Текст книги "И станет тьма (СИ)"

Автор книги: В. Шалугин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

И тут я вздрогнул. Из спальни донесся какой-то шум.

Минуту я стоял, стараясь не дышать, и с ужасом смотрел на дверь. Шум повторился. По звуку было похоже, что кто-то открывал окно. Трясущейся рукой я взял со стола перочинный нож. Взять меч, который висел на стене, я почему-то не додумался. Сердце стучало как безумное. Я глубоко вдохнул и с ножиком в одной руке, с бутылкой в другой, на цыпочках приблизился к двери.

В спальне царил полумрак. Дальнее окно было открыто.

– Кто здесь?

Ответа не последовало. Я стиснул нож и повторил, чуть громче. Вдруг от стены отделилась тень и бросилась на меня.

Все произошло в одно секунду. Я закричал и, кажется, швырнул бутылку. Раздался звон разбитого стекла. Я начал пятиться. На миг передо мной возникла перекошенная морда волка. Я снова закричал и полоснул ножом наотмашь. Морда исчезла. Я стал заваливаться навзничь. Спиной ударился о дверь и вывалился в кабинет.

***

– Дофур!

Дофур держал в руках какие-то бумаги и с изумлением меня разглядывал. Когда я выскочил из двери, он, судя по всему, как раз намеревался постучать.

– Боги! Энцио, что с вами? На вас лица нет.

– Со мною?.. А со мною! Со мною ничего.

– По-моему, я слышал крики.

– Действительно?

Я сделал шаг вперед и незаметно прикрыл дверь.

– Наверно это я кричал спросонья. Знаете, вино. От него у меня иногда бывают тревожные предчувствия. Вы что-то хотели?

– Да, это доклад с последнего заседания Совета. Нужна ваша подпись.

– Хорошо. Оставьте.

– Оставить? – Дофур с презрением фыркнул. – Энцио, вы забываетесь. Не припоминаю, чтобы я числился в штате ваших слуг. К тому же с утра доклад нужно представить лорду Лерену…

– С утра? Мне кажется, вы путаете.

– Как понимать? Что я могу тут путать?

– Я слышал, что лорд Лерен уехал в какую-то деревню.

– Да, он уехал. Но поздно вечером вернется… – Дофур осекся. – Что это? У вас кровь?

– А чепуха. – Я постарался улыбнуться и спрятал руку за спину. – Чинил перо и, знаете, порезался.

Дофур нахмурился и молча несколько минут меня разглядывал. В какое-то мгновение я почувствовал, что еще немного и не выдержу. Наброшусь на него и попытаюсь придушить.

– Вы, кажется, куда-то собирались? – Промолвил наконец Дофур.

– Я? Вовсе нет. С чего вы взяли?

– С чего? Не знаю. Например с того, что вы как полоумный выскочили из покоев и едва меня не сбили?

– Действительно? Ах, да. Ведь я и правда собирался прогуляться. Знаете, вечерний моцион… Вы не увлекаетесь?

– Чем не увлекаюсь?

– Ну этим всем. Прогулки перед сном. Лекари уверяют, это весьма полезно.

– Нет, я не увлекаюсь.

– И напрасно. Спишь после этого, как младенец. Вам стоит как-нибудь попробовать.

– Непременно. – С язвительной усмешкой отвечал Дофур. – А между прочим вы не видели Милену?

– Милену? – Я стиснул руки за спиной и коротко откашлялся. – Нет, не видел. Почему вы спрашиваете? Разве она не у себя?

– Не у себя. Ее уже час ищут по всему замку.

– Что вы говорите! Может, она рынке?

– Может. Только скоро полночь.

– Тогда, наверное, она все же не на рынке…

Дофур задумчиво кивнул и не спускал с меня мерцавших глаз.

– Итак?

– О чем вы?

– Вы подпишете бумаги?

– Да, разумеется. Вы подождете здесь минуту? Я бы вас пригласил, но у меня ужасный кавардак. Наверное, вы слышали. Два дня назад кто-то залез в мои покои…

***

Не знаю, как у меня достало духа снова войти внутрь. И почему я не предложил подписать все у Дофура? Правда заключалась в том, что я был до смерти напуган и едва соображал.

