Текст книги "И станет тьма (СИ)"

Автор книги: В. Шалугин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава XIII. Катастрофа под Эрной

Гастар сидел на лошади и озирал поле предстоящей битвы. Открытая местность, более или менее ровный ландшафт. Направо лес, позади река. В целом расположение было вполне удачным.

Реку форсировали ранним утром. Многие были уверены, что мятежники атакуют во время переправы. И к удивлению многих этого не произошло. Переправа прошла без хлопот. Мятежники заняли позицию на холмах примерно в лиге от реки и по донесению разведчиков готовились к обороне.

После короткого совещания решили атаковать с Севера. С той стороны склон был более пологим. Таким образом, можно было минимизировать обстрел и приблизиться к неприятелю на легком шаге. Тогда две армии сойдутся в рукопашной. И там все должен решить численный перевес. Таков был план. Прост и незатейлив.

Проста была и диспозиция. Левый фланг возглавит лорд Ардеи, центр Гастар поведет сам. А правым флангом будет командовать Тибальд, молодой военачальник, которому благоволила Изабелла.

Сказать по правде, Тибальд этот Гастару не особо нравился. Мрачный, себе на уме. Не понравилось Гастару и назначение Тибальда полководцем. Сражался он, быть может, и не дурно, но никакого представления о военном деле не имел. Ладно бы его еще любили солдаты. Но солдаты Тибальда скорее опасались, чем любили. Опасались и не слишком жаловали за нелюдимость и угрюмый нрав. Словом, у Гастара было множество причин противиться этому сомнительному назначению. И все же не в его обычаях было обсуждать королевские приказы.

Чтобы как-то компенсировать неопытность Тибальда, Гастар перевел на правый фланг наиболее проверенных бойцов. Туда же отправил отряд квардасцев, который прислал на помощь Изабелле король Тадеск Кровавый. Квардасцы слыли искусными и храбрыми бойцами. Одно лишь упоминание о них внушало многим трепет. В общем, мысль была примерно следующая. Если вдруг Тибальд начнет чудить, помрет или еще чего, солдаты разберутся сами. Ну или хотя бы не слишком растеряются.

Боевой дух в войсках был высок. Еще более он окреп после известий из столицы. Мало кто понял, что значила эта чертовщина с законом крови и как мать могла наследовать престол у собственного сына. В сущности, особенно и не пытались понимать. Поняли другое. Война скоро закончится. А кто там будет после править дело третье.

В конечном счете Изабелла ведь была королевой и до этого. Люди любили ее за красоту, решительность, отвагу. Не любили за жестокость и цену на хлеб. Но что цена хлеб? Дороговизной хлеба попрекали всех монархов. Что до жестокости, то видели и хуже. В конце концов массовыми убийствами и репрессиями Изабелла не особо увлекалась. Да, бросала неугодных ей в тюрьму. Да, кого-то резали по переулкам. Но когда такого не было? Когда не резали? Резали всегда. И не то что бы сейчас резали особо много…

Гастар вздохнул и постарался отогнать назойливую мысль.

Нужно было сосредоточиться на происходящем. Через несколько часов начнется бой. Но как назло, сосредоточиться на том совсем не получалось. Мысли разбегались, путались. И лишь одна крепко сидела в старческом мозгу: что войско неприятеля возглавляет Поль. Тот самый Поль, под началом которого Гастар прослужил пять лет. Тот самый Поль, которого Гастар любил как собственного сына.

Сразу после переправы Гастар отправил в лагерь неприятеля послов с предложением провести переговоры перед битвой. Поль согласился. И в сердце Гастара затеплилась надежда, что может быть удастся убедить его сложить оружие. Гастар надеялся. И все же в глубине души прекрасно понимал, что Поль не отступится и ни за что не сдастся на милость Изабеллы.

Тут до ушей Гастара донесся стук копыт. На белом эскеротском скакуне к нему подъехал Риде ги Мастар, старый лорд Ардеи.

– Пора! – Сказал старик Риде и хлопнул Гастара по плечу.

***

Из записей лорда Д ’Астена

Все утро у меня страшно ныла голова. Ощущение, словно в мозг кто-то засунул раскаленные пластины и хорошенько все взболтал. Изо всех сил я старался не замечать боль и сосредоточиться на предстоящей битве, но боль упрямая, настырная не отставала. Хотелось одного: засунуть голову в ледяную воду и никогда не доставать.

