Текст книги "И станет тьма (СИ)"

Автор книги: В. Шалугин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– Хочешь сказать, Тибальд не был ее сыном?

– Конечно, нет. Просто когда по замку пошел слух, что королева разыскивает свою старую служанку Варту, лорд-канцлер понял что к чему, подсуетился и нашел служанку первой. Правда, потом ему же это и вышло боком… Думаю, он надеялся, что сможет подтолкнуть Изабеллу к самоубийству, но вот, что юный Тибальд придет в бешенство и зарежет его в собственных покоях, на это он точно не надеялся… Бедный глупец! Ну да что теперь поделаешь… О чем я, стало быть?

– Ты говорил, что страхи материализуются.

– Да точно. Достаточно кому-то было вспомнить про пророчество, и все тут же поверили, что наемный убийца Тибальд это сын Тиберия и Изабеллы. И точно так же. Достаточно было лорду Д'Астену поделиться с тобой своими видениями, и ты уже видишь в человеке с постушечьей палкой и накладной бородой настоящего колдуна. Видишь ли, мой дорогой Энцио, способность проглотить перед толпой изумленных зрителей горящий факел, не делает тебя волшебником. Волшебником тебя делают все эти люди, которые, затаив дыхание, смотрят на тебя…

– И кто в результате за всем этим стоял?

– За чем?

– За убийством Тиберия и мятежом.

– Ты спрашиваешь, от кого исходили все приказы? Кто был этот таинственный наниматель Родана? (Ведь мы оба знаем, что это был не ты). Кто дергал за все ниточки? – Ансельм пожал плечами. – Точно не скажу. Долгое время, мне казалось, что это был Турций. Но Турций и вполовину не так хитер… Он изворотлив, да. Но тут была нужна не столько изворотливость, сколько дальновидный ум. Нет, вряд ли Турций смог бы так все спланировать. Думаю, за всем этим на самом деле стоял бургомистр.

– Бургомистр Отвесного города?

– Да, он. – Кивнул Ансельм. – Сам посуди, у него были тысячи шпионов по всему Эолу. Он был довольно близко знаком с Вальтуром, бастардом короля Тиберия. Он один обладал достаточными ресурсами, чтобы в такой короткий срок после убийства Тиберия организовать восстание. Перед судом он с большой охотой согласился показать на тебя, как на руководителя восстания. Не потому ли что ему был хорошо известен настоящий руководитель?

– Которым был он сам…

– Ну да. Которым был он сам. К тому же я уверен, это он приказал отравить дозорных на башне. А не надо забывать, что с этого все и началось… Что ты на меня так смотришь?

Ансельм прищурился.

– Ты же не думаешь, что за всем этим на самом деле стоял я? Помилуй, куда мне…

Ансельм весело рассмеялся и плутовато подмигнул.

– Постой. Ты ничего не слышишь? Кажется мне или там снаружи какой-то шум? Слышишь? Топот коней, скрежет доспехов… Сдается мне, что гвардия наконец явилась. – Ансельм улыбнулся. – Не слишком-то они торопились, как считаешь? Я только схожу, разбужу Мастифа. Хорошо? Ты сиди тут, никуда не уходи. А к слову! Хотел тебя спросить, та штука, на которой вы улетели из столицы, это и есть то самое изобретение Галата?

– Да.

– И кто им управлял?

– Тот старик, с которым мы встречались в Галате.

– Этот изобретатель?

– Да, изобретатель.

– Ну надо же…

Энцио внимательно следил за реакцией Ансельма.

– Чего только не придумают! Ну ладно. – Улыбнулся тот и снова подмигнул. – Я скоро. Никуда не уходи.

***

Оставшись один, Энцио попытался высвободиться, но после нескольких попыток сдался. Стал прислушиваться. Снаружи правда доносился шум. Сначала слышались отдельные голоса. Один пониже – скорее всего Гастара. И второй – звонкий, Феврония-Мастифа. Постепенно звонкий голос стал становиться громче. Как будто бы они о чем-то спорили. Внезапно наступила тишина и в следующее мгновение послышались крики и раздались звуки битвы. Через несколько минут все стихло. А еще через несколько минут на лестнице послышались шаги. Повернув голову, Энцио напряженно всматривался в дверной проем. К его величайшему изумлению в проеме возник Гастар. Лицо залито кровью, на руках тоже кровь.

