Текст книги "Мы, монстры. Книга 3: Зверь (СИ)"

Автор книги: Тим Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

       – И что делать нам? – спросил Ух’эр, в очередной раз не успев придумать шутку.

       Когда ожидаешь обвинений, а тебе кладут руку на плечо, когда делает это Лаэф, – трудно не растеряться.

       – Ждать, – пожал плечами Лаэф и едва заметно улыбнулся кому-то за его плечом.

       Ух’эр привычно развернул голову назад, чтобы глянуть себе за спину.

       Тэхэ осторожно шагала к ним – ступала медленно, сосредоточенно глядя под ноги, будто боялась, что сейчас то ли ноги сломаются, то ли земля под ней провалится. Ух’эр в общем-то мог устроить и то, и другое, особенно после дождей и трав, которые они тут развели. Хорошо, хоть ланей с оленями не успели завести…

       Он подозрительно огляделся – прокрутил голову вокруг себя несколько раз.

       Не успели же?

       Ланей не нашел, зато увидел остальных.

       С ближайшей скалы вприпрыжку спускалась Эйра.

       Чуть поодаль, на пригорке, сидел подперев коленом локоть, а кулаком бородатую рожу огромный и мрачный Заррэт.

       А еще – несмотря на затянутое черным небо – было как-то слишком хорошо всех видно.

       Слишком светло.

       А значит, Свет тоже где-то здесь. Просто прячется: камню легко затеряться среди скал, даже если он белый.

       А Сорэн – как есть камень. Просто прикидывает живой.

       Прикидываться они все хорошо умеют.

***

       Мирт зарычал даже не обиженно – злобно, утробно, низко. Так он всегда рычал на врагов и никогда – на Рэя.

       Но Рэй никогда раньше и не делал того, что сделал сейчас: взял из гнезда другую виверну.

       Уговор ведь был, что он придет один, а с Миртом он – никогда не один.

       Впрочем, дело было не в этом. Рэю просто казалось, что Мирту не понравится то, что он увидит. При любом исходе событий – не понравится. Мирту не нужно было этого видеть, он ведь – как ребенок. Огромный черный чешуйчатый ребенок, готовый разорвать врага в клочья при первой же возможности.

       Кто станет ему врагом, когда закончится бой?

       И если Рэй – что вряд ли, но все же – если Рэй победит, станет ли врагом он? Конечно, разрывать Рэя в случае чего Мирт не станет, но посмотрит так, как больше никто не сможет: что жить не захочется.

       Мирт всегда был больше, чем ездовым зверем, иногда – даже больше, чем другом. Мирт был его частью, и сейчас – той частью, которая могла помешать.

       Когда виверна взлетела, Мирт зарычал вслед во второй раз. Рэю показалось – пообещал съесть при первой же возможности. Его самого или виверну – не понял. Зато виверна все поняла: стремительно взмыла вверх и помчалась вперед.

       “Какая ты мелкая”, – подумал Рэй, пытаясь поудобнее усесться. Перехватил поводья и оглянулся. Ему показалось, что расслышал третий рык.

       Показалось, что Мирт сейчас разнесет гнездо, разорвет цепи и рванет следом за ними.

       Этого даже немного хотелось. Совсем чуть-чуть хотелось. Чтобы кто-нибудь его остановил. Снегопада нет, небо чистое, и Ирхан наверняка будет ослепительным сегодня…

       Рэй не закончил мысль. Во-первых, не очень хотелось. Во-вторых, его отвлекло какое-то движение в небе впереди. Дикие виверны небольшими стайками по трое-четверо мчались к южным границам гор.

       Рэй пустил свою ниже: дикие не любят, когда кто-то болтается в небе над ними. Могут даже отвлечься от своих занятий – чем бы они там ни занимались – чтобы съесть нарушившего их порядки.

       А занимались они явно чем-то серьезным: очень уж организовано шли к границам. Не по-своему организованно – дикие виверны не ходят такими группами.

       Дело рук Йена?

       Он, конечно, говорил о своих вивернах, но одно дело услышать и совсем другое – увидеть.

       И когда огромные черные тени промчались над головой, Рэй впервые по-настоящему осознал, насколько серьезную угрозу представляет Йен. Не когда тот заявил о побежденном вражеском войске – когда виверны помчались югу в невозможном для них строевом порядке: три вдали, четыре ближе, три – сверху, и дальше группами – сколько глаз видит.

