Текст книги "Небо-воздух (СИ)"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

      – Не понимаю. Тебе, значит, можно, а мне... – возмущалась Вилка, но старпом стоял на своем.

      – Я мужчина и я...

      – Сам мне еще совсем недавно предлагал проколоть губу и пятую дырку в ухе!

      – Действительно, Кеш, – вмешался Рома, – Ты ведь всем колешь, и сам, помниться, иронизировал, что Вилка трусишка, раз боится проколоть еще что-нибудь кроме ушей.

      – Иронизировал, – неожиданно зло бросил Викентий и выпалил на одном дыхании, – Но тогда я еще не знал, что он это она, и что в будущем станет матерью моих детей!

      – Что?! – тут же взвилась Вилка, но Кеша, не иначе, чтобы не выносить скандал на потеху окружающих, встал и молча вышел с камбуза. Девушка с силой стиснула вилку, но потом заставила себя разжать пальцы, встала и хотела уже выйти вслед за старпомом, но, проходя мимо Валентина, замерла и повернулась к священнику, перехватившему её руку.

      Тот не улыбаясь потянул её к себе. Девушка склонилась к нему, и Вал прошептал ей что-то на ухо. Её глаза широко распахнулись, в них мелькнуло недоверие. Но Валентин отрицательно покачал головой и отпустил её руку. Виолетта медленно повернулась к двери и вышла с неестественно прямой спиной.

      Валентин поймал на себе вопросительный взгляд капитана и снова отрицательно покачал головой. Стефан пожал плечами и демонстративно вернулся к еде. Команда попереглядывалась и последовала его примеру. Разговоры как-то быстро заглохли на корню, так что трапезничали быстро. На камбузе задержались только Валентин и Стефан с Амелисаро, не считая двуликих, которые обитали в небольшой подсобке за корабельной кухней.

      – Ты сам им расскажешь, что мы там напридумывали или как? – осведомился капитан, пока Амелисаро помогал Руфусу и присоединившемуся к ним Симу мыть посуду и убирать со стола.

      – Разумеется, сам, – тоном, не терпящим возражений, отрезал священник.

      – Прекрасно, – кивнул капитан, поднялся и обратился к Лили.

      – Пойдем. Думаю, кому-то совсем не мешало бы поговорить по душам.

      – Неужели, кроме нас с тобой тут есть еще кто-то, кому это нужно? – неожиданно насмешливо откликнулся Лили, вытирая последнюю тарелку, переданную ему Руфусом, который, услышав его слова, улыбнулся.

      – Есть, не сомневайся, дитя, – деловито объявил Валентин вместо Стефа.

      Амелисаро повел плечами, вытер руки полотенцем и повернулся в капитану. Тот кивнул ему и пошел на выход. Аристократ последовал за ним. Валентин остался наедине с мальчишками, которые излишне демонстративно его игнорировали, чего священник терпеть никак не собирался.

      – Может быть, кто-нибудь из вас все же наберется смелости и открыто скажет мне, что не так? Еще утром вас обоих все устраивало.

      – Нас и сейчас устраивает, – невнятно пробурчал Симус, не оборачиваясь, но был вынужден все же посмотреть, когда Руфус отложил в сторону полотенце, повернулся и подошел к Валентину. Тот неотрывно смотрел ему в глаза. Маленький кок тихо вздохнул, шагнул еще ближе. Валентин расставил ноги, обхватил бедра мальчика руками и притянул к себе вплотную. Тот поднял руки и положил ему на плечи. Снова вздохнул.

      – Я хочу... – Руф запнулся, зажмурился, с силой обнял его за плечи и сдавленно выдохнул, – Вас с Симусом одновременно.

      Глаза услышавшего это Симки широко распахнулись, а Вал хищно улыбнулся. Но кок продолжил, и улыбка священника померкла.

      – Но завтра нам в бой, поэтому сегодня нельзя... нельзя ничего лишнего, – Руфус отстранился от него и заглянул в глаза запрокинувшего голову Валентина. – Я... – кок запнулся и поправился, – Мы бы очень хотели, чтобы ты и сегодня остался с нами, несмотря на это.

