Текст книги "Дым и пепел"

Автор книги: Таня Хафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Тони присел боком на краешек стола Эми и спросил:

– Тогда почему мы хотим снимать именно там?

– Огромные растения-мутанты сбегают из генетической лаборатории и начинают ослеплять людей. Раймонд Дарк нападает па них ночью, когда они занимаются тем, что им и положено делать в это время.

– Как в «Дне триффидов» [28]28
  «День триффидов» – научно-фантастический роман Джона Уиндема, не раз экранизированный. После звездопада почти все люди на Земле ослепли. Людей начинают преследовать триффиды, хищные подвижные растения, которых раньше разводили повсюду из-за ценного сока и красоты. Тони имеет в виду экранизацию 1962 г.


[Закрыть].

– Где?

– Фильм студии РКО [29]29
  РКО (RKO – Radio-Keith-Orpheum) – американская телекомпания.


[Закрыть]с Говардом Килом и Джанетт Скотт. Хотя, кажется, там людей ослепил метеоритный дождь. Об этом упоминалось и в «Шоу ужасов Рокки Хоррора» [30]30
  «Шоу ужасов Рокки Хоррора» – музыкальная комедия 1975 г., пародирующая фильмы ужасов.


[Закрыть]. – Фостер нахмурился, потянулся за пластмассовым шестиногим осьминогом и заработал шлепок по руке. – Итак, на телевидении нет новых идей. Какой сюрприз!

– Никто не заметит, что мы украли сюжет. – Эми отодвинула осьминога, чтобы Тони не мог до него дотянуться.

– Я замечу.

– Да. Если бы ты проводил больше времени, осваивая волшебство, вместо того чтобы смотреть главный телеканал, то мог бы пригодиться.

– Для чего?

– В том-то и вопрос, – Эми откинулась в кресле, сплела пальцы над рядом черепов, вышитых на хлопковой блузке, и как-то подозрительно улыбнулась. – Наверное, ты сорвался со студии и провел день с новым парнем. «Вот почему улыбка показалась мне подозрительной».

– Ты бредишь.

– Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.

– Мы были в морге.

– Здорово. Зачем?

– Он хотел, чтобы я посмотрел на труп.

– Какой извращенец. До вскрытия или после?

Тони не смог припомнить никаких стежков на теле рабочего, поэтому ответил наугад:

– До.

– Еще больший извращенец.

Прежде чем беседа зашла дальше, их внимание отвлекла молодая женщина, пытающаяся протащить через передние двери голландскую мельницу. Эта особа казалась Тони смутно знакомой.

– Такая игрушка была у них последней, – выдохнула женщина сквозь стук, с которым пробковое дерево и парусина ударились об пол. – Поэтому, надеюсь, она подойдет.

– У кого? – уточнил Тони, уклоняясь от хрупкой на вид лопасти. – В универмаге «Мельницы для вас»?

– В магазине реквизита в Бридже, – объяснила Эми – Мы ее одолжили. Чтобы тебе не пришлось спрашивать, скажу сразу – подозреваю, что раньше она была частью какого-нибудь сельского инопланетного пейзажа.

– Вообще-то я хотел спросить, знают ли они, что мы собираемся ее сжечь, снимая откровенный плагиат «Франкенштейна»?

– Если нам по-настоящему повезет, то они ничего не узнают. Сценаристы сказали, что это не плагиат, а дань уважения классике. Криста, это Тони, ассистент режиссера. Тони, это Криста, наша новая офисная ассистентка.

– Привет! – Девица помахала в ту сторону, где сидел Тони. – Надо полагать, ты не хочешь помочь мне дотащить ее до павильона звукозаписи?

– Через эту дверь?

Тони покосился на ободранное полотно, за которым располагался коридор, ведущий в павильон звукозаписи и к декорациям, построенным Чи-Би. Там было полно вешалок с запасными костюмами. Между ними едва мог протиснуться один человек, но для мельницы и того героя, который тащил бы ее, места явно не хватало.

– Ага, – ответила Криста.

– Ничего не выйдет. Тебе придется вытащить ее наружу и идти вокруг, к входу для плотников.

Криста посмотрела на мельницу, потом – на свои окровавленные костяшки пальцев. Ссадины она получила, втаскивая эту фиговину в офис.

– Ты издеваешься надо мной, к чертям собачьим!

– Вообще-то он этого не делает, – жизнерадостно заверила Эми.

Новая ассистентка свела брови, растягивая синий полумесяц на левой стороне лба, и спросила:

– Это проверка, да?

