Текст книги "Девочка с луны (ЛП)"

Автор книги: Терри Гудкайнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Анжела перегнулась через стол, раскрыла папку и перелистнула несколько станиц, пока не нашла черно-белые снимки насильников. Она быстро вытащила их, сложила и запихнула в карман. После этого девушка закрыла папку.

Когда мистер Бабингтон закончил разговор и вернулся в кабинет, Анжела взяла свою сумочку с соседнего кресла и перекинула ремень через плечо. Он снова одарил ее непристойной снисходительной улыбкой, как и при первой встрече.

Она ответила фальшивой улыбкой, которую иногда использовала в баре, чтобы успокоить хрупкое мужское эго.

– Благодарю за уделенное время, мистер Бабингтон, – сказала она, проходя мимо него.

– Всегда пожалуйста, дорогая, – ответил он. – В любое время.

Глава 30

Анжела сидела в машине, сжимая руль так сильно, словно хотела его задушить; ей не хватало воздуха, сердце колотилось, взгляд был направлен в никуда. Она знала, что не стоило обращаться к властям. Прекрасно знала. Должна была догадаться, чем все закончится. Услышав, что обвинения сняты и мужчины выпущены на свободу, она должна была догадаться, что решение уже принято и она ничего не может с этим поделать. Система всегда обвиняла жертву.

Она вспомнила слова дедушки, сказанные по дороге домой в тот день, когда он приходил в школу. Директор Эрикссон собирался исключить ее за то, что она дала сдачи старшеклассницам. Анжелу не выгнали только потому, что директор больше испугался ее деда, чем критики в свой адрес за исключение.

Когда они сели в машину, дед сказал, что любая форма власти, от школьной системы до системы правосудия, гораздо больше озабочена своей защитой, нежели защитой невиновных, и поэтому он гордится тем, что она постояла за себя. Дед сказал, что это единственный способ добиться справедливости.

Он был совершенно прав. Прокуратуру не заботило правосудие. Как и все формы власти на всех уровнях, они стремились защитить только самих себя и свои политические взгляды. Всегда опасно идти против решения властей. Люди вроде Анжела были досадной мелкой помехой на пути к их целям. Если будет нужно, система раздавит эту помеху.

Но Анжела хотела справедливости. Это все, что ее волновало. Только месть позволяла ей почувствовать себя живой. Это единственное, ради чего стоило жить.

Анжела была даже рада, что этот эгоистичный ублюдок отпустил латиносов. Теперь Анжела могла охотиться на них.

Мужчин отпустили, поскольку они являлись мексиканскими нелегалами, но Анжела не верила, что эти четверо были из Мексики. Обычные мексиканцы не ведут таких разговоров и мыслят иначе. Вряд ли мексиканцы считают Америку Великим Сатаной.

Она знала, кто так считал. Она видела в глазах этих людей, что они искренне презирают Америку. Они источали неподдельную ненависть.

Они собирались убить ее, так что не притворялись.

А еще она сомневалась, что предметы в том цеху имели отношение к мелиорации. В оросительных системах не использовались сотовые телефоны, детали сложной геометрической формы или провода, которые она доставила. Эти четверо были не теми, за кого себя выдавали. Они явно что-то замышляли.

У Анжелы промелькнула мысль позвонить властям – в ФБР или Службу нацбезопасности, – и сообщить о том, что видела. Но обвинения Джона Бабингтона все еще будоражили ее; она видела, что законы защищают преступников, а не жертв, и потому отбросила идею куда-то звонить.

Ее нарекут расисткой, ненавидящей людей за то, что они мексиканцы. Если доложит властям, то, скорее всего, сама навлечет на себя проблемы. Власти свяжутся с Бабингтоном, тот отмахнется от подозрений, а потом обвинит Анжелу в скрытом ношении оружия. Больше пугало, что он подкинет наркотики и обвинит в наркоторговле. Такому легко засадить в тюрьму кого-то вроде Анжелы, где ее заставят замолчать и все о ней забудут.