К полудню две армии выстроились друг против друга. Солнце висело высоко в зените и обливало жаром. Не припомню, чтобы в австере было такое пекло. Солдаты поминутно отирали пот с лица и угрюмо всматривались в даль. Там словно море или какое древнее чудовище, лениво шевелился неприятель: кровавые зрачки хоругвей, чешуйки лат.

Напутственную речь держал лорд Лерен. Кратко изложил про долг, про доблесть. Долго разглагольствовал о том, что Изабелла ведьма, потаскуха и убийца. В общем, был весьма красноречив. Солдаты слушали его с чрезвычайным интересом.

Наконец, с речами было покончено. Три всадника отделились от общей массы неприятеля, немного покружили и поскакали в нашу сторону. Трое с нашей стороны поехали им на встречу. Я, лорд Лерен и Вальтур.

Переговоры были короткими.

Гастар предложил сдаться и обещал, что будет умолять королеву нас помиловать. Лорд Лерен лаконично отвечал, что лучше сдохнет. Вальтур начал нести какую-то чепуху, что, будучи законным королем Эола, он находит подобные предложения не вполне приемлемыми… Впрочем, никто его особенно не слушал.

Двое других парламентариев от королевы – старый лорд Ардеи и молодой Тибальд были молчаливы. Старый лорд Ардеи, по-видимому, прекрасно понимал, что происходящее лишь формальность. Что до Тибальда, этот сидел на лошади с таким лицом, как будто все происходящее его нисколько не касалось. Я с интересом искоса его рассматривал. Острые скулы, нос. Неужели он и правда сын Тиберия и Изабеллы? Впрочем, плевать.

По традиции Гастар еще дважды повторил свое предложение о сдаче. Ответом оба раза был отказ. На этом все формальности были соблюдены. Говорить больше было не о чем.

– Ну что же, милорды. – Помпезно заключил лорд Лерен. – Пусть нас рассудят боги. И пусть…

– Поль! – С тоскою в голосе перебил Гастар. – Поль, я тебя заклинаю былой дружбой, отступись. Ты знаешь, что тебе не победить сегодня. Поль, я заклинаю…

Я стиснул зубы и молча развернул коня.

***

Многие были уверены, что исход битвы предрешен. Но никто не предполагал, что все закончится так быстро.

Центр провалился сразу. Я видел краем глаза, как лорд Лерен рухнул с лошади. Стрела попала ему аккуратно в шею. Красный с ног до головы он несколько раз пытался встать, махал бессмысленно мечом. Но вскоре его уже затоптали. Вражеские всадники прошли через центральные ряды как нож сквозь сливочное масло. Распавшись на две части, войско было обречено.

Большая часть оказалась справа и постепенно отступала. Командовал над этой отступавшей частью лорд Галата. Ну, то есть не сказать, что он прямо командовал. Лорд Галата вертелся на коне в задних рядах и что-то тоненько выкрикивал. А когда понял, что эти выкрики не больно-то помогают сдержать натиск неприятеля, поступил не хитро: развернулся и бежал. Войны еще сражались некоторое время, но вскоре уподобились его примеру. Даже не по чьему-нибудь приказу, а так, из одного животного инстинкта, за ними тут же увязалась вражеская конница. Как стая бродячих собак за прохожим. Тактика в подобных случаях всегда одна и та же: всадники отбивали от основной массы небольшие группы. И в результате порубили почти всех.

Покуда вражеская конница резвилась, остальное войско неприятеля сосредоточилось на уцелевшей части под моим началом. Довольно долго шла ожесточенная резня. Но под конец нас все же взяли в полукруг и постепенно начали выдавливать с холма.

– Стоять! – Ревел я и садил мечом уже почти что без разбору. Руки гудели. Пот вперемежку с кровью застил взгляд. Я заколол очередного, уже чуть ли не тысячного квардасца – черт знает, почему они все не кончались – и тут увидал невдалеке Тибальда. Тибальд держал меч на отлете и не сводил с меня мерцавших глаз. Признаться, я даже обрадовался. Подумал: ну и славно. Зарублю его, а там можно и помирать спокойно.

