Текст книги "Праксис"

Автор книги: Уолтер Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 91 страниц)

Глава 35

Ринулись вперед противоракеты, и между кораблями вскипели разрывы антиматерии. На встречный курс ложились всё новые и новые ракеты.

На дисплее Мартинеса две легкие эскадры, как крылья, соединялись с тяжелыми крейсерами Миши. Им противостоял боевой порядок наксидов. Как и при Магарии, все до единого корабли развернулись в одной плоскости.

Он отправил сообщение Чандре: "Нам точно надо ограничиться только двумя измерениями?"

Ответа не было, пока следующие ракетные залпы, столкнувшись, не скрыли наксидские корабли за плазменной завесой. Тут же от Чандры посыпались приказы. Легкие эскадры должны вращаться вокруг общей оси, эскадра Миши – присоединиться к ним, держась на равном расстоянии от каждой. При этом кораблям предписывалось рассеяться.

Смена курса заставила заскрипеть клетку амортизационного ложа Мартинеса. Он мог только гадать, как сильно встревожатся наксиды, глядя на новую конфигурацию флота Чен: три эскадры кружились в хороводе, а их корабли метались, хаотично меняя курс, о чем не говорилось ни слова ни в одном учебнике по тактике. Надвигающиеся корабли походили на листья, поднятые беснующимся ураганом и летящие навстречу гибели. Представить реакцию наксидов так и не получилось.

"Надеюсь, они запаниковали", – подумал капитан.

– Сообщение с флагмана, – сказал связист Фалана. – Поочередный залп, интервал пятнадцать секунд.

Множество запущенных ракет создаст плазменные вспышки и поможет скрыть передвижения Миши. Они покажутся более зловещими, если наксидам всё-таки удастся их разглядеть между сферами раскаленной плазмы.

– Выпустить Первый катер, – сказал Мартинес. Суденышко помчалось прочь от массы взрывов между флотами. Оснащенный датчиками катер даст возможность заглянуть за угол плазменной завесы и посмотреть, что происходит на другой стороне.

Наксиды ответили на маневр Миши, и сделали это просто: каждой эскадре лоялистов они противопоставили одну свою. Они по-прежнему сохраняли плотный строй – идеальная мишень для ракет флота Чен.

При смене курса Мартеса охватило предчувствие победы. Битва только начиналась, а у флота Чен на этой стадии уже было гораздо лучшее положение, чем у Торка при Магарии.

– Ракеты, милорд! – Мичман второго класса Гундерсон, сидевший за пультом слежения, старался сохранять выдержку. – Их вроде бы… сотни.

Девять гигантов наконец дали залп, и количество ракет на тактическом дисплее оказалось поистине фантастическим. Сотни, много сотен. Возможно, тысячи.

Мартинеса кольнула тревога.

Всё будет не так просто, как он ожидал.

– Выпустите Второй катер, – сказал он.

Кажется, еще одна пара глаз не помешает.

* * *

Семнадцатая легкая эскадра летела среди хаоса ракет, оружейники выбивались из сил, отвечая на каждый залп противоракетами.

В первом же залпе переоборудованных судов насчитали около тысячи восьмисот ракет, что раз в пятнадцать превышало средний эскадренный залп. Ракет было так много, что атаковали они с разных сторон: некоторые шли прямо, часть заходила с флангов.

За первым мощным залпом последовал второй. Затем третий.

Контрудар затрудняло то, что теперь флот Чен летел сквозь остывающие плазменные вспышки, уже начавшие мешать обзору.

Для наблюдения Семнадцатая эскадра выпустила два катера, но эти хрупкие кораблики ушли так далеко, что их уже нельзя было защитить. Если вражеские ракеты нацелятся на них, Сула ничего не сможет поделать.

– Сообщение флагману, – сказала она. – Запрос: перейти в атаку? Конец сообщения.

Не было никакого смысла и дальше оставаться в этом тире, изображая мишень. Чем раньше лоялисты циркулярной пилой пройдутся по уцелевшим в Магарии наксидам и уничтожат огромные ракетные платформы, тем лучше.