– Ты цел? – Тяжело переводя дыхание, спросил Гастар. – Сейчас я помогу…

Разрезав веревки, Гастар прислонился к стене и несколько секунд стоял, закрыв глаза. Вдвоем они спустились вниз. Энцио поддерживал старого гвардейца. Когда они вышли наружу, взору Энцио открылась жуткая картина. Одна из тех, которые рисуют для иллюстраций к концу света. Поле усеянное трупами при свете звезд.

– Что… что тут произошло?

Гастар облизнул ссохшиеся губы.

– Февроний…

– Это он один сделал?

– Не совсем…

– Но он мертв?

Гастар кивнул.

– А Ансельм?

– Сбежал.

– Как же вы догадались, что Февроний не настоящий?

– Галатея нам сказала.

– Галатея? – Воскликнул Энцио. – Она жива? Где она?

– Жива, жива. Там у стены. – Махнул рукой Гастар. Слабо улыбнулся и потом нахмурился. – Вот только выживет ли она, не знаю. Рана совсем не хороша.

***

– Гастар! Ну наконец-то! – Выйдя из монастыря, Февроний на миг остановился, окинул взглядом полсотни гвардейцев и приветливо махнул рукой. – А вы не очень торопились, не правда ли? Вообще я уже справился и без вас. Он там в башне.

Гастар молча посмотрел на башню и перевел взгляд обратно на Феврония.

– Ну что же ты не спросишь, все ли со мной в порядке?

– С вами все в порядке?

– Да, Гастар, все прекрасно. Благодарю.

– И как же вы смогли освободиться?

Мне повезло. Мимо проезжал один купец и услышал, как я зову на помощь. Он освободил меня и мы смогли застать моих похитителей врасплох. Энцио я связал, а девице удалось сбежать.

– Это тот купец? – Спросил Гастар, указывая рукой на Ансельма.

– Да, это он. – Кивнул Февроний.

– А девица сбежала?

– Да, сбежала.

В этот самый момент из-за плеча Гастара вышла девица и, держа левую руку у живота, приподняла правую в слабом приветствии.

– Ну надо же. Так ты жива? – Февроний был, казалось, неприятно удивлен. – Ну да это ничего не меняет. Арестуй ее, Гастар.

Гастар не шелохнулся.

– Гастар? – Февроний немного нахмурился. – Ты что не слышал? Арестуй её.

– Нет, я вас слышал. – Отвечал Гастар.

– И?

– И я не стану ее арестовывать.

– Могу я узнать, почему?

– Потому что вы не мой король.

– Я не твой король. – Медленно повторил Февроний, как бы распробуя на вкус каждое слово. – И что, чорт подери, это значит, ты мне не объяснишь?

– То место в лесу, куда ты меня отнес умирать. – Сказала Галатея. – Оказалось, я там не первая… В том же овраге лежало тело мальчика. Настоящего Феврония.

– А. – Отрывисто сказал Февроний. – Ну надо же. А других мальчиков в лесу не может быть, верно? Если в лесу мальчик, значит это непременно я. Ну то есть не я, а другой Февроний, настоящий. А я, получается, не настоящий… С ума с вами тут сойдешь. Выходит, они и тебе промыли этим голову, Гастар?

Гастар молчал.

– Ну хорошо. И что нам с этим делать?

– Вас арестуют и доставят в столицу. Там королевский суд установит, являетесь ли вы тем, за кого себя выдаете…

– Ты в своем уме? Королевский суд установит, являюсь ли я королем? Да это бунт… – Сквозь зубы процедил Февроний и окинул беглым взглядом войско. – Гвардейцы! Я обещаю, что каждый из вас, кто встанет на мою защиту, по моем благополучном возвращении в столицу получит тысячу золотых монет.

В строю послышался тихий ропот. Гвардейцы стали переглядываться.

– Две тысячи золотых монет и титул лорда.

Двое человек вышли из строя и встали между Февронием и Гастаром.

– Смелее солдаты!

