Текст книги "Куда летит "Эскорт" (СИ)"

Автор книги: Татьяна Губоний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 5. Астероидный стабилизатор

На языке у Степана вертелся вопрос. Нет, вопросов в его голове всегда роилось множество, и не только по текущей ситуации, а в принципе, он был любознателен по складу ума, но конкретно сейчас его беспокоила какая-то нестыковка. Что-то было упущено. Вот здесь, сейчас было сказано что-то странное. Или не здесь? Вспомнил!

– Пилот! – позвал он в потолок, на «Прохора» его больше не тянуло, – Ты говорил о каких-то негативных предпосылках?

– Да, Стефан, это касается возможных осложнений при маневренном прыжке. Переходить в режим невидимки, оставаясь при этом на заданном курсе, не имеет смысла. Целесообразно совершить скачок сразу после исчезновения с радаров преследователей. Однако, из-за наличия на борту груза внешнего крепления, я не уверен в своей маневренности.

А ведь правда! Бублик их корабля перестал быть бубликом, когда по центру его «дырки» закрепили соединительными коридорами, как велосипедными спицами, грузовой отсек со стабилизатором спутника нового мира. С помощью этого механизма учёные надеялись «приручить» тамошнюю луну, закрепив её на совершенно круглой орбите по образу и подобию земной. Без этого климатологам будет очень сложно. Степану снова стало стыдно за то, что переселенцам придётся помучиться на первых порах без стабилизатора. Со временем Земля, конечно, разберётся что к чему, и направит им замену, но задержки не избежать.

– Погоди, – уточнил он у пилота, – ты что же, не сможешь удержать нагрузку в пределах, предусмотренных для торможения?

– Мои сомнения по поводу груза простираются за грани надёжности его крепления, Стефан.

Веснушки Коршака удивлённо блеснули, но переспросить он не успел. Инициативу привычно перехватила капитан: – А там точно астероидный стабилизатор?

По сути, эти устройства были просты, как три копейки. Ну, поймал ты астероид, приклеился к нему любым доступным способом, к кому на магнит прилип, к кому в породу вбуравился, и всё: включай движок и толкай куда надо. Примитивный мотор, питающийся от ближайшей звезды. Хорошо бы, не от очень далёкой, потому что в случае с искусственным спутником большого размера, мощность, конечно, потребуется немалая. Отсюда и размер толкача, для которого понадобился отдельный грузовик.

– Не могу ответить на ваш вопрос утвердительно, капитан. Я хорошо знаком с устройством стандартных толкательных механизмов. Прикреплённый к моему борту таковым не является.

Михалыч крякнул и выкрутил руку из захвата супруги. Раечка сразу поняла, что лучше не мешать, и молча испарилась. Она тонко чувствовала такие вещи. Ушла, правда, недалеко. Обшивка корабля не зря была утыкана непонятными выступами – они таили в себе различные функции. Отжав одну из неприметных кнопок, Раиса заполучила в своё распоряжение довольно удобное кресло, где и расположилась «на скамейке запасных». По крайней мере, до тех пор, пока кому-нибудь не потребуется медицинская помощь. А Михалыч забарабанил пальцами по странной голове медузы Горгоны, которая на самом деле была планшетом с торчащими во все стороны проводами.

– Сейчас мы с мальцом пощупаем этот ваш стабилизатор, – кивнул механик в сторону техника. – Пошли, Стёпка! Чуял я, непростая «лягушонка в коробчонке» досталась нам с тобой на обслуживание, – и он направился вниз по коридору, туда, где к корпусу крепилась ближайшая соединительная спица. Вслед за ним совершенно беззвучно, то есть не более шумно, чем любой другой человек подобного веса, проследовал заинтересованный и вдохновлённый очередной загадкой Коршак.

Капитан оглядела опустевший с их уходом холл и позвала: – Прохор! Я надеюсь, тебя не обижает такое обращение?

– Нет, капитан, у меня нет предпочтений к позывным.

– Это хорошо. Благодарю за понимание. Человеческие привычки ломать трудно. Скажи, что найдут в контейнере Кошелап и Коршак?

– Мне это неизвестно, капитан.

– Мне перефразировать вопрос?

– Такой необходимости нет. Я могу подтвердить вес и расчетную плотность этого механизма, но общаться с ним не могу. Он состоит из слабых проводников и не воспринимает моих команд.

– Значит, это не стабилизатор…

– Не думаю, капитан.

– Ладно, подождём. Кстати, сколько у нас времени осталось?