Эми покачала головой, а Тони наклонился к Кристе и прошептал:

– Тебе еще повезло. Предыдущих двоих отправили в «Старбакс».

– Это так плохо?

– Один из них все еще там.

– Ясно, – глубоко вздохнула Криста и поволокла мельницу обратно, наружу.

– Помощь нужна?

– Нет, спасибо. Я сама.

Что-то треснуло, и Тони попятился к столу Эми. Но обзор ему заслоняло основание мельницы, поэтому он понятия не имел, что именно произвело такой звук.

– Не путайся под ногами, чертов неудачник! – Голос Кристи щелкнул его не хуже хлыста.

«Может, это кто-то треснул?» – подумал Тони.

– Кажется, она начинает мне нравиться, – сказала Эми, хватая телефонную трубку. – У нее хорошо подвешен язык. «Чи-Би продакшнс».

– Мне эта особа точно по вкусу, – проворчат Тони, когда в офис вошел Кевин Гровз, баюкая левую руку.

С любым человеком, распознавшим в нем чертова неудачника, стоило свести знакомство.

– Эй! – Тони помахал рукой перед лицом Эми – Я испаряюсь!

Та кивнула и начала объяснять в трубку политику студии по отношению к актерам и различным реалити-шоу. Насколько парень знал, у Чи-Би таковой вообще не было. Эми просто очень любила злословить насчет умственных способностей продюсеров подобных спектаклей, прикрываясь мнением босса.

– Тони Фостер!.. – Голос Гровза был под стать его внешности – такой же тонкий и незапоминающийся.

– Мне не до разговоров. – Фостер крутанулся на пятке, скрипнув подошвой по плитке, и направился к выходу. – Меня ждет работа!

– Всего несколько минут.

– Нет.

– Почему вы выезжаете с констеблем Джеком Элсоном?

– Спросите у него.

– Правда, что вы любовники?

Тони развернулся в проеме двери, рассмеялся Гровзу в лицо и ответил:

– Знаете, об этом вы должны спросить у него. Только подождите. Я хочу понаблюдать за тем, как он надерет вам задницу.

– Я просто хотел привлечь ваше внимание.

Гровз шагнул ближе. Его челюсти двигались. Он жевал резинку, судя по запаху – мятную. Репортер держал в руке карманный компьютер с горящим индикатором записи.

– Вы были с ним сегодня из-за рабочего, которого убили прошлой ночью возле места вашей выездной съемки?

– Моей?

– Хорошо. Возле места, которое использовала команда телесериала под названием «Самая темная ночь». Неважно. Полиция считает, что рабочий лишился руки из-за чего-то сверхъестественного?

«Гровз кое-что знает, но он не в курсе, что руку откусили. Это уже лучше».

Через плечо репортера, обтянутое полиэстером, Тони увидел, что Эми просунула голову в кабинет Мэйсона.

– Вы сидите на дешевых наркотиках? – спросил Фостер почти дружеским тоном.

– Вы используете их, чтобы обострить свои чувства? – вопросом на вопрос ответил Гровз.

Тони улыбнулся, потому что к ним вышла Дженнифер, личная ассистентка Мэйсона. В ее обязанности входило защищать звезду от нежелательного внимания прессы. Если она была в хорошем настроении, то защищала и всех остальных киношников. Фостер хмыкнул еще откровеннее, когда на плече Гровза сомкнулись пальцы с безукоризненным маникюром. Второй рукой Дженнифер ухватилась сзади пониже талии, чтобы закончить жестокую шуточку с трусами так, как кончаются все подобные приколы.

Тони присоединился к аплодисментам Эми, когда Дженнифер, рванув вверх трусы Гровза, протащила репортера через весь офис. Она не отпускала пояса его белых плавок, который был теперь гораздо выше талии.

– Фостер!

Голос Гровза звучал куда пронзительнее, чем обычно. Неудивительно.

– Это имеет какое-то отношение к демонической конвергенции?

Тони перестал аплодировать, быстро нырнул за дверь и закрыл ее за собой, прежде чем Гровз смог разглядеть его лицо.

– О чем это он?

Увы, Тони не успел спрятаться от Ли, который притаился в коридоре, небрежно забросив руку на стойку с фальшивыми цыганскими нарядами.

– Бульварный репортер, – пожал плечами Фостер.

Он надеялся, что говорит так, будто дело вообще не стоит внимания, хотя на самом деле ничего подобного не чувствовал.

– Собирает всякий бред на продажу.