       “К чему вообще этот глупый поединок?” – подумал он.

       Это было неправильно.

       Всё было неправильно.

       Рэй легко ударил пятками в бока свою виверну – подгоняя.

       Почему-то казалось, если она будет лететь быстрее, то и решится все быстрее.

       Глупо, конечно. Рассвет придет вне зависимости от того, когда он прилетит. Ирхан поднимется в небо вне зависимости от того, когда он прилетит. Поединок состоится на рассвете, и от Рэя уже ничего не зависит.

       А гнать виверну быстрее и быстрее…

       Ну, это всё, что он мог сейчас сделать.

***

       Рыжая богиня ускакала прочь уже давно, а Рен до сих пор не шелохнулся, глядел ей вслед. На щеке жглось: когда дождь утих, та напоследок впечатала туда поцелуй, хихикнула, как девчонка, и вприпрыжку умчалась.

       Небо почернело.

       И Рен подумал, что, пожалуй, пора. Давно на самом деле пора.

       Он ведь уже знает, чем все кончится. Теперь он никак больше не сможет помочь. Его помощь и не была нужна. Они сами все сделают правильно.

       Они всегда могли справиться сами.

       Теперь ему нужно разобраться, что творится здесь.

       Местные – явно хуже во всем разбираются.

***

       – Принц Каарэй отправился на поединок с нашим главным врагом, – сказал Риирдал.

       Дэшон стоял по правую руку от него. Ему казалось, это будет верным решением – стать по правую руку, пока звучит колокол, пока собираются охотники, пока Дал будет произносить свою речь. Ему казалось, мальчику нужна будет поддержка. Собьётся еще, когда будет говорить, сорвется или дрогнет голос, ну или просто – не примет его даарская армия. И так слишком часто менялось всё в последнее время. Люди нервничают, люди злятся, люди устали.

       А тут – нате вам! – Риирдал.

       Когда Дэшон, ударив в колокол трижды, встал рядом с ним, Дал и впрямь покосился на него с благодарностью, но после глядел только на собравшихся: переводил холодный взгляд с одного охотника на другого, и каждому – в глаза. Пристально, внимательно, твердо.

       И говорил не просто тихо – намеренно тихо. Так тихо, что охотники, кажется, боялись лишний раз вздохнуть. Даже виверны, обычно нетерпеливо топчущиеся, то и дело порыкивающие, замерли.

       Ночь была ясной, застывшей в морозном блеске, и Дал словно бы не хотел нарушать царившую вокруг тишину. Он и не нарушал: его голос казался продолжением тишины. И блестели, искрились, как свежевыпавший снег, в свете Рихан голубые глаза. Дал был частью этой ночи.

       И, пожалуй, вполне мог обойтись без поддержки старого Советника.

       Дети уже давно обходились без нее. Дети уже давно выросли.

       – Каарэй будет драться со Зверем, – говорил Дал. – Один на один.

       Легкий шепот, похожий на вздох, помчался было по рядам, но Дал вскинул руку в твердом властном жесте – и все вновь умолкли.

       – Это решение принца, – сказал Дал. – Не нам спорить с ним. Нам – быть рядом. Вмешаются оборотни – вмешаемся мы.

       – И зачем оборотням вмешиваться? – фыркнули из задних рядов. – Принц толком и тебя не побил, Риирдал, Зверь с ним точно…

       Дал прервал тираду таким же взмахом руки.

       – Тиинир, – назвал по имени говорившего. – Ты остаёшься.

       Прозвучало, как приговор.

       – Но… – Тиинир растерялся.

       А Дэшон вспомнил: Дал не только сейчас пристально всматривался в каждого, он делал так всегда. И помнил теперь всех: лица, имена, голоса.

       – Кто-нибудь еще считает так же? – Дал заговорил совсем тихо, и ряды охотников подались вперед, стараясь расслышать. – Я не буду никого наказывать, вы можете честно сообщить о своих опасениях. Все опасающиеся останутся здесь. Здесь тоже найдется достаточно работы. Но мы с Дэшоном…

       Дэшон едва сдержался, чтоб удивленно не покоситься: его и так слушают, зачем ему имя Дэшона?

