Текст книги "Встретимся на Альгамбре (СИ)"

Автор книги: Вад Капустин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Глава последняя
Химия и жизнь

Химик спит, синтез идет.

Суть химического процесса

– Я знаю, что ее больше нет. Она ушла, – прервал Матвеев объяснения Друга, пытавшегося изложить свою версию событий. – Меня не интересует, как это случилось. Я знаю, что нужно делать.

На плече Александра, нахохлившись, сидела непривычно молчаливая Врушка. Напротив устроился сочувственно молчащий Одинцов.

Недовольный Витька вместе с сестрой перешел на «Вездесущий», а напарники остались на Друге, чтобы поговорить без лишних свидетелей.

– Я знаю, что нужно делать, – упрямо повторил Сашка.

– Что можно сделать? Лены больше нет, – с сочувствием сказал Алексей, глядя на осунувшееся, безжизненное лицо друга, так непохожего на прежнего, веселого парня. Слова напарника казались детским упрямством, попыткой уцепиться за несбыточную надежду.

– Кое-что можно, – ответил Матвеев. – Нужно искать красянку. Лену может вернуть только исполнительница желаний.

– Но ты мне сам не раз говорил, что красянки больше нет? – удивился Одинцов.

– Красянки больше нет на Красивой, потому что я дал ей уйти, – медленно и терпеливо, как будто разговаривая с ребенком, объяснил Матвеев. Чувствовалось, что за прошедшие несколько часов он хорошо обдумал принятое решение. – Ты не забыл пилота с планеты Джунглей? Вурса Корвитса? Я помню каждое его слово. Ведь это он похитил красянку с планеты смерти.

Алексей молча кивнул. Он тоже хорошо запомнил опасное приключение.

Так вот, – продолжал Саша, – пилот сказал, что перед тем как попасть на Красивую, он посетил еще несколько планет. Там не нашлось гуманоидов, которые нужны были красянке для воплощения мечты о свободе, но это не значит, что там совсем не было людей. А ведь красянка – в каком-то смысле всепроникающая болезнь, эпидемия, но не требующая личного контакта зараженных. Болезнь, которая делилась и распространялась, могла сохраняться даже на неодушевленных предметах. Она заражала всех гуманоидов, которых могла найти. Возможно, где-то на посещенных Корвитсом планетах она затаилась и ждет своего часа – ждет появления избранников.

– И что же ты собираешься делать? – пожалуй, слова напарника звучали логично. Алексей и сам с удовольствием принял бы участие в поисках.

– Полечу на планету Джунглей, найду старика и спрошу, какие планеты он еще посетил. Если он, конечно, еще жив, – сказал Матвеев. – Думаю, Друг и Врушка не откажутся лететь со мной.

– Если бы не поиски Громова, и я полетел бы с тобой, – признался Одинцов. Он не сомневался в правильности Сашиного решения: – «Найдем или не найдем, нужно верить, – это придаст жизни смысл».

– Так в чем же дело? – Александр немного оживился. Поддержка напарника, казалось, делала почти безнадежный план более реальным, осуществимым. Рассеянный, но упорный и основательный, немного нудноватый Одинцов всегда вкладывал душу в достижение поставленной цели. – Планета Джунглей вполне может подождать. Не думаю, что нам понадобится много времени, чтобы найти капитана Громова.

Алексей посмотрел на руку, где уже появились зеленые стрелки маршрута.

– Совсем немного. Это недалеко. Ты полетишь со мной?

– Нет, – с сожалением ответил Матвеев. – Мне сначала нужно на Гангаор, вернуть Мишу тарелку. А потом я тебя догоню.

– Ладно. Договорились. Пойду мириться с Катериной. Знаешь, – неожиданно для себя самого сказал Одинцов. – Я решил на ней жениться.

– На Громовой? – удивился Сандр. Такая мысль даже не приходила ему в голову. – А ты уверен? Я хочу сказать, это, конечно, твое дело, но…

– Совсем не уверен, – честно признался капитан. – Но как-то так получилось.

– Смотри, не ошибись, – Матвеев не имел привычки вмешиваться в чужие дела и, тем более, давать советы. Он считал, что каждый должен гробить себя своими руками.

– Да, а как ты меня найдешь? – спохватился Алексей.

– Думаю, что Друг и Врушка подскажут, – уверенно сказал Александр. Врушка на его плече завозилась, устраиваясь поудобнее, и, совсем не по-птичьи, буркнула что-то утвердительное. – Мы еще можем добраться до Громова скорее, чем ты.

