Текст книги "Небо-воздух (СИ)"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

      – А нам нравится?

      – Да. Не оставляй его, гномик, с глазами цвета неба, ты нужен нам.

      – Вам двоим?

      – Да.

      И Рогатый исчез, остался только Стефан, такой же, как был до божественного явления. Но Амелисаро был так поглощен своими мыслями, что сновидение растворилось без следа, остался лишь глубокий, тихий сон и плавное пробуждение на утро.

      Часть 6

      Утро для Стефана началось с улыбки. Не все же ему просыпаться раньше Амелисаро. Аристократ полусидя и опираясь локтем на подушку смотрел на него и улыбался. Почти мечтательно, как показалось Стефану в первый момент, и капитан не стал отказывать себе в удовольствии улыбнуться в ответ, хотя в том, чтобы протянуть к мальчишке руку, зарыться пальцами в светлые волосы на затылке и попытаться пригнуть его к себе, чтобы было удобнее дотянуться до губ, мог бы отказать. Но не сделал этого.

      Улыбка померкла. Амелисаро мягко высвободился из-под его руки, отрицательно покачал головой и молча поднялся с кровати. Стефан, снова откинувшийся на подушку, удерживать его не стал. Он предпочел остаться в одиночестве и подумать. Сон был слишком ярким, чтобы претендовать на статус обычного, ничем непримечательного сновидения. Поэтому он верил, что Рогатый на самом деле говорил с ним. Это было вполне в его стиле, молчать столько бесконечных лет и неожиданно проявить себя, сказав, что все видит, оценивает и ценит, несмотря на все шероховатости пути, по которому пришлось пройти Робертфору до этого странного признания его заслуг перед богом. Рогатый сказал, что это чувство красиво и живительно, как источник в зоне водопоя. Стефану очень хотелось бы знать, какое конкретно чувство имелось ввиду. А потом ему внезапно пришла в голову мысль, что Рогатый, помятуя о свойственной богу Архипелага любознательности, мог посетить сон и Лили тоже. Не мешало бы расспросить мальчишку об этом.

      Бодро встав с постели, Стефан потянулся всем тело и зарылся в недра шкафа. Его обычная одежда так и осталась в бане на лавке, а та, в которую облачил его Лили с помощью своего браслета, испарилась, еще когда они оба ложились спать. Удобная, однако, штука, этот его браслет. Не мешало бы поподробнее расспросить мальчишку о том торговце, что расщедрился на такой вот подарок. Стефан подозревал, что история должна быть интересной, но сначала все же следовало уточнить у Идальгиеро насчет снов. Если он окажется прав, то что мог сказать Амелисапро Рогатый? И как сам Лили отнесся к его явлению?

      Одевшись, Стефан вышел в кабинет, но мальчишки в нем не обнаружил. Нахмурился и вышел на палубу, увидев, как возле самого борта, ближе к лестнице, ведущей на камбуз, Лили о чем-то беседует с Ромой, ненавязчиво перебирая пальцами антрацитово-синие перья Белладонны, сидящей рядом.

      – А что потом с ним было? – спросил Рома в продолжение беседы.

      – С кем? – полюбопытствовал бесшумно подобравшийся к ним Стефан.

      Оба сразу же к нему обернулись. Рома нашелся первым.

      – Да я тут спрашивал у Лили, кто это его так драться научил?

      – А он что? – бросив быстрый взгляд в сторону молчащего аристократа, спросил капитан.

      – Да вот, говорит, что мамаша его приворожила одного умельца, мастера рукопашного боя, он и обучил.

      – И все? – насмешливо уточнил Стефан и осекся. Лили отвернулся к морю, но взгляд его потускнел.

      – Нет, не все. Я освободил его от её чар, думал, что спасаю единственного друга и учителя, но... Они так глубоко проросли в нем, а я был слишком юн, чтобы осознать, что нельзя рвать все связи между ней и ним разом. Он не выдержал осознания, что вся его любовь всего лишь порождение лживой магии. Не сумел с этим справиться и...

      – И? – Стефан оперся ладонью о борт корабля, склонился слегка вперед и заглянул ему в лицо.

