Текст книги "Враг (ЛП)"

Автор книги: Том Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

  Она допила свой чай, думая об Эммануэле. Человек-загадка, высокий и худощавый, со шрамами, покрывающими тело спортсмена, всегда настороже, никогда по-настоящему не расслабляющийся, и с фальшивой улыбкой и безжизненностью в глазах она делала вид, что не видит. Она хотела обнять его – по-настоящему обнять – но это был опасный путь с клиентом. Даже если Эммануэль всегда был клиентом мечты. Всегда идеальные джентльмены. Всегда платил без заморочек. Никогда не завидовала другим своим клиентам. Никогда не бейте ее. Никогда не пытался превратить их аранжировку во что-то, чем они не были. Никогда не заставлял ее чувствовать себя шлюхой.

  У ее столика остановился молодой улыбающийся официант и спросил, не хочет ли она чего-нибудь еще. Она отказалась. Когда он ушел, Адрианна снова посмотрела на часы. Эммануэля не было уже больше шести минут.

  Она заметила мужчину, входящего в ресторан. Он был худощавого телосложения, с бледной кожей и вьющимися черными волосами. В джинсах и нейлоновой куртке он казался особенно плохо одетым и махнул рукой, отказываясь от предложения официантки посадить его. Адрианна наблюдала за ним, пока он направлялся в туалет. Он выглядел смутно знакомым, как будто она видела его раньше, но только мельком. Был ли он на том же рейсе или в толпе в аэропорту, когда она приземлилась? Он взглянул на нее краем глаза, и Адрианна отвела взгляд, чтобы не быть застигнутой за наблюдением.

  Она отвернулась от него, кем бы он ни был, и вернулась к Эммануэлю. У Адрианны было странное чувство, что он не вернется, какой бы смешной ни была эта идея. Она знала, что с ней просто играл лишний бокал вина, но, возможно, она отпугнула его всеми этими разговорами о том, что он был другим, когда они встречались в прошлый раз. Расстроила ли она его, заявив, что он изменился? Она должна была знать лучше, чем переходить на личности с клиентом. Мужчины, которые платили ей за компанию, не хотели, чтобы она анализировала их, особенно такой частный и частный человек, как Эммануэль.

  Адрианна молча проклинала себя за то, что сказала что-то. Почему она? Она знала ответ. Что бы они ни разыграли, после Линца она думала – нет, боялась – больше не увидит Эммануэля.

  Теперь этот страх вернулся. Она снова посмотрела на часы. Семь минут. Она задавалась вопросом, как долго она должна ждать, и заметит ли кто-нибудь, если она уйдет без своего спутника.

  Из ванной вышел мужчина в нейлоновой куртке. Он выглядел взволнованным, достал из кармана сотовый телефон и поспешил через зал ресторана к двери. Она чувствовала, что он снова смотрит на нее, но она привыкла, что мужчины смотрят в ее сторону. Не все из них знали, как сделать это, не делая это очевидным.

  Улыбающийся официант заметил ее жест и подошел.

  – Что-нибудь еще, мадам?

  Она покачала головой. – Могу я получить счет, пожалуйста?

  'Конечно.'

  Мгновением позже на столе лежала длинная кожаная папка, и Адрианна открыла сумочку, чтобы достать сумочку. Она сняла кредитную карту.

  «Прости, что так долго».

  Адрианна подняла голову и увидела, что Эммануэль садится напротив нее. Она даже не заметила его приближения. Она в равной степени чувствовала облегчение и глупость, но большая часть ее работы заключалась в том, чтобы сохранять хладнокровие в любой ситуации.

  – Вас долго не было? спросила она. – Не могу сказать, что заметил. Я попросил официанта принести счет.

  – Забудь об этом, – сказал он, наклоняясь ближе. – Я хочу, чтобы ты очень внимательно меня выслушала, Адрианна. Вы должны верить всему, что я вам говорю, и делать то, что я говорю, без вопросов.

  Он выглядел таким серьезным, что это было почти смешно. – Хорошо, – сказала она, придав своему лицу слишком серьезное выражение. 'Слушаю.'

