Текст книги "И станет тьма (СИ)"

Автор книги: В. Шалугин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

В канцелярии Тибальд услышал, как два клерка обсуждали новости о затонувшем корабле.

Глава XII. Разоблачение

Слух о смерти Феврония разлетелся с дьявольской быстротой. Во всех трактирах, на постоялых дворах и площадях теперь обсуждали лишь об этом. Говорили так: Февроний узнал, что его отца убили по приказу матери, сбежал из замка и нанялся матросом на корабль. В первую же ночь случился шторм, корабль налетел на рифы и разбился в щепы. Никто не выжил. Откуда все это узнали, было решительно нельзя понять.

И все же знали, знали. Знали откуда-то и название корабля, и что Феврония сопровождал какой-то юноша. Знали даже имя капитана и что он был хромой на одну ногу. Спорили, правда, на какую: на правую или на левую. Зато единодушно соглашались, что охромел он во время битвы с тремя пиратскими баркасами, которые напали на его корабль из засады недалеко от таврских берегов. Сообщали даже и о ходе самой битвы. Притом в таких подробностях, словно лично наблюдали за происходящим с одного баркаса и записывали. Словом, если бы хромоногий капитан услышал, какие подвиги ему вменяют, то вероятно бы изрядно подивился. Впрочем, со слухами всегда так. Король чихнет за ужином и завтра уже весь Эол толкует, что короля пытались отравить.

Итак, Февроний мертв. Теперь в этом уже никто не сомневался. И, в сущности, вопрос был лишь один: как поступит королева? Многие были уверены, что Изабелла будет до последнего отрицать смерть сына. И к удивлению этих многих королева поступила в точности наоборот.

По Февронию был объявлен трехдневный траур. Изабелла перестала появляться на людях. Лишь раз ее видели одетую во все черное и босую в тронном зале. Она задумчиво прохаживалась в гулких стенах. В одной руке у нее была бутылка хереса, а в другой серебряный бокал.

Как сказано, решение королевы для многих стало неожиданностью. В целом его восприняли с симпатией и даже уважением. И все же траур трауром. Траур через три дня закончится. А дальше?

Теперь умы завсегдатаев трактиров по всему Эолу терзал другой вопрос: отречется Изабелла или нет?

По логике вещей казалось, что должна отречься. Не могла же она оставаться регентом при мертвом короле? Очевидно, что со смертью Феврония она утрачивала все права на престол Эола. Очевидно, что теперь она должна была уступить этот престол Энцио. (Тут к слову вспоминали и об Энцио, но про него толком ничего не знали. Где он? Что он?) Очевидно, что после отречения Изабеллу будут судить за убийство короля Тиберия. Очевидно, что осудят. Очевидно, что потом казнят. Словом, всем в Эоле было очевидно, что царствовать Изабелле осталось пару дней. Всем, кроме одного единственного человека – самой королевы Изабеллы. У Изабеллы были несколько другие виды на сей счет.

***

К тому моменту, как по Эолу словно вихрь пронеслось известие о гибели Феврония, гражданская война шла уже две недели. И если вначале казалось, что положение королевы безнадежно, что мятежники возьмут столицу к исходу месяца, то теперь чаши весов склонились на другую сторону. Теперь казалось, что мятеж будет подавлен через считанные дни.

На Востоке королевские войска под предводительством Гастара разбили превосходящее по численности войско эскеротцев. Лорд Эскерота был пленен во время битвы и на следующий день обезглавлен по приказу королевы. Вестовой нарочно день и ночь скакал в столицу, а затем обратно, чтобы узнать, как с ним необходимо поступить. Шурин обезглавленного лорда – король Фартар пришел на помощь эскеротцам в тот момент, когда на помощь приходить было уже особо некому, и разместился на холмах неподалеку. Бой был окончен. Остатки эскеротцев разбежались. И как следовало поступить в такой ситуации, Фартар не очень понимал. С Фартаром поступили просто. По указанию Изабеллы, написанному на клочке бумаги и доставленному все тем же вестовым, королю Фартару были предложены два замка на границе, в качестве моральной компенсации за беспокойство и залога его дальнейшего невмешательства в гражданскую войну. Фартар подумал и решил, что два замка все же лучше, чем вторая бойня с перспективой разделить участь родственника и оказаться обезглавленным. На том и порешили. Таким образом, Восток был обеспечен и королевские войска могли переключить свое внимание на Запад и на Юг.