      Аристократ провел языком по пересохшим губам и тихо ответил.

      – Он покончил с собой. Его тело нашел я. А она рассмеялась. Не над ним, надо мной. И больше не брала мне учителей со стороны, решив, что Рюмгаузин и без того хорошо меня обучил.

      – Рюмгаузин? – голос Ромы за спиной прозвучал надтреснуто.

      Амелисаро резко обернулся к нему, хмурый Стефан тоже смотрел на боцмана.

      – Ты его знаешь? – быстро спросил капитан, опередив аристократа.

      – Знал. Помните, кэп, плыл как-то с нами парень по прозвищу Рюмка.

      – Это он? – искренне удивился Стефан. Конечно же, он его помнил. Ведь Вито Рюмгаузин, он же Витая Рюмка, оказался единственным за всю историю Голландца человеком, которому капитан Робертфор предложил бессмертие и место в своей команде, но тот отказался. И вот как, оказывается, кончил.

      Рома кивнул.

      – Он был прекрасным бойцом, я помню, – тихо обронил Стефан и накрыл руку Амелисаро, впившегося в дерево борта до побелевших костяшек, своей ладонью. Аристократ не сдержавшись прерывисто вздохнул.

      Рома понимающе ушел, не простившись. Белладонна взлетела к парусам. Их оставили одних.

      – Пойдем в каюту, мне нужно... – договорить Стеф не успел.

      – Лучше здесь, – почти попросил его аристократ.

      – Почему? – пират напрягся, первой его мыслью было, что после утреннего порыва, который он не потрудился подавить, мальчишка больше не хочет оставаться с ним наедине. И следующие слова Лили еще больше уверили его в этом.

      – Мне здесь спокойнее.

      – И чем же?

      – Морем и... – недоговорив, Лили повернулся к нему лицом.

      Воспоминания застили синие глаза печалью. Стефан хотел поднять руку и провести кончиками пальцев по его щеке, в утешение, без подтекста, но одернул себя. Если мальчишке так неприятны его прикосновения... Но то, как Лили начал склоняться к нему, не разрывая контакта взглядов, окончательно выбило его из колеи, Робертфор перестал хоть что-нибудь понимать в этой жизни, точнее, конкретно в этом мальчишке. Казалось, поцелуй был неизбежен. Капитан был так поражен самим фактом того, что Лили сам, без провокаций с его стороны, хочет этого, что даже не подумал отступить, отстраниться или, что было бы логичнее, потянуться в ответ. Просто стоял, а расстояние между ними неумолимо сокращалось.

      – Амелисаро, простите, вы не... – раздался из-за спины аристократа мелодичный голос Анжелы и сдавленный вскрик, последовавший после того, как девушка осознала, что он не один, – Ой! Простите!

      – Что-то случилось? – Лили резко повернулся к ней, светлые волосы на лбу растрепались от такой порывистости.

      Девушка закрывала рот рукой и огромными глазами смотрела на него и выступившего из-за его плеча капитана. Стефан насмешливо выгнул бровь, сам удивляясь, что появление девушки, испортившей такой момент, его не разозлило по-настоящему, а скорее позабавило.

      – Извините меня, – аристократка взяла себя в руки и убрала ладонь от лица, решительно встречая взгляд Робертфора. – Я хотела узнать у Амелисаро, но теперь спрошу у вас, господин капитан. Как долго нам еще плыть?

      – Чуть больше суток, миледи, – отозвался Стефан, демонстрируя чудеса учтивости и удивляя этим Амелисаро.

      – Благодарю вас, – сдержанно кивнула девушка и уже повернулась к ним спиной, чтобы уйти, но неожиданно крутанулась обратно. – А знаете, пусть на родите меня обозвали бы идиоткой и все такое прочее, я думаю, вы просто потрясающе смотритесь вместе. – И неожиданно звонко рассмеялась, увидев, как вытянулись лица у обоих мужчин, развернулась и весело взбежала по лестнице на верхнюю палубу.

      – Кажется, начинаю понимать, что в ней нашел наш Макс, – прокомментировал случившееся Стефан.

