Текст книги "Мы, монстры. Книга 3: Зверь (СИ)"

Автор книги: Тим Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

       – Стоп! – снова сказал он, и это теперь опять говорил Йен.

       Оборотень осекся.

       – Тебя как зовут? – спросил Йен.

       Тот еще раз поклонился и представился:

       – Трас.

       – Ты тут главный? – прищурился Йен.

       – Был, – ответил Трас. – До твоего появления.

       “Не, не придется убивать, – облегченно вздохнул про себя Йен. – Это хорошо”.

       И снова почему-то покосился на волчонка. Тот внимательно прислушивался к разговору и теперь тоже высунулся так, что, казалось, вот-вот упадет.

       “Может, и упадет, – подумал Йен. – Ну и пусть. В конце концов, что мне за дело до чужого ребенка? Пусть немного моего – все они немного мои. Но что мне за дело?”

       – Хорошо, – кивнул он собеседнику. – Вы благодарны и всё такое, но тебе есть что возразить.

       – Великаны с гномами идут войной на Даар… – начал тот, Йен фыркнул.

       И тут же сделал вид, что прокашлялся.

       Нет, он, конечно, знал всё, что происходит, снег ему сказал и об этом, просто снег говорил не вслух, потому Йен только сейчас понял, как смешно это звучит. И представил гномов и великанов рядом: как они, собственно, идут. Один великаний шаг – это сколько гномьих? Тут же родилась мысль о том, что их можно и не бить – одна половина точно перетопчет другую, а вторая… ну, гномы твердые в этой своей броне, глядишь, вторая половина ноги и переломает…

       “Да хватит уже!” – мысленно процедил он, понимая, что все равно себя не послушает.

       Трас пристально посмотрел в глаза. Кажется, к нему вновь возвращались сомнения насчет того, тот ли это Затхэ, который нужен.

       “Но я и был таким! – подумал Йен, неожиданно разозлившись. – Затхэ всегда был таким! Никто из вас не знал его! Никто не знает, какой он! Так какого черта ему оправдывать ваши ожидания?!”

       С другой стороны... Пусть. Он, в конце концов, только и делал всю жизнь, что не оправдывал ничьих ожиданий.

       – Ну? – подогнал он Траса.

       – Не лучше ли дать им дойти? – осторожно предложил тот.

       “Умный какой!” – мысленно фыркнул Йен. Но вслух больше не фыркал.

       – И кто победит? – спросил вместо этого. – В битве за Даар – кто победит?

       – Великаны, – не очень уверенно ответил Трас.

       – Да, – кивнул Йен. – Так все и запомнят эту войну. Победили великаны, а оборотням повезло добить оставшихся. К тому же, если Даар не будет разрушен до основания – великаны будут обороняться там, в стенах, на горе. Выбить великанов оттуда будет почти так же трудно, как даарцев, и… – он поднял палец, потому что то ли Трас вздохнул, то ли все-таки набрал в грудь воздуха, чтоб опять возразить.

       – И, – продолжил Йен, когда тот молча выдохнул, – у меня есть план, как выманить оттуда людей. Как вытащить засевших там великанов… Ну, скажем так, это будет намного сложнее.

       – И какой план? – спросил все-таки Трас. Не смог промолчать.

       “Может, и правда убить? – подумал Йен. – Нельзя так пререкаться с почти что богом. Не-поз-во-ли-тель-но”.

       С другой стороны – он был похож на самого Йена. На Затхэ. Он точно так же вел себя. Кажется, всегда. С самого рождения. С обоих своих рождений. Будто заранее был зол на то, что его создали. Будто заранее знал – ничем хорошим это не кончится.

       А может, просто с Ух’эром переобщался…

       С кем переобщался Трас?

       И снова вспоминалось: “все они немного мои”.

       – О Дааре – позже, – резко ответил ему Йен. – Сейчас – о тех, кто туда идет. Встретим их у Черного ущелья. Они пройдут там завтра утром. Нам нужно быть там до рассвета.

       – Но Рихан еще даже не полна, и наша форма…

       – Не в форме дело! – рявкнул наконец Йен, и очень вовремя прорезался его второй голос – Трас даже слегка побледнел. – Что вам форма? Важна не форма – ваша суть! Вы – звери, сильные и дикие! У вас есть я! У вас есть снег! Призраки! Виверны! Что вас теперь остановит?!

