Текст книги "Встретимся на Альгамбре (СИ)"

Автор книги: Вад Капустин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 13
Гранд политик

Но если говорить о сегодняшнем заседании, то я дал бы конечно, удовлетворительную оценку. Я других оценок вообще не знаю.

В.С. Черномырдин

На внеочередную встречу с заместителем вице-председателя Планетарного Совета Солнечной системы Орлов полетел на «Ладоге», элитном пассажирском лайнере для богатеев и дипломатических работников. Корабль стартовал с Лунной базы в понедельник, тринадцатого июля. Непростительная промашка для опытного звездолетчика, но Валентин Сергеевич отмахнулся от глупых суеверий. И напрасно. Любой торговец сказал бы ему, что добром подобный полет не кончится.

Можно было воспользоваться одним из кораблей Управления космических перевозок. Любой из пилотов транспортного флота за пять часов с минутами с комфортом – относительным, разумеется – с удовольствием доставил бы Сергеича прямо к Лесте. Место совещания по вопросам безопасности было отведено крупному, специально оборудованному астероиду, надежно защищенному от неприятных неожиданностей, где обычно проходили заседания высшего хозяйственного и правительственного руководства Солнечной.

Однако Орлов не спешил. Встреча представителей правительства с главами торгового и военного управлений флота была назначена на четверг. Многое предстояло обдумать, решить. Неспешное путешествие на комфортабельном лайнере, проходившем туристический маршрут с многочисленными экскурсионными остановками за трое суток, оставляло достаточно времени, чтобы подготовиться к нелегкому разговору. Возможно, и к увольнению – транспортников обвиняли и в исчезновении Громова и в промашке с пиратами Евсея.

– Хоть придешь в себя немного в дороге! Совсем заработался. Молодец, в кои-то веки решил воспользоваться правом на отдых! – шутила, провожая его на космодром, жена, Юлия Николаевна. Орлов устало улыбнулся. В самом деле, почему бы немного и не отдохнуть?

За последние пятнадцать лет, с тех пор как его назначили начальником Управления космических перевозок грузового и торгового флота Северо-Восточного сектора, Валентин Сергеевич ни разу толком не воспользовался полагающимся по закону отпуском. Работа не отпускала.

А только и сейчас тревожные мысли о внезапно осложнившейся галактической обстановке, о том, что, возможно, предстоит лететь еще и на Верх-Уйвай, секретную базу центаврианской столицы, где планировалось срочное собрание представителей гуманоидных миров, делали комфортабельное путешествие мало похожим на заслуженный отдых.

Орлов готовился к долгому и напряженному спору с Вервицким. Пока у него есть право голоса, он будет отстаивать паритет в расовых отношениях.

Валентин Сергеевич собирался выступить против стремления главы солнечной галбезопасности к союзам исключительно с гуманоидами, а значит и огульной конфронтации с возможными негуманоидными партнерами. А ведь не всех гуманоидов можно было назвать друзьями Земли. Соперничество из-за потребности в планетах со схожими природными условиями и близкий уровень галактического развития делали предполагаемых братьев по разуму куда более опасными конкурентами землян, чем далеких и безразличных смайлсов или жизнерадостных непутевых альтаирцев.

Да вот хотя бы центаврианцы! Валентин Сергеевич поежился, вспомнив о прошлой поездке в Серс, столицу Верх-Уйвая, главной планеты синекожих соседей. Многочисленные казино и игорные дома, притоны и бордели вызывали в памяти полузнакомое выражение – «пир во время чумы». А фальшивые любезные гримасы дипломатов чем-то напоминали маски фроггсов, которых Орлов инстинктивно недолюбливал.

Роскошь, сопровождавшая путешествие на Ладоге, отупляла и успокаивала. Полное отсутствие обычно сопровождавших космические полеты неприятных ощущений, украшавшие корабль сады и бассейны, прекрасные рестораны и бары должны были, по задумке психологов, заставить пассажиров забыть о терзавших их в повседневной жизни проблемах.