      – Я тоже, – улыбнулся ему Лили и сразу же нахмурился, когда капитан шагнул к нему совсем вплотную.

      – Так что там с нашим поцелуем? – хитро прищурившись, полюбопытствовал Робертфор, положил ладонь ему на плечо.

      Амелисаро дернулся и сбросил его руку.

      – Не припомню, чтобы мы целовались...

      – Я так и думал, – удовлетворенно фыркнул Робертфор, отступая от него, и весело объявил, – Ты снова страдаешь подозрительно девчачьей забывчивостью.

      – Ну, учитывая, что ты сам в наших отношениях старательно пытаешься навязать мне роль женщины, думаю, имею на нее право.

      – Да? Напомни-ка мне, а когда это у нас с тобой завелись наши, – от сделал отчетливое ударение на этом слове, – Отношения.

      – С самого первого дня знакомства, – бросил в ответ аристократ, – Или я понял что-то превратно?

      – Я думаю, ты что-то недопонял. Кстати, как и я, скорей всего, когда решил, что ты только что был совсем не прочь меня поцеловать. – Насмешливо обронил Стефан и не позволил мальчишке сделать очередной ответный ход, – Тебе сегодня снились сны?

      Лили, уже набравший в грудь воздуха для достойного ответа, замер, выдохнул, моргнул и прищурился с отчетливым подозрением во взгляде.

      – Он тоже тебе снился? – осторожно спросил он.

      – И что сказал? – полюбопытствовал Стефан, не сочтя нужным давать очевидный ответ.

      – Что я красивый, а два красивых гномика – красивый союз.

      – Мне нравятся его идеи. – Промурлыкал Стефан, неожиданно для аристократа подавшийся вперед, и прошептал ему на ухо, – И ты красивый, когда я не сержусь.

      – Это как? – от неожиданности Лили, уже собиравшийся отступить от него, замер на месте, повернув голову в сторону все еще стоящего совсем вплотную капитана.

      – Когда я зол, мне хочется тебя прибить без суда и следствия, и красота твоя не самый лучший сдерживающий фактор.

      – А что лучший? – полюбопытствовал аристократ, не понимая, зачем ему это все, почему он до сих пор не отошел от явно ерничавшего и играющего на публику капитана, не обращающего внимание, что зритель у него только один.

      – Твой запах. – Стефан выдохнул это ему на ухо так тихо и в тоже время провокационно, что Амелисаро с трудом заставил себя не передергивать плечами, когда между лопаток побежали мурашки от какого-то, по его мнению, совсем нездорового нервного возбуждения.

      – Намекаешь, что я воняю? – попытался отшутиться он.

      – Нет. – Не внял шутливому тону Робертфор, – Признаю, что мне будет не хватать его в моем кресле и... – он сделал паузу и неожиданно прижался губами к шее аристократа под ухом, – Постели, – прошептал он, задевая кожу и резко отступил, наблюдая, как мальчишка в ошеломлении вскинул руку и прижал ладонь к тому месту, где только что были его губы.

      – Стефан? – получилось тихо и беспомощно.

      – Ничего не бойся, – неожиданно холодно произнес капитан, – Я просто говорил сам с собой. – Развернулся и ушел, оставив Лили в полном недоумении от случившегося.

      Аристократ просто никак не мог понять, почему у пирата резко испортилось настроение. А Стефан ни за что не согласился бы признаться в том, что его до глубины души задел его страх. У него даже мелькнула мысль, что Лили начинает проявлять активность в плане углубления отношений только тогда, когда чувствует, что его положение на корабле становится шатким, что это просто попытка уговорить Стефана не прогонять его. Мальчишка сам же признал, что всерьез обдумывал, что мог бы предложить ему себя в обмен на право остаться на Голландце. Именно эта мысль, так внезапно промелькнувшая у него в голове, заставила Стефана испытать столь сильное разочарование и повести себя так неоднозначно. И Робертфор даже думать не желал, что игры играми, но теперь ему неожиданно сильно, особенно после разговора с Рогатым, захотелось взаимности, но он слишком решительно принялся себя убеждать, что от выкормыша Елены любви ему не видать, поэтому тихо бесился, расхаживая взад-вперед по капитанскому мостику.