– Не меньше часа, если наши преследователи не изменят скорости. Мы идём на полной, но моя ходовая ненова. Полагаю, что при желании, они смогут сократить разрыв.

– Этого мы не знаем. Их ходовая может быть не новее нашей. Нужно поскорее разобраться с этим таинственным грузом, чует моё сердце, что не всё там «слава богу». Вдруг это – звенья одной цепи?

И капитан развернулась к подруге, вольготно устроившейся в широком удобном кресле. «Ясно, здесь у военных предполагалась и кают-компания», – Чикита быстренько вычислила, который из выступов в состоянии обеспечить ей похожий комфорт и через минуту-другую, удобно расположившись на небольшом диванчике и забросив ноги на его невысокую спинку, обернулась к Раисе с предложением: – А не подумать ли нам с тобой, подружка, о хлебе насущном? Кока у нас теперь нет, а ртов голодных…

– Три.

– Почему три? Кто-то успел объявить голодовку?

– Никто, но тебя я буду кормить аскорбинкой, – и Раечка извлекла из кармана комбинезона трубочку круглых таблеток, широко улыбаясь зажмурившейся от удовольствия подруге.

Глава 6. В грузовом отсеке

Технику Степан любил и разбирался в ней неплохо. В устройстве людей он разбирался хуже. Например, он не понимал, каким образом при такой характерной походке Михалыч ухитряется развивать подобную скорость ходьбы. Даже при всей своей новоприобретенной прыти Коршак поспевал сейчас за механиком с трудом. С соединительными коридорами было ещё непонятнее. Они начинались на уровне невесомой зоны, и пока техник прицеливался, неуклюже цепляясь за скобы, Вовчик крутанул сальто (не хуже Раечки) и нырнул с проход, ведущий к центру. Всё-таки механик был нереально крут!

Неширокие спицы пропускали одного человека свободно или двух впритык, но балансировать в полёте рядом было неудобно. Зная это, Михалыч улетел вперёд, оставив неуклюжего Степана бороться с невесомостью без зрителей. Победа давалась парню нелегко, он звучно бился о стены, отталкивался от них самыми непредсказуемыми частями тела и ругался на родном языке до тех самых пор, пока не вытолкнул, наконец, своё непослушное тело в зону распознавания веса, на площадку крепления груза. Притяжение здесь было слабым, но всё-таки было, и Степану, к его бедам, довелось ещё и пребольно стукнуться носом. По этому поводу он как раз собирался хорошенько возмутиться, но открывшееся ему зрелище спровоцировало оторопь.

Расположившийся на полу у контейнера Михалыч разложил инструмент и спокойно крутил гайки. Техник не мог поверить своим глазам. Это же опломбированные крепления! Вот оно – прямое нарушение святая-святых: инструкции грузовладельца! Механик, однако, благоговения Степана не разделил и только и сделал, что приглашающе кивнул: присоединяйся, мол!

Минут через пять содержащий груз контейнер уже ничем не крепился ни к потолку, ни к полу грузового отсека, по непонятной причине отказываясь привычно складываться карточным домиком. Прыгая вокруг, Михалыч осторожно простукивал пластины, и рассуждал вслух о том, где и какие из них удобнее поддеть. Груз отзывался странно, где глуше, где звонче, и механик колебался: не повредить бы чего!

– Ты это, Стёпка, Илья наш Муромец, не подсобишь?

Коршак кивнул начальству и осторожно переместился вплотную к пластинам из неизвестного сплава. Задачка! Можно, конечно, просунуть между ними примитивный ломик и рвануть. Хорошо, если там внутри космический механизм, рассчитанный на всякого рода нагрузки, а что если нет? Обнаружить внутри хрустальную карету Золушки техник, конечно, не ожидал, но мало ли.

Тогда Степан посмотрел на свои ладони и напряг память – кажется, на кончиках пальцев должны быть присоски. С самого начала физиотерапии в его палате постоянно дежурил некий медбрат, больше похожий на сисадмина. Он всё время дёргал Степана за руки и за ноги, что-то замерял и бормотал, объясняя. Присоски активируются… как? Как, чёрт побери, активируются эти присоски, братан-ботан?! Как тебя звали-то? Берни! Бернард, значит. Берни говорил быстро и всё сокращал. «Эта штука работает от этого прибамбаса, слышь? Запомнил?».

