Текст книги "Праксис"

Автор книги: Уолтер Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 91 страниц)

Глава 6

Когда Сула наконец пробралась сквозь толпу, чтобы присоединиться к общим поздравлениям, Мартинес раскрыл рот от удивления.

– Ни разу не видел тебя в гражданском, – сказал он и, взяв ее за руку, подвел к столу с угощениями.

Она улыбнулась, счастливо, хоть и немного нервно.

– Хотела сделать тебе сюрприз.

И в самом деле, она все последние годы носила только военную форму – просто не могла себе позволить что-нибудь купить. Состязаться с женщинами из сословия пэров, с детства приученными к роскоши, знавшими все, что можно знать о моде, и менявшими наряды чуть не каждый день, было немыслимо, имея на руках лишь скудное жалованье, да и, честно говоря, страшно. Любая ошибка могла привлечь ненужное внимание, а офицерская форма по крайней мере принималась всеми с уважением.

Не то чтобы мир духов и нарядов был Суле в новинку. Когда-то давно, в незапамятные времена, бывший любовник, начинающий «король» преступного мира, одевал ее – тогда ещё не Сулу – как куколку, во все самое модное и дорогое. Шкафы ломились от платьев и кружевного белья, и она раздаривала свое добро направо и налево, чтобы освободить место для новых вещей. Отправившись в академию флота, она бросила все на Спаннане и с тех пор ничего, кроме формы, не носила.

Так или иначе, самые роскошные магазины на родной планете показались бы жалкими, убогими лавчонками здесь, в столице империи, да и стиль был совсем другой.

Для торжественной вечеринки во дворце Шелли Сула купила довольно скромное черное платье, подходившее к любому случаю. Во всяком случае, она очень сильно на это надеялась, поскольку, приобретя ещё туфли и жакет, обнаружила, что ее состояние заметно уменьшилось. Таким образом, платью явно предстояло служить ещё много лет. Разумеется, оно никак не могло соперничать с мелькавшим вокруг разноцветьем парчи, кружев и оборок. В моду вошла пышность – возможно, в пику тяготам военного времени. Даже торминелы, густой мех которых не позволял слишком одеваться во избежание теплового удара, вовсю щеголяли в коротеньких накидках и шортах, усыпанных самоцветами. Сула на этом фоне должна была выглядеть серой мышкой, однако, к своему удивлению, успела получить немало комплиментов от совсем незнакомых людей.

Но самым главным комплиментом для нее было выражение лица Мартинеса.

– Эти бусы тоже фарфоровые? – спросил он, лаская взглядом шею девушки.

– Нет, дутое стекло, – ответила она, задрав голову, чтобы дать рассмотреть получше.

Изящно подобранные по цвету радужные бусы были настоящим произведением искусства, да и обошлись совсем не дорого по сравнению с остальным.

– Очень красиво… – Гарет втянул носом воздух. – А «Сумерки Сандамы» тоже входят в комплект?

– Конечно.

Мартинес счастливо улыбнулся.

– Я так рад, что вы смогли почтить нас своим присутствием, леди Сула, – галантно поклонился он.

Она ответила официальным поклоном, чувствуя растущее напряжение. Сердце трепетало в груди, как птичка в клетке.

– Мне очень приятно.

На время вечеринки все раздвижные перегородки открыли, превратив парадный зал, гостиную и столовую в единое пространство. Тем не менее свободное место было найти трудно. Мартинес наполнил тарелку Сулы, но она нервничала, поэтому не хотела есть и лишь откусила раз-другой от изысканного пирожного в форме бабочки.

Успокойся, а то все испортишь, повторяла она себе. Помни, что он на самом деле любит тебя. Это второй шанс, и последний – другого уже не будет.

Мартинес налил ей в бокал минеральной воды.

– У меня ее целый запас, специально для тебя.

– Ты ни о чем не забываешь, – улыбнулась Сула.

– Ага, – самодовольно кивнул он.