       – …ведем воинов за Каарэем, – продолжал Риирдал. – Каждый, кто идет сейчас за нами, идет за Каарэем. Кто пойдет?

       Охотники выдохнули, переглянулись, будто спрашивая друг у друга, отвечать – тоже тихо?

       – Кто пойдет? – неожиданно рявкнул Дал, и получилось хорошо. Окна, конечно, не звенели, площадка под ногами не дрожала, но получилось хорошо.

       Охотники радостно взревели в ответ.

       Дал коротко кивнул.

       Взмахом призвал смотрителя – тот подвел виверну.

       – Дэшон, – тихо сказал Дал, развернувшись так, чтобы никто не видел, никто не слышал, что он сейчас скажет – они, впрочем, шумели так, что он и прокричать мог. Радостно бряцали сбруей и оружием, отойдя наконец от гипнотического транса, в который их ввели.

       Даарцы долго в трансе не могут. Они если пять минут не побряцают и не поорут, их просто изнутри на части разорвет.

       – Когда подойдем поближе, я уйду в сторону со своими. Ты – поведешь остальных.

       “Так вот зачем тебе мое имя, – мысленно вздохнул Дэшон. – За тебя еще и войско вести? А сам? Слабо?”

       Это было странно. Это было глупо. Дэшон знал Дала, знал, что тот готов к битве лучше всех, знал, что он не то, чтобы рвется в бой, но любой бой всегда может начать и отработать оптимально. И глаза у него будут сверкать поярче, чем сейчас. И голос будет тверд. И решения – верны.

       Более того – Дал тоже знал это.

       Почему решил оставить всё Дэшону?

       – А ты? – тихо спросил Дэшон.

       – Я прикрою Рэя, – прошептал Дал.

       – Но он сказал…

       – А я сказал, – жестко перебил Дал, – что прикрою Рэя. Будем спорить сейчас, Дэшон, или попытаемся успеть ему помочь?

       – Может, стоит ему не мешать? – в тон ему спросил Дэшон.

       – Может, – легко согласился Дал. – Но чтоб оценить ситуацию, нужно оказаться поближе, чем мы сейчас, не так ли?

       Запрыгнул на виверну, перехватил поудобнее поводья, развернул. Все так же тихо заговорил – и войско сейчас же стихло.

       – Отправляемся сейчас. Проверьте стрелы, яды, пращи, арканы. Всё должно быть при вас. Грядет не битва – охота. Добыча уже заждалась. И…

       Осекся, услышав низкий утробный рык со стороны гнезд.

       “Мирт”, – понял Дэшон.

       Дал бросил короткий взгляд на гнезда. Тоже понял.

       “Ты же не собираешься…” – подумал Дэшон, но тут Дал заговорил, прерывая мысль на середине:

       – И дайте мне еще миг.

       Развернул виверну – и Дэшон точно знал: не вверх ее сейчас направит, вниз к гнездам.

       Дэшон решительно шагнул к нему, перехватил поводья, прошептал:

       – Это неприемлемо!

       – Так я буду быстрее, – ответил Дал.

       – Или тебя сожрут, – прошептал Дэшон. – Не Мирт, так остальные. Все знают, кому Мирт принадлежит, и взять его себе сейчас…

       – Так я буду быстрее, – с нажимом повторил Дал. – Потом – пусть жрут.

       Дэшон отпустил. Риирдал бросил виверну вниз. Та расправила крылья, пошла на плавное снижение.

       “Надеюсь, Мирт не голоден”, – мысленно вздохнул Дэшон.

***

       Грифон едва дышал.

       Силы леса не хватало на двоих, как Нивен ни старался. Грифон все еще летел вперед, но едва дышал. Горы были больше и ближе, но небо – светлее.

       А еще было дико, жутко, запредельно холодно. Северное небо словно говорило ему: ты здесь лишний.

       И повторять про себя: «А я везде лишний» – Нивен больше не мог. Не до того было. Грифон тоже замерзал и держался только на той силе, которой все еще хватало у Нивена, чтобы делиться. Стоило убрать руку с холки, стоило на миг отпустить – упадет.

