Текст книги "Хранители. Единственная (СИ)"

Автор книги: Таня Фрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Элис метнулась к двери. Энсел отправился за ней, но на пороге вновь посмотрел на Кастора и спросил:

– Почему ты нам помогаешь?

Тот слабо улыбнулся.

– А ты как думаешь?

Усмехнувшись, Энсел вышел и закрыл за собой дверь.

Секундная стрелка перевалила через чёрточку, помеченную числом двенадцать, и в этот момент в зале наступила тишина, которая предвещала начало заседания, успевшего надоесть Аманде Коллендж ещё до того, как она села в самолёт, направлявшийся в Москву из её родного Нью-Йорка. Хотя можно ли назвать наземный Нью-Йорк родным по отношению к ней? Вопрос спорный.

На небольшую сцену, сооружённую трудолюбивыми или просто усердными московскими Сотрудниками незадолго до прибытия Президента и её секретарши, вышел Виталий Богомолов, наместник Президента в московском филиале. Виталию было тридцать шесть лет, и казалось, что работой своей он вполне доволен. Так оно и было бы. Если бы он работал, а не прохлаждался.

Подойдя к микрофону, он засунул руки в карманы брюк и стал покачиваться на носках. Вперёд-назад, вперёд-назад…

Вот и репутация и его, и всего филиала покачивалась так же: вперёд-назад, вперёд-назад, но – с уклоном в одну из сторон. Неважно, в какую именно. Можно упасть лицом, можно упасть спиной, но и то, и то – падения. Хотя, наверное, упасть лицом всё-таки хуже. Морально. А спиной – физически.

В зале стояла тишина. Нельзя сказать, что никто не смел что-либо сказать, проговорить, прошептать… возразить, наконец. Возражать-то и нечему было. Могли, конечно, выразить своё недовольство по поводу самого факта, что Богомолов стоял здесь, пытаясь изобразить руководителя… Впрочем, ради этого совещание и началось.

И началось оно безмолвно.

Виталий шаркнул ногой.

– Не скажу, что я рад приветствовать вас здесь, – наконец произнёс он. – Потому что повод для меня совсем не радостный. Однако это, наверное, должно быть для меня большой честью – стоять здесь в последний раз.

В зале послышался приглушённый смешок, на который Богомолов не обратил ни малейшего внимания.

– Вы решили, что я для вас – плохой вариант, – продолжил он. – Что ж, вполне вероятно, что вы правы. И я не вижу смысла в том, чтобы обвинять вас в том, что вы не разделяете мою точку зрения. Но, насколько я понимаю, замену мне вы так и не нашли. Ведь так, Алина?

Он посмотрел на девушку несколько презрительно, словно чувствуя своё превосходство. Та совершенно не смутилась.

– Да, Виталий Игоревич, именно так. Потому мы и собрались здесь сейчас. Чтобы выбрать вам замену.

– Нельзя ли было решить этот вопрос раньше?

– Только не говорите, что лишние минуты пребывания на посту наместника Президента вам навредят.

Несколько мгновений они пожирали друг друга глазами. Так, как пожирают друг друга главари разных армий, отрядов, банд. С ненавистью и желанием защитить и отстоять своё мнение.

Наконец Богомолов отошёл, театрально пригласив Алину к микрофону. Та поднялась на сцену, поправила пиджачок и прочистила горло.

– Уважаемые Сотрудники и гости филиала корпорации KPRS в Москве, – обратилась она к залу. – Сегодня нам с вами предстоит избрать новую главу. Я прошу вас отнестись к этому важному делу с пониманием и участием. Возможно, именно ваш голос сделает решительный шаг в этой борьбе. Безусловно, у нас есть кандидаты на эту столь престижную роль, однако сначала я хотела бы отметить, что сегодня у нас есть гости. И не представить этих гостей действительно будет преступлением. Итак, сегодня с нами не только известная нам Джулия Лу Остборн, секретарь Президента корпорации, но и сама Президент – встречайте Аманду Коллендж!

Под бурные аплодисменты Аманду всё-таки вынудили выйти на сцену, чем она не очень-то и была довольно, однако показывать этого не собиралась, а потому вытянула губы в улыбке, которую вся эта толпа с лёгкостью восприняла как самую что ни на есть искреннюю.

