Текст книги "Суррогатная мать"

Автор книги: Таня Карвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

Глава 78

Эстер взяла ребенка на руки и посмотрела на него. Он продолжал плакать.

– Пора спать, – сказала она.

Она держала девочку почти с нежностью. Покачивая, она успокаивала ее и все время что-то бормотала.

– Да, – приговаривала она, обращаясь к младенцу тихим голосом, – нужно спать. Спи. Вот так…

Крик ребенка начал понемногу стихать. Эстер смотрела на него и печально улыбалась.

– Ты должен заснуть. Да… потому что мой муж не вернется сюда, пока ты здесь. Нет… не вернется… – Она снова тихонько зашикала на него. – Поэтому, боюсь, тебе придется уйти… придется уйти…

Ребенок, прислушиваясь к словам Эстер или, по крайней мере, к ее интонациям, постепенно успокаивался.

– Ш-ш-ш… вот так…

Ребенок наконец замолчал.

– Хорошая, хорошая детка. – В голове ее вдруг всплыла мысль, что это девочка. – Хорошая девочка…

Она улыбнулась, довольная тем, что вспомнила это.

Глазки ребенка начали слипаться.

– Вот так, хорошая девочка… давай спать… все будет проще, когда ты заснешь…

Эстер начала гладить ребенка по шее.

Он закрыл глаза.

– Вот и Врабнесс, – сказала Анни, оглядываясь по сторонам. – Унылое местечко.

Фил натянуто улыбнулся.

– Держу пари, что жители об этом даже не догадываются.

В спускавшейся темноте им было мало что видно, но Фил сомневался, что в дневное время пейзаж этот выглядел более привлекательно. Все было безрадостным и блеклым. Пустые поля, а за ними – уходившие вдаль, до самого горизонта, верхушки деревьев. В другом месте такой ландшафт мог бы показаться даже пасторальным и идиллическим, но здесь эти вытянувшиеся вдоль улицы немногочисленные домики выглядели покинутыми и отрезанными от мира.

Они направлялись к Хилфилду, месту проживания Крофта. Для этого им пришлось съехать с главной дороги на боковую улочку с одной колеей. Они остановились на обочине, блокировав подходы на случай, если кто-то захочет проскочить мимо них. Полицейские начали натягивать желтую ленту с обоих концов улицы, перекрывая проезд.

Фил подошел к Анни, которая осматривалась по сторонам. Деревья были по-зимнему голыми, поля в темноте казались безжизненными. Он увидел реку, а за ней – огни порта Харвич, казавшиеся бесконечно далекими и недостижимыми, словно мираж. Указатель рядом с воротами из пяти досок показывал на грязную тропу, уходившую к берегу.

– Дом находится там, – сказал Фил. – Значит, нам туда.

Все уже выбрались из машин и фургонов. Бойцы вооруженного отряда, в бронежилетах и с оружием в руках, были готовы выступить в любой момент. Все были подробно проинструктированы и четко знали, что им делать, где и когда. Ночь была холодной и промозглой, но одновременно горячей и напряженной от переполнявших ее адреналина и тестостерона.

– Итак, – сказал Фил. – Все готовы?

В ответ послышались утвердительные возгласы.

– Все знают, что предстоит делать?

Снова кивки и восклицания.

– Хорошо. Тогда вперед!

Он направился к воротам и, открыв их, первым пошел по грязной колее. Она под наклоном уходила в сторону берега. Освещения не было. Чем дальше они уходили, тем темнее становилось вокруг. У всех были фонари, и хотя Фил очень не хотел их использовать, чтобы не выдать себя раньше времени, выхода не было. Он первым включил свой, продолжая идти впереди.

