Текст книги "Встретимся на Альгамбре (СИ)"

Автор книги: Вад Капустин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Вад Капустин
Встретимся на Альгамбре

«Для пробужденного всякое живое существо является Буддой»

Дэ-Шань

Пролог

Россыпь сверкающих искр, стремящихся к неведомой цели в угольно-черном небе, чуть дрогнула, исказилась, и, словно стертая чьей-то безжалостной рукой, исчезла. Исчезла почти вся, лишь несколько крохотных огоньков беспомощно рванулись прочь, пытаясь скрыться, спастись от пожирающей пустоты расползающегося темного пятна. Смутная, неясная зыбь на мгновение смяла четкую картину мироздания, пронизывая пространство невидимыми волнами, а затем истончилась, растаяла, оставив безразличные звезды безмятежно сиять в черном бархате космоса. Как будто ничего не случилось.

Те, кому удалось уцелеть, окруженные новыми, более крупными искрами, поспешно удалялись с места катастрофы. Война в созвездии Орла закончилась. Потом эти несколько безобидных картинок получат имя однодневной войны за наследство Предтеч или альтаирской бойни. К Земле она не имела никакого отношения. Почти никакого.

Эдуард Вервицкий – молодой офицер службы галбезопасности солнечной системы, – оторвался от стерк-телескопа марсианской обсерватории и спросил:

– Ребята, что это было?

– Пространственная буря? – предположил напарник.

– Ага, буря! Да еще такая мощная. И именно в том районе, куда направилась делегация, – откликнулся Вервицкий с нервным смешком. – Слишком много совпадений. Не верю!

Службисты, курировавшие альтаирскую операцию, притихли. Всех охватило тяжелое предчувствие провала.

А как хорошо все начиналось! Сколько надежд связывали земляне с предстоящим контактом! Группа из пяти кораблей – флагман, на котором находились дипломаты, и четыре корабля сопровождения – вылетела вчера с Фобоса на переговоры с представителями альтаирского альянса. Солнечная система, затаив дыхание, наблюдала за стартом делегации. Красавцы-корабли, превращаясь в сверкающие искры, постепенно исчезали в черноте марсианского неба. Все, казалось бы, проходило штатно. Но то, что сегодня показали приборы, выглядело как ЧП. Сначала в районе контакта появились новые яркие огоньки, похожие на чужие корабли. Но искр было слишком много, целые армады. А потом они исчезли. И связь с дипломатами прервалась. Никто сейчас не решился бы сделать прогноз об их дальнейшей судьбе.

Вервицкий подумал о Малютине, приятеле и сокурснике, которому немного завидовал. Данилу, отличника и «любимчика» начальства, откомандировали на «Варяг» – корабль сопровождения флагмана делегации. Похоже, судьба сыграла с ним злую шутку.

«Зато теперь он мог бы позавидовать мне!» – смутившись, Эдуард пытался прогнать прочь гадкое чувство удовлетворения, но оно настойчиво возвращалось, и службист порадовался, что никто сейчас не может прочитать его мысли.

– Не нравится мне эта планета, – угрюмо повторил пилот Жак Картье. Лицо его казалось постаревшим и усталым. Левый глаз едва заметно подергивался от нервного тика. – Все системы жизнеобеспечения полетели. Черт их задери! А буря откуда взялась в этом районе космоса? Никогда такого не видел. Еще и угораздило сесть в эту грязную лужу с ее б… болотами! Merde!

– Ремонтом лучше займись, – устало отмахнулся Данила Малютин. Высокий, светловолосый и голубоглазый, всегда подтянутый, обычно он походил на образцового молодого бойца из рекламы службы по контракту. Однако сейчас и Малютин выглядел неважно. Глаза покраснели от бессонницы, лицо покрывали ссадины и синяки – неожиданный порыв пространственной бури безжалостно вырвал его из гравикресла и швырнул на пол. Корабли, сопровождавшие дипломатическую миссию на встречу с альтаирцами, разметало, как арахисовую шелуху. «Варяг» сразу выбросило в незнакомый сектор пространства. Лишь мастерство пилота позволило посадить поврежденный корабль на незнакомую планету.