Минуту я стоял у двери и старался совладать с дыханием. Дверь в спальню была приоткрыта. Милена, как и прежде, лежала на полу.

Собравшись с мыслями, я подошел к столу и взял светильник. Поднял с пола нож. Сделал глубокий вдох. И быстрыми шагами пошел в спальню.

Трудно сказать, что было у меня в эту секунду в голове. Было какое-то отчаяние, решимость и сомнительная мысль, что если волк все еще там, Дофур обязательно примчится мне на выручку. Удивительно, как от испуга помутняется рассудок. Я где-то слышал об одном контрабандисте, который пытался занять денег у охранников, пока они его вели на эшафот.

Дальнее окно было по-прежнему открыто. На полу валялась маска волка. Одна из тех, которые продают на ярмарках. Недалеко от маски были видны капли крови. Когда я полоснул наотмашь, нож, кажется, ударил волка по запястью. Судя по кровяным следам, потом он оставался тут недолго. Отпрыгнул в сторону, свернул напоследок вазу с подоконника и был таков.

Я подошел к окну, ожидая увидеть внизу лестницу или веревку. Ни лестницы, ни веревки внизу не было. Как он сюда забрался? До земли было метров пятнадцать. Стена отвесная. Ни уступов, ни карнизов. Я оперся ладонями об подоконник и обвел глазами двор. Конюшни, хлев, амбар. Было темно и на стенах уже горели факелы. Значит слуга, который их зажег, мог что-то видеть. Или убийцу мог заметить кто-нибудь из замка. Я посмотрел на противоположное крыло и удивился. В покоях лорда Лерена в двух окнах горел свет.

Понятно, что там просто прибирали. Но на меня это произвело болезненное впечатление. Я тут же вспомнил, что утром лорд Лерен вернется из своей деревни и мне придется объяснять, почему его жена мертва и что она забыла у меня в покоях поздно вечером. Заглянула на бокальчик хереса? И правда. Что же тут такого? Шла мимо. Видит, дверь немного приоткрыта. О, думает. А как там Энцио? Давненько я его не видела. Дай, что ли, загляну? И все бы замечательно. Вот только все уверены, что Милена меня на дух не терпела. Может попробовать перенести ее? Хотя если меня заметят… О, боги! О чем я вообще думаю? Нужно сейчас же отправляться к коменданту и сообщить все, как было. Мы разговаривали. Кто-то залез в окно. Дофур сказал, что Милену уже ищут по всему замку… Проклятие! Дофур!

Я выскочил из спальни, но было поздно. Дверь в коридор стояла нараспашку. Не знаю, сколько времени прошло, пока я разглядывал амбары во дворе и бормотал. Ясно было одно. Дофуру за это время наскучило стоять под дверью. Он вошел в комнату, увидел на полу Милену и решил не ждать, чтобы я объяснил ему, что тут произошло.

***

– Дофур!

Дофур успел уйти недалеко. Когда я выбежал, то увидал его в конце коридора.

– Дофур! Остановитесь! Вы все не так поняли!

Дофур остановился.

– Послушайте! Это не я ее убил! Мы были на балконе. Кто-то залез через окно…

– Не утруждайтесь. Вам нужно будет морочить голову не мне, а лорду Лерену.

– Дофур, послушайте! Я понимаю, что мы с вами не друзья. И даже не приятели. Но вы должны мне верить!

– Чему конкретно вы хотите, чтобы я поверил?

– Сами подумайте! Зачем мне убивать Милену у себя в покоях? Ведь это глупо и бессмысленно!

– Не спорю. – С важностью кивнул Дофур. – Но не вы ли меня уверяли пять минут назад, что не знаете, где Милена? Что может быть, она на рынке?

– Я был напуган.

– О, это все объясняет. – Дофур язвительно осклабился. – Знаете, Энцио, на вашем месте я бы уже был за десять лиг отсюда. Страшно представить, что лорд Лерен с вами сделает.

Он повернулся и скорыми шагами пошел к лестнице.

– Дофур, остановитесь! Боги… – Я бросился за ним, едва не задыхаясь от бессилия. И тут сообразил, что у меня в руке был нож.

***

Прежде я никогда не убивал. Даже по-настоящему ни с кем не дрался. В детстве отец водил нас иногда на стрельбище. Но когда я первой же стрелой едва не уходил Тиберия, было принято единодушное решение, оружия мне больше не давать.

