Текст книги "И станет тьма (СИ)"

Автор книги: В. Шалугин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Нет. – Старик с тревогой огляделся. – Лучше ко мне домой. Это недалеко. Там нас никто не потревожит…

Как оказалось, дом и правда был недалеко. И вопреки моих сомнений, меня даже никто не поджидал там.

Старик снял плащ и сел у очага.

– Вы верно угадали. Я монах. Монах-отступник. Вам известно, кто такие монахи-отступники?

– Да, мне известно…

– Это монахи, которых изгнали из аббатства. Причины могут быть самые разные. Как правило, монахов изгоняют за пьянство или прелюбодеяния. Но в моем случае дело было иначе. Меня изгнали за колдовство.

– Колдовство?

Я всмотрелся в лицо старика и вдруг понял, что он в бреду. Блестящие глаза, красные щеки. Старик, должно быть, угадал, о чем я думаю.

– Да у меня жар. Я болен. Но я в своем уме. Вы мне не верите?

– Не важно, во что я верю.

– Вы мне не верите. И я вас понимаю. Давным-давно, тысячелетия назад магия оставила Эол. Но в древних манускриптах сказано, что когда станет кровь и брат пойдет на брата, тьма возродится. И вместе с ней наступит ужас. Огонь низвергнется с небес. Придет всепожирающее пламя. И…

– Послушайте. Давайте мы оставим сцены апокалипсиса и вернемся к Башне.

– Башня и есть начало апокалипсиса. Ибо в древних манускриптах сказано, что первым падет Аурелиан Святой.

– Аурелиан Святой пал три тысячелетия назад. В древних манускриптах плетут чушь. А магии в Эоле никогда и не было. Ее вообще не существует.

– Но в древних манускриптах…

– Проклятие. Забудьте о древних манускриптах. Вам известно что-нибудь о Башне кроме манускриптов?

– Я там был.

– Где?

– На Башне.

– И что вы видели?

– Что видел? Что вам известно о грамагарских ритуалах? – Ни с того ни с чего спросил старик.

– Что мне известно о каких ритуалах? Не знаю. Ни черта мне не известно.

– Это очень сложные ритуалы. Издревле монахи-отступники совершают паломничество к Неведомым землям, чтобы практиковать древнюю магию. А с тех пор как инквизиция наложила запрет на науку, изобретательство и волшебство, Неведомые земли стали единственным местом, где монахи могли проводить свои эксперименты, не опасаясь, что на них донесут.

– Вы хотите сказать, что проводили какие-то древние ритуалы возле Башни?

– Не возле самой Башни, а неподалеку. Я проводил один старинный ритуал. Кровью начертил пятиконечную звезду. На каждую вершину положил древесный камень. В центр положил аметистовые четки. На стороны звезды посыпал соли…

– Пожалуйста, ближе к сути.

– Я запрокинул голову и произнес слова. Вдруг поднялся ветер. В небе потемнело. Солнце исчезло. И из леса вышел он…

– Кто он?

– Нет, не могу…

Старик закрыл лицо руками.

– Черт подери! Кто вышел из леса?

– Зверь! – Закричал старик и подскочил. – Из леса вышел Зверь! Был он два метра ростом. Шерсть черная, как смоль. Морда волчья. Но ступал, как человек. Ибо сказано в манускриптах, бойтесь, когда из леса выйдет Зверь. Ибо несет он смерть всему живому и предзнаменование…

– П-послушайте…

– И предзнаменование конца времен!

– Послушайте, это все? Больше вы ничего не видели?

Старик опешил.

– Что значит все? Вы ничего не поняли…

– Нет, я все понял. Конец времен. Огонь с небес. И п-прочее. Но даже если из леса на задних лапах вышел двухметровый волк, это не он убил дозорных. Разве что из леса вышла армия таких волков. Залезла в Башню. И начала там пировать, пока дозорные не перемерзли к свиньям. В противном случае, любому лучнику достаточно двух стрел, чтобы убить волка. Даже двухметрового…

– Но вы не понимаете! Ведь это все из-за меня. Я по случайности его вызвал. Ведь в древних манускриптах сказано…

Я положил на стол пару монет и вышел вон.

На улице к тому совсем стемнело. Прохожих не было. Я огляделся и побрел по направлению постоялого двора.

