Текст книги "Между адом и раем"

Автор книги: Тед Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

7

Хок стоял на планшире в маске и ластах, с нетерпением ожидая, когда же будет готов Конгрив и эти русские. Все они усердно пытались натянуть на себя маски.

– Эмброуз, ты надел маску вверх ногами, – сказал он. – Ведь загубник трубки у тебя на лбу. Так она совершенно бесполезна, поверь мне. И перед тем, как вставить загубник, не забудь плюнуть в него.

– Плюнуть в него? Вот дьявол, – пробормотал Конгрив, снова надевая маску.

– Маски и дыхательные трубки пригодятся нам лишь под водой. Как только мы заплывем внутрь атолла, воздуха там будет достаточно. И поторопи своих новых друзей – прилив никого ждать не станет, Констебль.

– Ты, конечно же, знаешь, что в воде есть акулы? – спросил Эмброуз.

– М-м, да, – ответил Хок. – Большинство из этих акул предпочитают планктон, старина. Чего стоит опасаться, так это ядовитых кораллов. Поэтому надень лучше перчатки.

– А меньшинство акул что предпочитают? – спросил Эмброуз, но в этот момент Хок уже нырнул под воду.

Алекс погрузился на несколько футов, отыскивая глазами вход в пещеру. Вход охраняли несколько очень крупных акул. К счастью, большинство из них были ковровые – их было легко отпугнуть.

Хок поплыл прямо в скальный проход.

Он аккуратно миновал зубчатые кораллы, окружившие вход. Некоторые были ядовиты. Но он не знал, какие именно. Поэтому он продвигался вглубь, цепляясь за выступы перчатками. Через несколько мгновений очутился в гроте и вынырнул на поверхность. Все внутри было залито солнечным светом, проникающим в отверстие над головой.

Царило ошеломляющее великолепие. Еще красивее, чем утром. Здесь все напоминало интерьер собора, образованного природой из кораллов и камня. Солнечный свет, отражавшийся от стен, окрашивал воду в изумрудные цвета. Хок снова надел маску и окунул голову под воду. Десятки видов рыб различных размеров кружили вокруг, среди них выделялся косяк полосатых черно-желтых – такой плотный, что казался единым целым.

Абудефдуфы.

Так назывались эти полосатые создания. Название вспомнилось ни с того ни с сего. Он представил себя ребенком, пытающимся дотронуться до одной из этих рыб. Странно. Откуда, черт возьми, он мог знать это название? Может быть, из документальных фильмов Би-би-си?

Нырнув к скалистому дну, чтобы рассмотреть лес сталагмитов, он заметил чью-то крупную тень. Приблизившись, он готов был уже коснуться этого создания, когда оно метнулось к его протянутой руке, раскрыв челюсти. Хок еле успел отдернуть руку и увидел лишь чей-то большой рот и острые клыки. Он быстро забил ластами, снова направившись на поверхность. Это была мурена. Мощные челюсти, острые, словно бритвенные лезвия, зубы. Рефлексы почти такие же быстрые, как и у него. Но, слава Богу, не настолько.

Занятый мыслями о том, что бы делал Эмброуз, встретив это чудовище, Хок удивленно обнаружил самого Эмброуза на поверхности.

– Потрясающе, правда, Констебль? – сказал Хок, снимая маску.

Конгрив что-то промычал в ответ. Во рту у него все еще была трубка. Хок помог вынуть ему загубник изо рта:

– Прости, что ты сказал?

– Ну, ты мне за это ответишь, – проговорил Эмброуз Конгрив, откашливаясь и выплевывая воду.

– Немного риска было, конечно, но те акулы безвредны. Кроме того, оглянись вокруг, Эмброуз! Красота-то какая, ты согласен? – Голос Хока эхом отдавался в сводах грота, делая атмосферу еще загадочнее.

Конгрив промолчал, осматриваясь в надежде увидеть этих чертовых русских, которые плыли вслед за ним. Он жутко боялся, что они могли запаниковать и не поплыть дальше, а еще больше страшился того, что Хок пошлет его за ними. С невероятным облегчением он заметил, как из воды вынырнул один, затем другой. Откашливаясь и выплевывая воду, они сняли маски – на лицах оставалось выражение пережитого ужаса.