Никогда не забуду удивления на лице Дофура. Не знаю, сколько раз я ткнул его ножом. Он все стоял, смотрел на меня огромными глазами и не падал. В какой-то момент я даже испугался, что он вообще не упадет, и рано или поздно кто-нибудь пройдет по коридору и увидит, как я его тыкаю. Я даже подумал, может бросить все к чертям и убежать.

Когда Дофур все же упал, я обессилил до того, что едва не повалился рядом. Перед глазами плыли темные руки. Со лба лил пот. Меня подташнивало и мутило. Что делать дальше, я представления не имел.

Понятно, что о коменданте теперь не было и речи. Нужно было бежать. Спасаться. Но куда бежать? Утром на мои поиски пошлют солдат с собаками. На сотни лиг в округе Талия. Ни один местный лорд не станет меня укрывать и рисковать навлечь на себя гнев лорда Лерена. К вечеру меня поймают. Изобьют до полусмерти. И повесят за большие пальцы на потеху черни. И хорошо еще если за пальцы, а не за половые органы, как того пастуха на праздник новолуния, который занимался скотоложством с чужими овцами. Мальчишки будут приходить, чтобы поглазеть на меня и побросать камнями. Молодожены будут приходить, чтобы повесить у моего столба на счастье ленточку. Сколько я провешу? День? Два?

Смерть на столбе казалась неминуемой. И тут мне в голову пришла отчаянная мысль.

Я бросился в свои покои, наскоро собрал дорожный узелок. Взял кошелек, дневник, оружие и по черной лестнице выбежал во двор.

***

– Ансельм! – В дверь просунулась голова жены. – А ты тут. Я думала, ты спишь в гостиной. Ты ждешь кого-то?

– Нет. – С удивлением отвечал Ансельм. – С чего бы?

– По-моему стучат.

– Стучат?

Открыв входную дверь, Ансельм на несколько секунд застыл. И так стоял, разинув рот и медленно моргая.

– Энцио?

– Проклятие! Что же ты кричишь!

– Энцио! – Заорал Ансельм едва не громче прежнего. – Ну наконец-то! Я уже и не надеялся. Как же я рад! Входи, входи.

– Ансельм…

– Лукреция меня замучила вопросами, когда я наконец вас познакомлю.

– Ансельм!

– Она как раз готовит ужин. Днем мы купили окорок на рынке. Нет, это надо видеть! Я таких окороков с роду не видал!

– Проклятие! Ансельм!

– Что? Да что же ты застыл?

Ансельм прищурился и наконец сообразил, что я тут не за тем, чтобы знакомиться с Лукрецией. И как это ни странно, даже не за окороком.

– Ты в капюшоне. Что-нибудь произошло?

– Произошло немного не то слово. – Прошептал я, стряхивая капюшон.

Ансельм нахмурился.

– Здесь поговорим или внутри?

– Внутри. Здесь может кто-нибудь увидеть.

– Хорошо… Вообще постой. Внутри жена.

– Поверь, Ансельм. Это тот редкий случай, когда жена намного лучше, чем патруль солдат.

Глава VIII. Хороший сын

Из записей Энцио

Я сидел подле камина и листал роман. "Правдивая история Бубена Долгополого". Не спрашивайте, как я до такого докатился.

Мое подполье длилось третий день и постепенно обретало формы заточения. Ансельм с утра до вечера бегал по городу. Лукреция с утра до вечера читала женские романы. А я с утра до вечера слонялся с бормотанием по дому и старался не сойти с ума. Так мы и жили. В мире и согласии.

Да-с. Прошло два дня. И, как и следовало ожидать, лорд Лерен назначил за мою голову щедрую награду. Настолько щедрую, что можно было купить дом на побережье, отделать его сверху до низу ардейским мрамором и еще осталось бы на пару лошадей. Как результат – из разных концов Талии тут же полетели сообщения, что я был схвачен.

Только за первый день в замок привели несколько дюжин человек, которые по описанию хотя бы отдаленно походили на меня. А одна особо бойкая девица даже повязала спящим собственного мужа и пыталась сдать солдатам, уверяя, что вот это он и есть, тот самый душегуб. Словом, положение мое было отчаянным. И вся надежда оставалась на Ансельма.