На Юге мятежникам в лице лорда Галата удалось добиться значительных успехов. В самом начале войны войска Галата вторглись в земли Вестриэля и нанесли вестриэльцам несколько чувствительных поражений. За первые три дня было взято три вестриэльских города, несколько деревень и замков, в результате чего граница между Вестриэлем и Галатом пододвинулась почти на двадцать лиг и теперь только другие двадцать отделяли ее от столицы Вестриэля – города Турделла. Впрочем, на том успехи и закончились.

Вестриэльцы поменяли тактику и стали нападать на войска Галата небольшими отрядами. Атаковали подводы со снабжением, отравляли колодцы, созвали отовсюду колдунов и чародеев, которые три раза в день внушительной толпой собирались на главной площади города Турделла и насылали на солдат Галата страшные проклятия – словом, воевали, как могли. Неизвестно, что именно из этого всего сработало. Но что-то все-таки сработало. Продвижение галатских войск замедлилось, а потом и вовсе прекратилось.

Война на Юге приняла затяжной характер. Стороны вяло обменивались короткими набегами и оскорблениями, предпочитая все больше оскорбления.

Возможно, правда была в том, что лорд Галата в целом был доволен текущим положением вещей. Он уже давно заглядывался на земли Вестриэля у своей границы. Теперь эти земли были у него. И дальше лорда Галата воевать особо не хотел.

В сущности, кто именно в итоге станет править – Вальтур, бастард Тиберия или Изабелла, его жена, лорда Галата не особо волновало. Пусть правит любой, лишь бы не отняли земли. Как следствие, лорд Галата начал укреплять вновь завоеванные рубежи. А после известий о разгроме эскеротцев даже отправил тайное посольство к Изабелле: прощупать, не согласится ли она поддержать его законные притязания, если он в свою очередь согласится поддержать ее. Ответ королевы был уклончивым. Лорд Галата несколько подумал и решил, что на всякий случай следует продолжить заниматься укреплениями. А там, глядишь, устроится само собой.

Таким образом, на исходе второй недели ситуация на Востоке и на Юге в некотором роде стабилизировались и очевидным образом складывалась в пользу Изабеллы. Что же до Севера, то там все было не так просто. На Севере творилось черти что.

***

Вступление Талии войну на стороне мятежников для королевы было ударом. Талия обладала самым большим по численности войском. И в том, что это многочисленное войско зараз сметет ардейцев и после выйдет на столицу, не сомневался практически никто.

Однако выступление затянулось. Пока лорд Лерен прорабатывал стратегию, инспектировал войска, проводил смотры, заседал, давал советы командирам, прошла без малого неделя. И за это время лорд Ардеи стянул к границам все, что только мог. Когда армия лорда Лерена все же добралась до Ардеи, она, конечно, обратила все, что было стянуто к границам, в бегство по результатам двух сражений, но сама при этом понесла такие чудовищные потери, что лорд Лерен до конца так и не мог решить: победил он все-таки или не победил. Ощущение было, как на рынке. Вроде выторговал у лавочника ковер за полцены, а потом пришел домой и смотришь, что ковер-то так себе. Рисунок выцвел, по краям проплешины. Словом, дрянное ощущение, тоскливое.

Тогда лорд Лерен рассудил, что плохо инструктировал войска, и снова начались советы, заседания. К тому моменту как они закончились, Эскерот на Востоке был уже разбит и обескровлен, на Юге установилось шаткое равновесие, а королевские войска под предводительством Гастара шли на выручку лорду Ардеи, который к тому времени и сам уже достаточно оправился от понесенных поражений и вновь стянул к границам все, что только мог.