Два раза я его почти достал. А потом довольно глупо пропустил контратаку. Страшной силы удар обрушился мне прямо на голову. Меня спасли две вещи. Латунный шлем вестриэльской работы и крик, который я не понимал, но слышал уже некоторое время.

– Сдавайтесь или все до одного умрете! Все кончено!

Тибальд окинул меня долгим взором. Чуть помешкал. И все-таки решил не добивать.

***

Пекло было по-прежнему невыносимое. Некоторое время я лежал. Потом ко мне подошли четверо и понесли куда-то. Кровь из раны заливала лицо. В глазах рябило. Так что куда меня несли, я не особо понимал. Несколько раз я терял сознание. И когда в очередной раз пришел в себя, увидел, что лежу в своем шатре.

– Он выживет? – Спросил откуда-то издалека сердитый голос.

– Да, должен выжить. Рана не смертельная.

– Хорошо. Перевяжите рану.

Я кое-как скосил глаза и увидел лорда Риде ги Мастара.

– А, вы очнулись. – Лорд Риде подошел ко мне и нахмурился. – Лучше не двигайтесь. Вы потеряли много крови.

– Где Гастар?

– Гастар сейчас с войсками. Он приходил вас проведать, но вы были без сознания.

– Сколько человек уцелело?

– Ваших? Немного.

– Вальтур, лорд Лерен?

Лорд Риде медленно покачал головой.

– Что вы со мной сделаете?

– Утром вас отвезут в столицу. Там вы предстанете перед королевой.

– Что будет с остальными?

– С остальными? – Переспросил с недоумением лорд Риде. – Поль, поверьте на слово. Вам не об этом теперь следует переживать.

***

Не знаю, сколько человек в итоге уцелело из двенадцатитысячного войска. Триста. Или около того.

Лорд Лерен был затоптан лошадьми и до того обезображен, что тело его отыскали далеко не сразу. Вальтура нашли быстро. Он лежал с каким-то умиротворенным выражением на лице и широко раскрытыми глазами смотрел в небо. Бедный мальчик. Лорду Галата удалось удрать.

Через три дня меня доставили в столицу. По случаю окончания братоубийственной войны королева объявила двухнедельные торжества. На площадях давали представления. По улицам ходили люди с винными бочонками и наливали всем желающим. Гремела музыка. Толпы сновали у борделей. Всюду царили пьянство, похоть и разврат.

***

До вечера я просидел в темнице. А вечером был доставлен во дворец. В тронном зале, как обычно, было холодно и сыро. Изабелла в синей королевской мантии с подбоем сидела на троне и задумчиво смотрела вдаль. Слева от нее стоял Гастар. Справа был лорд-канцлер.

В траурном молчании я приблизился к королеве под конвоем четырех гвардейцев. Изабелла коротко вздохнула и перевела взгляд на меня.

– Мне очень жаль, Поль, что мы встречаемся при таких обстоятельствах.

Я отвечал, что в этом наши чувства совпадают: мне тоже очень жаль.

– О, вы имеете в виду, что предпочли бы, видеть меня в цепях? – Улыбнулась Изабелла. – Боюсь, что на этот счет я не испытываю особых сожалений. Я говорила про другое. Столько убийств, смертей. К чему все это было?

– К тому, что вы убили собственного мужа. А п-после узурпировали его трон.

Изабелла усмехнулась.

– Вы в этом так уверены?

– В чем именно? В том, что Тиберий был убит по вашему приказу – да, уверен. Если вам нужны подробности, короля убил Тибальд. Ваш военачальник и бывший наемный убийца. К его услугам вы прибегли по рекомендации лорда канцлера. До этого лорд канцлер сам не раз пользовался его услугами и услугами нареченного отца Тибальда. Если хотите, я могу даже назвать с десяток человек, которые отправились в мир иной стараниями этой парочки. Это вы хотели от меня услышать?

Изабелла рассмеялась.

– Истинный капитан королевской гвардии. Знает все и обо всех.

Такого ответа я совсем не ожидал. Меня потрясло даже не то, что Изабелла вот так просто признавалась мне в убийстве мужа. А то, что Гастар, который стоял от нее по левую руку, не повел и бровью. Неужели он знал об этом? И все равно пошел служить ей? Гастар словно почувствовал мой взгляд и мельком покосился на меня.