– Вроде домов с привидениями.

– Верно.

«Дерьмо! Нет, неверно. Я меньше всего нуждаюсь в том, чтобы Ли, который прекрасно знает, что дома с привидениями существуют, начал думать, будто всех нас и в самом деле ожидает демоническая конвергенция. Тем более что это правда. – Фостер протиснулся мимо пары нарядов горилл, гадая, как, черт возьми, Гровз проведал о ДК. – С ним разговаривала Лия? Если да, то зачем? А если не она, тогда каким образом?..»

– Тони!

Фостер повернулся и обнаружил, что Ли идет за ним. Ассистент режиссера уже давно с ума сходил по актеру. Наверное, не замечать его близости было полезно для здоровья. Еще лучше оказалось бы, если бы Тони не отвлекали мысли о том, что Лия доверилась Кевину Гровзу – нашла кому! Но в последнее время он радовался любой эмоциональной стабильности.

– Ну? – спросил Николас.

Судя по его тону, Фостер пропустил половину разговора мимо ушей.

– Извиняюсь. Я не слушал.

– Да, я заметил.

«Ему это не понравилось. Если бы у меня на руках не было бессмертной каскадерши, констебля, полного энтузиазма, и демонической конвергенции, не говоря уж о твари, считающей людей закуской, то я начал бы таять от того, что Ли недоволен отсутствием моего внимания.

Только не сейчас.

У меня и так хлопот полон рот. Джек ожидает, что я отправлюсь на охоту за монстром, закусывающим людьми? Зря, потому что такого никогда не случится».

– Тони!

– Да. Извиняюсь. Отвлекся.

– Я просто спрашивал, есть ли зерно истины в том, что говорил Гровз? – вздохнул Ли и провел рукой по волосам. – Ты уезжал с констеблем Элсоном из-за того, что убили рабочего?

«Николас хочет принять участие в происходящем, каким бы оно ни было. Это ясно читается в его голосе, выражении лица, жестах. Он словно говорит: «Позволь тебе помочь!»

Да уж, можно подумать, я такое допущу. За последние полгода в Ли трижды кто-то вселялся. Ад и преисподняя, причем любые! Я не позволю, чтобы с ним еще что-нибудь случилось.

«Хочу помочь».

Почему?

Потому что я, похоже, страдаю от затаенного желания смерти, о котором даже не подозреваю. Возможно, оно берет корни в моей подавленной сексуальной идентификации, но она тоже завязана на тебе. Поэтому я думаю, что не ошибся дверью.

К чертям собачьим, нет! Я больше не подставлю Ли».

Не глядя на актера, Тони ухитрился изобразить нечто похожее на пошлую ухмылку и заявил:

– Отвратно в этом признаваться, но Гровз прав. Я был с констеблем Элсоном, потому что у нас с ним случился горячий полицейский секс в его фургоне.

Последовала длинная пауза.

Ли уставился на него.

Парень продолжал ухмыляться.

В конце концов Николас с побежденным видом снова вздохнул и спросил:

– Чи-Би отпустил тебя с работы ради этого?

– Да, босс пойдет на что угодно, лишь бы полиция была довольна.

Тони двинулся дальше.

«Как только мы с Ли окажемся в павильоне звукозаписи, Питер снова найдет для нас работу, и разговор будет закончен».

– Лучше радуйся, что Джека не интересует твоя задница, не то он соблазнил бы и тебя.

– Ты зовешь его по имени?

– Когда я обращаюсь к нему по-другому, он напоминает, что вооружен.

– Тони!..

Фостер ускорил шаг, чтобы Ли не успел положить руку ему на плечо.

«Будь все проклято!»

Горел красный сигнал, и они застряли в конце коридора в ожидании, пока в павильоне выключат камеру. Их отделяло друг от друга меньше метра.

«Мы не будем толковать о демонической конвергенции. Я не дам Ли ни малейшего шанса уговорить меня передумать. Иначе актер опять угодит в переплет, и мы будем крайне сбиты с толку, когда мне снова придется прийти ему на выручку».

– Итак, как поживает блондинка?

– Какая? – нахмурившись, уточнил Ли.

– Ты потерял им счет?

– Это верно, но…

– Та самая, с которой ты ходил на последнюю премьеру. – Тони изобразил руками самые главные достоинства упомянутой блондинки. – В «ТВ-неделе» был милый снимок с вами.

– Да, Джудит. Она в порядке. С ней все прекрасно.

– Брал ее напрокат?