Она вспомнила о своем правиле: не жди добра от общения с властями и доверия к ним, какими бы они ни были.

Анжела взяла телефон и позвонила Барри. Он ответил после второго гудка.

– Барри, это Анжела. Ничего, если я сегодня не приду?

– Что-то случилось?

– Ерунда.

– Не ерунда, я же слышу по твоему голосу. Что не так?

Анжела прочистила горло:

– Я только что узнала, что обвинения против четырех напавших на меня мужчин были сняты.

– Что? Бред какой-то. Какого черта? Кто снял обвинения?

– Помощник окружного прокурора. Джон Бабингтон.

Барри раздраженно выдохнул:

– Ничтожество. Ты знаешь, что когда Бабингтон баллотировался на эту должность, он приходил в бар и просил взнос на предвыборную кампанию?

– Нет, ты не говорил мне.

– Ну, было дело. Он сказал, что будет неплохо, если я сделаю взнос в его кампанию и поддержу его жесткую позицию в отношении правопорядка. Посоветовал помочь ему в избрании, так как в случае его проигрыша пройдет какое-то время до присяги нового человека. А через стол помощника окружного прокурора проходит много обвинений против баров, и ему, возможно, придется заняться ими в качестве последней обязанности перед жителями штата. Я ответил, что ничего не смыслю в предвыборных кампаниях, и спросил, ну какую сумму взноса он рассчитывает. Знаешь, сколько запросил этот говнюк?

– Сколько?

– Он сказал, что рассчитывает на полторы тысячи долларов. Полторы штуки баксов!

– Значит, ты сделал «взнос» в его кампанию.

– Проклятье, именно так. Я способен распознать шантаж. Иногда, даже когда требования несправедливы, ты должен делать так, как лучше для тебя. Понимаешь?

Костяшки пальцев Анжелы, сжимавших руль, побелели.

– О, определенно.

Он какое-то время молчал.

– Анжела, прости, что жалуюсь на такую мелочь, которую даже не сравнить с тем, как этот гребанный говнюк поступил с тобой. Слушай, сегодня посетителей немного. Возьми отгул на сегодня... нет, даже до конца недели. Ты выбита из колеи. Дьявол, у меня у самого подгорает, хотя это произошло не со мной.

– Спасибо за понимание, Барри. Я позвоню тебе через несколько дней, обсудим график работы.

Повесив трубку, Анжела набрала номер, от которого было уже полдюжины пропущенных вызовов.

– Привет, это Бетти из хосписа, – сказала женщина на другом конце линии.

– Привет, Бетти. Это Анжела Константайн.

– Анжела! Я никак не могла до тебя дозвониться.

– Я знаю, но кое-что произошло.

– Что такого важного могло случиться, что ты не...

– На меня напали четверо мужчин. Они изнасиловали меня, избили и оставили умирать. Я лежала в больнице.

Ее недовольный тон сменился извиняющимся:

– Господи! Я понятия не имела! С тобой все в порядке? Прости, что названивала…

– Не беспокойся. Послушай, Бетти, я звоню, потому что мне нужно кое-что узнать от мамы.

Повисла пауза.

– Ей становится все хуже, понимаешь? Она то с нами, то уходит в себя. Похоже, она больше не в состоянии говорить по телефону.

– Ничего страшного. Я и не ждала, что она сможет поговорить со мной. Просто спроси у нее кое-что. Это очень важно. Мне нужна фамилия парня, который когда-то приходил к нам в дом. Его зовут Нейт. У его фамилии иностранное звучание, но я не могу вспомнить. Ма должна помнить его – она всегда говорила, что он милый и ей хочется ущипнуть его за задницу. Он приходил к нам, пока не сел в тюрьму за непредумышленное убийство.

– Нейт. Попал в тюрьму за непредумышленное убийство. Какой ужас. Хорошо, подожди, я сейчас спрошу. – Ее не было довольно долго. Наконец она вернулась к телефону: – Это было непросто. У нее тяжелые времена, понимаешь?