– Позвольте вас спросить, Поль. Мне любопытно, насколько далеко простирается ваша преданность. Вы были бы преданы любому королю? Даже если этот король бездушное чудовище? Убийца? Деспот? – Изабелла пододвинулась вперед. – Поль, я спрашиваю вас, потому что Тиберий был бездушное чудовище, деспот и убийца. Кроме распутных девок и вина его больше ничего не интересовало. Ничего, Поль. Понимаете? Он был капризен, взбалмошен, гневлив. Он был чудовищем. А избавление королевства от чудовища это не убийство. Разве вы не понимаете?

– А что же это?

– Милость.

Я потянул плечами.

– Называйте, как хотите.

– Иными словами, вы не согласны, что свержение тирана нельзя считать убийством? И вам без разницы, кому служить: глупцу, тирану?

– П-послушайте, я бы не хотел вступать с вами в философский диспут.

– Отчего же?

– Начать с того, что мне это не очень интересно.

– Вот как? Что же. Как пожелаете. – С усмешкой отвечала Изабелла и вновь откинулась на спинку трона.

– А почему вы так странно сказали про отца Тибальда? – Поинтересовалась она после паузы.

– Как я сказал?

– Вы назвали его «нареченным отцом». Ведь я не ослышалась?

– Я назвал отца Тибальда нареченным, потому что старый убийца Гастас не его отец.

– Неужели? И кто же, по-вашему, отец Тибальда?

Я несколько секунд помедлил. Говорить или не говорить?

Признаться, вопрос был не из простых. Вот уже пару дней по всему Эолу гуляла сплетня, что королева спит со своим молодым военачальником. Толковали даже, что она собирается за него замуж. И якобы о свадьбе будет объявлено сразу по окончании двухнедельных празднеств. Словом, я понимал, что правда о происхождении Тибальда обернется для Изабеллы страшным сном. А скорее всего – попросту убьет ее. Но понимал я и другое. Старик из моих видений, кем бы он на самом деле ни был, явно хотел, чтобы я поведал эту тайну королеве. Иначе, зачем он стал бы открывать ее мне? Идти на поводу у старика, мне вовсе не хотелось. И вот, пока Изабелла с интересом меня разглядывала, я стоял и думал: говорить или не говорить?

– Так что же, Поль? – С улыбкой протянула Изабелла. – Вы скажете, кто по вашим сведениям отец Тибальда?

– Скажу, если настаиваете.

– Да, я настаиваю.

– Король Тиберий.

– Кто?!

Все трое – королева, лорд-канцлер и Гастар – уставились на меня во все глаза.

– Поль, вы бредите. Или оговорились.

– Нет, я не оговорился и не брежу. Тиберий был отцом Тибальда.

– Но как это возможно? Откуда вы это знаете?

– Ваше величество, это нелепость. – Залепетал лорд-канцлер. – Я знаю Тибальда с малых лет…

– Молчать! – Крикнула Изабелла. – Я хочу, чтобы лорд Д’Астен мне ответил. Поль, откуда вам известно?

– От одного из моих людей.

– От кого? Я желаю знать его имя.

– Я не стану называть вам имени.

– Хорошо. Не называйте. – Изабелла сделала нетерпеливый жест рукой. – Вы говорите, что Тибальд бастард Тиберия. Кто же в таком случае его мать?

– Ваше величество… – Опять залепетал лорд-канцлер.

– Молчать! Кто мать Тибальда?

Несколько мгновений королева впивалась в меня пытливым взглядом. И, кажется, вдруг поняла. Во всяком случае, лицо ее забрало судорогой за секунду до того, как я ответил.

На этот раз молчание длилось почти минуту. Все это время Изабелла сидела, не пошевелившись. Потом поднялась и с ледяным спокойствием сказала.

– Завтра на рассвете вас казнят.

***

Очутившись в камере, я долго слонялся между стен. Бессмысленно, бездумно. А потом, как был, забился в угол. И вдруг ни с того, ни с сего принялся рыдать.

Не знаю, почему я зарыдал. От головной боли, которая терзала непрестанно. От обиды, что все так глупо получилось. От отчаяния. Злости. Еще из-за чего. В одно мгновение я вдруг осознал всю безысходность положения. Осознал, что завтра я умру. Совсем.