Бородатый здоровяк крикнул Конгриву одно слово несколько раз подряд и махнул рукой.

– Что он сказал, Эмброуз?

– Акулы, – перевел Конгрив. – Они крайне недовольны твоим выбором места для переговоров, боятся акул и хотят немедленно выбраться отсюда. Должен заметить, я с ними согласен.

– Извините, конечно, но здесь или нигде.

Конгрив перевел, и русские, обменявшись злыми взглядами, похоже, смирились со своей судьбой. Четверо мужчин встали в круг, топчась на месте.

– Я буду краток, – сказал Хок. – Я заинтересован в совершении сделки. Крайне заинтересован.

На лицах русских снова заиграла улыбка. Они что-то быстро стали говорить Конгриву.

– Они будут рады сотрудничать, – сказал Конгрив. – Суда на воздушной подушке продаются партиями по три, каждое стоит два миллиона фунтов стерлингов. Гарантированная поставка в течение восьми недель.

– Нет, нет. Не катер мне нужен, – ответил Хок.

Конгрив удивленно посмотрел на него:

– А что же?

– Скажи им, что я хочу купить «бумер». Советскую субмарину класса «Акула».

Атомная подлодка? Но Конгрив даже не моргнул. Он знал Хока достаточно долго. Он перевел слова Хока. Оба мужчины довольно кивнули.

– Я полагаю, ответ положительный, – сказал Хок. – Сколько просят и когда доставят товар?

Они советовались недолго. Конгрив сказал:

– У них есть «Акула». В отличном состоянии. Практически новая. Пятьдесят миллионов долларов, половина суммы – предоплата, другая половина после доставки. Шесть месяцев на предпродажную подготовку, подбор экипажа и группы техобслуживания.

Хок глянул на русских.

– Какого года? – спросил он.

Конгрив перевел ответ:

– Одна из последних. Построена в 1995-м.

– Нет, нет, покачал головой Хок. – Мне нужна субмарина самого последнего образца – «Акула-II». Кодовое название «Борзая».

Конгрив перевел, и русские отчаянно закачали головами. Эмброуз сказал:

– Они ничего не знают о «Борзой».

– Согласно моим данным, они лгут. Скажи им, что мне нужна «Борзая». Я готов заплатить за нее очень много. И еще я хочу переговорить с предыдущими покупателями. При такой сделке нужно быть хорошо осведомленным в ценах.

Услышав это, русские зашептались, склонив друг к другу головы. «Распутин» явно хотел продолжать, его спутник нет. Алекс ожидал, что на этой стадии переговоров могут возникнуть осложнения. Вот почему он выбрал именно это место.

– Если вы заметили, – сказал Хок, – начинается прилив. Очень скоро мы будем биться головами об эти коралловые сталактиты наверху. Некоторые из них ядовиты. Еще примите во внимание, что угол солнечных лучей, падающих в отдушину, быстро меняется. Скоро здесь станет совсем темно. Даже сейчас света недостаточно, чтобы выплыть, не зацепив ядовитые кораллы. Если только у вас нет такого же фонаря, как у меня.

Хок включил лампу, встроенную в его маску, и направил ее в сторону русских. Они сощурились на свету и отвернулись.

– Мне нужна экспериментальная «Акула-II», – продолжал Хок, – «Борзая». Субмарина со сдвоенным корпусом в форме бумеранга. Несет сорок боеголовок. Скажи им, что меня интересует только это.

Конгрив подождал окончания краткой дискуссии и перевел.

– Они говорят, что и знать не знают об «Акуле» второго поколения. По их словам, после «Акулы-I» советский флот ничего уже не производил.

– Ну ладно, – сказал Хок. Он выключил фонарь, пещера погрузилась в полумрак. – Потолчемся пока здесь, подождем, когда вспомнят или когда утонут. Интересно, что случится прежде?

Через полминуты раздался резкий крик боли. Нахлынувшие волны прилива швырнули одного из русских на острые сталактиты. Хок включил свет и направил его на потерпевшего. Под правым глазом у худого образовалась рваная рана.