– Я знаю.

– Но она вспомнила его. Его зовут Нейт Дренович.

Анжела щелкнула пальцами.

– Точно. Спасибо, Бетти. Прости, но мне нужно бежать.

– Когда я даю лекарства, она часто спрашивает тебя. Уж не знаю, что ей надо. И вот сейчас она спрашивала что-то странное.

– И что же?

– Она спросила, не та ли это девочка с луны. Немного странно. И жутко. Ты знаешь, о чем это она?

Анжела не знала, что сказать.

– Когда ты сможешь навестить ее?

– Скоро, – ответила Анжела. – Сначала кое-что улажу…

– Понимаю. Береги себя, дорогая, и поправляйся. Ты меня слышишь? Поправляйся.

– Да, конечно. Спасибо, Бетти.

Глава 31

Нажав на отбой, Анжела принялась искать в интернете на телефоне Нейта Дреновича. Удивительно, но нашлось несколько записей, и все в других городах. Затем она нашла одну заметку в Милфорд Фоллз: «Дренович Тактикал». Под названием была пометка «боевые единоборства». Судя по всему, она нашла парня.

Анжела приблизительно знала этот адрес. Она сунула нож в правый сапог, подавитель – в левый, а пистолет заткнула за пояс. С пистолетом было неудобно откидываться на спинку водительского сиденья, но она напомнила себе, что пистолет носят не для удобства, а для спокойствия.

Анжела чувствовала себя в большей безопасности с пистолетом в кобуре, а не в подлокотнике машины, где он был бесполезен, когда она остро в нем нуждалась – а все из-за следования закону. Но даже наличие пистолета не решало всех проблем.

Она нашла «Дренович Тактикал» в захудалом торговом ряду чуть в стороне от оживленной четырехполосной дороги. Она не ожидала, что Нейт ее вспомнит. Ей тогда было пятнадцать или шестнадцать. Анжела не знала, сидит ли он на наркоте, но наличие у него своего бизнеса вселяло надежду. В противном случае, она просто найдет кого-нибудь другого.

Из всех пугающих мужчин в трейлере матери Нейт казался самым порядочным. Но его бы там не было, если б он не принимал наркоту или не водился с наркоманами. Как минимум, он попал в плохую компанию.

Еще Анжелу беспокоило совершенное им непредумышленное убийство. Она задавалась вопросом, с кем собирается связаться, но на данный момент Нейт был единственным, кто приходил на ум. Можно начать с него, а если ей что-то не понравится, уйти.

Анжела припарковалась перед витриной, выкрашенной изнутри в черный цвет. На ней золотыми буквами с красной обводкой было написано: «Дренович Тактикал». Стекло было закрашено полностью, и внутрь заглянуть было невозможно. Она открыла типичную для подобных придорожных магазинчиков алюминиевую остекленную дверь, которая также была покрашена в черный.

Внутри оказалась одна комната – небольшая, но для занятий боевыми искусствами места хватало. Нижняя часть стен почти на два метра в высоту была выкрашена в черный, выше по всему периметру комнаты проходила красная полоса, над которой до самого потолка стены были белыми. По потолку проходили воздуховоды с вентиляционными решетками. В глубине помещения находилась ванная комната, а перед закрашенным окном стоял стол с несколькими складными стульями. Вдоль одной стены выстроились деревянные скамьи. Пол почти везде был застелен матами.

Двое мужчин в центре практиковали захваты и уходы от них. Один из них соответствовал ее воспоминаниям о Нейте, а другой, с короткой стрижкой и в майке-алкоголичке, был старше и мускулистее. Его тело было покрыто находившими друг на друга татуировками. Накаченный стероидами мужчина сопел и подергивал плечами, и это заставило девушку задуматься, не совершила ли она ошибку, придя сюда. Качок с выпученными глазами явно был на взводе. У Анжелы был богатый опыт быстрой оценки мужчин, и этот мог доставить проблемы.