      И Симус, осознавший, к чему клонит лучший друг, тоже спросил.

      – Ты останешься, просто так, без секса?

      Валентин нахмурился.

      – Так вы что же, думали что я с вами только поэтому? – тихо уточнил он.

      Руфус переглянулся с подошедшим к ним Симкой и неуверенно кивнул за них двоих.

      – Ну, – протянул Вал, подгребая к себе и юнгу тоже, – Хорошо хоть спросить додумались, – и улыбнулся, – Я не испытываю любви, как мне кажется, но чувствую к вам большую симпатию, и дело вовсе не в том, что нам с вами хорошо в постели, точнее это к моим чувствам имеет крайне посредственное отношение. Мне просто хорошо рядом с вами, без всего хорошо.

      Мальчишка разулыбались. Первым за поцелуем потянулся Симус, всегда бывший более порывистым, чем Руф, а потом и кок был поцелован и обласкан. Валентин слегка отстранил их от себя и поднялся, обнимая обоих за плечи.

      – А в благодарность, на сон грядущий, я расскажу вам сказку, – уводя их в комнату за камбузом, промурлыкал священник.

      – Сказку о чем? – взволнованно уточнил Руфус.

      – Обо мне, – фыркнул ему в шею Валентин.

      И рассказал, устроившись на подушках под окном, глядя вместе с мальчишками, положившими головы ему на плечи, на танец лунных рыбок, о том, как еще совсем мальчишкой ненавидел чопорность священнослужителей с большой земли, ведь из его рода вышли два епископа и набожность прививалась с пеленок. О том, как ушел, гордо хлопнув дверью, когда узнал, какую участь приготовил ему отец, узнав о его даре, ведь с такими способностями стать святым и занять самый высокий церковный пост куда проще, чем без оных. О том, как метался по Архипелагу, пока не попал на остров Незабудковой Вечности. О том, как выпустился из семинарии, став совсем другим человеком, как скитался по кораблям и островам, как встретился со Стефаном, как жил на корабле до того, как на Голландце появились Руфус с Симом. А мальчишки внимали ему, улыбались и каждый мурлыкал на ухо на свой манер, засыпая под неспешное журчания его голоса. Валентин неожиданно поймал себя на мысли, что именно сейчас как-то совсем внезапно осознал, что счастье в его жизни непременно будет, если, конечно, он уже им не обзавелся в двойном объеме. И сам не заметил, как погрузился в сон.

      – Как думаешь, – спросил Амелисаро, наблюдая с кровати, как Стефан раздевается ко сну, – Виолетта ждет ребенка, поэтому Вал...

      – Что?! – Стефан, оставшийся в одних брюках, резко к нему повернулся.

      – А что еще он мог ей сказать после заявления Кешки?

      – Не знаю что, – рыкнул капитан, буквально сдирая с себя сапоги и брюки, – Но я не собираюсь лишаться рулевого из-за...

      – Что? – тихо и угрожающе протянул с кровати резко севший Лили.

      – То! – с досадой выплюнул Робертфор, забираясь под одеяло.

      – Хочешь сказать, что, если я прав, ты заставишь её избавиться от ребенка?

      – С ума сошел?! – возмущению Стефана не было предела, он тоже резко сел и гневно уставился на аристократа, – Как тебе такое могло только в голову прийти?

      – А что я должен был подумать? – возмутился Лили, но было заметно, что от сердца у него отлегло.

      – Все что угодно, но не это.

      – То есть ты просто её выгонишь?

      – Разумеется, нет!

      – Тогда, что же ты... – начал Амелисаро, но Стефан резко придвинувшись, закрыл ему рот ладонью.

      – Значит так, – холодно бросил он, – Мы спать сегодня будем, или ты так и будешь допросы мне тут учинять?

      Лили промолчал. Отстранил его руку от своего лица и послушно опустился на подушку. Стефам лег рядом, придвинулся и уже знакомым, собственническим жестом положил руку ему поперек груди. Закрыл глаза и тихо вздохнул.