Конец времен. Неведомые земли. Двухметровый волк на задних лапах… Старик был явно не в своем рассудке. И более того: на самом деле верил, что смог вызвать волка. Порою диву дашься: что у этих людей в головах!

До постоялого двора оставалось не больше дюжины шагов. И тут меня пронзило темное предчувствие. Не такое как бывает, когда поставил пять золотых монет на лошадь, которая идет последней после первого круга. А по настоящему нехорошее предчувствие. Я повернулся. И скорым шагом двинулся назад.

Свернув на переулок, где жил монах, я увидел странную фигуру в конце улицы. Дверь в дом монаха была приоткрыта. На полу перед камином – лужа крови. Хозяин сидел на стуле с запрокинутою головой и улыбался. У ног валялась недопитая бутылка. Горло перерезано от уха и до уха. Монах был мертв.

***

Я выскочил из дома и бросился вслед убийцы. Добежав до конца переулка, завертелся. Люди, люди. Откуда-то нахлынула толпа народу. Наконец, я различил человека на мосту.

Плащ, капюшон. Да, этот. Я ринулся на мост. Человек что-то почувствовал и обернулся. Лицо скрывала маска. Мгновение мы смотрели друг на друга, и затем он бросился бежать.

Два раза я терял его из виду и оба раза мне везло. Не знаю, сколько мы бежали. Десять минут, пятнадцать. Наконец, он не туда свернул и оказался в тупике.

– Б-без глупостей. Я капитан королевской гва… Проклятие!

Человек схватился за водосточную трубу и стал карабкаться на крышу дома. Благо, крыша была отдельно от других. И я настиг его на ней.

– П-прежде чем я отведу тебя к коменданту, ты ответишь на мои вопросы. И для начала я хочу знать, зачем ты убил монаха.

Человек стоял на самом краю крыши. Повернулся. И молча обнажил клинок.

Признаться, я давно не видел, чтобы сражались с такой яростью. Несколько раз я был на волосок от гибели.

– Д-довольно! – Крикнул я, увернувшись от очередного выпада. – Остановись или я буду вынужден убить тебя.

Вместо ответа на меня обрушился новый шквал ударов. Дождавшись окончания атаки, я сделал ложное движение и ударил острием меча в лицо противника. Маска со звоном отлетела, и я на мгновение застыл.

– Ты женщина?

Снова шквал ударов. Парировав последний, я сделал резкое туше и выбил меч из ее рук.

– Д-достаточно. Кто ты такая?

Женщина отошла на шаг.

– Это не имеет значения, капитан королевской гвардии.

– Там п-пропасть. Ты же не хочешь прыгать?

– Тебе какое дело?

Я присмотрелся и вдруг сообразил, что это была та самая девица, которая висела на мосту и притворялась пьяной. Девица отступила еще на два шага, раскинула руки и приготовилась к падению.

Она уже валилась навзничь, когда мне удалось ее поймать.

– Проклятие! – Закричал я. – Дай вторую руку! Я долго тебя не удержу.

Девица почему-то улыбнулась.

– Грядет буря, капитан королевской гвардии. И ты не сможешь ее остановить.

– Нет!

Оттолкнувшись от стены, сумасшедшая прыгнула по направлению моста. Я был уверен, что она и половины не осилит. До моста было метров десять. Или больше. Вся вытянувшись в струнку, она стремительно снижалась и каким-то чудом зацепилась за перила.

Когда я прибежал к мосту, ее уже и след простыл.

***

Оказалось, что на этом события этого вечера не заканчивались. У входа на постоялый двор меня ждал Гастар.

– Я нашел монаха. – Мрачно сообщил я, подходя к Гастару.

– Он что-нибудь сказал?

– Да. Он рассказал, что проводил у Башни ритуал и вызвал двухметрового волка.

– Кого? – Изумился Гастар.

– Двухметрового волка, который вышел из леса на задних лапах.

– И что же?

– Ничего. Монах уверял, что волк это начало апокалипсиса. Потом его убила рыжая девица.

– Кого? Волка?

– Нет, монаха.

– И где она?

– Понятия не имею. Я загнал ее на крышу дома. Десять минут мы с ней дрались. А потом она просто спрыгнула, пролетела метров двадцать, забралась на мост и удрала. Все что у меня осталось – эта вот перчатка… В чем дело? Почему ты на меня так смотришь?