Словом, едва ли после заседаний и советов положение лорда Лерена значительно улучшилось. А тут еще король Тадеск Кровавый – отец Изабеллы – который был всецело поглощен своим вторжением в Лавинию и не проявлял особого интереса к происходящему в Эоле, вдруг все же проявил подобие интереса. И даже отправил на помощь дочери пятитысячное войско. Войско ожидали со дня на день. И как это ни странно, дождались.

И вот тогда-то многие и призадумались. А те, что были посметливее, не только призадумались, а соотнесли одно с другим, произвели в уме нехитрые подсчеты и с удивлением обнаружили, что войска ардейцев, королевы и экспедиционный корпус короля Тадеска вместе взятые превосходят армию талийцев почти вдвое. И это если исходить из изначальной численности армии талийцев. А если взять в расчет недавние потери, соотношение и вовсе выходило странным, чтобы не сказать чудным.

Среди тех, кто это поняли, были лорд Лерен, королева. Был в их числе и лорд Галата. Стоит сказать, что Лорд Галата понял не одно лишь это. А еще то, что после разгрома лорда Лерена королева непременно обратит свой взор на Юг. Тогда все прозорливые умы Эола начнут высчитывать соотношение королевских сил в сравнении уже с его войсками. И тут к гадалкам не ходи: соотношение это получится уже и просто смехотворным. Спохватившись, лорд Галата было выделил на помощь лорду Лерену трехтысячный отряд и принялся с удвоенным усердием укреплять границы. Хоть где-то в глубине прекрасно понимал, что пользы в этом не было вообще-то никакой.

***

На семнадцатый день после смерти короля Тиберия и начала братоубийственной войны войска королевы, ардейцев и корпус короля Тадеска соединились на правом берегу Глухой реки в местечке Эрна. Лорд Лерен стоял лагерем в двух лигах к Западу на левом берегу. Сражение было неминуемо. И исход его, казалось, предрешен.

Тогда-то по Эолу и пронесся слух о гибели Феврония. В столице был объявлен траур. В стане мятежников были объявлены гулянья. В трактирах стали с интересом обсуждать, что будет, когда траур и гулянья кончатся. Отречется Изабелла в пользу Энцио или нет?

Понятно, что в эти две недели положение ее упрочилось невероятно. Война шла к концу. И все-таки теперь у Изабеллы не оставалось законных оснований претендовать на трон Эола. А в том случае если она решится сохранить его на незаконных основаниях, к мятежникам примкнут новые силы. В том числе те силы, что прежде поддерживали королеву. Это по меньшей степени. А может статься и другое. Может статься, что от Изабеллы отвернутся все.

Три дня в трактирах не смолкали споры. И наконец, траур окончился. Приличия были соблюдены. И дальше откладывать было особо некуда. Все замерли в нетерпеливом предвкушении, что же скажет королева. И та не заставила себя долго ждать.

Одна за другой Эол потрясли две новости.

Первая заключалась в том, что Изабелла не намерена отказываться от престола. И основание для этого приводилось следующее. Согласно так называемому jus sanguis – закону крови – в случае отсутствия у монарха прямых наследников среди его потомков престол наследовал ближайший родственник монарха, которым Изабелла и являлась. Изабелла приходилось матерью Февронию, а Энцио дядей. Мать это родственник по первой линии, а дядя по второй. Возникал вопрос, не имеет ли родственник мужчина преимущества перед родственником женщиной. В законе крови о том не говорилось. А примеров из истории, когда трон занимала женщина, имелось множество. Стало быть, преимущества родственник мужчина не имеет. Именно так рассудил Королевский совет после десятичасового заседания. Шесть голосов за, один голос против. Единственным, кто воспротивился решению совета, был придворный провидец, но на исход голосования это никак не повлияло. Повлияло на другое. Если верить слухам, на следующий день после заседания придворный провидец был арестован по приказу королевы и препровожден в тюрьму.

Итак, Изабелла сделала свой ход. Оставалось ждать, как на него отреагируют в трактирах и в войсках. В войсках отреагировали, как нельзя лучше. Все генералы до единого поддержали решение Совета. Младшие чины высказались в том ключе, что не имеют возражений. Солдаты в большинстве своем были скорее озадачены. Но и только. Что же касается трактиров… Хотя кому какое дело до трактиров, когда королеву уже приняли в войсках?