Дорога вела мимо старого дома, на заднем дворе которого скопилось столько всякого хлама, что это уже напоминало выставку современной скульптуры, затем мимо кирпичных стен, обросших мхом, лишайником и плющом. В конце были еще одни ворота. Фил посветил фонарем. Парковка для передвижных домиков. «Маленькая, трейлеры старые, им не меньше чем лет по тридцать», – прикинул он. Большинство из них были довольно ухоженными, но один явно выделялся. Более дряхлый, чем остальные, покрытый ржавчиной и плесенью. Фил решил, что кто-то мог раньше приезжать в отпуск или на выходные во Врабнесс. И продолжает приезжать сейчас.

Дорога заканчивалась у берега. Он остановился.

– Если мы дошли до воды, – сказала Анни, – значит, мы его проскочили. Это должно быть где-то раньше.

Фил огляделся по сторонам. Различил силуэты домов на фоне беззвездного неба, напоминавшие пугающих бесформенных инопланетян из научно-фантастических фильмов пятидесятых годов. Весь берег был усеян старыми ржавыми лодками, вытащенными на грязный мокрый песок. Посаженные на цепь и заброшенные, они выглядели так, будто приплыли сюда умирать. Он оглянулся назад. На противоположной стороне стоянки находилось поле. За ним стояло что-то большое, хижина или сарай. Почерневшие доски, с виду заброшенный.

Он посмотрел на Анни.

– Думаешь, это то, что мы ищем?

– Похоже, да, – ответила она.

Он повернулся к остальным.

– Наша цель там. Согласно показаниям свидетеля, мы имеем дело с человеком, страдающим раздвоением личности. Имя – Эстер, она транссексуал. Но есть и вторая сторона, которую она называет своим мужем. И его нам нужно опасаться. Убийцей является он. В данный момент это может быть Эстер, а может быть – и нет. А мы не хотим иметь дело с ее мужем. Поэтому давайте все сделаем быстро и чисто, хорошо?

И Фил направился в сторону поля.

Команда двинулась за ним, стараясь вести себя как можно тише и осторожнее.

Глава 79

Ребенок закрыл глаза.

– Вот так… хорошая девочка… вот так…

Эстер держала ребенка на одной руке, а второй поглаживала ему шею. Такой хрупкий, такой маленький, само воплощение тонкой грани между жизнью и смертью. Словно игрушка, обычная детская игрушка. Вы можете годами играть ею, но в один прекрасный день вдруг решаете сжечь ее или сломать. Просто чтобы посмотреть, что из этого получится. И вы на самом деле смотрите на это. Но когда этот момент уже позади, вы остаетесь с куском оплавленной пластмассы в руках или с чем-то поломанным и бесполезным. И не остается ничего другого, кроме как просто выбросить обломки.

Ребенок сейчас представлял собой именно это. Потребуется всего лишь миг, несколько секунд, меньше минуты… и все будет закончено. Все опять вернется в нормальную колею. Ее муж снова придет, и они будут вместе.

Всего один миг.

Дыхание ребенка изменилось. Девочка спала. Эстер улыбнулась. Она смогла сделать это. Она поговорила с ребенком, укачала его, убаюкала. Как и должна была поступить настоящая мать.

Она вздохнула.

Настоящая мать…

Но это не имело никакого значения. Уже не имело. У нее был план. И она должна следовать ему. Она должна довести дело до конца.

Осторожно, чтобы не разбудить, она положила девочку в ванночку. Укрыла одеяльцем. Посмотрела на нее. Потом присела рядом и нежно положила руки на детскую шею.

Вдруг внутри у нее словно искра проскочила.

Она.Эстер подумала о ребенке как о «ней». Именно как о девочке. Как сделала бы настоящая мать.

Вероятно, это должно было что-то означать. Что она, в конце концов, все-таки хорошая мать. Что она не испытывает к ребенку ненависти. Что она способна заботиться о нем.

Эстер закрыла глаза, и у нее заныло сердце. Нет. Она все-таки должна сделать это. Это был единственный способ вернуть ее мужа. Она знала, что он не придет назад, пока здесь остается этот ребенок. Она могла чувствовать что угодно, но это она знала твердо.