      – Не буду я её прогонять, но ты только представь, если она на самом деле беременна. Что с ребенком делать?

      – Воспитывать. – С улыбкой откликнулся Амелисаро, – Думаешь, всей командой не справимся?

      – Думаю, пиратский корабль не самое хорошее место для ребенка.

      – Глупости! – убежденно фыркнул в ответ Лили и повернул голову в его сторону, – Я был бы счастлив, если бы меня воспитывали на этом корабле и... – он запнулся, но продолжил, – И эти люди.

      – И нелюди? – насмешливо протянул Стефан, приподнявшись.

      – А куда без них? – хитро прищурился Амелисаро.

      – Это точно, – улыбнулся ему капитан и резко посерьезнел, – В общем предлагаю договориться полюбовно.

      – Ты о чем? – не понял Лили. Всю легкомысленность с него как ветром сдуло.

      – Завтра спишем все на страшный сон, – пробормотал Стефан, целуя губы аристократа.

      Синие глаза Амелисаро широко распахнулись. Он резко дернулся и капитан тут же с неприкрытым сожалением отстранился. Но Лили, словно передумав, запустил пальцы в его длинные, гладкие волосы и снова пригнул к себе, выдохнув в подбородок.

      – Всего лишь сон.

      – Страшный? – тихо уточнил Стефан, когда они снова разорвали поцелуй.

      – Приятный, – безапелляционно откликнулся Амелисаро, улыбаясь, и тут же был снова поцелован и втянут в небольшое сражение, в котором по определению не могло быть проигравших.

      Они целовались, а за бортом вдоль досок, выстроганных из корабельных пальм, танцевали плавленым серебром лунные рыбки, сопровождая корабль по морскому Пути длинною в Вечность. И капитану с аристократом было невдомек, что обсуждаемая ими совсем недавно Виолетта в эту ночь ушла ночевать в кубрик за свою прежнюю ширму, оставив Кешу в каюте старпома наедине со своим отчаянием и непонимание женских капризов. А что делать? Такова она, любовь – непостоянная.

      Глава 6 (продолжение)

      О приближении к острову Сломанных Игрушек сигнализировали особые магические буйки, мигающие, как маяки, красным. Они по всему периметру окружали большой остров, имеющий замысловатую, вытянутую форму, основное поселение которого располагалось в западной его части в самой доступной для причаливания маленькой бухте, но корабли давно уже не приставали к нему. Заключенных выбрасывали в зоне уплотненного моря, рядом с красными буйками, и до суши, если хотели жить, они добирались вплавь. Именно поэтому на пиратстком жаргоне его нередко называли еще Островом Красных Фонарей.

      Юная миледи Анджела была убеждена, что этот остров представляет собой некое подобие тюрем её родины, но, как ей объяснил лично капитан Робертфор, на Архипелаге с нарушителями непреложных законов и общественного порядка, осужденными и признанными виновными, поступали несколько иначе, чем в империи Салюшт, раскинувшейся под ними. Попутно, капитан отметил, что каким бы странным совпадением это не казалось, именно остров Сломанных игрушек парит высоко в небе аккурат над столичной частью Империи, то есть над Изольдиньей – столицей. Но это, по большому счету, к делу не относилось, поэтому он принялся объяснять, что в Архипелаге правят вовсе не аристократы, почти безвылазно сидящие на своих островах, а капитаны кораблей, что курсирую между ними, и даже появление на каждом острове порталов не сильно изменило бы расстановку сил. Почему? Да потому что через портал можно было провести людей, но не грузы большой массы. А разбивать каждый из них на мелкие составляющие чревато тем, что их себестоимость подскочила бы в разы и все. Рост цен уничтожил бы экономику, если бы не корабли с их капитанами.

