Текст книги "Враг (ЛП)"

Автор книги: Том Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

  – Ну, давай, – плюнул Петренко. – Ты нашел меня, черт возьми, большое дело. Просто убей меня и все. Ты не получишь от меня никакой забавы.

  «Я здесь не ради спорта».

  'Тогда что?' Если бы ты собирался убить меня, ты бы уже это сделал.

  – Очень хорошо, – сказал Виктор. – Я не хочу твоей смерти. Я хочу, чтобы ты был жив.

  'Почему?'

  – Моей целью был Ямут, а не ты. То, что вы оказались под перекрестным огнем, было неизбежным совпадением. За что я сожалею.

  – Извинения приняты, – ровно сказал Петренко.

  Виктор сказал: «Забудь обо мне».

  'Что?'

  «Уберите картину. Скажи своим людям, что я мертв, если это поможет тебе сохранить лицо. Скажи им, что я был убит в перестрелке с твоими наемными головорезами.

  'Почему?'

  – Потому что я тебе говорю, – бесстрастно ответил Виктор. – Потому что я убью тебя, если ты этого не сделаешь. Вернись к своей жизни, а я вернусь к своей.

  – Это никогда не сработает. Без твоего тела никто не поверит.

  – В задней комнате вокзала три тела. Так заставь это работать. А если не получится, я вернусь. Если бы я мог добраться до вас сейчас, я смогу добраться до вас снова.

  Петренко напрягся. – Я тебе верю, – сказал он, сглотнув, – верю. Ты победил. Я сделаю то, что ты хочешь.

  – Значит, у нас есть сделка?

  – Да, – согласился Петренко. – У нас есть сделка. Но ответь мне на это: почему ты оставляешь меня в живых? Почему бы просто не убить меня?

  – Я убиваю, только если это служит цели, – объяснил Виктор. – И твое убийство не помешает моей фотографии быть там. Это все, что меня волнует. Если я убью тебя сейчас, чтобы гарантировать, что это никогда не всплывёт, мне придётся уничтожить всю твою организацию. И у меня просто нет времени».

  – Кто ты, черт возьми, такой?

  «Кто я, не важно. Важно то, что я оставляю тебя в живых, и если ты хочешь остаться в живых, ты больше никогда не задашь этот вопрос». Виктор обогнул Петренко, повернулся к нему лицом и сказал: «Стой смирно, если тебе нравится твоя жизнь».

  Петренко с блестящим от пота лицом с ужасом наблюдал, как Виктор полез в нагрудный карман рубашки Петренко. Когда Виктор убрал пальцы, что-то осталось.

  Он сделал шаг назад. – В твой карман я положил маленький прощальный подарок. Это контейнер с тринитрооксипропаном. Вы лучше узнаете его по более распространенному названию: нитроглицерин. Его совсем немного, но если вы сделаете какие-то резкие движения или даже слишком сильно вдохнете, он проделает в вашей груди дыру размером с кулак.

  ' О Боже.'

  – Осторожно, – сказал Виктор и поднес палец к губам. – На вашем месте я бы не говорил громче шепота. Он отошел, ходил вокруг Петренко, пока не скрылся из поля зрения белоруса. «Если я когда-нибудь услышу, что кто-то из Беларуси спрашивает обо мне, я вернусь, но ты не узнаешь об этом, пока я не буду стоять над твоей кроватью». Он отошел. «И помните, что бы вы ни делали сейчас, убедитесь, что вы двигаетесь очень, очень медленно».

  Мучительные шесть минут потребовались бригаде Бурлюка, чтобы найти Петренко. Он не осмелился пошевелиться, поэтому позвонил по телефону и был весь в поту, когда услышал, как выкрикивают его имя. Появились два идиота, покрасневшие и запыхавшиеся. Они были столь же непригодны, сколь и глупы.

  Очень медленно и тихо он объяснил ситуацию. Двое мужчин непонимающе посмотрели на него.

  – Один из вас, – сказал Петренко сквозь зубы. «Выньте это».

  Ни один из них ничего не сказал.

  «Кому-то лучше сделать это прямо сейчас».

  Тот, что побольше, подтолкнул меньшего, и тот покорно шагнул вперед.