Пустопорожняя болтовня за двое суток, прошедших с момента катастрофы, надоела, и Данила предпочитал отмалчиваться. И что он мог сказать?

– Зануда ты, русский! Пусть сделать ничего нельзя, так хоть поговорить-то можно? Нес па? – огрызнулся пилот.

Проклятья, которыми трое космонавтов «Варяга» вторые сутки крыли пространственную бурю, аварию, приютившую их планету, неизвестно куда пропавшую делегацию и ни в чем не повинных альтаирцев, произносились чисто машинально, просто для того, чтобы отогнать тревожные мысли.

По неписаной флотской традиции общался экипаж на родном языке капитана, Брайена Смита, марсианского канадца, и однообразный мат на франглэ Даниле здорово надоел. Но Картье, импульсивный француз, никак не мог остановиться и продолжал терзать свои и чужие уши. Жака давно следовало одернуть, но ссориться с пилотом не хотелось – в конце концов, ему экипаж был обязан жизнью. Данила ничего не сказал. Это стало его первой ошибкой.

Связь наладить не удавалось. Космонавты напрасно вглядывались в пасмурное небо. Дождь не утихал, тучи не расходились. Судя по отчаянной, хоть и негромкой ругани капитана, определить ориентиры планеты тоже не получилось. О худшем космонавты старались не думать.

– Ну и куда же нас занесло? – в очередной раз спросил командира Картье.

– Не знаю, – огрызнулся Брайен. Знаменитый первопроходчик, один из лучших космонавтов военного флота, Смит, невысокий и коренастый, мало походил на героического звездного капитана, но отличался совершенно невероятным терпением и выдержкой. Однако сейчас даже он утратил спокойствие и уверенность в себе.

– «Плохи наши дела», – безрадостно отметил про себя Малютин и от нечего делать взялся чинить биолокатор, поминутно сверяясь с инструкцией.

Несмотря на молодость, Данила уже получил звание старшего лейтенанта галактической безопасности. СБ оценила его надежность, отобрав для участия в ответственном полете. Однако судьба, широко улыбнувшись, тут же ощерилась и показала клыки. Молодой эсбэшник, приписанный к кораблю на время полета с неопределенным статусом стажера, сходил с ума от сознания собственной беспомощности и пытался отвлечься несложным ремонтом.

Приближался вечер, но на корабле почти ничего не изменилось – разве что биолокатор, доведенный Малютиным до ума, все-таки заработал. На экране метнулись тени. Стрелка прибора, судорожно забившись, привлекла внимание капитана.

– Все, с меня хватит, – Брайен решительно отшвырнул звездную карту и поднялся, направляясь к шлюзу, где хранились скафандры. – Не знаю, как вы, но если я еще пару часов посижу взаперти, то точно свихнусь. Пора на прогулку, знакомиться с аборигенами. Кто со мной?

– С аборигенами? – лениво протянул Жак. – Думаешь, они здесь есть? Красивые девочки, секс, наркотики?

– Сам посмотри, – биолокатор показывал присутствие высокоразвитой белковой жизни километрах в трех к северу. – Там и растительность имеется – лесок на экране. Надо проверить. Девочек не обещаю.

– Вечерний променад? На неизвестной планете? Без девочек в неглиже? Не пойду, – отказался Жак. Ему, пилоту, было проще всех: дело свое он сделал, корабль посадил, а теперь пусть голова болит у капитана и СБ. – Кто поведет корабль, если вдруг что-то случится? Вдвоем сходите, погуляйте, а я, так и быть, пищевой синтезатор налажу, что-нибудь новенькое придумаю к ужину – шукрут, сосиссон. Сухой паек надоел. Секьюрити пусть идет!

Малютин вздохнул, включил адаптер и побрел вслед за командиром.

Увеселительной прогулки не получилось. От постоянной высокой влажности почва расплылась в желтую глинистую жижу, поэтому земляне передвигались с трудом, скользя и падая в липкую грязь. Сила тяжести на Рейне – так они назвали дождливую планету – была ненамного ниже земной, но космонавтам в тяжелых скафандрах это не помогало.