Коршак интуитивно поджал пальцы по-кошачьи. Обе ладони образовали по центру рельефные круги. Ага! Значит, присоски не на кончиках пальцев, а на ладонях! Что ж, так даже логичнее, – подумал он и с силой вдавил руки в соседствующие панели. Захват! Рывок! Чтоб тебя!

Не сказать, чтобы Михалыч испугался, он не успел. Юный коллега одним движением разбросал панели по сторонам с такой силой, что от их удара об обшивку задрожал весь отсек. И это при малой силе тяжести! Повезло ещё, что обошлось без прямого попадания в старших по званию. Механик крякнул и переспросил:

– В первый раз?

– Ага.

– Молодец. Ну чего там?

Не зря хрустальная карета мелькала в мыслях! Ох, не зря!

Внутри развороченного контейнера переливались в тусклом свете кристаллы полупрозрачной горной породы. А когда Степан осторожно, одну за другой, демонтировал все остальные панели, стало понятно, что груз представляет собой не насыпь, а единый монолит неправильной формы.

Михалыч позвал в пустоту: – Пилот, ты что видишь?

– Предположительно, горный хрусталь, – ответил тот без запинки.

– Кварц что ли? Да ну?!

– Могу сделать химический анализ, но объект отделён от корабля изолирующим материалом, вам придётся либо его передвинуть, либо отделить небольшой образец и положить для контакта на незащищенную поверхность.

Старый следопыт, влюблённый в Байкал, Михалыч поглядел на породу с подозрением.

– Крошка отсутствует. Прочный. А ну-ка, богатырь наш Стёпка! Сможешь сдвинуть с места и не повредить?

Степан засомневался… Кристалл щетинился в его сторону тысячами пальцев, каждый из которых выглядел хрупким и нежным. Не клешнями Коршака такое двигать.

– Да, ты прав, – протянул Михалыч в ответ на виноватое молчание техника. – Лучше отщипнуть кусочек, чем разнести всю эту красотищу вдребезги.

Мужчины переглянулись. Работать с пластиком и с металлом было для них делом привычным, и они не боялись ничего, с чем могли справиться с помощью ножа, топора и такой-то матери, но под блеском стекла оробели оба…

Эх!

Степан решился и, протянув могучую пятерню к одному из ближайших кластеров, осторожно захватил искусственными пальцами продолговатый отросток. Мозг принял незнакомый импульс, возможно, поверхность была тёплой – к этим умным протезам и учёные годами привыкают, чего уж говорить о простых солдатах. Оставалось чуток надавить и услышать хруст. Ещё чуть-чуть. Не понял! Не размыкая пальцев, техник развернул голову к Михалычу и покачал головой: – Не ломается!

– Потяни на себя.

– Нне-ммогу…

Удивлённый Михалыч осторожно постучал по валуну гаечным ключом и грузовой отсек наполнился звоном. – Никакой это не кварц, – покачал головой механик. – Пилот, ты можешь отключить здесь гравитацию?

– Только централизованно по кораблю.

– Тогда отставить, – лицо механика выражало настоящую беспомощность. А кристалл всё звенел и звенел. Тогда мужчины задумались. Каждый по-своему. Михалыч посуровел, а Степан завёл в тон хрустальному звону свою любимую припевку: «Её примчит шестёрка белых лошадей».

На этот раз Пилот не промолчал: – Разрешите вас перебить, Стефан.

Коршак замолк, виновато пожимая плечами «вот и Пилота достал», но тишины не получилось. Звон кристалла само-организовался во вполне узнаваемую мелодию, ту самую, из американского фольклора и, надо сказать, стекляшка прекрасно справилась с воспроизведением не только начала, но и продолжения музыкальной фразы. Это что же выходит? Мелодия ей знакома?!

Глава 7. Контакт

– Ух ты! – в проходе показалась голова капитана. – Дискотека?

И действительно, на тот момент грузовой отсек больше всего походил на танц-пол, где по центру мерцал, отбрасывая блики на металлические стены, крутящийся хрустальный шар. Не совсем шар, и вовсе не крутящийся, но эффект светомузыки, тем не менее, достигался таинственным минералом весьма успешно – присутствующий у него внутри источник света определенно был подвижным.

Капитан не рассчитала перехода к силе тяжести точно так же, как Коршак, и шмякнулась об пол. У парня, видимо, из солидарности заныл нос. Правда, в отличие от техника, Чикита тут же отскочила вверх и восстановила равновесие. Вот даёт, эквилибристка! Нос ныть перестал.