В первый же вечер я рассказал Ансельму все как на духу. И про убийцу, который влез через окно. И про Дофура, который неудачно выбрал время для визита. Единственное, о чем я умолчал, были наши отношения с Миленой. По версии, которую я изложил Ансельму, получалось, что она просто заглянула на бокал вина.

Признание со всеми мелкими подробностями заняло у меня около получаса. В конце я театрально повалился на диван и объявил, что пропаду, если он не увезет меня в столицу в бочке с рыбой.

– Никто не возит рыбу из Талии. – Задумчиво отвечал Ансельм.

– Почему никто не возит? А откуда возят?

– Из Мелоса.

– Почему же из Мелоса?

– Ближе. Если везти из Талии, рыба испортится.

– Хорошо. Тогда можно купить дюжину бочек апельсинов.

– Дюжину бочек апельсинов? – Ансельм даже перепугался. – Ты знаешь, сколько стоит бочка апельсинов в это время года?

– Сколько?

– Дорого.

– Значит, купим не апельсины. А оливкового масла или вина.

– Ну не знаю. Масло нынче тоже дорого. – Промямлил неуверенно Ансельм. – Слушай, а может нарядить тебя девицей?

– Это еще зачем?

– Ну, накрасим тебе губы, подведем глаза. У Лукреции есть пара париков. Достались по наследству от какой-то тетки. Лукреция рассказывала, что тетка эта много путешествовала по Восточным королевствам. Ну и подцепила где-то там лишай. То ли в Хумоте. То ли в Аберджате. Уж не помню. По возвращении она облысела за неделю и потом всю жизнь носила парики…

– Ты издеваешься, я не пойму?

– Нет, почему я издеваюсь? – Удивился Ансельм.

– Не стану я носить парики плешивой тетки!

– Почему?

– Что значит почему? Не стану и все!

– Ну, как знаешь. А все же зря. И не такая уж она была плешивая. На затылке и по бокам волосы росли довольно густо…

– Ансельм! Либо ты сам перестанешь, либо я в тебя что-нибудь брошу.

– Да что я? Я же только говорю, что все лучше, чем сидеть в бочке целый день. Там душно. Ни вздохнуть, ни повернуться. К тому же бочки часто проверяют. Налетим на стражников и привет. А тут никому и в голову не придет. Скажем, что ты племянница Лукреции.

– Ансельм!

– Или кузина.

– Ансельм, я в тебя, правда, кину тапком.

– Ладно, ладно. – Ансельм пожал плечами. – Хочешь бочки, будут тебе бочки. А все-таки напрасно ты отказываешься. Подумаешь: лишай…

Вошла Лукреция. И со словами, что уже час носи, а мы тут кричим, предложила выпить чаю. Вообще надо отдать ей должное, к появлению моему Лукреция отнеслась с удивительным спокойствием. Словно у нее каждую неделю укрывался какой-нибудь беглый вельможа или опальный лорд.

Большую часть дня мы проводили с ней по разным комнатам. И потому друг другу не мешали и особенно не виделись. Впрочем, нынешний день оказался в некотором роде исключением. Ансельма долго не было и Лукреция, как хозяйка, по-видимому, посчитала должным меня чем-нибудь развлечь. Вследствие чего меня и засадили за Бубена Долгополого. Я было попытался бунтовать. Но решил в конце концов не спорить. В конце концов, какая разница: Бубен или разглядывание дворика в окне.

Чтение продвигалось вяло. Долгое время я сидел и просто бессмысленно таращился на разворот. Потом вздохнул и попытался прочитать абзац. Ровным счетом ничего не понял. Тогда я попытался прочитать другой абзац. Снова ничего не понял. Так продолжалось некоторое время. Но Бубен в итоге победил. Я отложил" правдивую историю" и принялся слоняться с бормотанием по комнате. Удивительно, как быстро у меня развилась эта мрачноватая привычка всех затворников – ходить и бормотать.

Иду от зеркала к окну: "а может он там был? может я не заметил…"

У окна: "нет! это уже вовсе вздор!"

Иду обратно: "глупо, глупо, глупо…"

У зеркала: "хотя постой! а если все-таки…"

Помимо праздных размышлений о том, как скоро меня поймают и где именно повесят, вопросы меня мучили по существу одни и те же.