Но Валентин Сергеевич никак не мог расслабиться. Мучительные предчувствия заставляли ждать неожиданностей. Немедленно, в ближайшее время.

Погруженный в размышления, бывший капитан «Наутилуса» не сразу заметил маячившую неподалеку знакомую фигуру с рюмкой недопитого конька в руке. Малютин-то что тут делает? Еще и с коньяком? Пусть бы с пивом, но с коньяком! Почему-то именно эта непривычная для сурового облика безопасника деталь удивила Орлова больше всего.

Заметив вопросительный взгляд начальника Управления, майор, долго не решавшийся подойти, поставил коньяк на зависший неподалеку в воздухе антигравитационный поднос и стремительно направился к Орлову. За почти двадцать лет совместной работы их связала крепкая мужская дружба, но на службе Данила подчеркнуто соблюдал субординацию.

– А ты что тут делаешь? – спросил Орлов.

– Велл, меня ведь тоже вызвали, на сешн. Насчет альтаирцев, – немного смутился майор. – Как специалиста.

Не успел Орлов задать напрашивавшийся вопрос, как Малютин перешел к главному.

– Сорри. Есть разговор, Валентин Сергеевич! Конфиденциальный, срочный! Immediatement! – почти неслышно зашептал Данила, как обычно в минуты волнения переходя на франглэ. Вернее, даже на рунглэ – майор мешал русские, английские и французские слова. Это Орлова не удивляло: в годы его молодости, до появления автолингвистов, так говорила половина космофлота. – I mean, скоро нам тут всем хана. Au revoir!

В серьезность разговора Орлов поверил сразу. Предупреждение соответствовало предчувствиям, а им он привык верить. В молодости Валентин Сергеевич считался неплохим интуитом, и, надо сказать, ощущения нередко помогали в работе.

– Куда бы нам отойти? – Орлов осмотрелся.

– Рьен. Неважно. Здесь везде прослушивание, – сразу же отозвался майор. – У меня надежная глушилка, уже включилась. Let's go вот сюда, к пальмам. Просто чтобы в глаза не бросаться. Соу вот – только что пришла информация от Одинцова – его атаковали. Фроггсы. И самое главное – фроггский флот идет к солнечной системе. Merde! Вместе с кораблями центаврианцев. Через Верх-Уйвайский портал! Алексей asks, что делать. У него ультиматум, всего два часа. Должен ли он дожидаться приказа? Сказал, что если вовремя не отзовется Земля, то экипаж будет действовать по своему усмотрению. A son grИ. Короче, по обстоятельствам. Ке фэр?

– Вмешаться в события? Лешка Одинцов? – Орлов не мог позволить себе поддаться несбыточным надеждам. – А он сможет? Каким образом?

– Мон дье. Откуда мне знать, Валентин Сергеевич! – даже под защитой глушилки Малютин не стал бы говорить лишнего. – Могу только предполагать. Возможно, рассчитывает на альтаирцев. Или еще что-нибудь придумает. Ну, вы же андерстенд! Эта его….

– Да, – Орлов привык брать на себя ответственность, но ситуация превышала его обычные полномочия. – Передай, пусть пока подождет. А мы, наоборот, поторопимся.

Пока Малютин по каким-то таинственным каналам связывался с руководителем альтаирской экспедиции, Валентин Сергеевич прошел в отсек управления лайнера. Попросив у капитана разрешения на связь с Землей, он вызвал Лаврентьева, своего заместителя.

– Иван, – коротко приказал он, глянув на приборы, чтобы сориентироваться, – даю тебе координаты «Ладоги». Чтобы через полчаса Замятин был здесь. Заберет нас с Малютиным. Дальше проследуем по основному маршруту. Пусть, на всякий случай, войдет в боевой режим. И без лишних вопросов.

Никаких лишних вопросов Лаврентьев задавать не стал.

Доставленные на Лесту одним из надежнейших пилотов Управления космических перевозок, Орлов и Малютин уже через полтора часа вошли в кабинет генерала Вервицкого.