Сам Мартинес красовался в темно-зеленой парадной форме капитана, на груди его сиял орден Золотого шара – яркий солнечный диск на черной с золотом ленте. Рядом блестели ещё две награды: «За особые заслуги» первого класса – за участие в операции по спасению Блитшартса – и медаль Созвездия с бриллиантами за Хон-бар. Последнюю лорд Чен приколол к его мундиру только этим утром. Лорд Торк и другие члены правления на церемонии не присутствовали, занятые более важными делами, связанными с судьбой их коллеги леди Сан-Торас, арестованной накануне по обвинению в содействии заговорщикам Хон-бара. Ее приговорили к смерти и должны были казнить в тот самый момент, когда Мартинес получал медаль, – перебить ее хрупкие птичьи конечности стальными прутьями, потом четвертовать специальным гидравлическим приспособлением и ещё живую сбросить со скалы акрополя недалеко от гранитного купола Великого прибежища шаа, так же как наксидских депутатов в день мятежа – с террасы парламента.

«Умрут в муках», – вспомнились Суле зловещие слова лорда-инспектора. Иван Снегов не забывал своих обещаний.

Самих заговорщиков ждало падение с ещё большей высоты: их затолкали в скафандры и выбросили в космос с планетарного кольца Хон-бара. Запас кислорода был рассчитан точно – предателям предстояло сгореть заживо в атмосфере ещё прежде, чем они начнут задыхаться. Видеозапись казни должна была через три дня достичь столицы, где ее покажут в программах новостей, а также по специальному каналу, отведенному для публичных казней.

Какая изобретательность, думала Сула, стоя на галерее рядом с членами семьи Мартинесов и аплодируя. Жаль только, что они ее не проявляют в методах ведения войны.

Получили награды также Далкейт, которую повысили в звании до капитан-лейтенанта, и другие офицеры «Короны», и капитаны остальных кораблей – за исключением Камаруллы, на церемонии не присутствовавшего. Удивление вызвало и отсутствие леди Семпронии Мартинес. Дофаг, официальный победитель при Хон-баре, находившийся на расстоянии пяти световых часов от Заншаа, получил, помимо медали, повышение сразу на два ранга – до старшего командующего эскадрой. Широко освещавшиеся новости о победе, награждении героев и унижении недостойных призваны были поднять дух подданных империи и вести их к новым победам.

Сула осторожно провела пальцами по бриллиантам на груди Мартинеса.

– Тебе идет.

– Правда? – Он самодовольно улыбнулся, сжал ее руку и сразу нахмурился. – Тебе холодно?

– Нет… просто волнуюсь.

Мартинес огляделся и двинулся сквозь толпу, ведя за собой девушку.

– Пошли, найдем место, где потише… если только там ты не будешь нервничать ещё больше.

– Мне все равно… как хочешь, – послушно кивнула она.

Он уверенно двигался вперед с суровым видом победителя, гости молча расступались. Сула внезапно поняла, каким он был на «Короне» – резким, требовательным, строгим. Миновав зал, гостиную и холл, Мартинес остановился в небольшой пышно обставленной комнате.

– Это кабинет Роланда, – объяснил он, присаживаясь на край письменного стола, инкрустированного золотом, предварительно смахнув с него пыль. Взял из рук девушки бокал с водой и поставил рядом, потом притянул ее к себе. Она вздрогнула, ощутив на обнаженных плечах горячие мужские руки. – Как думаешь, ты перестанешь волноваться, если я тебя поцелую?

– Во всяком случае, это не повредит, – покраснела она.

Его губы были мягкими, но настойчивыми, и то и другое было приятно. Потом он отстранился и заглянул ей в глаза.

– Я, кажется, начинаю понимать, что такого особенного в сумерках Сандамы.

Сула нервно рассмеялась. В его темно-карих глазах светилось желание, но не было того нахальства, которое ей так не нравилось в мужчинах. Как это ему удается?

Мартинес продолжал:

– Ты здесь сегодня прекрасней всех, и я чувствую себя самым счастливым человеком в империи.

Щеки Сулы вспыхнули ещё сильнее.

– Я никогда не знаю, что говорить в такие минуты, – призналась она, глядя на свои туфли.

А ты попробуй похвалить меня, – улыбнулся он, – но если очень уж противно врать, просто скажи спасибо и продолжай краснеть – это так чудесно!

– Спасибо, – прошептала она.