Еще трое.

– Смелее! Ваше имя запомнят, ибо вы защищаете короля от заговорщиков.

Из пятидесяти гвардейцев 39 перешло на сторону Феврония. 11 остались с Гастаром. Окинув их медленным взором, Гастар перевел взгляд на Феврония, вздохнул и вытащил из ножен меч.

Разбитое сердце. Эпилог

Из записей Энцио

Время близилось к полудню и уже начинало немного припекать. Я сидел на берегу реки с удочкой в руках и рассеянно смотрел на воду. Цветастый поплавок то и раз сносило в заросли тростника. Поначалу я еще вытаскивал его, но потом махнул рукой. Все равно почти не клевало. Чей-то хриплый старческий голос вывел меня из задумчивости.

– Не помешаю?

Я обернулся и увидел перед собой седого старика.

– Гастар! – Воскликнул я. – Какими судьбами?

– Да вот. – Гастар хлопнул меня по плечу и подсел рядом. – Приехал вас проведать. Галатея сказала, что ты на речке… Как же я рад тебя видеть! Ну, рассказывай. Как вы тут поживаете? Сколько же прошло? Почти два года, с тех пор как я был у вас в последний раз. Поль тогда был еще совсем карапуз, а теперь вовсю носится…

– Поль? – Не понял я. – А… ты про нашего сына. Да, он вырос. Удивительно, как они растут. А мы… мы ничего. Галатея много времени проводит в саду. Я почти каждый день хожу сюда, ловлю рыбу…

Гастар внимательно смотрел на меня и медленно кивал.

– Так, все по-старому. А что у вас? Как там жизнь в столице?

Гастар махнул рукой.

– Да, тоже все по старому. Король довольно много путешествует и в столице почти не бывает. Говорит, что не может выносить тамошних обычаев и дураков. Я слежу за порядком в его отсутствие…

– Понятно. – Кивнул я и спросил больше по привычке. – А об Ансельме ничего не слышно?

– Нет. – Сказал Гастар. – Не слышно. Вряд ли его когда-нибудь найдут, если хочешь мое мнение. Уже столько времени прошло.

– Да, вряд ли. – Согласился я.

Вытащив удочку из воды, я проверил крючок, который оказался пуст. Банка с червями лежала метрах в двух, не дотянуться. Вставать было лень. Так что я вздохнул и забросил удочку с пустым крючком обратно в воду.

– Все равно в это время уже почти не клюет. – С улыбкой объяснил я в ответ на удивленный взор Гастара.

– А знаешь, – Стараясь придать голосу бодрость, сказал Гастар после недолгой паузы. – Ведь я за тем и приехал. Хотел предложить вам перебраться поближе ко дворцу. Может даже поселиться в Верхнем городе. Я присмотрел там один дом с садом…

– Постой, постой. Мне показалось или ты предлагаешь мне вернуться в столицу? – Я кисло усмехнулся. – В качестве кого? Человека, который убил предыдущего короля и пытался захватить престол?

– Прошло уже пять лет с тех пор… Никто уже ничего и не помнит.

– Я помню. – Ответил я довольно резко. – И этого достаточно.

Гастар отвел глаза и тяжело вздохнул.

– Не понимаю. Ты словно решил себя сам наказывать и расплачиваться не пойми за что до конца дней. Но ведь ты ни в чем не виноват…

– Ошибаешься, Гастар. Я очень во многом виноват.

– Да… – Осторожно отвечал Гастар, как-то странно на меня взглянув. – То есть, все мы в чем-то виноваты. Я имел в виду, что ты не убивал Тиберия и не пытался захватить престол.

– Большая часть Эола уверена в обратном. Да и вообще. Если бы ты видел, какую капусту я посадил, ты бы не предлагал мне вернуться!

Гастар вздохнул.