Так что она просто должна это сделать. Должна.

Она снова положила руки на шею ребенка. Попробовала заговорить с ним, но не смогла выдавить из себя ни слова. Неожиданно она заметила, что плачет. Это мешало ей.

– Прощай… прощай, малышка…

Все еще всхлипывая и стараясь делать это как можно тише, чтобы не разбудить младенца, она в третий раз положила руки на тонкую шейку.

И начала сжимать пальцы.

Глава 80

Дом был окружен. Филу с трудом верилось, что здесь кто-то живет. Он выглядел заброшенным: стены покрыты заплатами из листов черного пластика и деревоплиты, доски обивки местами полностью сгнили. На крыше не хватало черепицы, а двор снаружи, забитый горами рухляди, напоминал страшный сон инспектора по охране труда и технике безопасности.

Место было вполне подходящим. Он был уверен в этом.

Команда разошлась по позициям. Фил стоял возле того, что должно было быть главным входом. Рядом расположилась группа, вооруженная ручным тараном, готовая выбить дверь. Фил включил рацию и подал сигнал.

Таран сработал безотказно.

Дверь разлетелась в щепки.

Они ворвались внутрь.

Руки Эстер лежали на шее ребенка, когда внезапно она услышала шум.

Это был сильный удар, напоминающий взрыв. Сначала она решила, что это землетрясение или бомба. И первой ее мыслью было, не разбудит ли это ребенка.

Потом она услышала шум позади себя. Крики, топот, огни, какие-то фигуры.

В ее доме. В еедоме!

Потрясенная, она обернулась, пытаясь сообразить, что происходит. И ничего не поняла. Она не понимала, что случилось. Она очень испугалась, и это было единственное, что она знала наверняка.

Здесь были мужчины. И женщины. У некоторых в руках были страшные ружья. Все кричали на нее. Отдавали ей команды. «Отойти в сторону, лечь на пол…» И все в таком роде. Она переводила взгляд с одного на другого, пытаясь сообразить, чего они все-таки от нее хотят. «Лечь, отойти в сторону…» Целятся в нее из ружей.

Сердце ее стучало так, будто готово было вырваться из груди. Она не знала, что делать. Она отвернулась от них, и тут они закричали еще громче и подошли к ней ближе. Она посмотрела на ребенка. Девочка начала просыпаться. Они так шумели, что в итоге разбудили ребенка.

В отчаянии она схватила его и вынула из кроватки. Теперь она снова должна укачивать его, чтобы он заснул. Ему нельзя позволить проснуться, только не сейчас. Она прижала ребенка к груди и резко обернулась.

Они на шаг отступили от нее. Все продолжали кричать, но теперь в этих командах было больше слов. «Положить ребенка, отойти назад, лечь, положить руки за голову…» Это было словно игра, в которой она не знала правил и поэтому не могла их придерживаться.

Поэтому она еще крепче прижала ребенка к себе.

Он начал плакать.

Она закрыла глаза. Мысленно пожелала, чтобы они все исчезли.

Анни сконцентрировалась на открывшейся перед ней картине. Она видела Фила впереди группы, твердым голосом отдававшего распоряжения. Она быстро сориентировалась в обстановке. Сначала проверила наличие входов и выходов, откуда их можно было бы атаковать. Здесь сразу расположились бойцы оперативного отряда. Потом она огляделась по сторонам.

Ей приходилось сталкиваться с нищетой и запустением, но это место было одним из самых отвратительных. Оно напоминало заселенный бездомными заброшенный гараж или какую-то хозяйственную постройку. Здесь были намеки на домашнюю обустроенность: кресла и диван с разложенными на них салфетками. Но мебель была старая и ветхая, словно принесенная со свалки. Детской кроваткой служила ванночка из проржавевшего металла. Присутствовала и своего рода кухонная зона, но Анни ни за что не согласилась бы есть то, что там будет приготовлено.