  Эммануэль сказал: «После того, как мы закончим разговор, я хочу, чтобы ты встал и пошел в женский туалет. Иди в дальнюю кабинку, поставь сиденье унитаза и разуйся.

  'Мои ботинки?'

  Он проигнорировал ее. – Тогда встань на унитаз и открой окно в стене. Если он не открывается, вам нужно разбить его и использовать сумочку, чтобы очистить стекло. Следующая часть будет сложной, но вы должны сделать это как можно быстрее. Не бойтесь испачкаться. Тебе нужно торопиться.

  – Я не понимаю.

  – Послушай меня, Адрианна, тебе не нужно понимать. Нет времени, чтобы заставить вас понять. Тебе просто нужно делать именно то, что я тебе говорю. Вам нужно пролезть через окно и выйти в переулок на другой стороне. Падение недалеко, и я положил несколько картонных коробок на землю снаружи, чтобы смягчить падение, чтобы вы не поранились. Вы окажетесь в переулке. Вы должны пойти налево, а затем снова налево. Вы выйдете на переулок. Такси будет ждать вас. Садитесь сзади и садитесь прямо за водителем. Скажи ему, чтобы ехал прямо в аэропорт. По дороге достаньте свой мобильный телефон и выбросьте его в окно. Скажи-'

  'Мой телефон. Почему? Что происходит? Ты пугаешь меня.'

  – Скажи ему, чтобы поторопился, – продолжал Эммануэль. – Скажи шоферу, что заплатишь ему вдвое, если он наступит на него. Покажите ему деньги, если нужно. В аэропорту снимите в банкомате как можно больше наличных. Затем отправляйтесь первым рейсом, каким бы он ни был, куда бы он ни направлялся. Когда вы прибудете в пункт назначения, сядьте на другой рейс, ближайший доступный рейс. Неважно, куда. Когда вы приедете, вы можете отправиться куда угодно, но сядьте на поезд или автобус. Заплатить наличными. Больше не пользуйтесь кредитными картами».

  Слезы навернулись на ее глаза. Она не понимала. Эммануэль был совершенно другим человеком. Интенсивный. Пугающий.

  Он схватил салфетку и нацарапал длинный номер, буквенно-цифровой, а также название и адрес банка. «Это номерной счет. Баланс этого теперь ваш. Это должно помочь вам продержаться несколько лет, если вы будете осторожны. Вы обращаете внимание?

  – Да, да. Но я не...

  «Последняя часть очень важна. Ты не можешь вернуться в Женеву. Ты не можешь пойти домой. Вы должны оставаться в движении. Вы не можете связаться ни с одним из ваших друзей или клиентов. И ты не можешь связаться со своим братом в Америке. Ты не можешь иметь ничего общего со своей прежней жизнью.

  Она почувствовала тошноту. – Откуда… откуда ты знаешь о Дэвиде?

  – Послушай меня, Адрианна. Ты в большой опасности. Это моя вина, и мне очень жаль, но вы должны делать именно то, что я вам говорю, если я хочу вас защитить. Он написал еще одну цифру на салфетке. – Позвони по этому номеру через неделю. Надеюсь, я оставлю сообщение о том, что все в порядке и вы можете идти домой, или я оставлю инструкции. Я воспользуюсь кодом, чтобы вы знали, что это от меня.

  – Какой код?

  Он покачал головой. – Если я дам тебе сейчас, они заставят меня рассказать им об этом. Но ты будешь знать, что это от меня, хорошо? Если нет сообщения, или нет кода, или в сообщении предлагается встретиться со мной где-нибудь, вы должны проигнорировать его и ни при каких обстоятельствах не перезванивать по этому номеру. В таком случае ты никогда не сможешь вернуться домой. Он сделал паузу. – И что бы ни случилось, ты меня больше не увидишь.

  Она не могла остановить слезы. Она протянула руку, чтобы коснуться его.

  – Перестань плакать, – сказал он. – Прекрати это прямо сейчас. Если они увидят, что ты плачешь, они узнают.

  'ВОЗ? Кто увидит? Кто узнает? Кто заставит тебя рассказать?

