Текст книги "Мифы и легенды народов мира. Центральная и Южная Европа"
Автор книги: Татьяна Чеснокова
Соавторы: Ольга Петерсон,Е. Балабанова
Жанр:
Мифы. Легенды. Эпос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)
О ТОМ, КАК БЫЛИ УБИТЫ ВСЕ ВОИНЫ ДИТРИХА
Один из воинов Дитриха Бернского услыхал громкие жалобы и рыдания и поспешил известить о том Дитриха; думал он, что убит сам король или королева. Тогда Дитрих послал разузнать в чем дело. Посол его вернулся в слезах.
– Что ты узнал? О чем плачешь ты так, витязь Гельпфриг?
– Есть о чем мне плакать и на что жаловаться, – отвечал посол, – король Гернот убил нашего доброго Рюдегера.
– Это дело дьявола! – воскликнул Дитрих. – Чем провинился перед ними Рюдегер? Знаю я, всегда был он расположен к бургундам.
– Если это так, – воскликнул отважный Вольфгарт, – то они все заплатят за это жизнью! Немало служил нам Рюдегер своей рукой, и было бы нам стыдно, если бы мы это спустили Нибелунгам.
Вождь Амелунгов приказал позвать к себе своего старого учителя Хильдебранда и просил его пойти к гостям и расспросить их, как было дело.
Тем временем готские витязи Дитриха, исполненные гнева и вражды к бургундам, вооружились без спроса и без его приказа и отправились вслед за витязем Хильдебрандом.
Увидал их отважный Фолькер и сказал королям бургундов:
– Вижу я – враждебно идут к нам воины Дитриха с оружием в руках и в шлемах. Хотят они на нас напасть. Дивлюсь я, что сделали мы этим витязям.
В эту минуту подошел Хильдебранд; опустив к ногам щит, стал он спрашивать воинов Гунтера:
– Гей вы, добрые воины, что сделали вы с Рюдегером? Прислал меня сюда король мой Дитрих узнать, правду ли нам сказали, будто один из вас сразил своей рукой маркграфа Рюдегера.
– Правдива эта весть, – отвечал свирепый Хаген, – и как же был бы я рад, если бы оказалась она ложною и был бы еще жив Рюдегер, которого должны теперь вечно оплакивать и мужи и жены.
Заплакали воины при этих словах, и слезы смочили их бороды и щеки!
Потом стали они требовать, чтобы выдали им тело Рюдегера, но бургунды не согласились на это.
– Пусть Амелунги сами возьмут его и вынесут из зала! – насмешливо кричит им Фолькер.
Обе стороны обмениваются вызывающими речами. Наконец Амелунги хватаются за мечи, и завязывается горячий бой. Фолькер убивает племянника Дитриха и вслед за тем сам убит Хильдебрандом. Племянник Хильдебранда, Вольфгарт, сражается с Гизельгером, и оба бойца одновременно убивают друг друга. Из бургундов
остаются в живых только Гунтер и Хаген. Хаген стремится отомстить за гибель Фолькера и наносит Хильдебранду удар мечом своим Бальмунгом, которым некогда убил он Зигфрида. Хильдебранд, напрягая все силы, защищается от ударов Хагена и наконец, тяжело раненный, спасается бегством, чтобы известить Дитриха о происшедшем.
Дитрих с ужасом узнает, что все его готские воины пали за исключением одного лишь Хильдебранда.
О ТОМ, КАК КОРОЛЬ ДИТРИХ ПОБЕДИЛ ГУНТЕРА И ХАГЕНА
Громко оплакивает Дитрих своих воинов, но потом достает свои военные доспехи и оружие, вооружается с помощью Хильдебранда и идет сам сразиться с оставшимися в живых бургундами.
Мрачно и безмолвно стоят они перед входом в дом, прислонившись к стене.
