступления немецкой армии, новобранцу не удалось справиться со своим страхом, он вскочил и бросился бежать. Достаточно было бы повалить его на землю, чтобы привести в чувство, но офицер выстрелил ему в спину», – рассказывает историк.
Подобные расстрелы были «обычным делом» и происходили довольно часто в советской армии, свидетельствует Александр Яковлев и добавляет, что начальники частей получали инструкции, предписывавшие действовать жестко, решительно и быстро по отношению к «трусам».
Российский историк пояснил, что он также стал свидетелем то го, как политический комиссар одного батальона инструктировал офицеров, которые командовали этой частью накануне планируемого наступления: «Если ты приказываешь солдатам вставать и идти в атаку, а они не повинуются, то стреляй в того, который находится к тебе ближе всего, и увидишь, как остальные сразу бросятся в атаку». Вот что советовал тот самый комиссар, отмечает Яковлев.
Во времена перестройки Михаила Горбачева Яковлев был членом политбюро коммунистической партии и ведущим идеологом политики «гласности».
Опираясь на свои воспоминания и свой опыт, Яковлев уверяет, что на фронте расстрел солдат агентами тайной полиции Сталина, чекистами НКВД, был обычным делом, происходящим каждый день. В разгар официальной подготовки к празднованию 60-летия победы в России об этом вспоминают нечасто.
14 июня 2005 «Suddeutsche Zeitung» опубликовала статью «Новый Мадагаскар» с подзаголовком «Как Гитлер пытался переселить евреев в Советский Союз». Газета писала:
Это звучит невероятно, тем не менее при ближайшем рассмотрении вписывается в агрессивную политику национал-социалистов в отношении евреев. В 1940 году нацистские функционеры попытались выслать евреев в Советский Союз. Сталин отказался. Вопрос о том, какими мотивами руководствовались немцы и Советы и какое значение имел этот план в переселенческой политике фашистов, исследовал российский историк Павел Полян, который в настоящее время работает в университете Фрейбурга. Он пролил свет на неизвестную главу национал-социалистских национальных и расовых заблуждений.
В Российском государственном архиве социально-политической истории хранится документ, который впервые появился в работе российского историка Геннадия Костырченко «Тайная политика Сталина». Это письмо от 9 февраля 1940 года, отправленное начальником Переселенческого управления Совета народных комиссаров Евгения Чекменева председателю Совета народных комиссаров Вячеславу Молотову.
В нем говорится: «Переселенческим управлением при Совете народных комиссаров Советского Союза получено два письма из Берлинского и Венского переселенческих бюро по вопросу организации переселения еврейского населения из Германии в СССР – конкретно в Биробиджан и Западную Украину. По соглашению правительства СССР с Германией об эвакуации населения на территорию СССР эвакуации подлежат лишь украинцы, белорусы и русские. Считаем, что предложения указанных переселенческих бюро приняты быть не могут.
Прошу указаний. Приложение: 6 страниц».
Изумиться можно, прочитав лишь фамилии отправителей. Если исходить из того, что эти письма были подписаны руководителями Рейхсцентра по еврейской эмиграции в Берлине и Центра по еврейской эмиграции в Вене, то тогда под ними стояли имена Адольфа Эйхманна (Берлин) и, скорее всего, Алоиза Бруннера (Вена). А вот имя московского адресата, Чекменева, напротив, мало о чем говорит даже специалистам.
Чекменев, родившийся в 1905 году, с 1939-го по 1941 год работал в Переселенческом управлении, а позже был заместителем министра сельского хозяйства. Переселенческое управление отвечало за – обычно добровольные – плановые государственные переселения в Советском Союзе.
К сожалению, ни в немецких, ни в российских архивах не удалось найти приложение, скорее всего, это были оригиналы писем из Германии. Тем не менее суть немецкого письма ясна: Гитлер предлагает Сталину принять всех евреев, которые в то время находились в Германии. И письмо Чекменева содержит лаконичный ответ на этот вопрос: «Принять этих евреев мы не можем, у нас и своих предостаточно».