  – Положите эту салфетку в сумку и не теряйте. Время идти.'

  – Я не хочу.

  – Ты помнишь все, что я сказал?

  – Я не понимаю, почему ты это делаешь. Она сжала его руку, ища утешения. 'Кто увидит? Эммануэль, что происходит?

  Он отдернул руку.

  – Иди, – прорычал он.

  'Кто ты?' – спросила она, широко раскрыв глаза.

  – Кто-то, кого ты не хочешь знать.

  Адрианна сложила салфетку, тонко промокнула глаза, встала и направилась в дамскую комнату. Она не оглянулась. Виктор был этому рад. Он не хотел видеть ее лицо и ужас, который он вложил в него. Она толкнула дверь в туалет. Потом она ушла навсегда.

  Он допил холодный чай и оплатил счет наличными, включая стопроцентные чаевые. Пусть лучше официант получит свои деньги, чем Моссад.

  Если он сейчас же уйдет, они могут смутиться из-за того, что он без Адрианны, и это даст Виктору достаточно времени, чтобы создать некоторую дистанцию. Но если он уйдет сейчас, наблюдатели в этом районе могут заметить такси и рыдающую женщину, которая сидела сзади. Пока он оставался здесь, за своим столиком, Адрианна была уверена, что благополучно доберется до аэропорта.

  Через десять минут они точно узнают, что она не вернется и, должно быть, ускользнула через черный ход. И этот факт подскажет им, что Виктор знал, что они там, и потерял бы свое единственное преимущество. Было бы слишком поздно догонять Адрианну, но они возьмут его при первой же возможности.

  Когда его часы показали, что с момента отъезда Адрианны прошло одиннадцать минут, Виктор встал, расстегнул пиджак и вышел на улицу.

  ГЛАВА 62

  Воздух был прохладным. Небо было безоблачным. Была полная луна. Индийский ресторан находился недалеко от центра Софии, в плотном коммерческом районе. Улица перед входом была оживленной в дневное время, но в это время ночи было открыто несколько заведений, и на улице было тихо. Пешеходов было мало. Витрины магазинов на противоположной стороне улицы были темны. У некоторых были защитные решетки. Машины были припаркованы по обеим сторонам дороги, но движения было мало. Виктор осмотрел каждого человека.

  Он пошел налево, потому что это приведет его в центр Софии. Там больше людей, больше машин, больше автобусов. Больше вариантов. Плюс был доступ к системе метро Софии. Он был относительно небольшим и новым, но ему нужно было как можно больше вариантов побега. Он не мог знать, где и когда кидонцы нанесут удар, и ему нужна была местность, которая усложнила бы их работу и в то же время дала бы ему больше преимуществ. Такси не годилось. За ним будет даже легче следовать, чем пешком, и все, что им нужно будет сделать, это поставить машину впереди и машину сзади, и все. Он шел быстрым шагом. Не было никакого смысла пытаться вести себя небрежно. Они знали, что он знал.

  Он шел четыре минуты по той же улице. Люди шли впереди него, позади него, по противоположной стороне дороги. В основном мужчины, странная парочка. Нет одиноких женщин. Он перешел улицу и заглянул в витрины магазинов, проверяя отражение тех, кто идет сзади по дальней стороне дороги. Никто, но рядом с ним были мужчина и женщина. Не та пара с фотоаппаратом. Это было бы слишком очевидно. На вид им обоим было за тридцать, оба в хорошей форме, ничем не примечательная одежда. Потенциалы.

  Он стоял, положив руку на пояс, недалеко от спрятанного там пистолета. Пара не отреагировала и прошла мимо него.

  Он прошел еще немного. Через две минуты пара остановилась под автобусной остановкой и села. Совершенно нормальное действие или умный способ выйти из игры, когда их цель была позади них и вне поля зрения. Виктор шел в том же темпе, что и он. Он использовал все возможные окна, чтобы продолжать наблюдать, но через несколько секунд он зашел слишком далеко, чтобы определить угол.