Раечка, само собой, вплыла в отсек гораздо грациознее, без сюрпризов: – Что празднуем?

Михалыч покрутил в воздухе гаечным ключом и затянул с середины куплета застольный хит: «Хазбулат удалой, бедна сакля твоя…». Коршак поморщился. Он не был особенно музыкален и ценил вокальный авторитет начальника, но что б так фальшиво! То есть совершенно не в тон! Раиса же, ничуть не смущаясь, подстроилась к мужу дуэтом, а Чикита скривилась: – Кошелапы! Если вам не жалко наши уши, пожалейте хотя бы «Калинку-Малинку»…

Супруги переглянулись и замолчали.

– А что слышите вы, Стефан? – спросили динамики Пилота.

– Да собственно… кристалл подхватил мелодию, которую я напел, разве нет?

– Не совсем так. Ясно только одно: звуковой ряд, воспроизводимый этим кристаллическим образованием, все мы воспринимаем по-разному. Я принимаю двоичный код, и мне не нравится его действие на мои системы. Я теряю управление кораблём.

Степан вздрогнул и резко отдернул руку от непонятного объекта ещё несколько минут назад казавшегося ему безобидной горной стекляшкой. Тот, как по команде, перестал звенеть и поблёскивать.

Капитан подобралась: – Мы тормозим? Нас догоняют?

– Нет, капитан, – пилот отвечал медленно, будто взвешивая слова, – напротив, от наших преследователей мы оторвались, – и как только у Чикиты вырвался вздох облегчения: «Не было бы счастья, да несчастье помогло!», огорошил команду кратким: – Бортовые системы «Эскорта» парализованы. Предположительно, перехватчиком ВКСМ.

Капитан взвилась: – Чёрт! Как же так?! Ты же говорил, что военные не держат форпостов на таком удалении от Земли!

Ответил пилот сразу, но не в тему: – Принимаю входящий звуковой сигнал. Капитан, вы предпочтёте отвечать из командного холла?

– Да какая разница! – сказано это было негромко, но для того, чтобы понять настроение Чикиты, не требовалось ни острого слуха, ни особой психологической подготовки. Она была взбешена. Их маленькие промежуточные победы оказались ничтожными вспышками неоправданной радости на фоне неведомой рядовому обывателю вездесущей мощи ВКСМ.

А по грузовому отсеку тем временем пролетели скрипы и вздохи: – Приём, приём, это станция Эф-два, мы вас держим.

Слышно было не очень хорошо, даже странно, как старое радио. Да и английским на флоте пользовались редко.

Коршак вытянулся по стойке смирно и перевёл Чиките: – Они нас держат, капитан.

– Не глухая. Прохор, мне куда отвечать?

– Нет предпочтений, капитан. Вы в эфире.

Чикита кивнула и отчеканила на ненавистном ей языке: – На связи капитан Ким, первая космическая научная экспедиция, грузовой транспорт. Объясните причину захвата.

Удивлённые глаза Коршака загорелись ярче веснушек.

– Что смотришь, – прошипела в его сторону Чикита, – двести тридцать восьмая средняя, Бруклин, авеню Пи.

– Да, мэм. Так точно, мэм.

– Никаких «мэм» на борту моего корабля. Язык общения – русский!

Эфир закашлялся. Последнее заявления, вероятно, было принято к сведению и «захватчиками», потому что они тоже перешли на русский:

– Капитан Ким? Я правильно понял?

Воздух грузового отсека задрожал, будто засквозило, и радиотрансляция возобновилась. Изменилась только её чёткость, как будто говорили вживую, причём, недалеко: – А вы где? Зоя, это точно они? Ты уверена? Где все?

– Какая ещё Зоя? – пробормотала капитан и удивлённо огляделась.

Коршак на всякий случай присосался ладонями к корпусу корабля и сразу почувствовал вибрацию, но сказать об этом капитану не успел: из глубины одной из соединительных спиц неуклюже вынырнул жизнерадостный молодой организм в лёгком голубом комбинезоне незнакомого покроя.

Бухнувшись о пол, человек быстро привёл себя в вертикальное положение и затараторил:

– Какая честь! Какая честь! Капитан Ким! Техник Коршак! Медик и механик Кошелапы!

Он вцепился в руку капитана и затряс её в яростном рукопожатии, не отрывая своих огромных голубых глаз от подозрительных щёлочек Чикиты.