Гастар откашлялся.

– У меня тоже новости. Из столицы только что приехал вестовой…

– И?

– Король убит.

– Что?!

На миг я словно провалился в пустоту.

– Как это случилось?

– Его зарезали в покоях.

– Убийца пойман?

– Нет, убийце удалось уйти. Но это еще не все. Королева объявила себя регентом при несовершеннолетнем наследнике. Часть лордов отказалась приносить ей клятву.

– Д-дальше.

– Бастард короля Тиберия Вальтур заявил, что короля убили по приказу королевы. И провозгласил себя законным правителем Эола.

– То есть началась гражданская война?

Гастар кивнул.

– Вели солдатам собираться. Через пятнадцать минут выезжаем.

– Солдаты уже строятся во внутреннем дворе. Ролан и четверо других в конюшне седлают лошадей.

– Хорошо. Пусть все идут к конюшням.

Спустя пару минут мы были готовы выезжать.

– Гвардейцы! – Я выстроил солдат и поднял руку. – Вам известно, что король Тиберий мертв. Наш долг вернуться в столицу и защищать наследника. Передвигаться будем быстро, долгими бросками. Ничего лишнего не брать…

Договорить я не успел. Издалека донеслось цоканье копыт, и показалась кавалькада всадников. Во главе ехал усатый комендант.

– Лорд Д'Астен! – Крикнул комендант. – По приказу бургомистра Отвесного города вы арестованы. Прикажите солдатам спешиться и сдать оружие.

Всадников было несколько десятков, но все пребывало. Скоро они заполнили всю улицу и отрезали нам путь.

– Что это значит? По какому праву бургомистр смеет отдавать приказы об аресте капитана королевского гвардии?

– Это вы спросите у бургомистра.

– Сами спросите. – Отрезал я.

С боем мы пробились до соседнего проулка. Оттуда до мостов. У мостов к противнику подошло подкрепление. Пришлось отходить на Север. В конечном счете из тридцати двух человек до ворот добрались четверо. Почему они сваляли дурака и не заперли ворота, я решил не выяснять.

На открытой местности нам удалось оторваться от преследователей на несколько десятков сажень. Потом мой конь оступился. Я сорвался и полетел в канаву у дороги. Ударился головой о камень. И наступила темнота…

Глава VI. Волки

Из записей лорда Д 'Астена

Как только я пришел в себя, по голове тут же разлилась тупая боль. Первое что меня поразило, что я все еще лежу в канаве.

Почему меня не подобрали и не увезли в Отвесный город? Не заметили, как я упал? Или решили, что я мертв? Все это было крайне странно.

Я встал и вылез на дорогу.

В лиге на Север был трактир. "Хромой кабан" или "косой кабан". Или какой-то там еще кабан. Черт его знает.

Как бы то ни было, варианта была два. Отправиться в трактир и попытаться раздобыть там лошадь. Или продолжить путь к столице через лес. Что-то мне подсказывало, что в трактире могут оказаться солдаты бургомистра. И лучше бы с ними не встречаться. Но до столицы отсюда триста лиг. И если отправиться прямиком в столицу, вот так вот – ночью, в лес, без лошади… Далеко я там уйду?

Я чуть помедлил и пошел на Север.

***

Трактир назывался «Худой конь» и в нем не оказалось ни души. Стояли дубовые столы, белели скатерти. В камине полыхал огонь. Но не было ни постояльцев, ни прислуги. Я поднялся наверх проверить комнаты. И снова ни души. Само собой я тут же вспомнил Башню Аурелиана.

Отличие от Башни было в том, что там был полный кавардак. А тут – словно готовились к приезду короля – полы блестят, все чисто, прибрано.

В замешательстве я спустился вниз и вдруг увидел старика. Старик сидел спиной ко мне, что-то чуть слышно бормотал и ворошил в печи поленья.

– П-прошу прощения. – Обратился я. – Вы не видели трактирщика? Или кого-то из прислуги.

– А наконец-то! Вот и вы. – Повернувшись, закричал старик.

– Что значит "вот и вы"?

– Значит, что я давно вас жду. – Старик указал на стул подле себя. – Прошу, садитесь.

На старике были кряжевые сапоги с нашлепками, плащ с капюшоном, пояс из простых. Лицо – довольно крупное. Большие уши, нос. Длинные седые волосы на пробор. Длинная седая борода. Словом, ничем не выдающийся бродяга. Примечательными были разве что глаза. Глаза у старика сверкали даже против света.