– Я же не предлагаю тебе поселиться во дворце, в покоях Тиберия, я всего лишь говорю, что ты мог бы перебраться поближе. Ведь тут же глушь…

Глушь. А там что, с тоской думал я и смутно представлял себе людные площади, шум, сутолоку. Но самое интересное, Гастар был в чем-то прав. Прошло пять лет. Никто уже ничего не помнил. И временами у самого меня возникало странное ощущение. Иногда я сидел вечером в кресле, смотрел на пустую деревенскую улицу в окно и спрашивал себя, а было ли это все на самом деле? Поле у монастыря, сотни трупов… С Галатеей мы об этом никогда не говорили. И лишь теперь приезд Гастара всколыхнул во мне смутные воспоминания, но были они какими-то бесцветными и ненастоящими. Я не был до конца уверен, видел ли я это все на самом деле или прочел на днях в одной из книг… Но может, правда в том, что так происходит с каждой жизнью. Воспоминания тускнеют, вещи забываются и через каких-нибудь сто лет на всем свете не останется никого, кто мог бы подтвердить, что мы когда-то были здесь.

– Ведь тут глушь… – Продолжал Гастар. – Если не ради себя, хотя бы ради Галатеи и детей. Какая компания у них тут кроме крестьян и парочки торговцев? А в столице вам всем будет лучше. Обещай хотя бы, что подумаешь…

Я рассеянно кивнул и посмотрел на небо.

– Скоро полдень. – Сказал я. – Будем возвращаться.

***

Желтый трехэтажный дом в Твилле практически не изменился за эти пять лет. Выцвела немного краска, да и разве. Зато усилиями Галатеи перед домом появился небольшой цветник. А я долгими мытарствами все-таки сподобился разбиться небольшой огородик на заднем дворе.

– Ты не представляешь! Ты не представляешь, как мне надоела эта рыба. – С наигранной досадой восклицала Галатея. – И главное, что никто ее не ест. Он ее ловит. Я ее готовлю. И потом большую часть мы отдаем котам. Ты видел здешних котов? Толстющие – и все благодаря нам.

Гастар усмехнулся и приложился к кружке с чаем. Они с Галатеей были вдвоем на кухне. Дети играли в саду. Я взял бутылку кислого вина, бокал и тоже пошел в сад. Ведро с тремя окунями я оставил на попечение Галатеи и на вопрос, что с ними делать, глубокомысленно пожал плечами.

– Как он? – Спросил Гастар, имея в виду меня.

Галатея перевела взгляд на открытое окно. Я в это время как раз устраивался в гамаке, натянутом между двумя деревьями в углу сада. Из гамака открывался дивный вид на косогор, столетние дубы и речку. Что говорили в кухне, я слышал не совсем отчетливо, но большую часть слов все же мог разобрать.

– Не знаю. Вроде ничего.

– Я предложил ему, чтобы вы перебрались в столицу.

– В столицу? – Галатея удивилась. – И что он ответил?

– Сказал, что подумает.

– Даже не знаю. Не думаю, что он захочет снова видеть все эти толпы людей после того, что с ним случилось… Хотя ему, конечно, скучно тут со мной. Вот если бы ты заезжал почаще…

– Ты же знаешь. Я бы и рад, если бы не служба.

Галатея усмехнулась.

– Энцио говорит, что ты самый старый капитан королевской гвардии за всю историю Эола.

– Как знать, может и так. – С улыбкой кивнул Гастар и снова пригубил из кружки. – У него больше не было… приступов?

– Тьфу, тьфу… Нет, уже почти два года.

– То есть он больше…

– Не сомневается ли он больше в реальности происходящего? Не знаю. Иногда мне кажется, что сомневается, но умело это скрывает ради меня и детей. – Галатея как-то странно усмехнулась. – О, у него ведь целая теория! Он как-то мне объяснял, как это работает. Сначала должно произойти какое-то сильное потрясение. В его случае это обвинение в убийстве брата и казнь. Хотя тут он путается и иногда говорит, что все началось намного раньше. Со смерти Милены. Как бы там ни было, одним прекрасным утром вскоре после пережитого потрясения ты просыпаешься и все вокруг тебя уже иллюзия. Твой мозг под влиянием обстоятельств сам хочет убежать от действительности. В этом ему помогает кто-то извне. Тот человек, который хочет подчинить себе твой разум. В реальном мире остается лишь тень твоего разума. Ты можешь ходить, пить, есть, разговаривать с людьми, но ты не живешь, ни о чем не думаешь и беспрекословно выполняешь команды колдуна. Настоящий же ты окружен иллюзией. Поначалу некоторые вещи кажутся тебе странными. Происходит что-нибудь неправдоподобное. (Появление Ансельма, например). Это твой мозг еще сомневается в реальности происходящего и как бы намекает тебе, что что-то тут не так. Но во сне все кажется не таким неправдоподобным. А дальше наступают будни. Вот как у нас теперь. Будни это значит, что мозг уже свыкся со своим положением и сам поддерживает иллюзию. Чтобы не расходовать слишком много энергии, он повторяет один и тот же день с небольшими вариациями. Интересно выходит, да? Когда он впервые мне все это рассказал, потом еще полвечера он пытался доказать мне, что меня и детей не существует… Я сидела, слушала… Чуть с ума не сошла… Извини. – Смахнув упавшую слезу, Галатея шмыгнула носом и постаралась улыбнуться. Гастар смущенно отвел глаза.