В трактирах, как и следовало ожидать, новость из столицы встретили не столь единодушно. Кое-кто начал сомневаться, а не придумали ли этот древний закон крови на коленке, прямо перед заседанием Совета. Другие принялись вспоминать, когда это в истории имелись случаи, чтобы правитель была женщина. И почему-то не могли припомнить. Третьи и вовсе заявляли без лишних церемоний, что Изабелла узурпатор и убийца. Два дня шли жаркие дебаты. А на третий в трактиры начали захаживать странные люди с черными повязками на рукавах. Захаживали группами по трое и по четверо. Садились тихо в угол, слушали с интересом. И в самый разгар обсуждения вдруг подходили к особо разговорчивым и с ласковой улыбкой предлагали выйти подышать. Все те, которым предлагалось подышать, назад, как правило, уже не возвращались. И никуда вообще не возвращались, а бывали обнаружены в канавах и темных закоулках с перерезанным от уха и до уха горлом. Слух о загадочных людях с повязками разнесся по трактирам молниеносно. На том дебаты и окончились.

Чаши весов вновь склонились в пользу Изабеллы. День наступления был назначен. Теперь уже никто не сомневался, что мятежники будут разбиты. А восстание вот-вот подавлено.

И вот тогда последовала вторая новость. На первый взгляд она была не столь значительна, как первая. И все же вызвала не меньший интерес у завсегдатаев трактиров. Новость заключалась в том, что во главе мятежников стал бывший капитан королевской гвардии, лорд Поль Д’Астен.

***

Из записей лорда Д ’Астена

В лагере царило черное уныние. До последнего все верили, что королева отречется. Но она не отреклась.

Из этого неминуемо следовали две вещи. Во-первых, сражение все же состоится. Во-вторых, состоится оно очень скоро. Одна победа отделяла королеву от подавления мятежа. Одно поражение отделяло мятежников от гибели.

Весь день я бродил по лагерю и разглядывал лица солдат. И всюду видел лишь одно – уныние. Оно сквозило в разговорах, в жестах, в мыслях. Всюду. Уныние и тоска.

Вечером состоялось совещание командиров. В моем шатре собрались лорд Лерен с адъютантами, Турций – лорд Галата и бастард короля Тиберия, Вальтур. Совещание началось с того лорд Лерен едва не прирезал Турция.

– Семь тысяч воинов остались в Галате! Семь тысяч! – Кричал лорд Лерен. – У врагов трехкратный перевес. А ты привел на подкрепление жалкие три тысячи.

– Я привел всех, кого смог. – Оправдывался Турций. – Я должен беспокоиться об охране своих границ. Лорд Вестриэля предпринимает постоянные набеги…

– Вздор! Ты не об охране границ беспокоишься, а о своей личной выгоде. Я не удивлюсь, если ты уже посылал парламентеров к королеве.

– Да как ты смеешь!

Лорд Галата попытался изобразить на лице оскорбленную невинность.

– Мои солдаты проливали реки крови, пока ты отсиживался в Талии и проводил свои парады.

– Что я проводил? Парады? – Лорд Лерен схватился за рукоять меча. – Сейчас я тебе покажу парады!

Турций моментально побледнел и отскочил к выходу из шатра.

– Милорды! – Закричал Вальтур. – Милорды, достаточно! Это не поможет.

– Может и не поможет. – С ненавистью смотря на Турция, возразил лорд Лерен. – Но у меня хоть полегчает на душе…

– Лорд Лерен, я уверен, что лорд Турций не пытался вас обидеть. Верно я говорю?

– Гм…

– Помиримтесь! Помиримтесь! – Плаксивым голосом умолял Вальтур.

Вообще этот Вальтур чудная личность. Прежде я его не видел и представлял совсем не так. Оказалось, что это довольно молодой, красивый юноша. Эдакий прекраснодушный идиот. При этом глупый, как сапожник. Как правило, такие очень нравятся придворным дамам.

– Лорд Турций! Умоляю, проявите деликатность. Скажите лорду Лерену, что не хотели оскорбить его.