– К сожалению, мы не можем предоставить слово Президенту, но можем предоставить его мисс Остборн. Джулия, мы будем признательны, если вы скажете пару слов по поводу происходящего.

Алина улыбнулась, приглашая Джу на своё место. Та поднялась на сцену, повернулась лицом к залу.

И тут зазвучала сирена.

***

Ради достижения целей человек готов пойти на любую глупость. А потом он будет говорить, что то, что он делал, глупостью совсем не является. В случае достижения цели, естественно.

Джоанна Уэсли, казалось, всю свою жизнь считала, что она говорит и делает только правильные вещи. Что истина в её руках, и ни в чьих более. По крайней мере, она считала так с момента становления преемником Филиппа Миллса. Это был важный этап в её жизни и не просто важный, но самый главный. Противостояние Хранителям стало не только увлечением, а целью и смыслом всей жизни. Иногда она думала: а зачем им вообще противостоять? Что они такого сделали?

Правда, мысли эти, возникавшие в очень редких случаях, тут же уходили, как только их место занимали воспоминания. До того режущие и пробирающие до мурашек, что лучше бы их не было вовсе.

– Я не понимаю, зачем ты позволил ему пойти! – воскликнула она, глядя на Маркуса. Тот сидел на стуле, сгибая и разгибая кулаки.

– А что я должен был сделать? Сказать, что в Штабе его съедят чудовища, или что?

– Это опасно.

Собеседник усмехнулся и облокотился локтями о стол.

– Поверьте мне, – проговорил он, – я знаю. Всё опасно. В этой нашей борьбе уже давно нет ничего неопасного, а потому это событие блекнет на фоне всех остальных.

Он был прав, и Уэсли прекрасно это понимала. Она сложила пальцы рук, щёлкнула языком в раздумьях.

– Потеряем Энсела – потеряем всё, что связано с компьютерами, – сказала она.

– Его мы не потеряем. Он никогда не даст себя потерять.

– Очень на это надеюсь.

Надеялись они много на что. На удачу, на случай, на судьбу, а они все то подводили, то не подводили, это зависело от ситуации. Ничто не постоянно – не постоянны и воли удачи, случая, судьбы. Они порой ведут себя как живые люди, и у них тоже есть свои прихоти. И иногда, вернее, очень часто, эти прихоти не совпадают с прихотями людскими.

Маркус повертелся на стуле, глядя в потолок. Сейчас он начинал понимать, что действительно поступил глупо. Хатбера необходимо было задержать любым способом! Никто не знал, что ждало его в Штабе. Конечно, он сказал, что вероятность того, что Кастор Бэнкс предал своих ради них, мятежников, есть. Но ведь есть и вероятность того, что он обманул и Сандру, и всех них впридачу, и она, как казалось Маркусу, даже выше, чем та, более положительная. Но чего он никак не мог понять, так это зачем Сандре так нужно спасение этого Сотрудника. Мысли об этом заполонили всё его сознание, и он никак не мог их выгнать. Тем более, мысли о Сандре казались ему такими родными, а родственников ведь из дому не выгоняют, а если и выгоняют, то в очень редких случаях.

– Можешь идти, – вяло сказала Джоанна, указав на дверь. Конечно, сейчас из её уст “можешь идти” звучало не иначе, как “проваливай без всяких разговоров”. Поэтому Маркус встал и вышел. Не поставив стул на место, не попрощавшись, ничего подобного не сделав. Потому что не до этого.

В дверях он столкнулся с Ричардом, у которого в руках была кружка с чаем. Миг – и кружка полетела на пол, словно уже в воздухе рассыпаясь на тысячи мелких осколков вперемешку с горячей темной жидкостью. На лице у Грина выразилось недоумение, потом негодование, потом какое-то детское разочарование – прямо как в калейдоскопе.

– Миллс, по сторонам хотя бы смотри, когда идёшь! – пробасил он, наклоняясь, чтобы хоть как-то замести следы кружкокрушения.

– Я смотрю лишь на то, что интересно! – раздражённо бросил в ответ Маркус и обошёл лужу, осколки и склонившегося над всем этим побоищем Ричарда. Тот посмотрел ему вслед, вздохнув.