– Итак? Вы сядете?

– Нет, я не сяду. И более того мне кажется, вы меня с кем-то спутали. Скажите, вам известно, где трактирщик?

– Да, мне известно. Но это не имеет ни малейшего значения. – С нетерпеливым выражением отвечал старик. – Прошу вас, сядьте на стул.

– Б-благодарю, но мне и так неплохо.

– Как вам угодно. Скажите, вы нашли монаха?

– Монаха?

– Да, монаха.

– О каком монахе речь?

– О, боги! Поль, сосредоточьтесь! Монаха, о котором говорил Бастурд. Вы нашли его?

– Откуда вам известно про монаха? И откуда вам известно мое имя?

– Мне много, что известно. Но это тоже не имеет ни малейшего значения.

– И тем не менее я хотел бы знать.

Старик поморщился, как будто от досады.

– Послушайте, вы не на том заостряете внимание. Неважно, где трактирщик и откуда мне известно ваше имя. Важно, что у нас довольно мало времени и нужно много обсудить. Итак? Вы видели монаха?

Несколько мгновений я смотрел на старика, и после медленно кивнул.

– И что он вам сказал?

– Сказал, что видел, как из леса вышел волк.

– Волк? – Переспросил старик. – Хорошо. Пусть будет волк. Вы нашли дозорных на плато? Они были мертвы?

– Откуда вам известно про дозорных и плато?

– Поль, умоляю. У нас нет на это времени. Через минуту сюда ворвется дюжина солдат. Они придут за вами. Вы попытаетесь сбежать, но вас ударят обухом по голове. Вы потеряете сознание. Когда вы придете в себя через несколько часов, то вспомните лишь обрывки нашего разговора. Поэтому слушайте очень внимательно.

– Минуточку…

– Поль, не перебивайте. Король Тиберий был убит. Его единственный сын и наследник пропал.

– Что? Как понимать пропал?

– За несколько часов до убийства короля юный Февроний собрал дорожный узелок, взял лучшего королевского коня и бежал из замка. Он направляется в порты Мелоса, но едва ли он до туда доберется. Его ищут. Понимаете? Королева, мятежники. И не они одни. Вы должны найти его первым, Поль. Иначе может произойти непоправимое.

– Как это понимать?

– Буквально, Поль! Буквально понимать.

– П-послушайте, кто вы?

– Сейчас сломают дверь. – Со вздохом прошептал старик и вяло улыбнулся. – Поль, не забудьте. Вы должны найти его. Все прочее теперь не важно.

В следующую секунду раздался жуткий треск, дверь распахнулась настежь и в комнату ворвались люди.

– Вон он! Держи его!

Солдат было не меньше дюжины и пребывало. Первое время мне еще удавалось кое-как отбиваться от атак. Но скоро меня взяли в полукруг, и я стал постепенно отступать. Заметил краем глаза старика. Этот по-прежнему сидел на стуле и покручивал усы. Словно происходящее его нисколько не касалось.

До лестницы на второй этаж оставалось несколько шагов. Я пятился и уже собирался развернуться и бежать наверх, как вдруг что-то со страшной силой треснуло меня по голове. Боль адским пламенем прожгла виски. В глазах сверкнули искры. Комната поплыла. И во второй раз за этот вечер я потерял сознание.

***

Признаться, это было черти что! Старик, которому откуда-то известно и про Башню, и про то, что меня треснут сзади по голове. Солдаты, налетевшие из ниоткуда. Но самое удивительное произошло, когда я все-таки очнулся.

Я был уверен, что на этот раз уж точно увижу потолок темницы. Но вместо этого меня ослепил яркий свет. Я приморгался и увидел перед собой женское лицо.

– А! Очнулся! Крепко же тебе досталось, ничего не скажешь.

– Вы кто?

– Я-то? – женщина усмехнулась. – Ты за себя бы лучше беспокоился. Как звать-то помнишь?

– Помню. Давно я без сознания?

– С прошлой ночи по меньшей мере. Мы с мужем возвращались из гостей, тут видим ты лежишь. В канаве по дороге на Отвесный город.

– Как в канаве?