       Обвел глазами всех высунувшихся, слушающих с жадным, болезненным интересом. Старательно не остановил взгляд на ребенке. Случайно наткнулся на второго – второй высунулся из соседней пещеры.

       Спросил у всех уже тише, но четче, чтобы расслышали, чтобы сами для себя поняли ответ, раз и навсегда уяснили ответ:

       – Что вас остановит?

       Они молчали.

       Они знали: ничего.

       – Готовьтесь, – сказал им Йен. Щелкнул пальцами – через мгновение понял, что совсем Ух’эровский получился жест – и одна из кружащих над головой виверн ринулась вниз, к нему. Йен запрыгнул ей на спину, бросил Трасу:

       – Буду наверху, собирайтесь, – щелкнул пальцами еще раз – и виверна взвилась в воздух.

       Несколько мощных взмахов крыльями, очень быстрый взлет почти вертикально, рывками, по рывку на мах. Вершина. Йен спрыгнул со спины, провел по ней ладонью. Огляделся. Твердый черный камень, острые валуны, слегка припорошенные снегом, но только слегка – его срывает колючий ветер.

       Так похоже на Гьярнору. Меньше бы ветра.

       – Отдыхай пока, – сказал Йен виверне зачем-то вслух. И сам услышал: голос снова звучал не так. Не как Йен он говорил, не как Затхэ. Так отец выпроваживал его прочь, когда уставал от споров. И уставал кричать. И вообще – уставал.

       Взмахом руки отправил виверну прочь.

       Сам сел на один из валунов. Щурясь, уставился вдаль сквозь редкий снег.

       Отсюда не было видно ни ущелья, ни Даара, а пустующая Гьярнору маячила где-то за спиной далекой темной тенью. Подняться бы туда...

       Йен коротко обернулся, бросил быстрый взгляд на далекий силуэт. Снова уставился в сторону Даара. Интересно, что там происходит сейчас? Хоть на этот раз – Дэшон должен был рассказать о встрече. Насколько нервничает Рэй? Достаточно ли сильно нервничает?

       Йен хотел было прислушаться к Даару, спросить у снега, что там и как, но вдруг услышал новое: не в самом Дааре, рядом – всадники на вивернах мчались со стороны Феррона.

       “Еще и с Хранителями драться?” – задумчиво и почти что безразлично удивился Йен.

       В общем-то он мог попробовать и с Хранителями. Всех Феррон не пришлет. А пара штук… Ну, не боги же они. А если и боги – он и с Мертвыми дрался. И в общем-то победил. Если бы не та стрела…

       “Интересно, у Хранителей есть стрелы?” – задумался Йен.

       Закрыл все-таки глаза и потянулся, присмотрелся к прибывшим.

       Удивленно поднял брови и тут же ухмыльнулся почти приветственно, как будто его могли увидеть.

       Риирдал. Конечно же, Риирдал! Без него веселье не начнется. То есть оно, может, и радо было бы начаться, это веселье, но Риирдал все равно придет. Без спросу.

       И обязательно – со стрелами.

***

       Тейрин уже очень долго не спускался со смотровой площадки дворцовой башни, а Крит до последнего не спешил туда подниматься. Он никак не мог понять, что с мальчиком не так на этот раз и почему тот там застрял. И конечно же, Крит прекрасно помнил, как тот использовал площадку раньше, да и сейчас еще может использовать – чтобы сбрасывать вниз таких вот непонятливых. Тейрин, в конце концов, никогда не объявлял: “всё, больше так не буду”. А даже если и объявил бы – это же Тейрин.

       Теплилась, конечно, слабая надежда: именно потому, что это Тейрин – вдруг упал? Задумался, как обычно, засмотрелся вдаль – и бах в пропасть...

       Конечно, Крит не сказал бы, что такой вариант был бы сейчас оптимальным для него. Власть он вряд ли захватит единолично, а любые возможные союзы ничем не лучше, чем нынешнее положение вещей. Да и вообще, упади Тейрин куда-нибудь сегодня – черт его знает, что начнется в Нат-Каде и во всех Верхних землях завтра. На самом деле Криту и жаловаться-то было не на что. Тейрин просто иногда невероятно раздражал.