Мужчины прекратили бороться и подошли к Анжеле.

Нейт был чертовски красивым парнем лет на пять-шесть старше нее. Его короткие каштановые волосы были в привлекательном беспорядке, а облегающая черная футболка демонстрировала рельефную мускулатуру. Но он не был перекачан, как другой парень.

– Ого, горячая штучка, – произнес татуированный, подходя к ней, а потом агрессивно схватил за задницу. – Ничего так.

Анжела молниеносно прижала дуло пистолета к его подбородку, приподняв голову мужчины на несколько сантиметров.

Он застыл.

– Ты слышал этот щелчок? – спросила она.

– Э-э-э… Да.

– Я сняла пушку с предохранителя. У меня был очень плохой день, и я в очень, очень плохом настроении. Сейчас мне нужен только повод, чтобы спустить курок. Если даже подумаешь прикоснуться ко мне еще раз, я отправлю пулю гулять по твоей тупой черепушке. Ты же знаешь, что такое «черепная коробка», дебила кусок?

Ее тон заставил мужчину насторожиться.

– Ага, знаю.

– И что же это? Или ты кусок дебила?

Казалось, он не понял, что она хочет от него услышать.

– Э-э-э…

– Все в порядке, Малкольм, – вмешался Нейт. – Послушай, я знаю, что сейчас происходит в твоей голове. Поверь, ты только начал обучение, и у тебя недостаточно опыта, чтобы даже помыслить о попытке разоружения этой раздраженной леди, прежде чем она успеет выстрелить.

Нейт осторожно положил ладонь на предплечье Анжелы.

– Все в порядке. Клянусь, я больше не позволю ему прикасаться к тебе. Может, уберешь пистолет?

Анжела посмотрела в его глаза, спокойные и уверенные. Поставив пистолет на предохранитель, она убрала его от подбородка Малкольма и сунула в кобуру.

Нейт положил руку на потное плечо Малкольма с татуировкой символа радиоактивной опасности и отодвинул парня на несколько шагов.

– Думаю, нам пора закругляться. Продолжим на следующей неделе. – Он указал большим пальцем на дверь: – Увидимся.

Малкольм нахмурился в замешательстве от того, как быстро его выпроваживают. Его выпученные глаза метались между Нейтом и Анжелой.

– Чертова маленькая пизда, – наконец изрек он.

Анжела свирепо посмотрела на него:

– Мне похрен.

– Ну все, хорош, – сказал Нейт Малкольму, когда тот побрел прочь. – Ты знаешь, что я учу и тому, как вовремя уйти. Сейчас как раз такой момент. Не нужно доказывать, что можешь отмутузить пятидесятикилограммовую девчонку. Ты достаточно наговорил, увидимся на следующей неделе.

Малкольм еще раз глянул на обоих, а затем стащил рубашку со спинки стула и, сжимая ее в кулаке, выскочил за дверь.

Когда Анжела обернулась, Нейт озадаченно нахмурился.

– Я тебя знаю? Твое лицо кажется знакомым.

Анжела видела в его глазах, что он убивал, но его глаза загадочным образом отличались от глаз других убийц. Он вызывал тот же первобытный леденящий страх перед хищником, но в его глазах не было порочности, присущей остальным. У нее не возникло видений – только смутные сражающиеся тени. Это дезориентировало и тревожило, но в то же время успокаивало.

– Вроде того. Я Анжела Константайн. Дочь Салли. Ты приходил на вечеринки в нашем трейлере.

Он щелкнул пальцами и указал на нее. На его лице расплылась приятная улыбка.

– Точно… дочь Салли. – Он быстро оглядел ее с головы до ног. – Проклятье, девочка, ты правильно сделала, что выросла.

Анжела была не в настроении для лести:

– Ты еще на наркоте?