      Руфус уже позвал всех завтракать, но Стефан решил, что сменит у штурвала рулевого, не желая пока встречаться с мальчишкой, сумевшим вселить в его душу смятения. Все же Лили со всеми своими взбрыками был просто невыносим!

      А Лили, придя камбуз вместе со всеми и обнаружив, что Стефан завтракать не собирается, попросил у Руфуса простой жестяной поднос, составил на него и свою тарелку и ту, что была приготовлена для капитана и под одобрительные взгляды команды вышел.

      – Вы думаете, это у них серьезно? – неожиданно спросил кто-то из матросов.

      – Конечно! – не сговариваясь убежденно ответили одновременно Анжела, Виолетта и, как не странно, Сим-Сим. Все трое переглянулись. Аристократка тут же смущенно потупила глаза, а Виолетта совсем по-мужски подмигнула развеселившемуся юнге.

      Амелисаро поднялся на капитанский мостик, ловко балансируя с подносом в руках, и был удостоен изумленного взгляда капитана.

      – Неужели на нежности потянуло? – Стефан насмешливо закатил глаза и круто повернул штурвал. Голландец легко и непринужденно вошел в замысловатый маневр, а его бессменный капитан так и не отрывал глаз от улыбки аристократа. Ему почудилось в ней смущение. И, если это действительно было оно, Амелисаро был чрезвычайно мил, когда по-настоящему смущался.

      – Нет. Просто решил, что это непозволительно с моей стороны, дать тебе отощать от недоедания и нервов.

      – А кто мне эти самые нервы больше всех трепет, знаешь?

      – Неужели эта честь досталась скромному мне?

      – Скромному? Ну-ну. – Криво усмехнулся капитан и окинул фигуру аристократа нарочито долгим взглядом, – Но, как видишь, у меня заняты руки. И как ты собираешься меня кормить?

      – С рук? – выгнул брови Лили.

      – М? – невнятно отозвался капитан, словно прислушиваясь к чему-то.

      Лили не удержался и спросил.

      – Говоришь с ним?

      – С кем?

      – С Голландцем, – неуверенно предположил он.

      – Да, – не стал лукавить Робертфор и со скрытой лаской провел ладонью по окружности руля. – С ним.

      – Это любовь? – вроде бы со смехом в голосе, но на самом деле очень серьезно, поинтересовался Лили.

      – И да, и нет, – Стефан пожал плечами и перевел взгляд на воздушно-облачную даль. В душе ворочались, зарождались и готовились пустить корни странные, непонятные чувства, кажущиеся чужими и непривычными.

      Видя его настроение, Лили поставил поднос на широкие перила, взял в руки тарелку и наколол вилкой первый аппетитный кусочек. Поднес к губам капитана. Тот глянул на него лукаво, но рот послушно открыл и осторожно снял кусочек с вилки. Взгляд молодого аристократа стал сияющим и игривым. Он тут же поднес вилку к губам капитана вновь, но тот увернулся.

      – Если все доем, поцелуешь? – капризным голосочком протянул Стефан, дурачась.

      – Не дождешься! – фыркнул в ответ Лили, улыбнулся, и их в очередной раз прервали. На этот раз Валентин.

      – Трапезничаете или милуетесь? – вопросил священник, стоя на самой верхней ступеньки лестницы.

      – И то, и другое, – ответил за них обоих Стефан, покосившись на Лили, в глазах которого мелькнуло разочарование. – Ты что-то хотел?

      – Да, – кивнул ему священник, – Хочу продемонстрировать наши с малышами успехи.

      – И?

      И исчез.

      – Лихо, – одобрил капитан, – А детки у нас где?

      – Где-где, – тут же раздался ворчливый голосок Сим-Сима, – За пазухой. А тут, между прочим, душно!

      – Не ворчи, – тут же отрезал в ответ писклявым голосом Руфус, и за ним послышался смех Вала, и они снова, теперь уже втроем, стали видимыми, причем, мордочки Руфа и Сима, действительно выглядывали из-за ворота куртки широко улыбающегося Валентина.