Посадка на планету-изолятор прошла штатно, и капитан «Вездесущего» с удовольствием выбрался из корабля на покрытую лиловой травой поверхность планеты. Подлетая к планете, Алексей услышал позывные Друга и был уверен, что в случае любых осложнений его подстрахуют.

Возле небольшого леска блестело голубым неглубокое озеро. Стоявшие на берегу примитивные, похожие на шалаши жилища окружал радужным свечением силовой барьер.

– Леха! Вижу, ты до сих пор носишь мой подарок! – обернувшись, Алексей увидел знакомый бочкообразный силуэт, внезапно появившийся на только что пустом участке пространства.

– Ты…! – с возмущением начал Одинцов.

– Конечно, я! – гордо ответил Немо. – Ну, и как я тебе? – с интересом осведомился он, подмигивая стебельчатыми глазками.

– Совсем не изменился. Все такой же! Суетный. Как Есенин! – невежливо ответил Леха. – Где Громов?

– Говоришь все так же приятно, хоть и сердишься, – альтаирец не скрывал удовольствия. – Я в тебе не ошибся. А Громов где-то здесь, гуляет неподалеку, сейчас явится. Он совсем не такой как ты.

– Переговоры прошли успешно. Альтаирская делегация уже отбыла. Ждали только вас, – рядом с инопланетянином появились дипломаты и массивная фигура капитана Громова. – Немо сказал, что мечтает встретиться со старым знакомым.

– Папа! – из корабля выскользнули Катерина и Витька и бросились навстречу отцу. – Мы нашли тебя! Спасли!

– Ну-ка быстро! – заметив любопытные взгляды земных дипломатов, Алексей обратился к зеленошкурому. – Избавь меня от этого, – он показал на татуировку.

Альтаирец подмигнул центральным глазом. Картинки исчезли. Дипломаты разочарованно ахнули.

«Вот и фиг вам!» – злорадно подумал Алексей. Ему надоело чувствовать себя экспонатом кунсткамеры. Пора было сделать решительный шаг. Пока традиционная мужская трусость в подобных вопросах не заставила его передумать.

– Я люблю вашу дочь и хочу на ней жениться, – заявил Одинцов спасенному капитану Жюль Верна.

Громов изменился в лице и подозрительно посмотрел на Алексея, потом на дочь. – Вы в самом деле….? – ему не хватило слов.

– Да, папа, – ответила Катя. – Я тоже его люблю.

Поиски «Жюля Верна», казалось, завершались благополучно.

– А я думал, что я тебе нравлюсь! – печально сказал Немо, и несколько зеленых слезинок скатились из четырех боковых глаз на лиловую траву.

Замечание было нелепым и неуместным, но, обнимая счастливую Катю, Одинцов старался не смотреть в затянутые маслянистой жидкостью грустные стебельчатые глаза.

– Какая прелесть! – неожиданно сказала девушка, высвобождаясь. Одинцов невольно оглянулся.

Из-за радужного барьера появился крохотный светло-зеленый альтаирский детеныш. Даже землянам было ясно, что малыша можно смело назвать очаровательным: милое, игривое, жизнерадостное, беспечное существо.

Алексея почему-то охватила волна острой непреодолимой нежности. Ощутив силу исходившего от землянина чувства, Немо выпрямился и подошел ближе, как будто стараясь получить хотя бы частичку излучаемого им тепла. Стебельки глаз выпрямились, и в семи взглядах появилась новая надежда.

– Папа! – радостно пискнул малыш, бросаясь к капитану «Вездесущего», – Наконец-то ты прилетел! А меня зовут Леха! Смотри, как я могу! Нравится?

Малыш взмыл в воздух, перекувыркнулся и завис в воздухе, потом, легко манипулируя полупрозрачными, похожими на хрупкие хрустальные крылышки псевдоручками, запорхал над поляной, похожий на толстенького зеленого эльфа.

– Разве ваша раса умеет летать? – растерянно спросил капитан «Вездесущего».

– Нет, – ответила Немо. – Но мой… наш малыш умеет. И не только это, – с гордостью и легкой завистью сказала она. – По его желанию, на планетах зарождается жизнь. Ведь раньше это был пустынный каменный шар. Леха – настоящий творец.

– Ну, вот видишь, – печально объяснил, обращаясь к дочери, Станислав Громов. – Как я могу дать согласие на твой брак с этим извращенцем?

Девушка с отвращением отстранилась. На лице ее застыла гримаса.

– А мне капитан нравится. Он хороший! Всех нас спас и вообще… – решительно заявил Витька Громов. – Имеет право!

Словно в подтверждение его слов где-то в сознании Одинцова что-то громко и неразборчиво каркнула белая птица.

Чувствуя, что уже не в силах держаться на ногах, потрясенный Алексей Одинцов, закрыв глаза, со стоном опустился на лиловую траву.