– Вот идет сюда король Дитрих, – говорит Хаген из Тронье. – Конечно, он желает сразиться с нами за то, что мы перебили его воинов. Но как ни грозен он и как он ни силен, а я все–таки готов вступить с ним в бой.
Услыхали это Дитрих и Хильдебранд. Пошел Дитрих туда, где стояли у стены бургундские витязи, и опустил на землю свой щит.
– Как мог ты, король Гунтер, славный чужеземный витязь, причинить мне такое горе? – печально заговорил Дитрих. – Мало того, что убили вы Рюдегера, вы перебили еще и всех моих воинов! Никогда не утешусь я в такой потере. Подумайте же теперь о себе самих.
– Вина наша не так уж велика, – отвечал Хаген, – воины твои сами ворвались вооруженные к нам в зал. Тебе, верно, не совсем так передали дело.
– Чему мне верить? Хильдебранд сказал мне, что мои амелунгские воины потребовали от вас выдачи тела Рюдегера, а вы отвечали на это только насмешками.
– Они хотели вынести из зала тело Рюдегера, а я отказал в этом, но чтобы досадить королю Этцелю, а не им, – сказал Гунтер.
– Будь по–твоему, – отвечал Дитрих, – но все же, славный король, должен ты вознаградить меня за обиду: сдайся мне в плен, ты и твой воин, и я буду охранять вас как только могу, и тогда никто из гуннов не причинит вам здесь никакого вреда. Во мне найдете вы не врага, а друга и защитника.
– Бог не допустит, чтобы сдались тебе в плен два воина, еще так бодро стоящие под оружием, – воскликнул Хаген, – то было бы дурное и позорное дело!
– Не отказывайтесь так легко, – продолжал Дитрих, – вы причинили мне такое горе, что по чести должны бы были вознаградить меня за него. Я же даю вам слово, что с почетом провожу вас в вашу землю или же сам погибну. Ради вас готов я позабыть свою обиду.
– Напрасно уговариваешь ты нас, – перебил его Хаген, – ведь о нас станут говорить, что два храбрых воина сдались тебе в
плен, между тем как при тебе никого не было, кроме Хильдебранда.
Тут вмешался в переговоры и Хильдебранд, убеждая воинов принять мир на таком условии:
– Господин мой потерпел от вас обиду и по праву требует себе удовлетворения.
Но все убеждения напрасны. Хаген первый стремительно нападает на Дитриха и, несмотря на всю свою усталость, довольно долго выдерживает борьбу с могучим и свежим врагом.
Наконец Дитрих наносит ему глубокую рану и, отбросив щит, связанного отводит его к королеве и передает его ей. Кримхильда приказывает заключить его в темницу. Между тем Дитрих возвращается к Гунтеру и после горячей схватки и его, связанного, приводит к королеве.
– Вот, госпожа, – говорит он ей, – привел я тебе таких пленников, каких никому еще не удавалось захватить, а потому прошу тебя: ради меня не причиняй им зла.
Кримхильда обещает, и отважный воин поспешно уходит от нее, заливаясь слезами.
Кримхильда же приказала заключить в темницу и Гунтера, но отдельно от Хагена, чтобы они не могли видеться и говорить между собою.
Несколько времени спустя пошла королева к Хагену и злобно заговорила с ним.
– Если отдашь ты мне то, что ты у меня взял, то, пожалуй, вернешься еще в бургундию живым, – сказала она ему.
– Напрасны твои слова, благородная королева, – отвечал ей грозный Хаген, – я поклялся, что не открою клада никому, пока жив хоть один из моих господ.
«Ну, доведу же дело до конца!» – подумала королева и приказала убить своего брата. Ему отрубили голову и за волосы принесли ее к Хагену. Велико же было его горе! Увидя голову своего короля, витязь сказал Кримхильде:
– Нет уже в живых бургундского короля; нет в живых ни Гизельгера, ни Фолькера, ни Данкварта, ни Гернота: кроме меня да Бога, никто не знает места, где скрыт клад, и для тебя, ведьма, теперь он потерян навсегда!