      – Отлично, – коротко кивнул им Робертфор, – А что с расстоянием?

      – От носа до кормы, – ответил Вал. – Здесь некуда дальше.

      – А вот это очень хорошая новость, – произнес капитан, задумчиво морща лоб, крутились у него в голове некоторые мысли. – Лили?

      – Да?

      – Ты, как я понимаю, был последним учеником Витой Рюмки, поэтому я тебя прошу позанимайся с ними.

      – С Руфусом и Симом?

      – Да.

      – Позаниматься? – вмешался Валентин, – Но нам до отправной точки осталось меньше суток ходу.

      – И что? Я ведь не прошу из них сделать элитных бойцов, – холодно обронил Стефан, – Я прошу преподать им хотя бы азы самообороны в открытом море.

      – В море? – мышонок и котенок переглянулись, – Но ведь мы упадем, если окажемся за бортом! – Протестующе воскликнул Сим, а Руф его молчаливо поддержал.

      – Не упадете, – отрезал капитан, – Лили, разъяснишь им и воздухоплаванию поучишь. Вал, понаблюдай и, если будет нужно, помоги всем троим советом.

      – Зачем вообще это нужно? – священник не громко озвучил вопрос, которым задавались все.

      – Не хочу никем из вас рисковать, поэтому пытаюсь подстраховаться, пока есть такая возможность. К тому же, до острова вам в любом случае придется добираться вплавь, кораблем я тоже рисковать не хочу. – отчеканил Стефан и кивком головы отправил всех прочь.

      Валентин молча развернулся и ушел, унося с собой свой маленький зверинец. Амелисаро на мостике задержался.

      – Не понимаю, – растерянно пробормотал Лили, – Как могло так получиться, что у тебя и кок, и юнга не только не умеют плавать, но и не знают элементарных вещей. К примеру, о том, что море у островов уплотняется и в нем можно плавать без страха уйти в глубину и провалиться в зону разреженного воздуха?

      – Думаешь, у меня было настроение заниматься их образованием? – с нотками раздражения в голосе, бросил Стефан.

      – Думаю, если это все из-за нее, то ты полный...

      Договорить аристократ не успел. Стефан вскинул руку, обхватил ладонью его затылок и резко притянул к себе.

      – Будешь учить меня жизни, поцелую. Уверен, что после этого сможешь удержать наши отношения на том же расстоянии, что прежде? – тихо уточнил он. Почти задевая губами губы изумленно застывшего мальчишки.

      – Уверен, ты бежишь от очевидного, как последний трус или полный дурак, это уже как больше нравится, – прошипел Амелисаро, разозлившись. Но отталкивать от себя Стефа не стал, остался стоять все так же близко, пока капитан одной рукой удерживал штурвал, а второй не позволял ему отстраниться ни на сантиметр.

      – Значит, все же уверен? – тонкие губы пирата растянулись в холодной улыбке, ладонь сместилась с затылка на щеку, большой палец провел подушечкой по мягкой и теплой на ощупь коже, улыбка стала теплее. – Так что там с нашим поцелуем?

      – Дай мне время, – отозвался аристократ и легко высвободился из-под его руки. Развернулся и молча сбежал по ступенькам вниз.

      – Время, так время, – легкомысленно пробормотал капитан благосклонному этим утром морю и с легкой тоской посмотрел на оставшийся на перилах поднос со снедью.

      Похоже, позавтракать ему сегодня все же не удастся. Но по сравнению с той необъяснимой восторженностью, что нежданно поселилась в душе, легкий дискомфорт и урчащий желудок были абсолютно незначительной мелочью. Он сам не мог объяснить природу своих чувств. Их противоречивость, их непостоянство. Но и променять их на былое спокойствие он не согласился бы ни за какие коврижки.

      "Красивые чувства огромным делают мир", – отозвался в мыслях капитана Летучий Голландец интонациями Рогатого.

      Стефан улыбнулся. Похоже этот самый огромный мир сошел с ума и он вместе с ним. А что, прекрасное начало дня: безумство и любовь – что еще нужно для счастья?