– Боже мой, Тони! – Николас возвел глаза к потолку. – Черт, я вовсе не делал этого.

– Одалживал?

– Там же, куда ты ходил, чтобы обзавестись блондином?

– Я заглядывал в другое место, – фыркнул Фостер. – Как фильм?

– Какой?

– На котором ты был с одолженной блондинкой.

– Наверное, не очень. Я его не помню. А как морг?

«Хорошая попытка».

– Какой?

– В который ты ходил со своим одолженным блондином.

– До или после полицейского секса в фургоне?

– Слушай, Тони, если ты не хочешь, чтобы я встревал в это дело, в чем бы оно ни заключалось, то тебе просто нужно так и сказать.

Повисла долгая пауза. Можно было подумать, что их добродушного мужского поддразнивания никогда не случалось. Они вернулись к демонической конвергенции.

Тони раньше не замечал, что красный сигнал выключается с тихим звуком, с эдаким кликаньем.

– Я не хочу, чтобы ты встревал в это дело, – сказал он, распахнул дверь и шагнул в звуковой павильон.

Тони не думал, что закончит работу к закату, не говоря уж о том, чтобы успеть доехать от студии до Вантерма, прежде чем Лия выполнит свой трюк. Но в семнадцать пятьдесят, почти за час до захода солнца, Тони уже сидел в машине и ехал на запад по Гастингс-стрит, щурясь сквозь стекла темных очков.

Контейнерный терминал Вантерм находился возле бухты Бэррард. Все попытки снять в Ванкувере нечто, связанное с судоходством, рано или поздно заканчивались здесь, потому что планировка позволяла легко вырезать ненужное. Зато недолгое время, что Тони крутился в шоу-бизнесе, Вантерм выполнял роль Сан-Франциско, Нью-Йорка, Нью-Джерси, Сингапура, Готэм-Сити [31]31
  Готэм-Сити – вымышленный город, в котором происходит действие историй о Бэтмене.


[Закрыть]и по крайней мере двух чужих планет. Еще в полудюжине случаев он изображал самого себя. Это был настоящий Университет Британской Колумбии, где преподавалась наука морских съемок.

Тони повернул направо, на Виктория-драйв. Более или менее следя за ограничениями скорости, он добрался до Стюарт-стрит, свернул налево, а потом направо, на территорию терминала.

– Я на съемки Си-би-эс.

Он вытащил удостоверение Союза режиссеров, но охранник, мужчина среднего возраста, сидящий в караулке, едва оторвал взгляд от ноутбука и махнул рукой, пропуская Фостера.

Причал номер три находился за рефрижераторами и контейнерами. Он вдавался в бухту перпендикулярно пристани, от которой тянулись также первый, второй и четвертый. Тони припарковался возле крайнего грузовика, недавно выкрашенного в фиолетовый цвет, с блестящими логотипами Си-би-эс на бортах и сзади, запер машину и быстро зашагал к цели. Ему предстоял неблизкий путь, а он обязательно хотел увидеть, как Лия будет нырять.

Фостер знал, что Чи-Би не захочет платить за подобные трюки, даже если первый сезон «Самой темной ночи» на DVD будет продаваться так хорошо, как предсказывала Оливия из маркетингового отдела. Но та задолжала около десяти тысяч букмекеру Колуну Эрни, поэтому никто особо не верил в ее способность выбрать победителя.

Съемка велась четырьмя камерами. Одна была установлена на корме контейнеровоза, чтобы заснять падение сверху, другая – в лодке портовой канадской полиции примерно в десяти метрах от суши, еще две – на пристани. Тони с удовольствием заметил, что они оказались устаревшими моделями, по сравнению с теми, которыми пользовались в «Чи-Би продакшнс».

– Поаплодируем государственному финансированию, – пробормотал он, сунув руки в карманы и наблюдая за тем, как режиссер второй группы готовился к съемке. – Сначала надо перекрасить грузовики, а потом уже обновить технику.

Но Фостеру все равно трудно было поспорить с некоторого рода протекцией, позволяющей получить чистое небо и просто убийственный закат в городе, в котором Дожди шли дней эдак триста в году. Когда студия Си-би-эс хотела снять закат, она его получала.

Знакомый голос окликнул парня по имени и заставил его отвлечься от воды.

– Дэниел! – узнал он.

Вся каскадерская команда «Чи-Би продакшнс», ухмыляясь, трусцой подбежала к Тони.

– Ты что здесь делаешь?