       Вплоть до сиюминутного и бессмысленного желания толкнуть его в спину, если будет стоять на краю пропасти.

       И когда Крит все-таки поднялся на смотровую, как назло, именно там Тейрин и стоял: у самого края площадки, всматриваясь в небо. Он редко смотрел так: не просто перед собой, не просто сквозь все вокруг – куда-то. И будто снова слегка изменился: вытянулся, выпрямился – хотя, казалось, куда дальше-то? – вырос. Не был сейчас похожим на тень – показался куда более материальным и совершенно взрослым.

       – Что ты там видишь, Повелитель? – спросил Крит, сделал осторожный шаг вперед, но только шаг – дальше не пошел.

       Тейрин не ответил. Молчал так долго, что даже привыкший ко всему Крит начал раздумывать: уходить или повторить вопрос? И даже собрался было незаметно шагнуть обратно к двери, когда Тейрин наконец заговорил.

       – В Дааре что-то случится, – сказал он, и голос вновь звучал задумчиво, безразлично, отстраненно.

       “Даже слишком, – подумал Крит, – будто специально пытается сделать его таким”.

       – Алеста видит большие потрясения, – продолжал Тейрин. – Кости, карты... Всё обещает: баланс сил изменится.

       – Нас зацепит? – деловито уточнил Крит.

       Тейрин не ответил. Снова замолчал надолго. Но теперь хоть примерно было понятно, о чем он думает. Теперь Крит знал, что говорить.

       – Повелитель, – осторожно начал он. – Алеста нынче и сама… гм… потрясенная. Последние послания от тебя дались ей нелегко. До сих пор ведь на ноги не поднялась? Насколько сейчас можно верить ее предсказаниями?

       Тейрин все молчал.

       Крит успел тихо вздохнуть, изучить все окрестные тучи, а также подумать о том, что с такими тучами нет смысла смотреть в небо – все равно ничего не увидишь, и только потом Тейрин снова заговорил. И сказал, как обычно, совсем не то, чего от него ждешь. И совсем с другой интонацией. Крит не разобрал, с какой именно, успел заметить только, что с неожиданно живой. Тейрин даже не сказал – спросил:

       – А если они погибнут?

       Крит нахмурился. Нет, он все-таки решительно не понимал, о чем мальчишка думает. Даже примерно. Вроде как, только что судьбы мира решал… а теперь? «Они» – это опять эти двое? Ну, а кому ж еще быть? Не о даарцах же он так печется.

       – Н-ну… – неуверенно протянул Крит. И еще менее уверенно предположил. – Значит... судьба?

       – О ком тогда мы будем писать легенды? – спросил Тейрин и намек на интонацию в голосе снова исчез – вернулся к равнодушному, задумчивому состоянию.

       – Легенды? – удивился Крит. Нет, ну это просто. – Найдём. Что, идиотов вокруг мало?

       Тейрин медленно развернулся. Все так же задумчиво окинул его взглядом, но Криту показалось, что сейчас мальчик – хотя, какой это теперь мальчик? – думает над тем, насколько сложно будет добросить его до края площадки. Взвешивает.

       И вдруг Крит понял одну простую вещь. Настолько простую, насколько и невероятную. И настолько невероятную, что не удержал в себе, спросил вслух:

       – Ты что… тебя волнует их судьба, Повелитель?

       Тейрин задумчиво качнул головой. Вроде бы, отрицательно.

       Вновь вернулся к созерцанию неба.

       И еще через много, много долгих мгновений спросил:

       – Зачем пришел?

       – Торговцы прибыли, – сообщил Крит. – Час посещения пока не настал, но они уже ждут внизу. Может, тебе будет лучше...

       – Ждут внизу… – отстраненно перебил Тейрин и наконец-то стал похожим на себя – глядящего сквозь пространства призрака. – Я спущусь. Когда настанет час. Иди.

       И не оборачиваясь, взмахом руки, отпустил.

       Крит развернулся, вышел за дверь, аккуратно прикрыл за собой. Сильно не хлопал – а то еще снесет таки Тейрина с края, так близко к нему он стоит. Всегда слишком близко.