– Мне нужна «Борзая», товарищ, – проговорил Хок, подплывая к нему. – И больше ничего. Вам ясно? «Борзая».

Русский что-то пролепетал, потряс головой и уставился Хоку в лицо.

– Что он сказал? – спросил Хок у Конгрива.

– Он сказал «да».

– Довольно лаконично, – улыбнулся Хок под маской.

– Он говорит, что сможет достать тебе «Борзую». Но цена будет очень высока.

– Ну и хорошо, – сказал Хок, снова улыбнувшись. – Я предвидел, что такая сделка потребует больших расходов. Скажи им, что мы оговорим стоимость будущей покупки за обедом на борту «Блэкхока». Катер заберет их с причала ровно в семь. Обед в восемь.

Хок нырнул и ударил ластами. Мощный луч света выхватывал в полутьме разноцветных рыбок и кораллы, освещая путь из атолла. Он не удивился, заметив, что маленькое стадо неотрывно следует за ним.

8

Полковник Мансо де Эррерас сидел на открытой трибуне рядом с пустующим креслом своего ближайшего друга Фиделя Кастро.

Мансо буквально истекал потом. Его форма уже промокла. Пот обжигал глаза. Последний коммунистический лидер Западного полушария держал речь вот уже более часа. Трибуна, где Мансо жарился под солнцем, стояла на беломраморной террасе старого гаванского яхт-клуба. Здание находилось недалеко от главной резиденции лидера – всего в нескольких кварталах. На парковке вокруг клуба стояли шесть черных «Мерседесов». Лидер никогда не ездил в одной и той же машине, никогда не спал в одном и том же доме две ночи подряд. Мансо сидел на хрупком кресле уже два часа. Он не слушал пламенной речи и проводил время, глядя на безветренную бухту. Зеркальную гладь моря пересекали рыболовецкие траулеры. Он просто следил за их передвижением, пытаясь отвлечься от произносимого за кафедрой. Это была какая-то церемония посвящения, Бог знает зачем устроенная. Наверное, уже третья за эту неделю, подумал он. Мансо не хотел вникать, в чью честь проводились эти собрания. Они постоянно чествовали кого-нибудь или что-нибудь. Казалось, совершенно неважно, каким был предмет торжества. Они могли бы восхвалять даже трактор, если бы вдруг оказалось, что он работоспособен, думал Мансо, выискивая взглядом в толпе симпатичных сеньорит.

В то же время он понимал, что такие празднества хорошо отвлекают умы людей от насущных проблем.

Например, от еды.

Недавно в высшие эшелоны власти проник один американский анекдот: Кастро обеспечил Кубу абсолютно всем, кроме трех мелочей, – завтрака, обеда и ужина.

Как только их московские товарищи отвернулись в начале девяностых, экономика Кубы начала стремительно рассыпаться. Сейчас на Кубе был самый низкий уровень доходов на душу населения среди всех стран Карибского бассейна. По своему экономическому развитию Куба сравнялась с Гаити, еще одним «источником экономической мощи». Он был уверен, что вождь не упомянет этого в своих пламенных речах.

Советы вбухали в развитие Кубы сто миллиардов долларов. Куда они делись, Мансо и его недовольные соратники догадывались.

Команданте все распалялся. Мансо потянулся к стакану лимонада со льдом. Лед уже растаял, но газированный напиток немного освежил.

На поляне рядом с клубом стоял вертолет Мансо. Примерно через полчаса, если все будет нормально, они с команданте отправятся в уединенные владения Мансо на южном побережье на уик-энд. Они отправятся вдвоем. Мансо сам будет управлять вертолетом Ка-26.

До того как Фидель назначил его начальником Службы госбезопасности, Мансо был одним из лучших офицеров ВВС. У него был идеальный послужной список и множество знаков отличия. Кроме того, он был единственным на Кубе пилотом, которому команданте доверял свою жизнь. Мансо оценил примерное время полета в два часа.