Дэниел похлопал по рации и ответил:

– Я здесь в страховочной команде. Ты ведь не думаешь, будто можно кормить семью на то, что мне платит Чи-Би?

– Я считал, что это делает твоя жена.

Супруга Дэниела занималась рекламой. Тони не знал, в чем именно заключалась ее работа, но однажды муж принес несколько упаковок копченых колбасок для всей съемочной группы.

– Ой! Неплохой способ ударить парня ниже пояса.

Но Дэниел не перестал ухмыляться, и Тони решил не беспокоиться из-за того, что нахамил человеку, имевшему черные пояса в трех видах боевых искусств и зарабатывавшему игрой со смертью. Ладно, может, и не всегда со смертью, но уж наверняка регулярно рисковавшему повредить мягкие ткани.

– Значит, ты сегодня освободился пораньше?

– Точно.

– Приехал посмотреть, как Лия будет нырять?

– Да, – кивнул Тони в сторону контейнеровоза.

– Она будет прыгать оттуда, сзади?

– Это называется «корма», невежественный мужлан.

– Понятно. Высокая.

– Эта еще из тех, что пониже. Сейчас есть суда, способные перевозить больше восьми тысяч ДФУ [32]32
  ДФУ (TEU – Twenty-foot Equivalent Unit) единица измерения в грузовом флоте, базирующаяся на стандартном контейнере для перевозок 20 футов в длину, 8 – в высоту и 8,5 – в ширину.


[Закрыть]. Это судно – не больше четырех. Я бы так сказал.

– Да неужто?

– Ты ведь понятия не имеешь, о чем я говорю, верно? ДФУ означает «двадцатифутовый эквивалент» и… Ладно, неважно. Короче, пусть это судно и выглядит большим, но есть и покрупнее.

Дэниел взмахнул рукой. Один палец на ней был заклеен пластырем с изображением щенка Блу из детского сериала [33]33
  «Blue's Clues» – детский обучающий кукольно-анимационный сериал про голубого щенка Блу.


[Закрыть].

– Корма высотой примерно семь метров, поручни до самой воды, глубина здесь метров пятнадцать.

– Этого достаточно?

– Более чем, – фыркнул Дэниел. – Да и вода тут чище обычного. Портовые служащие, которые в данный момент сидят в лодке, говорят, что сейчас самый высокий приливной поток, который они когда-либо видели в бухте. Он смыл в море весь мусор.

– Это хорошо?

– Еще как. Всегда есть пугающая возможность удариться о кусок мусора, который проплыл мимо команды уборщиков… Только не сегодня.

«И не для Лии», – подумал Тони, когда лицо Дэниела приобрело очень знакомое выражение.

Он словно прислушивался к голосам, звучащим у него в голове.

«Это совпадение или о Лии позаботились демонские врата?»

У Тони было маловато информации для ответа на этот вопрос. Вообще-то он и не хотел иметь все сведения, необходимые для ответа, но что поделать, его жизнь – не сахар.

– Ныряльщики в воде. – Дэниел хлопнул парня по плечу с такой силой, что Тони невольно сделал шаг назад. – Мы готовы начать. Поболтаем после.

– Ты уже знаешь, что в скором будущем тебя ждет горящая мельница?

Дэниел остановился на минуту, обернулся через плечо и спросил:

– Своровали у «Франкенштейна»?

– Отдали должное классике.

– Все они так говорят.

«И то верно», – признал Тони, когда Дэниел побежал к страховочной команде, толпившейся на пристани.

Закат раскрасил верхушки волн красно-золотыми тонами, зажег блики на бортах судна. Лия в коротком светлом парике и совсем крохотном красном платье стояла у поручней и говорила с приземистым бритоголовым человеком, одетым в пуховой жилет. Наверное, это был координатор трюков. Тони увидел, как она посмотрела вниз, подняла руку, подавая знак ныряльщикам, и повернулась спиной к поручням. Каскадерша наверняка стояла на ящике. Она не была такой высокой.

Человек с блестящей лысиной отошел и встал у камеры.

Вся съемочная группа заняла свои места.

– Мотор!

Тони беззвучно повторил это слово, пока его эхо гуляло по всей пристани. Когда все стихло, он понял, что режиссер дал команду типу с блестящей лысиной. Лия могла прыгать в любое время.

Женщина раскинула руки, откинулась назад и упала.

Она пролетела семь метров, согнулась ровно настолько, чтобы не шлепнуться со всего размаху спиной, и ударилась о воду задом. Судя по кулаку, вскинутому среди съемочного оборудования, взметнувшийся фонтан, освещенный заходящим солнцем, был как раз тем, что требовалось режиссеру-постановщику.