Трава громко захрустела. Алексей приоткрыл глаза и с ужасом увидел, как, окружая Немо плетями силовых барьеров, на поляну бесшумно садятся серые регуллианские корабли.

Катерина Громова вздрогнула, поняв, что невольно, сама того не подозревая, все-таки привела ашшуров к желанной цели. Последний, не уничтоженный вовремя маячок послал предательский сигнал. Понял это и Одинцов. Слишком поздно. Три вражеских разведчика, несколькими ударами корабельных бластеров уничтожив опустевшие шалаши, продемонстрировали их бывшим обитателям разумность безропотного повиновения.

Напуганный появлением чужаков, толстенький зеленый эльфеныш резко метнулся к капитану. Одинцов схватил малыша и прижал к себе, защищая. Пораженный непривычно тесным физическим контактом, маленький альтаирец Леха сначала неловко поерзал, а потом, ощутив доминанту любви в мешанине исходящих от человека чувств, вырастил из корпуса похожие на крылья псевдоруки и обнял землянина, крепко обхватив его широкие плечи.

Появившиеся на поляне ящеры, окутав Уничтожителя силовой сетью, повели его к кораблям.

– Мы встретимся на Альгамбре, – услышал-почувствовал Алексей телепатическое обещание. Альтаирец уходил молча, ни с кем больше не прощаясь, но капитан «Вездесущего» с изумлением заметил на своих руках медленно проявляющийся рисунок привычной татуировки. Смертельное оружие, такое знакомое и необходимое для предстоящей схватки.

«Пусть так и будет. Может, оно и к лучшему», – неожиданно мелькнувшая мысль показалась правильной и справедливой. – «Скоро кое-кто пожалеет о сегодняшней глупости!»

– Альтаирец – заложник! – как будто в ответ на его мысли с регуллианского корабля прозвучало резкое предупреждение: – Наш флот немедленно покинет этот сектор. Мы знаем твои возможности, Алексей Одинцов. Однако учти, что любое направленное против нас воздействие приведет к гибели твоего партнера.

– Партнера?. А если? – Алексей сам не знал, что хочет спросить, но его поняли. Ответ не оставлял никакого выбора:

– А если мы уйдем невредимыми, то заложнику не причинят никакого вреда.

– Но, – Одинцов попытался возразить, однако и сейчас регуллиане не стали тратить время на споры:

– Никаких переговоров об освобождении захваченного вестись не будет.

Серые корабли взлетели. Поляна опустела, как покинутая последним актером сцена. Сейчас на ней не было главного действующего лица. В оцепенении наблюдавшие заинтересованные зрители – земные дипломаты и семья капитана Громова – зашевелились, заговорили. Катя рванулась было к бывшему жениху, но отец решительно удержал девушку. Витька молча смотрел в сторону.

Алексей отвернулся. Хватит. Он никогда никому не сможет простить такого предательства и такой потери. Сейчас все эти люди, земляне, были ему глубоко неприятны.

Одинцов связался по комму с Другом.

– Саш, спустись! Заберешь дипломатическую миссию и Громовых. Ну и доставишь, куда попросят… – стараясь сохранить видимость спокойствия, попросил он Матвеева.

– Лады! Что у вас там случилось? Сам-то ты куда собрался? – Александр наверняка видел отлет регуллианских кораблей, но, дожидаясь сигнала, разумно предпочел не вмешиваться.

– Вообще-то мне надо на Регул, свести кое с кем счеты, но сначала – как договорились, с тобой на планету Джунглей, – Одинцов внезапно вспомнил старого альтаирца и задумчиво добавил. – Просто прежде мне надо будет кое-кого навестить, посоветоваться. Хочу знать, как воспитывать своего собственного мальца. Встретимся через три дня на Альгамбре!

– Сделаем, – Александр не стал задавать лишних вопросов, хотя явно ничего не понял. – Вернусь и сразу пойду за тобой. Привет мальцу!

Матвеев отключился, а Алексей, даже не кивнув на прощание оставшимся дожидаться второго корабля землянам, по-прежнему продолжая держать Леху на руках, направился к «Вездесущему».

– Папа! – отчаянно стараясь сдержать слезы, спросил альтаирский малыш, когда они вдвоем подошли к кораблю. – Но мы ведь обязательно спасем маму?

– Конечно, Лех, обязательно спасем, – с уверенностью, которой совсем не испытывал, ответил Алексей Одинцов.

Слезы, капавшие на траву из двух голубых глаз землянина и семи зеленых глаз маленького альтаирца, по химическому составу были совершенно разными, но по-человечески одинаково горькими.