Поняв, что за назначенное время им никак не удастся добиться нужного приказа, Малютин вновь связался с Алексеем, чтобы дать ему полную свободу действий, так сказать, карт бланш. Под свою ответственность.

– Плиз. Не буду ни о чем спрашивать, просто сделай все, что сможешь, – попросил майор. – Если что-то пойдет не так, я все на себя возьму. Адвьен ке пурра.

– Добро. Не знаю, что выйдет, но постараюсь не накосячить, – не вдаваясь в объяснения, ответил Одинцов, прерывая бесполезный контакт.

Кабинет главы службы безопасности, по техническому оснащению, напоминал рубку управления космического корабля. Стены, покрытые множеством движущихся экранов, демонстрировали оперативную информацию из различных, стратегически важных районов космоса. Быстро сменялись бегущие строки цифр, различной степени приближения снимки, кадры ускоренной трансляции, изображения, диаграммы.

Расположенный в центре кабинета круглый стол правильнее было бы назвать сферическим. Фактически, его покатая поверхность представляла собой расположенную по окружности приборную панель, оборудованную всеми средствами связи, управления и контроля, соединениями глобальной сети, приборами слежения и воздействия, нужными ответственным лицам, собиравшимся обычно на административные и военные совещания. Здесь было все необходимое для того, чтобы ни на мгновение не терять контакта с доверенными их заботам массами человеческих и технических ресурсов.

Над выдающимся центром стола медленно вращался зависший в воздухе куб, на грани которого выводилась обсуждаемая информация, позволяя не отвлекаться на поиски данных с помощью настенных экранов. Орлову обстановка кабинета была давно знакома, и он с трудом удержался от того, чтобы, усевшись за стол, не начать нажимать на клавиши связи с Управлением.

Малютину, казалось, все окружающее было безразлично. Не соблюдая привычной субординации, майор немедленно начал излагать поступившую от Одинцова информацию.

– Не может быть! Это ошибка. Я немедленно свяжусь с союзниками, – резко оборвал Малютина глава галактической безопасности. Однако по побледневшему лицу хозяина кабинета, пришельцам, принесшим дурную весть, стало ясно: никакая это не ошибка, такой поворот событий ожидался, просчитывался, но к нему не готовились – по вине именно этого человека, не верившего в худший вариант развития событий. В нападение врагов и предательство фальшивых друзей.

В кабинет начали подтягиваться срочно вызванные генералом участники совещания, а глава земных безопасников все менял каналы и коды, приборы и операторов-телепатов, настойчиво вызывая Серс, не веря, не желая верить, что ответа он так и не получит.

– Блок, – наконец, сдался Вервицкий, – Ты был прав. Это война. Что мы можем сделать?

Участники совещания, усевшись в кресла вокруг круглого стола, сосредоточенно разглядывали появившееся на гранях информационного куба изображение. На четырех экранах корабли фроггского флота, в сопровождении центаврианских предателей неспешно двигались по направлению к Солнечной системе. Впрочем, это лишь на экранах казалось, что эскадра приближается медленно. На самом деле, Космофлоту предстояло принять удар уже совсем скоро.

– Не может быть! – категорично заявил адмирал Кукушкин, глава Военного космофлота, терзавший приборы связи, отдавая срочные приказы о приведении всех подразделений в боевую готовность. Запущенные им силы должны были в кратчайшие сроки обеспечить Солнечной защиту от неожиданного нападения. Но не успевали. – Никто не станет без всяких видимых причин развязывать звездную войну такого масштаба. Это безумие!

Простоватая курносая физиономия адмирала покраснела от гнева, а взъерошенный хохолок редких седых волос делал главу Космофлота похожим на породистого бойцового петуха.

– Да, этого быть не может, но мы все это видим. И чем кроме объявления войны можно объяснить блокировку связи? – мрачно ответил Вервицкий.

– А кроме того, неподтвержденные разведданные, – он бросил мимолетный взгляд на Малютина, устроившегося в углу на принесенном из приемной стуле и не отрывавшего взгляда от одного из экранов, – подтверждают факт нападения фроггсов на корабли дипломатической экспедиции. А значит, отвечать должен тот, кто вовремя не обнаружил данные о подготовке фроггсами полномасштабной боевой атаки. То есть, мы – галактическая безопасность, и вы – военная разведка.