Не знаю, сколько времени я так провел. Час? Два? В конце концов я совершенно обессилил. Лег, подобрав колени. И так лежал, покуда не забылся темным сном.

Проснулся я от скрежета открывшейся двери и несколько секунд не мог понять, где нахожусь. В дверях стоял какой-то человек. Лица было не видно из-за света.

– Поднимайся, Поль.

– Гастар?

Это действительно был Гастар. В руках у него был какой-то сверток.

– Вставай, Поль. – С нетерпеливым выражением повторил Гастар. И тут я окончательно пришел в себя.

– Как, уже?

– Что уже?

Я поднялся и угрюмо покосился на Гастара.

– Что это? Одежда?

– Да, одежда.

– Хорошо. Дай мне пять минут в память о былой дружбе. Все уже приготовили?

– Ты о чем?

– К казни все готово? Уже рассвет?

– Нет, сейчас полночь.

– Как полночь? – Удивился я. – Тогда зачем же ты пришел?

– Что значит, зачем?

Гастар смотрел на меня с недоумением. И тут я наконец-то понял, зачем он пришел. Он, казалось, тоже понял, что я себе вообразил, и тихо усмехнулся.

– Поль, одевайся. И прошу скорее. У стражи пересмена. И скоро придут двое новых.

Долго уговаривать меня Гастару не пришлось. Через пять минут мы уже были на конюшнях.

– Утром королева узнает, что ты сбежал. – Вполголоса объяснял Гастар. – Тебя станут искать. Первым делом они пошлют вестовых на Мелос. Будут проверять все отбывающие корабли. На Востоке сейчас война. В Квардасе и в Лавинии тебя отыщут. Поэтому лучше всего укрыться где-нибудь в Эоле.

Я молча слушал и кивал.

– Если тебе понадобится со мной связаться, оставь записку трактирщику в «Безухой сове». Но лучше, чтобы я не знал, где ты и что с тобой.

– Я понимаю.

– Ну, Поль. – Гастар вздохнул. – Прости, если что не так. Ты знаешь, я всегда тебя любил, как сына.

Мы обнялись.

– А как же ты? – Спросил я у него. – Изабелла догадается, что это ты меня вызволил.

– Не переживай за меня. – Гастар махнул рукой. – В худшем случае отправят в отставку. Королева не решится казнить генерала, который добыл ей победу.

– Я бы не был так уверен, что не решится. – Отвечал я неуверенно. – Бежим со мной. На границе Галата и Вестриэля есть одно…

– Не говори мне! – С испугом закричал Гастар. – Я не должен знать, куда ты едешь. А за меня не тревожься. Как-нибудь устроится. Изабелла не такая волчица, как ты о ней считаешь. Езжай, Поль. Мне уже нужно возвращаться в замок.

– Ты уверен?

Старик тряхнул седою головой. Я знал, что уговаривать его бессмысленно. Вскочив на лошадь, я проехал несколько сажень и обернулся. Похожий на приведение в лунном свете Гастар стоял и смотрел мне вслед. Рука его лежала на походной фляге, которая сверкала в лунном свете. И тут мне показалось, что я уже видел это все. Гастара, стоящего вот так. Отблески луны, стены замка. А еще мне показалось, что я наконец-то понял, что произошло на башне Аурелиана… Я махнул рукой Гастару и припустил коня.

***

Вечером того же дня я прибыл в Твилл. Понятно, желтый трехэтажный дом в Твилле был далеко не самым надежным убежищем, после того как я рассказал о нем Энцио. Но я исходил из другого. Я хотел выяснить, жив Энцио или мертв.

Несколько раз я обошел вокруг желтого дома, но ничего странного не заметил. Ставни закрыты, дым из трубы не шел. Казалось, дом был пуст. И все-таки я был почти уверен, что застану внутри Энцио и Ансельма. Вопрос был только в том, мертвых или живых.

Дверь тихо скрипнула и отворилась. В доме и правда были двое. Пожалуй, не было на свете никого, кого бы я тут обнаружил с большим удивлением. Окажись тут королева Изабелла, я бы и то, не так удивился.

Передо мной стояла Галатея. В дальнем углу комнаты возле камина сидел белокурый мальчик, в котором я с изумлением узнал Феврония. Энцио и Ансельма не было. Ни мертвых, ни живых.