  Машины с перерывами проезжали в обоих направлениях. Виктор шел навстречу потоку машин на ближней полосе, чтобы машина «Кидон» не могла подъехать к нему сзади. Движение было легким. Слишком легкий, чтобы фургон мог подъехать к нему без предупреждения. Мимо проезжали в основном небольшие европейские седаны. Он увидел голубой четырехдверный «пежо», выглядевший знакомо, но в этом было трудно быть уверенным.

  Он посмотрел на часы. Адрианна уже должна быть почти в аэропорту. Это было недалеко от города. Даже если бы кидоны отправили туда людей, осознав, что происходит, они бы не догнали эту зацепку. Он хотел, чтобы она сделала то, что было сказано, и вылетела первым же рейсом, каким бы он ни был.

  Он наблюдал за безошибочно узнаваемым силуэтом приближающегося минивэна. Казалось, он замедлился по мере приближения. Он посмотрел на ряд магазинов слева от себя. Никаких переулков и переулков. Никаких хлипких дверей или незарешеченных окон. Он напрягся в готовности. Лучше всего было бы броситься через дорогу, как только фургон приблизится, занять позицию для стрельбы, убить водителя и продолжать стрелять, пока его пистолет не разрядится и он не почувствует жгучее жало пули, пронзающей его плоть.

  Но фургон проехал, не сбавляя скорости. Через несколько минут Виктор был единственным пешеходом в поле зрения, и расстояние между проезжающими машинами стало достаточно большим, чтобы вызвать у него беспокойство. Он должен был уйти с улицы. Он сделал следующий поворот, который представился.

  Виктор шел по боковой улице, потом по другой, когда дошел до перекрестка. Улицы стали темнее, тише, уже. Гораздо меньше людей. Он по-прежнему направлялся в центр города, но по менее прямому маршруту. Начался легкий дождь. Он прошел две мили за двадцать семь минут, мчась по переулкам, петляя назад, делая все возможное, чтобы потерять их, но зная, что они рядом, он только оттягивал неизбежное.

  Он представил Адрианну сейчас в зале вылета, если не в безопасном кресле, пристегивающем ремень. Она будет травмирована, но она в безопасности. Со временем она научится справляться со своим страхом. Он надеялся, что однажды она сможет простить его, но он знал, что то, как он говорил с ней, сделает эту надежду ложной. Если бы он утешал и понимал, то, может быть. Но он был резким и равнодушным, потому что ему пришлось заставить ее бояться, чтобы спасти свою жизнь.

  Руки он держал вне карманов, а куртка расстегнута. Он обращал внимание на каждый звук, на каждую тень. Каждый раз, когда он слышал звук двигателя, он прикидывал, как далеко он находится и в каком направлении движется. Каждого человека, которого он видел, он впитывал в себя их манеры, возраст, внешность, телосложение, одежду, оценивая вероятность того, что они оперативники Кидон.

  Улица, по которой шел Виктор, была вымощена булыжником, по обе стороны от нее стояли пятиэтажные дома. Слева от Виктора была брусчатка с низким бордюром. Справа от него не было тротуара. Здания были из тусклого серого кирпича. Вывески магазинов, перед которыми стоят ворота безопасности, выполнены в приглушенном цвете. Дождь был мелкий и холодный. Безветренно.

  На улице был еще один человек. В пятидесяти метрах впереди, на перекрестке, стояла женщина и разговаривала по мобильному телефону. Она расхаживала взад и вперед под светом уличного фонаря. Раздались шаги Виктора. В окнах над закрытыми магазинами горело несколько огней.

  Он почувствовал желание закурить сигарету и пожалел, что не курит. Если его мысленная карта Софии была точной, станция метро находилась примерно в квартале от него. Несколько минут, и он окажется в относительной безопасности чистой современной кареты. Он доедет на нем до вокзала и сядет на любой поезд, какой сможет. Он был так близко.

  Он заметил шаги позади себя. Кто-то только что свернул на улицу с противоположной стороны дороги – мужчина, судя по тяжести шагов и времени между ними.

  Виктор пошел дальше. Он почувствовал покалывание в затылке. Включая его самого, на улице сейчас было три человека. Много для тихой улицы в это время ночи. Женщина продолжала говорить по телефону. Она ни разу не взглянула на него.