– Понятно, что я не хотел никого оскорбить.

– Вот и замечательно. Что сделано, то сделано, милорды! – Уговаривал Вальтур. – Негоже бередить былое. Нужно обсудить, что делать дальше. Нужно обсудить…

– Чего тут обсуждать? – С досадой перебил лорд Лерен. – Нужно атаковать. Нужно было атаковать еще три дня назад, как я и говорил.

Лорд Турций как-то по-бабски охнул и расплеснул руками.

– Если бы сделали как ты и говорил, нас всех давно бы перебили. У них трехкратный перевес.

– Не ты ли в этом виноват? – Угрюмо проворчал лорд Лерен.

Лорд Турций притворился, что не слышал.

– Что же вы предлагаете? – Спросил Вальтур, любезно поднимая брови и обращаясь к лорду Турцию.

– Понятно что. – Ответил тот. – Необходимо отступить.

– Тебе бы только отступать! – С презрением проворчал лорд Лерен.

Лорд Турций снова притворился, что не слышал.

Турциева тактика сводилась к следующему. Добраться до ближайшей укрепленной крепости, засесть там и держать круговую оборону. При этом: чем кормить солдат, как долго там сидеть и где вообще есть крепость, что вместит двенадцатитысячное войско, Турция не слишком волновало.

Позиция лорда Лерена была диаметрально противоположной: атаковать, атаковать, атаковать. Вальтур, по-видимому, не имел какой-либо четкой позиции и по очереди поддерживал обоих.

– Мы возьмем внезапностью! – Склонившись над столом, гремел лорд Лерен и тыкал толстым пальцем в карту. – Форсируем ночью реку. Здесь и здесь. И с первыми лучами солнца ворвемся в стан противника. Застанем их врасплох!

– Я думаю это весьма разумно. – Заявил Вальтур. – Как вы считаете, милорды?

– Ничего глупее в жизни не слыхал.

– Ну-ну, лорд Турций. А вы что скажите, лорд Д’Астен?

– Гастар расставил вдоль реки дозорных. Нам не удастся застать никого врасплох. – Устало отвечал я, массируя руками лоб. Мигрень была ужасная.

– Тогда мы перебьем дозорных! – Громыхнул лорд Лерен.

Я тяжело вздохнул и поднял на него глаза.

– А если нет? Довольно одному дозорному спастись и нас уже будут ждать. Берег реки покатый. Сперва нас обстреляют с высоты, а после опрокинут в реку.

– Не опрокинут! Не опрокинут. Мы обойдем их с фланга. Здесь и здесь. И сами опрокинем.

– На левом фланге лес. Если неприятель узнает, что мы там… – Я показал рукой. – А он узнает, что мы там. Нам не дадут даже построиться. Лес подожгут. И как волков будут отстреливать всех, кто оттуда выбегает.

– Хорошо. Тогда мы обойдем их лагерь справа.

– Там горы, видите?

– И что же? Горы.

– А то, что нас прижмут к горам и перережут как овец.

Самым досадным было то, что я ему все это объяснял уже три раза.

– Вот именно! Вот именно! – Подхватил лорд Турций. – Нас всех перережут как овец. Здесь, там. Без разницы.

– И что же делать? – С тревогой спросил Вальтур.

Лорд Турций поднял вверх ладони.

– Как я и говорил. Необходимо отступать.

– Куда? – Спросил я похоронным голосом.

– Как понимать куда?

– Куда вы собираетесь отступать?

– За стены. Куда же еще?

– Какие стены?

– Как понимать какие? Замковые. – Отвечал лорд Турций в замешательстве.

– Вы понимаете, что в замке нас возьмут в осаду? Что через две недели начнется голод. Что через месяц люди станут умирать. Что помощи ждать будет неоткуда. Что рано или поздно нам придется выйти.

– Да, я понимаю. Но за месяц многое может измениться. Может, нам удастся склонить на свою сторону других лордов. Может, нас кто-нибудь поддержит за границей. Может, королева Изабелла проявит милость…

– Ах, ты шкура! – Заревел лорд Лерен. – Милости захотел? Я так и знал! Я так и знал, что он уже тайком ведет переговоры с этой ведьмой.