– Сообщение с флагмана, – спустя несколько секунд сказал Икухара. – Подойти ближе к врагу. Конец сообщения.

Сула отдала необходимые приказы, затем повторила их для кораблей эскадры, чтобы не распалась единая сенсорная сеть. Корабли начали перестраиваться. На Сулу вновь навалились перегрузки.

– Всем кораблям, – приказала она, – поочередный залп, интервал пятнадцать секунд. Цель – ближайший враг.

Операторы сенсоров непрерывно обменивались данными с коллегами во вспомогательной рубке и за оружейными пультами, отслеживая и уничтожая ракеты противника. Впереди висела неоднородная, непроницаемая для сигналов стена из плазмы, от которой удалялись наксиды и куда влетали лоялисты.

На виртуальной картинке Сула рассматривала плазменную завесу, оценивая ее форму и пытаясь понять, какие участки уже остывают, а на каких поджидает очередной взрыв. Она направила корабли туда, где скорее всего появятся остывшие участки, позволяющие заглянуть чуть дальше.

Она выпустила вглубь завесы несколько своих ракет, надеясь, что их взрывы ослепят наксидские сенсоры.

Жаль, что у нее нет тактика, способного взять на себя часть работы. Командуя эскадрой и "Уверенностью", она работала за двоих.

Взрывы приближались. Оборонительные лазеры выискивали петляющие и уклоняющиеся от их лучей ракеты.

Еще один мощный залп с переоборудованных транспортников. Сула почувствовала привкус отчаяния.

Следя за действиями наксидов, она услышала баритон Мэйтленда:

– Рассеиваются, миледи! Враг рассеивается!

Корабли перед Семнадцатой эскадрой разлетались, стараясь держаться друг от друга как можно дальше. Напрасно прищурившись – картинка шла не на сетчатку, а прямо в зрительный центр мозга, – Сула внимательно посмотрела на их перемещения.

Наксиды не копировали якобы хаотичные траектории Тактики Призрака, а просто бросились врассыпную.

У Сулы отлегло от сердца. Враг видел, что делала Семнадцатая эскадра при Второй Магарии, но либо так и не понял, что движения не случайны, или не имел возможности проанализировать ситуацию. Наксиды попросту решили, что воевать лучше, рассеявшись.

Каждый вражеский корабль теперь вел бой сам за себя. Корабли Семнадцатой эскадры действовали согласованно, оставаясь единым целым.

Сула расправится с наксидскими звездолетами поодиночке.

Она выбрала вражеский корабль, в виртуальности протянула к нему руку в перчатке и коснулась пальцем. Синяя точка стала белой.

– Сообщение эскадре. Передать всем кораблям. Сосредоточиться на отмеченном корабле, начинаем в… – она посмотрела на хронометр, – 24:49.

Через полминуты "Уверенность" сменила направление, не выключая двигателей. Амортизационное ложе Сулы немного качнулось и вернулось в исходное положение.

Охота началась.

* * *

Мартинес посмотрел на счетчик радиации, когда оборонительные лазеры Тридцать первой эскадры превратили дюжину наксидских ракет в сверкающую россыпь из перекрывающих друг друга шаров, похожих на кляксы от небрежного взмаха кисти.

Пока его эскадре везло. Наксиды бросили на них множество ракет, и всё впустую. Метод Мартинеса позволял кораблям оказывать друг другу поддержку, поля их заградительного огня перекрывались, становясь непреодолимой стеной для вражеских атак.

Во всяком случае, пока.

Батареи стреляли, как только успевали перезарядиться. Операторы сенсоров и оружейники, находящиеся с ним во вспомогательной рубке и обычно не занятые в битве, ожидая, не придется ли им заменить погибших коллег из командного пункта, не теряли ни секунды, отслеживая вражеские атаки и давая им отпор. "Отвага" уже выпустила сорок процентов своих ракет, основная доля которых пришлась на заградительный огонь. Если темп не снизится, последствия окажутся плачевными. Нелепо выйдет, если Мартинес займет превосходную тактическую позицию для разящего удара, а ракеты закончатся.