Поцелуи продолжились, все более горячие и настойчивые. Сула чувствовала, что вся горит. Она начала отвечать, притянув его к себе и запустив пальцы глубоко в волнистые темные волосы. Губы Мартинеса скользнули ниже, к плечам и шее, по телу девушки прошла дрожь.

– Здесь есть боковая дверь на улицу, – проговорил он сдавленно. – Давай убежим от них. Ты так и не показала мне ту знаменитую кровать…

– Как можно, ведь прием в твою честь.

– Это моя вечеринка, что хочу, то и делаю! – рассмеялся Мартинес, снова принимаясь ее целовать, но Сула решительно отодвинулась.

– Нет, нельзя оскорблять гостей!

– Но они вовсе не мои гости, а Роланда! – горячо возразил Мартинес. – И ещё Вальпурги и Випсании. Я их почти никого не знаю.

– Все-таки побудь с ними час-другой, хотя бы из вежливости, а потом… – Она крепко сжала в руке медали и притянула его к себе. – Потом я хочу все сто процентов твоего внимания на остаток вечера!

– Ты его получишь, – серьезно кивнул он. – Теперь я в полном порядке, могу тебя заверить.

– Тогда через час, – «Если я выдержу тут ещё час», – я поблагодарю хозяев за гостеприимство и откланяюсь. Ещё через час буду тебя ждать у себя.

– А если я там окажусь раньше тебя? – подмигнул он.

– Нет! – Она шутливо погрозила пальцем. – На сей раз – никаких отклонений от тактического плана.

– А если… – Нарукавный дисплей Мартинеса внезапно зазвенел. – Черт побери!

Сула отступила в сторону, чтобы не попасть в поле обзора камеры. Из динамика раздался голос Роланда:

– Ты где? Я собираюсь сделать важное объявление!

– Сейчас буду, – горестно вздохнул Мартинес.

Сула, расхохотавшись, придвинулась и поцеловала его в губы, жадно и требовательно, но тут же отскочила, избегая его рук, и стала приводить в порядок платье, чтобы вернуться к гостям. Мартинес, продолжая вздыхать, вынул платок и стал вытирать с лица помаду.

– Ну что ж, по крайней мере помог тебе успокоиться, – философски рассудил он. – Вижу, ты уже в порядке.

«Пока».

– Спасибо, очень любезно с твоей стороны, – снова рассмеялась она. – Чувствуется опыт.

Мартинес нахмурился, потом тоже засмеялся. Забрав свой бокал, Сула вернулась вслед за ним к гостям. Но тут в расступившейся толпе мелькнуло знакомое лицо, и вновь обретенная уверенность в себе рассыпалась, как опилки из разорванной тряпичной куклы.

Она не знала имени женщины, но хорошо запомнила лоснящиеся черные волосы и пышную фигуру, похожую на песочные часы. Незнакомка блестяще разрешила проблему, как выглядеть достойно в обществе высших пэров, не надев практически ничего. Радужный переливающийся шелк скорее обнажал ее, чем прикрывал. Смуглая, ростом выше Сулы, она радостно сверкала белозубой улыбкой. Именно ее Сула видела в театре с Мартинесом после их внезапного разрыва и не могла забыть той вспышки жгучей ревности, которую тогда ощутила. Мартинес был известен своим успехом у женщин, и с этой ему вряд ли повезло меньше, чем с другими.

Заметив женщину, он шагнул навстречу с любезной официальной улыбкой.

– Мичман Аманда Таен, позвольте представить вам леди лейтенанта Сулу.

– О! – подняла брови Аманда. – Я видела вас по телевизору, вы настоящая знаменитость!

Сула нервно повела плечами. Казалось, от пышной брюнетки исходил мощный поток феромонов – волна за волной, словно прилив на океанском пляже. Ей стало не по себе.

– Вы где остановились? – спросила она, чтобы хоть что-то сказать.

– На кольце, – беспечно махнула рукой Аманда. – Пилотирую ремонтный катер, налаживаю спутники…

– Так, значит, тебя повысили? – заметил Мартинес.

– Я теперь мичман первого класса, – похвасталась она.

– Мои поздравления, – едва выдавила Сула, чувствуя комок в горле.

– Что вы, это я должна вас поздравлять! – радостно зачастила Аманда. – Вас обоих! Я ничего не сделала, только сдала экзамен, а вы… вы герои! Просто потрясающе!