Трехкилометровая дорога до леса растянулась на два часа. Впрочем, можно ли было назвать лесом то, что они увидели, Данила так и не решил. Голые черные деревья с неправдоподобно изогнутыми стволами и горизонтально расположенными толстыми ветками, густо усеянными длинными колючками, мало походили на земные. Разве что – после пожара. Странные какие-то деревья, да и деревья ли?! Жуткое зрелище.

– Ну что, назад пойдем? – спросил Малютин, зябко передернув плечами. Его почему-то слегка мутило, вероятно, от плохих предчувствий. – Здесь не пройти. Стоило сюда тащиться ради такого страха!

Но командир проявил неуместную, хотя и понятную настойчивость: в его обязанности входило спасение экипажа, а все, что можно сделать на корабле, он уже испробовал.

– Рано еще, – возразил Брайен. – Биолокатор показал высокую концентрацию биомассы. Животные организмы. Кто бы здесь ни обитал, как-то он среди этих обгоревших кактусов живет.

Тропинка нашлась на удивление быстро. Проблуждав несколько минут, капитан наткнулся на довольно широкую утоптанную дорожку, ведущую в глубину леса.

– К избушке Бабы Яги, – мрачно предрек Данила, по-прежнему предчувствуя неприятности. Капитан, незнакомый с русским фольклором, не отозвался, целеустремленно продвигаясь вперед.

Тропа вывела землян на большую поляну без всяких избушек. Зато там присутствовала глубокая наклонная яма, похожая на землянку. Доступ к ней преграждал колючий плетеный навес из ветвей черных деревьев. Ветви низко, словно под прессом, склонялись над землянкой. Не отломанные, а только непонятным образом изогнутые и соединенные, они сплетались пологом над примитивным укрытием.

Из ямы доносились голоса. Видимо, именно там скрывались от бесконечного дождя местные жители. Включив оптику скафандров, космонавты всмотрелись в темноту.

– Жак, глянь. Мы кого-то нашли, – окликнул француза по рации Брайен.

– Будьте осторожны, – пилот подключился к обзорной связи и попытался разглядеть обитателей землянки.

Сумерки наступали на удивление быстро, затрудняя наблюдение. В резком луче подсветки можно было разглядеть только колючие ветки, что-то похожее на щупальца и толстые бочкообразные тела.

Разумеется, плетеный навес никак не мог защитить аборигенов от капризов погоды, однако, судя по всему, устроились они неплохо и чувствовали себя нормально. Даниле показалось, что капли дождя исчезали, не достигая навеса, как будто землянку покрывал невидимый человеческому взгляду купол.

«Силовое поле? На дикой планете? Почудилось», – решил Малютин.

Туземцы продолжали развлекаться, не обращая никакого внимания на пришельцев. Время от времени над ямой взлетал непонятный круглый предмет, вспыхивал ярким огоньком и вновь исчезал. Падение шарика сопровождалось смехом и выкриками.

Отчаявшись подойти ближе – черные деревья будто специально ощетинились колючками, не пуская незваных гостей, – космонавты растерянно притихли. Они топтались на поляне больше получаса, не отваживаясь на решительные действия.

– Скоро ночь, лучше вернуться, – раздался в наушниках настойчивый голос Жака. – Ремонт почти закончен. Деликатесов не обещаю, но ужином накормлю. Фрит с шампиньонами. Компрене-ву?

– Ну а что делать, если нас не найдут? Сидеть здесь всю оставшуюся жизнь и жрать шампиньоны? Да и разве это жизнь? – капитан, поморщившись, вопросительно посмотрел на Малютина. – Может, все-таки попробуем вступить в контакт с местными?

– Почему бы нет? – «Варягу», действительно, не на что было надеяться, и Данила опять не стал спорить. – Хуже не будет.

Он ошибался. И это была его вторая серьезная ошибка.