  – Просто стой спокойно, – сказал он, подходя.

  – Заткнись и продолжай.

  Когда мужчина оказался достаточно близко, чтобы Петренко почувствовал запах табачного дыма на его одежде, он потянулся к карману рубашки.

  – Помедленнее, идиот, – прошептал Петренко. – Это нитроглицерин. Крайне нестабилен. Если ты не будешь делать это медленно, ты убьешь нас обоих.

  Рука мужчины дрожала. Он был напуган больше, чем Петренко. Парень вытянул указательный и средний пальцы и медленно опустил их в карман рубашки. Он задохнулся, когда его пальцы коснулись бомбы.

  – Осторожно, – прошептал Петренко.

  Сделав глубокий вдох, чтобы прийти в себя, мужчина убрал пальцы. Петренко не мог видеть, что они держат.

  – Вот именно, – сказал он. 'Хороший и медленный.'

  – Похоже на зажигалку.

  – И нитроглицерина полно, – прошептал Петренко. – Так что будь осторожен с ним.

  Петренко отступил на шаг. Его подчиненный держал его на расстоянии вытянутой руки.

  – Положи на пол, – сказал Петренко, отступая дальше.

  Лицо мужчины было раскрасневшимся и потным. Он приседал на дюйм за дюймом, пока не смог опустить зажигалку так, чтобы она коснулась бетона. Он аккуратно положил его на ровную поверхность. Он глубоко вздохнул, когда его пальцы освободились от воздуха.

  Петренко обошел зажигалку и попятился. Его человек последовал за ним.

  'Что теперь?' он спросил.

  – Взорвать, – сказал Петренко.

  'С чем?'

  – Вы вооружены, не так ли?

  Наемник вздохнул и выхватил пистолет с глушителем. – Мы вне зоны досягаемости?

  – Конечно, – плюнул Петренко. – Теперь стреляй.

  Тот прицелился, перевел дыхание и выстрелил. Зажигалка рассыпалась, разбрызгивая жидкость, но взрыва не было.

  Петренко выжидающе ждал. До сих пор нет взрыва. 'Какого черта?'

  Он протиснулся мимо стрелявшего, опустился на колени и неуверенно дотронулся пальцем до маленькой лужицы жидкости. Он почувствовал это. Просто жидкость для зажигалок.

  – Ублюдок, – завопил Петренко и рассмеялся.

  ГЛАВА 35

  Москва, Россия

  Томаш Бурлюк отключил вызов Петренко и убрал свой мобильный телефон. Белорусский гангстер сообщил ему, что нанятые Бурлюком внештатные сотрудники успешно продемонстрировали Петренко силу, хотя трое из них погибли при этом. Бурлюку было наплевать на мертвых киллеров. Его заботило только то, что Петренко сохранит в тайне договоренность с Ямутом, а Касаков никогда не узнает, что Бурлюк заключил сделку со смертельными врагами своего лучшего друга.

  Бурлюк спокойно вздохнул и проверил свое отражение в ближайшем настенном зеркале на предмет признаков стресса, и увидел, что ни один из них не коснулся ладонью плеч пиджака. Он пригладил непослушную прядь волос, повернулся и вернулся в дальний конец столовой, где сидел Касаков с Ельциной и двумя потенциальными клиентами. Это были северокорейцы, оба серьезные мужчины лет пятидесяти, представители Пхеньяна.

  Клуб был одним из лучших в Москве и личным фаворитом Касакова, а значит, и Бурлюка. Бурлюк часто сопровождал своего друга за обедом, но редко видел Ельцину за одним столом. Хотя Касаков и Бурлюк были не только коллегами, но и друзьями, ни один из них не испытывал симпатии к русскому. Она была лишенной чувства юмора женщиной, которая редко улыбалась и, казалось, никогда не веселилась. Шутки, над которыми Касаков плакал от смеха, часто не вызывали у Ельциной никакой реакции. Однако для этого конкретного блюда требовался ее опыт.