– Все верно, – адмирал неохотно кивнул. – И все же невероятно. Так не бывает. Кто из нас мог такое предвидеть?

– Оставим разборки и наказание виновных на потом. Если будет, кого наказывать. Меня интересует сейчас другое. Ваши предложения? – поинтересовался Вервицкий, внимательно оглядывая присутствующих. Встречаясь с ним взглядом, представители мирных служб пожимали плечами, а военные неловко отводили взгляды. Никто не решался высказаться первым.

– Пардон. Может, по нашим каналам стоит попытаться? – косо поглядывая на взъерошенного адмирала, предложил глава дипломатической службы Леон Форестье, высокий седовласый красавец с аристократическим лицом и изысканными манерами.

– По дипломатическим каналам, – резко оборвал генерал, – мы не можем связаться ни с центаврианцами, ни с фроггсами. Все средства связи заблокированы. В нынешней ситуации есть и ваша вина. Фроггсы все время вели себя мирно. Как могло случиться, что дипслужбы не почувствовали угрозы?

– Ее не было! – Форестье ответил излишне резко, а потом смущенно замолк. Сидевший рядом с ним адмирал Кукушкин вскинулся, как будто собираясь что-то возразить, но передумал, и вновь склонился над приборами, лихорадочно высматривая и подсчитывая. Взгляд Вервицкого неожиданно обратился к Орлову:

– У вас есть какие-то предложения?

– У меня нет, Эдуард Борисович. Но Одинцов сказал, что попробует что-то придумать. Ему вообще-то альтаирцы обещали помочь, – нерешительно начал Орлов и, слегка запнувшись, пояснил: – Одинцову.

Участники совещания прислушались, оживились. Раздались недоуменные смешки.

– А кто он, собственно такой, этот Алексей Одинцов? – поинтересовался представитель управления информации.

– Торговец! – ответил глава дипломатической службы, известный феноменальной памятью на лица и имена. – Космонавт. Упоминался в материалах по альтаирцам. Они зачем-то его искали.

По залу пронесся приглушенный шум, шутки. «Торговый флот – надежда галактики!» – ехидно откомментировал кто-то. Неожиданная реплика главы Управления космических перевозок, не вызвав особых надежд, настроила собравшихся на юмористический лад.

Лицо Вервицкого помрачнело, но тут, нарушая все табели о рангах, в разговор вмешался майор Малютин.

– Сорри. Но вы напрасно смеетесь! Вот именно, Одинцов, торговец. Обещали же ему помощь альтаирцы? Алексей ждет. У него там на хвосте фроггская эскадра. Пусть попросит союзников нанести упреждающий удар. Он сказал, что нужен только приказ Земли.

– Только приказ Космофлота? Нанести упреждающий удар по фроггсам? И мы должны отдать такой приказ торговцу? – оторвавшись от таинственных расчетов, Максим Кукушкин громко расхохотался, когда Валентин Сергеевич подтвердил просьбу майора.

Присутствие Малютина адмирал демонстративно игнорировал. В распоряжении каждого из собравшихся находились сотни и тысячи подобных майоров, и наглому службисту, неведомо как оказавшемуся в совершенно не подобающем его рангу окружении, с точки зрения главы военного флота, еще предстояло поплатиться за непростительную дерзость.

– Упреждающий удар! По объединенной фроггско-центаврианской эскадре? Да вы с ума сошли, – сказал Кукушкин, бросив снисходительный взгляд в сторону Орлова. Военный флот всегда пренебрежительно относился к грузовым и торговым перевозкам.

– «Ну, ничего, – злорадно подумал глава транспортной службы, – Мы сегодня еще посмотрим, кто посмеется последним».

Военному флоту в системе всегда предоставлялись приоритеты. «Милитаристам», как называл их в досаде Валентин Сергеевич, уступались лучшие трассы, отдавались проторенные торговцами маршруты. На кораблях «милитаристов» в первую очередь устанавливались новейшие технические приборы и внедрялись научные разработки. Не говоря уже о снабжении.