       “Никуда ты не упадешь, – упрямо думал Нивен. – И я не упаду. И Йен. Остались бы еще силы на Йена...”

       А потом, когда поднял птицу над предгорьями, когда понял, что уже совсем близко, и снова почти поверил, что справится, что долетит – увидел вдали черные точки. Точки мчались вперед, принимали очертания. И вскоре их можно было рассмотреть: огромные, похожие на Мирта, виверны, шли сразу с двух сторон, наперерез.

       – Ла-адно, – протянул Нивен.

       Всё было так плохо, что стало даже немного смешно.

       Грифон сейчас упадет. Он сам сейчас упадет. А тут еще с десяток черных тварей… Ну, может меньше, но кто их будет считать? Отвлечется на пересчет чужих птичек, отпустит свою – и всё, рухнет.

       Вот птички удивятся. Так грозно летели, что противник предпочел упасть сам.

       Нивен вдруг понял, что улыбается.

       “Ага, – подумал он. – Сейчас я их улыбкой распугаю”.

***

       Вершина Гъярнору пряталась за облаками. Те укутали ее, словно Снежные волки легли вокруг плотным кольцом – и грели, и защищали.

       Снег снова было шевельнулся у ног, но Йен отмахнулся. Не нужно его защищать, он просто рассматривает облака.

       “Хорошо, что утес – сплошной камень, – подумал он. – Если волки рванутся, то рванутся не из-под ног. Успею остановить. А как меня не станет – их тоже не должно. В конце концов, они – часть меня, в них дух Затхэ, а значит без духа они – просто снег”.

       Ирхан поднимался медленно. Будто намеренно оттягивал рассвет.

       Рэй и не думал тянуть: появился вовремя, стоило облакам у вершины едва заметно порозоветь. Йен, правда, не сразу поверил, что это Рэй. Он знал, что это Рэй, видел, что это Рэй, чуял, что это Рэй. Но человек летел на какой-то мелкой, хилой виверне. А Рэй всегда – всегда! – летает только с Миртом.

       Остальные его не выдержат, поломаются – так шутил Йен.

       Как оказалось, не совсем и шутил – эта вот, мелкая в сравнении с Рэем тварь, тащилась на последнем издыхании.

       – Потерял Мирта? – весело крикнул Йен, задрав голову.

       Рэй спрыгнул, не дожидаясь, пока его животное опустится. Может, боялся раздавить при посадке?

       Тяжелые сапоги ударились о темный камень. Йену показалось, утес треснет. Может быть, ему даже немного захотелось этого: чтоб утес треснул.

       – Это надо иметь особый талант, чтобы что-то такое большое и громкое потерять, – продолжил он.

       Рэй шагнул вперед, окинул его тяжелым взглядом.

       – Вот эльф, например, бабу потерял, – продолжал Йен. – Но тут еще можно понять, она эльфийская, за дерево спрячется или в куст упадет – и всё, и только по торчащим ушам найти можно. К тому же Нивен баб боится, так что может он специально потерял…

       – Шаайенн, – строго и очень спокойно сказал Рэй.

       – А? – тут же с готовностью спросил Йен.

       – Хватит, – попросил Рэй.

       – А то что? – фыркнул Йен. – Убьешь?

       Рэй снял ножны. Их у него оказалось больше, чем надо: вторые остались на поясе.

       – Ты без оружия, – сообщил он очевидное и швырнул Йену те, что снял. Из оставшихся вынул меч.

       Йен перехватил брошенное оружие, осторожно извлек. Прокрутил в руке. Обычный меч, не легкий, не тяжелый, такой у каждого охотника на поясе висит.

       – На-адо же! – восхитился он, подбросил, проверяя, сколько тот весит, поймал, взмахнул, на пробу рассекая воздух. – Меч мне принес! А что я тебе буду должен?

       – Я могу попросить поменьше говорить? – спросил Рэй.

       – Можешь, – кивнул Йен. – И я могу даже послушаться. Но тогда мне станет скучно, и я быстро тебя убью.

       Рэй пожал плечами, улыбнулся и все так же, тихо и спокойно, предложил:

Глава 37. Выход

Йен шагнул вперед, легко взмахнул мечом, сделал выпад, легкий, почти танцевальный, почти тренировочный. Рэй так же легко парировал, атаковал сам. Но тоже медленно, тоже мягко, невесомо. Йен ушел от удара, развернувшись, пропустив лезвие мимо. От второго – развернувшись в другую сторону.