  Ведение бизнеса с Северной Кореей практически гарантировало повышение авторитета Касакова, если какой-либо аспект не осуществлялся с максимальной осмотрительностью и тщательной стратегией ограничения разоблачения. Несмотря на огромные суммы денег, которые можно было бы заработать на продаже оружия коммунистическому режиму, а также на продаже оружия собственного производства, Касаков традиционно сотрудничал с Пхеньяном только тогда, когда был подходящий момент, и риски были минимальными. Однако теперь времена изменились, и необходимость крупной сделки с коммунистами стала для организации насущной.

  – Господа, – говорил Касаков, – надеюсь, вы насладились едой и готовы поговорить о товаре. Как вы знаете, я предлагаю вам уникальную возможность добавить Микоян МиГ-31 в ВВС вашей страны. Это очень редкая и чрезвычайно сложная многоцелевая версия модели перехватчика BM, которая имеет значительные улучшения по сравнению с оригинальной конструкцией. К ним относятся, помимо прочего, возможность нести ракеты класса «воздух-земля», средства управления HOTAS, усовершенствованная авионика, возможность цифровой передачи данных и пассивный радар с фазированной антенной решеткой с электронным сканированием «Залсон-М». Эта PESA имеет дальность обнаружения в четыреста километров и позволяет вашим пилотам одновременно атаковать как наземные, так и воздушные цели. В вашем каталоге есть полный список обширных улучшений.

  Касаков улыбнулся, прежде чем продолжить. «Теперь НАТО сочло уместным назвать этот самолет „Фоксхаунд“, и я думаю, вы согласитесь, что это очень подходящее имя. Самолеты Сеула и Вашингтона будут как лисы для этих беспощадных собак».

  Северокорейцы сидели без выражения.

  Бурлюк сел рядом с Касаковым и прошептал: «Мне очень жаль».

  Касаков кивнул, но Бурлюк достаточно хорошо знал его, чтобы почувствовать его неудовольствие. Никто за столом не признал его.

  «МиГ-31БМ – очень редкий истребитель, – добавил Касаков. „С этими мощными реактивными самолетами в ваших военно-воздушных силах вы присоединитесь к могущественным и элитным кадрам наций. Агрессоры против суверенитета вашей страны, включая Америку, будут в ужасе посылать свои самолеты в ваше воздушное пространство или свои корабли в ваши воды. Ваша сила будет непревзойденной, а ваши амбиции реализованы. У меня есть двадцать на продажу по очень разумной цене в семьдесят миллионов долларов каждая. Эта цена не подлежит обсуждению и включает доставку самолетов в выбранное вами место в указанное вами время“.

  Один из северокорейцев говорил. Он был высоким, смертельно худым, с коротко остриженными угольно-черными волосами. – Индийцы продадут нам модернизированные МиГ-29 по сорок миллионов за штуку.

  Ельцина слегка пожала плечами. «Конечно, будут. Особенно, когда они стоят не более пятнадцати миллионов, модернизированных или нет. И эти модернизированные МиГи будут модифицированы в Индии. Мы предлагаем оригинальное оборудование российского производства, не отвечающее требованиям, но никогда не использовавшееся в эксплуатации. Они в идеальном рабочем состоянии. Более того, покупая у нас, вы со стопроцентной уверенностью знаете, что получите сто процентов своего заказа». Она улыбнулась и подняла брови. «У вас не будет повторения этого злополучного казахстанско-азербайджанского дела».

  Северокорейцы начали совещаться между собой на своем языке. Это звучало для Бурлюка как чужой язык. Он встряхнул свой ингалятор и использовал его, чтобы облегчить дыхание.

  Касаков повернулся к Бурлюку и жестом пригласил его подойти поближе. Когда он это сделал, Касаков прошептал: «Пожалуйста, скажи мне, что было настолько срочным, что тебе пришлось встать из-за стола посреди сделки, в которой, как ты сам сказал, мы отчаянно нуждаемся».

  Голос Касакова был тихим, тон спокойным и сдержанным, но Бурлюк чувствовал злобу.

  – Прости меня, Владимир, но уверяю тебя, что это было необходимо. Вчера до меня дошел слух от моего коллеги в Минске, что через город будет проезжать убийца по пути в Россию, чтобы совершить покушение на вашу жизнь. Я послал нескольких людей, чтобы проверить достоверность слухов. Это оказалось правдой. Мои люди перехватили убийцу. К сожалению, когда его попытались задержать, произошла перестрелка, и убийца был убит до того, как его успели допросить».