К ним летела очередная волна ракет. Вспыхнули оборонительные лазеры. Еще одна часть космоса озарилась плазмой. Несколько ракет, петляя и заходя в штопор, прорвались, но вновь были пойманы в прицел и уничтожены за несколько секунд.

"Отвага", с огромным ускорением мчащаяся на врага, сместилась в сторону, чтобы избежать возможной атаки наксидского лучевого оружия. Мартинесу словно врезали кулаком в бок.

Гиганты плюнули еще одним чудовищным залпом, словно перезревшие сорняки, выбрасывающие на ветер облако пыльцы.

Несомненно, обстрел долго не продлится. Несомненно, вот-вот арсеналы иссякнут.

Несомненно…

Мартинес пришел в ярость.

– Сообщение флагману, – сказал он Фалане. – Пусть каждый корабль даст залп по переоборудованным транспортникам. "Бдительному" запустить катер сопровождения.

Пора бы оружейникам с наксидских великанов заняться чем-то другим помимо постоянных атак. Катер поможет скорректировать ракетную атаку.

"Отвага" вновь дернулась в строну. Мартинес клацнул зубами.

– За нами первая кровь, милорд. – В сочном баритоне Гундерсона звучало удовлетворение.

Мартинес бросил взгляд на экран и вместо вражеского корабля увидел плазменную сферу. Эскадра Сулы открыла счет.

Вражеская оборона начала разваливаться. Три наксидские эскадры рассеялись, но их защите было далеко до эффективности обороны лоялистов.

Мартинес наметил атаку и отдал приказ батареям. Ракеты обогнут вспышки плазмы и ударят по врагу под неожиданным углом. Не хочется отдавать все лавры эскадре Сулы.

Он проследил, как его ракеты обходят наксидский заслон, направляясь к гигантским ракетоносцам. Враг выпустил им навстречу сотни ракет. Мартинес стиснул зубы.

"Отвага" перестала ускоряться, и Мартинес испытал облегчение, взлетев под удерживающей сетью. Амортизационная клетка заскрипела в такт смене курса; когда двигатели вновь заработали, капитана пригвоздило к ложу.

Еще один якобы случайный маневр, вычисленный при помощи теории хаоса. Непрерывные метания и скачки, наверное, пугали наксидов, не способных разглядеть в них систему.

Они тоже маневрировали как могли, но без слаженности, продиктованной формулой Сулы. Не рассеялись только суда-гиганты, неумолимо двигаясь вперед.

Мартинес задумался, насколько они вообще маневренны. Такие огромные, они не способны метаться, как фрегаты, обладая куда большей инерцией.

Что, теоретически, означало, что ракетоносцы уязвимы для лучевого оружия.

Самыми грозными лучевыми орудиями лоялистов были антипротонные пушки тяжелой эскадры Миши. Мартинес не мог ими командовать, к тому же они и так не переставая стреляли по врагу.

– Сообщению флагману, – сказал Мартинес Фалане. – Транспортники слабоманевренны. Предлагаю ударить по ним антипротонными излучателями. Конец сообщения.

Тяжелая эскадра Миши сбила второй вражеский корабль, он расцвел свирепой вспышкой антиматерии. Мартинес стиснул зубы и спланировал сложную ракетную атаку.

Дисплей местами рябил, когда эскадра пронзала расширяющееся облака остывающей плазмы. Мартинес не мог уследить за всеми наксидскими ракетами. В ушах грохотало сердце, руки в перчатках стиснули мягкие подлокотники ложа.

Его ракеты ушли во мрак. Он вновь обстрелял транспортники. Отправил контрракеты навстречу вражескому залпу, который был едва виден за помехами. И выпустил ракеты вслепую, навстречу залпу, который не видел, но каким-то образом чувствовал.

Окутавшая эскадру плазма остыла и почти развеялась, и на тактическом экране открылся великолепный вид – ракеты попали в цель.

Безмолвное пламя поглотило три вражеских корабля. Мартинес, в порыве радости, преодолевая приковывающее к ложу притяжение, поднял сжатый кулак.

– Сбили троих! – кричал он. – Мы сбили троих!

Слова не для истории, зато искренние.

Он только что испепелил треть эскадры противника, теперь уничтожить остальных лишь вопрос времени.