– Плохо же расчелся ты со мной! – воскликнула Кримхильда. – Ну, по крайней мере, я оставлю у себя хоть меч Зигфрида, – был он при моем милом в то время, когда вы вероломно лишили его жизни.
Сказав это, вытащила она из ножен меч и отсекла им Хагену голову.
Увидал это король Этцель и сильно огорчился.
– О горе! – воскликнул он. – Рукою женщины убит тут лучший боец, когда–либо бывавший в битвах и носивший щит! Жаль мне его, хотя и был он мне врагом!
– Это убийство принесет ей мало пользы! – воскликнул Хильдебранд. – Что бы со мною ни было и хотя и мне самому причинил он много горя и бед, но все же намерен я отомстить за смерть этого отважного витязя.
В гневе бросился он к Кримхильде и стал наносить ей удары своим мечом. Напрасно в ужасе металась она и кричала – Хильдебранд изрубил ее в куски.
Заплакали тут король Этцель и Дитрих, и долго и горько оплакивали они своих родичей и воинов. Много пало тогда честных воинов, и весь народ горевал и оплакивал их. Бедою сменился королевский веселый пир! Так часто радость уступает место горю.
Песня о Кудруне
Пересказ Е. Балабановой и О. Петерсон
О ТОМ, КАК ЖИЛ В ИРЛАНДИИ КОРОЛЬ ЗИГЕБАНД
Вырос в Ирландии богатый король Зигебанд, сын Гере и королевы Уты. Отец его Гере владел многими замками и семью царствами. Дома же было у него более четырех тысяч воинов, и их трудами он ежедневно увеличивал свою честь и имущество.
По смерти короля Г ере стала королева Ута советовать своему сыну жениться. Послушался ее совета Зигебанд и приискал себе невесту – самую лучшую и самую богатую девушку родом из Норвегии. За нею последовала в Ирландию большая свита и семьсот воинов. Зигебанд встретил свою невесту на границе двух земель, там, где западный ветер начинал уже задувать с морской волны.
Все встречали невесту радостно и торжественно. Но невеста была королева, Зигебанд же не был еще посвящен в рыцари и, казалось, былей неровня, а потому родственники его поспешили опоясать его мечом, а вместе с ним и еще пятьсот воинов, наделив их платьем и оружием. С тех пор многие годы правил он Ирландией, и слава и честь его никогда не убывали. Через три года родился у него сын, и при крещении ему дали имя Хагена. Родители неусыпно заботились о мальчике. Сначала ходили за ним благородные дамы и прекрасные молодые девушки, когда же исполнилось ему семь лет, он начал скучать среди женщин и почти все свое время проводил с воинами. Но потом он уже больше не знал их: был он унесен далеко оттуда. Малым ребенком уже не мог он равнодушно смотреть на оружие и сейчас же надевал на себя и шлем и кольчугу, как только находил их где–нибудь на дворе или в доме. Но и того должен был он потом лишиться. Раз сидел король Зигебанд со своею женою на ступенях крыльца под тенью кедра, и стала королева, его жена, просить его задать пир.
Слишком уж редко собираешь ты к своему двору отважных своих воинов, говорила она, неприлично поступать так королю, богаче которого не знают короля на свете, которому принадлежит столько замков и обширных земель, столько серебра и драгоценных каменьев и столько тяжелого золота. Чем же и награждать королям своих воинов, проливающих за них кровь в битвах с врагами, как не пирами, забавами и играми да щедрыми дарами?
Внял король Зигебанд советам своей жены и приказал сзывать к себе гостей на пир к тому времени, когда лето придет на смену зиме.