– Чего ж тут удивляться. – Отвечала женщина. – Место известное. Там что ни вечер кто-нибудь лежит. Пьяный или вот как ты, с дырявой головой.

– Послушайте, вы точно ничего не путаете?

– Чего ж тут путать? Как на духу те говорю. В канаве и нашли. Идти-то сможешь?

– Куда идти?

– Да никуда, а вообще можешь сам подняться или нет? Ладно, лучше лежи тут. Я мужа позову.

Женщина ушла. Я приподнялся на локте. Увидел дом, колодец, лес невдалеке. И положительно не мог понять, что происходит.

Тут было одно из двух. Либо солдаты решили, что я не жилец, вынесли меня из трактира и бросили умирать. Либо мне все причудилось. И не было ни трактира, ни солдат, ни старика.

В первом случае было непонятно, почему меня не отнесли в Отвесный город. Ну хорошо: я мертв. Но бургомистр-то наверняка захочет в этом убедиться?

А во втором – непонятного было даже больше.

Меня мутило и пошатывало. И все же я решил не оставаться на ночлег. Не знаю, что со мной произошло в трактире. Сон это был или не сон. Но до Отвесного города отсюда было всего десять лиг. И если меня ищут, то здесь вполне могут найти.

Сторговав у женщины, корявую лошадку, мешок сухарей и бурдюк с водой, я распрощался и направился по направлению столицы.

До темноты я успел сделать десять лиг и добрался до какого-то ручья. Берег был крутой. С обрыва сажень тридцать до воды. Искать переправу было поздно, и я встал лагерем в лесу, неподалеку от обрыва.

Поздней ночью меня разбудило ржание коня. Как бесноватый конь скакал на месте, водил мордой и норовил сорваться с привязи. Я попытался его успокоить, но успокаиваться он совершенно не желал. Тогда я запалил еловую ветку, вытащил из ножен меч и огляделся.

Висела полная луна. По небу бежали низкие облака. И все вокруг то освещалось бледным светом, то проваливалось в сумерки.

Вдруг конь заржал с удвоенным неистовством. Я поднял ветку высоко над головой. И в следующий момент раздался жуткий вой. Я повернулся и увидел волка.

***

Он был два, два с половиной метра ростом и стоял на задних лапах. Передние свисали по бокам и едва не доходили до земли.

Закончив выть, волк повернул морду в сторону и покосился на меня. Морда была в два раза больше лошадиной и испачкана в крови. Глаза налиты кровью. Грудь содрогалась от частого и шумного дыхания.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Затем я начал осторожно отступать. Волк пристально следил за мной, следил. Потом опять задрал большую пасть. Еще раз коротко провыл. И бросился.

Первым же прыжком он сбил меня с ног и впился в левое плечо. Раздался громкий хруст. Клыки смяли доспех и вместе с покореженным железом вошли в мясо. От боли я на мгновение ослеп. Одной рукой вцепился в морду волка. И второй наотмашь полоснул мечом. В ответ послышался звериный рев, и боль в плече усилилась десятикратно.

Меня стало мотать, как тряпку на ветру. И вдруг со страшной силой отшвырнуло в сторону. Я пролетел шагов пятнадцать, врезался в дерево и едва опять не потерял сознание.

Не знаю, почему волк меня не прикончил, а решил переключить свое внимание на коня. Дарованных десяти секунд мне хватило, чтобы вскочить и подбежать к обрыву.

Ручей был узок и едва ли достаточно глубок, чтобы можно было прыгнув не убиться. Я обернулся. Как раз в это мгновение вышла луна и осветила лес, пригорок, горы вдалеке. Из леса донеслось отчаянное ржание, и вскоре появился волк. Увидев меня у самого обрыва, волк на одно мгновение застыл – и в следующее уже мчался на меня во весь опор.

Я глубоко вдохнул и прыгнул.

Конец записи.

Глава VII. Провидец

Из записей Энцио

Кажется, где-то я шутил, что умираю со скуки? Дошутился. Уже четыре дня ношусь, как сумасшедший. Сперва лорд Д'Астен с этой Башней. Потом Ансельм, которому вдруг до смерти приспичило познакомить меня с будущей супругой. Потом лорд Лерен все-таки вернулся со своей охоты. И все бы ничего, но на охоте лорда Лерена пырнул кабан.