  Касаков удивился, прекрасно купившись на ложь, а потом даже немного улыбнулся. – Тогда ты прощен, мой друг. Он посмотрел на Ельцину. – Я думал, ты отвечаешь за мою безопасность, Юлия. Может быть, с этого момента мне следует отдавать твои чеки Томашу. Ельцина ухмыльнулась, но не ответила. Касаков улыбнулся и потянулся за вином. Он сделал большой глоток. – О, и в этом отношении, если бы кто-нибудь из вас был так любезен, чтобы узнать, кто так стремится убить меня, я был бы весьма признателен.

  Северокорейцы за столом все еще совещались.

  «Я что-то слышала о массовом убийстве в гостинице в Минске, – сказала Ельцина Бурлюку. – Это тот случай, о котором вы говорите?

  Бурлюк пил минералку и избегал смотреть на нее. – Боюсь, я еще не получил всех подробностей.

  – Когда вы это сделаете, – сказала Ельцина мягким и понимающим тоном, – мне бы очень хотелось их услышать.

  Бурлюк кивнул.

  – Что еще более важно, – сказал Касаков, – что происходит с ублюдком, убившим моего племянника? Вы уже выяснили, где он прячется, и поручили кому-то искоренить его жалкое существование?

  Ельцина сказала: «Мы следим за зацепками, но Ариф никогда не задерживается на одном месте больше года или двух и принимает множество мер предосторожности, чтобы его не нашли. Поэтому это занимает некоторое время. Но я обещаю, что мы найдем его. Американская команда выглядит лучшим вариантом для отправки, как только мы узнаем, где находится Арифф. Их очень рекомендуют мои коллеги из СВР. Послужной список команды отличный. Единственная проблема в том, что они просят много денег».

  Сдержанный гнев пробежал по лицу Касакова. – Когда я сказал, что деньги не имеют значения, чего ты не понял?

  Ельцина нахмурилась. «Я не подписываю чеки. Это была идея Томаша, чтобы договориться о снижении их цены.

  Касаков посмотрел на Бурлюка. На этот раз гнев не сдержался.

  – Они просят смехотворно огромный гонорар, Владимир, – быстро возразил Бурлюк, чувствуя, как его легкие сжимаются. – Вы ожидаете, что я буду управлять вашими финансами, и именно это я и делаю. За деньги, которые они просят, мы могли бы нанять армию. Я не преувеличиваю.

  Касаков наклонился ближе к Бурлюку. – Если они так хороши, как говорит Юлия, то немедленно прекратите переговоры и заплатите им столько – я имею в виду сколько угодно – они хотят. Каждая секунда дыхания Ариффа и Иллариона неприемлема. Если они принесут мне неповрежденную голову египтянина, чтобы я мог повесить ее на своей стене, я заплачу им втрое. Это достаточно ясно? Бурлюк кивнул. – Просто убедитесь, что этот никчемный пёс и его семья мертвы. Быстро.'

  Северокорейцы замолчали и оглянулись через стол.

  – Итак, господа, – начал Касаков, уже не гневаясь, и вернулся к делу. – Вы приняли решение?

  Худощавый северокореец сплел пальцы. 'А как насчет вооружения? Расскажите нам, что вы собираетесь доставить с помощью самолетов.

  Бурлюк во второй раз применил ингалятор и изо всех сил старался не улыбнуться. Все, включая правительства, хотели чего-то даром.

  – Собака без зубов никому не нужна, – сказал Касаков, – но острые клыки стоят денег. Вам будет приятно узнать, что у меня почти неограниченный доступ к ракетам класса «воздух-воздух», таким как Р-33 и более новая Р-77, а также к ракетам класса «воздух-поверхность», включая противокорабельную Х-55. ракета. Пожалуйста, мои дорогие друзья, посмотрите в вашем каталоге полный список цен. Однако в знак нашей прочной дружбы, если вы будете так любезны купить все двадцать реактивных самолетов, я снабжу каждый из них полным вооружением из ракет на ваш выбор. Без дополнительной оплаты. Он сделал паузу. – Итак, у нас есть сделка?