– Смотрел бы лишь на то, что интересно, давно бы уже ослеп, – пробормотал он.

***

Элис прекрасно ориентировалась в жилом блоке Штаба, чего нельзя сказать было об Энселе. Второй здесь просто бывал так же часто, как в ночном клубе, то есть очень и очень редко. Практически никогда. На самом деле, его никогда это особо не волновало, да и сейчас не волновало, ведь он был не один. Проводник у него был, а значит, беспокоиться было не о чем.

– Комната не охраняется чем-то, кроме карточки? – на всякий случай спросил он, когда они уже стояли у двери.

– ДНК пробу никто брать не будет, не надейся, – ответила девушка, нажимая на ручку и толкая дверь вперёд.

– А у нас где-то её могут брать?

– Вроде Питер говорил о чём-то подобном.

Энсел вздрогнул. Только сейчас он понял: Элис может быть очень полезна в том плане, что она – девушка приближённого к Коллендж Хранителя, а значит, у неё можно выведать информацию. Забавно, что и выуживать её из неё не придётся. Она сама проболтается вот в таких бытовых разговорах.

В комнате горел свет, как и на всём этаже, и в других комнатах, и вообще во всём комплексе. Панели белых стен круглосуточно освещали пространство мягким светом, каким освещаются помещения в больницах. В комнате на удивление было очень чисто, словно тут никто никогда не жил. Заправленная кровать, стул стоит у стола так, будто никто его не трогал, дверцы шкафа плотно закрыты. Элис тут же решила нарушить этот порядок и полезла в шкаф.

Планшет оказался лежащим на самой верхней полке. Девушка бережно вытащила его и положила на кровать.

– Какой там пароль, семьдесят один-семьдесят? – спросила она, продолжив рыться в шкафу. Энсел не ответил, а просто взял устройство в руки. Ввёл нужную комбинацию цифр.

Сработало.

Папок с файлами оказалось немало, и все с разными названиями. Внимание Энсела тут же привлекла папка под названием “Карта”, внутри которой оказался один файл. Который и являлся картой.

– Что там? – поинтересовалась Элис после минутного молчания.

– Кое-что, что нам очень и очень поможет, – не отрываясь от изучения, констатировал Энсел. – Кое-что, чего нам не доставало.

Девушка выудила из шкафа синюю спортивную сумку, в которую уже начала паковать вещи, которые были обнаружены ею, поставила её возле кровати и присела рядом с Хранителем эмоций, уткнувшись взглядом в экран.

– Обалдеть, – медленно и по слогам произнесла она. – Это же схема Нью-Йорка.

– Ещё лучше, – он поспешил её поправить. – Насколько я понимаю, это карта размещения… порталов? Ладно, может, и не порталов, но точно выходов из Штаба. Точно! Слушай, ты никогда не задумывалась, как Сотрудники добираются до Штаба, покидают его?

Она помотала головой. Что ж, Энсел ожидал такого ответа. Но в то же время он был удивлён. Как за столько лет Хранители ни разу об этом не поинтересовались? Неужели причина заключалась лишь в том, что многие видели в Сотрудниках прислугу и не считали нужным исследовать их жизнь? А ведь их действительно презирали и считали недолюдьми.

Сандры это только, по всей видимости, не касалось. Да и Энсела, в общем-то, тоже. Просто он не обращал на это особого внимания, а сейчас вдруг понял, что эта проблема действительно существует. Вот только как от неё избавляться? И нужно ли кому-то ещё это избавление?

– Посмотри, куда ведёт ближайший к нам выход, – громко попросила Элис, выдернув его из размышлений. – Сейчас это единственный способ уйти отсюда с тем, за чем пришли. За кем пришли.

– Ты права. – Согласившись, Энсел тут же открыл ту часть карты, которая описывала Бруклин и находящийся под ним сектор А. Порталов тут, на удивление, оказалось немало, однако вели они совсем в разные места.

– Как так может быть, что портал из сектора А ведёт на Манхэттен? – спустя минуту ступора, спросил он, понимая, что ответа не получит. Девушка удивлённо изогнула брови.

– Понятия не имею.

Сложив серую футболку, она водрузила её на самый верх и застегнула сумку. Своим результатом она даже гордилась, хотя вещей было не так уж и много. Одежда да какие-то книги. Например, Достоевский. В оригинале.