Раздался удар гонга, избавив Сулу от необходимости продолжать разговор с этим живым воплощением мужских сексуальных фантазий. Все повернулись к Роланду, стоявшему с колотушкой в руке. Он ударил в старинный гонг ещё раз, явно наслаждаясь эффектом, затем повесил на место колотушку и с улыбкой обратился к притихшим гостям:

– Мы все сегодня собрались здесь, чтобы выразить восхищение подвигами моего брата Гарета, – кивок в сторону героя, – ставшего грозой наксидских мятежников. Однако я хотел бы на время отвлечь ваше внимание, чтобы объявить о событии, чрезвычайно важном для нашей семьи… – Сделав паузу, он указал на Випсанию, стоявшую рядом с улыбающимся мужчиной в депутатском мундире. – А именно о предстоящем бракосочетании моей сестры леди Випсании с лордом-депутатом Еситоси!

Жених, широкоплечий щеголь с прилизанными волосами и театрально седыми висками, улыбнулся и актерским жестом взял невесту за руку. Гости дружно зааплодировали.

Сула взглянула на удивленное лицо Мартинеса.

– Ты что, не в курсе? – спросила она чуть слышно.

– Я впервые слышу это имя.

Она сама знала лишь капитана Саймона Еситоси, который погиб при Магарии, командуя «Откровением Праксиса», одним из больших линкоров.

Мартинес вместе со всеми поднял бокал, приветствуя обрученных. Сула последовала его примеру и с улыбкой отхлебнула минералки. Последовали многочисленные тосты, вокруг молодых стала собираться толпа.

Когда общий ажиотаж немного прошел, Сула разглядела Мартинеса на другом конце зала. Рядом с ним маячила великолепная фигура Аманды Таен. Они мило беседовали, обнаруживая явные признаки дружеского расположения.

Рядом с Сулой стоял, облокотившись о бронзовую статую девы-воительницы, Пэ-Джи Нгени, который, судя по всему, был не в настроении.

– Где Семпрония? – окликнула его Сула. – Ее что-то не видно.

Пэ-Джи мрачно покрутил свой бокал, звякнув кусочком льда.

– Она плохо себя чувствует и последние два дня не выходит. Мне даже не позволили навестить ее.

– Наверное, что-то серьезное?

– Пожалуй. – Пэ-Джи отхлебнул из бокала. Лицо его отражало почти то же самое, что творилось в душе Сулы. – Должен признаться, что наша помолвка не слишком оправдывает мои ожидания. Я рассчитывал, что мы будем часто видеться, ходить в клубы, ездить за город, а вместо этого почти ее не вижу, а когда вижу, кругом столько народу, что поговорить толком невозможно.

Сула бросила взгляд через зал. Аманда вовсю хохотала, повиснув на руке Мартинеса.

– Я вас хорошо понимаю, – кивнула она.

«Сама виновата! Зачем было возвращаться? Упустила момент, дура».

Пэ-Джи мрачно посмотрел на нее.

– По вам не скажешь… Прошу прощения, конечно.

– Спасибо. – Сула поискала глазами буфет и бар. – Как вы смотрите на то, чтобы напиться сегодня?

– Отличная идея! – оживился Пэ-Джи. – К тому же вам есть что отмечать. Имеете полное право! – Стало ясно, что он уже совершенно пьян и удерживается на ногах лишь с помощью бронзовой воительницы. – Вы заслужили право делать все, что хотите! Что угодно… в отличие от меня. Что я сделал? Ни-че-го! Ни одного наксида не убил… даже шпионом не смог стать… даже с этой, как ее… благотворительностью…

Чтобы с ним беседовать, придется и в самом деле напиться, подумала Сула.

Ничего, не расстраивайтесь, ещё не поздно, – ободрила она молодого человека.

– Вы правы! Вы совершенно правы! – лихорадочно забормотал Пэ-Джи. – Я так хочу быть полезным… а сам только угощаю завтраками…

Слушая бесконечный пьяный монолог, пересыпанный комплиментами в свой адрес, Сула наблюдала, как Мартинес угощает Аманду, представляет ее другим гостям, смеется ее шуткам. Наконец, собрав остатки гордости, она подошла к Роланду и сестрам и поблагодарила их за теплый прием. Затем настала очередь младшего брата. Аманда, прощаясь, приветливо щебетала:

– Как я рада, что вас встретила! Надеюсь, мы ещё увидимся.

