Текст книги "Куда летит "Эскорт" (СИ)"

Автор книги: Татьяна Губоний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7. Очередь мужчин

Механик при упоминании Жиля чуть было пятнами не пошёл, да и Степан на сей раз разозлился не на шутку. За Чикиту он готов был разорвать аркила на две части, если тот переживет всё то, чем обещал отпотчевать его Михалыч. Нет, каков! Борец оппозиции!

В том, что женщинам Жиль не навредит, Коршак не сомневался. Разве что на Арк их забросит перед тем как этот самый Арк подорвать, а так – нет. Хотел бы – давно бы их всех грохнул. Однако, как человек осиротевший, техник находил нужным награждать похитителя (вслед за Михалычем) эпитетами сплошь нецензурными, что по-русски, что по-английски. Мысленно он благодарил капрала из учебки, без словарного запаса которого в этом дуэте ему пришлось бы туго.

Мало-помалу мужчины поняли, что пора успокаиваться, и даже начали думать, но тут по «Эскорту» пронеслась новая волна предупреждений. Нет, ну что за настырный тип этот Жиль!

Синхронно вывалившись из машинного отсека, механик и техник побежали по коридору в холл. На раскрасневшихся лицах обоих читалось одинаково выражение: «Жилю мало решительных землян? Сейчас он получит достаточно, несмотря на их немногочисленность».

Кулаки, правда, пришлось разжать, потому что сигнализация сработала не на Жиля и не на его красоток, а на двух скромно подвисших в невесомости временщиков. Сотрудников эф-станций всегда выдавали форменные куртки. Степан так и не понял, земляне их надоумили или они сами додумались до удобства карманов.

Нынешние временщики одинаково поджимали хвосты и удивленно взирали на недружелюбный приём. Да уж, к такому они наверняка готовы не были. Тридцать лет контакта с доброжелательной расой землян научили аркилов многому, например, улыбаться. Они и сейчас скалились изо всех сил, проявляя вежливость и добродушие, и не понимали, почему встречающие демонстрируют признаки агрессии.

Механик первым сообразил, что этих гостей бояться нечего. Больше того, их можно напугать, и тогда они смоются с «Эскорта», отказавшись помочь в розысках. С них станется. Он ещё на Арке понял, что они вечно заняты и практически неуловимы.

– Выдыхай, Коршак! И без резких движений мне. Ты по-ихнему как?

– Никак.

– Понял… – и механик медленно развёл руки в церемониальном жесте приветствия, – Здравствуйте гости дорогие! У нас ЧП.

Гости переглянулись, вытянули корпуса и напряжённо застыли.

– Чего это они, Михалыч? – в отсутствии Раисы механик в глазах Степана переместился на место главного специалиста по Арку.

– Не знаю, но думаю, сейчас сообразят, у них с языками быстро. Тёща моя китайский за день освоила.

– А русский?

– Часа за полтора.

Временщики ещё раз вытянули шеи и застыли в странном полупоклоне. Не в знак ли согласия, что русский легче китайского? А может, уловили смену настроения в стане встречающих?

Один из временщиков – этот был один из «угрей» – внимательно осмотрел Степана, скользнув глазами по нашивке, и сказал без запинки: – Техник Эс Коршак, мы желаем вам добра.

Да они кланяются! Степана прошиб пот понимания: мало ли у каких землян они учились здороваться! Может, у японцев. Он чуть было не шлёпнул себя по лбу, едва успев остановиться. Водилась за ним такая привычка, которую после операции пришлось настойчиво искоренять – с новыми руками требовалась осторожность.

– Михалыч! Кланяйся! – и он силой согнул механика пополам. Вовчик только крякнул, углядев краем глаза, как испуганно разлетелись по сторонам аркилы.

– Не пугай рыб, Коршак! – прошипел он из положения поклона. – Тебя и люди-то боятся! Имей совесть!

В другой ситуации Степану стало бы стыдно, но сейчас его терпение лопалось, и он выпалил: – У нас украли капитана!

– И медика! – поддакнул снизу Кошелап.

– Украли две девчонки, Мелиса и Елеса!

– С хвостами. И Жиль с ногами!

Техник чуть не добавил «расчет окончен» после того как они с механиком наперегонки обозначили временщикам всю суть своей проблемы за несколько секунд. Женщинам понадобились бы годы.