Но самым страшным во всем этом был человек, который держал на руках ребенка. Она ожидала увидеть нечто необычное – что-то или кого-то. Но оказалась не готова столкнуться с существом, представшим перед ними. Высокий, выше метра восьмидесяти, в линялом летнем платье в цветочек, надетом поверх минимум двух маек и футболок, в отвратительных грязных джинсах и старых ботинках. Из-под съехавшего на бок парика видна бритая голова, на лице – макияж, нанесенный как будто без зеркала. На лице двухдневная щетина.

Анни попыталась преодолеть приступ отвращения и сосредоточиться. Она представила себе Грэма Идеса, когда тот во время их последней встречи лежал, всхлипывая, в дешевой гостинице, снедаемый раскаянием и угрызениями совести, и молил их вернуть ребенка – последнюю связь с его погибшей женой.

Она смотрела на Фила, который стоял впереди и говорил своим успокаивающим и убедительным голосом, как во время допроса, на котором он заставлял подозреваемых раскрыться. Крики и размахивание оружием себя не оправдали, а только заставили Эстер еще крепче вцепиться в ребенка. Поэтому он изменил тактику. Сейчас он просил ее положить ребенка и отойти. Но его слова, как бы мягко они ни были произнесены, похоже, тоже не произвели никакого эффекта. Анни подумала, что знает, почему это происходит.

Она мягко взяла Фила за руку. Он оглянулся на нее и замолчал. Анни взглядом попросила: дайте я попробую. Он кивнул. Она встала с ним рядом.

– Послушайте, – сказала она. – Меня зовут Анни. А вы Эстер?

Глаза Эстер бегали. Она пыталась понять, что происходит. Взгляд ее блуждал по сторонам, метался по комнате, словно залетевшая в амбар ласточка. Ее рука лежала на шее ребенка. Анни знала, что любое, даже самое легкое давление может убить младенца.

– Вы Эстер, правда? Вас так зовут?

Анни старалась говорить мягко, но достаточно громко, чтобы перекрыть плач ребенка. Она продолжала смотреть на Эстер, пытаясь встретиться с ней взглядом.

– Эстер… – окликнула она ее.

Глаза Эстер перестали блуждать по комнате, она начала фокусировать внимание на Анни и ее словах.

– Ваше имя Эстер, верно?

Эстер смотрела на нее и часто моргала. Потом она кивнула.

– Хорошо. Послушайте, Эстер, я не собираюсь причинять вам боль. Никто здесь не хочет причинить вам боль. Мы просто волнуемся за вас. За вас и за этого ребенка.

Анни помолчала, надеясь, что эти слова дойдут до нее. Потом продолжила ровным, успокаивающим голосом:

– Послушайте, Эстер, почему бы вам не положить ребенка? Тогда мы могли бы поговорить. Нормально поговорить.

Эстер посмотрела на младенца и начала шикать на него и укачивать. Детский плач постепенно затихал.

Анни продвинулась на несколько сантиметров вперед.

– Вы умеете обращаться детьми, Эстер. Очень хорошо умеете. А теперь почему бы вам не положить ребенка? И мы сможем поговорить…

Эстер нахмурилась, продолжая крепко прижимать младенца к себе. Продолжая убаюкивать его.

– О чем говорить? Зачем…

– Вы здесь совсем одна, а вам нужно присматривать за ребенком. Вам нужна помощь, Эстер…

– У меня… есть мой муж, он… его сейчас нет, он… должен вернуться…

– Ваш муж. Правильно.

Меньше всего им хотелось, чтобы муж вернулся, пока Эстер держит ребенка на руках.

– Послушайте, Эстер, не беспокойтесь о муже. Его здесь нет. Просто подумайте, что будет лучше для вас и ребенка. Я могу вам помочь, Эстер. Оказать поддержку, которая необходима вам обоим.

Еще один шажок вперед.