Владения Мансо занимали ни много ни мало пять тысяч акров – площадь острова неподалеку от города Манзанильо. Мансо, чье детское прозвище было Araca, то есть Паук, назвал это место Finca Telaraca – Паутина. Первоначально здесь был лишь маленький домишко на благоухающих берегах пролива Гуаканайабо. Сюда они с великим лидером могли убежать от проблем Гаваны и немного повеселиться.

С течением лет Мансо очень хорошо научился угождать команданте изысканными развлечениями. Не было недостатка в девочках, готовых сделать все ради денег или вождя. Одной из недавних затей, устроенных Мансо в Finca Telaraca, стали соревнования в лазании по деревьям. В них приняли участие десять местных красавиц. Все они разделись догола и кинулись штурмовать деревья. Победительница получила дорогие часы, тогда как проигравшие должны были обрить головы, съесть по несколько живых насекомых и исполнить изысканный танцевальный номер.

Мансо умел поддерживать непрерывный приток новых женщин, как никто другой. Это качество очень способствовало его карьерному росту. Мансо оказывал множество услуг своему лидеру. Услуг, которые Кастро не мог не оценить. «Он стал причинять некоторые неудобства», – этой фразы бывало достаточно, чтобы ненужный человек вместе с семьей исчез навсегда. Бесследно. Для этого не нужен был пистолет – достаточно было ножа. Мансо еще в раннем возрасте понял, что в огнестрельном оружии мало толку. Он вырос в провинции Ориенте, покрытой плантациями сахарного тростника. Еще тогда Мансо привык к мысли, что остро отточенный мачете уравнивает его с человеком более крупным, более сильным и даже более умным.

Будучи еще мальчишкой, он организовал маленькую банду, известную как Мачетерос – «мастера мачете». Когда ему было двенадцать, он с двумя братьями похитил работника советского консульства. Тот ублюдок нанес оскорбление его матери на улице. Они засунули его в мешок и в полночь увезли в тростниковые поля. Потягивая ром в кабине угнанного пикапа, подростки хохотали над тем, как мужчина кувыркался в кузове. Братья держали мужчину за руки, когда Мансо сорвал мешок с его головы. Увидев отблеск луны на лезвии мачете, мужчина встал перед Мансо на колени и взмолился о пощаде. Он все еще умолял, когда Мансо внезапным ударом отсек ему голову. Мальчишек забрызгало кровью. В тот раз Мансо впервые почувствовал вкус чужой крови и насладился им.

После расправы он доставил отрубленную голову в советское консульство в глиняном горшке. Это преступление и последовавшая за ним охота на Мансо и его братьев заставили покинуть их родину. Они отправились к своему дяде в Колумбию. Их мать была колумбийкой, ее брат выращивал коку в деревушке под названием Меделлин.

В длинной череде счастливых событий, отметивших его жизнь, убийство русского дипломата привлекло к нему внимание самого Фиделя Кастро. Странно, ведь это должно было, наоборот, послужить поводом к его поимке, пыткам и смертному приговору. Советы хотели заполучить голову Мансо – это было ясно. Они даже направили следственную комиссию из Москвы, чтобы выйти на след убийц. Когда комиссия достигла берегов Кубы, братья уже были в Колумбии – переднем крае разрастающейся наркоиндустрии. Они занялись морским разбоем и контрабандой кокаина, работая на колумбийца по кличке Доктор.

9

Мансо очень быстро узнал, что Доктор вовсе не был доктором. Он был убийцей-психопатом, маленьким приземистым человечком, который начал свою карьеру, воруя с кладбищ надгробия, очищая их пескодувкой и затем продавая. Доктор – прозвище, данное наркобарону Пабло Эскобару в честь первого человека, которого тот убил, оказавшегося по профессии доктором.

В Колумбии убийство часто было поводом для получения клички. Но этим убийством отмечено и начало настоящего террора, закончившегося лишь в 1989 году, после того как сам Пабло был убит в возрасте сорока лет.

В то время Пабло Эскобар, бывший грабитель могил, стал уже одним из богатейших и влиятельнейших преступников в мире.

Мансо нашел в нем образец для подражания.

Сразу после того, как братья покинули Кубу, приехав на маленькую горную плантацию дядюшки в селении Меделлин, они начали постигать азы новой для них профессии – выращивание коки.