Попытки Смита назвать себя, стуча в грудь и сопровождая слова выразительными жестами и световыми сигналами, не привлекли внимания туземцев. Яркий свет фонарика, казалось, поглощали черные ветви. Капитан даже пробовал кричать, повысив громкость динамиков – с тем же нулевым результатом.

– Глухие, наверное, – в отчаянии предположил он, – не понимают. Или не хотят понимать. Надо чем-то их заинтересовать. Каким-то подарком.

Брайен порылся в карманах скафандра, нашел коробочку автолингвиста и бросил в яму. Данила моргнул – ему почудилось в ярком свете направленного на туземцев луча, что коробочка на мгновение застыла над навесом, прежде чем свалиться на головы аборигенов. Через секунду она вылетела обратно и с громким стуком ударилась прямо в смотровое стекло капитанского скафандра.

– Выбросили. Не желают они общаться, – сказал Малютин, с трудом спасая приборчик от падения в грязь. – Пошли отсюда.

– Ну уж нет, – разозленный Брайен заупрямился. – Еще одна попытка. Надо им геометрическую фигуру изобразить. Треугольник. Или квадрат. Все так делают – нам на спецкурсе по контактам говорили.

– Когда? Двадцать лет назад? И кто это на практике применял? Разве что в кино только? – усомнился Данила. Потом, подумав, добавил. – И не увидят они ничего в темноте.

– Увидят, при электрическом свете, – огрызнулся доведенный до предела капитан. – Из веток сейчас сложу что-нибудь.

Сломанных веток вокруг, как ни странно, вообще не нашлось, и капитан, не раздумывая, с силой ухватился за ближайшее дерево. Растение не поддавалась. Брайен, ругнувшись, вытащил бластер, собираясь отрезать непослушную ветку, но тут из ямы вылетел маленький круглый предмет и с неожиданной силой выбил оружие из рук землянина.

– Прекрати, – наконец спохватился Малютин. – Видишь, им не нравится, возражают. Значит, понимают что-то.

– Ничего они не понимают, сволочи, – разозленный капитан никак не мог нащупать в темноте упавший в грязь резак. – Случайно получилось. Зря прибор загубили.

– Да ладно вам мучиться, – вмешался пилот, продолжавший вести наблюдение из корабля. – Бросайте этих тупых уродов (ugly morons) и возвращайтесь. Ужинать давно пора.

И тут Данила совершил третью ошибку – вновь ничего не возразил. Именно в этот момент он почувствовал себя совсем плохо: мучительно заныла голова, зазвенело в ушах. А потом стало поздно.

– Сами вы уроды! – зазвучал в наушниках незнакомый голос на чистейшем английском языке. – Дикари, грубые, злобные и невежественные. В этой части галактики всем известно, как нужно вести себя с альтаирцами. И вам здесь не место.

Голос на мгновение умолк, а затем холодно добавил:

– Передайте своим правителям – контакта Земли с Альтаиром не будет! Убирайтесь домой.

Секундное головокружение – и темень дождливого леса сменили светлые стены рубки Варяга. Оба неудачливых контактера очутились на корабле. И сразу последовал рывок, мгновенный выход в космос и тошнотворное безвременье гиперпространственного прыжка. Внезапно заработали молчавшие двое суток приборы. В том числе и те, что, казалось, полностью вышли из строя. Из динамиков «Варяга» послышались упрямо повторяющиеся позывные:

– «Варяг», «Варяг», я – Земля, вы меня слышите? Отвечайте!

На экранах высветились знакомые созвездия. Корабль выбросило прямо к солнечной системе.

– Мон Дье! Альтаирцы, – сказал Жак, наконец осознавший произошедшее. – Это были они! Вышвырнули, как котят. Спасли. Вернули домой.

Бросившись к передатчику, командир немедленно ответил Земле, а потом повернулся к растерянному экипажу.

– Что же мы натворили? – в отчаянии спросил Брайен. – Что теперь делать?

Ему никто не ответил. Все оставшееся до посадки время Данила Малютин думал не только о собственной, безнадежно загубленной карьере, но и о погибших надеждах Земли на контакт с Альтаиром.