Кто был убийца в маске? Как он залез в покои? Случайно ли, он оказался там, когда я был с Миленой? И кто перевернул покои на праздник новолуния? И как все это связано с моим сном? Вопросы, вопросы… И ни одного ответа.

Понятно было лишь одно. Из Талии нужно было бежать. И чем скорей, тем лучше. Но тут опять же вставал вопрос, куда. В столицу? Едва ли Тиберий обрадуется, когда узнает, что я сделал. Выдать он меня, наверное, не выдаст. Но и с лордом Лереном ссориться не захочет. У него и так изрядно пошатнулась репутация из-за этого турнира. А тут еще я. Так и до гражданской войны недалеко. С другой стороны, кроме Тиберия, ехать было особо не к кому. Разве что за границу? На Мелос. Или в Восточные королевства. А может, вообще все бросить и уехать за море? Как я изначально и задумывал…

– Как книжка?

В дверном проеме показалась голова Лукреции.

– Какая книжка? – Удивился я. – А книжка! Очень интересная.

– Вы ее хоть открывали? – С улыбкой спросила Лукреция.

– Открывал, но…

– Но читать не стали. Я понимаю, вам теперь совсем не до романов.

Я нехотя кивнул. Ладно, романы. Мне было вовсе не до светских разговоров.

– Да. – Со вздохом произнесла Лукреция и к моей досаде опустилась на диван. – Любовь толкает нас на страшные поступки.

– Вы о чем?

– Мой дедушка тоже зарезал бабушку. Из ревности.

– Что значит тоже? – Удивился я.

– О, это грустная история. Однажды они возвращались из театра, и дедушка нашел в бабушкином кармане записку от любовника. Прочел и не сказал ни слова. А ночью взял кухонный нож и перерезал бабуле горло. Правда, потом открылось, что записка была адресована не ей. Она только передавала послания для одной подруги.

– Не понимаю.

– Я это к тому, что любовь слепа. И иногда толкает на чудовищные вещи. Вот как у вас и этой бедной девушки… Как бишь ее?

– Милена?

– Да, Милена.

– Но я не убивал Милену.

– Как не убивали? – Удивилась в свой черед Лукреция.

– Не убивал. И между нами ничего не было.

– То есть она жива?

– Кто?

– Что значит кто? Ну, Милена эта.

– Нет, Милена умерла.

– Не понимаю.

– Что вы не понимаете?

– Кто же ее убил?

– Мне это неизвестно. Вечером третьего дня она зашла ко мне в покои. Мы говорили. И пока мы были на балконе, кто-то отравил вино.

– Да? – Протянула с некоторым сомнением Лукреция. – Наверное, я не так все поняла. А кого же вы тогда убили?

– Дофура. Юношу из Верховного Совета.

– А его зачем?

– Да не зачем… – Ответил я в растерянности. – Так получилось…

Тут отворилась дверь. И вошел Ансельм.

– Ну все. – С порога объявил Ансельм. – Солдаты начали обыскивать дома.

– Проклятие! – Воскликнул я. – А бочки?

– Какие бочки?

– Бочки ты купил?

– А, бочки… – Ансельм покачал головой. – Нет. С бочками ни черта не вышло.

– И что же теперь делать? – Пробормотал я после паузы.

Ансельм сделал губами "пфр-р-ру". В том смысле, что спросили бы чего попроще.

– Ну, ладно. Вы тут обсуждайте. А я пойду на кухню. Посмотрю, как там кабачки. – Промолвила Лукреция.

– Какие кабачки?

– Ой, то есть баклажаны.

– Баклажаны?

– Мы тебя заждались, и я решила приготовить баклажаны.

– А-а… – Протянул Ансельм и, подождав пока Лукреция закроет дверь, повернулся ко мне с мрачным видом. – Нужно сегодня же бежать.

– Бежать? – Уныло отозвался я. – И как?

– На лошадях!

– А если нас поймают?

– Будем надеяться, что не поймают. – Не слишком уверенно отвечал Ансельм.

– И куда бежать? В столицу?

– Сперва из Талии. А там посмотрим. Можно и в столицу.

Оптимизма этот план особо не внушал. Но делать, вероятно, было нечего. Встал вопрос, брать или не брать с собой Лукрецию.