       Толкать его что-то расхотелось.

       Крит свое дело сделал – напомнил о встрече. Теперь есть шанс, что Тейрин о ней не забудет. Если не слишком задумается. Если не засмотрится в небо.

       Странное было чувство. Крит, вроде как, нашел наконец хоть какую-то уязвимую точку. Точку контакта. Точку, в которой Тейрин превращался в человека. Кажется, мальчик каким-то образом привязался к этим двум сумасшедшим. Но эта информация не давала Криту ровным счетом ничего: никак не используешь ее против Тейрина. И даже наоборот: против превратившегося в человека Тейрина и использовать ничего не нужно было.

       Зачем? Одно дело – победить призрака. Другое – только что выросшего мальчишку, который, оказывается, умеет переживать за своих героев. Выбирать не умеет героев, это да. Но это ведь его дело, в кого верить.

       А правитель он, если подумать, не самый плохой.

Глава 27. Готов?

В дверь застучали, сильно и настойчиво.

       “Если это опять кошмары…” – угрожающе подумал Рэй и мрачно спросил:

       – Что?

       – Возвращается! – крикнул страж из-за двери. Кто именно – даже не уточняли. И так ясно.

       Рэй набросил плащ, одним прыжком оказался на пороге, рванул засов, за ним – дверь, чуть не сбил стража и бросился к винтовой лестнице, ведущей на посадочную площадку. Взбежал по ступеням. Кажется, перепрыгивал через несколько сразу. Он не запомнил, не успел – ступени слишком быстро закончились.

       Раз – и преодолел. Не устал, не запыхался, не сбил дыхание. Слишком важным было сообщение, которого ждал.

       Он все равно не успел встретить – когда вылетел на посадочную площадку, Риирдал уже протягивал поводья погонщику, остальные из его отряда были еще в небе – догоняли. Но не Дал. Этот – всегда первый.

       Тянуть с новостями на этот раз не стал: обернувшись на глухой удар распахнутой двери о стену, глянул Рэю в глаза и коротко кивнул: да, все в порядке. Хранители приняли даарцев.

       И лишь потом, передав поводья и развернувшись спиной к погонщику, приветственно поклонился.

       Рэй кивнул в ответ. Вторым кивком приказал следовать за собой. Он узнал все, что было нужно. Но кое-что еще предстояло узнать Риирдалу.

       Дал приподнял бровь – едва заметно. Так, что могло показаться, этого жеста и не было. Но Рэй слишком хорошо его знал – жест был. Словно тот спросил, чуть слышно, но спросил: “Что, прямо сейчас?”

       Рэй молча развернулся и двинулся к лестнице. Далу пришлось следовать.

       Да, прямо сейчас.

       Конечно, Рэй успел рассмотреть: и темные круги у него под глазами, и как нетвердо он стоит на ногах, и нездорово горящий взгляд – такой взгляд у Риирдала всегда бывал, когда силы уже на исходе, когда он сам живет, существует на одной воле, на нездоровом своем упрямстве. Дал со своими людьми и так сделал слишком много. Они и так не спали и, возможно, не ели несколько дней подряд.

       Им бы сейчас всем отдохнуть. Риирдалу – в первую очередь. Но Рэй подозревал, что и у него самого взгляд сейчас – не лучше. Просто не время отдыхать, пока – не время.

       Он сбежал по ступеням. Все так же, не оборачиваясь, догадался, что Риирдал снова поднял бровь, когда Рэй завернул к своей комнате. Но пока подходил к двери, провожая взглядом почтительно отошедшего стража, пока отворял и оборачивался, чтобы кивнуть Далу, тот уже, должно быть, разобрался со своим выражением лица – смотрел холодно, равнодушно. А может, он просто настолько устал, что на все уже было плевать.

       Дал вошел, Рэй кивнул на стоящий у стола стул, привычно громыхнул засовом, направился следом, сел напротив. Дал уже успел откинуться на спинку, скрестить руки на груди, смерить холодным взглядом и спросить:

       – Что случилось?