       Рэй вспомнил: точно так же недавно начинал бой Риирдал.

       Слишком самоуверенно.

       Риирдал проиграл. Если проигрышем, конечно, считается спрятанный в рукаве кинжал. Ну, за неимением других вариантов, придется считать.

       Тогда, в бою с Риирдалом, что ему помогло? Разозлиться? Атаковать всерьез? Сделать удары тяжелее и тверже?

       Но разозлиться сейчас Рэй не мог.

       Да и Йен был слишком легким для тяжелых ударов. Двигался расслабленно и мягко, но Рэй видел: при необходимости он станет стремительным. Тяжелый удар – слишком размашист для такого противника. Не успеешь размахнуться – его меч войдет под ребра. Раньше Йен двигался не так. У эльфа своего, видать, научился.

       Впрочем, какой, к черту, эльф?

       Рыжее существо напротив разнесло в пух и прах армию великанов и гномов. Оно ни у кого не училось – разве что у Мертвых в годы своей юности: у Войны, у Тьмы, у Смерти.

       Так какой смысл в этом поединке?

       Покрасоваться перед своими?

       Да-да, Рэй видел краем глаза – странные существа выползли к подножью ближайшего к Гъярнору холма. Похожие на людей, но, скорее всего, не люди и уж точно не даарцы. Значит, армия Йена. Маловата, конечно, для армии, но если она только для того, чтобы красоваться, то сойдет.

       Разве ему было мало предыдущей битвы? Он там, небось, красиво великанов на ошметки рвал и разносил гномьи тяжелые машины…

       Зачем ему здесь и сейчас Рэй? Зачем напрасный риск?

       Это что-то личное? Какие-то счеты с ним, о которых Рэй даже не знает, потому сейчас все будет вот так, показательно?

       Рэй мягко ушел в сторону от все такого же легкого удара. Зеркальный удар – зеркальный уход.

       – Будем ходить кругами, – ухмыльнулся Йен, – или драться?

       – Зачем тебе это? – спросил Рэй.

       Йен сокрушенно вздохнул, пробормотал:

       – Какой ты скучный!

       Шагнул вместе с ударом сбоку. Рэй парировал, упал на колено, попытался подсечь под ноги, но Йен легко перепрыгнул меч, ударил сверху – Рэй откатился и вскочил.

       И подумал: если бы Йен шагнул следом, шагнул с еще одним ударом, черта с два он успел бы подняться.

       Йен не спешит. И явно веселится, судя по ухмылке, которая стала шире, по искрящимся насмешкой в рассветных лучах Ирхана желтым глазам.

       Что ему, черт возьми, нужно?!

       – Это даже мило, – протянул Йен. – Дерешься в пол силы, Каарэй… Или это все, что ты можешь?

       Пытается разозлить, подумал Рэй. Вынудить на жесткую тяжелую атаку.

       “Я бы и сам сейчас не прочь разозлиться, – мысленно обратился к Йену. – Но не могу“.

       Не на кого злиться.

       На младшего брата он не будет злиться. А монстр, которым тот стал… которым был? Так на монстров не злятся. Монстров уничтожают.

       – Если на большее не способен, – Йен ударил, молниеносно, уверенно, Рэй успел в последний момент – но пришлось отскочить, потерять стойку, потерять баланс. И снова миг, чтоб восстановиться. И снова – Йен дал ему этот миг. И закончил фразу:

       – …то чего полез защищать Даар?

       “Да не лез я никуда! – чуть было не рявкнул Рэй в ответ. – Я должен!”

       Вслух ответил тихо, все еще спокойно:

       – У меня не было выбора.

       – Так у меня тоже! – радостно воскликнул Йен, желтые глаза вспыхнули так ярко, будто не Ирхан отражался в них – они сияли наравне с ним. Рэй чуть не зажмурился, чуть не принялся моргать.

       А Йен неожиданно серьезно договорил:

       – Ты должен меня понять, Рэй.