– Если взять, то придется ехать в экипаже. – Задумчиво рассуждал Ансельм. – А в экипаже подозрительно. Да и места мало. С другой стороны, если ее не взять, то тоже подозрительно. Только поженились, и тут я раз. Бросил жену и ускакал в столицу. Да и Лукреция, наверное, обидится. Как думаешь?

– Наверное, обидится.

– А меня спросить вы не хотите? – Послышалось из-за двери.

Мы переглянулись и оба побежали в кухню. Лукреция сидела за столом и читала "Правдивую историю Бубена".

– Ты что же все слыхала? – С изумлением пробормотал Ансельм.

– Вы так кричали, что и соседи все слыхали. – Поднимая голову, ответила Лукреция. – А в столицу я с вами не поеду. Чего я там не видела? К тому же завтра мы встречаемся с кузинами. А послезавтра едем на пикник к родителям.

– Ах, черт! – Поморщился Ансельм. – Я и забыл. Пикник, родители. Наверняка, они о чем-то заподозрят, если я уеду.

– Да ничего они не заподозрят. – Отрезала Лукреция. – Отец мой постоянно повторяет, что я дура, вышла за торговца. А у торговцев кроме как о деле, мол, и мыслей не бывает. Так что он не то, что ничего не заподозрит, а наоборот, обрадуется и весь вечер будет за мной бегать, приговаривая: "я же говорил!"

Мы выехали в тот же вечер. Не знаю, далеко мы там уедем. До границы Талии с Ардеей отсюда два дня пути. И через каждые пять лиг замок какого-нибудь талийского лорда. И если хоть один из этих лордов нас поймает, то с величайшим удовольствием повесит на суку.

Конец записи.

***

Королева сидела на диване в небольшой гостиной и принимала донесения от генералов. Донесения эти были совсем не утешительны. Мятежники одерживали победы одну за другой.

На Востоке лорд Эскерота разбил королевские войска и осадил замок Лафат, который находился всего в двух днях пути от столицы. На Юге лорд Галата вторгся в Вестриэль и по слухам вовсю там куролесил. До недавних пор было неизвестно, на чьей стороне выступили Талия и Ардея. И вот сегодня утром в столицу прибыла делегация из Ардеи во главе с ардейским лордом Риде ги Мастаром. Ги Мастар клялся в преданности короне и даже обещал прислать войска для подавления восстания. На вопрос, почему же он не привел войска с собой, лорд Риде отвечал уклончиво. В том смысле, что мобилизация дело не сиюминутное. Это, конечно, и правда так. Но злые языки уверяли, что подлинная причина была совсем не в этом. А в том, что ги Мастар при всем желании не мог себе позволить выделить для поддержания шаткого положения королевы ни одного солдата, ввиду того что из-за этого могло пошатнуться его собственное положение.

Нельзя сказать, что ги Мастара в Ардее не любили. Любили, хотя и далеко не все. Но массовые протесты там любили еще больше. Ардейцы славились на весь Эол своей природной склонностью к погромам, демонстрациям и мятежам.

Поднялась цена на хлеб – на площадях немедля возводили баррикады. Крестьянам не понравился вновь принятый закон – на площадях немедля возводили баррикады. Ардейский лорд позволял себе неосторожное высказывание – снова баррикады. Словом, чуть что не так, ардейцы брались за ножи и вилы и толпами стекались к площадям.

В этой связи вот уже последние лет двести престолонаследие в Ардее происходило весьма оригинальным образом. А именно при помощи все тех же вил и баррикад.

Чем дольше находился у власти местный лорд, тем более стремительно росло число недовольных его правлением и тем выше была вероятность, что лорд в скором времени окажется на эшафоте и будет обезглавлен под крики и беснования толпы. Опять-таки. Не потому что лорд был обязательно плохим и позволял себе злоупотребления и непотребства. А в силу совсем иных, непостижимых и загадочных причин.

Ну любили ардейцы покуролесить. И ничего нельзя было с этим поделать. И если лорд вдруг оказывался хорошим, не поднимал налоги, не вводил законы, не говорил двусмысленных вещей – словом сидел тише воды, ниже травы, тем хуже для лорда. Ардейцы начинали быстро тосковать без баррикад и демонстраций. Так что заканчивалось все равно одним и тем же: лорда тащили на городскую площадь и отрубали голову. Главная площадь в ардейской столице, Гурте так и называлась: «Площадь отрубленных голов».