Он не придет, думала Сула, заворачивая в переулок. Зачем ему неврастеничка, раздражительная и неуверенная, когда рядом Аманда Таен, такая веселая, такая доступная, такая…

Тем не менее, едва переступив порог квартиры, она зажгла две заранее приготовленные свечи и принялась приводить в порядок косметику, испытывая ощущение, будто выполняет какой-то непонятный бесполезный ритуал. Нервы гудели, как натянутые струны.

«Он не придет».

На коммуникаторе вспыхнула заставка и прозвенел сигнал. Портье-даймонг сообщил, что с визитом явился капитан лорд Мартинес.

Через мгновение он уже стоял в дверях. Воротник мундира был расстегнут, ленточка ордена Золотого шара небрежно торчала из нагрудного кармана.

Сула никак не могла найти нужных слов.

– Ты что-то быстро, – начала она для пробы.

– Я подождал целых три минуты, – возразил он, шагнув через порог, – причем ценой невероятных усилий.

Вынув из-за спины, он протянул ей то, что до сих пор прятал, – вазу с цветами, точную копию той, что прислал накануне, только на этот раз с нарциссами.

– Ты хотела ещё одну, и мне ее только что прислали… а цветы пришлось украсть с вечеринки.

Сула шагнула к нему, обняла и прижалась щекой к плечу, вдыхая всей грудью его запах.

– Три минуты – это так долго… – вздохнула она. – Я уже представляла тебя с этой Таен.

Мартинес ласково провел рукой по ее волосам.

– Аманда – отличная девчонка, но когда я говорил с ней, то все равно видел только тебя. Я всегда вижу только тебя… и думаю только о тебе.

Сула ответила счастливым смехом. Он поцеловал ее в затылок, щекоча нежные волоски. Она вздрогнула и прижалась ещё крепче. Мартинес произнес еле слышным шепотом, приблизив губы к ее уху:

– Пойдем в спальню, ковер в прихожей меня отвлекает.

– Ты ещё кровати не видел, – хихикнула она и потянула его за собой.

Оглядевшись в полутьме гостиной, Мартинес приткнул куда-то вазу и жадно обхватил плечи любимой. Она принялась расстегивать дальше его мундир, потом лизнула шею… Ощущая всем телом горячие жадные поцелуи, Сула невольно вспомнила последний раз, когда была с мужчиной. Оглушающая пощечина, кулак Хромуши, впечатавшийся в живот, яростная возня на грязной измятой постели. Деньги, грубо сунутые в руку.

– Что с тобой? – спросил Мартинес, чувствуя, как она вдруг напряглась.

– Ничего… Так, вспомнилось кое-что.

– Мы не будем спешить, – сказал он, ласково гладя ее по плечу. – Не хочу, чтобы ты снова убежала.

Сула взяла его руку и поцеловала.

– Ты и так слишком терпеливый – это я во всем виновата.

– Я… – запротестовал было Мартинес, но она с улыбкой приложила палец к его губам, потом потянула дальше, в спальню.

Глазам предстала темная громада кровати в стиле Севиньи – тяжелые стойки черного дерева и примитивные резные фигурки похотливо резвящихся дикарей. Уродливо гипертрофированные груди, торчащие фаллосы.

– Квартира сдавалась вместе с мебелью, – смущенно объяснила Сула.

– Черт побери, – рассмеялся Мартинес, – они так и будут таращиться на нас всю ночь?

– А ты закрой глаза, – улыбнулась она.

– Тогда я не увижу тебя.

От его взгляда Сулу бросило в жар, но спешить ей не хотелось. Методично стаскивая с него мундир, она разглядывала длинный мощный торс и руки, большие ладони и те самые коротковатые ноги, из-за которых штабные кадеты наградили Мартинеса обезьяньим прозвищем. Завистливые придурки.