      Он спустился с капитанского мостика только к полудню, доверив руль Виолетте, а общее командование Кеше. И обнаружил, что обучение оборотней азам воздушно-морского боя идет полным ходом. Валентин, притащив откуда-то плетеное кресло-качалку, вальяжно развалился в теньке и, куря неизменный длинный мундштук, наблюдал за тем, как Амелисаро возиться с Симкой и Руфусом, расхаживающим в боевых трансформациях. Малыши уже настолько освоились, что, похоже, совсем перестали смущаться любопытных взглядов, которые теперь неизменно к себе притягивали. Не так уж часто в Архипелаге можно встретить таких вот коне-ящероподобных монстров, которых можно было бы сравнить с кентаврами, так же гарцующими на конских ногах и являющихся обладателями человеческих торсов, если бы не мясистые хвосты, как у ящериц, тела, покрытые чешуей, у Симуса – ярко-зеленой, у Руфуса – белой, и не огромные, кожистые крылья.

      Они дефилировали вокруг Амелисаро, то и дело меняя направление. Легкий ветерок трепал на ветру густые гривы под цвет чешуи, змеиные глаза смотрели внимательно, тонкие, хищные губы обнажали в жутких улыбках клыки. Оборотни слушали Амелисаро, призвавшего на помощь все свое аристократическое воспитание, чтобы не вздрагивать при каждом взгляде на этих "милейших зверушек".

      – И все равно не верю! – рыкнул Симка, – Как можно плавать в воздухе? Мы вот дома плавали в озере, но оно-то из воды, а не из облаков!

      – Облака тоже, можно сказать, состоят из воды, – лениво обронил Валентин из своего укрытия. Оба оборотня сразу же повернулись к нему, дав Амелисаро возможность перевести дух.

      Он уже замучился им втолковывать, что воздушно-облачное море уплотняется возле островов, но, что еще удивительнее, по ходу кораблей тоже, поэтому, если они сейчас превратятся обратно в людей и прекратят попытки использовать свои крылья, то вместе с ним могут спуститься за борт и хотя бы немного попробовать поплавать. Но куда там! Оборотни явно не были настроены на подобные сомнительные эксперименты, чувствуя себя в море крылатыми куда уютнее, чем если бы они полностью доверились облачно-воздушным волнам.

      – Может и состоят, – не уверено отозвался уже не Симка, а Руфус, – Но все равно как-то боязно, – но словно в противовес собственным словам, превратился в светловолосого мальчишку-кока, вот только очевидные признаки волнения – мышиные ушки и лысый хвостик, скрыть не смог.

      Амелисаро растерянно моргнул, а потом и вовсе протянул рука и с сияющей улыбкой потрепал его по волосам между ушей.

      – Но, но, – тут же раздался голос Валентина, с которого слетела былая расслабленность, – Попрошу без рук!

      – А? – Амелисаро повернулся к нему, глядя с непониманием и вопросом.

      – Ревнуешь? – неожиданно с тихим порыкиванием осведомился Сим, выглядывая из-за плеча аристократа.

      – А что, нельзя? – лукаво взглянув на него, поинтересовался священник, подошел к Руфусу и со спины обхватил его рукой за плечи, прижимая к себе.

      Амелисаро, смотря в глаза маленькому коку, вопросительно выгнул брови. Руфус в ответ тихо вздохнул и обхватил запястье Валентина пальчиками, не имеющими ничего общего с теми длинными четырех-фаланговыми уродцами, в которые они превращались в боевой трансформации. Валентин оторвавшись от созерцания насупившейся морды Симуса, глянул на кока и сам нахмурился, не сумев прочитать выражение его лица.

      – Ревнуют, – тихо произнес Руф, – Когда бояться потерять, а ты просто дурачишься. И нечего обманывать Сима, он у нас наивный и всему верит.

      – Вот еще! Не поверил я ему! – возмущенно воскликнул юнга уже без рыка, и Амелисаро, взглянув на него через плечо, увидел, что он тоже стал человеком.

      Валентин же продолжал все так же хмуриться. Ему не нравился весь этот разговор, но несмотря на весь свой опыт и врожденное ехидство, он никак не мог придумать, что на все это можно сказать. Поэтому молчал, тщетно пытаясь разобраться в своих собственных чувствах. А Руфус тем временем высвободился из его объятий и шагнул к Амелисаро.