       – Йен, – коротко ответил Рэй. И вот теперь Дал точно поднял бровь. Очень заметно поднял. Но ничего не спросил больше, ждал. Или – что скорее – снова старательно сдерживался, чтобы ничего не сказать. Например, что-то вроде: «Ага! А я говорил!»

       – Он… был здесь, – Рэй не то чтобы, подбирал слова, у него особо не из чего было выбирать, но говорить получалось тяжело и медленно. – Дэшон видел его. Видел, как Йен превратился в птицу и улетел.

       Дал так же медленно кивнул. Все еще молча. Но хоть бровь свою опустил и взглядом теперь пытался проломить стол, а не голову Рэя.

       Долго молчал, обдумывая. Наконец удивительно спокойно, ровно произнес:

       – Ты говоришь мне об этом в своих покоях, за закрытой дверью, – и снова уставился в глаза, прищурившись. – Больше никто не знает?

       Рэй коротко мотнул головой.

       – Я понимаю, почему это тайна, – кивнул Дал. – И не понимаю, зачем ты доверяешь ее мне.

       – А я вообще тебе доверяю, – сказал Рэй, и снова бровь Дала дернулась было вверх. И уголок губ дернулся следом, будто Дал хотел ухмыльнуться, но вовремя передумал.

       Рэй помолчал еще немного. Молчал и Риирдал. Смотрел пристально, холодно. И от этого взгляда было еще сложнее говорить.

       – Я постоянно пытаюсь его оправдать, – сказал наконец Рэй. – Думаю, что раз он был здесь, и все до сих пор живы, и всё осталось, как было, значит, он не желал зла. Догадываюсь, что Дэшон рассуждает так же. Дэшон вообще всех оправдывает: отца, меня, его…

       Рэй осекся. И так слишком много сказал. Дал слишком удобно молчал, и говорить хотелось еще и еще. Но – хватит. Объяснил уже. Осталось завершить:

       – Ты – оправдывать не будешь.

       Дал кивнул еще раз, все так же глядя в стол. Все так же медленно и задумчиво. Так же молча. Не начал спорить. Не упрекнул. Просто кивок – и Рэю вдруг снова стало легче. Показалось, будто его друг рядом. И сейчас они вместе думают над сложившейся ситуацией. И обязательно что-нибудь придумают. И Дал, если что, прикроет. На самом деле это ему и было нужно: чтобы прикрыл. Еще бы объяснить правильно, когда и как именно…

       – Если ты не сможешь убить его, – произнес Дал и так же медленно поднял ледяной взгляд, – смогу я.

       Рэй усмехнулся. Ну вот. И объяснять не надо. И все куда проще, чем казалось.

       – Только, – сказал он, – если это будет необходимо.

       – И в чем проявится твое “необходимо”? – теперь лед был не только во взгляде – в голосе тоже. – Его смерть будет считаться необходимой, если он разорвет тебя на куски? Если разрушит Даар? Убьет одного даарца? Двух? Скольких он должен убить, чтобы его смерть стала необходимой? Точнее – скольких еще?

       Рэй пристально смотрел в глаза Далу. Тот не отводил взгляда.

       Надо было что-то ответить, что-то правильное и четкое, Далу нужны четкие инструкции, иначе он не умеет. И если назвать ему необходимое количество убитых для того, чтоб вынести Йену приговор, он будет методично считать их по ходу битвы, пока не насчитает столько, сколько нужно. И только тогда начнет действовать.

       Надо было ответить что-то правильное. Но Рэй уже давно не принимал правильных решений. Рэй, возможно, никогда не принимал правильных решений. И если Даар падет из-за него...

       – Я дам знак, – сказал он. – Если у меня не получится – действуй на свое усмотрение.

       Дал снова кивнул, теперь твердо и коротко, а Рэй снова надолго замолчал в тяжелой тишине. Ему вдруг показалось, что именно сейчас он совершил непоправимое. Что именно сейчас допустил самую большую ошибку. Что остальные ошибки – это мелочи по сравнению с этой.

       «Ну да, – подумал он, – сказать Далу действовать на его усмотрение – это я рискованно. Дал на свое усмотрение Даар и сам может случайно разрушить... Без четких-то команд...»

       – Ты чего? – подозрительно глянул на него Дал.