  Он увеличил темп. Не было переулков, ведущих с улицы, кроме того, откуда он пришел. Перекрёсток был метрах в сорока. Женщина под уличным фонарем была невысокой и стройной. Плоская практичная обувь.

  Виктор посмотрел вверх. Никого ни под окнами, ни на крышах. Он услышал грохот приближающегося двигателя. Шаги позади него не стали тише. Они должны иметь. Шагоход соответствовал его темпу.

  Автомобиль свернул на улицу с перекрестка впереди. Его фары осветили женщину. Виктор отвел глаза, чтобы сохранить ночное зрение. Машина ползла со скоростью пятнадцать миль в час. Это был обычный седан. Пежо. Синий. Четыре двери. Все боковые окна были подняты. Он не замедлился и не ускорился. Правая рука Виктора зависла над рукояткой FN. «Пежо» обогнал его справа.

  Еще одна машина выехала на дорогу. Виктор услышал, как «пежо» позади него притормозил. При этом женщина убрала телефон и повернулась в его сторону. Она была метрах в двадцати. У нее были короткие мальчишеские волосы и простое лицо. Виктор оглянулся через плечо. Мужчина, идущий по противоположной стороне улицы, был высокого роста, шести футов четырех дюймов, крепкого телосложения. Короткая стрижка. Тени скрывали любые другие детали. «Пежо» притормаживал еще дальше позади него, когда вторая машина резко ускорилась.

  Две машины, два пешехода. Виктор не мог уследить за всеми. В чем был смысл.

  Он перевел взгляд на женщину и, не нуждаясь в других доказательствах, выхватил пистолет. Женщина уже потянулась к пальто, чтобы сделать то же самое. Виктору не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что здоровяк через улицу готовит свое собственное оружие. Расположение на противоположных сторонах улицы означало, что они могли безопасно стрелять в него, не подвергая опасности другого.

  Фары устремились в его сторону, на мгновение ослепив Виктора, когда он выстрелил. Треск неподавленного Five-seveN эхом разносился между зданиями, выходящими на улицу.

  Он не видел, попал ли он, и не имел возможности проверить, поскольку вторая машина промчалась ближе, прямо на него. Еще один французский седан. Рено. Десять ярдов, потом пять. Времени было только на то, чтобы выстрелить в водителя или отпрыгнуть с дороги. Если он убьет водителя, это не помешает машине врезаться в него. Виктор прыгнул вправо, на дорогу.

  Машина с ревом пронеслась мимо того места, где он только что стоял, и Виктор покатился по асфальту, поглощая энергию, которая в противном случае могла бы привести к травме.

  Двери открылись еще до того, как «Рено» остановился. Выписали два человека. Женщина на пассажирском сиденье, мужчина на заднем. Виктор встал на колени, прицелившись в мужчину, который был ближе, но крики здоровяка на дальней стороне улицы и женщины с некрасивым лицом помешали ему нажать на курок. Прикрытый с двух сторон, Виктор ничего не мог сделать. Если он стрелял, то умирал.

  FN загрохотал по дорожному покрытию, и Виктор показал ладони.

  «Пежо» остановился в шестидесяти ярдах в конце улицы, чтобы заблокировать перекресток от других машин. «Рено» находился менее чем в десяти ярдах от меня.

  Он узнал женщину, спешащую к нему через открытую пассажирскую дверь «рено». Она выглядела заметно иначе с пистолетом вместо камеры, дружелюбная улыбка сменилась холодным взглядом. Она прикрывала его с расстояния пяти футов. Водитель остался за рулем. У человека сзади было бледное, изможденное лицо, и он держал такой же пистолет. Беретта 92ФС. Подавлено. Виктор оглянулся через плечо и увидел, что стройная женщина с некрасивым лицом неподвижно стоит возле уличного фонаря, в боевой стойке, с пистолетом, направленным ему в спину.

  Человек с «береттой» нацелил ее на Виктора и крикнул: «Не двигаться».

  Он говорил по-русски, так же, как Виктор говорил в Минске.