– Может, не стоило с ними так жестоко? – спросил добродушный Тикитак, лениво шевельнув правым псевдощупальцем в сторону леса. – Земляне очень хотели контакта. А тут еще эта война!

– Да, счастье, что среди нас нашелся уничтожитель. Почти ребенок, а такой страшный талант! – отозвались из ямы.

– Он таким родился. Не повезло. Конечно, лучше быть творцом, – согласился Тикитак. – А все же насчет землян, может, стоило попробовать пообщаться, представиться? Все-таки контакт.

– Пообщаться? С этими? Зачем? – сердито ответил Брангир и насмешливо передразнил: – Контакт! За двое суток ты получил от них хоть одну положительную эманацию? Ветку дерева жизни пытались сломать! Срезать! На планете-плантации. А ведь это твое творение. Или ты не слышал, как они нас обозвали? Самоуверенные невежи. Совершенно бесполезная цивилизация.

Тикитак вздохнул и медленно поднял псевдощупальце к хмурому утреннему небу. Повинуясь его движению, дождь немедленно прекратился, горячее багровое солнце выглянуло из-за туч. Голые ветви черных деревьев резко поднялись вверх, втягивая колючки. Навстречу свету и теплу потянулась великолепная светло-лиловая листва. В нижней части стволов проклюнулись крупные почки и сразу же начали раскрываться, превращаясь в яркие желтые цветы.

Глава 1
История с красянкой

«Станьте же хозяевами всякой ситуации, и тогда, где бы вы не стояли, это будет истинным местом. Какие бы обстоятельства не возникали, они не смогут сдвинуть вас с места, где вы стоите»

Линь-Цзы

Его называли «Старик». Невысокий и тощий, с густо усыпанной пятнами кожей крысиной мордочки, в свои двадцать шесть парень выглядел пятидесятилетним.

Старик бежал. Его гнала гомонящая толпа негуманоидных существ, бродяг и авантюристов, прибывших на Красивую в поисках удачи. Старик – еще его звали Сашкой, Санькой Терехиным – был носителем симбионта, одержимым красянкой, или, как словно в насмешку называли подобных ему, Избранником.

Три года подряд Александр Терехин, известный боксер в легчайшем весе, звезда олимпийской сборной Земли, учился в московском университете инженерной парапсихологии бесплатно. Боксеры-мухачи обычно красотой не блещут, и Сашка не был исключением. На четвертом курсе, узнав о внезапной смерти родителей в космической катастрофе, Терехин обнаружил в волосах седые пряди и, казалось, состарился еще сильнее. В команде к нему прочно приклеилась кличка «Старик». Александр привык и не обижался.

Занятия спортом после трагедии тоже не задались. Несколько пропущенных состязаний, потом – поражение за поражением. Когда тренер предложил испытать новый стимулятор, Терехин наотрез отказался. Может быть, слишком грубо. Последовало исключение из команды и немедленное требование деканата об оплате учебы.

Доучиться стало делом принципа. Большими способностями Терехин не блистал, но всегда умел держать удар и стремился доводить дело до конца. А главное, он был отличным интуитом.

На пятый курс парня приняли в кредит – с учетом таланта и прежних спортивных успехов. Грошовые подработки не слишком выручали. Отказы в работе по специальности были необъяснимыми и обидными. Но все-таки Сашка надеялся закончить учебу.

Развязка наступила внезапно.

– Больше мы для тебя, Александр, ничего сделать не можем, – как обычно тихо и вежливо сказал декан, приглаживая жидкие пряди волос, зачесанные наискосок, но все равно не скрывавшие лысину. – И так почти год терпели. – Он показал Сашке листок с длинными колонками цифр. – Пока долги не оплатишь, к выпускным не допустим.

– Но вы же знаете мои обстоятельства, Николай Степанович, – уже привычным извиняющимся тоном начал Терехин. – Может быть, в кредит, с расчетом из первой получки? Обязательство подпишу.

Декан ответил бледной улыбкой.

– Ко мне тут вчера Манукян заходил, – объяснил он. – Сказал, с удовольствием опять возьмет тебя в клуб. Но на своих условиях.