– Довольно странно видеть подобные вещи у Сотрудника, – заметил Энсел, когда Элис запихивала книжонки в бок.

– Видимо, мы многого о них не знаем.

А ведь так и было. Сотрудники представляли собой какой-то совершенно отличный мир, где, казалось, всё было по-другому. До малейших деталей. И теперь Хранителям предстояло узнать их с новой стороны, потому что без этого у них никаких шансов нет.

– Один из выходов располагается на западной 34-ой улице, – отметил Энсел. – Там, где метро. Здесь он находится на месте лифтов.

– Фальшивый лифт?

– Да, фальшивый лифт.

– Умно, умно…

А ведь действительно: из одного лифта всегда выходили только Сотрудники, причём не всегда в форме. Теперь, узнав о существовании порталов, они начинали это понимать.

– Так… лифт фальшивый не один, разумеется.

– Куда ведут другие?

– На наше счастье, в Бруклин.

Выдержав небольшую паузу, Энсел вновь подал голос.

– И на этом наше счастье не заканчивается. Один из выходов ведёт прямиком к больнице Калвари.

– И… что ты предлагаешь делать? – пытливо спросила Элис. Он же посмотрел на неё так, словно та сейчас сказала какую-то глупость.

– Выводить туда Бэнкса, естественно.

***

Прошло минут десять, и вот Элис с Энселом, а также со спортивной сумкой, в которой теперь хранились все личные вещи, ранее находившиеся в комнате Сотрудника, вновь оказались в пыточной.

– Идти сможешь? – спросил Энсел.

– Уж смогу, не беспокойтесь, – был ему ответ. Хотя Кастор был уверен, что никто тут беспокоиться не собирался. Одну вещь для себя он понял точно: то, что сейчас делают эти Хранители, делается для Сандры. Это было её желанием – спасти его. И он был уверен: желание это было вызвано просто элементарным зовом совести. Она просто считала, что он оказался здесь по её вине, и пыталась исправить свою ошибку. Хоть и не своими руками.

– Тебе известно что-либо о больнице Калвари?

Сотрудник криво улыбнулся.

– Больница, с которой частично сотрудничает корпорация. А что?

Энсел чертыхнулся, прислонившись спиной к стене.

– Это наш единственный шанс увести тебя отсюда. Вот что.

Сотрудничество с корпорацией – непредвиденное препятствие размером с каменную стену, доходящую до облаков. Отправлять туда Кастора было так же рискованно, как пойти к Аманде и напрямую заявить, что она ненавидима не одним десятком людей. Что ненавидима вся корпорация. Такая неизведанная. Такая пугающая. Хотя это было ещё рискованнее, потому что о том, что детище Президента – это объект ненависти, мисс Коллендж наверняка догадывалась.

Риск заключался в том, что о поступлении Кастора в больницу могли тут же доложить Аманде и её другим приближённым. Чего можно было ожидать после этого – непонятно.

– Ну, если это шанс, то упускать его, наверное, не стоит, – заметил Кастор, почесав затылок. – Хотя опять-таки повторюсь: вы не обязаны меня отсюда выводить.

– Нормальные люди в таких случаях “спасибо” говорят, а ты всё заладил одно и то же, – фыркнул Энсел. – Не обязаны, не обязаны…

– Ради кого меня спасать? – не отступая, продолжил Сотрудник.

– Ты знаешь, – отмахнулся его собеседник. В ответ Кастор покачал головой.

– Нет. Не знаю. Не всё так просто. Потому и смысла тут не так много.

В комнате повисла тишина. Элис переминалась с ноги на ногу. Она уже сгорала от нетерпения покинуть Штаб, но что-то их всех здесь до сих пор держало.

– Видеокамеры, – наконец сказала она. – Они нас засекут, если уже не засекли.

– Сотрём записи. Это не беда, поверь.

Тогда что было бедой? Что мешало им сдвинуться с места и отправиться в Бруклин, в больницу? Что мешало им поскорее завершить эту миссию?

Отсутствие информации. Это был камень преткновения. Они понятия не имели, что их ждёт в портале.

– Расскажи про выходы, – попросила девушка. – Давай, краткий экскурс.

Касторе посмотрел на неё.