Раиса, избрав привычную защитную тактику, вросла в широкий бицепс мужа, обвив его руками, будто лианами. Сам Михалыч раскорячился и упёрся ногами в палубу насмерть, как перед штормом: вахту принял. Та что когда восторженный юнец приблизился наконец к нему, предварительно оттрепав металлопластиковую ладонь Коршака, механик с готовностью выставил в его сторону гаечный ключ: – Ты кто?!

– Ваш большой поклонник! – радостно отчеканил тот. – Я только что перечитывал мемуары генерала Пекаря – вот буквально только что! Я знаю о вас всё, господа! Сам я из первого поколения натурально совместимых. Когда аркилы предложили землянам метаморфоз, мои родители вызвались одними из первых. Впрочем, какая разница! Какая честь!

Однако механик таким ответом не удовлетворился и продолжал грозно хмурить брови: – Я спрашиваю, ты кто?!

– Ах, простите! Конечно, мне нужно представиться по имени. Старые нравы. Максимилиан-Валери, сопровождающий второго транспортного узла. О Боже! – за невозможностью пожать ещё чью-нибудь руку парень завертелся на месте, хлопая в ладоши. Этой своей излишней восторженностью он, надо сказать, очень напоминал Пекаря, будто нарочно болтая про некоего генерала с такой же фамилией. Само собой, ничем, кроме совпадения это быть не могло, поскольку из того Пекаря, которого знала команда «Эскорта», не могло получиться никакого генерала, кроме свадебного.

В проёме появилась ещё одна милая мордашка, на этот раз женская.

– Зоя! Зоя! – завопил голубоглазый. – Это они! Всё как ваши рассчитали, с ничтожными отклонениями! А я, дурак, не верил!

Девушка не особенно реагировала на крикуна. Не торопясь отпускать скобы, она осталась в спице, удерживая тело в зоне невесомости. Собравшихся в грузовом отсеке она поприветствовала сдержанно, небольшим вежливым кивком головы. Вернее, кивком фарфоровой кукольной головки. Как хороша! Напоминает Раису.

Сходство действительно было нешуточным. Да и сама медик, удивлённо раскрыв рот, захлопала глазами и заворожённо пошла навстречу незнакомке. Сначала она проскользнула мимо капитана, успокоительно похлопав подругу по плечу, потом мимо Коршака, коснувшись пальцами его груди, а затем нырнула в спицу к такой похожей на неё Зое. Новоприбывший Максим (или Валера – с выбором из двух предложенных имён команде ещё предстояло определиться) тут же завладел освободившейся рукой Михалыча, продолжая воодушевленно повествовать про свалившуюся на него великую честь, в то время как Рая, обнявшись со своей двойняшкой, заливисто хохотала и кружилась в невесомости спицы. Места там было мало, и невозможно было разобрать кто где. К тому же комбинезон Раиной новой подружки переливался, как чешуя, отбрасывая по сторонам блики отражений ярких огней соединительного коридора.

В смехе подруги капитану слышалось что-то большее, дополнительное шуршание или пение, не разберёшь, и на лице Чикиты появился легко узнаваемый вопрос: «Что за галиматья творится на борту доверенного мне транспортного средства?!»

– Замолчите! – отрезала она. – Замочите все!

Её просьбу исполнили. В грузовом отсеке стало тихо, и капитан медленно, что было совершенно для неё неестественно, изучила знакомые и незнакомые лица. Глаза и веснушки Коршака горели любопытством, на лице Михалыча поселилось выражение безысходности «вот пристал!» по отношению к назойливому гостю, а лицо Раечки сияло радостью узнавания и бесконечной любви!

– Макс-Валера! Рассказывай подробно. Чему ты рад? Это – первое. Почему вы нас держите? Это – второе. И как вы здесь вообще оказались так быстро? Ни один стыковочный люк этого борта не работает с такой скоростью. Это – третье, но отвечать можешь в любой последовательности. Главное быстро и по возможности полно.

– Разрешите обратиться! Ой, нет, не так. Так точно, капитан Ким! Совсем запутался. Мы с Зоей – гражданские. К вам мы попали не через люки. Мы оба совместимые, а значит, можем пользоваться эфиром. Как бы вам объяснить? Это как телепорт. Я бы пригласил вас к нам, но мы не сможем обеспечить вам дыхание, ещё форсируем метаморфоз, а с этим лучше не экспериментировать, мы же не генетики, мы – временщики. Поэтому мы подумали, что лучше уж мы – к вам.

– Допустим, – капитан подбодрила рассказчика, который замер на последней фразе с выражением обожания на лице.