  Худощавый северокореец кивнул. «Но нам нужны гарантии качества».

  – Конечно, – сказал Касаков с новой улыбкой. «Вы можете получить гарантию возврата денег».

  ГЛАВА 36

  Вашингтон, округ Колумбия, США

  Проктер встретил Кларка в Национальном зоологическом парке Смитсоновского института. Он ждал рядом с вольером больших кошек, наблюдая за парой суматранских тигров, лежащих на земле и ничего не делающих. День был теплый, а это означало, что парню такого размера, как Проктер, было жарко. Он стоял рядом с Кларк и смотрел на тигров. Они продолжали ничего не делать.

  – Они выглядят скучающими, – через мгновение сказал Проктер.

  Кларк не повернулся. «Какое животное, созданное так идеально, чтобы убивать, просто хочет, чтобы его кормили?»

  Проктер кивнул. Рядом было несколько других посетителей, но Проктер говорил тихо, несмотря ни на что. – Я знаю, что ты собираешься сказать, так что не надо, хорошо? На прошлой неделе в Минске все пошло не так, как планировалось».

  Кларк ничего не сказал. Один из тигров зевнул.

  – Ямут выбрался из страны живым, это правда, но Ямут всего лишь епископ, а мы идем за королем. Важно то, что мы попали в сеть Ариффа именно там, где он действительно это почувствует. Забудьте тот факт, что Ямут выжил, важно то, что Арифф будет в ярости, его лучший друг чуть не погиб. Он по-прежнему будет делать две вещи, которые мы хотели: он будет настороже от дальнейших атак, и он захочет отомстить преступнику. Благодаря Калло, и Арифф, и Ямут поверят, что за этим стоит Касаков. Так что это оценка номер один.

  – Что касается номер два, Касаков теперь знает, что гексоген, убивший Фаркаса, был получен из партии, украденной у него, когда был убит его племянник. Если он еще не начал действовать против Ариффа, то очень скоро начнет. Но теперь Арифф знает, что Касаков охотится за ним, и в него будет намного труднее попасть, так что Влад не сможет просто стереть его с лица земли, как он мог бы сделать, если бы Арифф не предпринял шаги, чтобы защитить себя. . В Касакова уже трудно попасть. Проктер на секунду замолчал. «Результат именно тот, который нам нужен: два самых плодовитых торговца оружием в мире, жаждущие крови друг друга и окопавшиеся в войне, надеюсь, на долгие годы. Поток незаконного оружия будет поврежден настолько сильно, что может никогда не восстановиться. Мы спасем бесчисленное количество жизней».

  Кларк хмыкнул. – Я хорошо осведомлен об этой стратегии, Роланд.

  – Я знаю, – согласился Проктер, – но не помешает напомнить об этом, когда все станет немного менее чистым, чем нам хотелось бы.

  Кларк все еще наблюдал за тиграми, один из которых сейчас спал.

  – Роланд, – начал он, по-прежнему не глядя в сторону Проктера. «Я ненавижу быть тем, кто разбил это тебе, но это не могло быть намного грязнее. Твоему мальчику удалось расстрелять, сколько это было, двенадцать человек? И если первоначальные сообщения верны, среди погибших четыре человека, которые жили в соседнем номере.

  – И я глубоко недоволен этими гибелью мирных жителей, – заверил Проктер. – Но у Тессеракта не было большого выбора с ударной точкой. Было бы здорово, если бы Ямут и Петренко встретились в хижине в глуши, но этого не произошло. С такими вещами всегда возможны жертвы среди гражданского населения, и нам нужно подождать, чтобы получить известие от Тессеракта, прежде чем выносить решение.

  Кларк усмехнулся. «Ваш MVP не смог убить Ямута и в процессе убил четырех гражданских, и вы хотите услышать от него, прежде чем выносить приговор? Роланд, пожалуйста. Вы должны принять факты: Тессеракт не так хорош, как вы надеялись, и он еще большая помеха, чем я опасался. Ему удалось убить одного гражданского лица на каждых двух плохих парней. С тем же успехом мы могли бы обстрелять здание. По крайней мере, тогда мы бы уничтожили и Ямут».