Тони не видел, как Лия всплыла – ему мешал край пристани, – но услышал ее слова:

– Проклятье, холодно!

Он присоединился к аплодисментам съемочной группы и подошел ближе, пока ныряльщики подплывали, чтобы помочь каскадерше подняться по алюминиевому трапу, который Дэниел только что спустил в воду. Похоже, ей слегка мешали красные туфли на шпильках и с ремешками, но мужчины уже протягивали руки, чтобы вытащить ее на причал. Лия приняла поздравления с жеманным реверансом, хотя с нее капала вода, помахала режиссеру, поднявшему большие пальцы, а потом красавцу с блестящей лысиной. Когда женщина добралась до Тони, она уже куталась в термическое одеяло.

– Ты в порядке? – спросил он, шагая рядом.

– Я тебя умоляю. Прыжок из «вороньего гнезда» пиратского корабля в Карибском море в тысяча семьсот шестнадцатом году – вот это было что-то. А теперь – простое падение.

– Ты вроде бы говорила, что проводила время в постелях могущественных людей.

Она подмигнула из-под челки мокрого парика, с которого капала вода, и поинтересовалась:

– А что, по-твоему, я делала в «вороньем гнезде»?

– Стояла на вахте?

– Если можно считать вахтой тот факт, что я не закрывала глаза.

Тони проследовал за ней в трейлер-гримерную. Лия, по-прежнему в одеяле, села, чтобы японка средних лет смогла снять парик, не порвав удерживающую его завязку.

– Тони, это Хама. Хама, это Тони.

Гримерша кивнула, не поднимая глаз.

– Парень работает на «Чи-Би продакшнс», – сказала ей каскадерша.

– Сериал про вампиров?

– Он самый.

– Эверетт Винчестер все еще работает с вами? – поинтересовалась женщина, подняв наконец глаза.

– Да. Только не цитируйте меня.

– Передавайте ему от меня привет, – усмехнулась Хама, услышав фирменную фразу гримера. – Все, я закончила. – Она швырнула парик на стойку, и тот стал похож на светлого зверька, сперва утонувшего, а потом сбитого на шоссе. – Переоденьтесь в сухое, и я вытащу шпильки.

Лия, волосы которой все еще закрывала сеточка, оставила полотенце на кресле и скользнула за стеллажи, отделявшие гримерку от гардеробной. Тони был знаком с подобной планировкой. Для любого другого сериала это было бы проявлением бережливости. Но поскольку сейчас снималась только Лия, не было смысла пригонять целых два трейлера.

– Итак, вы ее парень?

Из-за стеллажей донесся взрыв смеха, и Фостер решил, что теперь уже можно не отвечать.

– Как я понимаю, нет, – Хама приподняла изящно выгнутую бровь.

– Мы просто… – Тони запнулся.

Кем они были? Друзьями? Пока нет. Сверхъестественными случайностями? Ближе, но это трудно объяснить.

– Мы соотечественники, – объявила Лия, выходя из-за стеллажей в джинсах, белой футболке и желтой толстовке.

С платья, зажатого в одной руке каскадерши, капала вода. В другой она держала желтые кроссовки.

– Подельники в преступлении. Pacsano! [34]34
  Pacsano (ит.) – соотечественник.


[Закрыть]

Лия плюхнулась обратно в кресло и задрала ноги, чтобы завязать шнурки. Хама тем временем вынимала шпильки из ее волос. Освобожденные пряди упали густыми черными волнами чуть ниже плеч.

– У тебя челюсть отвисла, – захихикала Лия, отвлекаясь от завязывания второй кроссовки. – В чем дело?

– Как, черт возьми, ты запихала столько волос под это? – Тони показал на парик, лежащий на столе.

– Волшебство.

Фостер ей поверил.

Лия выпрыгнула из кресла, застегнула толстовку, обернулась, поцеловала Хаму в щеку и сказала ей:

– Ты волшебница гримерного кресла. Я падаю с лестницы на следующей неделе. Тогда и увидимся, ладно?

– Конечно.

– Буэно!

– Пошли, Тони. – Лия закинула лямку клетчатой сумки на плечо, схватила парня за руку и почти вытащила его за дверь. – Мне надо расписаться в журнале, а потом мы можем ехать.

– Ты падаешь с лестницы для этого же фильма?

– Угу. Дьявольский способ зарабатывать на жизнь, правда?