Сначала они работали на полях своего дяди, а потом в лабораториях, где эта драгоценная пыль проходила обработку и очистку.

Скоро об изобретательности и решительном характере братьев узнал сам Доктор. Проведя шесть недель в Колумбии, они попали под крылышко Пабло Эскобара и его картели. Пабло был похотливым и при этом коварным бандитом. Зверские убийства судей, журналистов, кандидатов в президенты, которые он совершал, едва не вызвали в Колумбии правительственный кризис. Однажды он сбил реактивный авиалайнер компании «Авианка» и попал на первую позицию в списке международных преступников.

Пабло Эскобар был первым миллиардером, которого встретил Мансо. Его воспевали в народных легендах. Этот «Робин Гуд» получал миллионы наркодолларов от тупых североамериканцев и на часть этих денег строил деревни бедным крестьянам и поля для гольфа. Мансо замечал, что для подавленного и запуганного народа Колумбии Эскобар был национальным героем. Не будучи ни революционером, ни идеалистом, а лишь преступником, Пабло все равно стал предметом обожания и даже поклонения в стране, чьи законы люди ненавидели.

Мансо быстро осознал, что, едва человек устанавливает свои законы и порядки, перед ним раскрываются миры. После смерти Доктора бывший кубинский мачетеро уже знал, какой жизненной философии ему придерживаться. Она была проста: либо Мансо раздает серебро, либо свинец. Ему было все равно, что выберут люди.

Обладая умением трезво оценивать вещи, он понимал, что неограниченная потребность североамериканцев в колумбийском продукте все сильнее превышает предложение. Аппетит американцев на порошок коки был неимоверным. За пять−десять лет на этом можно было сделать миллиарды.

Спрос-то увеличивался, но что касается поставок, с этим возникало все больше трудностей. Пабло даже сформировал специальную флотилию радиоуправляемых подлодок, каждая из которых могла нести на борту до двух тонн кокаина, перевозя его от берегов Колумбии до Пуэрто-Рико. Но этого было недостаточно. Мансо прекрасно видел, что Пабло нужно больше летчиков для переправки огромных партий груза на север. И он захотел научиться летать. Но пилоты Пабло были довольно сплоченной группой и не хотели замечать молодого кубинского сорвиголову. Он умолял их, чтобы они дали ему уроки пилотирования. Пилоты отказывались – зачем им лишний рот.

Наконец ему удалось «убедить» одного молодого летчика: Мансо похитил сестру этого человека. Тот обратился с жалобой к Пабло, который вместо помощи зааплодировал наглости Мансо.

На следующий день Мансо уже сидел за штурвалом.

Самостоятельно он мог управлять машиной уже через шесть часов учебных полетов. Летчики получали гораздо больше обычных убийц, которых Пабло нанимал в огромных количествах. В жизни Мансо настал самый счастливый период. Он превратился в задиристого парня в блестящих летных очках, играющего в своего рода кошки-мышки с правительственными войсками, совершая еженедельные перелеты в Манагуа на транспортном С-123.

Он приобрел быстроходный катер – когда погода была нелетной, Мансо с братьями транспортировали товар морем. На обратном пути они грабили случайные яхты.

Де Эррерасы стали самыми страшными пиратами Карибского моря. Но на этом все не закончилось.

Однажды ночью братья решили навестить мать, отправились на Кубу. По пути они столкнулись с кубинскими канонерками. После ожесточенной перестрелки их взяли в плен и отправили в Гавану. С аэродрома их сразу же доставили во Дворец революции, где братья предстали перед самим команданте.

– А, – сказал Кастро, – трое маленьких мальчиков, убивших большого русского дипломата?

– Да, команданте, – улыбнулся Мансо. – Это было такое удовольствие. Тот человек был свиньей. Он прилюдно оскорбил мою мать.

– Поэтому вы отрезали ему голову и прислали в глиняном горшке в советское консульство? – проговорил Кастро, шагая вдоль стола.