Богатый праздник давал король Зигебанд своим друзьям и родне – собралось гостей при его дворе до восьмидесяти шести тысяч и длился праздник уже девять дней: пиршествам, играм, турнирам, всякой музыке и пению, казалось, не предвиделось и конца, но на девятый день все переменилось: радость и веселье вдруг сменились горем. В то время как какой–то странствующий скоморох привлек к себе внимание всех гостей своей потешной игрой, одна прекрасная молодая девушка водила за руку сына владельца Ирландии по двору замка; их сопровождали женщины, ходившие за ребенком, а также многие преданные хозяину люди. Вдруг из дома донесся до них громкий взрыв хохота собравшихся там гостей. Воспитатели Хагена пошли посмотреть, в чем дело, и на минуту упустили из виду мальчика и молодую девушку.
Тут–то постигла их беда, причинившая много скорби хозяину и королеве. Прилетел дикий гриф, – его с любовью воспитал сам король Зигебанд, конечно, себе же на горе: через этого грифа должен был он лишиться своего маленького сына. Гриф был так велик, что там, где он пролетал, от его крыльев ложилась тень, точно от облака. В это время молодая девушка стояла одна с ребенком перед домом.
Гриф летел, и деревья падали под ударами его крыльев. Завидя его, девушка бросилась бежать, оставив ребенка одного. Все это было так необычайно, что, право, могло бы прослыть за чудо. Гриф с свирепым видом спустился над мальчиком и схватил его своими когтями. Долго пришлось плакать о том отважным добрым воинам. Перепугались люди, подняли страшный крик, а гриф тем временем успел подняться с мальчиком высоко на воздух и скрылся в облаках.
Горько плакал Зигебанд с женой о своем сыне; оплакивали смерть мальчика и родные короля. Всем стало не до пира, и гости собрались разъезжаться по домам. Король Зигебанд не удерживал их, но, по совету жены своей, строго соблюдавшей все рыцарские обычаи, отпуская гостей, все же щедро наделил их богатыми дарами.
О ТОМ, КАК ГРИФ ПОХИТИЛ ХАГЕНА
Но оставим их плакать и поведем рассказ о том, как в быстром полете дикий гриф уносил с собою дитя. По милости Бога оно было еще живо, но все же много пришлось ему натерпеться, когда старый гриф принес его к своим птенцам. Прилетев в гнездо, гриф выпустил дитя из когтей, и один из птенцов сейчас же схватил его, но не мог проглотить. Птенцы собрались было разорвать его на части когтями, но тут один из них, подхватив мальчика, унес его далеко от гнезда, перелетая с ним с дерева на дерево. Но молодой гриф не рассчитал своих сил и опустился на ветку, для которой оказался слишком тяжел. Ветка подломилась, и гриф очутился на земле, – конечно, он охотнее очутился бы в своем гнезде. При падении гриф выпустил дитя, и малютка спрятался в траве. Там просидел он некоторое время и наконец почувствовал сильный голод, а между тем ему нечего было есть.
Великие чудеса творит Господь, надо в том сознаться. Три королевских дочери, похищенные тем же грифом, скрывались тут же неподалеку. Никто не мог бы сказать, чем питались они в течение столь многих дней. Несомненно, сам Отец Небесный милостиво пекся о них. Не суждено было Хагену оставаться одному, и он нашел молодых девушек в пещере одной скалы. Женщины, видя, как он осторожно прокрадывался к горе, приняли его сначала за свирепого карлика или за чудище морское. Хаген тоже увидал их, но они сейчас же спрятались от него в пещеру. Недружелюбно смотрели они на него, пока не убедились, что он – христианин.
– Как смеешь ты приходить к нам сюда, в наше убежище, данное нам самим Господом Богом? – заговорила старшая. – Ступай, ищи себе товарищей в бурном море. Нам и без тебя здесь тяжело.
– Позвольте мне остаться с вами, – отвечал Хаген, – поверьте мне, я – христианин. Один из свирепых грифов похитил меня и принес сюда, к этой скале. Мне очень хотелось бы остаться с вами, не могу же я жить здесь один.
Тогда приветливо приняли они к себе малое дитя и стали расспрашивать его, откуда и как он к ним попал.