      Именно поэтому на море действовал один лишь непреложный закон – слово капитана. Это, как правило, сводилось к тому, что нарушителей и преступников капитаны карали тем, что отправляли прогуляться по доске, сбрасывая повинных в страшных преступлениях в море. На островах же верховодили аристократы, перенявшие большинство традиций из Империи, поэтому тюрьмы островов по большому счету не отличались от тех, что были в городах большой земли. А еще был остров Сломанных Игрушек, куда попадали не те, кто украл, убил, снасильничал, а те, кто по тем или иным причинам оказался неугоден аристократам и имел неосторожность попасться в цепкие лапы охранки.

      Как правило все они были пиратами, как правило, многие когда-то правили кораблями, будучи капитанами, многие ходили под флагами погибших кораблей, столкнувшимися в море вблизи островов с превосходящими силами противника. А теперь были заперты на проклятом острове, к которому не приставали корабли. Почему? Да потому что был у этого острова свой секрет. Своя великая тайна. И знали о ней лишь те, кто оказался её заложником, потому что узнав о ней, можно было лишь преодолев периметр Красных Фонарей и ступив на сушу. Они жили здесь, создавали семьи, рожали детей и регулярно принимали новых отверженных, которым уже не суждено было живыми вернуться в море. И неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы не пропажа Макса и желание капитана легендарного Летучего Голландца помочь старому другу. И, конечно же, если бы не аристократ и аристократка, которые одним своим присутствие на корабле перевернули все представления как команды, так и лично Стефана Робертфора, о коварных и беспринципных аристократах.

      Голландец, управляемый лично капитаном, подплыл максимально близко к Красным Фонарям, когда солнце уже почти село. С последними лучами, лизнувшими на прощание воздушно-облачные волны, от борта отделились три фигурки, почти незаметные на фоне закатного неба и быстро поплыли в сторону острова, сопровождаемые затухающими искорками золота солнечных рыбок. Совсем скоро, с первыми потоками лунного света, им на смену должны были прийти серебряные лунные, но Валентин с Руфусом и Симусом успели добраться до острова до того, как на небосводе зажглась круглая, как головка мадагаскарского сыра луна.

      Ничто не препятствовало их появлению на острове, но они и не ждали противостояния с этой стороны, предполагая, что самое сложное начнется, когда придет время его покинуть, когда они среди сотен поселенцев отыщут Макса. Но пока думать об этом было еще рано, пока следовало не размышлять, а действовать. Искать. Правда, природное чутье оборотней, обостряющееся ночью при свете полной луны, значительно упрощало их задачу. Момент совпал весьма удачно. Поэтому с направлением определились безошибочно и поспешили в сторону лагеря поселенцев, предварительно спрятавшись за пазухой у Валентина, который еще не выходя из облачных волн, задействовал свой дар невидимости. Продвигаться в глубь враждебной по определению территории незамеченными было куда спокойнее.

      Пугающие черные птицы, если можно было так назвать этих крылатых монстров по размеру не сильно уступавшим боевым формам оборотней, встретились им почти сразу. Они сидели на баобабах, как назвал эти деревья, сплетенные из десятков гибких, но толстых стволов, Валентин, и с каким-то странным выражением небесно-голубых глаз всматривались в морскую даль, словно имели виды на Летучего Голландца, что был едва виден на горизонте, за границей Красных Фонарей.

      – Быр! – поежился Симус, выпуская коготки, отчего Вал лишь усмехнулся. Ему было щекотно от такого проявления кошачьих чувств юнги, зажатого между полой его куртки и грудью.

      – Мне они тоже не нравятся, – поддержал его Руф, – Странные какие-то. Словно не птицы вовсе.

      – То что не птицы, это точно, – так же полушепотом отозвался Валентин, и, словно по команде, две черные твари, что сидели на соседнем баобабе оторвались от созерцания моря и посмотрели в их сторону.

      Валентин резко застыл посреди протоптанной в траве дорожки, вьющейся по кромке песочного пляжа и леса баобабов, в который они так и не решились войти под подозрительно алчущими птичьими взглядами. Впечатлительные оборотни и вовсе задержали дыхание. Но черные птицы с мощными клювами, тоже черными, как и оперение крыльев, снова перевели взгляды на море, словно ожидая кого-то. И Валентин продолжил путь, правда теперь ни один из них так и не решился заговорить. Мало ли что, вдруг опять услышат и на этот раз все же спустятся со своих насестов посмотреть, кто это там пищит.