       “Еще и это должен?! – рассердился Рэй. – Разочарую ведь. Я всегда, когда должен, разочаровываю…”

       И наконец – разозлился. Не на Йена, не на Зверя, не на отца или Дэшона и даже не на Риирдала, злиться на которого так помогало в последнее время, – на себя.

       Потому что на самом деле не было смысла злиться ни на кого – совершенно неважно, что они делают и говорят. Важно, что делает он. А он не может сделать ничего. Никогда не мог. Никогда не сможет. Возможно, просто не успеет.

       Ну и черт с ним.

       Рэй сделал выпад, Йен все так же легко парировал. Но теперь Рэй не собирался останавливаться. Ударил еще раз, сильнее, быстрее – Йен снова ушел с разворотом, но Рэй ждал этого: сам ушел вниз, провернулся на согнутой ноге. Йен резанул по воздуху над головой и в последний момент отскочил от косого удара снизу вверх, вместе с которым Рэй поднялся.

       И опять атаковал.

       Чтобы уйти еще раз, Йену пришлось сделать шаг назад – к краю утеса.

       Следующую связку ударов Рэй провел еще быстрее. Нужно было успеть, пока не исчезла злость. Как только она исчезнет, он остановится.

       “Как обычно!“ – подумал Рэй, сцепив зубы.

       Пришла новая волна злости.

       И новый прилив сил.

***

       Виверны приближались стремительно. Нивен уже мог сосчитать зубы в хищно разинутых пастях.

       Впрочем, он и виверн считать не стал – зачем теперь отвлекаться на зубы?

       Грифон шел на последнем издыхании: отпусти – упадет. У Нивена, конечно, было несколько кинжалов за пазухой, но – на скольких хватит кинжалов? На одну, на двух виверн?

       А остальных что, зубами грызть? Так у них зубы побольше будут. И зубов побольше. Может, надо было все-таки сосчитать?

       “Что мне с вами делать?” – тоскливо подумал Нивен.

       Одну руку все еще держал на холке грифона, второй все-таки нащупал бесполезный кинжал.

       Нащупал – и отпустил.

       И чуть не рассмеялся собственной глупости. Прав был рыжий, обзывая его дураком. Хоть говорил совершенно о другом – а все равно был прав.

       И прав был Нивен, бросив оружие в Запретном лесу. Мог и кинжалы там же бросить.

       Если отказался от Тьмы, насовсем, наотрез отказался – отказаться нужно и от оружия.

       Удерживая руку на холке грифона, Нивен прыгнул, присел на его спине. Свободную руку вытянул назад, чтоб удерживать равновесие. Равновесие важнее, чем оружие. Черт, да всё важнее, чем оружие. Удар сердца, вдох, виверна уже рядом. Прыжок – и Нивен на ее спине. И руку – ей на холку.

       “Все хорошо. Я друг. Все хорошо…”

       Вниз – от удара хвостом ее соседки. Прыжок на шею еще одной – той, что попыталась цапнуть зубами.

       С шеи чуть не соскользнул. Но виверна вовремя мотнула головой, пытаясь укусить – Нивена подбросило, и он смог перепрыгнуть и этой на спину. И этой сказать, по-своему, по-эльфийски: “Я друг, все хорошо”.

       Из первой тройки оставалась всего одна.

       Еще несколько неслись с обеих сторон.

       Но времени, как ни странно, было достаточно. Время потянулось по-другому. Может, дело было в том, что для прикосновения нужно было гораздо меньше сил, чем для удара кинжалом.

       Нивен легко перелетел на третью – и с нее прыгнул на первую из вновь прибывших.

       “Додумался же рыжий! – мысленно фыркнул, прыгая на следующую тварь. – Послать к эльфу зверей…”

       В третий раз сегодня чуть не рассмеялся и развернулся к следующей кучке виверн.

       Подумал: “В очередь!” – и снова прыгнул.

***

       – Идем низко, – сквозь зубы сказал Дал. – Не поднимаемся!

       – Не поднимаемся! – рявкнул Дэшон, обернувшись к остальным.

       Кто-то же должен кричать, раз этот шепчет, даже не пытаясь быть громче свистящего в ушах ветра. Кричать, чтоб услышали все.

       Приказ подхватили за спиной командиры отрядов, эхом прокатили над войском.