– Портал вмещает не более трёх человек. Те, которые находятся там же, где и лифты, устроены похоже на них. Заходишь в кабинку, ждёшь, когда двери закроются. Потом жмёшь на кнопку. Ждёшь. И всё, двери открываются – и ты в городе.

– А допуск нужен? Карточка какая-нибудь, ДНК проба?

– Смотря в каких выходах. В портале, ведущему к больнице Калвари, вроде как нужна карточка Сотрудника. Но это не точно.

Если это действительно было так, то пока всё складывалось неожиданно удачно. Энсел даже удивился этому факту. Ну не думал он, что всё может потечь как по маслу.

– Тогда пора идти.

Кастор встал с кушетки и взял свою сумку, но Энсел тут же забрал её у него.

– Потерпи, дружок, ты себя хотя б донеси, а потом уже о сумках думай.

Сотрудник лишь пожал плечами. Хотя Хранитель был прав: чувствовал он себя по-прежнему не идеально. Но идеально он никогда себя чувствовать и не будет.

Элис распахнула дверь и вышла из комнаты, потом выглянула за угол.

– Пусто, – констатировала она, и они двинулись к лифтам.

Фальшивым оказался самый крайний. А внешне он вообще не отличался. Не сказал бы Кастор, что это и есть портал, они бы никогда до такого не додумались.

Даже внутри кабинка была тех же размеров, тех же цветов. И лишь кнопочная панель отличалась от панелей в лифтах. На этой панели была лишь одна кнопка с надписью “пуск”.

И на неё они и нажали.

И тут прозвучал женский механический голос: “Предъявите свою карточку.”

Элис быстро всунула карточку в ладонь Кастора, а тот прислонил её к всё той же панели, но над кнопкой. Панель вспыхнула зелёным светом, и создалось ощущение, будто калинка двинулась с места. Она бы и двинулась, если бы это был лифт.

Но это был портал. И этот портал вёл их в Бруклин.

Двери раскрылись спустя полминуты. Элис специально про себя отсчитывала секунды – получилось ровно тридцать.

Первое, что произошло – им в лицо ударил порыв ветра.

Второе – они услышали вой сирены. Мимо на всех порах пронеслась карета скорой помощи.

– Кажется, мы на месте, – улыбнувшись, отметил Энсел.

До главного входа было не так далеко. И на этом участке им удалось оказаться никем не замеченными. Вошли в здание, направились к ресепшену. Надо заметить, Кастору всё же пришлось опираться на Энсела – силы начали его покидать.

– Добрый день, – приветливо улыбнувшись, поздоровалась медсестра. – Чем могу помочь?

– Здравствуйте, – ответила ей Элис. – Нужна медицинская помощь одному человеку. Но прежде… – она перешла на шёпот, – скажите, вам что-то говорит имя Аманды Коллендж?

Медсестра пугливо посмотрела по сторонам, а потом ответила так же тихо:

– Если вам необходимо, чтобы она не узнала о пребывании этого человека в нашей больнице, я это устрою. Можете мне доверять. Меня зовут Нэнси, и я на вашей стороне. Я знаю о мятежниках. Я знаю его, – она кивнула в сторону Энсела, который уже погрузился в свой телефон.

Он писал сообщение Маркусу. И звучало оно так:

“Через полчаса можешь привозить Сандру в больницу Калвари. Оповести Джоанну, что у нас получилось.”

***

После разговора Кэсс решила общаться со своей дочерью больше. Она вдруг поняла, что совсем её не знает. И это её пугало. Только вот и дочь её совсем не знала. Казалось бы, такие близкие друг другу люди, а такие отдалённые.

– Это неудобно, – помешивая чай маленькой ложкой, заметила Сандра. Мать недоумевающе посмотрела на свою дочь.

– Что именно?

– То, что мятежники, – она сморщилась, будто у неё в чае случайно оказались три дольки лимона, – что они на Манхэттене, а я в Бруклине. Кататься туда-сюда…

– А ты и не будешь.

Сандра поперхнулась и сделала вид, что не расслышала этих слов.

– Что ты сказала?

– Ты не будешь ездить к мятежникам, – сухо отрезала Кэсс. – Это не твоё дело.