Глава XIV. Добро пожаловать в Галат

Из записей Энцио.

Ансельм расхаживал по комнате и по своем обыкновении подбрасывал руками. Он всегда ими подбрасывал, когда был взволнован или возмущен.

– Как же ты не понимаешь! – Восклицал Ансельм и с упреком на меня поглядывал. Я молча наблюдал за ним из кресла. Время было около полудня. Небо безоблачное, солнце. Для австера – на удивление хорошо. – Как ты не понимаешь, что мы ничего о ней не знаем! Взять ее сюда – была большая глупость. Но ехать с ней в Галат, это не просто глупость. Энцио, это безумие!

Стоит сказать, что я и сам все это прекрасно понимал. Но в меня как бес вселился. Если бы Ансельм со мной не спорил, я бы может и одумался. Трезво поразмыслил бы, что я собираюсь сделать и перепугался. Но в том и было дело, что Ансельм со своими «как же ты не понимаешь!» не давал мне и секунды трезво поразмыслить. Талдычил с самого утра одно и то же, что хоть иди и вешайся.

– Да как же ты не понимаешь! Мы ничего о ней не знаем. Может, она шпион Галата. Может, она шпион королевы. Может, она вообще уже давно следит за нами и ваша встреча в том лесу была не случайна.

И все в этом роде. В конечном счете у меня даже развился какой-то нездоровый интерес ему противоречить. Ансельм же в свой черед уже чуть не на стенку лез.

– Энцио, пойми. Нам нужно быть благоразумными!

– Благоразумными? – Переспросил я с похоронным видом.

– Да, именно благоразумными!

– Я всю жизнь был благоразумен и смотри, куда меня это привело. Весь Эол за мной охотится. Я прячусь в каком-то старом доме. В городе, о котором ни один уважающий себя эолец отродясь не слышал. Я питаюсь вареной брюквой и сельдереем. Сплю в этом… как его? ер… кер…кэр…

– Эркере?

– Да! В эркере! На двадцать лиг вокруг нет ни одного трактира. Здесь даже свиных котлет нормальных не найти! Нет, мой дорогой Ансельм. Довольно. Раз все пошло к чертям, дай мне пожить, как хочется. Я, может быть, всю жизнь стремился к приключениям, странствиям.

– Ты? К странствиям? Да тебя же палкой из дома выйти не заставишь!

– Это потому что раньше я был благоразумным. А теперь я изменился.

– Ну хорошо. – Вздохнул Ансельм. – Тебе надоело тут сидеть. Осточертело прятаться. Я это все прекрасно понимаю. Но ведь это же не повод бросаться в пасть ко льву! Ну хочешь, возьмем вина, сходим на рыбалку.

– На рыбалку?

– Ну или в горы.

– В горы? Старик ли я, Ансельм?

– При чем тут это?

– При том, что ты, видимо, считаешь, что я уже ни на что не годен, раз ты так дешево пытаешься купить меня вином и рыбалкой?

– О, боги! Энцио…

– Нет, подожди. Сначала выслушай, а после будешь закатывать глаза. Всю свою жизнь между совершением подвига и пьянством я предпочитал второе. Я говорил себе, что подвиг можно отложить на завтра. Что дома тепло и уютно, а снаружи холодно и сыро. Я говорил: благоразумнее остаться дома. Ведь так, Ансельм? Благоразумнее? А теперь я понял, что это ни черта не благоразумие, а трусость. Я боялся жить! И вместо того, чтобы жить, я придавался праздности и пьянству. Так вот, мой дорогой Ансельм. Пришло время положить этому конец! В конце концов, я могу пьянствовать и во время совершения подвига!

Ансельм махнул рукой и повалился на диван.

– Энцио, я говорю тебе как друг: ты выжил из ума.

– Пускай! Зато я счастлив.

– Помяни мои слова: счастье твое будет не долгим. Ты будешь счастлив ровно до тех пор, пока не угодишь к солдатам.

– Ну и что же? Пусть так! Почему до конца своих дней, я должен прятаться и трястись за свою жизнь? Кто это придумал?

– Не знаю, кто это придумал, Энцио. Но я тебя еще раз говорю: ты спятил. Ехать в Галат – самоубийство.