       Неуместная усмешка для него – это, наверное, вдвойне страшно. Это мало того, что без команды, так еще и чертовски не вовремя.

       – Что-то подумалось, что Даар в любом случае разрушат, – объяснил Рэй. – Не одни, так другие.

       Дал задумался на мгновение. А потом вдруг фыркнул. Как когда-то в детстве, когда старательно пытался сдержать смех.

       Ледяная корка изнутри пошла трещинами.

       Только вот – вряд ли это сейчас хорошо. Сейчас и так слишком многое вокруг трещит по швам.

       Рэй поднялся так резко, будто решил убежать. У него на самом деле даже мелькнула мысль, не убежать ли и правда куда-нибудь в сад, и пусть все немного поищут его, а он отдышится немного. Правда – вряд ли получится отдышаться. Не сейчас. Потому он просто прошелся по комнате. Туда-сюда и на второй круг, и на третий. Спросил, не сбавляя шага:

       – Людей уже переправили в Феррон?

       – Заканчивают, – ответил Дал. – Я наладил работу, теперь дело за Хранителями.

       – Как отправят виверн обратно?

       – Да там только тягловые… – странный, почти виноватый тон.

       Рэй круто развернулся и замер, глядя в глаза.

       Риирдал осекся. Не спросил – проговорил утвердительно:

       – Они тебе нужны.

       – Хотел использовать в ущелье, – кивнул Рэй. – Но раз ты любезно подарил их Феррону…

       – Я не дарил! – процедил Дал. Тоже резко поднялся, хлопнул ладонью по столу. – Это они – любезно! – согласились принять наших людей! Знаешь, чего мне стоило их убедить?! А потом я просто расставил приоритеты! Боевой отряд здесь и сейчас нужнее тягловых виверн, которых еще несколько дней ждать, и несколько – вести сюда! И за каким чертом тебе ущелье, Каарэй?! У тебя вокруг дворца – сплошное ущелье!

       Теперь фыркнул Рэй.

       Что-то изменилось. Дал снова казался тем, кем Рэй помнил его когда-то. Или старательно прикидывался тем, потому что то и дело прорезалась в голосе, в глазах непривычная холодная ярость. Но сейчас – сейчас он был тем Далом, с которым Рэй дружил в детстве.

       И Рэй догадывался, что он специально делал это: прикидывался давно потерянным другом, понимая, как трудно Рэю сейчас одному. Не для Рэя, конечно, он это делал. Сейчас не в Рэе было дело, не в Дале, не в дружбе.

       Сейчас на кону был Даар.

       «Который в любом случае разрушат...»

       Рэй тоскливо глянул в темное окно. И неожиданно для себя вслух сказал то, о чем думал уже давно:

       – Скорее бы они уже пришли.

       – Не терпится? – хмыкнул Дал. Бухнулся обратно на стул, развалился на нем и привычно скрестил на груди руки.

       – Вивернам тесно в клетках, – тихо ответил Рэй, все так же глядя в окно. – Люди рвутся в бой. Сейчас они готовы. Но все устают ждать, Дал.

       – А ты? – прищурился тот. – Ты как? Готов к бою?

       Теперь пришла очередь удивляться Рэю. Что за странный вопрос. Он давно готов. Он всегда был готов. Он уже и бился, и не раз…

       Что за странный вопрос?

       – Если тебя интересует моя тактика…

       – Нет, – качнул головой Дал. – Меня интересует, как давно лично ты брал в руки меч не для того, чтобы тренировать своих людей – чтобы тренироваться самому.

       – Чего-о? – угрожающе протянул Рэй.

       – Того! – пожал плечами Дал. – Ты поведешь людей в бой, принц Каарэй. Что они будут делать, если тебе при первой же возможности снесет голову какой-нибудь захудалый великан?

       Риирдал помолчал, глядя прямо в глаза. Подумал еще. И пока Рэй собирался с силами и подбирал слова, чтобы начать возмущаться, холодно припечатал:

       – Или гном.

       Рэй шагнул к столу, ударил в него обеими ладонями, навис над Риирдалом, спросил очень медленно, пристально всматриваясь в глаза:

       – Сомневаешься в моих силах?

       Дал пожал плечами.

       – Считать это вызовом?

       Дал повторил жест.