Она снова лизнула его – совсем не такой вкус, как у Хромуши, и запах другой. Другие руки, другие губы… Почувствовав его пальцы на своих пуговицах, Сула предупредила:

– У меня под платьем почти ничего нет, только чулки и…

– Чулки можешь оставить, – сказал Мартинес немного смущенно, и она невольно улыбнулась.

Кровать скрипнула, принимая любовников. Сула прижалась к Мартинесу, целуя его жадно и влажно, ощущая его руки на своей груди.

«Другая кровать, – снова подумала она, – другие губы, другие руки. И здесь… Нет, это не Хромуша».

– Имей в виду, – хрипло пробормотал он, – я потом уже не смогу остановиться.

Ее глаза бриллиантами отразили блеск свечей.

– Очень надеюсь.

Мартинес зарычал и бросился на нее, жадно лаская губами шею и плечи. Его руки казались огненными. Задыхаясь от желания, Сула снова и снова твердила себе, подавляя растущую панику: «Это не Хромуша».

И это было правдой. Прикосновения его рук доставляли удовольствие, быстро перераставшее в непреодолимую страсть. Тот, прежний, был деревенским пареньком, диким и неотесанным, а этот – взрослый, опытный мужчина, уверенный в себе, умный, умеющий доставить радость женщине и желающий этого… но по сути тоже мальчик, утопивший весь свой расчетливый и дисциплинированный ум в пучине вожделения. Охваченная на миг восторгом от его беспомощности, Сула внезапно почувствовала, что сама неудержимо тонет в том же океане. Вскрикнув, она перестала сопротивляться и бросилась в звездные объятия ночи.

Глава 7

Несколько раз за ночь Сула отлучалась на кухню перекусить, чем немало удивила Мартинеса.

– Ты что, так ничего и не ела у нас дома?

– Нет, – ответила она с полным ртом, улыбаясь через плечо. – Дать тебе чего-нибудь?

– Нет, спасибо.

Они нацепили на себя кое-какую одежду лишь к полудню, когда сели за стол перед открытым окном, заставленный тарелками с остатками пищи, под сенью увядающих нарциссов. Мартинес всегда получал особенное удовольствие от первого завтрака с возлюбленной. Купаясь в ленивом удовлетворении, он разглядывал ее, перебирая в уме то, что успел узнать: в чем она смела, в чем застенчива, что ее отталкивает, восхищает, приводит в экстаз. Что ей нравится делать между любовными играми… Сула в основном проводила это время, засунув голову в холодильник.

Какой она предпочитает завтрак? Самому Мартинесу ординарец Алихан, хорошо зная вкусы хозяина, обычно подавал крепкий кофе и копченую рыбу. Капитан любил начинать день, как следует заправившись белковой пищей. Сулу больше тянуло к углеводам. Ей нравились хлеб с пряным повидлом и сладкий жареный сыр с клубничным джемом. Кофе она превращала в сироп, накладывая в невероятных количествах золотистый тростниковый сахар.

Мартинеса переполняла бешеная энергия. Он готов был выступать перед парламентом, вести в бой линкор, писать симфонии, и все одновременно. Может, спеть какую-нибудь арию? Приняв театральную позу и приготовившись исполнить первые такты, он услышал звонок домашнего коммуникатора. Сула поговорила с портье, потом спустилась вниз и вернулась с официальным пакетом.

– Что там, приказ? – с опаской спросил Мартинес, глядя, как она распечатывает конверт.

– Нет, это по делу Блитшартса. – Сула поднесла письмо ближе к свету. – Через три дня мне давать показания. – Она пожала плечами. Глаза ее потускнели. – Так или иначе, приказ не за горами. Мой отпуск только до суда, потом новое назначение.

– Хорошо бы тебя направили куда-нибудь поближе… а если нет, у меня отпуск только начинается, поеду с тобой.

Она посмотрела на него, потом печально вздохнула.

– Если не придут наксиды.

– Да, – кивнул он. – Если не придут наксиды.

Оба думали об одном и том же. Двадцать пять против тридцати пяти, причем две имперские эскадры собраны из остатков и не могут действовать полноценно, а если прибавить те восемь наксидских кораблей, которые замечены в системе Протипана…

– Дофаг отрабатывает новую тактическую схему – нашу схему, – сказал Мартинес. – Может быть, ему удастся убедить и Миши Чен, а вместе они убедят командующего.