– Да что вы на меня бросаетесь? – Заверещал лорд Турций и снова отскочил к выходу из шатра. – Я ничего с ней не веду. Я всего лишь говорю, что нельзя пренебрегать дипломатическими средствами для разрешения конфликта.

– Я тебе покажу дипломатические средства! – Зашипел лорд Лерен.

– Милорды, умоляю вас! Необходимо соблюдать благоразумие. Помиримтесь! Помиримтесь!

Я почему-то вдруг представил, что если этот благостный юноша однажды станет королем, то он вот так же будет бегать в тронном зале и кричать «помиримтесь!», «помиримтесь!». Картина была до того мерзкая, что мне внезапно стало дурно. Проклятая мигрень. На мгновение мне даже показалось, что меня сейчас вырвет прямо на ковер. Но нет, не вырвало.

– Лорд Д’Астен?

– Да?

Я поднял глаза и увидал, что все присутствующие с интересом смотрят на меня.

– Простите, я отвлекся. Вы что-то говорили?

– Я говорил, что вас, по-видимому, не устраивает ни один из вариантов. – С улыбкой отвечал Вальтур. – Что же вы предлагаете?

– Ждать.

– Не понял.

– Я п-предлагаю, ждать. Королевские войска перейдут реку и сами нападут на нас. Мы примем бой.

Лорд Турций закатил глаза и тяжело вздохнул на весь шатер.

– Вы с чем-то не согласны?

– Да, я не согласен. Вы храбрый и умелый войн, лорд Д’Астен. Никто с этим не спорит. Но доводилось ли вам хоть раз командовать в сражении?

– Нет, не доводилось.

– То-то и оно. То-то и оно.

– Мне не доводилось командовать в сражении, но мне доводилось слышать о многих искушенных генералах, которые проигрывали войны из-за глупости.

– При чем тут это?

– При том. То, что вы и лорд Лерен предлагаете – чрезвычайно глупо.

– А то, что предлагаете вы – чрезвычайно умно. Так надо понимать?

– Понимайте, как хотите. Но это единственный шанс устоять.

– Но как же вы не понимаете, Поль! – Воскликнул с нетерпением лорд Лерен. – Нельзя уповать на оборону. Они возьмут числом. Если оборонятся, пропадет эффект внезапности!

– П-пропадет. И все же оборонятся легче, чем атаковать. Вы не согласны?

– Нет. То есть, пожалуй, да. Обороняться легче. Я согласен.

– Так я же вам и предлагаю! – Крикнул Турций. – Засядем в замке и будем там обороняться.

Спор продолжался вплоть до вечера. Итогом многочасового спора стали две вещи. Хорошая и плохая. Плохая заключалась в том, что у меня страшно разболелась голова и я готов был придушить всех собравшихся. Хорошая была в том, что здравый смысл все-таки торжествовал. Было принято решение укрепить позиции и ждать атаки неприятеля.

Понятно, все остались недовольны.

***

В стане мятежников в принципе не было единства. Ни среди генералов, ни среди простых солдат. И если генералы постоянно спорили, солдаты только с удивлением переглядывались. Для них вопрос был не в том, отступать или атаковать. А в том, за что они вообще сражаются. Лорд Лерен воевал из чувства мести, Турций воевал за земли. Вальтур… Вальтур вообще особенно не воевал. Речи и совещания были ему намного больше по душе, чем битвы.

Многие понимали, что едва ли этот восторженный юноша однажды станет королем. А если даже станет, то через день его зарежут. А не зарежут, так отравят. И дело было не в его восторженности, хотя она порядком раздражала. Дело было в том, что он бастард. Бастард не может быть королем. Это прекрасно понимали все. Все кроме лорда Лерена…

Перед своим отъездом Энцио поведал мне, что произошло в ту ночь, когда умерла Милена. Вино, убийца в маске. Конечно, верилось с трудом. И все же: с чего бы Энцио стал убивать Милену, а затем выдумывать весь этот вздор? Из ревности? Из ненависти к лорду Лерену? Вот так вот: отравил его жену и ускакал? Такое я уже совсем не мог представить.