       – Ладно, – Рэй распрямился, развернулся и зашагал прочь. Взмахнул рукой, приглашая следовать за собой.

       – Ладно, – эхом отозвался Дал из-за спины. Не нужно было оборачиваться, чтоб удостовериться: он следует.

       Он всегда следует.

***

       – То есть? – спросил Дэшон у стража. Тот стоял в конце коридора – подальше от комнаты Рэя. Видать, уже привык к тому, как резко принц умеет покидать свои покои, и предпочел находиться подальше от двери – чтобы дверью не стукнуло. И вообще не стоять на пути, когда высочество куда-нибудь направляется – чтоб не зашибло.

       А комнату ему и отсюда видно.

       – Насколько я понимаю, – осторожно ответил страж, – господину Риирдалу и его высочеству нужно было что-то обсудить лично…

       – И они не сказали, что именно? – уточнил Дэшон.

       Страж качнул головой.

       – И они не ругались? Не дрались?

       Страж снова качнул головой.

       – И не...

       Дверь с грохотом распахнулась.

       Рэй вышел привычно тяжело и в то же время стремительно. Так когда-то и Даарен ходил. Потом стремительность исчезла – осталась тяжесть. Сапоги Рэя гулко, четко отбивали ритм по полу, Дал следовал за ним почти бесшумно. И даже не на фоне громкого Рэя: Дал всегда был таким. Бесшумным. Незаметным. Не зря стал лучшим охотником. Ну и выжил в той погоне – в которой не выжил почти никто из них.

       Правда, Рэй выглядел таким сердитым, что вот теперь Дал мог и не выжить. Впрочем, через мгновение, когда оба приблизились, Дэшон вдруг разглядел в полумраке: Рэй только топает сердито, на самом деле – почти улыбается.

       – Эй! – окликнул обоих Дэшон, когда те почти поравнялись с ним, и стало казаться, что сейчас пройдут, так и не обратив внимания. – Не хотите поделиться? Что с Ферроном?

       – Риирдал договорился, – бросил Рэй, лишь немного замедлив шаг. – А теперь я Риирдала побью.

       Прошел мимо и снова ускорился.

       – Я устал, – напомнил Дал ему, поприветствовал Дэшона коротким кивком и снова уставился в широкую спину Рэя. – Поэтому ты считаешь, что преимущество на твоей стороне. Но я тренировался каждый день. Ты же – слишком уверен в своих силах…

       – Тебе дать отдохнуть? – Рэй круто развернулся и пошел задом наперед, вновь до боли напомнив Йена. Разве что руки в карманы не сунул и не ухмыляется. Ну и топает так же громко, как и когда лицом вперед идет. – Или это твое оправдание на случай чего?

       – Мне, – Дал зачем-то сделал ударение на этом “мне”, – оправдания не нужны, принц Каарэй.

       – Я сейчас тебя легко одолею, – хмыкнул Рэй. – Потом дам отдохнуть – и еще раз легко одолею.

       – Попробуй, – пожал плечами Дал.

       Рэй пожал плечами, развернулся и скрылся за поворотом.

       Дэшон растерянно уставился им вслед.

       Собрался было в очередной раз с бесконечной жалостью повторить про себя: “Дети!”, когда Дал, прежде, чем завернуть вслед на Рэем, бросил на него короткий пристальный взгляд. Очень взрослый и очень читаемый взгляд. Что-то вроде: “Я знаю, что делаю, не мешай, Дэшон”.

       Ну да. Как он мог не понять, не разглядеть это сразу?

       Дал всегда знал, что делает. Дал всегда был взрослее остальных. И конечно, сейчас Дал прекрасно видел, как тяжело Рэю. И только Дал мог додуматься до такого дурацкого выхода из ситуации: дать Рэю подраться. Конечно, это не спасет Даар. Но возможно, Рэй отомрет обратно. Станет похожим на себя. Станет живым.

       А то как-то слишком рано он себя похоронил под обломками еще не рухнувшего замка.

       Дэшон еще постоял, глядя на опустевший коридор. Кивнул стражу и сам двинулся прочь, к лестнице – спуститься в свою комнату.