– Ты думаешь, новой тактики будет достаточно? – спросила Сула.

– Если повезет, – ответил он, поразмыслив.

Ее зеленые глаза смотрели на него невидящим взглядом, словно устремленные в неведомые дали пространства и времени.

– До сих пор я совсем не боялась наксидов… – В голосе Сулы вдруг прозвучал незнакомый резкий акцент, совсем не похожий на лениво-певучее произношение Заншаа. Потом глаза ее снова ожили. – Теперь мне есть что терять, – сказала она уже обычным голосом. – Теперь у меня есть ты.

Мартинес подошел и обнял ее сзади, крепко прижав к себе. Сула запрокинула голову, легла затылком ему на плечо. Он слизнул капельку джема с ее губы.

– Ничего, справимся, – беспечно проговорил он. – Я получу новый корабль и возьму тебя лейтенантом. Будем каждый день планировать новую тактику в кабинке для отдыха, и пусть все удавятся от зависти.

Сула улыбнулась, но печаль из ее глаз не уходила. Золотистые волосы приятно щекотали его шею.

– Я не могу понять, почему они так стараются удержать Заншаа, – задумчиво сказала она. – Какой смысл?

Мартинес удивленно взглянул на нее.

– Как – какой смысл? Это же столица, это правительство. Если падет Заншаа, империи настанет конец.

Ещё не закончив, он почувствовал, к чему клонит Сула. Она покачала головой.

– Все это неверно. Столица и правительство – не одно и то же. Парламент и комитеты могут заседать где угодно. Достаточно посадить их на корабль и отправить куда-нибудь подальше от наксидов… – Она обернулась к Мартинесу. – Зачем торчать здесь и ждать нападения врага, у которого численное преимущество? Наша главная цель – выиграть время, чтобы построить новый флот. На войне время – то же самое, что расстояние. Надо оттянуть наши силы к источникам подкреплений, и если наксиды последуют за нами туда, это растянет их линии снабжения, а значит, ослабит… – Сула хитро улыбнулась. – Особенно если они не получат подкрепления отсюда, с Заншаа.

– А как мы им помешаем?

Она пожала плечами.

– Взорвем кольцо, и дело с концом.

Мартинес невольно стрельнул глазами в окно, где виднелась серебристая полоска кольца, висевшего над планетой уже десять тысяч лет.

– Ну нет, на такое никто не решится, – покачал он головой. – Заншаа не тронут, это центр империи, ее символ. Здесь, в Вечном пристанище, покоятся Великие господа… Если на Акрополь начнут падать обломки… это же святотатство! Никто не станет подчиняться правительству, которое допустит такое.

– Если победим, признают, – жестко произнесла Сула. – Заставим. – Она мягко высвободилась из объятий и взяла со стола чашку с кофе. – Только ничего этого не понадобится. Планетарное кольцо построено так, чтобы можно было его убрать.

– Что? – вытаращил глаза Мартинес. – Ты шутишь?

– Нисколько. Когда меня назначили охранять подъемник сразу после мятежа, я изучала документы, чтобы понять слабые места конструкции. Те инженеры были не дураки и предусмотрели такой случай. Кому нужно, чтобы кольцо грохнулось на планету, да ещё с запасами антиматерии? Если опоры убрать, то центробежная сила сама оттолкнет кольцо от планеты – так рассчитана орбита.

– Даже если оно разобьется на куски? – недоверчиво спросил Мартинес.

– Они точно определили, в каких местах нужно разместить заряды. Самое интересное, что заряды там долгое время и находились, под строгой охраной, – пока шаа не удостоверились, что планете ничто не грозит.

– А как же опоры? Они ведь упадут.

Сула спокойно продолжала намазывать джем на хлеб.

– Я же сказала, инженеры были не дураки. Разъемные механизмы расположены здесь, у поверхности. Опоры улетят в космос вместе с частями кольца. – Она откусила сразу полбутерброда и продолжала говорить с полным ртом: – Представь себе ярость наксидов. Вместо того чтобы спокойно доставить сюда новое правительство с армией и опустить их на планету, им придется решать кучу технических проблем!

– А здесь, – подхватил Мартинес, – им можно будет устроить горячий прием! Заншаа могут защищать тысячи солдат!