Николай Степанович многозначительно помолчал, потом объяснил:

– Понимаешь, я не мог спорить – все-таки спонсор…

– Нет, – твердо ответил Сашка. – Не могу. Это верная смерть. Писец.

– Тогда держи, – квитанция легла на стол. – Оплатишь, приходи. Будем ждать.

Сжимая в руке бумажку, которая, казалось, жгла пальцы, Терехин выскочил из кабинета. Выхода он не видел.

В тот же день на факультете появились вербовщики «Канона». Они действовали умело, ловко пользуясь наглядной агитацией. Стандартный бланк на доске объявлений – официальный, солидный, внушающий доверие – резко отличался от обычных, исписанных цветными фломастерами бумажек, зазывавших на временную работу выпускников и студентов:

«Требуются талантливые интуит-инженеры, желающие иметь высокие заработки и перспективную карьеру в дальнем Внеземелье. При заключении контракта выплачиваются подъемные и аванс. Вы будете приятно удивлены».

В объявлении указывались телефон и адрес. Сашка позвонил в «Канон» в тот же вечер, и его пригласили на собеседование.

Терехин не стал тянуть и на следующий день отправился по указанному адресу. Встретили новичка хорошо. Администратор – молодой человек лет тридцати, в строгом деловом костюме – с любезной улыбкой на холеном лице сразу же назвал сумму аванса.

Сашка был не просто удивлен – потрясен. Сумма превышала самые смелые надежды: с лихвой хватило бы погасить задолженность перед факультетом и оплатить выпускные. Придя в себя, он попытался проверить, нет ли подвоха. Несколько раз перечитав набранный мелким шрифтом текст и мало что поняв, Терехин решился воспользоваться способностями экстрасенса. Однако форсированная попытка интуит-контакта с собеседником ни к чему не привела, вызвав лишь снисходительную гримасу вербовщика. Его защищал непрошибаемый барьер: здесь явно не жалели денег на безопасность. Контракт же не вызывал подозрений. Даже при внимательном изучении бумаг ничего сомнительного обнаружить не удалось.

– Не беспокойтесь, – администратор вежливо улыбнулся. – Сроки и суммы оговорены в документе – можете внимательно перечитать. Деньги вы получаете немедленно, как только поставите подпись под контрактом. Хотите – кэш, хотите – переводом на кредиткард. И времени на завершение учебы дается достаточно. Фирма не нуждается в недоучках, нам нужны дипломированные специалисты. Контракт заключается на полгода. Работать будете в ашшурском секторе на одной из бывших земных колоний у Денеболы. Билеты туда и обратно за счет Канона. Рассчитаться с компанией вы сможете за два месяца, учитывая бесплатное питание, жилье и транспорт. Остальные четыре месяца – заработаете для себя.

Условия казались идеальными, Терехин, больше не колеблясь, подписал контракт. И вот – экзамены сданы, долги оплачены, диплом в руках – пожалуйте на работу.

После пересадки на Раздольной – так по-русски назывался центральный транспортный узел на ашшурском направлении – Терехин пересел на рейсовый корабль, летевший к Денеболе. На транспортнике молодой интуит-инженер и сопровождавший его спутник, один из постоянных сотрудников Канона, были единственными гуманоидами. Пассажирам бесплатно вручили автолингвисты. Сашка до сих бывал только в ближнем Внеземелье, на боксерских соревнованиях в пределах Солнечной системы. Поэтому он с жадным интересом вслушивался в обрывки разговоров, объявления капитана – птицеобразного теджа, слова стюардов – ашшуров, похожих на двуногих ящеров.

О красянке спортсмен впервые услышал в баре звездолета, доставившего последних пассажиров с Денеболы-2 к конечному пункту полета, на Красивую, в официальном каталоге значившуюся как Денебола-5.

– Вергилий? Ха! Меня, как и очень многих, интересует здесь только красянка! – с характерным фроггским пощелкиванием внезапно озвучила чужой разговор черная коробка автолингвиста.