– Ну же, Эстер, давайте поговорим. Как женщина с женщиной.

Анни рискнула сделать еще шаг. Эстер, продолжая укачивать ребенка, среагировала на ее слова о разговоре между двумя женщинами. Это явно был правильный ход. Анни рискнула продолжить.

– Послушайте, – сказала она, показывая на стоявшую за спиной команду, – насчет них не беспокойтесь. Они мужчины. Они нас не понимают. Оружие и крики – они просто не могут иначе реагировать на вещи. – Она снова повернулась к Эстер и поглядела ей прямо в глаза. – Женщины совсем другие, разве не так? Мы знаем, как нормально поговорить друг с другом, без всего этого. Так что давайте. – Еще один шаг вперед. – Давайте поговорим. Только вы и я.

Взгляд Эстер метался между Анни, ребенком и вооруженными полицейскими. По смущению в ее глазах похоже было, что она сбита с толку и не знает, что делать. Она продолжала раскачивать ребенка из стороны в сторону. Он молчал.

Анни сделала еще шаг. Теперь она была уже почти рядом с Эстер.

– Давайте же, Эстер, вы, наверное, уже устали стоять здесь. Вы ведь устали?

Эстер задумалась, потом кивнула.

– Я так и думала. – Анни протянула вперед руки. – Позвольте мне взять ребенка, чтобы мы с вами могли поговорить. Как следует поговорить. Только вы и я, да?

Анни улыбнулась. Она надеялась, что это выглядит искренне и правдоподобно.

Эстер посмотрела на ребенка, потом на Анни. Ее сердце разрывалось от бессилия сделать выбор.

Сердце Анни бешено стучало, руки тряслись. Но она изо всех сил старалась не показать этого.

– Давайте же, Эстер. Позвольте мне взять ребенка, и мы с вами сможем поболтать…

Эстер с детской непосредственностью и простотой нерешительно вытянула вперед руки, продолжая крепко держать ребенка.

Анни, не переставая улыбаться, подошла вплотную и аккуратно взяла у нее младенца. И крепко прижала его к себе. Подняв глаза, она увидела перед собой лицо Эстер. Выжидающее. Доверчивое.

«Это похоже на обман ребенка…» – подумала она. Потом кивнула Филу.

Он мгновенно отдал команду. Полицейские набросились на Эстер, схватили ее и швырнули на пол. Она издала яростный крик, превратившийся в вопль страдания.

– Прости, – сказала Анни, но слова ее потерялись в общем шуме.

Она понесла ребенка подальше от Эстер, в заднюю часть дома. Фил пошел за ней.

– Отличная работа, – заметил он.

– Вызывайте «скорую», – сказала Анни, не глядя на него. – Я выхожу отсюда.

Она вышла из дома, прижимая ребенка к груди. Она так и не обернулась.

Чтобы никто не заметил слезы у нее в глазах.

Глава 81

– Мы обыскали весь дом, сэр, – доложил один из полицейских. – Никаких следов Марины Эспозито. Никаких следов других людей. Но зато мы обнаружили вот это. – Он протянул Филу лист бумаги. – Висело на стене в кухне.

Фил посмотрел. И не поверил своим глазам. Они все были в этом списке. Лиза Кинг, Сюзи Эванс, Клэр Филдинг, Каролин Идес. За ними следовали и другие имена. Напротив каждого из них стояла дата. «Ожидаемый срок рождения ребенка», – подумал Фил. Но больше всего его беспокоило имя в самом конце списка.

Марина Эспозито.Оно было написано другим почерком, который, впрочем, был ничуть не лучше. Рядом стояло: из копов.

Фил старался не показать охватившие его панику и отчаяние.

– Значит, вы осмотрели здесь все. А как насчет подвалов? Чердаков? Чего-то еще в этом роде?

Полицейский покачал головой.

– Ничего. Мы все проверили.

– Хозяйственные постройки?