Лорд Лерен почему-то сразу же решил, что клык, которым его ранили, был ядовитым. С чего бы кабаньему клыку быть ядовитым лорд Лерен объяснять не стал. Зато немедля слег в постель и пролежал два дня с торжественным намерением отдать богам душу. Потом, правда, заскучал. И вечером второго дня спустился к ужину, где обругал всех, что его никто не кормит.

В довершении всего Милена почему-то на меня обиделась. То ли из-за того, что я опять хватал ее за локти. То ли, наоборот, потому что у меня совсем нет на нее времени. Не знаю. Поди пойми этих баб.

Но самое интересное произошло на праздник новолуния. Сам праздник, разумеется, прошел чудовищно. На главной площади как всегда устроили давку. У лорда-казначейства в толпе кто-то подрезал кошелек. Пока лорд-казначейства с восторгом мне о том расписывал, у самого меня украли лошадь. А ближе к вечеру пришло известие, что горит один из борделей в Нижнем городе. Зачем кому-то поджигать бордель, вопрос не из простых.

Я бросил все и сразу выехал. Картина была та еще. Полночь, зарево пожара и толпа голых девиц, рыдающих на улице. До глубокой ночи я руководил солдатами и отдавал распоряжения. Впрочем, никто меня особенно не слушал. В Талии с пожарами борются оригинально: жители выходят из домов, садятся на мостовую и просто ждут, пока огонь не успокоится. Как правило, к тому времени как раз успевает выгореть дотла целый квартал.

Злой, усталый и с привкусом гари на языке под утро я вернулся в замок. И тогда-то и открылось самое занятное. Пока я командовал пожаром, кто-то всласть похозяйничал в моих покоях. Выпотрошили все: шкафы, серванты, ящики. Перебили половину бутылок. Даже одежду для чего-то искромсали. Не знаю, что они искали и нашли ли. И честно говоря, с трудом могу представить, что у меня вообще можно искать. Но если сложить одно с другим – пожар и разграбление покоев – поневоле задумаешься, а не подожгли ли тот бордель намеренно, чтобы без спешки можно было покопаться у меня в столе.

***

Австер. Вот с юга и подул тщедушный ветер, который возвещает о приближении лета. Каждый мальчишка знает, что австер приносит бурю и несчастье. Каждый мальчишка знает, что с австером шутки плохи. Горе тем, кто не переживет Австер!

Шестьдесят шесть лун он будет скитаться по всему Эолу, то свирепея, то чуть затихая. Шестьдесят шесть лун, пока на смену ему не придет Сирокко. Страшный ветер из пустынь за морем. Придет Сирокко. И по всему побережью Эола пойдут кровавые дожди.

***

Вечером четвертой луны пятого месяца Австера я сидел за письменным столом и разбирал бумаги. То есть не то что бы я их прямо разбирал. А так, брал по очереди в руки и с скукой глядел в окно. Что до стола – стол, за которым я сидел, был тоже не совсем обычный стол, а хитроумное устройство, которое досталось мне в подарок от одного торговца из Лавинии.

Необычность стола заключалась в том, что над столешницей находилась громадная надстройка с восемью подвесными пюпитрами. Сбоку к столу была приделана ручка с кривошипом. И при вращении этой ручки пюпитры начинали двигаться: сначала к столешнице подъезжал один, потом другой – и так по кругу.

Я слышал, что в Лавинии эта штука называется читальней и тамошние монахи используют ее, чтобы можно было сверяться сразу по нескольким фолиантам во время научных изысканий. Вращаешь ручку и заглядываешь то в один, то во второй. Сам я называл хитроумное устройство «этажеркой» и редко употреблял его по назначению. Обычно я садился и крутил ручку, когда бывал не в духе или рассеянно-задумчив. При вращении этажерка издавала мерное жужжание, и этот звук меня чрезвычайно успокаивал.

Так что разбор бумаг в конечном счете протекал довольно вяло. Прочитав очередной какой-нибудь листок и отложив его в сторону, я делал долгий перерыв, брался за ручку этажерки и под монотонное жужжание глядел в окно.

Как раз в один из этих перерывов в мои покои и вошла Милена. Багровое платье в пол. Длинные русые локоны. Кружева. В общем как всегда очаровательна.

– Лерен уехал в какую-то деревню.

– Действительно?

Милена села на диван и усмехнулась.