Время написания письма не случайно. Тогда мысли вокруг «окончательного решения еврейского вопроса» еще вращались не вокруг уничтожения, а вокруг эмиграции. Во второй половине октября 1939 года провалилась «операция Ниско» по высылке от четырех до пяти тысяч чешских и австрийских евреев в резервацию под Люблином. В конце октября их депортация была остановлена в результате протестов только что назначенного генерального губернатора Польши Ганса Франка, который хотел видеть подведомственную ему территорию «свободной от евреев». Однако лагерь в Ниско закрылся лишь в июне 1940 года.
Следующим проектом по переселению был «План Мадагаскар». Он преследовал ту же цель: освободить Европу от евреев. Он возник в июне 1940 года, почти одновременно с закрытием лагеря в Ниско. Тогда Германия потребовала от побежденной Франции мандат на управление тропическим островом. Евреи, так тогда предполагалось, должны были заниматься на острове сельским хозяйством под контролем полицай-губернатора, назначенного Гиммлером. От этого плана отказались только тогда, когда военное положение на море изменилось не в пользу Германии.
В этом плане письмо является свидетельством совершенно неизвестного проекта: «окончательное решение» посредством высылки немецких, чешских и польских евреев в Советский Союз. Если датировать возникновение и обсуждение этой идеи декабрем 1939/январем 1940 года, а отправление письма – концом января 1940 года, то получается, что по времени этот проект укладывается в промежуток между Ниско и Мадагаскаром.
Однако для получателя положение было, скорее, неблагоприятным. В 1934 году в Восточной Сибири была создана Еврейская автономная область со столицей в Биробиджане, но настоящей альтернативой идее о переселении в Палестину Биробиджан так и не стал. В 1937-м и 1938 годах, во время «большого террора», его жертвами стали многие еврейские эмигранты. С 1938 года переселение иностранцев еврейского происхождения в Биробиджан стало практически невозможным.
Тем не менее получатели и отправители кое в чем взаимодействовали. После успешного раздела Польши совместные германо-советские успехи продолжались и в других областях, прежде всего в области политики переселения. Как раз в октябре 1939 года, после «освобождения» Восточной Польши Красной армией, была создана германо-советская комиссия по эвакуации. Первый транспорт с 1050 переселенцами был отправлен в Германию из города Владимира-Волынского 20 декабря 1940 года. Полностью эвакуация, охватив примерно 130 тысяч человек, была завершена 4 февраля. Она носила чисто этнический характер, уехать могли только немцы, но ни в коем случае не славяне и не евреи.
В Советский Союз хотело переселиться около 40 тысяч человек, среди них много евреев. Тем не менее советское руководство сначала согласилось принять только 20 тысяч, а чуть позже еще 14 тысяч, прежде всего евреев, тогда как в Германию оно отправило 60 тысяч человек, в основном евреев. Незаинтересованность Советского Союза в судьбе польских евреев стала очевидной еще на первом заседании совместной комиссии.
После нападения Германии на Польшу многие, прежде всего польские евреи, бежали в Советский Союз. Однако они попали в лапы другого агрессора. Тем не менее большинство евреев предпочитали выжидать при Советах, а не при немцах. Тот, кто устраивался у родственников или принимал советское гражданство, мог чувствовать себя в сравнительной безопасности. Остальных ожидала депортация на Запад или в Сибирь. 29 июня 1940 года был сформирован 77 тысячный отряд «спецпереселенцев-беженцев» из числа тех, кто бежал от Вермахта на Восток, он почти на 90 % состоял из евреев: все эти люди были отправлены в спецпоселки на востоке Советского Союза. Большинство беженцев было ремесленниками, торговцами и врачами, а тут им пришлось стать лесорубами. Экономическая эффективность была сомнительна, но большинству депортация спасла жизнь.
Из примерно 2 млн. евреев, которые жили в оккупированной немцами Польше, на территорию, занятую Советским Союзом, бежало около 150 тысяч, среди них было несколько десятков человек, которые бежали из еврейской резервации в Ниско. Если к ним прибавить от 350 до 400 тысяч евреев из Австрии и Чехии, то людей, о которых идет речь в письме Чекменеву, насчитывается от 2,1 до 2,2 млн. Их ликвидация была политической целью Гитлера.
