Текст книги "Суррогатная мать"

Автор книги: Таня Карвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Глава 56

Фил устроился на диване, Марина рядом с ним. Перед ними сидела Эрин О’Коннор.

Фил понимал, почему такой мужчина, как Грэм Идес, мог запасть на нее. Она сидела в кресле, поджав под себя ноги, с высоким бокалом белого вина в руке. Ее тело на вид было мягким и зовущим, чего нельзя сказать о ее глазах. Они напоминали окошки арифмометра. Но Фил сомневался, что Грэм Идес подолгу глядел в ее глаза. «Лет двадцать пять», – прикинул он. Длинные темные волосы зачесаны назад, одета в розовые велюровые спортивные брюки и такую же куртку с капюшоном, под которой видна облегающая белая футболка. Спортивный костюм говорил о том, что она была на тренировке. «Заботится о своих главных активах», – подумал он.

Эрин пригубила вино. Филу и Марине она ничего не предложила. Домик был маленький и располагался на узкой террасе в Новом городе. Он был неплохо обставлен, но выглядел нежилым. У Фила сложилось впечатление, что Эрин О’Коннор не собиралась долго задерживаться здесь или в каком-то подобном месте.

Ее номер телефона дал ему Грэм Идес. Фил позвонил, объяснил, кто он, взял ее адрес и приехал. Он не стал говорить о цели своего визита, сказал только, что дело очень важное.

Марина сидела с ним рядом. Он собирался отвезти ее домой, а дом Эрин О’Коннор оказался по пути. Он не возражал, чтобы она послушала разговор, поскольку тоже принимала участие в расследовании. Марина чувствовала себя здесь не слишком уютно. Она сидела на краю дивана и осматривала комнату. «Можно не сомневаться, – подумал Фил, – сейчас она оценивает владелицу и делает выводы. Будем надеяться, что это сможет нам помочь».

– Так о чем, собственно, речь?

Эрин О’Коннор пыталась выглядеть невозмутимой и удивленной, но ей это плохо удавалось. Неожиданный вечерний визит полицейских сделал свое дело. Стиснутые зубы выдавали ее напряжение. Интонации ее были хорошо откорректированы: похоже, она брала уроки дикции, чтобы скрыть следы эссекского акцента.

Фил наклонился вперед, доверительно, но как профессионал. А сделав это, почувствовал, как сильно устал. Все мышцы заныли. Давал о себе знать стресс прошедшего дня и последствия приступа паники. Ему нужно было принять ванну. Надолго улечься в горячую воду. И большой стакан виски. Какого-нибудь дорогого и темно-коричневого. Или хороший бурбон. Он зажмурился. Нужно сосредоточиться.

– Итак, – сказал он, фокусируя все свое внимание на Эрин О’Коннор, – я не мог особенно распространяться по телефону, но я полагаю, что вы знакомы с Грэмом Идесом.

Эрин О’Коннор напряглась, и бокал вина замер на полдороги к ее губам.

– Да, – сказала она, и лицо ее стало напоминать застывшую маску, – конечно. Он мой босс.

Фил удовлетворенно кивнул.

– Думаю, даже больше, чем просто босс.

Рука, державшая бокал, судорожно сжалась, и Фил подумал, что так она очень скоро разольет вино. Она, видимо, пришла к тому же выводу, поэтому, поставив напиток, крепко обхватила себя руками за плечи.

– А в чем дело?

«Переходим к существу вопроса, – подумал Фил. – Она все поймет правильно, она уже взрослая девочка. Даже очень взрослая», – мысленно добавил он.

– Мы считаем, что сегодня вы провели с ним вторую половину дня в «Холидей Инн».

– Ну и что? Даже если и так? В этом нет ничего противозаконного. – И прежде чем Фил успел вставить хотя бы слово, быстро продолжила: – Мне пригласить своего адвоката?

Фил пожал плечами.

– Это ваше дело. Но пока вы были там с мистером Идесом, кто-то проник в дом и напал на его жену.

Рот Эрин приоткрылся. Фил отметил прекрасную и явно дорогостоящую работу ее дантиста и подумал, что, возможно, и за это тоже было заплачено Грэмом Идесом.

– Так вы думаете… Но я же была с Грэмом… Вы считаете, что это я сделала?

Фил заметил, что ее эссекский акцент стал пробиваться наружу.

– Нет.

– Вы думаете, что я знаю, кто это сделал?

– А вы знаете?

– Нет! – Акцент вернулся к ней в полной мере. – Разумеется, нет. О господи… Что они… Что произошло? Им удалось много похитить?