      Небольшой, но добротный поселок появился словно из ниоткуда. Просто тропа резко вильнула в лес, который почти сразу же расступился, открывая взорам круглую, вырубленную в его центре поляну с множеством домиков и иных хозяйственных строений, некоторые даже имели по два этажа. И не смотря на то, что солнце уже скрылось за горизонтом, в поселке шумела жизнь. Валентин, безошибочно выхвативший взглядом из общего числа построек нечто, напоминающее местную таверну или кабак, направился туда.

      Самое удобное место для сбора информации, это он знал по личному опыту. Но выявлять себя раньше времени он все же не спешил, поэтому умудрился проскочить в дверь за очередным посетителем, и оказался в просторном плохо освещенном зале, в котором были расставлены грубо сколоченные столы, за которыми коротали вечер местные жители. Выбрав один из пока пустующих столов, Валентин сноровисто юркнул на свободный стул и приготовился слушать. Ему было не привыкать подолгу находиться без движения, лишь вслушиваться в разговоры вокруг, ведь Стефан не редко поручал ему сбор важной информации для того, или иного дела. Вот в этот раз он не учел, что не один, и непоседливые оборотни явно были не настроены бездействовать, когда вокруг столько всего неизведанного и интересного.

      – Ой, мне в туалет надо! – совсем ненатурально возвестил Симка.

      Вал криво хмыкнул и слегка придавил его под курткой ладонью.

      – Ничего потерпишь.

      – Я бы тоже не отказался воздухом подышать, – робко поддержал его Руфус.

      – А мной дышать тебе уже не нравится? – насмешливо уточнил Валентин, понимая, что этим непоседам будет очень трудно отказать.

      – Нравится, но ведь... – замялся мышонок.

      – Да, ладно, что с нами тут случиться может? – проворчал Симка, высовывая вороватую кошачью мордочку между пуговиц, – Мы только на разведку, одним глазочком.

      – Уверен, что не случится?

      – Уверен. Уверен.

      – А ты, Руф.

      – Я присмотрю, чтобы Симка понапрасну никуда не лез, – пропищал мышонок и высунулся чуть ниже зеленого кота.

      Валентин хмыкнул и быстро расстегнул куртку. Малыши тут же оказались на полу. Кот отряхнулся, потянулся и короткими перебежками отправился инспектировать местную кухню, все еще оставаясь невидимым для окружающих. А мышонок, куда более ответственно относящийся к заданию, отправился к стойке, поближе в хозяину трактира, с которым каждый вошедший считал своим долгом обменяться парой-тройкой фраз. Вот где нужно было сведения собирать.

      Священник проводил Руфуса одобрительным взглядом и сам поднялся. Проявлять себя пока было еще рано, неизвестно, как тут вообще относились к новоприбывшим, а вот походить между столиков невидимым и послушать, о чем народ базарит, не мешало бы. Чем, собственно, он и занялся, решив начать с небольшой компании, расположившейся у окна, которая показалась ему наиболее солидной на вид. Нет, у всех четверых хари были бандитскими до неприличия, сразу выдавая выходцев из пиратской братии, но все равно веяло от них некой значимостью, и даже на приветствия они отвечали с одинаковой степенностью, когда кто-нибудь из проходящих мимо мужчин кивал им. Когда Валентин подошел, как раз заговорил крупный бородач, с громким стуком поставив на стол только что опорожненную кружку.

      – Видели, как смусмумры оживились? Не иначе корабль к буйкам подплыл.

      – Думаешь, сегодня будет пополнение? – недоверчиво протянул плечистый, с одутловатым, вытянутым лицом и уродливыми мешками под глазами.

      – Уверен. Давно они так никого не караулили.

      – Да ладно, просто давно никого не было.

      – Отчего же? Вон, Макс этот на наши головы весьма не вовремя свалился.