Как только я приехал в лагерь, я имел с лордом Лереном долгий неприятный разговор.

Если в двух словах: я предлагал ему провести расследование. Лорд Лерен в целом был не против. Только уточнял, что первым делом Энцио нужно повесить на столбе, а после можно и расследовать. Я говорил, что может быть наоборот. Он возражал, что нет. Сначала столб, потом расследования. И никак иначе.

Тем же вечером у меня состоялся еще один разговор. На этот раз с лордом Галата. Я натолкнулся на него, осматривая лагерь. Расспросил о положение дел в Галате. Расспросил о планах. И аккуратно подвел разговор к происшествию на Башне.

– Но вы же сами вели расследование. – Удивился Турций. – Насколько мне известно, вы пришли к выводу, что произошла диверсия со стороны даркирцев. Разве нет?

Я отвечал, что в общем да.

– Ну вот. – Ответил Турций. Потом еще чуть-чуть посетовал на положение дел в Галате и ушел, оставив меня в полном недоумении.

Понятно, Турций был хитер как старый лис. И все же было не похоже, чтобы он располагал устройством, способным уничтожать целые города. Красное небо, молнии. На кой черт он тогда прячется по замкам, если может повергать огонь с небес? В конце концов я начал сомневаться. Что если Галатея солгала? И стоило ли отпускать ее? Не обернулась ли моя беспечность тем, что в трехэтажном доме в Твилле сейчас лежат два бездыханных тела? Энцио и Ансельма.

В пользу подобного исхода говорило и другое. Среди моих людей в Галате никто не слышал ни о колдовском устройстве, ни о молниях. О том, что Турций втайне вел переговоры с королевой – слышали. А вот о его причастности к убийству дозорных – ни слова.

Тогда я уже окончательно решил, что дело скверно. И отправил вестового в Твилл. Из лагеря до Твилла день пути. И вот… 17, 18, 19. Прошло уже четыре. А вестового все нет. И боги ведают, что с ним случилось…

Не знаю, как долго я расхаживал по своему шатру и размышлял об этом всем. Совет давно закончился. Вальтур и лорды разошлись по своим шатрам. Из задумчивости меня вывел голос адъютанта.

– Лорд Д’Астен?

– Да?

– Лорд Д’Астен там какой-то человек.

– Какой человек? Вестовой?

– Нет, не вестовой.

– Тогда кто же? Я никого не жду.

– Какой-то старик. Он говорит, что вы встречались с ним в каком-то трактире у Отвесного города.

***

– Итак, Поль. Вместо того, чтобы разыскивать Феврония, вы решили встать во главе восстания.

Старик мельком оглядел шатер. Вздохнул и сел на стул недалеко от входа.

– Прежде чем мы продолжим…

– Продолжим? Но ведь я только что вошел. – С улыбкой возразил старик, пристраивая возле стула посох.

– Прежде чем мы начнем, вы ответите на мои вопросы. И для начала я хотел бы знать, кто вы такой.

– Пожалуйста. – Старик развел руками. – Но не думаю, что мои ответы покажутся вам очень интересными. Я простой старик.

– Простой старик, которому известно будущее?

– Будущее? – Старик поморщился. – С чего вы взяли, что мне известно будущее?

– Не валяйте дурака. В трактире вы сказали, что сейчас в дверь вломятся солдаты. И спустя мгновение они действительно вломились, разве нет?

– Ах, вы об этом. Ну, ничего удивительного в этом нет. Солдат я встретил на выезде из Отвесного города. Услышал, как они обсуждают, что вы могли укрыться в том трактире. Сколько времени им требовалось, чтобы закончить разговор, сесть на коней, доехать до трактира…

– Хорошо. Откуда же вы знали, что я туда приду?

– Куда?

– В трактир, черт вас дери! Ведь вы меня там ждали.

– Поль, не надо горячиться. Да, я вас ждал. Но я не знал, что вы придете. Как я мог это знать? Мне показалось, это вероятно. Только и всего.