Вопрос сбил его с толку, но Нейт быстро пришел в себя:

– Не-е, – протянул он с пренебрежительным жестом, вместо того, чтобы оправдываться, – это пройденный этап. Я тусовался не с дурной компанией.

– По моему опыту, люди, которые говорят так, – и есть дурная компания.

Он посерьезнел:

– Если уж ты так хочешь знать, все дело в девушке по имени Бекки, в которую, как я тогда думал, я был влюблен. Попроси она, и я бы прыгнул с обрыва. Я был молод и глуп. – Он отмахнулся от этой темы. – Что привело тебя сюда?

– Меня интересует самооборона.

Он с улыбкой покачал головой.

– Ты уверена, что тебе это нужно? Ты чертовски быстро управляешься с пистолетом.

Анжела не ответила на его улыбку.

– Пистолет не всегда может спасти. Его может не оказаться под рукой, когда он больше всего нужно. Даже если пистолет при тебе, может подвести реакция. А некоторые знают, как выхватить пушку до того, как ты ее используешь… Иногда тебя просто превосходят силой.

Он помрачнел, когда увидел, что она не улыбается.

– Ты права. Может, и не Малкольм – пока он на это не способен, – но другие люди могут вырвать у тебя пистолет, прежде чем ты опомнишься, и тогда у тебя будет ворох неприятностей. Если это сделает плохой парень – ты труп.

Анжела мгновение изучала его глаза.

– Ты сидел за убийство. Почему ты убил того парня?

Нейт поднял руку в защитном жесте.

– Ого, полегче. Что за вопросы?

– Я должна знать ответ до того, как соглашусь стать твоей ученицей.

– Согласишься?.. – Он упер кулаки в бедра. – А если я не захочу тебя учить?

– Тогда поищу кого-нибудь другого. Я начала с тебя, потому что всегда считала тебя порядочным парнем, несмотря на твой круг общения. Я неплохо разбираюсь в людях. Я решила, что ты вспомнишь меня и, возможно, захочешь помочь.

– Понимаю.

– Так почему ты убил человека?

Он закусил нижнюю губу и отвел взгляд, раздумывая, стоит ли отвечать. Наконец, он посмотрел на нее:

– Бекки – та девушка, в которую я втюрился, – подсела на мет. Употребляла все больше и чаще. Всякий раз, когда я просил ее завязать, она обзывала меня трусливым неудачником. Поначалу я мирился, поскольку не хотел, чтобы она бросила меня; пыхал травку, когда она долбила мет или мы тусовались. Когда она у тебя дома курила крэк, я курил траву. Я пытался вписаться в ее мир и стать частью ее жизни. Но потом я достаточно повзрослел, чтобы понять, что заслуживаю лучшего, поэтому порвал с Бекки и перестал с ней видеться. Я резко завязал. Это причиняло боль и даровало облегчение, понимаешь? Бекки просто взбесилась. Она была охренительно красива, и ее еще никто не бросал. Ей это не понравилось. Она решила отомстить и сказала другому парню —с которым мне изменяла, но я об этом не знал, – что я избивал ее, и поэтому она бросила меня ради него. Тот парень сидел на «ангельской пыли». Однажды ночью он отыскал меня, чтобы отомстить за свою даму сердца. Он поймал меня на выходе из круглосуточного магазина. Я сказал, что отпускаю к нему Бекки и благословляю, но парень и слушать не желал. Я не хотел с ним драться, но он пришел в бешенство от того, что я просто держу его подальше. Он кинулся на меня с ножом. По его глазам я понял, что он под «ангельской пылью» и всерьез вознамерился убить меня. Этот крепкий парень принялся размахивать ножом. Я пытался остановить его болевым приемом, но из-за кайфа он не чувствовал боли. Наконец, я с трудом уложил его, чтобы выиграть время и свалить оттуда. Но парень приземлился на обломанный машиной столб дорожного знака. Дурацкая случайность. Обломок перебил ему позвоночник у основания черепа, отчего тот мгновенно умер.