– Ты с ума сошла? – вспыхнула девушка. – Не моё дело? Да оно напрямую меня касается! А вот каким образом ты здесь замешана, я совсем не понимаю!

– Да если б не я, ничего, может, и не было бы! – взорвалась мать.

– Неужели? – Сандра, вскочив со стула, резко задрала рукав на левой руке. – Тогда почему этим наградили меня, а не тебя?

В ответ Кэсс тоже встала из-за стола, развернувшись к дочери левым боком, откинула назад свои длинные каштановые волосы и указала на шею примерно в сантиметрах четырёх от уха.

Сандра присмотрелась и тут же сделала шаг назад. Решила что-то сказать, потом передумала.

На шее матери тоже сияла метка Хранителей. Только маленькая, почти что незаметная.

– Ты… ты была Хранительницей?

– Нет.

– Тогда что?

– Потом.

Девушка всплеснула руками.

– Разве не видно, до чего довела твоя ложь? Не видно, что от неё становится только хуже?

– От этого хуже не станет, – покачав головой, возразила Кэсс.

– Но и лучше – тоже! – не станет.

Спор резко прервал телефонный звонок. Сандра хмыкнула и быстро нащупала в своём кармане мобильник и, вытащив его, нажала на кнопку.

– Маркус?

– Выходи из дома – я приехал, – прозвучал в ответ голос друга.

– Зачем?

Просьба Маркуса оказалась для Сандры крайне неожиданной.

– Мы едем в больницу, – тут же пояснил он. – Едем к Кастору.

Слова словно окатили её кипятком. Она не ожидала такого скорого решения этого вопроса. Девушка нервно исказила губы в улыбке. Так и не попрощавшись, спрятала телефон, взглянула на мать.

– Как ты там сказала… Я не буду ездить к мятежникам? – Сандра усмехнулась, увидев, как Кэсс кивнула головой. – Что ж, но запретить мне ездить с мятежниками ты не сможешь.

Она выбежала в коридор, запрыгнула в чёрные лодочки, быстро расчесала волосы пятернёй и, накинув джинсовую куртку, уже собралась выходить, как услышала, что мать тоже вышла из кухни.

– Пожалуй, кое-что ты всё-таки знать должна, – тихо раздался её голос. “Да неужели!” – вновь захотела воскликнуть Сандра, но не успела.

– Твой отец умер не от рака, – сразила её Кэсс столь нежданными словами. Девушка мельком посмотрела на мать и, поняв, что дальше продолжать разговор та не планирует, с силой распахнула входную дверь.

Что-что, а это она давно считала неприкрытой ложью. Вот только не знала, что кроется за ней.

***

– Как его вытащили?

Это был первый вопрос, который задала Сандра, усевшись на пассажирское сиденье и пристегнув ремень безопасности.

– Ну как-как, взяли и вытащили, – неохотно ответил Маркус, выезжая на дорогу.

– Нет, я имею в виду… он сопротивлялся?

– Ты издеваешься? Я таких подробностей не знаю и знать, честно говоря, не хочу. Сама с Энселом и Элис разговаривай.

– Ты всё ещё злишься, – заметила Сандра.

– Я? – Маркус прыснул со смеху. – Да что ты, ничуть.

И снова нахмурился.

Тогда она решила перевести тему.

– Я ждала этого, – тихо сказала она.

– Чего? – непонимающе буркнул он.

– Того, что случилось вчера вечером.

Маркус сделал вид, что не понял её, а потом спохватился.

– А, точно. Я же подарил тебе твой первый поцелуй.

Сандра еле сдержалась, чтобы не возразить ему. Нет, говорить о том, что недавно она сама поцеловала в Штабе Кастора, который у Маркуса явно доверия не вызывал, не стоило. По крайней мере, сейчас.

– И как нам теперь быть? – осторожно поинтересовалась она спустя, наверное, минуту.

– Зависит от тебя, – неопределённо ответил он.

Сандра ещё немного помолчала.

– А почему…

– Почему мы сейчас едем навестить какого-то Сотрудника? – тут же перебил её Маркус. – Да понятия не имею.

На светофоре загорелся красный свет, и они остановились. Девушка измождённо закрыла лицо ладонью, потом убрала руку и посмотрела на друга.

– Ты серьёзно думаешь, что я могу променять тебя на кого-то ещё? – усталым голосом спросила она.