Фил был уверен, что Марина обратила внимание на эту фразу. Эрин не спросила, все ли в порядке с миссис Идес. Ее интересовало, что пропало. И он понял, что ей нечего им сказать. Оставалось только уточнить некоторые детали. Так что ее, скорее всего, можно вычеркивать.

– Мы думаем, что мотивом нападения было не ограбление, – сказал он. – Она была убита.

Рука ее подлетела к губам. И замерла там. Глаза ее округлились.

– О боже мой…

– Мне необходимо знать, с какого времени вы были с мистером Идесом и когда вы расстались.

– Боже мой…

– Прошу вас!

– Ох… – Эрин задумалась, а перед тем как ответить, прищурилась. – И что, из-за этого я потеряю работу?

– Это решать не мне, – сказал Фил. С него было уже достаточно. – Вам следует обсудить это с мистером Грэмом Идесом.

– Ага…

– Так с какого времени вы были там?

Она снова задумалась.

– Думаю, примерно с половины первого, может, с начала второго. Я ушла, то есть мы ушли, приблизительно в пять. Где-то так.

– Кто-нибудь может подтвердить это? Вы выписались из гостиницы?

Она пожала плечами.

– Грэм заплатил за номер. Все было оплачено заранее. Когда мы закончили, то просто ушли.

Фил снова зажмурился, сдерживая зевоту. Не нужно было приезжать сейчас. Он слишком устал. Откуда-то сбоку прозвучал вопрос:

– Эрин, что вы могли бы сказать о Грэме как о своем бой-френде?

Марина. Голос мягкий и вкрадчивый. Она уже не испытывает неловкости. Фил не смотрел на нее, сосредоточившись на Эрин. Интересно, что она ответит.

Та снова нахмурилась и отпила вина. С Мариной она чувствовала себя более раскованно.

– Думаю… мы с ним…

– Любите друг друга?

Она кивнула.

– Да. Вот именно. Мы любим друг друга.

Марина улыбнулась.

– Довольно странная партия. Я имею в виду, что вы такая молодая, привлекательная…

Эрин О’Коннор смущенно покраснела. Или Филу это только показалось?

– А Грэм… Я видела его. – Марина снова улыбнулась. – Скажем так: мне кажется, вы могли бы найти кого-нибудь и получше.

– Он мой босс, – ответила Эрин, словно это все объясняло.

«А кстати, – подумал Фил, – так оно и есть на самом деле».

– А у него вообще много подруг? – спросила Марина. – Возлюбленных, для которых он является боссом?

– Я не знаю. Мне он говорит, что у него никого нет.

– А он обещал вам… – Марина пожала плечами, как будто этот вопрос только что возник у нее в голове. – Ну, не знаю… как-то продвинуть вас по службе?

– В яблочко! – с энтузиазмом воскликнула Эрин О’Коннор, даже подскочив на месте от такой прозорливости. – Он сказал, что если я буду спать с ним, то получу повышение.

– И что, получили?

– Он обещал, что получу. Он собирался это сделать. Сказал, что запустит этот процесс буквально завтра.

Марина пожала плечами.

– Думаю, что теперь все изменится. Вам так не кажется?

Эрин кивнула и задумалась. Потрясенный Фил взглянул на Марину. Она едва заметно улыбнулась ему. Фил знал, что больше они из Эрин О’Коннор ничего не вытащат. А она просто перейдет к другому мужчине, который подпадет под ее чары. Он уже приготовился встать, когда Эрин вдруг заговорила.

– Знаете, что он мне сказал?

В ее голосе звучала неподдельная горечь, как будто она наконец поняла, что не только не получит повышения, но и попросту потеряла с Грэмом Идесом время, которое могла бы потратить на более перспективную мишень.

Фил остановился.

– И что же? Что он вам сказал?

– Сегодня. После обеда. Ну… когда мы с ним… занимались всеми этими делами. И я… я спросила, все ли о’кей. Нравится ли ему то, что я делаю. И знаете, что он мне ответил?

Фил и Марина терпеливо ждали, понимая, что вопрос этот был риторическим.

– Он сказал, что теперь, по крайней мере, ему больше не нужно за это платить.

– Как мило, – сказала Марина.

– По крайней мере, ему больше не нужно за это платить…

Добавить к этому было нечего. Они попрощались и оставили Эрин О’Коннор наедине со своими мыслями, вином, маленьким домиком и планами на будущее.

На улице Марина поплотнее запахнулась в пальто. Фил посмотрел на нее.

– Потерянное время, – сказал он. – Еще одна искательница золотой жилы.

Марина пожала плечами.