Аркилы медленно стянулись обратно к центру.

– Вы передаёте сигнал фоновой тревоги. Мы здесь для того, чтобы просить вас прекратить передачу.

– Как прекратить?

– Сигнал принят, поле проинформировано, мы просим вас прекратить засорение эфира.

Степан мгновенно набычился. Прав Михалыч, рыбы – они рыбы и есть!

– Засорение? Ах, засорение! А мы просим вас прекратить таскать нас туда-обратно по этому вашему эфиру!

Аркилы никак не отреагировали на тираду техника, они переглянулись между собой, удивляясь чему-то своему, и исчезли в воздухе. Причём, последних возмущений Коршака про «туда-обратно по эфиру» прослушать им, пожалуй, не довелось.

– Не понял, – обиделся техник, но ещё больше обиделся механик и пошёл на подчиненного грудью: – Говорил тебе, не пугай! – Степан, конечно, имел преимущество перед механиком в виде пудовых кулаков, но они были новыми и необъезженными, а сам он был неуклюж, тогда как Михалыч со своими (не менее объёмными) орудиями свыкся давно и управлялся мастерски. На счастье, драться им не пришлось. Загудела сигнализация и через несколько секунд услужливые временщики в форменных куртках аккуратно опустили на пол «Эскорта» двух самых дорогих сердцам воителей дам.

Раечка была в полном порядке и с готовностью приняла из сильных рук соотечественников бесчувственную подругу. Устроившись вместе с ней на полу, она уложила голову Чикиты себе на колени и принялась звенеть ей на ухо комаром.

– Ну что, Кошелап, – ласково спросила она подбежавшего мужа, – соскучился?

– Это что было? – только и смог сказать Михалыч. Пока Рая пищала, временщики откланялись – вытянули шеи и растаяли в воздухе – и на «Эскорте» снова остались только свои.

– Это было коллективное сознание, слегка потрёпанное пилотом. Я забыла его предупредить, что одноразовой передачи вполне достаточно. Иначе возможны побочные эффекты. Но ничего, эта какофония закончилась, Прохор среагировал на вызов комбинезона и передал наши координаты на эф-станцию. Теперь всё. Не думаю, что Жиль решится на третью попытку, тем более что Елесу с Мелисой снова включили в интеллектуальный фон. Посмотрим, как быстро он найдёт себе новых помощниц.

То есть как «посмотрим»? А в тюрьму?!

Но прежде, чем мужчины успели возмутиться, очнулась капитан: – Коршак! – прошептала она, и Степан, шагнув навстречу, опустился перед ней на колено. Уж не становится ли это традицией?

– Так как по поводу «Ковчега»? – прошептала она. – Думаешь, догоним?

– Обязательно, капитан! Вот только отнесу вас сначала в постель. Пятнадцать минут покоя вам не повредят.

На борту подвисла неловкая пауза, но капитан так и не сказала «нет», а значит, Коршак получил согласие и мог с чистой совестью (нежностью, осторожностью и прочая) отнести капитана в её каюту. Что он и сделал, изо всех сил стараясь выглядеть при этом «немножко безразличным».

Глава 8. Предназначение кристаллов

Последующий бортовой день на «Эскорте» прошёл под девизом ««Мы найдём «Ковчег» и вернёмся на Землю победителями!». Правда, под конец дня команде стало понятно, что пользы от совместного бдения и патетических речей – ноль. Мужчины в какой-то момент отвлеклись на легко выполнимые технические задачи – системы корабля требовали постоянной проверки – и быстро в них растворились. Рая обеспокоилась заказом медицинских припасов (а заодно и пищевых, раз уж Михалыч забыл о них совершенно). А капитан осталась в командном холле совсем одна. Если не считать вездесущего пилота.

– Прохор, скажи… Ты уже не раз синхронизировался с эф-станциями. Разобрался, наверное, как работают эти кристаллы.

– Нет, капитан. Мне полностью понятен принцип работы станций, но по поводу кристаллов сказать ничего не могу.

– Тогда запроси техописание. Пожалуйста. – Чикита столько раз сказала пилоту «спасибо», что нынешнее «пожалуйста» вырвалось само собой.