– И тем не менее, переживаешь ты за него, – фыркнул он.

– Маркус. Я. Его. Подставила. Это моя вина, понимаешь?

– Почему твоя? Не хотел бы, не пошёл бы туда!

– Просто пойми, что то, что я за него переживаю, ещё ничего не значит, – проговорила она, легонько дотронувшись до его руки.

Он окинул её сомнительным взглядом. Светофор подмигнул жёлтым огоньком и выпустил на волю зелёный свет. Машина тронулась с места.

И Маркус улыбнулся, загоревшись немой надеждой.

– Нэнси проведёт тебя к нему, но учти, что твоё время ограничено.

Сандра кивнула. Энсел переглянулся с Маркусом. Свою работу он на сегодня сделал.

– Как он?

– В норме. Жить будет. Поправится.

Девушка закусила губу. Если Энсел сказал, что он поправится, то это совсем не значило, что сейчас он был в порядке.

Нэнси положила руку ей на плечо, и они пошли в лифт, оставляя Маркуса, Элис и Энсела, уже собравшегося покинуть больницу, позади.

Сандра вошла в палату и тихо опустилась на стул рядом с кушеткой. “Посмотри, что ты наделала, Сандра, – ехидно откликнулся её внутренний голос. – Ты ведь никогда не сможешь спасти всех, ничем не жертвуя.” Она глубоко вдохнула, пытаясь отпихнуть от себя ненужные мысли. Хотя трудно было не согласиться с тем, что они говорили ей правду.

Кастор был здесь. И на него было больно смотреть. Казалось, он совсем ослаб. Под глазами чернели нездоровые круги, особенно выделявшиеся на фоне побледневшей кожи. Но события, произошедшие на удивление не так давно, хотя время с тех пор словно не бежало, а медленно-медленно ползло, оставили более ужасающие следы – два синяка на висках, куда Коллендж подключала злосчастные проводки.

Увидев её, он слабо улыбнулся. Сандра придвинула стул поближе и осторожно дотронулась до его руки.

– Как ты? – одними губами спросила она.

– Бывало и лучше, – ответил Кастор и сжал её ладонь. У девушки словно застрял в горле тяжёлый ком, на глазах ненароком выступили слёзы, которые она тут же смахнула.

– Всего несколько дней и всё пройдёт, – успокаивающим тоном сказал он, глядя на Сандру. Вот только таким образом её успокоить было невозможно.

– Посмотри на себя! – не выдержав, воскликнула она. – Что она с тобой сделала? Это всё из-за меня, это всё потому…

– Эй, – прервал её Кастор. – Не изводи себя. Ты не виновата.

– Не ври мне, – прошептала она.

Сандра задержала взгляд на его глазах. Ей всегда было неловко поддерживать зрительный контакт. Но не сейчас. Внутри всё словно переворачивалось с ног на голову, и одновременно хотелось и отвести взгляд, спрятать слёзы, которые в любой момент могли бы снова выйти из укрытия, и продолжать смотреть на Кастора. Которого она могла уже больше не увидеть, если бы его не вытащили.

Тут она услышала, как сзади раскрылась дверь палаты.

– Мисс Вайтфейс, – позвала её медсестра. – К сожалению, я вынуждена попросить вас уйти.

– Да, конечно, – поспешно ответила Сандра, отпустив руку друга. Она встала, отодвинула стул на прежнее место. Руки её слегка подрагивали, так, как это бывало с ней на концертах.

На пороге она в последний раз посмотрела на Кастора и, поколебавшись, проговорила:

– Я не хочу делать тебе больно.

Вот только она уже делала.

Девушка вышла за дверь и думала направиться к лестнице, но Нэнси её остановила, схватив за рукав. Медсестра мотнула головой в сторону уборной и слегка мигнула глазами, дав знак, который Сандра разгадала без лишних вопросов: надо было поговорить.

Она проследовала вслед за медсестрой, которая завернула в закуток, предназначенный для пеленания младенцев. Затем закрыла дверь. На замок.

– Здесь нас никто не подслушает, – выдохнула она, отбросив назад свои каштановые волосы.