– Сильно нуждаюсь я в пище, – говорил между тем Хаген, – не уделите ли вы мне питья и хлеба? Вот уже три дня, как я ничего не пил и не ел с тех самых пор, как похитил меня свирепый гриф.
– Дело–то в том, – отвечала ему одна из женщин, – что редко приходится нам видеть здесь нашего виночерпия и стольника.
Тут принялись они разыскивать разных кореньев и трав, чтобы накормить ими сына Зигебанда, и в обилии принесли ему всего того, чем питались сами. Для него была то совсем незнакомая пища, но голод заставил его отведать и травы.
Так жил он у женщин много дней, и они охотно давали ему приют и заботились о нем.
Но вот неведомо откуда принесло по морю к скале корабль с Божьим войском [11]11
С паломниками.
[Закрыть]. Сильно били его могучие волны прибоя и разбили наконец в щепы, из людей же, бывших на нем, никто не спасся. Когда все это случилось, прилетели свирепые грифы и унесли в свои гнезда тела погибших людей. Много женщин стосковалось с тех пор от долгих расспросов о своих близких.
Заготовив пищу птенцам, старые грифы покинули свои гнезда и полетели прочь через море, неведомо в какой конец света; страшного соседа оставили они себе на горе.
Увидал Хаген, что на морской берег выкинуло море вещи потонувших людей, и решил пойти поискать там съестных припасов. Очень тихо и осторожно прокрался он к берегу, опасаясь свирепых грифов. Там из погибших нашел он только тело одного человека в полном вооружении. Не пренебрег он кольчугой и снял ее с него; захватил он также лук и оружие, лежавшие рядом с утопленником. Так малое дитя вооружилось. Но тут словно ветер пронесся в воздухе: позамешкался маленький воин, – летел то старый гриф; Хаген же был слишком далеко от своей скалы. С гневом ринулся гриф вниз на прибрежный песок и хотел было сразу проглотить бывшего жителя своего гнезда. Но отважный мальчик показал тут себя настоящим воином. Собрав свои силенки, натянул он лук и пустил в грифа несколько острых стрел. Но не мог он пробить ими кожи грифа. Как же ему спастись? Тогда попытался он взяться за меч. Он слышал, как женщины плакали и в то же время поощряли его. Распалившись гневом, замахнулся он мечом и отсек грифу крыло и так перебил ему ногу, что тот не мог уже двинуться с места.
Победа осталась за ним: гриф был мертв. Но вскоре прилетел другой, и опять попал он в великую беду. Так Хаген бился с грифами, пока не перебил их всех: и старых и молодых. Конечно, в том помогал ему Господь: своими силами не мог бы он исполнить такого дела.
Совершив великое чудо, велел он женщинам выйти из пещеры.
– Выходите насладиться воздухом и солнцем, раз Господь Бог посылает нам такую радость, – сказал он им.
Обрадовались женщины и стали целовать его в уста. Владыка их лежал недвижим, и ничто уже не мешало им покидать пещеру и удаляться от горы.
Так, испытав беду, одинокий чужеземный гость научился скоро так стрелять, что без промаха на лету попадал в птицу. Научился он также и размышлять о том, что надо ему сделать.
Как часто для развлечения подходил он к морю! Видел он там рыб, плававших в воде, и мог бы поймать их, но все равно не мог бы их есть: редко дымилась его кухня, и не было дня, когда бы он не скорбел об этом.