– Боюсь, капитан, что такого описания не существует. Кристаллы – это не механизмы, это естественные структуры. Эф-станции установлены только на постоянных маршрутах, а кристаллов по вселенной огромное множество. Всякий раз, при обнаружении новых, им присваиваются номера, а их координаты попадают в общий интеллектуальный фон. Для использования в будущем.

– А как? Как их использовать?

– Процедура мне неизвестна. Механизмы станций в ней не задействованы – они выполняют сопровождающие функции, провожают и встречают из туннелей технику, а сами туннели больше похожи на прикреплённые к кристаллам двери.

– Ну? И кто же открывает эти двери? – манера Прохора тянуть кота за хвост освежила в памяти Чикиты самое начало их злоключений. С тех пор её отношение к пилоту сильно изменилось, сердиться не него с её стороны было бы нечестно, но уточнить на всякий случай следовало: – Уж не ограничен ли ты в ответах, Прохор?

– Нет, капитан. Я отвечаю на ваши вопросы со всей возможной полнотой. Двери открываются без участия аппаратуры эф-станций. Их открывают сами аркилы.

– Временщики?

– Именно так.

– Подходят и дёргают за верёвочку? – Разыгравшееся воображение Чикиты тут же нарисовало ей забавную картинку. В качестве временщика там фигурировал серый волк с телом рыбы и длиннющим раздвоенным хвостовым плавником; им он перебирал, как человек – ногами. А в зубах волк держал сигару фирмы «Апман» (такие предпочитал Миша). Он подошёл вразвалочку к подвешенной в космосе дубовой дверной раме и, сверкая хитрым глазом в сторону висящего рядом «Эскорта», скомандовал: «Заходи, дорогой!»

– Я знаю, – сказал волк голосом пилота, и картинка рассеялась, – что квалификация персонала эф-станций гарантирует верное обращение с кристаллом. Но информация о том, в чём именно заключается это обращение, в открытом доступе отсутствует. То ли это всем известный факт, то ли хорошо охраняемый секрет.

– Секреты недолго остаются секретами, Прохор. До момента пока они оцифрованы…

– Согласен, капитан, но у аркилов нет необходимости в автоматизации обработки данных. Их не интересует ускорение логических цепочек. В нашем понимании они сами – компьютеры, а эфир для них – не только транспортная, но и информационная сеть, доступа к которой у меня нет.

– Хм, а как же ты справляешься с прыжками?

– Как любой грузовик-автомат. Я размещаю борт возле рамки эф-станции и объявляю номер интересующего меня сектора. Потом пересекаю некую черту, условный порог, и оказываюсь на другой стороне якобы той же станции, но там мои бортовые механизмы фиксируют координаты уже совсем другой звёздной системы.

– Звучит просто. Что ж они сами-то не телепортируют через эти «двери» между секторами? Без кораблей!

– Вопрос не ко мне, но некоторые предположения выдвинуть могу. Во-первых, пересечению черты сопутствует давление.

– Тебя плющит? – улыбнулась капитан.

– Нет, меня разрывает. Давление из центра в стороны. Биологическому организму понадобится, как минимум, скафандр.

– Ну, допустим. А второе?

– Лицензирование. Для того чтобы попасть в нужный сектор, двери нужно правильно открыть, а для этого нужно быть временщиком, стать которым непросто. Нужно посвятить свою жизнь служению законам времени. Это сложный выбор для такого свободолюбивого народа, как аркилы.

Чикита задумалась. Всё так. За исключением Максимилиана-Валери, временщики, которых ей довелось повстречать, действительно были очень серьёзными, ничего общего с безрассудными и добродушными совместимыми землянами: – Действительно странно, – сказала она, – логичнее было бы передать управление временем умным машинам. Таким, как ты.

– Таких машин у аркилов нет, капитан.

– Как нет? Ты вокруг посмотри. У них вся вселенная автоматизирована.

– Совершенно верно. Но искусственный интеллект здесь не в ходу. Они прекрасно используют собственный. И должен сказать, что по скорости передачи данных от машин они не отстают. У меня даже есть некоторые соображения на этот счет. Мне кажется, что, общаясь со мной, им приходится замедляться.