      – Если обещаешь, что не дашь нам упасть, я согласен попробовать и без крыльев, правда... – Руфус замялся, отвел глаза и совсем чуть-чуть покраснел, признавшись, – Мне все равно немного страшно. – Снова взглянул на Амелисаро и робко улыбнулся.

      – Обещаю, – улыбаясь в ответ, кивнул ему Идальгиеро и взял за руку.

      – Ну, раз Руфус говорит, что готов рискнуть, – пробормотал Симус, схватив Амелисаро за рукав черной, шелковой рубашки, и бросил косой взгляд на Валентина, нацепившего на лицо маску полного безразличия ко всему происходящему. – Только... – продолжил юнга, посмотрев на аристократа, – Ты это... обманешь, покусаю. – И тут же у него на голове материализовались зеленые кошачьи ушки, а за спиной замаячил хвост им в тон.

      – Не обману, – подмигнул ему Лили, и доверительно признался, – мне совсем не хочется быть покусанным.

      – Отлично! – просиял юнга и уже сам энергично потащил их с Руфусорм к борту, с которого кто-то из пиратов уже спустил веревочную лестницу.

      Валентин остался стоять, молча наблюдая за тем, как Амелисаро бесстрашно первым перекинул ногу через борт, крепко хватаясь за канаты лестницы.

      – А ты ведь на самом деле ревнуешь, – Стефан подошел к нему беззвучно.

      – Нисколечки, – фыркнул в ответ Валентин.

      – Ревнуешь, ревнуешь, – весело пропел капитан, наблюдая, как последним за бортом скрывается Симус.

      – Ты не по собственному ли опыту судишь, а, кэп? – насмешливо уточнил священник.

      – А мне пока не к кому его ревновать, поэтому не по собственному.

      – Тебя послушать, так ты уже морально к ревности готов.

      – Готов, – внезапно отозвался капитан и, словно для себя самого повторил, – Еще как готов...

      – А я вот нет, – бросил священник, развернулся и снова ушел в тень, где ждал его так и не докуренный табак в мундштуке.

      Стефан же подошел к борту и свесился с него, чтобы увидеть, как оборотни неуверенно, все еще цепляясь за дощатое днище, барахтаются в сгустившемся облачном море, а Амелисаро плывет рядом без какой либо поддержки и не забывает учить их.

      – Во так, молодцы. Сейчас привыкнете немного и можно будет попробовать отцепиться.

      – Так странно, – капитан напряг слух и расслышал тихий голос Руфуса, – Почти как в воде, словно что-то выталкивает на поверхность.

      – Ну, Валентин же вам сказал, что облака тоже состоят из воды... – отозвался Амелисаро.

      – Угу, – пробурчал в ответ уже Симус. – А что там за приемы морского боя, про которые кэп говорил?

      – А ты сначала научись плавать без Голландца, а потом уже про приемы боя говорить будем, – не без ехидства протянуло Амелисаро.

      – И научусь! – запальчиво начал юнга, но в этот момент они оба заметили, что Руфус, не слушая их перепалку, уже сам плывет, больше не цепляясь за корабль.

      – Вот видишь, бери пример, – объявил Амелисаро и поспешил присоединиться к уже уверенно плывущему Руфусу. Тот перевернулся и поплыл на спине. Весело объявив, обращаясь к Симу.

      – Симус, не бойся! Это еще лучше чем в озере, в воде. Так здорово!

      И юнга бесстрашно бросился их догонять. Больше капитан смотреть не стал, и без того с трудом подавляя в себе желание присоединиться к этим троим. Он сам так давно не плавал в облачно-воздушном море, что и забыл уже каково это. Но нарушать идиллию, в которой пребывал его недавний пленник вместе с малышами-оборотнями он не стал. Отошел от борта и повернулся к священнику, расположившемуся в кресле-качалке в обманчиво вальяжной позе.

      – Ты будешь непроходимым дураком, если упустишь такое счастье, – обронил капитан.