Новое слово заинтересовало боксера. Оглянувшись, Терехин заметил хищный оскал на ритуальной маске сидевшего за соседним столиком фроггса. Его собеседника в салоне уже не было.

– Красянка? Что это? Зверь, растение, болезнь?

Черноголовый жабс язвительно прищелкнул псевдоклювом маски.

– Никогда не слышал? – в голосе чужака даже в переводе слышалась издевка. – Ничего, скоро узнаешь. И вспомнишь нашу встречу. Меня зовут Луттьерхарфс.

– Александр, – Терехин протянул руку для пожатия, но фроггс, бросив брезгливый взгляд на державшегося рядом с Сашкой служащего «Канона», проигнорировал жест землянина и неторопливо покинул салон.

Пожав плечами, молодой интуит-инженер отвернулся с деланным равнодушием. Представитель «Канона» с преувеличенным вниманием уставился в иллюминатор, и Сашка не стал задавать вопросов. Жизнь научила его не проявлять излишнего любопытства.

Возможно, не вовремя проявленная сдержанность подвела бывшего боксера, так как несчастье застало его врасплох. Задай Терехин тогда вопрос, и, может быть, события повернулись бы по-другому, и ему не пришлось бы бежать, спасая обреченную жизнь.

Какой болван назвал планету «Красивая», Сашка не знал. Наверное, кто-то из первых колонистов окрестил новую родину «Красивой мечтой» или «Красивой весной». Потом, в обиходе, название сократилось до нынешнего – «Красивая». А может быть, это был просто неудачный перевод английского «Бьюти» Приезжие порой позволяли себе говорить о планете как о «Красотке» или «Красавице». Местные посматривали на невеж косо. В незатейливом названии планеты крылось что-то связанное с религиозными ритуалами первопоселенцев.

Сашка вообще знал о планете совсем немного – успел полюбопытствовать перед вылетом на первое место работы. В сети о Денеболе-7 не нашлось ничего, кроме упоминания о больших запасах ценных минералов, развитом сельском хозяйстве и о своеобразных верованиях жителей, в которые Терехин не стал вникать.

Из космоса Красивая казалась похожей на сморщенный синий апельсин и не слишком привлекательной. Рассмотреть ее вблизи толком не удалось. С космодрома специалистов сразу же доставили прямо на территорию приисков, которую рекомендовали без нужды в одиночку не покидать – из соображений безопасности. Сашка не удивился – то, что он заметил из флайера, не внушало оптимизма. Короткая поездка в ближайший город в компании нескольких сотрудников Канона в сопровождении вооруженной охраны не улучшила впечатления. Красивая совсем не походила на мирную сельскохозяйственную колонию, которую показывали в местных визуалах и рекламировали в информсети. Соседствующий с рудниками городок показался Терехину опасным. Гуманоидов нигде практически не было, а бесцельно бродившие по улицам толпы инопланетян напоминали не любопытствующих туристов, а скорее авантюристов и преступников.

Невысокие каменные дома выглядели заброшенными, узкие улочки – невероятно грязными, редкие лавчонки – обшарпанными. Поразило множество питейных заведений низкого пошиба, которые вызывали в памяти полузабытое на благополучной Земле слово «притон». Среди всеобщей разрухи резко выделялись белизной мрамора великолепные храмы, окруженные высокими и надежно укрепленными стенами.

– Храмы Богини-матери, – лаконично объяснил коллега. – Местный культ. Посещать не советую. Могут принести в жертву.

Зато работа Сашке понравилось. Еще бы – первая серьезная проверка парапсихологических талантов и знаний по специальности! В обязанности Терехина, согласно контракту, входили поиски перспективных месторождений вергилия – ценного и крайне редкого минерала, усиливающего способности к мысленному общению. Здесь, на планете, концентрации минерала достигали предельно возможных величин, что позволяло успешно вести добычу. Фирма «Канон» обладала монопольным правом на геологоразведку и промышленную разработку недр.

Первый служебный день стал настоящим праздником. Все казалось великолепным – строгая униформа службы безопасности, деловой озабоченный персонал, вежливые улыбки и внимание коллег. Потом начались рабочие будни.