      – Но парень-то он толковый, дело говорит. – Вмешался в разговор старших тот, что был помоложе. В широкополой шляпе с облезлым пером и тонкими усиками на бледном, бескровном лице.

      – Дело? – прошипел молчавший до этого одноглазый, кутаясь в темный плащ, – Да он этими своими бредовыми идеями нас всех под монастырь подведет. Он еще не видел на что способны смусмумры, но мы-то с вами знаем. Еще никого не выпустили эти черные твари с острова. Всех возвращали. Лодки в щепки, людей же обратно в поселок, выбросят посреди площади, а потом еще несколько суток вьются вокруг, проверяют, чтобы снова не убегли. – И с досадой сплюнул на пол.

      – Вот и я так думаю, – важно покивал бородач, – А он еще и умы молодняка смущает. Дескать, сражайтесь. С ними надо биться. Давать отпор. Но ведь никто, слышите, никто, уж я-то, проживший на этом острове больше тридцати лет, знаю, что никто еще ни разу за всю его историю не прикончил ни одного смусмумра. Бессмертные они, чтоб их! – и в ознаменование своих слов, поднял к потолку указательный палец.

      Валентин же непроизвольно поежился. Вот, оказывается, в чем тайна острова. Вот почему никто так и не сумел отсюда вырваться. Неужели, Макс что-то задумал? Хотелось бы знать что. Вот только для этого сначала следует капитана Максимильяна найти и как следует расспросить. Он перевел взгляд на стойку, точнее вниз, на пол возле нее, где совсем еще недавно сидел маленький, белый мышонок, невидимый для всех, кроме его и Симки, который, кстати, вообще неизвестно где обретался. Но Руфуса не увидел, зато почувствовал, как цепкие коготки впились в ногу. Опустил голову и обнаружил Руфа карабкающимся по ноге. Подхватил его на руки и посадил на плечо. Малыш пощекотал его усами и зашептал на ухо.

      – У стойки сказали, что Макс сегодня не придет, он вместе с другими строит какую-то особенную лодку в лесу за поселком.

      – Отлично, – одними губами отозвался Вал, хотел уже вместе с Руфусом пойти на кухню искать Сим-Сима, но бородач за столом неожиданно возвестил.

      – Да, что там лодки! Я видел, как лет осемнадцать назад, смусмумры корабль потопили, когда он попытался от острова отчалить. А стока счастья поначалу было, когда дружки одного из капитанов приплыли его выручать. И откуда только столько этих тварей взялось. Обычно-то как, от силы штук десять все время вокруг поселка обретаются, в дома заглядывают, по улицам дефилируют. А тут их вдруг сотни, нет, тысячи, налетели, и все. Потоп кораблик-то!

      – Да, ты что?!

      – Правду вам говорю. Клянусь Рогатым.

      – А что же Максу ты об этом не сказал? Он ведь эту свою подоблачную лодку строит, а если они и её...

      – Вот еще! Больно надо мне этого выскочку уму разуму учить. Пусть сам шишки набивает. – Брезгливо скривившись, бросил бородач.

      Валентин на это лишь коротко фыркнул. Похоже, все что надо, он для себя уже узнал. Поэтому, от греха подальше, снова отправил Руфа за пазуху, запахнул куртку и ушел на кухню искать зеленохвостого оглоеда. Следующим пунктом назначения он определил для них лес, в котором, как прослышал Руф, шло полным ходом строительство какой-то особенной лодки. Судя по названию, Валентин предположил, что она должна была плавать не по морю, а под ним. Откуда в голове Макса могла родиться такая идея, и как он собирался её воплощать в экстремальных условиях острова игрушек, Вал не знал, но был достаточно любопытен по природе своей, чтобы уже хотеть узнать подробности как можно скорее. Осталось найти Сима. И куда, спрашивается, тот подевался?

      А на кухне повариха, толстая, страдающая отдышкой и несносным характером баба, отчитывала молоденькую служанку. Валентин с Руфусом прошмыгнули в дверь как раз когда вредная тетка замахнулась на девчонку, заливающуюся слезами, грязным полотенцем.