      – Ты вообще собираешься посвятить меня, наконец, в подробности своего плана? – проворчал Валентин, ловко меняя тему.

      – Собираюсь. – Фыркнул в ответ капитан, – Пока Сим занят, позови мне Рому и Кешку, будем утрясать нюансы. – Обронил Стефан и ушел в сторону капитанской каюты. Мыслей в голове было слишком много.

      В итоге они вчетвером проспорили до ужина, но все же пришли в консенсусу относительно плана действий, и покинуть каюту капитана их вынудил лишь громогласный вопль маленького кока. К тому времени все, кто не был задействован на вахтах, уже собрались, поэтому место рядом с Амелисаро неожиданно оказалось занято улыбающемся во все зубы Симусом, а с другой стороны сидел не менее довольный Руфус.

      Стефан нахмурился, Валентин, вошедший сразу же за ним, тихо скрипнул зубами, увидев неприлично, по его мнению, счастливую троицу, и даже готов был согласиться с капитаном, относительно ревности, но не успел.

      – И как успехи? – натянув на лицо маску учтивости, поинтересовался Робертфор у Амелисаро, опускаясь на свободный стул между Анжелой и Хрюфемь.

      – Просто отлично! – воодушевленно объявил тот, – Мы даже успели попробовать пару боевых приемов, у них просто невероятное чутье на правильную балансировку тел в отсутствии поддержки.

      Юнга и кок тут же приосанились, но в этот момент оба наткнулись на хмурый взгляд корабельного священника и стушевались. Даже Сим. Валентин же гордо опустился на свободный стул напротив них и взялся за вилку. Амелисаро, правильно истолковав все увиденное, поджал губы. Взглянул на Стефана. Отодвинул стул и медленно поднялся на ноги. Все недоуменно на него уставились, но сам аристократ смотрел только на капитана. Взял стул, обошел стол и обратился к Анджеле.

      – Милая леди, могу я обратиться к вам с просьбой об одолжении? – учтиво склонившись в поклоне, обронил он незнакомым, аристократичным тоном.

      – Конечно, господин мой, – мягко улыбнулась та, вставая, – Но вы совершенно зря переносили стул, я могла бы...

      – Нет, – отрицательно покачал головой тот, – Я же знаю, что, стараниями вашего учителя, ваш стул единственный с мягкой обивкой, – бросив короткий взгляд в сторону притихшего Симса, произнес аристократ.

      Поставил свой стул рядом с благосклонно смотрящим на все это капитаном, взялся за спинку стула аристократки и перенес его на другую сторону стола. Девушка легкой походкой пошла за ним. Оборотни сразу же раздвинулись, позволяя Лили усадить её между ними. Руфус смущенно засопел, а Симка воровата ухмыльнулся и сразу же превратился в кота, наглого, зеленошерстного и желтоглазого, забрался к ней на колени и вольготно устроился, позволяя улыбающейся девушке расчесывать изящными пальчиками шерсть на не проминаемом после съеденного брюшке. Но зря они с Руфом расслабились, пока Лили усаживался рядом с всем довольным Стефаном, Валентин тоже поднялся со своего места и опустился на освобожденный Симусом стул.

      – Вы ведь не против, дитя? – проворковал он, обращаясь в Анджеле.

      Та смутилась.

      – Нет, конечно, – пролепетала она, по-видимому, уже зная, что Валентина с коком и юнгой связывают не простые отношения.

      На Голландце, среди своих вообще было очень трудно что-либо утаить. А Анджела, несмотря на то, что была аристократкой, команде нравилась, к тому же, по общему мнению была без пяти минут девушкой Макса, потому от нее особо не таились, считая, что ни к чему оно, и давно уже не вспоминали о высоком статусе наследницы.

      Валентин устроился рядом и, то и дело бросая взгляды на молчаливых оборотней, трапезничал, не принимая участие в разговорах, что велись за столом. В основном все вращалось вокруг рассуждений Виолетты, которая объявила, что хочет сделать себе пирсинг в пупок и проколоть язык, но Кеша, который, как всем было прекрасно известно, всегда был готов проколоть кому-нибудь из товарищей очередную дырку в теле, неожиданно уперся рогом.