– Тогда зачем тебе такая работа?

– Шутишь? Это самое большое веселье, которое я извлекаю из своего бессмертия, начиная аж с тринадцатого века. – Она подняла руку. – Не спрашивай и не забывай про деньги. Мы же говорим о пятистах долларах в день, а за такую съемку Си-би-эс дает надбавку в двадцать пять процентов. Меня приглашают в высокобюджетный фильм. Там доплата может вырасти до ста тридцати процентов. Тебе стоило бы научиться основам самозащиты и подумать над этим.

– Нет, спасибо. Я хочу стать продюсером.

– Конечно. Так, я умираю от голода. Как только разберусь с бумагами, давай двинемся за едой.

– Мы собираемся есть?

– И говорить. Думаю, вчера ночью ты доказал, что можешь делать это одновременно.

«Вчера ночью. Правильно».

– А где?.. – Тони ткнул рукой над ее головой.

– Райн Циратан? Наверное, как можно дальше от врат. Он ненавидит воду так же, как кот. Черт! Шнурок. Погоди секунду.

Фостер успел сделать еще пару шагов и обернулся. Лия опустилась на одно колено. За ее спиной полыхал закат, последний свет горел неожиданно ярко. Тони поднял руку, чтобы заслонить глаза, и заметил какое-то движение. Сперва он решил, что видит Владыку демонов, но потом понял: перед ним кто-то куда более материальный. Этот «кто-то» взмахнул человеческой рукой там, где только что была голова Лии.

Она рухнула плашмя – ее предупредил шорох, запах или сразу то и другое – и откатилась, чтобы избежать удара, который выпотрошил бы ее, если бы когти монстра достигли цели.

«Не совсем так! Кого угодно, кроме нее».

Лия поднялась на колени, и Тони показалось, что за ней мелькнули знакомые полупрозрачные голые плечи. Но солнце слишком слепило его, чтобы можно было рассмотреть наверняка.

– Сделай что-нибудь! – крикнула Лия.

– Что?

У твари была чешуя, а еще рога и… зубищи!

– Заколдуй его!

«Точно».

Тони согнул средний и безымянный пальцы правой руки и махнул ею назад, а потом – вокруг головы. Ему полагалось выкрикнуть одиннадцать слов заклинания четко и разборчиво, но об этом пришлось забыть в угоду скорости.

«Такие колючие и зубастые твари являются чертовски хорошей мотивацией! Если закончить жест и заклинание одновременно, то колдовство должно…»

Энергия ринулась вверх по ногам Тони, с ревом промчалась по телу, вырвалась из вытянутой руки, сначала выгнулась между указательным пальцем и мизинцем, а потом устремилась вперед.

Внезапная вспышка оказалась впечатляющей.

– Тони! – Лия, не вставая, подобралась к нему. – Ты в порядке?

«Хороший вопрос. Кое-что болит. Оно и неудивительно, поскольку заклинание сбило меня с ног и я шлепнулся на задницу».

Парень моргнул, чтобы разогнать ослепительные голубые пятна, пляшущие перед глазами, и сказал:

– Кажется, я сломал копчик.

– Да…

Лия обхватила его за плечи и помогла сесть. К счастью, Владыка демонов, видимо, отошел попудрить носик. Было бы слишком странно, если бы с Тони нянчились эти двое.

– А еще у тебя ногти дымятся.

Последняя тонкая сизая струйка сорвалась с почерневших пальцев начинающего волшебника и растаяла в сумерках.

– Ай!

– Хорошо сказано. Как ты это называешь?

– Арра именовала такой фокус энергетическим выстрелом. – Кончики пальцев парня словно ошпарило, но он мог владеть рукой. – Дьявольщина, что это была за тварь?

– Демон.

– В смысле, порождение конвергенции? Один из тех, о которых не стоит беспокоиться, потому что нам придется иметь дело только с бесами? Такого рода демон?

– Он не должен был здесь появиться!

– Да неужто?

Лия все еще поддерживала Тони и сердито смотрела на него сверху вниз. Она была так близко, что парень видел крохотный шрам у кончика ее правой брови.

– Перестань на меня орать! Это делу не поможет! – заявила женщина.

Фостер вдруг понял, что она до смерти напугана, и с ним самим едва не случилась истерика.

Когда бессмертная каскадерша тридцати пяти столетий от роду до смерти пугалась, пора было паниковать и всему остальному миру. К некоему странному счастью, о котором Тони сейчас не собирался задумываться, он слишком устал, чтобы начинать арию: «Боже, мы все умрем!» Он сделал пару глубоких вдохов и ухитрился довольно спокойно спросить:

– Что с ним случилось?