  «Поскольку ты военный, – прокомментировал Проктер, – ты должен быть более снисходительным к побочному ущербу».

  Глаза Кларк сузились.

  – Кстати о сопутствующем ущербе, – сказал Проктер, – есть кое-что, что вам нужно знать. Что касается Сола Калло. Те британские подрядчики, которых мы использовали, связались со мной после того, как позвонили людям Ямута. Калло попытался сбежать. У Эббота и Блаута не было другого выбора, кроме как нейтрализовать его до того, как они будут скомпрометированы. Меня это бесит, но я не собираюсь терять сон, и ты тоже. Калло был отвратительным оправданием для человека. Ты знаешь это не хуже меня.

  Кларк вздохнул и покачал головой. – Я поручился за Эббота и Блаута, поэтому я беру на себя ответственность за то, что случилось с Калло. Но, как ты сказал, я не потеряю сон из-за него. Хотел бы я сказать то же самое о Тессеракте.

  Проктер уперся ладонями в забор. – Мы многого не знаем, Питер, так что давайте не будем торопиться и осуждать его без всех фактов. Когда он доложит, мы сможем провести надлежащий разбор полетов. Наша основная цель была достигнута, даже при живом Ямуте. Вот что я называю успехом в этой игре».

  Кларк сказал: «Я думаю, пришло время пересмотреть наши отношения с этим убийцей».

  Второй тигр присоединился к первому и закрыл глаза. Они лежали рядышком.

  Проктер покачал головой. – Мне трудно понять, почему вы так быстро списываете его со счетов. Нужно ли напоминать вам, что он отлично выполнил свои первые два задания? Если бы он не спас Касакова в Бухаресте, у нас никогда не было бы возможности начать нашу маленькую войну. Мы только так далеко в наших планах и можем обсудить, как мы будем продолжать, благодаря работе, которую он проделал. Касаков идет за Ариффом, а Арифф пойдет за Касаковым. Все благодаря Тессеракту.

  – Вот именно, – сказал Кларк. «Мы привели все в движение, так что теперь мы можем начать думать о том, чтобы свести концы с концами».

  – Подожди минутку, Питер. Дело движется, это правда, но Тессеракт нам еще понадобится как минимум еще раз, не забывайте.

  «Если мы даже доберемся до этого этапа. Чего мы не сделаем, если Тессеракту не удастся уйти чисто. Я уверен, что белорусы не будут слишком озабочены кучей мертвых бандитов и наемников, но как быть с этими четырьмя мирными жителями? Они захотят узнать, почему они умерли и кто их убил. Это еще один прожектор на нас. У нас могут быть огромные проблемы с прогулкой там. Мы не можем этого допустить.

  Проктер вздохнул. – Я очень сомневаюсь, что он оставил свои отпечатки пальцев по всему чертовому отелю. Пока он не превратил себя в настоящую проблему, я не хочу слышать ни слова о незавершенных делах».

  – Я нахожу эту заботу о твоем новом питомце весьма трогательной, Роланд. Но если он стал или станет помехой, я ожидаю быстрых и решительных действий».

  Проктер кивнул и сказал: «Конечно. Даю слово.

  ГЛАВА 37

  Горы Гиндукуша, Афганистан

  Огромный самолет имел длину сто девяносто футов, размах крыльев более двухсот футов и высоту более сорока. Это был Ан-22 советского производства, грузовой самолет, один из самых больших в мире, с полезной нагрузкой до 180 000 фунтов. Эта вместимость была достигнута за счет двух частично разобранных реактивных истребителей МиГ-31Б и сопутствующих ракет и запасных частей, заполняющих грузовой отсек самолета.