Полтора месяца, отрабатывая полученный аванс, Терехин без устали мотался над планетой на флайере, тщательно избегая районов, где находились уже известные рудники, и внимательно прислушиваясь к собственным ощущениям. Только так можно было обнаружить крупные залежи – по болезненной реакции организма. Близость минерала вызывала у интуитов состояние, близкое к шоку.

Терехин обнаружил к западу от поселка несколько слабеньких месторождений, получил небольшую премию, которая полностью ушла в расчет за аванс. Время шло, а важных находок сделать не удавалось. Оставалось исследовать северные районы планеты. Туда направили сразу несколько поисковых групп, в каждую из которых входил интуит. Александр предпочел работать один. Находка крупных залежей вергилия позволила бы полностью рассчитаться с долгами и начать работать на себя.

Ощутив привычную легкую дурноту, признак следов вергилия, Терехин посадил флайер на покрытое снегом горное плато. Большие участки льда с темными вкраплениями обрамляли метелки невысоких кустов и рощица деревьев чуть ниже справа. Слабый вергилиевый фон маскировал присутствие живых существ. Предстояло сделать несколько вылазок наугад, прислушиваясь к реакции организма.

Внезапно над деревьями полыхнуло красным, Старик ощутил резкую слабость и тошноту – верный признак большого месторождения, а над плато взлетел, стремительно удаляясь, чужой флайер. И сразу же инженер услышал истошный крик. Звуки доносились из-за деревьев.

Терехин, не раздумывая, бросился на помощь. Проваливаясь в снег по колено, он добежал до деревьев. Среди колючих кустов, покрытых черными ягодами, Старик увидел Ивана Сергеева – интуит-инженера с соседнего участка, входившего в одну из поисковых групп. Сергеев лежал на покрасневшем от крови снегу – изможденный, в разорванной одежде, с яркими красными пятнами на лице – тяжело дыша и время от времени судорожно подергиваясь. Руки его сковывали наручники.

– Что случилось? – взволнованно спросил Терехин.

Инженер посмотрел на него, не узнавая. Какое-то время он молчал, беззвучно шевеля израненными губами. Потом слабеющим голосом негромко, но отчетливо произнес:

– За что? Это же было третье желание…

– Что случилось? Что с вами? – опять повторил Александр, склоняясь над беднягой.

– Поздно, – пробормотал Сергеев, и затем, как будто узнав собеседника, еле слышно добавил. – Берегись красянки…

– Кто это был? – настойчиво допытывался Саша, имея в виду все разом: наручники, кровь, раны, людей с флаера.

– Это был Ди…, – Сергеев последний раз дернулся в агонии и замер. Терехин опустился на примятый снег. За свою короткую жизнь он повидал многое, даже смерть на ринге, и сейчас постарался взять себя в руки. Интуит был мертв. На теле виднелись раны и небольшие ожоги, похожие на следы пыток. Александр обошел место трагедии и обнаружил множество следов, но не сумел их расшифровать.

Терехин вернулся к флаеру и попробовал связаться с офисом. Попытка закончилась неудачей – залежи вергилия блокировали связь. Оставалось только доставить Сергеева на базу. С трудом дотащив тяжелое тело до машины, Александр задумался над последними словами покойника. Он пытался вспомнить, что знал о погибшем коллеге, но не мог припомнить ничего особенного. Землянин, русский, кажется, из Саратова или из Самары, опытный инженер лет сорока, старый холостяк. Раньше они изредка встречались, обменивались рукопожатиями, но ни о чем, кроме работы, ни разу не поговорили. И кто бы это мог быть – Ди…? Интуит не сомневался, что речь идет о ком-то из Канона. Димержин, бухгалтер? Терехин невольно усмехнулся, вспомнив робкого толстого коротышку. Кен Диксон? Вальяжный самоуверенный менеджер тоже не слишком подходил на роль садиста – маньяка. Но кто его знает? Да и слова Сергеева явно относились не к случайному маньяку. Красянка…