  Большой парень подошел. Он был мускулистым, но худощавым, весом в двести двадцать фунтов. Нет лишней массы. Свободные брюки, открытая спортивная куртка, под ней футболка. Он обыскал Виктора, за считанные секунды нашел цельнокерамический складной нож и отбросил его.

  – Руки, – потребовал он.

  Виктор протянул их на ширину плеч. Здоровяк схватил Виктора за запястья. Сила хватки была огромной. Парень обмотал пластиковыми петлями оба запястья Виктора и затянул их достаточно туго, чтобы кожа вокруг ремней вздулась добела.

  Взял Виктора за правый трицепс, потащил к машине. Виктор не позволил боли проявиться или сопротивляться, когда его швырнуло в заднюю часть «рено». Здоровяк отдал какой-то приказ на иврите, и первые двое из машины забрались внутрь – мужчина на сиденье рядом с Виктором, женщина на пассажирское сиденье. Невысокая женщина под уличным фонарем убрала пистолет и бросилась к «пежо», забираясь в кузов. Здоровяк сел на пассажирское сиденье.

  Виктор уже чувствовал покалывание в руках, вызванное нарушением кровообращения. Он сел прямо. Он был позади водителя. Парень с ним на заднем сиденье держал между ними максимально возможное расстояние, но не сводил взгляда с Виктора. Он все время держал пистолет направленным на Виктора. «Беретта» была рассчитана на патроны калибра 9 мм, двойного действия, предохранитель снят, курок взведен. Все, что ему нужно было сделать, это сжать, и Виктор получил один в грудину. Израильтянин держал пистолет в правой руке и держал его параллельно груди. Виктор был слишком далеко, чтобы рискнуть схватить его, даже если его руки не были связаны.

  Блондинка на пассажирском сиденье повернулась к нему лицом. На ее лице было торжествующее выражение. «Пристегните ремень безопасности».

  Она говорила со своим британским акцентом. Вероятно, изначально она была британкой. Виктор поднял свои связанные запястья.

  Она ухмыльнулась. – Это тебя не остановит.

  Виктор потянулся за левое плечо, натянул ремень на грудь и застегнул его. Он сделал это так неловко, как только мог. Когда он защелкнулся, женщина на пассажирском сиденье отвернулась. Она сказала что-то водителю на иврите. Ни один из трех израильтян в машине не был пристегнут ремнями для обеспечения скорости движения, а он, в свою очередь, был заблокирован на месте.

  «Рено» отъехал вслед за «Пежо». Отрепетированные движения. Водитель держал машину немного выше разрешенной скорости, как и любой другой, кто не хотел штраф и кому нечего было скрывать. Они ехали по узким улочкам Софии, все время оставаясь прямо за головной машиной. Пассажир периодически оглядывался, чтобы проверить Виктора. Израильтянин на заднем сиденье ни разу не отвел взгляда.

  Виктор почувствовал, как адреналин в его организме ускорил сердцебиение. Его пульс гулко отдавался в ушах. Он поднял голову и посмотрел в окно слева от себя. Он видел мерцание огней в ночном небе с поднимающегося самолета и смотрел, пока эти огни не исчезли в темноте.

  ГЛАВА 63

  Боль в запястьях Виктора продолжала нарастать. Его запястья были сцеплены вместе, кожа к коже. Ощущение покалывания в руках усилилось. Он мог сжимать кулаки руками, но почти не двигался другими движениями. Скоро они оцепенеют, чтобы двигаться.

  Они повернули направо, потом два налево, и машина выехала с закоулков на широкий проспект. Впереди загорелись светофоры. Сквозь капли дождя на ветровом стекле мерцал красный цвет.

  «Рено» замедлил ход и остановился. Виктор успел дотянуться до дверной ручки и выкатиться на дорогу прежде, чем кто-либо успел среагировать, но команда «Кидон» была слишком профессиональна, чтобы оставить блокировку от детей отключенной. Он мог попытаться в любом случае – на случай, если замок выйдет из строя, – но Виктор не хотел, чтобы они были еще более настороже, пытаясь сделать что-то, обреченное на провал. Вместо этого он сидел пассивно, побежденный. Его единственный шанс состоял в том, чтобы они его недооценили.