Когда Анжела жила с матерью, там были люди, которые делали «супертравку» – марихуану в сочетании с фенциклидином. Она знала, как это портит людей. Те, кто употреблял «ангельскую пыль», называли ее «ракетным топливом». С нее они дурели. От таких Анжела пряталась.

– Походит на самозащиту.

Нейт разочарованно воздел руки, соглашаясь:

– Так и было! Все шло к тому, что с меня снимут обвинения. Но потом на мое дело наткнулся этот прокурорский ушлепок. Он тогда баллотировался на второй срок и хотел выглядеть суровым борцом с преступностью. Он хотел, чтобы дело об убийстве возвеличило его в глазах избирателей. В наличии был мертвый парень и я. Он назвал это любовным треугольником и обвинил меня в убийстве второй степени. Он привлек эту сучку Бекки дать показания против меня. Ей это понравилось. Она хотела отомстить за то, что я бросил ее. К счастью, присяжные ей не поверили и признали меня виновным в непредумышленном убийстве. Я отмотал чуть больше двух лет. Вот как получилось, что я убил парня и отсидел. Бекки хвасталась перед своими корешами, что упекла меня за решетку.

– Кто был обвинителем?

– Джон Бабингтон. В Милфорд Фоллз нехватка рабочих мест, а с судимостью найти работу почти невозможно. Я изучал единоборства едва ли не с пеленок, поэтому решил применить это на деле и открыл свою школу боевых искусств, чтобы заработать на жизнь.

– Ты мог в случае чего убить этого парня намеренно?

Он не мог поверить, что она сомневается в его способностях.

– В первую же секунду, как он кинулся на меня, я мог сломать ему шею. Я мог бы убить его дюжиной разных способов, если бы хотел. Никаких проблем. Но я не собирался убивать его или даже травмировать. Я просто пытался уйти. Я порвал с той истеричкой и не хотел возвращаться в эту мыльную оперу. Но Бабингтон с радостью спустил мою жизнь в унитаз, чтобы переизбраться.

Глава 32

– Так уж случилось, – сказала Анжела, – что сегодня я пообщалась с Бабингтоном, и все пошло через задницу.

Он удивился и немного насторожился.

– Да ладно. Что ты у него забыла?

Анжела достала четыре фотографии насильников, развернула их и передала Нейту.

– У меня своя курьерская служба. Я доставила посылку этим четверым, а они набросились на меня, изнасиловали, почти до смерти избили и повесили на балке, оставив умирать.

– Вот дела… – тихо произнес он. – Я заметил на твоей шее след веревки и задавался вопросом, что же случилось. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. – Нейт озадаченно посмотрел на нее. – Но если они оставили тебя висеть в петле, как, черт возьми, ты выбралась?

Анжела выдернула нож из сапога, на мгновение подняла лезвием вверх и опустила обратно в ножны. Парень не ожидал, что кроме пистолета у нее был еще и нож.

– Я сообщила полиции номер их машины, их имена и описание внешности. Всех четверых арестовали. А потом Джон Бабингтон снял обвинения и освободил их.

Нейт скривился:

– Почему?

– Они нелегалы – священная корова для штата. Бабингтон не хотел обвинений в расизме и преследовании эмигрантов или чтобы вышестоящие устроили ему проблемы за отклонение от курса. Это плохо сказалось бы на его карьере, поэтому он снял обвинения. Когда я возразила, он назвал меня шлюхой и намекнул, что я сама их соблазнила и получила по заслугам. Когда я лежала в больнице, полиция изъяла мой нож. Он угрожал привлечь меня за скрытое ношение оружия и состряпать дело о наркоторговле, если я подниму шум. Бабингтон – напыщенный хер. Я знала, что лучше не пересекаться с ним.

Нейт вздохнул:

– Это похоже на Бабингтона. Я рад, что у тебя хватило ума не тягаться с ним. Он бы осуществил свою угрозу. Поверь, я знаю. – Нейт сложил руки на груди. – Чего ты хочешь от меня?