– Их мы тоже проверили. Кроме кур и свиней, там никого нет.

– Продолжайте искать.

Фил поспешно вышел на улицу. Эстер уже усаживали в машину. Он бросился к фургону и подскочил к ней. Один из полицейских на всякий случай придержал ее.

– Где она? – выпалил Фил. – Куда ты ее дела?

Эстер бессмысленно уставилась на него: рот слегка приоткрыт, в глазах страх.

Фил держал список перед ее глазами.

– Вот, – сказал он, тыча пальцем в последнюю строчку, – Марина Эспозито. Здесь написано ее имя. Где она сейчас? Куда ты ее дела?

Эстер в ужасе попыталась отстраниться от него. Потом начала плакать.

Фил не отставал:

– Где она? Где она?

Эстер съежилась, пряча от него лицо и тычась в державшего ее полицейского.

– Нет… нет… Не нужно, не бейте меня… Уйдите, уйдите…

– Где она?

Фил уже понял, что ничего не добьется. Эстер не знала. Это была не она. Она действительно ничего не знала.

Он отвернулся.

– О господи…

Эстер усадили в полицейский фургон.

Фил стоял и молча смотрел, как ее увозят. На сердце было темно и тяжело, под стать всей этой мрачной ночи во Врабнессе.

Он был в растерянности.

Марина медленно продвигалась вперед ползком. Вокруг становился все светлее, тени дрожали и удлинялись. Теперь был слышен какой-то шум. Ритмичные удары. Удары молотка.

Она прижалась к стене и крепко сжала в руке отвертку. Потом осторожно выглянула из-за угла.

Все стены здесь были увешаны полками с консервами, ящиками с молоком, бутылками воды. Помещение напоминало убежище, подготовленное на случай ядерной войны. В центре его на коленях стоял человек, который забивал в дерево гвозди. Марина присмотрелась, пытаясь сообразить, что он делает.

На полу лежали длинные деревянные брусья и металлическая сетка. Человек сбивал рамы и натягивал на них сетку. Марина снова задрожала, на этот раз не только от холода. Она поняла, что он делает.

Клетка. Клетка для нее.

Она судорожно втянула воздух. Случайно, непроизвольно. Проклиная себя за это.

Человек перестал стучать и поднял голову.

Он улыбнулся. Улыбка эта не предвещала ничего хорошего.

– Привет! – сказал он. – Добро пожаловать в твой новый дом!

Глава 82

Ребенка в карете «скорой помощи» увезли в больницу. Врачи осмотрели девочку и пришли к выводу, что, учитывая все обстоятельства, она выглядит неплохо, но нуждается в квалифицированном уходе няни. Они должны будут связаться с Грэмом Идесом.

Анни, кутаясь в пальто и накинутое поверх него одеяло, сидела на ступеньках и смотрела в сторону берега.

Фил сел рядом с ней.

– Эй! – окликнул он.

Анни только молча кивнула.

– Ты здорово сработала, – сказал он.

Она горестно вздохнула.

– Я обманула ее.

– Ты сделала то, что должна была сделать. Это был самый лучший вариант.

Она покачала головой.

– Я обманула больное, изувеченное человеческое существо. Я заставила человека одинокого и не в своем уме почувствовать себя еще хуже.

– Ты выполняла свою работу, Анни.

Она ничего не ответила, продолжая смотреть вдаль.

– Может, зайдешь в дом?

Она ответила не сразу.

– Я бы лучше посидела здесь. Если вы не возражаете, босс.

– О’кей.

Фил встал и огляделся. Еще раз окинул взглядом это безрадостное место. Посмотрел на поле, через которое они пришли, на стоянку трейлеров.

«Интересно, кто может приезжать сюда отдохнуть?» – снова подумал он.

Внутри у него что-то дрогнуло.

Стоянка трейлеров.

– Анни…

Она посмотрела на него.