Смотри-ка! Из того, что Чикита читала о расе аркилов, никаких выводов об их безусловном умственном превосходстве над землянами она не сделала. Правда, несколько раз она натыкалась на определение «интуиты». Слово это было новым и явно подогнанным под понятие, которого во времена Чикиты не существовало. Поначалу она пропустила его мимо ушей, или мимо глаз, а сейчас удивилась, почему оно не вызвало у неё вопросов. Наверное, потому, что она посчитала это само собой разумеющимся: интуиты – это люди с развитой интуицией. Но интуиция – это не процессор. Она не может справляться с огромным объёмом информации. Или может? Где Рая?

Рая была найдена в медотсеке за монитором кома, что немного успокоило Чикиту. Нормальная процедура: решения – за человеком, обработка данных – за машиной.

– Раечка, отвлекись на минутку! Очень нужно знать, кто такие интуиты!

– Сейчас… пакеты одноразовые… думаю, что это люди, полагающиеся на интуицию, так?

– А среди аркилов?

– Ну, если на то пошло, мы все – интуиты.

– Объясни!

– Запросто. Ты меня любишь. Я это чувствую. Измерить ничем не могу. Сейчас начнёшь со мной спорить. На этот раз чувствую, вижу и слышу. Вон какие глаза! И сопишь ты знатно, – Раечка откровенно веселилась.

– Ладно, спорить не стану, – Чикита решила временно согласиться. – Но ты говоришь об ощущениях, а меня интересует, как можно применить интуицию при обработке информации. Пилот уверяет, что аркилы с анализами и прогнозами справляются без помощи машин.

– Кто – с помощью, кто – без, – и Раечка, виновато улыбнулась своему кому с колонками цифр.

– Это потому, что тебя переделали? – Чиките вдруг стало ужасно жалко подругу, но та сразу замахала руками: – Что ты! Совсем нет! Это навыки. Их нужно приобретать. Меня всегда интересовала геополитика, социология, психология, да неважно что, хоть прогноз погоды, главное, чтобы оценивать общую картину, а не частности. Для того, чтобы запоминать и анализировать цифры, мозг нужно тренировать в этом направлении годами.

– Как временщики?

– Как временщики, – согласилась Раиса, – а тебе зачем?

И правда, зачем ей? В качестве общего развития, разве что. Понятно же, что одним мозговым штурмом капитана Ким проблему «Ковчега» не решить. Если супер-мозги всех аркилов с этим не справились, то куда уж ей.

– Да вот, как раз пытаюсь оценить общую картину. Чтобы понять, где искать «Ковчег». А для этого нужно разобраться, как работают кристаллы.

– Могу предположить, что их парует частота. Можно попробовать расспросить временщиков, но они типы вредные.

– Я заметила. Правда, бывают исключения… – Глаза Чикиты задорно блеснули, и Раечка прищурилась в довольной улыбке. Она очень любила подругу такой, решившейся на шалость.

– Не хочешь навестить свою близняшку, Рая? Пилот, давай-ка прокатимся в сторону Земли!

ЧАСТЬ V. ДОРОГА ДОМОЙ

Глава 1. Дружественный временщик

Жизнерадостность Макса (а Максимилиан-Валери в итоге стал именно Максом) за неделю ознакомительных процедур надоела всем. На «Эскорте» он сидел безвылазно. Зоя тоже появлялась иногда, к огромной радости Раечки, но в отличие от своего коллеги, в гостях не задерживалась. Макс же без стеснения выбрал в своё распоряжение одну из резервных кают и перетащил туда свои голубые комбинезоны и средства личной гигиены: «Люблю притяжение» – сверкал он при этом довольными голубыми глазищами.

Никаких секретов из назначения и управления кристаллами делать он не стал – долго и подробно транслировал Раисе все частоты, а потом аккуратно проверял, правильно ли она их запомнила. Запомнить-то она, возможно, и запомнила, но выйти в эфир, как раньше, всё равно не могла, поэтому в итоге перепоручила Макса Степану.

– У него совсем не наш склад ума, – прострекотала она технику, ускользая и прячась в медотсеке, и Степан перевёл это для себя так: «Степан, выручай!».

– Конечно, – тут же подтвердил Макс, ничуть не смущаясь, – я же не аркил! Я – землянин! Я вообще один такой временщик! – должно быть, скромность при метаморфозе страдала так же, как и прочие предрассудки, ограничивающие поведение землян.