Еще примерно час мы спорили, но я так и остался непреклонен. Может, Ансельм прав, и я действительно сошел с ума?

Конец записи.

***

Где-то в глубине души Ансельм прекрасно понимал, что был только один способ отговорить Энцио от поездки. Рассказать ему о том, кто на самом деле убил Милену. Но сделать этого Ансельм не мог по ряду обстоятельств. И главная причина была в том, что у него недоставало духу, чтобы это рассказать. Уже сколько раз он собирался, репетировал, готовился – и все-таки не мог.

Ансельм и сам не понимал, как его угораздило влезть в эту темную историю. Вчера он был простой торговец, а теперь скитался в компании чудной девицы и опального братца короля по всему Эолу.

Но так бывает. Никогда точно не знаешь, как далеко идешь от пропасти. Никогда не знаешь, в какой именно момент жизнь сорвется под откос.

***

Было так.

Где-то за месяц до поездки в Талию и встречи с Энцио, Ансельм сидел в своей текстильной лавке, просматривал записи в бухгалтерской книге за последний год и понимал, что ничего хорошего эти записи ему не сулят. Откровенно говоря, вот уже год Ансельм был на грани банкротства. Покупателей случалось пару-тройку за неделю. Таможенные сборы забирали половину выручки. Вторая половина уходила на аренду лавки. В сущности, Ансельм даже не очень понимал, на что он жил.

Вдобавок ко всему случилась эта свадьба. Вернее еще не случилась, но случится. Лукреция уже разослала приглашения, накупила нарядов, спланировала поездку в Талию. А как за все это платить, должен был придумывать Ансельм.

Один вопрос, на чем им ехать в Талию, обернулся для Ансельма такой ужасной головной болью, что у него напрочь пропал аппетит и началась бессонница. Его коляска была старая. У Лукреции своей коляски не было. Ансельм стал было осторожно намекать, не лучше ли поехать верхом или в почтовом дилижансе. В конце концов, в коляске душно. А тут природа, воздух. Лукреция решила, что это он так шутит. Тогда Ансельм сменил тактику и начал убеждать невесту, что его старая коляска хоть куда. Два вечера плел чушь и пел коляске дифирамбы, а потом показал ее и все вопросы тотчас же отпали.

– На этой? – С изумлением воскликнула Лукреция. – Да она и до Эскерота не доедет.

Ансельм и сам прекрасно понимал, что не доедет. Но где взять денег на другую? Самая дешевая обойдется в пятьсот золотых. Но самая дешевая до Эскерота тоже не доедет. А та, которая доедет, стоила по меньшей мере две тысячи. И вот, поди теперь пойми, что легче: разжалобить торговца и купить коляску в долг под страшные проценты или разжалобить Лукрецию и уговорить ехать верхом.

– Вы открыты?

Ансельм поднял глаза и увидел, что в дверях стоит какой-то человек. По-совести сказать, человек этот Ансельму сразу не понравился. Черные волосы взъерошены, по самый нос закутан в плащ. На вид лет тридцать, тридцать пять. В глазах блестят два темных уголька. Взгляд цепкий. Такие редко покупают ткани.

– Что вам угодно?

– Кажется, это текстильная лавка?

Ансельм кивнул.

– А вы надо полагать, Ансельм?

– Мы знакомы?

– Нет, пока что не знакомы. Но я о вас слышал. В том числе я слышал, что вы скоро женитесь. Это так?

– Да это так.

– Мои поздравления.

– Благодарю. Итак? Вы здесь за какой-нибудь конкретной тканью? У меня есть шелк, бархат, хлопок…

– Хорошо идет торговля? – С любезным видом поинтересовался незнакомец.

– Не жалуюсь. – Нахмурился Ансельм.

– А правду говорят, что вы поставляете ткани даже ко двору?

– Да, это правда. Послушайте, к чему все эти вопросы? Что вы хотите?

Незнакомец с самого начала разговора рассеянно поглядывал по сторонам. Переводил взгляд с одного предмета на другой и теперь остановился на Ансельме.

– Я хочу предложить вам одно дело. – С невозмутимостью ответил незнакомец.

– Что значит дело?

– Вы окажете мне небольшую услугу, а я вам заплачу.

– И о какой услуге речь?