– Ладно. Главное, что все это уже в прошлом. Но что нам все же делать с этой рыбой, ума не приложу!

***

Гастар уехал тем же вечером и увез с собой корзину свежих овощей и тяжелый груз на сердце. Галатея с младшим сыном на руках улыбалась и говорила, чтобы он заглядывал почаще. Гастар настаивал с улыбкой, что нам непременно нужно переехать. Я с улыбкой отвечал, что мы обязательно подумаем. Уже сидя в повозке, Гастар несколько раз оборачивался, видел семью, стоявшую на крыльце своего дома и махавшую ему. Это был последний раз, когда он их видел.

Вечером того же дня мы с Галатея сидели в гостиной и изредка перебрасывались парой фраз. Галатея читала у огня, я рассеянно глядел в окно. Дети уже спали. Особенного рода молчание, которое бывает только между старыми влюбленными, уютом заполняло комнату. Огонь, молчание, уют.

– Ну все. Я спать. – Зевнув во все скулы, сказала Галатея и закрыла книгу. – Уже слова на странице расплываются.

– Я еще немного посижу. – Отозвался я. – Послушай…

– Да?

Галатея остановилась в дверях и устремила на меня вопросительный взгляд.

– Тебе не показалось, что Гастар какой-то странный?

– Нет, не показалось… – С удивлением отвечала Галатея. – А тебе что показалось?

– Так, пустяки. Наверное, я просто отвык от столичных нравов. – Улыбнулся я. – Доброй ночи.

Оставшись один, я еще некоторое время смотрел в окно, но уже без прежней рассеянности. Теперь я прислушивался к тому, что происходит в спальне. Судя по звуку шагов Галатея пошла закрыть окно. Теперь она, верно, раздевается. Наконец, из комнаты донесся скрип кровати. Выждав на всякий случай еще минут пять, я встал и на цыпочках подошел к серванту. Снял с него свечу, взял из верхнего ящика коробок спичек и пошел в смежную комнату, служившую чем-то средним между моим кабинетом и хозяйственным складом Галатеи. Там я сел за стол, поставил свечу перед собой и несколько минут сидел не шелохнувшись. Ничего слышно не было. Только за окнами стрекотали сверчки. Тогда я, наконец, вздохнул и перевел взгляд на свечу. Минута, другая. Знакомо вам это странное предчувствие, когда ждешь чуда, при этом сам заранее знаешь, что его не будет, но какой-то легкий трепет все же живет в груди и пощекотывает сердце? Набрав полные легкие, я задул свечу и тут же щелкнул двумя пальцами. Ничего не произошло. Я щелкнул еще раз. Снова ничего. После нескольких безуспешных попыток, я вздохнул, взял спички, зажег свечу и снова принялся на нее смотреть. Такое продолжалось с полчаса.

– Ну все, последний раз и спать. – Тихо сказал я себе, глядя как за окном по дереву с ветки на ветку прыгает птица. Скворец или синица? Никогда в них не разбирался. Я снова разжег свечу, снова уставился на язычок пламени. Вдруг распахнулся дверь и с кухни в комнату ворвался порыв ветра. Пламя заметалось и погасло. Я машинально щелкнул пальцами. Мгновение. И свеча зажглась.