  Его колени упирались в спинку водительского сиденья. Он был высоким, другим фальшивым туристом, и у него была спинка сиденья, чтобы компенсировать его длинные ноги. У Виктора было мало места для маневра. Он посмотрел направо, на парня с пистолетом. У израильтянина было худощавое телосложение и бледное лицо под темными вьющимися волосами. На нем были джинсы и нейлоновая куртка. Он был спокоен, если не расслаблен. Дуло «Беретты» было слегка наклонено к центру массы Виктора. Парень выглядел так, будто очень хотел нажать на курок, но ему приказывали стрелять только в случае крайней необходимости. В конце концов, мертвец не мог говорить.

  Свет изменился, и «Рено» отъехал, отставая от «Пежо» на одну длину автомобиля, сохраняя строй, но не похожий на него. Ехали молча. Радио было выключено. Никто не говорил. Женщина на пассажирском сиденье снова повернулась к Виктору, на этот раз улыбаясь про себя, и отвернулась. Стало трудно шевелить пальцами.

  Он не мог видеть свои часы, но и без них хорошо следил за временем. Прошло девять минут с тех пор, как его поймали. Сцена за его окном изменилась, когда они выехали из центра Софии. Он видел фабрики и склады, автосалоны под открытым небом, многоквартирные дома, пустыри. Куда бы они ни вели его, он чувствовал, что это было близко. Когда он доберется до нее, его шансы на побег резко уменьшатся.

  Израильтянин в нейлоновой куртке на заднем сиденье продолжал смотреть. Он регулярно моргал, сохраняя влажность глаз, устраняя необходимость непроизвольно моргать в неподходящий момент. Даже если бы Виктор каким-то образом смог подобраться достаточно близко, чтобы избежать выстрела, он не смог бы обезоружить человека, пока его руки были связаны, а ремень безопасности пристегивал его на месте. И это было до того, как в дело вмешалась женщина на пассажирском сиденье. Точно так же Виктор не мог атаковать водителя, находясь под пристальным взглядом парня на заднем сиденье. Может быть, когда машина остановится в пункте назначения, у него появится окно возможностей. Проблема заключалась в том, что вторая машина, полная кидонских убийц, тоже остановилась бы.

  Он глубоко вздохнул, прокручивая в голове несколько сценариев. Все они закончились одинаково.

  Renault продолжал свою неустанную гонку. Они выехали на шоссе. Погода ухудшилась. Дождь заливал машину. Потоки воды бежали по окнам. Дворники ритмично качались взад-вперед. Боль в запястьях Виктора усилилась до пульсирующей агонии. Израильтянин справа от него продолжал смотреть.

  Женщина на пассажирском сиденье повернула голову, чтобы снова посмотреть на него.

  – Кстати, – сказала она, – спасибо за фотографию. Будет отличный сувенир. Я очень хорошо выгляжу в нем».

  Виктор поднял бровь. – А еще говорят, что камера никогда не лжет.

  Она ухмыльнулась.

  Водитель сказал слово на иврите, и женщина быстро повернулась. Она напряглась в своем кресле и что-то сказала. Водитель кивнул в ответ. Виктор увидел быстро приближающиеся фары на встречной полосе. Он сразу понял, почему это вызвало реакцию. Полицейский крейсер, мигающие огни, вой сирены, отбивающий звуки погоды, отвечая на вызов.

  Женщина сказала что-то еще, вероятно, намереваясь успокоить себя и двух мужчин. Виктор вдохнул и покачал головой из стороны в сторону, чтобы сломать шею. Готовый.

  Он наблюдал, как женщина повернула голову вправо, следуя за проносившейся мимо машиной. Это была привычка, человеческая природа. Все посмотрели, когда мимо проехала полицейская машина. Особенно когда было что скрывать.

  Израильтянин на заднем сиденье тоже посмотрел. Человеческая природа. Его взгляд оторвался от Виктора. Всего на секунду.

  На секунду слишком долго.

  Виктор наклонился вперед, поднял руки, закинул их за голову водителя и резко дернул назад. Жесткий край пластикового ремешка вонзился в переносицу израильтянина. Запястья Виктора закрыли ему глаза.