– Сказал, что у него есть доказательства, что староста его обсчитывает. До утра такое, разумеется, ждать не могло. Ты все еще не навел порядок? Энцио!

– А? Да… Я уже почти закончил. – Я перестал жужжать и с вздохом повернулся. – Никак не могу понять, что они искали. Вроде бы ничего не пропало.

– А твой дневник?

– С чего бы кому-то воровать дневник? Я там только жалуюсь на жизнь и рисую на полях рожицы.

– Ну если так. А то, что мы с тобой спим, ты не писал там?

– Про это? Может, и писал.

– Энцио! – Милена даже покраснела от негодования. – О чем ты думаешь! А если дневник каким-то образом окажется у Лерена?

– Ну, думаю, навряд ли он обрадуется. По-моему, я в паре мест о нем не очень лестно отзывался.

– При чем тут нелестно отзывался! Он нас убьет, если узнает, что мы спим. Ты точно знаешь, что дневник на месте?

– Точно, точно! – Я покопался в ящике и показал дневник.

Милена вроде успокоилась.

– Ты знаешь… Я тут думала об этом твоем сне. А что, если тебе куда-нибудь уехать?

– Куда уехать?

– В Квардас, в Лавинию – куда угодно. Если тебя не будет в столице через пять недель, то тебя не смогут там повесить. Так ведь?

– Теоретически – да.

– Что значит, теоретически?

Я медленно вздохнул.

– Видишь ли, это не так просто. Я почти уверен, что так или иначе окажусь в столице через пять недель. Если я поеду в Лавинию, что-то обязательно случится, запустится цепочка событий, которая в итоге приведет меня на площадь. Не поеду – случится что-нибудь другое и в результате снова площадь. После того как я увидел сон о смерти матери, я ни отходил от нее ни на шаг целыми днями. Но она все равно нашла момент и выпрыгнула из башни. Понимаешь? Этого не избежать.

– Ну хорошо. И что же ты собираешься делать?

– Пока не знаю.

Милена хмыкнула.

– Для человека, который уверен, что умрет через пять недель, ты что-то не особенно переживаешь.

– Вообще-то я напуган до смерти.

– Да? А с виду не скажешь.

Я махнул рукой.

– Это из-за вина. К слову, плеснуть тебе?

– Плесни.

Я поднялся и пошел к серванту за бокалом.

– Ну ты плеснул… – Улыбнулась Милена.

– Много или мало?

– И так сойдет.

– Нет, ты скажи. Я могу отпить или долить.

Милена сделала рукой в том смысле, что не стоит беспокоиться. Я взял со стола свой бокал, и мы вышли на балкон.

– Луна сегодня…

– Да, луна. – Согласился я. – Так что же. Ты уже выбрала, кто будет твоим следующим фаворитом, когда меня повесят?

Милена покосилась на меня и фыркнула.

– Еще не выбрала. Никак не могу решиться между конюхом и свинопасом.

– Смотри, не затягивай.

– Знаешь, Энцио. Временами, ты совершенно не выносим!

– Смотря с кем сравнивать. – Я пригубил вина и потянул плечами. – По сравнению с моим братом, по-моему, я сущий ангел.

– О, не напоминай! Этот турнир такое варварство! У меня даже в голове не укладывается.

– Что есть, то есть. С другой стороны, понять Тиберия тоже можно.

– И что это значит?

– Ансельм рассказывал…

– Видела я твоего Ансельма. По-моему, тот еще прохвост.

– Пожалуй, да. Прохвост. И все же добрый малый.

– Ну так и что этот добрый малый тебе рассказывал?

– Ансельм рассказывал, что Тиберий застал королеву за прелюбодеянием.

– То есть как застал? – Удивилась Милена.

– Взял и застал. Она стояла с задранной юбкой, а у юбки пристраивался какой-то бородатый солдат из ее личной гвардии. Конечно, Тиберий и сам в этом плане не святой, и по слухам не брезгует никем вплоть до горничных. И все-таки…

– Что все-таки? Ты никак его оправдываешь? То есть, по-твоему, королю такое можно, а королеве нет?

– Да никого я не оправдываю. Просто говорю, что королева была застигнута на месте преступления. Ну вот Тиберий и вспылил…

– Вспылил?

– Ну не вспылил. Дал маху. Какая разница, как называется?

– То есть, по-твоему, нет разницы?