И на его счету мертвых врагов больше, чем у Сулы и Миши, сбивших по одному кораблю.

Мартинес спланировал очередную атаку и нажал на пуск.

Жизнь налаживалась.

* * *

Два. Ракеты Семнадцатой эскадры настигли второй наксидский звездолет, и тот вспыхнул ярким и горячим расширяющимся плазменным шаром.

"Красиво, – промелькнуло в голове у Сулы. – Еще одна звезда".

Она выискивала другую цель за пеленой помех. К батареям помчались приказы. В пусковые загрузили новые ракеты.

Сула подумала, что недостаточно просто целиться в одного противника. Надо обстреливать и его соседей, мешая им прикрыть попавший под удар корабль. Лазерную оборону противника надо держать в напряжении – и не просто в напряжении. Ее нужно ошеломить.

Атака началась.

Сула пыталась отразить очередной мощный залп с гигантов, когда на виртуальном экране засияла невообразимая плазменная вспышка.

– Что за?.. – отвлекшись, сказала она вслух.

Один из огромных ракетоносцев взорвался. Его арсеналы и топливо сдетонировали, и раскаленный расширяющийся шар окутал остальные корабли.

Сула не понимала, как всё произошло. Поблизости не было ни намека на ракеты лоялистов.

Вторичных взрывов не последовало, следовательно, остальные гиганты уцелели. Но неистовая бомбардировка гамма-лучами, высокоэнергетическими нейтронами и раскалённой плазмой не сулила им ничего хорошего.

Огромные переоборудованные транспортники прекратили огонь. Вместо этого они предприняли ряд уклоняющихся маневров.

Что-то напугало их. Сула послала залп вдогонку, чтобы не расслаблялись.

Темноту озарило несколько белых взрывов. Вспыхнул и погиб очередной наксидский корабль, оставив еще два без защиты.

Сула выбрала их в качестве мишеней и наметила атаку.

* * *

Мартинес решил, что Миши, должно быть, последовала его совету. Наверное, того гиганта взорвал один из ее антипротонных лучей. Ракеты к нему близко не подходили, но удачно пущенный луч мог задеть хранилище антиматерии.

Или еще более удачный выстрел попал во вражескую ракету, только что вылетевшую из установки, а та за долю секунды уничтожила всё остальное.

Мартинес дал залп в сторону великанов, просто желая проверить, не повезет ли еще разок.

Затем выбрал очередную мишень для Тридцать первой эскадры. Всё подразделение ринулось к ней, плюясь ракетами и двигаясь вверх-вниз и из стороны в сторону, как было прописано по Методу Мартинеса.

Им удалось поколебать врага. Рассредоточенные вражеские корабли действовали несогласованно, и ему хотелось разделить их сильнее, чтобы они утратили остатки скоординированности. Но он не мог запросто ринуться в гущу наксидов, они бы обстреляли его со всех сторон. Так он лишь сунет голову в петлю. Что ему нужно сделать, так это угрожать то с одного фланга, то с другого, растягивать вражеские порядки не ввязываясь в бой с одного единственного направления.

Задача требовала деликатного решения. Лишь бы хватило снарядов.

Он внимательно посмотрел на экран. В другом месте сражения последний ракетный шквал с переоборудованных транспортников схлестнулся с объединенной защитой лоялистов. Миши вступила в яростную схватку с противостоящей ей эскадрой и, кажется, побеждала.

Эскадра Сулы петляла сквозь вспышки плазмы, пролетая через самые старые и холодные участки, чтобы окончательно не закрыть себе обзор. Она отгоняла в сторону два наксидских корабля, намереваясь уничтожить их.

Он взглянул на противника и заметил слабое место в построении эскадры, сражающейся с Сулой. Если ее корабли атакуют немедленно, если она сейчас же двинется туда, удастся изолировать еще двух врагов вдобавок к уже имеющимся.

Мартинес хотел было послать ей подсказку. И тут же представил, как она презрительно сморщится, получив сообщение. Как ее высокомерный ответ прожжет пространство между их кораблями.

Но ей обязательно надо знать. Это важно.