– Когда ты уточняла детали насчет семьи Крофтов, там ведь было что-то насчет права собственности на стоянку передвижных домиков?

Анни подняла глаза, выходя из задумчивости.

– Да, действительно… – Она встала и посмотрела в ту сторону. – Так вы думаете…

– Стоит проверить, – сказал он. – Скажи остальным, куда я пошел. Если я что-то обнаружу, то сразу же вернусь и дам вам знать.

Он взял фонарь и торопливо зашагал через поле.

Марина, выставив перед собой отвертку, попятилась.

– Не подходите… – В горле ее пересохло. Голос был тихим и надтреснутым. – Не подходите ближе… Я… я ударю вас… – Слова звучали неубедительно даже для нее самой.

Мужчина снова улыбнулся. Покачал головой.

– Никого ты не ударишь.

Голос его был таким же, как и он сам: грубым, бессердечным, беспощадным, властным. Он был высоким, с огромными руками и ногами. Потным и грязным. Он был одет в старые брюки от костюма, подтяжки и некогда белую рубашку с закатанными рукавами, на ногах – рабочие ботинки. На полу валялась старая истрепанная шинель. Человек был лысым, но его большие сильные руки оказались покрытыми волосами. Над брюками нависал громадный живот, отчего пуговицы на рубашке натянулись. При этом он выглядел могучим как скала.

Он уставился на Марину. Его глаза напоминали темные предательские омуты со стоячей водой, небритое лицо было красным от прилива крови. Когда он улыбался, были видны желтые испорченные зубы.

– Так это… это были вы? Это вы забирали всех… всех этих детей…

– Все это из-за моей идиотки. Это она хотела их. Дай и дай… Вот я и делал это. Чтобы она не открывала свой рот. – Он снова улыбнулся. На этот раз улыбка коснулась даже его застывших глаз. – Хотя не могу сказать, что мне это не доставляло удовольствия.

– Тогда… – Она говорила с ним, продолжая пятиться. – Тогда почему… почему я здесь?

Он показал на ее живот.

– А что это у тебя растет там, внутри? А?

Он засмеялся. Этот гортанный грубый смех прозвучал, словно прелюдия к звериному рыку.

– Не могу же я все время потакать ей. Особенно когда ваша команда уже раскусила меня. – Его голос стал холодным и резким. – Но я не сдаюсь. Мне нужно ненадолго затаиться. Уйти в подполье. Чтобы они сбились со следа. – Он снова улыбнулся. – И мне нужна компания. Когда этот ребенок родится, мы снова выйдем на поверхность. Найдем себе место. Ты, я и ребенок. Воспитаем его как надо.

Марина замотала головой. Она с трудом понимала, что он говорит. Это казалось абсолютно нереальным. Кошмар какой-то, страшный сон.

– Но… Но почему именно я?

– Потому что я видел тебя.

– По телевизору?

– Ну да. А еще возле «Центра досуга». Я запомнил тебя. Положил на тебя глаз. Я понял, что ты мне пригодишься.

– Но они… Они будут искать меня…

– Сколько бы ни искали, все равно не найдут.

Марина замерла и пристально посмотрела на него.

– И тебе тоже не сбежать. Отсюда тебе точно не выбраться. Выбора у тебя нет. Так что привыкай. Тебе здесь еще долго придется быть. – Он снова поднял молоток. – Мне нужно закончить вот это. Твоя новая клетка. А потом мы познакомимся поближе.

Он отвернулся, склонился над очередной рамой и принялся стучать молотком.

Сердце Марины билось так, что будь у него крылья, оно давно уже выпорхнуло бы из ее тела. Вот так. Никаких счастливых голливудских избавлений. Никаких побегов. И Фил… Его нет. Несмотря на обещания, несмотря на то, что он говорил. Насчет того, что никогда не предаст ее и всегда сможет прийти ей на помощь. Он не придет. Так оно и будет. До конца ее жизни.

Она свернулась клубочком.

И заплакала.