Раз пошел он из своего приюта в лес. Там увидал он много смелых проворных зверей. Один из них хотел было его съесть, но он убил его своим мечом. Был он похож на хамелеона. Начал Хаген снимать с него шкуру и почувствовал, что сила его возрастает. Захотелось ему испить его крови, и, напившись ее, получил он огромную силу. Разные мысли стали тогда приходить ему в голову. Хаген закутался в шкуру убитого животного; тушу отнес он домой. Таким образом, женщины постоянно пользовались его добротою и от новой пищи возвышались и сердцем и духом. Дров было у них довольно, но не было огня, и Хаген высек несколько искр из твердого камня. Таким образом, научились они пользоваться тем, что прежде оставалось для них неизвест–ным. Но некому было служить им, и они должны были сами приготовлять себе кушанье на огне. От перемены пищи все они стали сильнее и красивее; сам же неукротимый Хаген получил силу, равную силе двенадцати взрослых мужчин. Но всех их очень огорчало что, казалось, должны были они навсегда остаться в пустыне. Попросили раз они Хагена проводить их к морю. Они шли, стыдясь себя, – так плохо было их платье, изготовленное их собственными руками после того, как нашел их Хаген.
Двадцать четыре дня шли они лесом. Наконец, увидал юноша корабль, шедший с тяжелым грузом из Гараден. Хаген принялся громко звать его, несмотря на ветер и бурные волны. Корабль трещал, приближаясь к берегу; бывшие на нем люди, увидя на берегу девушек, испугались, приняв их за русалок. Владелец корабля был Сальмейским графом. Он раньше уже хорошо знал Хагена и его род. Он был их сосед. Но сын Зигебанда Ирландского не узнал никого из пилигримов. Граф не позволил своему кормчему пристать к берегу. Несчастный рыцарь стал тогда просить их именем Бога взять его на корабль с этого безлюдного песчаного берега, и мореходы приободрились духом, когда так смело назвал он Христа.
Граф сам двенадцатый спустился в лодку. Не терпелось ему узнать, были ли то лесные духи или же дикие чудища морские. Никогда еще во всю свою жизнь не видал он таких красивых существ. Но прежде чем выйти на берег, стал он их спрашивать.
– Скажите мне, крещены вы или нет и что вы тут делаете? – говорил он, глядя на красивые фигуры девушек, едва прикрытых молодым мхом.
И стали они просить его взять их с собою на корабль.
О ТОМ, КАК ХАГЕН ПОПАЛ НА КОРАБЛЬ
Прежде чем принять их на корабль, им привезли платье, которое пилигримы везли к себе домой. Как ни были они скромны, но должны были надеть его, хотя и стыдились носить мужское платье.
На корабле молодых девушек встретили прекрасные рыцари и обошлись с ними почтительно и вежливо, как с королевскими дочерьми, хотя и приняли их было прежде за злых и нечистых духов.
Напоив и накормив их, граф из Гарадеи стал расспрашивать молодых девушек, как попали они на морской берег, и расспросами своими вновь заставил их пережить все старое горе.
– Знай, что родом я из дальних стран – из славной Индии, – сказала старшая, – отец мой был там королем, но мне, к моему горю, никогда уж не придется носить короны.
– И я тоже родом издалека, – сказала средняя, – дикий гриф похитил меня в Португалии, где отец мой был славным и могучим королем.
– Я же родом из Изерландии, – сказала младшая, – властителем ее был мой отец. Но, к горю моему, я очутилась слишком далеко от тех, кто должен был меня воспитывать.
– Но если уж суждено было вам лишиться своих родных и друзей, то надо благодарить Бога, что он, по милости Своей, послал меня вам на пути, – сказал им граф и, обратившись к Хагену, стал спрашивать его, кто он такой и как сюда попал.
– Я скажу тебе это, – отвечал ему Хаген, – один из грифов похитил также и меня. Отца моего зовут Зигебандом; я родом из Ирландии и долго жил у этих женщин, терпя горе и нужду.
– Но как же могли вы сохранить жизнь, находясь так долго во власти грифов? – с удивлением спрашивали все, бывшие на корабле.
– На то была воля Божья, – отвечал Хаген, – я перебил всех грифов от старого до молодого, не оставив ни одного в живых.
– Неужели же ты так силен? – восклицали путники. – Недаром же будут теперь прославлять тебя и мужчины и женщины. Нас целая тысяча не могла бы сделать того, что сделал ты.