– Ты много их повидал на своем веку?

Он улыбнулся.

– Это всего лишь профессиональная оценка. Ничего личного. Пойдем, я отвезу тебя домой.

Он направился к «ауди». Марина заколебалась, но осталась на месте.

– Нет, – сказала она.

Он подождал, пока она его догонит. Марина не двигалась. Ему не оставалось ничего другого, как снова подойти к ней.

– Что случилось?

Она ответила не сразу. Фил ждал, глядя на нее. Лицо Марины было непроницаемым. Казалось, внутри у нее происходит какая-то борьба. Наконец она заговорила:

– Я… я… не хочу ехать домой.

Она старалась не смотреть ему в глаза.

Фил не знал, как на это реагировать.

– Почему? Что-то… Дома что-то случилось?

– Нет, ничего, – быстро ответила она. – В общем…

Фил почувствовал, как защемило в груди. Он знал, что это не было связано с приступом паники. Но это было не менее опасно. Надежда?

Когда он заговорил, голос его был мягким и нежным:

– Что-то не так? Скажи мне.

– Дело в том…

Она стала ожесточенно тереть глаза, словно злясь на себя за свои слезы. Да еще и перед Филом.

– Так что же? Скажи мне.

Марина вздохнула и огляделась по сторонам, стараясь смотреть куда угодно, только не на него.

Улочка была узкая. По обеим ее сторонам стояли дома, вдоль тротуаров были припаркованы машины, так что разъехаться было невозможно. Ночь была холодная. От их дыхания поднимались облачка пара.

– Я… – Она покачала головой. – Я не должна была этого делать. Я говорила себе, что не должна этого делать…

Фил ждал. Следил, как пар вырывается изо рта и медленно тает в темноте.

– Я сегодня видела такие вещи… Я не могу, просто не могу после всего этого идти домой. Возьми меня к себе! – сказала она. И совсем тихо, почти про себя, добавила: – Опять.

– Тебе не нужно идти куда-то еще, Марина.

Фил не был уверен, что хотел сказать именно эти слова. Но он должен был их произнести.

Она покачала головой.

– Это не так.

Она подняла голову и посмотрела на него в упор. Глаза в глаза.

Фил не знал, что сказать. Этого мгновения он ждал долгие месяцы. Долгие месяцы мечтал об этом.

Она отвернулась и снова оглядела улицу. Кроме них, здесь больше никого не было.

– Я… я скучала по тебе. Я так скучала!

– Я тоже скучал по тебе, – ответил он, все еще не веря своему счастью.

– Но я не могла. Мы не могли. После такого… – Она вздохнула. – А потом сегодняшний день. Все то, что произошло сегодня… – Она снова посмотрела на него. – Сегодня я увидела то, с чем до сих пор сталкивалась только в книгах. Как я после такого могу пойти к себе домой? – Ее голос совсем ослаб, стал тонким и хрупким, словно детский шепот. – Что, если кошмары будут мучить меня по ночам?

– Я буду рядом. – Он улыбнулся. – К тому же они могут преследовать и меня.

Она улыбнулась, и на ее глаза снова навернулись слезы. Фил нежно обхватил ее руками. Она утонула в его объятиях. Она подняла голову, и их взгляды встретились. Ее глаза, полные слез, сияли в свете уличных фонарей, словно два бриллианта.

Они начали целоваться на холодной узкой улочке.

И Фил, который всего несколько минут назад испытывал невероятную усталость, сейчас чувствовал себя полным сил, как никогда раньше.

Глава 57

Паб «Проем в стене», как явствовало из названия, представлял собой именно проем в стене. Сохранившаяся старая римская крепостная стена, которая опоясывала город и громко называлась его историческим достоянием, за столетия много раз ремонтировалась. У паба, построенного на месте ворот Балкерн Гейт, места вторжения в город древних римлян, тоже было своего рода наследие. Хотя он и располагался неподалеку от центра, тем не менее не привлекал гарнизонных солдат или местных пьяниц. Соответственно, здесь реже случались проявления насилия, а это, в свою очередь, означало, что в этом месте у Клейтона было меньше шансов столкнуться с кем-нибудь из коллег.

Войдя, он, непривычный к подобной обстановке, постарался как можно быстрее сориентироваться. «Паб не для копов», – подумал он, но потом сделал поправку: он мог бы представить зашедшего сюда Фила. Кроме него, пожалуй, больше никого.