– Эти четверо мгновенно одолели меня. У меня был нож, но они схватили мои запястья, и я не успела даже потянуться к нему. Я изо всех сил старалась вырваться, но не смогла. Они были намного сильнее меня. Я сдалась на их милость, которой у них не было. Я была беспомощна, а мне это не нравится.

На лице Нейта отразилось понимание.

– Я знаю, – продолжила Анжела, – что есть люди, которые и без оружия могут вырваться из хватки нападающего и даже поменяться с ним ролями. Кто-то умеет подавить угрозу, даже если противник сильнее. Но я всего этого не умею. Много часов эти мужчины насиловали и избивали меня. Ты и представить не можешь, как это было унизительно и больно. Я едва не умерла. Пока висела в петле, я уже не сомневалась, что умру.

– Слава богу, ты выжила. Все позади.

Анжела покачала головой:

– Я знаю, что это не обычные плохие парни. Они знают, что я выжила и теперь, оказавшись на свободе, придут закончить начатое. Это вопрос их мужественности и воображаемого превосходства. Женщина превзошла их, а они не могут такого допустить. Но дело не только в этих четверых. Я подрабатываю в баре, а там временами бывает неспокойно. Я женщина, и слабее большинства мужчин. Вдобавок, я будто притягиваю плохих парней. Я хочу знать, как остановить убийцу вроде этих латиносов, – да и вообще любого, кто захочет навредить мне. Можешь научить меня этому?

Нейт пожал плечами:

– Конечно. Я решительно за то, чтобы женщины умели защитить себя. Но это займет…

– Ты не понял. У меня нет времени постигать более возвышенный образ жизни. Мне не нужно хобби или душевный покой. Я не хочу изучать позы и ритуальные движения с причудливыми названиями. Я не скучающая домохозяйка и не наивная девушка, ищущая смысл жизни. У меня нет времени на это дерьмо. Мне не интересно учиться защищать себя так, как ты учишь женщин. Дело не в эмансипации. Я не хочу постигать боевые искусства и получать цветные пояса. Научи меня запрещенным приемам уличных боев. Обучи причинять боль людям, которые этого заслуживают. Эти четверо где-то рядом. Когда они придут за мной, я должна уложить их, а не просто вырваться и убежать.

Нейт наклонил голову:

– Но существует несколько этапов…

– Я не собираюсь ходить на занятия с другими женщинами и проходить некие этапы. Меня интересует только одно: научи меня, как, нахер, поубивать их. Я знаю, как сделать это с пистолетом или ножом, и обязательно ими воспользуюсь, если смогу, но мне нужно знать, как действовать, если не успею добраться до оружия. Не хочу быть беззащитной, если я безоружна. Вот чему ты должен меня научить.

Нейт некоторое время задумчиво смотрел ей в глаза.

– Это сильно отличается от стандартной подготовки для самообороны.

– Как я уже сказала, мне не нужно хобби.

– Ты говоришь о неких серьезных летальных приемах.

– Именно.

– Обычно я не обучаю такому идиотов вроде Малкольма. Ты говоришь о приемах, с помощью которых можно сломать кости или даже убить, но использование летальных приемов допустимо только когда это вопрос жизни и смерти: либо ты, либо тебя. Как и с пистолетом.

– Я понимаю.

Он выглядел предельно серьезным, еще несколько мгновений обдумывая ее просьбу.

– Придется тренироваться по несколько часов в день. Я покажу немало эффективных приемов, о которых просишь. Собственно, научиться им несложно, если это все, что интересно. Ты не хочешь совершенствоваться в боевых искусствах, поэтому можешь обойтись без большей части остального. Всей полноты не поймешь, но сумеешь нанести серьезные травмы.

– Главное, уложить противника так, чтобы он не мог встать – может даже никогда.