Однако нужен ли был этот подарок Сталину? Миллионы евреев с буржуазной психологией? Возможно, среди них скрывался какой-нибудь немецкий шпион? Нет, тиранинтер-националист никогда не смог бы принять такой подарок. Сколько денег потребовала бы их проверка? Не следовало ли отправить их в ГУЛАГ, как 10 тысяч других польских евреев? Или переселить на Украину, как предлагали немцы, где уже проживало 1,4 млн. польских евреев? Или отправить в Биробиджан, хотя его инфраструктура была рассчитана всего на не сколько сотен тысяч человек?
Отказ Советского Союза был запрограммирован. Формальные объяснения Чекменева были смехотворны. Существующие договоренности были безупречны, по взаимному желанию легко можно было заключить новый договор. Истинные мотивы отказа, очевидно, заключались в другом: в шпиономании режима, в недоверии к еврейской массе из капиталистических стран и в масштабах предложенной Берлином иммиграции.
Теперь можно было бы сказать: «Можно было спасти евреев Германии, Австрии и Польши! Гитлер предложил это Сталину, но этот монстр отправил их на смерть». Но эта точка зрения недопустимо упрощает ситуацию, ведь Советский Союз преследовал собственные интересы.
Эйхманн вряд ли был расстроен отказом. Но неудачи проектов по территориальному решению «еврейского вопроса» – Ниско, Биробиджан, Мадагаскар, – без сомнения, способствовали поиску других решений – настолько радикальных и надежных, насколько это возможно.
В качестве комментария следует добавить, что в это время Сталин разрабатывает планы нападения на Германию и активно готовится к войне. Принятие более двух миллионов евреев только мешало этим военным приготовлениям, да к тому же выглядело с точки зрения советской хунты вообще бессмысленным: ведь скоро Красная Армия захватит победным маршем все эти земли – и на месте решит все проблемы евреев. Так зачем их «таскать туда-сюда»?
В реальности эти представления оказались ложными. В 1941 году Красная Армия ощущала себя на «новых советских территориях» – оккупантом. Например, даже в весьма лояльной Западной Беларуси гарнизонам Гродненской области весной 41-го было запрещено покидать части без оружия и поодиночке, так как постоянно кто-то из местного населения убивал красноармейцев. Не удивительно, ибо в лесах прятались сотни польско-белорусских партизанских отрядов, не желавших признавать советскую оккупацию Польши. И хотя Красная Армия была на порядок лучше вооружена, чем немецкая, но 22 июня 1941 года общим желанием прервавших контакт с командованием частей – было «вернуться к старой границе, где можно занять оборону с опорой на местное на селение». В итоге, как пишет известный российский историк Марк Солонин в сенсационных книгах «22 июня» и «25 июня» (М., «Яуза», «ЭКСМО», 2008), этот отход постепенно перерос в повальное бегство. Войска побросали танки, орудия, склады боеприпасов и ГСМ, укрепрайоны – а сама численность стремительно уходящих войск таяла на глазах: от трети до половины солдат просто дезертировало, ибо большая часть была только что мобилизована именно из этих «новых советских территорий»: русского языка не знала, а ментально считала себя гражданами вовсе не СССР, а своих государств, в которых эти люди родились и выросли – и только год-два были в СССР.
Именно этим объясняется Катастрофа РККА летом 1941 года – враг гнал Красную Армию не со своей родной территории, а с территории чужой и захваченной у соседей авантюристской политикой Сталина. «Окончательное решение еврейского вопроса» началось Гитлером именно в 1941–42 гг., когда Рейх оккупировал территории с евреями Беларуси и Украины, коих оказалось больше, чем в самом Рейхе. Только в Беларуси, как сообщает авторитетная Энциклопедия Холокоста, нацисты убили 1 миллион евреев.
Кто же мог все это предполагать в феврале 1940 года? Если рассуждать о том, что 2,2 млн. евреев Польши, Австрии и Чехии были бы спасены согласием Кремля их принять, – то тогда следует равно говорить и о евреях Беларуси и Украины, которых Сталин «оставил под удар нацистов на западных границах СССР». Это, конечно, несерьезно…
Журналист Эндрю Банкомб 21 февраля 2005 года в британской газете «Independent» опубликовал статью с шокирующим заголовком: «Во время Ялтинской конференции Рузвельт был не в своем уме». Вот эта сенсационная статья:
Франклин Рузвельт, который считается одним из величайших президентов Америки, возможно, находился в состоянии умственного расстройства во время встречи со Сталиным в Ялте, и именно это состояние привело к тому, что он совершил ряд дорого обошедшихся ошибок в послевоенном урегулировании. Хотя его врачи прекрасно знали о его заболевании, широкой огласке диагноз не предавался.