– Ну, это уже сказки, – фыркнула Сула. – Любую армию можно сжечь с орбиты.

Он торжествующе усмехнулся.

– Они, не задумываясь, сожгли бы любой город – но только не Заншаа! Он им нужен в целости, как символ, самое священное место в империи. Сжечь Великое прибежище? Парламент? Скрижали Праксиса? Никогда!

Глаза Сулы загорелись, щеки вспыхнули.

– Тогда мы можем защищать город сколько угодно!

Мартинес пожал плечами.

– Ну… по крайней мере довольно долго – пока наксиды не перебросят на поверхность планеты достаточные силы…

– А мы тем временем будем строить новые корабли на окраинах империи, – продолжила Сула. – И когда-нибудь вернемся!

– Ну да, хотя… они тоже будут строить. – Мартинес задумался. – Кто знает, как они поступят, если мы уведем флот. Может, кинутся в погоню?

Зеленые глаза снова сверкнули.

– Нет, не смогут.

– Почему?

– Потому что не узнают, куда мы ушли. Возле Заншаа находится восемь межпространственных ворот. Даже если они угадают или узнают и начнут преследование, им придется оставить здесь часть кораблей, а мы сможем вернуться через другие ворота и разбить их. Нет, наксиды не станут распылять силы, они останутся здесь – они застрянут, причем надолго.

– В таком случае мы, пожалуй, сможем перейти в наступление, – задумчиво протянул Мартинес.

– Да. К примеру, бить по районам, которые сейчас контролируются наксидами…

– …перехватывать их подкрепления и уничтожать верфи, – подхватил он.

– …одновременно защищая город здесь, внизу…

– …а потом укрепить флот, собрать его в один кулак…

– …и освободить Заншаа! – почти крикнула Сула, взмахнув рукой, и тут же печально поникла. – Только кто нас с тобой послушает? Пока флот привязан к Заншаа с приказом победить или умереть.

Мартинес уже прикидывал в уме, кто мог бы оказаться полезным. Лорд Чен, возможно, лорд Пьер Нгени, командующий Дофаг… Кто еще? Попросить Шанкарашарью поговорить с лордом Пеццини?

В конце концов, если понадобится, можно пойти и к самому лорду Саиду, предводителю парламента. Они уже успели обменяться несколькими словами на церемонии вручения Золотого шара… Неужели такая награда не заслуживает хотя бы нескольких минут его драгоценного внимания?

– Надо составить письменное предложение, – медленно заговорил Мартинес, – подробное, с учетом всех вариантов.

Он слишком хорошо помнил, что получилось, когда он выдвинул на военном совете сырую идею.

Сула недоверчиво скривилась.

– Думаешь, кто-нибудь станет читать?

– Об этом подумаем потом, сначала напишем.

Убрав со стола тарелки, они снова заварили кофе и принялись за работу.

Мартинес, ещё чувствуя на губах вкус прощального поцелуя Сулы, возвращался во дворец Шелли, ощущая в себе пустоту, смешанную с благоговением. Казалось, его мозг разом выплеснул всю накопленную энергию, и теперь нуждается в подзарядке. Они с Сулой составляли идеальную пару: пока один дорабатывал детали, другой уже перескакивал на следующий принципиальный вопрос, готовя почву для совместного обсуждения. Теперь уже невозможно было вспомнить, кому их них принадлежала та или иная идея. Это походило на чудесную, небывалую ночь любви… служа ей чудесным дополнением.

Легко взбежав по ступеням, он наткнулся на Роланда, как раз собиравшегося выходить. Застегивая пиджак, брат одарил его угрюмым взглядом.

– Я тут маюсь весь день с семейными проблемами, а ты являешься в середине дня и явно прямо из постели.

– Это все военная форма, – весело парировал младший брат. – Ни одна девушка не может перед ней устоять.

– На этот раз ее жертвой пала, конечно, Аманда, – язвительно заметил Роланд. – Пора бы тебе серьезно задуматься о будущей семейной жизни, как это сделала твоя сестра.

Загадочно улыбнувшись, Мартинес не стал поправлять его. Аманда так Аманда.

– А где же счастливая невеста? – спросил он.