Он уже писал сообщение, планируя снабдить его трехмерной иллюстрацией, на которой стрелочками укажет сложившееся положение, но заметил, что Сула начала двигаться. Она увидела брешь.

– Отставить сообщение, лейтенант Фалана, – сказал Мартинес.

Сула и так справляется.

Как обычно.

Его план тоже удался. Он изолировал вражеский звездолет и стрелял по нему, пока тот не исчез во вспышке плазмы.

Вновь ударили ракетоносцы. Два наксидских гиганта, зацепленные взрывом товарища, так и не выстрелили, но залпы других оказались довольно сильными и на несколько минут отвлекли внимание капитана.

Когда вновь появилась возможность взглянуть на экран, Мартинес увидел, что Сула со всей эскадрой исчезла в громадном огненном шаре.

* * *

Сула просчиталась. Уничтожив два вражеских корабля, она направила эскадру к остывающему, как она думала, участку плазменной завесы, рассчитывая, что сможет разглядеть оттуда противника. Но наксидский залп, вынырнув из горячей части плазменной стены, попал под контрудар прямо у нее на пути. Она летела к раскаленной, непроницаемой, расширяющейся плазменной сфере, и знала, что вскоре ослепнет вместе со всей эскадрой.

Было не видно ничего, кроме пылающей преграды, но "Уверенность" продолжала получать данные от других эскадр и с разведывательных катеров. Угрозы пока не предвиделось, но всё равно оставались белые пятна, к тому же ситуация могла поменяться в любой момент.

Сула всё больше раздражалась из-за белых пятен на радарах. Она дала залп по раскаленному участку, надеясь, что ракеты прорвутся сквозь неизвестность и попадут в противника, возможно, влетающего в облако с другой стороны.

Точно. Шанс есть.

На миг она подумала о рассеивании – настоящем, когда корабли разлетаются на максимальное расстояние друг от друга. В этом случае меньше вероятность погибнуть, прорываясь сквозь плазму, но, выйдя из шара, они растеряют все преимущества Тактики Призрака.

Она отказалась от идеи. Лучше попытаться побыстрее проскочить плазменный шар.

Сула приказала ускориться до десяти g. Разгоняться начали сразу. "Уверенность" стонала от перегрузок. Сулу опять душила невидимая рука. Показатели радиации росли вместе с температурой обшивки.

В глазах потемнело. На лицо легла подушка. Наверное, Сула закричала.

Мгновение спустя тьма рассеялась. Сула парила под удерживающей сетью. В наушниках настойчиво гудело. Во рту стоял привкус железа.

– Принимаю командование кораблем, – сказал голос. С опозданием Сула поняла, что это первый лейтенант Хэз.

Кто-то дотронулся до ее руки, коснулся шеи. Она попыталась отбиться.

– Вы в порядке, миледи? – В голосе Икухары звучала паника.

Сула оттолкнула его. Она услышала, как зазвенела амортизационная клетка, когда он отскочил от прутьев.

– Экран! – сказала она. – Выйти из виртуала!

Бескрайнее пространство виртуального космоса сменилось приглушенными огнями тесной рубки. Икухара, неуклюже двигаясь в скафандре, парил над ее ложем. На лице отражалось беспокойство, смешанное с легким испугом.

В воздухе между ними пролетело что-то темное, круглое и блестящее, как шарики из детской игры.

– Что, черт возьми, происходит? – спросила Сула.

– Ускорение отменено, – ответил Икухара. – Здоровье офицера было в опасности.

При боевой тревоге состояние здоровья команды постоянно проверялось сенсорами в подшлемнике. При угрозе жизни – кровоизлиянии в мозг, резком скачке давления или сердечном приступе – принимались меры, заданные соответствующей программой. Если в бою или на учениях это случалось у рядового, бедняге оставалось лишь посочувствовать, но угроза здоровью офицера могла отключить двигатели.

– Чье здоровье? – спросила Сула. Как только представится возможность, она вышвырнет больного с корабля протирать штаны в канцелярии, желательно на самой дальней планете.

Икухара скривился, словно у него прихватило живот.