На стенах только плакаты с объявлениями о концертах в Центре искусств и спектаклях в расположенном неподалеку театре «Меркьюри», потертые доски пола, специально подобранная разношерстная старая деревянная мебель. За столом расположилась компания людей в перемазанных краской комбинезонах – пришедшие на перерыв декораторы и художники из театра. У стойки бара сидели несколько типов хулиганистого вида. Клейтон решил, что, несмотря на обильный пирсинг и свирепый макияж, они вряд ли могут представлять угрозу для кого-то, разве что передерутся между собой.

Планировка паба казалась бессистемной. Похоже, что с годами здесь добавлялись все новые и новые секции. Отсюда неровности пола, ступеньки вверх и вниз, связывавшие разные уровни. Здесь были открытые пространства и укромные уголки, высокие потолки и совсем низкие, скошенные. Высматривая человека, приславшего текстовое сообщение, Клейтон огляделся по сторонам и поморщился от грохота музыкального автомата: оттуда неслось нечто невразумительное и навязчивое, что он не смог бы оценить никогда.

Он обнаружил ее сидящей на кожаном диване в углу в задней части паба под косыми стропилами, поддерживавшими крышу.

Софи.

Перед ней стоял стакан. «Водка с колой», – решил он. Софи была одета в джинсы, ботинки и блестящую черную дутую куртку. Рядом с диваном Клейтон заметил довольно большой пакет. Он направился к ней, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что в пабе нет знакомых.

– Значит, тебя все-таки отпустили? – сказал он.

– Пришлось. У них на меня ничего не было, – ответила она, делая глоток из своего стакана.

Он сел рядом.

– Я очень рискую, встречаясь с тобой. Надеюсь, дело того стоит.

Она поставила стакан на низкий столик и повела плечами, выставляя грудь. На губах ее блуждала слабая улыбка.

– Я того стою.

Клейтон промолчал.

Настроение Софи мгновенно изменилось. Улыбка исчезла.

– Я ушла от него, – сказала она.

– От Бразертона?

– А от кого еще? – Голос ее звучал мрачно.

Клейтон пожалел, что не заказал в баре выпивку.

– И что он сказал?

Лицо ее осунулось, глаза уставились в стол.

– Я ему еще не говорила. Просто пришла домой, забрала свои вещи и ушла. Он узнает об этом, когда вернется домой.

– Он наверняка взбесится.

– Его проблемы.

Она сделала еще один глоток, на этот раз большой.

Клейтон бросил взгляд на часы. Интересно, что сейчас делают Фил и его команда. Он чувствовал себя скверно из-за того, что не был с ними. Как гарпунер, которому не хватает цели. Он понимал, что это совсем другой случай, но чувствовал себя именно так. Его это смущало. Первой его мыслью было: «Что я скажу маме?» Она всегда так гордилась его достижениями. А теперь его отстранили от самого сложного дела, каким ему когда-либо приходилось заниматься. Конечно, его вины в этом нет, но каково будет ей, когда она об этом узнает? Сейчас он должен был находиться там, с ними, работать, вести расследование. А не сидеть здесь и переживать за свое будущее. Но выбора у него не было. Когда позвонила Софи, он не знал, с чем это связано. Но если речь идет о том, что может как-то спасти его карьеру, он должен идти. Вот теперь он об этом узнал.

– Что ж, желаю удачи. – Он встал, собираясь уйти.

– Что это ты делаешь? – Она удивленно посмотрела на него.

Он обернулся и склонился над ней. Посмотрел прямо в разрез на ее груди.

«Прилично это или неприлично – уже неважно», – подумал он.

– Я ухожу. Говорить нам особо не о чем. Ты бросила его. Желаю удачи!

В глазах Софи вспыхнула ярость. С этим Клейтон никогда раньше не сталкивался.

– И это все? Желаю удачи? Какой еще на хрен удачи! Нет, Клейтон, так не пойдет. Ты мой должник.

Клейтон почувствовал, что и сам начинает злиться.

– Правда? Я твой должник? А еще что? Ты уже большая девочка, Софи. И сама принимаешь решение.

Он хотел уйти, но она вскочила и, обойдя столик, схватила его за руку. В ней чувствовалась удивительная сила. Ее пальцы буквально впились ему в руку.

– Если ты сейчас уйдешь, Клейтон, то уйдешь и из моей жизни. И пожалеешь об этом. По-настоящему пожалеешь, черт побери!

– Правда?

– Правда. Потому что по-прежнему остаются вещи, которые я могу рассказать твоему боссу. Или твоей напарнице. Констебль Хэпберн. Так, кажется, ее зовут? – По лицу Софи скользнула улыбка. Ни капли тепла, только сухой, холодный расчет. – Ты ведь не нравишься ей, так? Или все-таки нравишься? Впрочем, это ее проблемы. Пожалуй, мне следует поговорить именно с ней. Рассказать немного о твоем прошлом. Как думаешь?