Но граф и его свита стали побаиваться такого ребенка, опасаясь, как бы он своей неизмеримой силой не причинил им бед. Хотели было они хитростью лишить его оружия, но он с гневом воспротивился.
– Немало вреда пришлось мне претерпеть от твоих родных, – сказал тогда ему граф, – в горячей битве перебили они и забрали в плен моих воинов, а потому и ты теперь должен остаться у меня пленником.
– Неповинен я в этом деле, – отвечал ему Хаген, – отвезите меня к моим родным, и я легко помирю вас с ними.
Но граф не согласился.
– Ты будешь моим пленником, – говорил он, – а этих прекрасных девушек беру я в свою свиту.
Обидны и позорны показались Хагену слова графа.
– Не хочу я быть твоим пленником! – гневно сказал он. – Пусть никто и не думает о том, если хочет остаться цел. И этим женщинам нет никакой нужды поступать в твою свиту, они спасутся и без тебя! Эй вы, корабельщики, – продолжал он, – отвезите меня на мою родину, и я дам вам в награду много сокровищ и драгоценных платьев. Послушайтесь меня, будьте умнее! Переставьте паруса и направьте корабль свой в Ирландию!
Видя его упорство, граф приказал было силою отнять у него оружие. Но едва лишь люди его приблизились к нему, как он стал хватать их за волосы и бросать в волны. Так побросал он в море человек тридцать; если бы не молодые девушки, он убил бы и самого графа: не делал он разницы между богатым и бедным, простым и знатным человеком.
Увидали пилигримы, что не сладить им с ним, и повернули корабль свой в Ирландию.
Торопились корабельщики, избегая гнева Хагена, и семнадцать дней работали неустанно. Наконец стали они приближаться к берегам Ирландии, и Хаген узнал ее обширные замки. Увидал он и высокий дворец у самого моря и крутом него триста крепких надежных башен. Тут жил король Зигебанд со своею женою. Пилигримы стали опасаться за свою жизнь: если бы воины Зигебанда узнали их, они перебили бы их всех. Славный Хаген понимал это.
– Я хочу помирить вас с моим отцом, – сказал он гостям, – и пошлю к нему гонцов. Пусть они известят его обо мне, и я в награду за их службу дам им много золота. Отец мой и мать моя не пожалеют его для меня.
Позвал он к себе двенадцать пилигримов.
– Скажите королю, – наказывал он им, —что если он желает, он может видеть сына своего Хагена, похищенного грифом. Но знаю я, что благородный король не поверит вам. Спросите тогда королеву, признает ли она меня за своего сына, если увидит на груди моей золотой крест.
Гонцы поспешили на берег.
Увидал Зигебанд послов и узнал, что приехали они из Гарадеи; были то его враги, и король и все его воины рассердились при виде их.
– Как осмеливаетесь вы подъезжать к этому берегу? – крикнул он им.
– Нас послал к тебе сын твой, молодой Хаген, – отвечал один из них, – он так близко, что тебе нетрудно было бы повидаться с ним.
– Напрасно вы пытаетесь обмануть меня, – отвечал им Зигебанд, – он так погиб, что мысль о его смерти часто наполняет скорбью мое сердце.
– Если ты не веришь нам, то спроси жену свою, королеву. Она должна помнить, не носил ли он на своей груди золотого креста. По кресту могли бы вы признать своего сына.
Сказали о том королеве. Обрадовалась она вести – часто приходилось ей грустить о сыне.
– Надо нам ехать и посмотреть самим, – сказала она, и король приказал седлать коней для себя и для лучших людей из своей свиты.
– Послушай моего совета, госпожа, – сказал тут королеве один из пилигримов, – захвати с собою платья для молодых девушек: они принесут тебе только честь, если ты возьмешь их в свою свиту.
Женщины захватили с собою богатые платья и вместе со многими отважными воинами последовали за королевой туда, где на морском побережье стоял Хаген, окруженный воинами из Гарадеи, нашедшими его на чужбине.