Чикита, крутившаяся поначалу возле Макса с Раей, исчезла вместе с подружкой. Иногда Степан встречал их в общих помещениях, скажем, на камбузе. Дамы держались вместе, говорили о своём, иногда спорили, но соглашались с тем, что с пребыванием на Эф-два нужно закругляться. Придётся искать «Ковчег» вслепую, двигаясь по старому курсу, в надежде спровоцировать второй кристалл какой-нибудь ерундой – придумают ещё. И не одну!

С Михалычем Степан тоже пересекался, в основном, во время раздачи пищи. Как только «Эскорт» попал в захват эф-станции земного сектора, механик сослался на то, что плохо переносит пустомель, и растворился в машинном отделе, откуда появлялся теперь исключительно тогда, когда «переделанный» отправлялся восвояси. Коршак такого поведения начальства не одобрял, он считал, что по отношению к парню это было несправедливо. Макса не переделывали, он таким родился. Причём, родился недавно.

– Тебе сколько лет земными?

происходил в грузовом отсеке, но поскольку рутинные профилактические осмотры располагают к беседам в принципе, а Макс таскался за Степаном повсеместно, случиться это могло где угодно.

– В оборотах Земли вокруг солнца? – переспросил временщик и тут же гордо ответил: – Тринадцать!

Вот оно что! – усмехнулся Степан. – Неудивительно, что пацана разрывает на куски. По клеточному взрослению он, может, и рабочая особь, но по-хорошему – тинэйджер!

– Ясно, расскажи-ка мне ещё раз, как ты с кристаллом совмещаешься. – Степан сам не знал, зачем продолжает задавать Максу эти вопросы. Ясно же, что помощи от него никакой, если даже Раиса сдалась.

– Я гипер-интуит, – гордо приосанился парнишка. И не лень же ему одно и то же по сто раз повторять, не морщась. – Поэтому меня и отобрали во временщики.

– Это я понял. Ты расскажи, как это происходит, что ты чувствуешь. – В общении Макс напоминал Степану сестрёнку. Был такой период в их жизни, когда ему приходилось концентрировать её внимание на нужной проблеме часами. Правда, в то время она была значительно младше Макса.

– Ну… Обычно я нащупываю точку, осуществляю захват, потом тяну… Вот так! – он подобрался и сосредоточился на кристалле – незакрытый панелями, тот так и лежал, бесполезной кучей стекла по центру грузового отсека, с небольшим дополнением: временщики затянули его запретительной пломбой. Крест-накрест.

Кристалл ожил. Внутри загорелся огонёк.

– Эй! – Степан перепугался не на шутку. – Ты это брось, сейчас как прыгнем куда-нибудь!

Не прыгнем, – Макс расслабился, и кристалл погас. – Я своё дело знаю, я же временщик! – и одарил Степана широченной и немного великодушной улыбкой. – Это мы с ним поздоровались. Я ему представился, он – мне. Кристаллы все индивидуальны, как разумные существа, они чувствуют друг друга. А мы, временщики, просим их найти собрата в нужном нам секторе и открыть к нему путь. Только этот кристалл не сможет нам помочь, он намертво привязан к другому. Какая-то аномалия. А если здесь потянуть? – эксперименты с искусственной мускулатурой Степана занимали паренька куда больше, чем скучные рассказы о работе временщиков. Всё равно этого не выскажешь словами! Зато бицепс Коршака после очередной манипуляции Макса сократился, и рука техника непроизвольно подлетела вверх. Пластиковая отвёртка вылетела из разжавшейся ладони и медленно приземлилась у Степана за спиной – благо в грузовом отсеке из-за малой силы тяжести всё происходило медленно. Быстро работал только Макс. Языком.

– Ой, извините, Стефан, я не хотел. А если здесь нажать?

– Не трогай, – рявкнул Степан, но тут же смягчился: само-собой, пацану интересно. – Здесь у меня тормозная жидкость, ну или какой-то её эквивалент, как мне объяснял Берни.

– Берни? Кто такой Берни? В мемуарах о нём ничего нет!

– Неудивительно. Откуда Пекарю знать? Это было до «Эскорта».