Что касается, самого Риде ги Мастара, то он правил уже без малого пятнадцать лет – срок по ардейским меркам неслыханный – и ему было что терять и отчего тревожиться. Поэтому понять нерасторопность ги Мастара в подготовке экспедиционного корпуса для спасения королевы было можно. Одно дело, мятежники бы вторглись в саму Ардею. Тогда да. Все ардейцы, как один, поднялись бы против интервентов. И совсем другое дело, отправлять солдат сражаться в Эскерот или Галат.

Что же до Талии, на чьей стороне выступила Талия, было неизвестно. Ответа от лорда Лерена так и не пришло. И значить это могло одно из двух. Либо ответ задерживался по какой-то непонятной и загадочной причине, либо же по непонятной и загадочной причине лорд Лерен выступил на стороне мятежников, и королевский вестовой висит теперь на стенах его замка. И как ни прискорбно было это признавать, более вероятным выглядело именно второе.

Королева коротко вздохнула и обвела собрание. «И что я тут вообще делаю?» – промелькнуло в голове у Изабеллы.

Гостиная была набита, что называется, битком. Казалось, даже светильники на потолке и стенах потускнели из-за этого столпотворения. Всюду царил удушливый запах пота и старых генеральских тел.

Слово держал Вульдар старый военачальник короля Тиберия. Суть его речи сводилась к следующему: дело дрянь. Лафат со дня на день падет. Галатцы вот-вот одолеют вестриэльцев. Тогда обе мятежные армии направятся к столице. Одна с запада, другая с востока. И столица окажется в кольце. Этот взгляд на вещи разделяли многие, если не все. Вопрос был в том, что делать. И как раз об этом Вульдар не говорил.

– Благодарю вас, милорд. – С холодною улыбкой молвила Изабелла, когда Вульдар все же закончил свою витиеватую тираду. – Желает кто-нибудь еще взять слово?

Ответом было похоронное молчание. Наконец, один из генералов выступил вперед.

– Ваше величество, я думаю, все согласятся, положение тяжелое. Не следует ли подумать о мире, ваша милость? Если верить слухам, ваш пасынок вполне разумный человек.

«Ублюдок он, а не разумный человек». – Мысленно возразила королева, но спорить вслух не стала.

– Он не захочет затягивать войну и доводить королевство до опустошения. – Продолжал генерал. – Быть может, если ваше величество согласится признать независимость восставших лордов и выплатить им некоторые контрибуции…

– Контрибуции? – Переспросила Изабелла. – Мы не станем платить контрибуции мятежникам!

Генерал смущенно поклонился и умолк.

– Кто-то еще желает что-нибудь прибавить? – Спросила Изабелла и снова медленно окинула собрание. Желающих, по-видимому, не имелось.

И тут в дальних рядах произошла какая-то возня.

Генералы начали ворчать и расступаться, и вскоре перед королевой предстал темноволосый юноша в доспехах королевской гвардии. По юноше было видно, что доспехи эти он носил недавно и чувствовал себя в них достаточно неловко. То же самое можно было сказать и об обществе, в котором оказался молодой гвардеец. Общество было изысканное, генеральское. И чувствовал себя в нем юноша как волк в кругу охотников – не очень хорошо.

К слову сказать, юноша и правда чем-то походил на волка. По-волчьи озирался, жадно забирал ртом воздух. Да и в самой его внешности тоже было что-то волчье. Черные густые волосы, горящие глаза.

– Тибальд? – Изабелла сделала жест рукой и с ласковой улыбкой подозвала юношу. Тот не заставил себя упрашивать. И через мгновение уже шептал ей что-то на ухо.

– Неужели? Ну разумеется! Пускай войдет.

Процедура с возней и ворчанием повторилась. И перед королевой очутился еще один человек в доспехах королевской гвардии. В отличие от своего предшественника этот держал себя спокойно, никуда не озирался.

Тогда-то по залу и пронесся ропот: Гастар! Да это же Гастар!

Это и правда был Гастар.

– Мой дорогой Гастар! Ну наконец-то. – Изабелла поднялась с дивана и сделала несколько шагов ему навстречу. – Три дня назад мы получили послание, которое отправил Поль, и ждали вашего прибытия еще позавчера. Что-нибудь случилось?