  Водитель вскрикнул от боли, удивления и паники, потеряв зрение. «Рено» вильнуло, когда он убрал руку с руля и потянул Виктора за запястье. Но у Виктора было две руки против одной, рычаги воздействия и воля к выживанию. Он впилил пластиковую лямку глубже в нос водителя. Кровь текла по его лицу.

  Парень сзади и женщина на пассажирском сиденье кричали Виктору, чтобы он отпустил водителя, пока они боролись с силой виляющей машины. Виктор, упираясь коленями в сиденье и сцепив запястья с лицом водителя, сохранял устойчивость. Они также не были пристегнуты ремнями безопасности. Он был.

  Виктор потянул назад сильнее, пластиковый ремешок глубже врезался водителю в нос. Мужчина закричал от боли и страха, когда его голова была прижата к подголовнику. Израильтянин сзади пытался направить «Беретту» на Виктора, но не стрелял. Убить Виктора было последним средством. Он не хотел объяснять своим хозяевам, почему их расследование навсегда закончилось, а поскольку машину виляет, не потребуется много времени, чтобы выстрелить достаточно далеко, чтобы вместо этого попасть в водителя.

  Пассажирка повернулась на своем месте. У нее был собственный пистолет, и она направила на Виктора. Она смотрела на него с лучшего ракурса, но виляющая машина больше действовала на нее. Она не могла оставаться на месте или прицеливаться.

  – Отпусти его, – крикнула она. ' СЕЙЧАС.'

  Взгляд Виктора метался между ней и парнем сзади. Он почувствовал, как машина замедляется. Гвозди пустили кровь по его коже, но он не отпустил. Водитель кричал на иврите. На шоссе раздались гудки других машин. Они приближались к выходу. Если бы водитель взял его, они могли бы остановить машину. Потом все было кончено. Водитель не мог видеть, но один из двух других мог выкрикивать инструкции.

  Виктор рванул руки вниз, срезав кожу с носа водителя, зацепив пластиковый ремешок под подбородком, и натянул их на шею. Запястья Виктора впились в плоть по обе стороны горла водителя. Он задохнулся.

  Машину снова занесло. Сильнее. Женщина упала на палку смены. Парень сзади наклонился в сторону Виктора, совершенно потеряв равновесие. Израильтянин протянул левую руку, прижимая ладонь к центральному заднему сиденью, чтобы остановить падение, прежде чем он приблизится к Виктору слишком близко. Поздно.

  Виктор отпустил водителя, отвел руки назад, схватил израильтянина за запястье, притянул к себе, отпустил и врезал парню правым локтем в лицо. Потом еще дважды. Израильтянин обмяк на сиденье, ошеломленный и дезориентированный.

  Пассажирка выпрямилась, повернула голову в сторону Виктора. Ее пистолет начал подниматься.

  Виктор схватил правую руку ошеломленного израильтянина своими двумя, поднял руку, чтобы наклонить «беретту» в нужном направлении настолько, насколько мог, и надавил пальцем парня на спусковой крючок.

  В машине раздался сдавленный стук. Пуля попала водителю сбоку в грудную клетку, на полпути между подмышкой и бедром. Машина снова вильнула, когда женщина выстрелила, прицелившись. Дырка пробила заднее стекло. Осколки стекла ударили Виктора в затылок. Ветер и дождь ворвались внутрь.

  Renault вылетел на другую полосу, столкнувшись боком с внедорожником. Сила толкнула Виктора в дверь слева от него, и он потерял контроль над «береттой». Она упала в ногу позади сиденья водителя и между ног Виктора. Ошеломленный израильтянин бросился на него. Металл заскрипел о металл. Водитель застонал.

  Завыли рога. Другие машины свернули с дороги. Женщина схватилась за руль, одной рукой удерживая «Рено» от аварии, а другой пытаясь подобрать упавший при ударе пистолет. Парень сзади схватил Виктора, который ударом головы по его и без того окровавленному лицу ударил боком, схватил его за куртку и толкнул между передними сиденьями в женщину.