Сандра посмотрела на женщину. На вид ей было лет тридцать-тридцать пять, не меньше. Казалось, она устала от своей работы. Или от своей жизни, кто знает. Девушка почему-то подумала, что Нэнси сильно отдавалась своей работе. Наверное, она её любила.

– Ты ведь знаешь, что с ним случилось, правда? – спросила медсестра. Сандра кивнула: Энсел успел ввести её в курс дела, прежде чем отправить её на встречу с другом. И она не находила слов, чтобы выразить своё мнение по поводу случившегося. Лишь эмоции.

– Это первый случай. Он был, так сказать, первопроходцем. У Коллендж существует множество способов помучать своих приближённых и не очень. Только к нам редко поступают пациенты, пострадавшие от её руки.

– Почему? – удивилась девушка.

– Потому что они либо приходят в себя в Штабе, либо не приходят в себя вовсе, – объяснила Нэнси. – Обычно пытают тех, кто больше не нужен.

– Или же тех, кто ещё может быть полезен, – заметила Сандра.

– У таких больше шансы на выживание, – нервно усмехнулась женщина.

– Кто вы? – вдруг спросила девушка. – Откуда вы всё это знаете?

– Я одна из Сотрудниц, – ответила Нэнси. – Только вот работаю не под землёй, а на ней. Здесь, в больнице.

– И кого тут лечат, если те, кого пытают, сюда обычно не поступают? – хмурясь, спросила Сандра. Всё это начинало её настораживать.

Нэнси покачала головой.

– Здесь не лечат, Сандра. Здесь экспериментируют.

Внутри у девушки вмиг будто что-то ухнуло.

– Здесь… что?

– Экспериментируют, – повторила медсестра. – Ставят эксперименты на людях.

– Связанные с хранением?

– Я почти уверена, что нет.

От полученной информации у Сандры словно закружилась голова. Экспериментируют… ну конечно, такая корпорация не могла держаться на одном лишь хранении. Им необходимо было заниматься чем-то ещё.

– Почему вы мне это рассказываете? – спросила она.

– Потому что молчать об этом – преступление. Я уже преступница, но раз говорю об этом хотя бы тебе, то уже понемногу избавляюсь от своего клейма.

В комнате повисла тишина. Они просто не знали, что ещё сказать.

– Мятежники об этом знают?

– Теперь – будут. Ты же им расскажешь, правда? – с надеждой спросила Нэнси.

– А вы кому верны? – подняв брови, поинтересовалась Сандра. – Сейчас никому нельзя верить целиком и полностью, ведь так?

Женщина хмыкнула.

– Тогда и ты можешь лгать. Сейчас непонятно, кто на чьей стороне. И это, наверное, не будет до конца ясно никогда.

И вновь молчание. Теперь уже более напряжённое: Сандра задела не ту струну, и теперь её звук неприятно звенел в ушах.

Но Нэнси не выдержала и прервала эту тишину, словно оторвав струну.

– Зачем Кастор там вообще оказался в тот момент?

Девушка стыдливо опустила взгляд.

– Он пошёл искать труп брата моей подруги. По моей просьбе. Так что… это моя вина. Я виновата в том, что с ним случилось.

– Это глупо – винить себя в том, чего не совершал. Лучше винить себя в том, в чём ты действительно замешан и что ещё можно изменить. А что касается трупов…

Нэнси прочистила горло и посмотрела на Сандру.

– Как звали брата?

– Алекс Раунд.

– Так он ведь здесь. Не живой, конечно, но всё равно. Морг располагается на нижнем уровне больницы. Не в Штабе. Здесь.

***

Президента охватила паника. Потому что что-то подсказывало ей: эта сирена звенит не в её пользу.

Москва для неё всегда была объектом подозрительным. Никогда не было точно известно, что же в этом городе происходит. Он словно что-то скрывал, что было абсурдом. Ведь прекрасно было ясно, что от Хранителей ничего утаить нельзя. Ни малейшего движения. Ни малейшей мысли.

И этот город оставался для Аманды настоящей загадкой. Такой же матрёшкой, какие тут можно было найти во всех ларьках для туристов. Город с сюрпризом, и не с одним.

Потому-то паника и имела здесь место быть.

А Джулия, наоборот, была на удивление спокойна. Она сильнее сжала в руке микрофон и смотрена в зал, игнорируя сирену.