Гастар повесил руку на меч и кашлянул.

– Случилось, ваша милость. Мы выехали из Отвесного города сразу же по получении известия о смерти короля Тиберия. Вернее выразиться, мы собирались выехать. Но нас перехватили и пытались арестовать по приказу бургомистра.

Вздох изумления пронесся по гостиной.

– С боем мы продрались к выходу из города. Многие были убиты.

Еще один вздох.

– Лорд Д’Астен был взят к плен. И надо полагать, что к этому моменту его уже нет в живых.

Еще один. Гораздо громче предыдущих.

– В конечном счете уцелело двое. Я и младший вестовой Ревей, который был тяжело ранен. Мне пришлось дать крюк, чтобы доставить его в аббатство. Ревей скончался по дороге. До столицы добрался только я.

Тут Гастар взял небольшую паузу и исподлобья поглядел на Изабеллу.

– Что-то еще? – Бесцветным голосом спросила та.

– Да, ваша милость. В Ардее я услышал, что лорд Лерен собирает войско, чтобы выступить к столице.

Последний вздох и воцарилась тишина.

Все взоры снова обратились к королеве. Та еще некоторое время не сводила опустошенных глаз с Гастара, но потом все же сделала над собой усилие.

– Милорды! – Начала было она и тут вдруг ясно поняла, что не знает, что сказать.

Что говорить? Что ничего катастрофического не случилось? Вздор! И каждый в этой комнате это прекрасно понимает. Случилось то, чего королева опасалась более всего на свете: Талия все же выступила на стороне мятежников. Для Изабеллы это означало лишь одно – почти что неминуемое поражение в войне.

Какие-то слова все же нашлись. Королева коротко и ясно объявила, что необходимо готовить столицу к обороне: делать запасы провианта, укреплять стены и так далее. Генералы с важностью кивали.

Закончив свою речь, Изабелла взяла Гастара под руку и под пристальными взорами собравшихся отошла с ним в дальний угол.

– Мой дорогой Гастар, все знают, что вы добрый сын отечества. Вы были генералом еще при короле Триане Старом. Долгие годы вы служили короне верой и правдой. Я знаю, что не вправе просить вас об этом и все же я прошу. Согласитесь ли вы оказать мне последнюю услугу и стать моим главнокомандующим? Я верю, вы один можете спасти нас от разгрома. Что вы мне ответите?

Гастар ответил то единственное, что позволяла ему рыцарская честь и данная давным-давно присяга: что он почтет за честь исполнить любое повеление ее величества. Изабелла одарила старого солдата благодарным взглядом и прибавила, что меньшего она и не ждала.

– Ваше величество позволит действовать мне по собственному усмотрению? – На всякий случай уточнил Гастар.

– Я всецело полагаюсь на вашу мудрость.

– В таком случае я соберу войска и завтра же мы отправимся на Восток, чтобы дать бой лорду Эскерота.

Изабелла несколько секунд промедлила и коротко кивнула.

– Да будет посему.

Новость о назначении Гастара была встречена одобрительным гулом. Один Вульдар, старый военачальник короля Тиберия, был невесел. Случилось то, что многие давно предсказывали: старый военачальник короля Тиберия потерял свой пост.

– Милорды! – Изабелла подняла руку, и гул стал постепенно затихать. – Я благодарю каждого из вас за службу. Теперь я вынуждена вас оставить. Остаток совещания вы проведете без меня.

Последовали низкие поклоны. Перед тем как выйти из гостиной, Изабелла еще взглянула на юношу похожего на волка и жестом показала ему следовать за ней.

***

Королева шла чуть впереди. Юноша шел следом, отставая где-то на два шага. В молчании прошли три комнаты, столовую, библиотеку и наконец, остановились у двери, которая вела в покои Изабеллы.

– Я переоденусь. – Через плечо обронила королева и на ходу стала расшнуровывать подвязки.

Юноша остановился в нерешительности, соображая: войти или подождать в дверях.

– Прикажите позвать ваших фрейлин?

– Не нужно. Я в состоянии переодеть себя сама.

Изабелла обернулась и губы ее тронула слабая улыбка.

– Входи. Чего ты там застыл?