– Ваше, миледи. Давление так подскочило, что…

– Ясно, – прервала Сула. – Идите на место, теперь я в порядке.

– У вас кровь из носа, миледи.

Она поднесла руку к лицу и почувствовала влагу. От носа отделился красный пузырь и присоединился к уже парящей в рубке эскадре идеальных шаров. Сула чувствовала, что и по глотке бежит кровавый поток.

– Я справлюсь. – Она посмотрела на экраны. – Хэз!

– Да, миледи.

– Включить двигатели! Что за безумие вырубать их во время битвы, ради всего святого?

Она нащупала бумажный платок в кармане ложа.

– Такова программа, миледи.

– Включение двигателей через пятнадцать секунд, миледи, – доложил инженер первого класса Маркиос.

– Ускорение три g. – Сула прижала платок к носу.

– Я принял командование, миледи, – сказал Хэз в наушниках. – Ваше давление всё еще…

– В норме, и вы не командуете, – ответила Сула. – Три g, двигатели.

– Так точно, миледи, – послушно сказал Маркиос.

Сула увеличила экран с биопоказателями и отметила, что давление быстро приходит в норму. Сердце пока испуганно билось, но удар ей не грозит.

С ней уже случалось такое, при Первой Магарии. Сула сердито подумала, что у нее что-то не в порядке с сердцем или сосудами и она не сможет переносить тяжелые перегрузки.

И не сможет оставаться на службе.

Двигатели включились и зарычали. Капли крови градом посыпались вниз, забрызгивая скафандр.

Перегрузки волнами накатывали на амортизационное ложе. Опять повысилось давление, но не критично.

На экране загорелись новые значки. Она увеличила их и увидела всплеск излучения, а затем второй.

Где-то, в непроницаемой пелене плазменного пузыря, ракеты нашли свои цели.

* * *

Мартинес затаил дыхание. Из раскаленной плазмы и распавшейся материи, скрывших Семнадцатую эскадру на несколько рвущих нервы минут, вышло лишь шесть, а не девять кораблей. Взгляд на круговые траектории, продиктованные Методом Мартинеса, показал, что в построении есть пустые места. Кажется, Сула потеряла треть звездолетов.

Не вошла ли она сама в эту треть?

Из огромного развеивающегося пузыря выплыл седьмой корабль. Остальные перегруппировались, окружив его, как стая диких гусей окружает подранка.

Мартинес отправил приказы. До этого он выбил пару врагов из строя и собирался покончить с ними, но теперь Тридцать первой эскадре следовало спешить в другом направлении – в сторону Сулы и ее противника. Он не даст наксидам воспользоваться беспорядком в ее эскадре.

Наксиды не ожидали подобного хода и бросились перед ним врассыпную. Два уже отрезанных от остальных корабля были слишком далеко, чтобы воспользоваться отсрочкой казни.

Семнадцатая эскадра, успевшая восстановить строй, тоже полетела навстречу Мартинесу. И ее пара отогнанных кораблей оказалась забытой.

Мартинес и Сула зажали разбегающегося врага меж двух огней. Лоялистские эскадры летели, маневрировали, стреляли. Создавалось впечатление, что они, не сговариваясь, двигались по какой-то иной, более сложной формуле Сулы, охватывающей всю битву.

Изумленного Мартинеса окрылил восторг. Они с Сулой словно читали мысли друг друга.

Корабли метались как ласточки.

Мартинес не сомневался, что Сула жива. Никто иной не мог так его дополнять.

Это было как балет.

Как телепатия.

Как грандиозный секс.

Наксидские корабли вспыхивали и гибли. Те, что выжили, разбегались, но лоялисты могли нагнать их в любой момент.

Только гиганты и эскадра, противостоящая Миши, продолжали сопротивляться. Миши сражалась с тяжелыми крейсерами, лучше вооруженными и защищенными, чем ее корабли, и хотя ей удалось расправиться с четырьмя, она потеряла два своих звездолета.

– Сообщение для капитана Танту, – сказал Мартинес. – Берите Первый дивизион и атакуйте ракетоносцы. Конец сообщения.