– Нет, разница наверное есть. – Примирительно заметил я. – Но я уверен, что Тиберий уже тысячу раз раскаялся. Только что теперь сделаешь? В столицу уже налетели лорды со всего Эола.

– То есть, по-твоему, теперь он должен унизить свою жену из чувства светского приличия? Чтобы лордов не расстроить.

– Скорее из чувства самосохранения. Потому что если отменить турнир перед самым началом, очень может статься, вспыхнет бунт.

– Тогда выходит дело не в приличиях, а в трусости?

– Я бы назвал это благоразумием. Но почему ты так горячишься?

– Что значит почему? Меня все это невероятно возмущает.

– Да, это-то я вижу. Но по-моему, тут что-то еще.

Милена как-то странно посмотрела на меня и отвернулась.

– Милена?

– Что?

– Ну я же вижу.

– Что ты видишь?

– Что у тебя что-то случилось.

– О, боги! Ничего у меня не случилось. – Милена искоса взглянула на меня. Потом вздохнула и прибавила чуть слышно.

– У меня задержка три недели.

Это была новость. Я до того опешил, что едва не уронил бокал.

– Задержка, в смысле…?

– В том, что я беременна. – С досадой покосившись на меня, произнесла Милена. – Ну что ты на меня так смотришь?

– Нет, я ничего… А кто отец?

– Ты издеваешься?

– Нет, почему я издеваюсь?

– Мы с Лереном не спали уже год.

– Год?

– Ну или около того.

– Послушай… – Я начал лихорадочно соображать и встал со стула. – Ты говоришь, задержка всего три недели?

– Да. И что?

Милена подозрительно сощурилась.

– Три недели это же не так много? Если завтра тебе удастся затащить лорда Лерена в постель, может, получится все скрыть. Как думаешь?

– Я думаю, что иногда ты себя ведешь как полный идиот! Отпусти мой локоть!

– Постой. Куда же ты?

– У меня кончилось вино.

Милена с яростью схватила со стола бокал и скрылась в колыханиях портьеры. Первые несколько минут я просто таращился в темноту и растерянно мигал глазами. Потом сел и продолжил таращиться со стула. Задержка три недели. Сказать по правде, это было черти что!

Понятно, что лорд Лерен очень скоро догадается. Когда у женщин вырастает живот? На второй, на третий месяц? Даже если скрывать все до последнего, то где же ей рожать? Тут, в замке? Об этом моментально станет известно всему замку. Пожалуй, можно было отправить ее в деревню. Под видом какой-нибудь болезни. Или к родственникам. Где у Милены родственники?

– Милена!

Я вошел в комнату и остолбенел.

– Милена?

Несколько мгновений я стоял и не мог понять, что вижу. То есть я смутно понимал, что вижу стулья, стол, бутылку на столе, из которой медленно тянулись капли. Вижу Милену. Вижу, что дверь в спальню приоткрыта. Вижу занавески, которые трепало сквозняком. Но что все это значит, мой мозг отказывался понимать.

– Милена!

Я подбежал и начал тормошить ее за плечи.

– Проклятие! Милена!

Я попытался нащупать пульс, но мои руки бешено тряслись, и было не понятно. Тогда я подскочил к столу за зеркалом. Дыхания не было. И тут меня объял кромешный страх.

Мертва. Но как? О, боги! Как это возможно? Только что мы говорили…

– Милена!

Милена лежала на полу и смотрела на меня стеклянными глазами. Я сел подле нее и стал рыдать. Не знаю, сколько я рыдал. Минуту, полчаса. Ход времени остановился. Я гладил ее по голове. Целовал руки. Сидел, обхватив колени, и бессмысленно переводил глаза с предмета на предмет. И тут мой взгляд остановился на большой бордовой луже под столом.

– Вино! Она вернулась за вином!

Я бросился к столу и взял бутылку. Вроде ничем особенным не пахло. Я попробовал две капли на язык и тут же сплюнул. Вкус был противный и нестерпимо горький. Такого не бывает у лаоткрийского. Пока мы были на балконе, кто-то отравил вино. Но как? Входная дверь была закрыта на щеколду. Милена всегда ее закрывала, на случай если кто-то вздумает меня проведать, пока она здесь. Вино я открыл сам. Бутылка была запечатана. А значит, яд подсыпали недавно. Только что.