Мансо напрягся. На них было нацелено оружие элитной охраны – значит, заключил он, их убьют прямо на месте. Умрем как мужчины, прошептал он своим братьям. Оставалось только ждать, когда полетят пули. Он видел, как умирают люди. Ему не хотелось умирать позорной смертью.

– Да, команданте. Я отрубил ему голову своим мачете. Одним ударом! Я мачетеро! И мои братья тоже. Мы гордые сыны Ориенте!

Кастро подошел вплотную к Мансо и уставился ему прямо в глаза. Затем его лицо расплылось в улыбке, и он обхватил юношу своими сильными руками.

Мансо был настолько поражен, что потерял дар речи.

– Того человека, которого ты убил, звали Дмитрий Гоков. Мы подозревали, что он является двойным агентом, работающим на американцев. Сегодня утром другой советский агент под пыткой сообщил, что Гоков действительно входил в организованную разведкой США группу по подготовке переворота в нашем революционном правительстве.

Кастро наградил Мансо должностью в военно-воздушных силах, а Хуанито и Карлоса – должностями в армии и флоте. Все трое показали свою инициативность и быстро поднялись до высоких рангов.

Карлитос, ставший морским офицером, и Хуанито, командующий Западной армией, снова начали тайно заниматься прибыльной наркоторговлей. Мансо боялся, что неутолимая любовь Карлитоса к наркотикам скоро приведет его к гибели.

Карлитос был нужен, но за ним требовался присмотр. Чтобы стравить младших братьев, Мансо взвалил эту ответственность на Хуанито.

Те, кто ближе стоял к вождю, пожинал больше благ. Как Фидель однажды выразился, «я купаюсь сам, но окатываю водой и тех, кто рядом». Ходили слухи о сотнях миллионов на счетах Кастро в швейцарских банках. Мансо стал настоящим мастером выкачивать свою долю.

Со временем все трое несказанно разбогатели, пользуясь различными источниками. Экспортировать «товар» в США с Кубы оказалось гораздо проще, чем из Колумбии. Хуанито проворачивал операции по транспортировке наркотиков с Экзум на Кубу. Мансо и Карлос перевозили их с Кубы в Соединенные Штаты. Конечно, стали расползаться слухи о наркотрафике в высших эшелонах вооруженных сил. Но служба безопасности Мансо помогала избавиться от лишнего шума.

Даже сам лидер, если и знал о тайном занятии братьев де Эррерас, никогда не говорил о нем – не хотел раздувать ненужную шумиху.

Сейчас он рассеянно смотрел на комманданте – краснолицего, потрясающего кулаками в порыве справедливого гнева. Мансо отхлебнул из кружки уже теплого лимонада и попытался расслабиться. Ему понадобится собрать всю свою смелость и силу воли, чтобы совершить задуманное.

Прошло уже целых полгода, как он в последний раз был на Telaraca. Теперь появляться там стало довольно небезопасно. Хуанито раз в неделю прилетал из Гаваны. Карлос отвечал за планирование и организацию. Также в его ведении находилась личная охрана Мансо. Кастро имел государственную охрану, насчитывавшую около десяти тысяч человек. Охрана Мансо, может быть, и не была такой огромной, но за последние месяцы увеличивалась чуть ли не в геометрической прогрессии.

Мансо не любил этого признавать, но его брат Карлос, занимавший один из ключевых постов в ВМФ, был самым умным среди них и лучше всех разбирался в политической обстановке. Кроме того, он был самым непредсказуемым. Зависимость от опиума и кокаина сделала его очень опасным.

Тем не менее именно в одурманенном мозгу Карлоса начало прорастать семя противостояния. Мансо, имея неограниченные финансовые возможности, обеспечивал этот крошечный проросток необходимыми влагой и светом.

Telaraca стала не просто дворцом развлечений в джунглях, как могло показаться стороннему наблюдателю. Приток многомиллионных средств превратил ее в мощную военную крепость, которая скоро станет местом рождения новой Кубы.

Мансо посмотрел на выпуклый золотой «Ролекс». Три пятнадцать. Кажется, речь подходит к концу. Хорошо. Они будут в воздухе минут через двадцать. Если Бог и правда на его стороне, до рождения новой Кубы осталось менее трех часов.