      – Ах, ты прошмандовка! Опять еду скомуниздила! – визжала толстуха, но полотенце неожиданно зависло в воздухе, так и не достигнув цели. Повариху резко крутануло вокруг себя, а в толстый зад впечатался невидимый башмак.

      Валентин терпеть не мог таких вот особ женского пола. С детства не переваривал. Поэтому проигнорировав затравленный, испуганный взгляд девушки, все еще оставаясь невидимым, помог подняться, покосился на бешено вращающую глазами бабу, плюхнувшуюся толстым задом в какой-то таз, кажется, с помоями, и взяв девушку за руку, повел за собой. Та, что удивительно, молча пошла. Лишь пальчики в ладони Вала задрожали.

      – А Симка? – напомнил Руфус, когда они пробрались к задней двери через вереницу шкафчиков со съестным и какой-то кухонной утвари.

      – Ой! – пискнула девчонка, услышав его голос, и прикрыла рот ладошкой.

      – Не ойкой, – процедил Валентин и остановился. Собирался уже обернуться, но в этот момент некто вредный и зеленый запустил когти ему в ногу.

      Священник зашипел сквозь зубы ругательства. Подхватил с пола нагло облизывающегося кота, встряхнул за шкирку, Симка только мявкнуть и успел. И вместе с ним шагнул к двери, но сзади ему в спину уткнулась заплаканная девчоночья мордашка.

      – Я с вами, мистер невидимка, – пролепетала девушка.

      – С нами, так с нами. – Благосклонно откликнулся Валентин, уже догадавшийся из-за кого ей досталось от поварихи. Не иначе Симка постарался. Троглодит!

      Они все вместе вывалились в прохладные сумерки ночи. Симка тут же принялся извиваться и вопить.

      – Пусти! Больно же! У меня, между прочим, шкура не казенная! – и шмякнулся на землю на все четыре лапы, когда Вал разжал пальцы.

      – Ой, кот говорит! – пискнула девчонка.

      Валентин тяжко вздохнул и убрал невидимость. Темно-карие глаза девушки широко распахнулись.

      – Значит так, нам нужно попасть к капитану Максу. – И помахал ладонью перед миловидным личиком.

      Девчонка медленно моргнула.

      – Проведешь? – мявкнул с низу Симка и как ни в чем не бывало принялся тереться спинкой о ноги девчонки. Подхалим!

      – А... а мышь тоже? – ткнув пальцем в Руфа, пролепетала девчонка.

      – Тоже? – не понял Вал.

      – Говорящая? – прошептала девица и даже слегка присела от переизбытка чувств.

      Валентин закатил глаза и командным тоном произнес.

      – Значит так, как зовут и кто ты есть?

      – Миранда. Кухарка.

      – Отлично. Я – отец Валентин, священник церкви Рогатого Бога. Этот, – он ткнул пальцем вниз в Сима, – Сим-Сим. А это, – показал на мышонка у себя на плече, – Руфус. Нам нужно к Максу. Ты проведешь нас, или нам самим искать, где они там лодку свою строит?

      – А вы из-под острова, да? С корабля Макса?

      – Макс бросил якорь под островом? – изумленно уточнил Валентин.

      – Ой! – испугано воскликнула Миранда, закрыв рот ладонью, похоже, она только что выдала великую тайну.

      – Забей, – махнул лапой Симка, – Мы свои. Макса выручать пришли.

      – Правда?

      – Правда-правда, – проворчал Валентин, нагнулся к её ногам, подхватил на руки зеленого котенка и, пихнув под куртку, исчез.

      – Ой!

      – Не ойкай. Нам светиться не резон. Выводи нас отсюда, пока эта жирная дура тебя не хватилась.

      – А вы точно его друзья? – неуверенно шагая в сторону леса, уточнила Миранда.

      – Точно-точно, – проворчал неугомонный Сим.