  «Антонов» летел на высоте двадцати двух тысяч футов над уровнем моря, и его тень пролетала над заснеженными вершинами горного хребта Гиндукуш на северо-востоке Афганистана. Небо было голубым и безоблачным, воздух разреженным и свободным от турбулентности. «Антонов» начал свой долгий путь в аэропорту за пределами Новосибирска, Россия, и после отъезда из страны пролетел на юг над Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном, прежде чем войти в воздушное пространство Афганистана. Окружной маршрут также должен был пройти через Пакистан, затем Индию, Таиланд и несколько водоемов, прежде чем он достиг пункта назначения в Северной Корее. Северная Корея и Россия имеют общую границу, но международное сообщество уделяло ей слишком много внимания, чтобы рисковать прямым пересечением границы с незаконно проданным оружием.

  Каждый член экипажа имел большой опыт сверхдальних перелетов, необходимых для доставки оружия клиентам «Касакова» по всему миру. Их было пятеро: пилот, второй пилот, штурман и два бортинженера. Все россияне, кроме украинского пилота. Он летал на Ан-22 в составе советских ВВС и теперь заработал почти в сто раз больше денег, работая на Владимира Касакова, чем на коммунистов. Остальные четыре члена экипажа были слишком молоды, чтобы лететь в Советский Союз, и были переманены из частного сектора. За чем они летели за торговцем оружием и к кому, их никогда не волновало. Все, что имело значение, это их щедрые зарплаты.

  Самолет летел близко к своему максимальному потолку, но горные вершины и хребты были всего в нескольких тысячах футов ниже. Тряска фюзеляжа и чудовищный визг четырех массивных двигателей «Антонова» мешали полету быть мирным, но вид на снежные вершины, светящиеся от нефильтрованного солнечного света, был прекрасен.

  Пилот был седой, вечно небритый и вечно жевавший незажженную сигару. Он летал на «Антоновах» в Афганистан во время советского вторжения, и все это время спустя страна ничем не отличалась. Это было проклятое место, которому суждено было стать полем битвы до конца времен. Почему Советский Союз когда-либо хотел добавить его к империи, было вне его понимания. Вскоре Запад, наконец, будет изгнан, и земля вернется к своему естественному варварству.

  Он небрежно взглянул на летные приборы для быстрой проверки, но редко уделял им слишком много внимания. Для него полет был больше связан с инстинктами, чем с циферблатами и уровнями. Это было и всегда было его жизнью, и он выполнял свою работу с уверенностью, рожденной долгим знакомством. По его опыту, на твердой земле случались худшие вещи, чем в разреженном воздухе.

  Он открыл банку своего любимого немецкого пива и сделал большой глоток. Вытирая пену с подбородка, он предложил двум другим мужчинам в кабине по банке из шести банок. Второй пилот взял одну и тоже выпил. Навигатор, как всегда скучный, отклонил предложение.

  Оба пьющих радостно рыгнули.

  В десяти тысячах футов ниже на склоне горы стояли двое афганцев с биноклями. Несмотря на жаркое солнце, было холодно на двенадцать тысяч футов над уровнем моря, и они носили шапки Паколь и длинные пальто, чтобы не замерзнуть. Их бинокли были американского производства и подарены военными для использования тогдашним Северным Альянсом. Талибан давно свергнут, но афганцы сохранили свои полезные дары. Рядом стоял осел, жуя сухую траву.

  – Вот так, – сказал один и опустил бинокль. – Идем сюда.

  Другой афганец кивнул. – Точно по расписанию.

  «Стингер» уже был установлен и ждал, осторожно прислонившись к ближайшему валуну. Старший афганец легко справился с ним и закинул оружие на плечо. Он был чуть менее пяти футов в длину и весил тридцать три фунта. Самым гордым моментом афганца было то, что он в последний раз использовал «Стингер», чтобы сбить советский боевой вертолет Hind в конце восьмидесятых. Об этом подвиге до сих пор говорят, и молодые люди благоговели, когда он рассказывал все более преувеличенную историю. Из сотен «Стингеров», поставленных моджахедам во время конфликта с Советами, около шестидесяти процентов были закуплены США в рамках программы стоимостью пятьдесят пять миллионов долларов. Этот «Стингер» был частью сорока процентов пропавших без вести.