– Прежде чем я отвечу, позвольте вас спросить. – Незнакомец выдавил на лице подобие улыбки. – Правду ли говорят, что вы один из самых искусных воров во всем Эоле?

– Кто вам сказал?

– Так, слышал. Так что же, это правда?

– Как видите, я отошел от дел. Теперь я торговец тканями.

– Это я вижу. И все-таки вы не ответили на мой вопрос.

– Да, в свое время я был достаточно искусен.

– Я полагаю, вы могли бы незаметно украсть у человека кошелек? Снять с дамы ожерелье?

– Я могу снять с вашего мизинца перстень так, что вы даже не почувствуете.

– Прекрасно. А приходилось ли вам грабить путников, влезать в дома?

– Вы часом не из королевской гвардии?

– Я так же далек от гвардии, как вы от королевского престола. Так что же?

– Разное бывало. – Угрюмо отвечал Ансельм. – В чем суть услуги, которую вы просите вам оказать?

– Все очень просто. Вы знакомы с Энцио, братом короля Тиберия?

– Да, мы знакомы. Мы вместе несли службу на башне Аурелиана.

– Я так и слышал. Так вот услуга, о которой идет речь, не предвещает больших хлопот. Моему нанимателю нужен личный дневник Энцио. Только и всего.

– Вам нужен дневник Энцио?

– Не мне. А моему нанимателю.

– Зачем?

– Этого я не могу сказать. – С надменным видом улыбнулся незнакомец.

– Тогда боюсь, я не могу помочь. Я не краду у своих знакомых.

– Неужели?

– И кроме этого я не веду дел с незнакомцами.

– И надо полагать, что никакое вознаграждение не заставит вас нарушить свои принципы?

– Именно так. Если у вас есть ко мне другое дело и если вы мне скажете, кто вы и кто ваш наниматель…

– Это исключено.

– Ну что же. – Ансельм пожал плечами. – Тогда нам больше не о чем говорить.

Неизвестный поклонился и, не сказав ни слова, пошел к выходу.

«А все-таки, не из королевской ли он гвардии?», мелькнуло в голове Ансельма. «Конечно, не похоже. Но мало ли? Может, его подослал кто-нибудь из конкурентов? Хотя в чем смысл? Выяснить, не я ли тот самый вор? Это в любом трактире можно выяснить. Нет, чепуха. Должно быть, кому-то и правда понадобился дневник Энцио. Вопрос: зачем?»

Тут взгляд Ансельма упал на конторскую книгу. Счета, поездка.

– Постойте.

Неизвестный обернулся.

– О каком вознаграждении речь?

– За дневник Энцио мой наниматель готов вам заплатить пятьдесят тысяч.

Ансельм подумал, что ослышался.

– Сколько тысяч?

– Пятьдесят.

***

План был довольно прост. Ансельм приглашает Энцио на свадьбу. До вечера все пьют и веселятся. И пока Энцио тоже пьет, говорит прочувственные речи и тому подобное, что делают на свадьбах, незнакомец забирается в его покои и крадет дневник. После этого Ансельм получает свои пятьдесят тысяч. Наниматель незнакомца получает дневник Энцио. Энцио в виде утешения получает приятные воспоминания со свадьбы. Все довольны. И как говорят вестриэльцы: полный шик.

План провалился с треском. Потому что на свадьбу Энцио так и не явился. Тогда придумали другой план. На этот раз незнакомец должен был каким-то образом выманить Энцио из замка, а Ансельм залезть в его покои. Ансельм залез. Перевернул все вверх дном, обшарил сверху донизу, но дневника так и не нашел.

Третий план уже не подразумевал прямого участия Ансельма, в связи с чем его гонорар сократился впятеро. За красивые глаза и обещание молчать Ансельм получил десять тысяч золотых и с облегчением вздохнул, что так удачно выпутался из истории. Все что ему оставалось сделать – дождаться пока к нему домой принесут спящего Энцио и отвезти его в столицу. Как оказалось, просто это было только на словах.

Начать с того, что Энцио оказался совсем не спящим, а вполне себе бодрствующим, с дрожащими руками и безумным взглядом. Едва его увидев, Ансельм понял, что третий план тоже пошел ко всем чертям. Вот только так ли это? Теперь Ансельм не был уверен, в чем именно заключался этот третий план.