       Всю дорогу они шли широкой полосой, тихо и так быстро, насколько позволял бреющий полет над самыми деревьями – выше не совались. А теперь, когда деревья закончились, превратившись в редкие колючие поросли в перемешку с ледяными плато, когда гора Гъярнору уже появилась впереди и тут же загородила полмира, когда очертания утеса стали различимы, вверх наверняка захотелось рвануть многим.

       Но Дал сказал: идем низко.

       И Дала послушались.

       – Зачем? – спросил Дэшон, который шел следом за Миртом, отставал на полкорпуса, но отставал намеренно: при желании мог обогнать. Это Мирта-то! То ли Мирт загрустил, когда Рэй улетел без него, то ли решил слушаться Дала, который шел вперед, как всегда, без лишней спешки, то ли, наоборот, из вредности не летел так быстро, как может.

       – Если там дикие виверны, – пояснил Дал, обернувшись через плечо, – или оборотни на скалах, нас заметят раньше времени. Нельзя.

       “А когда оно настанет, это твое время? – мрачно подумал Дэшон. – Когда уже ничего нельзя будет сделать?”

       Вслух спросил:

       – Не лучше ли все-таки поспешить?

       – Никогда не лучше поспешить, – отрезал Дал так холодно, так твердо и уверенно, будто это он всю жизнь учил Дэшона, не наоборот.

       – А как же твое “я буду быстрее”? – удивился Дэшон.

       – Буду, – сказал Дал. – Но сначала нужно увидеть, куда именно лететь быстрее.

       – Но…

       Дал выбросил руку в его сторону, не оборачиваясь. Все тот же резкий властный жест.

       “Тебя надо было тоже в подвале запирать! – сердито подумал Дэшон. – Не запирали тебя – вот ты и обнаглел…”

       Подумал бы, вероятно, с гордостью: Риирдал был хорош во главе войска, Риирдал словно родился быть во главе войска, и почему-то Дэшон понял это только сейчас. Подумал бы с гордостью, но не до гордости было. Двое других детей то ли уже поубивали друг друга, то ли вот-вот сделают это.

       И самое страшное – Дэшон теперь уж точно совершенно не понимал, стоит ли мешать одному из них.

       А второму… Второму, вероятно, уже ничем не поможешь. Но и помешать – чисто физически – вряд ли будешь в силах.

       Наконец они смогли рассмотреть утес.

       Обогнув – не перелетев, Дал не разрешил бы, – очередной пригорок, вышли к самой Гъярнору, и Дал не повел войско дальше вперед – направил вдоль этого самого пригорка, вокруг и по спирали вверх.

       Дэшон увидел Большой утес – громадное серое плато, нависшее над водой. С трудом различил на нем две мелких, словно игрушечных, фигуры. А потом – еще кучку игрушечных фигурок у подножья холма вдали, который и холмом-то не был, скорее – первой ступенью при подъеме на Гъярнору.

       Дал опустил Мирта на вершине. Мирт изогнулся так, будто собирался цапнуть, но Дал пристально уставился ему в глаза. Мгновение – пока опускались остальные – они мерились взглядами.

       А еще через мгновение Дэшон вдруг понял: это у них не всерьез. Это – как с Рэем. Мальчикам просто нравится играть в войнушки. Нравится доказывать, что один из них сильнее, умнее, быстрее. И что пересмотрит кого хочешь.

       “Та-ак… – мысленно протянул он. – Теперь я и виверну в дети записал… Всё. На пенсию. Вот победим кого-нибудь сейчас – и на пенсию”.

       – Вот как всё будет, – сказала Риирдал, когда все опустили виверн, и жестом приказал не спешиваться. – Каарэй там. Он победит монстра. Мы – добьем остатки его армии. Дэшон останется здесь. Я – зайду с другой стороны.

       И стоило парням из его отряда двинуться, покачал головой, повторил с нажимом:

       – Я. Зайду. Вы остаетесь здесь. Слушаете Дэшона, как меня.

       – Один? – тут уже Дэшон не сдержался. Все остальные, очевидно, боялись задавать Риирдалу вопросы, потому что знали: накажет – вернет в Даар и оставит без драки. А никто не хочет пропустить самую важную в жизни драку, правильно?

       Ну а Дэшон, если что, не против пропустить.

       Только кто ж его отправит-то в Даар?