      И девушка кивнув, словно сама себе, повела их к тому самому секретному месту, где капитан Турус воплощал в жизнь свой дерзкий план побега с острова Сломанный Игрушек.

      Макс и его так называемая команда, которую он наспех сколотил из тех, кто пожелал к нему присоединиться, явно отдыхать не собирались. Еще издалека Валентин расслушал стук и прочите звуки, сопровождающие строительство, вот только, выйдя на небольшую поляну, усыпанную древесным мусором, досками, опилками и прочим, не ожидал увидеть на деревьях уже знакомых черных птиц, которых местные называли смусмумрами. Они сидели и внимательно наблюдали за кораблестроением, а люди старательно делали вид, что не замечают их, но напряженность, повисшая в воздухе, ощущалась уже на подходе к поляне.

      Валентин тяжело вздохнул и, оставив Миранду, отчего-то постеснявшуюся выступить из-за дерева, направился к Максу, которого просто невозможно было не заметить. Он стоял возле наспех сколоченного стола, на котором вместе с несколькими соратниками рассматривал при свете лампы какие-то бумаги, скорей всего чертежи.

      Валентин, никогда не страдавший избытком деликатности, беспардонно заглянул ему через плечо. Получив одно из лучших на Архипелаге образований, азы кораблестроение он знал, и в чертежах разобрался почти сразу. Похоже, Макс пытался создать нечто по образу и подобию морской раковины, какие, скорей всего видел в одном из своих путешествий на большую землю, ведь моллюски, устрицы и прочее зверье такого толка водились лишь в водных морях империи.

      – Я думаю, – вдохновенно начал Турус, взъерошив короткостриженные, жесткие волосы на затылке, – Если поместить слезу омелы вот сюда... – И ткнул пальцем в чертеж в область предполагаемого днища, – То мы сумели бы поднырнуть под море прямо с берега, тогда осталась бы самая малость, добраться до моей Строптивой плясуньи, нас там уже ждут...

      – А как ты вообще здесь оказался?

      – Говорил же уже, – с раздражением начал отвечать Макс, – Дураком был, думал сумею весь остров освободить и по меркам империи стать аристократом... – Но, увидев какими глазами на него смотрят соратники, осекся, осознав, что никто из них не мог задать этого вопроса.

      – О, – раздалось из-за спины, – Ну да, ну да, любопытный план.

      – Почему это? – сразу же вопросил еще один голос.

      И первый принялся пояснять.

      – Потому что в Империи аристократом считается тот, кто владеет наделом земли, в нашем случае островом, который передается по наследству.

      – И все? – изумлению второго голоса не было предела.

      – Кто здесь? – резко повернувшись к говорившим, требовательно вопросил Макс.

      – Мы! – хором, не сговариваясь, воскликнули Симка и Валентин. И тогда зазвучал возмущенный, писклявый голосок Руфуса.

      – Кончайте издеваться. Давайте уже видимыми станем. Нечего Макса пугать!

      – Вот вечно ты такой, – заворчал Симка. – Прямо и пошутить нельзя.

      – Неудачное время вы выбрали для шуток, – возмущенно протянул Макс.

      – Да ладно? -хитро прищурился Валентин и убрал невидимость.

      Турус растерянно моргнул и тут же улыбнулся от уха о уха.

      – Вал! – шагнул и решительно протянул руку.

      Валентин пожал.

      – И тебе привет.

      – Как ты тут очутился? И кто это с тобой такой болтливый? – сразу же засыпал его вопросами мятежный капитан.

      – За тобой приплыли, как узнали, что ты в беде.

      – Хочешь сказать, что и Стеф тут?

      – Ага. За буйками. Не даром же ваши птички, – начал Вал, покосившись на деревья, где только что сидели три здоровенных смусмумра, и осекся. Те слетели вниз и явно собирались приземлиться рядом с ним.

      Макс выкрикнул.

      – Не пугайся, они только... – но не успел. Из-под куртки Валентина вылетели два комочка шерсти и до того, как черные птицы, вблизи чем-то напоминающие огромным, голубоглазых воронов, приземлились, приняли боевые трансформации.