– Почему же?

– Почему мне это показалось вероятным? А куда вам было еще идти? Без еды, без лошади.

– Как же вы узнали, что я без еды и лошади?

– Все так же. От солдат. Они говорили, что во время погони вы упали с лошади. Вас искали, но не смогли найти.

– То есть все, что произошло в трактире, было на самом деле?

– Как понимать «на самом деле»?

– Это был не сон?

– Сон не сон. – Старик пожал плечами. – Какая разница. Может, вся наша жизнь лишь сон.

– Я спросил не об этом. А о том, что произошло в трактире. Сон это был или не сон?

– Поль, вы, как обычно, не на том заостряете внимание. Не важно, сон это был или нет. Не важно, как я разыскал вас. Не важно, кто я. Важно, что вы заняты совсем не тем.

– И чем, по-вашему, мне надо заниматься?

– Я вам уже сказал. Искать Феврония.

– Февроний мертв.

– Отнюдь. Он цел и невредим.

– Я вам не верю.

– И напрасно. Послушайте, Поль. Я пытаюсь вам помочь. Меня тревожит, ваше нынешнее состояние. Я не уверен, что завтра вам удастся одержать победу в битве.

– Что это значит?

– Это значит, что вы очень много не знаете. Февроний жив, но ему все еще грозит опасность.

– Это вы уже сказали. Что-нибудь еще?

– Вы думаете, я шучу? Я не шучу. Сосредоточьтесь, Поль. На кон поставлена судьба Эола. Пророчество Мальтуса Безумного сбывается. Вы, конечно, знаете, что сказано в пророчестве. Так вот король уже убит.

– В пророчестве сказано, что король будет убит своим сыном. Вы утверждаете, что короля убил Февроний?

– Нет, такого я не утверждаю. Февроний не убивал своего отца.

– Тогда при чем тут пророчество Мальтуса Безумного?

– Я полагаю, вам известно, кто убил Тиберия.

– Да, мне известно. Его убил какой-то юноша. Трубальд. Или Тибальд.

– Тибальд не просто юноша. Это старший сын королевы Изабеллы и короля Тиберия. Разумеется, ему об это неизвестно. Равно как и королеве.

– Что за вздор! Тибальд сын наемного убийцы. Я выяснил наверняка.

– Нет, Поль, это не так.

– Достаточно!

– Поль, подождите. – Старик поднялся и со вздохом показал рукой. – Лучше уберите меч обратно в ножны. От этого не будет пользы.

– Вы так считаете? У меня есть предложение получше. П-поступим так. Или вы сейчас же говорите, кто вы и какого черта вам нужно, или…

Не знаю, сколько времени я провалялся без сознания. Случилось так: боль, невыносимо яркий свет и темнота. Когда я пришел в себя и выбежал на улицу, старика уже и след простыл. Я повертелся и бросился в палатку к адъютанту.

– Откуда пришел тот старик?! Откуда? С Востока, с Запада? Из лагеря противника? Откуда он пришел?

Адъютант смотрел на меня огромными глазами и глупо повторял спросонья: лорд драстен, лорд драстен…

– Что лорд Д’Астен? Отвечай! Где ты встретил старика?

– Какого старика?

– Ты издеваешься?

– Помилуйте…

– Еще раз спрашиваю: где ты встретил старика?

– Но я не п-п-понимаю. Какого старика?

– Того, которого ты привел в мой шатер, черт тебя дери!

– Но я никого не приводил. Лорд Д’Астен, пощадите.

– Ты был на посту у моего шатра сегодня вечером?

– Д-да.

– Ты помнишь, как закончилось совещание? Как генералы стали расходиться.

– Д-да.

– Примерно через час ты заглянул в шатер и сказал мне, что со мной хочет поговорить какой-то человек. Так?

– Н-нет.

– Что значит нет? Ты издеваешься?

– Лорд Д’Астен я не издеваюсь. Но я к вам н-не заглядывал. И н-никого не приводил. Остаток вечера вы были одни. Я сдал свою смену в полночь и пошел спать. Клянусь. Я н-никого не видел.