Он оценивающе посмотрел на нее:

– У меня есть судимость, и по закону мне не дозволено учить тому, о чем ты просишь, поэтому все должно быть строго конфиденциально. Ты не можешь позволить властям узнать, где ты этому научилась.

– Не проблема.

– Это также означает, что уроки должны быть частные – только ты и я – и никто не должен знать о них. В это время я не смогу тренировать других, поэтому уроки обойдутся недешево.

– Дедушка и бабушка защищали меня от мужчин, шатающихся у трейлера моей матери. Старики завещали мне немного денег. Уверена, они были бы рады, если я потрачу часть средств на обучение самозащите.

Нейт кивнул:

– Если настроена решительно, я отменю некоторые занятия и посвящу это время тебе. Будем заниматься один на один. Я буду запирать дверь и освобожу время до и после наших занятий, чтобы никто не увидел, как ты приходишь и уходишь. Так никто о нас не узнает.

– Отлично.

– Я пропущу введение и традиционные наставления. В основном мы будем отрабатывать решительные действия. Я научу тебя, как уйти от захвата и покалечить противника на всю жизнь или даже убить, если нужно. – Он улыбнулся, пытаясь развеять мрачность слов. – И после наших занятий всегда можешь зайти в салон по соседству и сделать маникюр.

– Когда начинаем?

Нейт пожал плечами:

– Да хоть сейчас, если хочешь.

– Хочу. Мне переодеться?

– А ты собираешься переодеваться перед тем, как кто-то попытается тебя убить?

Впервые с тех пор, как пришла сюда, Анжела улыбнулась.

– Полагаю, нет.

Он улыбнулся в ответ. Его улыбка пришлась ей по душе.

– Что ж, вот и хорошо.

– С чего начнем?

– Во-первых, скажу тебе вот что. Большинство людей не способно преступить черту и всерьез вознамериться убить. Многие даже не в состоянии кого-то ранить. Ты должна понять, что приемы, которым я научу, могут серьезно травмировать и даже убить. Многие, когда дело доходит до этого, не могут заставить себя убить. Эти приемы могут быть такими же смертельными, как нож. Смерть есть смерть. Подумай, смогла бы ты ударить кого-либо ножом, если придется?

Анжела едва не рассмеялась, но сдержалась.

– Если кто-то решит меня убить, то получит то, чего заслуживает. У меня нет с этим проблем. Может, уже начнем?

Нейт опустил руки вдоль тела.

– Противник мужского пола почти всегда будет крупнее и сильнее тебя. Силой одолеть его ты не сумеешь, но сможешь превзойти техникой.

– Хорошо. Как?

– Твоя задача – дезориентировать, вывести из строя, обезвредить. Это требует сосредоточенности, агрессии и скорости.

Теперь он говорил на ее языке. Анжела вполне была знакома с пунктами «дезориентировать, вывести из строя, обезвредить». Практики у нее было достаточно. Она порадовалась решению прийти к Нейту.

– Показывай.

Нейт потянулся и схватил ее запястье.

– Скажем, противник хватает тебя вот так.

– Как раз так меня и схватили, – кивнула Анжела.

– Хорошо. Сначала ты должна освободиться из захвата. Я покажу, как перейти в положение, в котором сможешь сломать ему запястье. Если парень не под «ангельской пылью» или чем-нибудь еще, как тот, которого я убил, то боль – твое лучшее оружие.

– Не поспоришь.

Он отпустил запястье девушки и посмотрел ей в глаза.

– Начнем с того, как сломать человеку запястье. У противника пропадает желание продолжать схватку, и ситуация оказывается под твоим контролем. Но звук ломающейся кости отвратителен. Ты не можешь медлить, и должна выполнить этот прием с сознательным намерением сломать кости. Ты брезглива?

Если бы он только знал…

– Постараюсь не блевануть. – Анжела снова протянула ему руку. – Показывай.

Она уже чувствовала себя так же прекрасно, как в тот день, когда дед начал учить ее стрелять.