       – Над ними, – Дал кивнул в сторону существ у холма под Гъярнору, – пройдет дикая виверна, – хлопнул Мирта по холке. Мирт рыкнул в ответ. Дал слегка пнул его. Мирт снова извернулся – и зашипел ему в лицо. Дал прищурился.

       – Меня не увидят, – тихо закончил он.

       – Или сбросят, – пробормотал Дэшон.

       В толпе прозвучали редкие смешки.

       – Это хорошо, – Дал оторвался от Мирта и неожиданно улыбнулся Дэшону, а потом – остальным, – мне нравится такой настрой. Удачной охоты!

       И легонько ударил Мирта пятками в бока.

       Мирт рыкнул еще раз и медленно, демонстративно нехотя, взлетел.

       И все же – Мирт не злился на Дала всерьез. Злился бы – никуда бы не полетел. Он ведь никого не слушает, если сам того не хочет. Значит, Далу удалось убедить его слушаться.

       Как – этого Дэшон не знал.

       И думал сейчас совсем не о том.

       Он всматривался в две далекие фигуры на утесе.

       Так знакомо. Так похоже на тренировочный бой на площадке под окнами дворца. Разве что – чуть дальше. Потому они мелкие. Как игрушечные.

       И всё – не по-настоящему.

       Так далеко, так неправильно, так непозволительно тихо, что никак не может быть по-настоящему.

***

       Мирт пронесся над плоским плато, край которого опасно нависал над водами Мирдэна.

       Риирдал, вжимаясь в черную спину, не видел ни самого плато, ни утеса, ни тех тварей, что ждали исхода боя у холма под Гъярнору. Дал смотрел вперед и немного вверх.

       Он увидел его сразу – очень удобный уступ на Гъярнору, чуть выше холма у подножья. Оттуда он будет хорошо видеть бой, а самого его не рассмотрят твари снизу.

       Стоило Мирту коснуться лапами края уступа – Дал скатился по покатой спине, прокатился по уступу, замер под склоном и прислушался. Снизу не шумели, гору не штурмовали. Мирт – тот вообще нагло расселся на краю, свесив вниз длинный хвост и вывернув шею так, чтобы тоже видеть происходящее.

       Хорошо, что уступ был широким – для Дала осталось место рядом с ним.

       – Тихо, – шепнул он Мирту, когда тот, как показалось Далу, чуть не сорвался с места, разглядев что-то не то в происходящем. – Сейчас…

       Рэй, конечно, победит. В это Дал не то, чтобы верил – старательно убеждал себя верить. Но если вдруг у него не получится...

       Сбросил со спины охотничий лук, установил его, уперев в землю, сам опустился рядом на колено.

       Конечно, он отлично стрелял и слету, и навскидку, он вообще иногда мог попасть в цель почти не глядя, но никогда цель не была еще так далеко. Никогда еще прицелиться не было так жизненно важно. Необходимо.

       Мирт коротко покосился на него и угрожающе рыкнул.

       – Не страшно, – бросил Дал. – Помолчи.

       И наложил стрелу на тетиву.

       Утро было таким же безветренным, как ночь. Но Риирдал понял это только сейчас. Всю дорогу в ушах шумел встречный ветер, и лишь оставшись один на один с этим утром, замерев, прислушавшись к нему, Риирдал понял – ветра нет.

       Видимо, сегодня судьба все-таки решила сыграть на его стороне.

***

       Рэй оказался сильнее, чем Йен думал.

       Поначалу вяло отмахивался, больше для виду, чем всерьез. Что-то говорил, о чем-то спрашивал, в общем вел себя, как обычный Рэй, но Йен всегда догадывался – хоть какая-то часть, хоть малая часть мощи Даарена должна была быть где-то там, глубоко внутри, и это должно быть что-нибудь, кроме умения громко кричать.

       Темная, опасная сущность бывшего короля Даара должна была передаться по наследству его сыну хотя бы частично.

       И вот – наконец прорвалась.

       Причем прорвалась в тот самый момент, когда Йен чуть было не начал доверительную беседу.

       Миг – и Рэя словно подменили. То же происходило с Даареном – Йен помнил, – если наступить ему на какую-нибудь больную мозоль. Пропадал король и отец, просыпался монстр.