В Первый дивизион входили четыре корабля, два из которых были легкими крейсерами. Второй дивизион состоял из пяти фрегатов, включая "Отвагу", и их он задумал бросить на помощь Миши.

Танту коротко поблагодарил за то, что ему вернули хотя бы часть эскадры, и приказал звездолетам с большим ускорением лететь к гигантам, по пути перегруппировавшись, как того требовал Метод Мартинеса.

Мартинес со своими пятью кораблями оторвался от Сулы и направился к наксидским крейсерам. Сердце радостно запело, когда он увидел, что Сула отделила от эскадры четыре корабля и с оставшимися тремя бросилась в противоположном от него направлении, на подмогу Миши.

Атакованные с трех сторон превосходящим числом звездолетов, наксидские крейсеры долго не протянули. После этого, проигнорировав несколько маячивших на флагах наксидов, корабли Чен ринулись к гигантским ракетоносцам.

Великаны продержались недолго, особенно когда рассеялись. Их создавали для нападения, и защита оставляла желать лучшего. К тому же антипротонные излучатели Миши постоянно вырывали из них огромные куски.

Дальше по одному расправились с оставшимися наксидскими боевыми кораблями.

В крови Мартинеса гремел победный гимн.

Флот Чен потерял четыре звездолета, наксиды – сорок. Тридцать первая эскадра вышла из боя невредимой.

За всю войну, пройденную Мартинесом в качестве командующего эскадрой или офицера, способного повлиять на тактику, он потерял лишь один корабль – при Протипане.

Он гордился этим не меньше, чем победами.

Мартинес не учитывал Вторую Магарию, ведь его советов тогда не послушали.

Пусть Торк, если хочет, заберет ту битву себе.

* * *

Последний плазменный шар не успел остыть и развеяться, а Миши уже позвала Чандру, Мартинеса и Сулу на совещание.

На виртуальном экране Миши с Чандрой смотрелись измотанными, но торжествующими. Они устало сутулились в своих скафандрах, но светились от счастья.

Сула появилась забрызганная кровью.

Мартинес в шоке уставился на нее. Вспомнилось появление Сулы в окровавленном бронежилете после битвы за Верхний город. Не пристрастилась ли она к драматическим эффектам?

– Вы в порядке, леди Сула? – спросила Миши.

– Да. От перегрузок из носа пошла кровь.

Сула ответила кратко и небрежно. Миши сменила тему.

– Мне нужны отчеты по каждому кораблю об оставшихся боеприпасах. Нужно знать, сможем ли мы дать отпор трем вражеским кораблям, только что вошедшим в систему.

– У меня уже есть цифры, – сказала Сула. – В моей эскадре арсеналы в среднем заполнены на девять процентов.

– У меня от трех до шести процентов, – сообщила Миши, сверкнув глазами в сторону Мартинеса: – Что в Тридцать первой?

– Э… Надо проверить. Не думаю, что у нас больше.

Миши помрачнела.

– Если эти три больших корабля такие же, как те девять, то у них будет в каждом залпе по шестьсот ракет.

"В таком случае, – подумал Мартинес, – сражение предстоит тяжелое".

Глупо умирать, попав под обстрел трех бывших гражданских судов, из-за того что арсеналы пусты и нечем ответить.

– Миледи, могу ли я предложить сделать требование сдаться очень-очень убедительным? – сказал он.

– Да. – Миши выглядела решительно. – Я прямо заявлю, что если нас обстреляют, Наксас сгорит. Для этого у нас достаточно ракет. – Она бросила взгляд на кого-то за объективом, наверное, на Чандру, потому что та тоже посмотрела не в камеру.

– Дайте мне список двадцати пяти самых больших городов на Наксасе, – сказала Миши.

– Слушаюсь, миледи.

– Лучше пятидесяти. И данные по населению, чтобы убедиться, что уничтожим все наксидские окрестности.

– Слушаюсь, миледи, – ответила Чандра, пряча улыбку.

Требование Миши о безоговорочной капитуляции прозвучало в открытом эфире и для Наксаса, и для приближающихся кораблей. Ответ должен был прийти часа через три. Лоялисты приняли на борт выжившие разведывательные катера, собрали толику ракет, так и не нашедших целей, и начали латать небольшие повреждения, полученные в бою.