       Он вдруг понял, что слишком устал, что прилечь и закрыть глаза следует немедленно. Усталость накатила вместе с облегчением. Сначала Дэшону показалось – это потому что люди теперь в безопасности, их уже спасают, переправляя за стены Феррона. Спасибо Далу. И только потом дошло: “спасибо” не только за это – Дал еще и Рэя на себя взял. А Дэшон все думал, что это он тут самый умный, что это он знает, что делать, и если уж он не может справиться с проблемой – никто не сможет. А уж тем более – Риирдал. Который наверняка сейчас злится на всех, который, возможно, был прав с самого начала, но кто из них, умников, его слушал?

       Если подумать, только Риирдал видит ситуацию со стороны. Всегда видел. Всегда так смотрел – со стороны. Рассуждал трезво и холодно, много учился, много работал, потому что иначе у него, не хватающего звезд с неба, ничегошеньки не получалось. Всегда был умным и рассудительным.

       Так что правильно, наверное, что теперь он берет происходящее в свои руки. Правильно, что именно он – не Дэшон – остается рядом с Рэем.

       И Рэй, и Дал – оба в последнее время только и делали, что удивляли Дэшона. Ни Рэю, ни Далу, кажется, больше не нужен советник.

       Или Дэшон сейчас пытается окончательно стряхнуть с себя оставшиеся частички груза? Прийти к выводу типа: “Это теперь не моя проблема”? Чтобы спокойно завалиться спать и оставить судьбу Даара в руках детей?

       Но может, именно дети лучше знают, как теперь быть? Разве не это они только и делают, что доказывают в последнее время? И разве сам Дэшон с Даареном не были такими же детьми, когда впервые вступили в битву за Даар? Да младше они были! Младше и гораздо, гораздо глупее…

       Дэшон добрел наконец до комнаты, завалился на кровать и прикрыл глаза.

       – Всё, – пробормотал себе под нос. – На пенсию…

       И – оказался на балконе.

       На том самом, где совсем недавно говорил с глядящим в небо Рэем.

       И сам стал вдруг таким, каким себя сейчас вспоминал. И не Рэя увидел в нескольких шагах – Даарена, такого же молодого и глупого, вероятно. Правда, Рен стоял спиной, но Дэшон видел: это тот, давний Рен. Плечи все еще широко расправлены, спина ровная, черные, без единой седой пряди, волосы собраны в хвост, держится твердо, уверенно, и даже отсюда чувствуется это: он весь – как сжатая пружина, он только и ждет, что шанса начать действовать.

       Но пока – замер. Смотрит вдаль.

       А рядом с ним на полу что-то сидит.

       Странное существо сложило ноги, подвернув под себя так, будто те гнулись во все стороны, уперло острый локоть в колено, подперло кулаком подбородок и пристально взирало на Дэшона из-под слипшихся черных прядей, падающих на лицо.

       “Это еще что за хрень в моем сне? – искренне удивился Дэшон. – Совсем дело плохо, раз подсознание вот это вот нарисовало…”

***

       Тренировочная площадка очистилась, словно сама по себе. Стоило им появиться, стоило шагнуть за ограждение, как все как-то незаметно разошлись по сторонам, встали ближе к бортикам, отложили на время суету, разговоры, команды, оружие.

       – Мечи? – деловито спросил Рэй у Риирдала.

       – Да как скажешь, принц Каарэй, – равнодушно пожал тот плечами. – Мне что мечи, что кинжалы, что стрелы…

       Рэй кивнул, поднял ближайший из тренировочных клинков, подцепил носком ботинка второй, подбросил в воздух – и его перехватил за рукоять Дал. Холодно усмехнулся, повел плечами, разминая, двинулся к центру площадки. Уверенно, легко, спокойно. В центре остановился, развернулся.

       Лед в глазах. Короткая кривая ухмылка. И:

       – Готов?

       Публика замерла.

       Рэй подбросил меч в руке, привыкая: когда всю жизнь с настоящим оружием, тренировочное – слишком легкое, слишком не сбалансировано, слишком ненастоящее. А чтобы биться, нужно верить в то, что меч настоящий. Нужно стать с ним одним целым. Иногда – вести его, иногда – давать ему вести себя, всегда – работать вместе, только вместе. Единой системой. Единым организмом.