– Да, конечно! Это третье. Не через люки. Второй интересующий вас вопрос – зачем мы держим корабль. Это для того, чтобы вы не вышли из вектора хлопком. Очень неприятно бьёт по ушам. Случаются и затемнения сознания. Но мы уж и не держим вас давно, собственно. А ещё вы спросили, чему я так радуюсь, но разве это не очевидно? Я радуюсь встрече с легендарными героями космоса, положившими начало общению разумных рас во вселенной. И подумать страшно, что было бы, если бы вы не активировались тогда! Если бы не ваша вспышка, аркилы бы нас не нашли!

По реакции капитана нельзя было сказать, что ответ гостя её удовлетворил, даже частично. Во всяком случае, она не спешила издавать возгласов облегчения и понимающе хлопать себя по лбу. Тогда ей навстречу выплыла из спицы Рая, и подхватив подругу под руку, нежно заглянула ей в глаза.

– Это не совсем так, дорогая. Аркилы давно знали про землян. Однако, – тут она обернулась к голубоглазому, отмечая его вопросительный взгляд, – для внесения изменений в политику невмешательства требуются очень веские причины. Я знаю, что это такое, – она показала на кристалл. – Это транспортный буй, но я совершенно не понимаю, как он попал в руки землян. Мне нужно было в этом разобраться, понимаешь? Поэтому я и затащила тебя на «Эскорт».

– Рая! – зашипела Чикита на подругу громким шёпотом. – Перестань говорить загадками! Что ты задумала?

– Ничего, и загадка у меня всего одна: я не землянка. В остальном, я знаю не больше твоего.

– Вот так номер! Ты не перегрелась в объятиях близняшки?!

– Чимэг, Зоя – на самом деле моя близняшка! – Торжественность, вот что звенело в голосе Раисы. – При изменении организма всем волонтёрам предлагают запись генетического кода. Мы ведь теряем возможность вернуться в свою первоначальную форму. Эти записи позволяют аркилам, воодушевлённым нашим подвигом, воспроизвести своё потомство по нашему образу и подобию. Родители Зои прониклись моим примером и воспользовались моим генетическим кодом. Она – это я, та же особь, прошедшая иной жизненный путь. И я ей очень благодарна. Теперь я не одна в этом мире. У меня есть продолжение.

– О чём ты говоришь? – Михалыч чуть не плакал. – Рая моя!

Уж ты-то не волнуйся, старый гриб! – хохотнула в его сторону Раиса. – От тебя я не никуда не денусь. Остаток дней наших мы проведем вместе, – при этих словах она плавно перепрыгнула к мужу «под крыло» и потёрлась щекой о его шершавую щёку. А Михалыч растерянно поглядел на гаечный ключ, словно приросший к его правой руке, аккуратно уложил его в карман и прочно обхватил освободившейся пятернёй сомкнутые на левом предплечье ладони супруги.

– О-чу-меть! – Макс, казалось, сейчас задохнётся от восторга. – Зойка! Это чё, правда ты? Только с ногами?

– Покажи им, – кивнула Рая своей копии, и та охотно крутнулась, выставляя на обозрение землян перламутровую чешую хвоста.

Михалыч охнул: – Русалка! Я всегда говорил! Сирена! Околдовала моряка-холостяка! – и развернулся к жене, заключая её в хозяйские объятия.

Кончик Зоиного хвоста притянуло к полу, и людям представилась возможность увидеть во весь рост новый тип живого существа. Где начиналась чешуя, было непонятно, так как шея и руки из-под форменной куртки выглядывали человеческие, а вот в форменных штанах необходимости уже не было.

– Приветствую, – пропела Зоя Раиным голосом и улыбнулась Раиной улыбкой. Да, с этими двумя потребуется некоторая привычка, подумал Степан, а капитан снова принялась за Макса.

– Так, говоришь, мемуары генерала Пекаря?

– Так точно, капитан Ким! Полное название этого эпического труда: «К великой находке через тяжесть потери», но мы говорим просто «Мемуары». Там вся история контакта, начиная с исчезновение «Эскорта», ну и всё, к чему это привело.

Степан подумал, что, если бы у Макса был хвост, как у Зои, он бы, наверное, им сейчас вилял, а капитан только вздохнула и тихо позвала на выдохе: – Пилот! Ты уже разобрался в ситуации?

– Да, капитан, я синхронизировался с транспортной станцией.

– Что ж, тогда закачай в мой рукав этот эпический труд. Почитаем.