Мартинес смыл с себя запах скафандра, приняв душ, и пригласил капитана Далкейт на торжественный ужин. Это казалось справедливым, в конце концов, он ужинал в ее каюте.

– Мне бы вашего повара, – сказала Далкейт своим тихим детским голосом. Она разглядывала темные пятнышки на пышном омлете, положенным Перри на подушку из ароматных консервированных водорослей. – Это трюфели?

Мартинес не знал.

Как можно раньше он вернулся во вспомогательную рубку. От наксидов ничего не было, даже подтверждения, что ультиматум получен.

Бежали минуты. В рубке становилось жарко и душно. Сидящий без скафандров персонал взмок, наполняя комнату кислым, едким запахом пота, соперничающего с тошнотворным цитрусовым одеколоном Хана, злоупотреблявшего парфюмерией.

Мартинес слышал болтовню в фоновом режиме, это Чандра передавала оружейникам информацию по пятидесяти самым большим городам Наксаса. В голове носились мысли о том, как сражаться с тремя гигантами с неограниченными арсеналами.

– Комэскадрой приглашает на совещание, милорд. – Пальцы Фаланы бегали по сенсорному дисплею.

– Включить виртуальную реальность.

Перед Мартинесом появились всё те же три лица. Миши с Чандрой выглядели передохнувшими и освежившимися, но Мартинес лишь мельком взглянул на них. Он не мог оторвать глаз от Сулы. От ее безупречной красоты перехватывало дыхание. На ней был повседневный мундир и темный сенсорный шлем, застегнутый под подбородком и выгодно оттенявший лицо. Он вдруг вспомнил, как пахнут ее духи.

– Я дала им час. – Сердитый голос Миши вывел Мартинеса из задумчивости. – Полагаю, этого достаточно. Мы пустим ракеты на Наксас. Настоим таймеры на сто двадцать минут, начиная с этого момента, чтобы на планете их увидели и смогли хорошенько подумать.

– У них же появится дополнительное время на эвакуацию из городов, – заметила Чандра.

– И живые позавидуют мертвым, – сказала Сула. Голос ее прозвучал жестко.

Мартинес вновь посмотрел на нее, удивляясь, откуда столько холодной злости. Он знал, как она злится, но это всегда был пламенный гнев. Он помнил, как она неуверенна, как неуклюжа в официальной обстановки, как страстна в постели.

Она явно поднабралась социальных навыков.

– Милорд! – крикнул Фалана. – Сообщение с Наксаса!

Остальных, должно быть, отвлекли тем же, потому что все отвернулись от объективов камер.

– Открывайте, – сказал Мартинес.

На него наплыло виртуальное изображение молодого наксида в коричневом мундире чиновника. Он был один и с холодным достоинством смотрел в камеру.

– Приветствую командующую эскадрой Чен. Я лорд Ами Ирамокс, секретарь помощника министра права и власти леди Рундак.

"Секретарь помощника министра", – подумал Мартинес. Ирамокс даже близко не стоял к тем, кто вправе отвечать на такой важный ультиматум, какой предъявила Миши.

– Всё мое начальство совершило самоубийство, – сказал Ирамокс. – Перед смертью они поручили мне передать под ваше командование все военные силы правительства Наксаса. Мы ждем ваших приказов.

Наксид продолжал говорить, но его голос утонул в радостных криках, заполнивших узкое пространство вспомогательной рубки. Даже Гундерсон, такой спокойный и рассудительный в бою, торжествующе взревел.

Миши с Чандрой глядели в стороны от камеры и улыбались, откровенно наслаждаясь царящем в штабе безумным ликованием.

Сула спокойно смотрела в камеру желтовато-зелеными глазами. В ее рубке явно не разрешалось кричать без ее команды.

Несколько часов спустя, когда приказы достигли только что прибывших наксидских кораблей, три ракетоносца начали выпускать сотни, тысячи ракет в пустоту космоса. Отойдя на безопасное расстояние, они взорвались, и длинная череда ярких вспышек была похожа на салют в честь окончания долгой кровавой войны.