И хотя межведомственные дрязги всегда носили не слишком серьезный характер, Орлов с удовольствием посмотрел бы, как щелкнет по носу знаменитому боевому адмиралу ничем не примечательный капитан торгового ястребка. Не примечательный ничем, кроме странной дружбы с альтаирцами, разумеется.

– Кто такой Одинцов? Что там у него, военный крейсер? Нет. Обычный торговец на ястребе? Упреждающий удар? Против фроггской эскадры? – Кукушкин не верил своим ушам. – Хорошо, считайте, что приказ получен. Посмотрим, как торговый ястребок заменит все силы военного флота. – И он весело подмигнул вице-адмиралу марсианского пассажирского флота Бриану Роджерсу.

– «Точно у мужика крыша поехала! От стресса, – с сочувствием думал Орлов, глядя, как, демонстративно отойдя в дальний от собравшихся шишек угол, недоверчивый Данила Малютин терзает черную коробочку связи. – Ему еще это припомнят. Потом. Но пока…». Пока непредсказуемый Одинцов, обычный «торговец», оставался единственной надеждой Земли.

По резко помрачневшему лицу Малютина, начальник Управления грузовых перевозок понял – что-то не получилось.

– Импоссибл. Опоздали. Не отвечает. Не понимаю. Как будто даль что-то глушит. Как это может быть? – недоуменно уставился на прибор Малютин.

Однако ответ пришел. Пришел совершенно неожиданно. На приборной панели внезапно включился сигнал вызова, на стенах ожили заблокированные несколько минут назад экраны. Корабли агрессоров неожиданно затянуло мутное красное пятно. По стенам поползли жутковатые картинки. В мерцающем красном пятне, затянувшем голубые звезды, исчезали, расплываясь, головные корабли объединенного флота фроггсов. Все присутствующие отлично понимали, что означает этот неожиданный исход неначавшейся войны. Только вот никто не смог бы объяснить его смысл.

Затем пятно исчезло, и остатки флота панически рванулись назад, к порталам. Руководители важнейших служб солнечной системы смотрели на невероятное зрелище молча, не обращая внимания на истошно верещащие вызовами приборы.

– «Двадцать лет назад, – вспомнил глава галактическиой безопасности, – я уже видел похожую картинку. Темное пятно и жалкие искорки уцелевших кораблей. Паническое бегство. Альтаирская бойня». Неужели?

Когда спохватившийся Вервицкий нажал кнопку коннекта, на четыре гранях информационного куба появилась побледневшая до неестественной голубизны физиономия бывшего галактического союзника.

Связь с Альфой Центавра восстановилась. Явдайгур, центаврианский статс-консорт, глава административного Совета объединения гуманоидных миров с необычной для него почтительностью приветствовал своего верного сторонника в околосолнечном пространстве. Теперь уже тоже бывшего.

– Боюсь, что глубокоуважаемые землянские друзья нас не совсем правильно поняли, – после избыточно витиеватых приветствий сказал Явдайгур. – Мы действовали не по своей воле. Нас вынудили, заставили силой. И, разумеется, никто не собирался причинять вред вашей прекрасной планете и ее замечательным колониям. Надеюсь, мы сумеем договориться? – в голосе его не слышалось особой надежды.

Никто не ответил. Собственно, никто, кроме Орлова с Малютиным, и, быть может, отчасти Вервицкого, даже примерно не представлял себе, о чем идет речь.

– Мы даже готовы на компенсацию морального ущерба, – настороженный молчанием землян, центаврианец пошел на очередную уступку. Вновь не получив ответа, с тяжелым вздохом добавил: – И даже, частично, материального.

– Ну что же, – ответил генерал. – Это уже деловой разговор. Но мы вернемся к нему позже. Когда посоветуемся и примем решение.