  Афганец вставил аккумуляторный блок охлаждающей жидкости в щиток для рук и нажал кнопку. Ничего не случилось. Проклиная, но не удивившись, афганец выпустил батарею, и второй человек передал другую, у которой были готовы и ждали запасные батареи. И снова ничего не произошло, когда он нажал кнопку. «Стингеру» и его пусковой установке было несколько десятков лет, и все оригинальные аккумуляторные охлаждающие устройства перестали работать через несколько лет. Эти агрегаты были поставлены недавно, но все еще были далеко не новыми. Афганец вставил третью батарею в рукоятку, и на этот раз она сработала правильно, распылив аргон в трубу пусковой установки, чтобы охладить головку ГСН ракеты, сделав ее достаточно чувствительной к инфракрасному излучению, чтобы оставаться на цели.

  «Антонов» рос в небе по мере приближения к двум афганцам.

  На раскрутку гироскопа и активацию электроники ушло несколько секунд, за это время афганец снял защитную крышку объектива с торца пусковой установки и посмотрел на прицел. Поле зрения было узким, и он искал небо, чтобы найти самолет.

  – Справа от вас, – сказал второй афганец, чтобы помочь, – и вверх.

  Старший афганец отрегулировал пусковую установку в соответствии с указаниями. – Он у меня.

  Секунду спустя он услышал характерный тон, говорящий ему, что искатель нацелился на цель.

  Афганец ощутил привкус пота на губах, когда поднял оружие почти вертикально. Это гарантировало, что запущенная ракета наберет достаточную высоту до того, как сработает главный двигатель. Если бы это было не так, удар в спину мог снести пользователю лицо. Афганец видел, как это произошло.

  Он нажал на спусковой крючок, и через 1,7 секунды ракета-носитель вытолкнула ракету из трубы. Стартовый двигатель отвалился от поднимающейся ракеты, а передние стабилизаторы и неподвижные стабилизаторы выдвинулись. На высоте двадцати футов загорелся твердотопливный главный двигатель.

  От ракеты исходил огромный рев и шлейф пара, и в течение двух секунд ракета «Стингер» разогналась до скорости, более чем в два раза превышающей скорость звука.

  ' Что это за фигня? '

  Голос второго пилота оторвал украинского летчика от мыслей о доме и пышном заде жены. Он развалился в кресле, держа одну руку на руле, и уронил баллончик, когда выпрямился, чтобы посмотреть, куда указывал второй пилот. Немецкое пиво расплескалось по полу кабины. Глаза пилота расширились от недоверия при виде огненного пятна вдалеке, за которым следовал дым и пар, которые дугой спускались к горам.

  За пилотом на ногах стоял штурман. 'В том, что-'

  – Да, – рявкнул в ответ пилот, схватившись за рычаги управления и потянув их обратно к себе. «Это именно то, что он есть, и он направляется прямо к нам».

  – Сколько времени до удара? – отчаянно сказал навигатор, когда огненное пятнышко быстро увеличилось.

  Пилот не ответил. Он сосредоточился на том, чтобы потянуть рычаги управления, чтобы «Антонов» начал набор высоты.

  Штурман закричал: «Разверни нас».

  Пилот снова не ответил. Максимальная скорость самолета составляла четыреста шестьдесят миль в час, но крейсерская скорость составляла около трехсот. Он смотрел, как спидометр медленно поворачивается по часовой стрелке, ускорение сдерживалось набором высоты, зная, что даже если «Антонов» уже разогнался до максимальной скорости, он никак не мог обогнать ракету, летящую с более чем вдвое большей скоростью.

  – Разверни нас, – снова закричал штурман. – Почему вы не разворачиваете нас?

  – Заткнись и садись, – крикнул в ответ пилот. – Я пытаюсь спасти тебе жизнь.

  Со времен службы в советских ВВС летчик знал, что ракеты класса «земля-воздух» имеют ограниченную дальность полета и сравнительно низкий максимальный потолок. Его единственная надежда заключалась в том, чтобы поднять «Антонов» на высоту, до которой ракета, при всей своей скорости, не смогла бы добраться.

  Двое афганцев смотрели, как по небу проносится все более длинная полоса белого пара. След представлял собой неровную кривую прямых линий, поскольку система наведения «Стингера» использовала пропорциональную навигацию, чтобы корректировать траекторию полета, прокладывая курс туда, куда направлялся «Антонов», чтобы он мог его перехватить.