– Превратился в пепел.

– А рука?

– Просто слегка подгорела, – Лия кивком указала на что-то черное и продолговатое, валявшееся на тротуаре.

– Но демон испепелился?

– Плотью была только его рука.

Это почти имело смысл. Тони постарался сесть прямее, но кто-то, похоже, прокрался в его тело и заменил все мышцы на зефир.

– Я не очень хорошо себя чувствую.

– Ничего удивительного. После того как ты выбросил такой фонтан спермы…

– Спасибо за образное выражение.

– Не за что. Ты можешь… – Приближающиеся голоса заставили ее замолчать.

Фостер внезапно лишился поддержки, потому что Лия убрала руку, встала и заявила:

– Нет! Вот и кавалерия. Наверное, они увидели вспышку. Упакуй руку, а я с ними разберусь.

«Как?»

Тони кое-как оперся на ладонь и повернулся к троице, приближающейся со стороны пристани. Потом в его поле зрения появилась Лия, покачивающая бедрами в древнем ритме. Один мужчина что-то сказал, и она засмеялась в ответ. В этом низком хрипловатом звуке таилось откровенное предложение.

Если даже Тони ощутил жар, то эти трое почти наверняка не обращали внимания ни на что, кроме Лии.

«Надо упаковать руку.

Да, правильно. Как будто я занимаюсь такими делами каждый день».

Вообще-то – таков уж был сюжет «Самой темной ночи» – парень и вправду пару раз делал что-то подобное, помогая костюмерше.

Тони поднялся, постоял, заметно шатаясь, и потащился обратно к трейлеру-гримерной, где выпросил пакет для мусора.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Хама, вытащила пластиковый мешок из коробки, лежащей на столе, и отдала ему. – Вид у вас неважный. – Она прищурилась. – Вам полагается быть умеренно-бежевым, а не цвета светлой слоновой кости.

– Я в порядке. Просто немного устал.

– Вам нужно больше протеинов и меньше пиццы. Особенно если вы собираетесь проводить время с Лией.

– Я общаюсь с ней, но совсем не так, как вы думаете.

«Надо просто отдохнуть еще минутку, прислонившись к косяку открытой двери».

– Угу.

– Я гей.

– Я и сама обычно люблю веселиться – гей-гей и все такое, – сухо заметила гримерша. – Поверьте мне на слово насчет Лии и красного мяса. А теперь закройте дверь и ступайте. Из-за вас тут становится холодно.

Найти остатки руки оказалось непросто. Свет фонарей, озаряющий ряды контейнеров, создавал почти непроницаемую тень. Тони шарил вслепую и чуть не споткнулся о предмет своих поисков. Он больше походил на продолговатый кусок угля, которому грубо придали форму руки – небольшая черная выпуклость там, где мог бы находиться локоть, короткие обрубки пальцев на другом конце. Поскольку вторая рука строителя была относительно нормальной, Тони резонно предположил, что пальцы стали обрубками уже после его смерти.

«Их сжег энергетический выстрел? Может, демон закусил частью своего оружия?

Конечно. Почему я не могу проводить время, думая о машинах или о том, как затащить кого-нибудь в постель, как нормальный парень?»

Фостер вздохнул и встряхнул мешок для мусора. Он был небольшим, белым и слегка пах мятой. Такие предназначались для мусорных ведер, торчащих под раковиной.

– Проблема? – раздался голос Лии за его правым плечом.

– Когда я в последний раз поднимал руку, это было… невесело.

«Приветствую тебя, преуменьшение».

– Но эта почти полностью из угля, поэтому вряд ли она причинит тебе… Господи! Пальцы шевельнулись! – Лия захихикала, когда Тони шарахнулся назад так быстро, что упал.

– Шутка, – сказала она и забрала у него пустой пакет. – Давай-ка я подниму эту штуку.

– Похоже, ты чувствуешь себя лучше, – пробормотал Тони, не вставая с тротуара.

– Стоило тебе чуть-чуть пообжиматься, и ты уже вспомнил об истинных ценностях. – Лия повесила пакет на запястье, наклонилась и подняла руку так, будто это была огромная обгоревшая какашка с обрубками пальцев, – Я еще некоторое время буду чувствовать себя лучше, чем ты, – добавила она и выпрямилась. – Ты только что вырвал энергию прямо из своих внутренностей, так?