И снова Клейтон испугался. И не из-за того, что Софи могла что-то рассказать, – такое с ним случалось и раньше, – его пугало то, как она себя вела. С этой стороной ее характера он еще не сталкивался. И не хотел сталкиваться в будущем. Это был не просто страх. Он лишал присутствия духа. Клейтон уже открыл рот, чтобы ответить, но Софи его опередила:

– Только не нужно говорить, что я этого не сделаю. Потому что теперь я точно знаю, что сделаю.

Клейтон вздохнул. Он был слишком напуган и зол, чтобы продолжать этот разговор. Она улыбнулась, на этот раз уже теплее. Возможно, это был только намек на теплоту.

– Почему бы нам снова не присесть? – сказала она. – И спокойно все обговорить.

Хватка на его руке чуть ослабела. Снова улыбка. Это было уже больше похоже на прежнюю Софи. Ту, которую он знал. Или думал, что знает. Он позволил уговорить себя и сел рядом с ней.

– Ладно, – сказала она тоном, каким говорят при встрече старые друзья, – давай все хорошенько обсудим. – Она сделала еще один глоток из своего стакана. – Я бросила Райана. Теперь мне некуда идти и негде жить, Клейтон.

Он понял, куда она клонит, и вздрогнул.

– Ты шутишь!

– Нисколько, Клейтон.

Софи снова назвала его по имени. Она работала на повторении, словно навязчивый торговец, пытающийся что-то всучить. «Вот какой она оказалась!» – подумал он. И какой была все время, сколько он ее знал.

– Нет. Ты не можешь…

Она наклонилась к нему, и тепло ее голоса перетекло в ладонь, которую она положила ему на бедро. Еще одна улыбка. Если бы кто-то посмотрел на них сейчас, то принял бы их за воркующую парочку, ведущую в укромном уголке паба задушевный разговор, который неминуемо закончится в постели.

– Я останусь у тебя, Клейтон. Ты живешь один, и ты сам все это начал. У тебя нет выбора.

Он вздохнул и ничего не сказал.

– К тому же, когда Райан узнает о том, что я сделала, он не очень-то обрадуется, верно? Он придет за мной. – Софи придвинулась еще ближе, и ее ладонь змейкой обвила его руку. Она прижалась к нему бедром и начала медленно тереться о его ногу. – Мне нужна защита. А кто может сделать это лучше, чем большой крепкий полицейский…

Голова его кружилась, руки тряслись. Клейтону казалось, что его затягивает водоворот. Но было и другое чувство. Нечто такое, чего он не должен был сейчас ощущать: несмотря на все ее слова и угрозы, он испытывал эрекцию.

Софи, догадавшись, что с ним происходит, скосила глаза ему между ног, улыбнулась, и ее рука скользнула туда. Он тяжело задышал.

– О-о-о… – сказала она. – Это все для меня?

Он не смог ответить. Она рассмеялась.

– Ладно, – сказала она, отодвинувшись от него и одним глотком допив остатки коктейля, – теперь, когда мы знаем расстановку сил, думаю, нам можно уйти.

– Что ты имеешь в виду?

– Поедем к тебе, – сказала она тоном, каким объясняют прописные истины медленно соображающему ребенку Она похлопала рукой по пакету, стоявшему рядом с диваном. – Я прихватила свои вещи. – Ее глаза еще раз скользнули ему между ног. – Думаю, ты и сам захочешь добраться туда побыстрее, чтобы я смогла показать свою благодарность.

Он встал и запахнул пальто, чтобы скрыть свое состояние. Он чувствовал себя ужасно, словно при вирусном заболевании или отравлении. Его трясло и, казалось, вот-вот вырвет.

Софи тоже встала. Взяв Клейтона под руку, она повела его к выходу из паба. На улице она остановилась и посмотрела на него.

– Ты голоден? Я целый день ничего не ела. – Она снова сжала его руку. – Мне потребуются силы. Давай где-нибудь перекусим.

Еда была последним, о чем Клейтону хотелось сейчас думать. Но он знал, что выбора у него нет. С того самого момента, когда он увидел Софи на складе Бразертона и узнал ее, он уже знал, что выбора у него не будет. Он снова подумал о том, что на это сказала бы мама.

– Ну давай, пойдем уже, – сказала она и чуть ли не бегом пустилась по улице.

Клейтон последовал за ней столь же охотно, как узник из камеры смертников отправляется на неминуемое свидание с палачом.