– А сейчас нам с коллегами нужно закончить совещание. Повторный сеанс связи через три часа, – генерал отключился и посмотрел на собравшихся в кабинете. – Может быть, кто-то что-то хочет сказать? Или хотя бы объясниться? – взгляд его обратился к Орлову, а затем к хмурому майору.

Валентин Сергеевич, с несказанным удовлетворением созерцавший вытянувшуюся багровую физиономию главы Военного космофлота, ответить не успел.

В кабинет вошел председатель Совета Солнечной системы Хуан Мартинес Руис. Тучный, высокий, немного слишком смуглый для настоящего испанца уроженец марсианской Кастильи, президент опоздал совсем на немного, но прибыл безнадежно поздно и пропустил все основные события дня.

Руис внимательно оглядел круглый зал заседаний, где находились одиннадцать руководителей, занимавших высшие должности системы, и неизвестно как затесавшийся в элитную компанию майор Данила Малютин.

Малютин – человек, хорошо известный президенту по истории альтаирского контакта, не показался новоприбывшему неуместным. Хуже другое – в зале присутствующих было уже двенадцать. Президент оказался тринадцатым!

– Биэнос диас, господа! – приветственно кивнул Руис, услышав последнюю реплику генерала. – Может быть, кто-нибудь из вас и правда сумеет объяснить мне, что у нас происходит? Ке паса?

– Кажется, я могу кое-что сказать, – неожиданно отозвался Максим Кукушкин, наконец. завершивший сложные расчеты. – Кто хочет, может перепроверить, но я готов поклясться, что фроггский флот направлялся не к Земле. И даже, не непосредственно к солнечной системе! Целью чужаков была какая-то удаленная точка в околосистемном пространстве.

– Но мы же все видели, – растерянно сказал дипломат Форестье, – на экранах. Они летели сюда.

– Вот именно, – подтвердил адмирал, – сюда. В этом направлении. Однако истинная цель фроггского флота находится неподалеку от Солнечной.

– Тогда чем ты объяснишь предложение синекожего? – недоверчиво спросил Бриан Роджерс.

– Все очень просто, но еще хуже, – недовольно морщась, объяснил Кукушкин. – Это значит, что цель кажется центаврианцам настолько важной, что для ее сокрытия они готовы признать себя виновными в развязывании локальной войны. Беда только в том, что в расчетном районе практически ничего нет. Небольшие блуждающие объекты, обломки астероидов, следы комет. Без точных координат нам никогда не найти нужный объект.

Адмирал оглядел собравшихся и неожиданно перехватил взгляд Бриана Роджерса. Дружеский, сочувствующий взгляд, адресованный майору Даниле Малютину. Тот в ответ лишь беспомощно развел руками и, заметив внимание адмирала, резко отвернулся. От странного эпизода Кукушкина отвлек вопрос президента.

– И какова же, компаньерос, по-вашему, цель этой неудавшейся попытки? Агрессия? Провокация? – спросил Хуан Мартинес Руис.

– Я знаю только один ответ на этот вопрос, – развел руками адмирал. – Оружие. Новое, сверхмощное, невероятно опасное. И очень похожее на то, что мы совсем недавно здесь наблюдали. И в этой связи мне тоже хотелось бы кое-что спросить.

Глава Военного флота впервые обратился непосредственно к Малютину:

– Как этот ваш торговец сумел расправиться с фроггсами? Что это было за оружие?

– Действительно, хотелось бы узнать, что это было, пор фавор? – повторил Хуан Мартинес Руис, также глядя на майора.

– Aucune idИe. Не имею ни малейшего представления, – полностью игнорируя адмирала, честно соврал президенту Солнечной системы Данила Малютин. Ответом ему были два одинаково неприязненных взгляда.

– Que lastima! Ну что ж, если уж и майор ничего не знает, – с натужным юмором продолжил Хуан Мартинес Руис, – тогда нам осталось только решить, что мы скажем через три, нет, теперь уже через два с половиной часа центаврианским дипломатам. И фроггским военным. И свяжитесь все-таки с Алексеем Одинцовым и попытайтесь получить от него хоть какие-то вразумительные объяснения.