– О, Стефан, вы ошибаетесь! Генерал Пекарь уделил внимание прошлому каждого из вас! Как фактам биографии, так и привычкам! Например, я знаю, что вы выросли в Техасе, что ваши родители – этнические поляки, и даже знаю слова песенки, которую вы мурлычете себе под нос, когда думаете, что вас никто не слышит.

Стефан смутился и, наверное, покраснел, отчего тут же рассердился на свои предательские веснушки, которые в самое неподходящее время – а значит, и сейчас! – разгорались на лице звёздами. Краснеть перед Максом было особенно стыдно. Что там говорила Надин? У всех рыжих так? А Степан не рыжий! Он – золотистый блондин, и сегодня же попросит у Раисы мазь для выведения веснушек!

– Да кто ж эту песенку не знает? Её знают все, – сказал он себе под нос, пытаясь замаскировать смущение безразличием.

– О да! – тут же согласился Макс, – Мемуары читали все! А я, так даже петь пробовал. Оригинальной мелодии не знаю, но я же гипер-интуит! Хотите спою? – и посмотрел на техника с вопросом.

Степану ужасно надоело вкручивать и выкручивать для профилактики болты никому не нужного крепления. Если бы его не развлекал сейчас Макс, он бы сам давно запел от скуки, хотя и подозревал, что наскучил команде своим вокалом до скрипа зубов. А в некоторых случаях и до мемуаров, как оказалось. Что говорить, если даже пилот – Степан не забыл – то есть бесчувственная машина, и тот однажды попросил его заткнуться. Это произошло как раз здесь, в грузовом отсеке, прямо перед прыжком. Но не станет же пилот затыкать Макса, правда? Так что… – Пой! – скомандовал он, и временщик, кивнув, вытянулся в струнку. Выражение его смешного добродушного лица тут же изменилось: голубые глаза потемнели до ультрамарина, черты разгладились и обмякли, заменяя улыбку холодной безжизненной маской, волосы на голове зашевелились.

Степана прошиб пот: – Эй! Что за дела?! Ты чего?! – но тут вялые губы паренька шевельнулись, и отсек заполнили звуки легко узнаваемой мелодии: «Её примчит шестёрка белых лошадей». И снова примчит, и снова лошадей…

Степан сразу успокоился и даже восхитился. Хорошо поёт! И главное, правильно! Сам звук был немного необычным, но чистым и звенящим, что достигалось, во многом, благодаря хрустальному аккомпанементу со стороны их таинственного груза. Будто кристалл решил подпеть временщику дуэтом. Переливаясь и мерцая, он перекатывал по своему подвижному нутру цветные волны света, точно так, как тогда. Степану даже пришлось напомнить себе, что сейчас кристалл безвреден, настолько полным было сходство.

Невольно залюбовавшись мерцающей красотой, он протянул руку к ближайшему отростку. Ощущение тоже было знакомым, из прошлого. Кристалл показался ему колючим. Значит, потеплел? Может, он всегда теплел, включаясь? Этот вопрос стоит изучить поближе, вдруг пригодится в поисках «Ковчега»… Эх! Прихватить бы с собой Макса! Он бы воздействовал, а они бы думали, что делать дальше. Жаль, на кристалле пломба.

В следующую секунду, словно в ответ на мысли Степана, пломба вспыхнула и исчезла сама по себе, и грузовой отсек поглотила тишина.

Только не говорите мне, что эта штука исполняет желания!

Сначала Степан расстроился – за пломбу им может попасть – а потом испугался, потому что Макс исчез. Значит, точно попадёт! С совместимыми все эти появления и исчезновения были делом привычным, но с чего бы это Максу, которого с «Эскорта» не выгонишь, улепётывать, не прощаясь? Не иначе как их опыт оказался не таким уж безвредным. На сердце у Степана стало тяжело. Не мешало бы и ему обдумать пути отступления – объясняться с аркилами по поводу исчезновения пломбы, о неприкосновенности которой ему прожужжали все уши, решительно не хотелось.

– Стефан, – ровно окликнул пилот, – капитан приглашает всех в командный холл.

Ну вот! На эф-станции, наверное, сработали какие-то предохранители, и кают-компания «Эскорта» заполнилась разозлёнными временщиками, готовыми за милую душу раскрутить по винтику злостного нарушителя законов времени – техника Степана Коршака.

Горестно вздохнув, он подобрал отвёртки и полез в соединительную спицу.