Спустя 60 лет после Ялтинской конференции ведущий американский психиатр заявляет, что болезнь Рузвельта повлекла за собой несколько дипломатических и политических ошибок, вылившись, к примеру, в неспособность помешать Сталину захватить Манчжурию и обеспечить свободу Польши от советского контроля. Рузвельт, ранее очень ответственный президент, попросту не прочитал важных документов и не смог выступить против советского лидера.
«Мы утверждаем, что президент пребывал в состоянии умственного расстройства и был не способен осмысливать информацию тщательно и скрупулезно, – говорит Ален Салерян, бывший старший консультант-психиатр в ФБР. – И мы располагаем медицинскими доказательствами этого».
Проблемы со здоровьем у Рузвельта стали особенно острыми во время его четвертого и последнего срока пребывания у власти, и они тщательно задокументированы. Действительно, в апреле 1945 года, спустя всего два месяца после встречи в Ялте, Рузвельт скончался от кровоизлияния в мозг. Однако, по словам Салеряна, в его исследовании содержится первый психиатрический анализ состояния Рузвельта и того, какое воздействие это оказало на его решения.
Салерян указывает, что поставить диагноз Рузвельту ему позволило изучение медицинских документов и докладов. Несмотря на то, что он не имел возможности осмотреть пациента и побеседовать с ним, он не сомневается в своих выводах. Во время последнего срока Рузвельт страдал от гипертонии и закупорки сердечных сосудов. Салерян полагает, что это привело к гипоксии – нехватке кислорода в мозгу – и последовавшему за этим когнитивному расстройству.
«Мозговые ткани Рузвельта не получали достаточно кислорода, – сообщил Салерян “Independent”, – и мозг не мог нормально функционировать. Его интеллектуальным и когнитивным способностям был нанесен ущерб».
Встреча Рузвельта, Сталина и Черчилля, британского премьер-министра, проходила на крымском курорте с 4 по 11 февраля 1945 года. Исход войны уже был ясен, поражение Германии было лишь делом времени, по этому Ялтинская конференция была посвящена выработке основ послевоенного урегулирования – не только в отношении Германии и Японии, но и в отношении создания международных органов.
Джереми Айзекс и Тейлор Даунинг в книге «Холодная война» отмечают, что конференция стала важным этапом в сотрудничестве союзников. В то же время они подчеркивают, что «Ялта вскрыла расколы в великом альянсе».
Рузвельт считал приоритетными задачами добиться согласия по формированию ООН и заставить Россию вступить в войну против Японии. Европа его беспокоила меньше. Сталин же был заинтересован в создании нескольких буферных государств на границе с Западом, чтобы снять угрозу для Советского Союза.
Интересная деталь: в снятом при Сталине в 1949 году фильме «Падение Берлина» в сцене о Ялтинской конференции сговорчивый Рузвельт подан как ЗДРАВОМЫСЛЯЩИЙ человек (ибо «мыслил в угоду планов Сталина»), а вот Черчилль показан как вызывающий отвращение сутулый (почти горбун) уродец, над которым откровенно и презрительно смеется сам Рузвельт.
Фильму, конечно, ни один нормальный человек не поверит (хотя бы из-за лживого эпизода, в котором Геринг в 1942 году якобы встречается с посланцем-миллионером США, тот предлагает Рейху 200 тысяч тонн вольфрама и марганца для победы над СССР, и оба пьют во славу победы нацистов в Сталинградской битве). Но сама эта удивительная разная подача в фильме Рузвельта и Черчилля – выдает-таки некую ненормальность ситуации. Видимо, Рузвельт тогда действительно был крайне болен и психически слаб – что сделало его у авторов фильма-выдумки «положительным героем» – в противовес с «отрицательным героем» Черчиллем, который как раз здраво рассуждал.
В любом случае картина «Падение Берлина» является ярким подтверждением выводов ученого Алена Салеряна: если сталинизм показывает президента США «положительным героем», то явно Рузвельт неожиданно ПОРАДОВАЛ товарища Сталина на Ялтинской конференции – причем, многим и важным, чего Сталин от Рузвельта даже не ожидал.
