Текст книги "Хранители. Единственная (СИ)"

Автор книги: Таня Фрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Так значит, крик не был частью галлюцинации, – протянула она и встретилась с ним глазами. – Это был настоящий крик, Маркус. Кто-то был там. И её ранили. Прямо сейчас.

Сердце Джулии пропустило удар, когда Уилл выстрелил.

Она наблюдала за этим дивным зрелищем с помощью встроенной в зале видеокамеры, записывавшей малейшее движение, в прямом эфире, а потому от её взгляда не ускользало ровным счётом ничего: ни испуганный вид Миранды, ни трясущиеся руки Уилла, ни готовая разбить все стёкла одним махом Элис. Жаль только, что сил у неё на такое никогда в жизни бы не хватило. Тем более – в такой короткой жизни. Ни Питер, уже даже не торопившийся хоть как-нибудь вырваться, освободившись от этой дикой хватки Сотрудников. Он словно уже был готов принять смертельный бой. Без боя. Проще говоря – сдаться.

Джу было его жаль. Джу не понимала, откуда в Аманде столько… агрессии? Ненависти к окружающим?

В конце концов, нехватки здравого смысла?

Порой Джулии казалось, что это она бы хорошо сгодилась на роль Президента, никак не мисс Коллендж. Потому что та растрачивала полезные ресурсы направо и налево, а главное даже не в том, что они полезные и важные, а в том, что невосполнимые. Нет человека – нет проблемы? Видимо, так она всегда и думала. Однако правдой это не было и никогда не могло ею быть.

Остборн казалось, что это только ей было известно, что количество Хранителей ограничено, а новый добор им можно будет сделать ещё нескоро. Она-то прекрасно помнила, что всего Хранителей – лишь восемнадцать. Она прекрасно знала, что их было меньше. И становилось меньше словно с каждым днём.

В Хранилище мыслей осталась одна Сандра Вайтфейс, не являющаяся вообще в Штаб для выполнения своей работы. Просто так сорваться с места после пары пустых словечек – пожалуйста. И угодить при этом в лапы смерти, чудом их обезвредив. А заявиться именно для того, чтобы посетить Хранилище – нет, на такое она, видимо, была неспособна. И Джулию это невыносимо раздражало. Эта девчушка как-то не вовремя задумалась о возможности собственной гибели.

Помимо неё в Хранилище числились два Хранителя, и оба были мертвы. Первый, которого не было в живых уже почти восемнадцать лет и чьё место не торопились занимать кем-то другим чисто из-за традиции, – Филип Миллс, или же, по официальным данным, субъект 404. Второй – Альфред Шайн, по глупости убитый Амандой на предыдущей Церемонии удаления.

Хранилище чувств тоже потеряло уже двоих – Элис и Алекса. И Коллендж была уверена, что там ходили революционные мыслишки, направленные против её занимания поста Президента. Хороший повод убрать сразу двоих ценных людей, ничего не скажешь.

В целости и сохранности остались лишь два Хранилища – эмоций и воображения. От этого факта даже смеяться хотелось. Так, от безысходности.

В Хранилище воспоминаний не хватало одного, старшего Хранителя, в Хранилище снов не было теперь Питера Блума. Вот и всё. Шесть Хранилищ, четыре из них – в упадке.

И почему это Аманда скидывала всю виновность с себя на других? Неужели она не видела, что она сама рушила свой же мир?

Итак, сердце Джулии пропустило удар, когда Уилл выстрелил. Почему? Да потому что она видела, что ему было ужасно не по себе совершать этот выстрел. Да, она буквально видела его насквозь, видела: в этот момент он ненавидел не своего напарника и соперника, не его сестру, которая уже точно была нацелена на то, чтобы кинуться на него в очередной раз с кулаками, а Аманду Коллендж. За что?

Да хотя бы за то, что она превращала его в свою марионетку. Заставляла его делать то, что он делать не собирался. Но делал.

Даже несмотря на то, что датчика в нём всё ещё не было. Это Остборн знала точно. До него эта очередь ещё не дошла.

И теперь она вспоминала этот момент, будто в страшном сне. Снова сидела перед монитором, снова прокручивала запись. Снова. И понимание к ней не приходило и приходить не собиралось.

Это ведь до чёртиков необъяснимо. Просто так расходовать Хранителей, словно пушечное мясо. Чего Коллендж хотела этим добиться?

Теперь Джулии стало ясно, как день, одно: Аманду Коллендж она не знает так хорошо, как могла бы.

Как должна была бы.

Когда она вышла из комнаты, то столкнулась с Кастором, как оказалось, поджидавшим её снаружи.

– Боялся войти? – удивилась она, закрывая за собой дверь.

– Последний раз ничего хорошего мне эта комната не принесла, – пояснил Сотрудник. Джу хило усмехнулась, отбросив свой хвост за спину.

– Что, думаешь, я смогу тебе навредить? – прищёлкнув языком, в лоб спросила она. И тут же спохватилась, заметив, как тот нахмурился. – Ах да. Конечно. Уж прости, что у меня такая никудышная память.

– И такая дикая двуличность, – вмиг отреагировал Кастор, сложив руки на груди.

Попав прямо в точку. Впрочем, оно и не удивительно. Они оба знали друг друга слишком хорошо.

И обоим это не шло на пользу.

– Во всяком случае, дорогуша, не в этот раз, – отмахнулась Джу. – Ещё не время, и ты это знаешь.

И сама про себя удивилась тому, как изменился её тон речи по отношению к нему. Где же крылась причина этого изменения? В ней ли, в нём ли?

В нём. И в ней. А вернее, во всём том, что с ними двумя происходило. И не происходило. В его слабости и в её слабости. Таких разных, таких похожих.

– И каковы твои намерения? – фыркнул Кастор. – Как скоро…

– Балансировать на кормах, – не дала ему договорить Джулия. – Мне кажется, у меня это получится.

Она быстро сверилась с наручными часами и поспешила по коридору вперёд, к центру. Бэнкс тут же припустил за ней, хоть она его за собой и не звала. Просто у него всё ещё оставались некие вопросы.

– Куда ты направилась? – спросил он, догоняя её.

– В город, – даже не удостоив его поворотом головы в его сторону, ответила Джу.

Кастор оторопел, услышав эти слова.

– Зачем это ещё тебе в город? – опешил он. Остборн остановилась и всё-таки глянула на него.

– Не забывай, Кастор: что бы ни было, а я всё ещё человек. Которому бывает больно. И которому нужен чёртов воздух, пусть и пропитанный выхлопными газами. Так что не надо лишний раз искать какие-то загвоздки, хорошо?

Он не ответил. Лишь сжал зубы, коря самого себя за одно.

За недоверие.

***

– Нам надо идти дальше, – упрямо заявила Джоанна, проверяя, заряжен ли её пистолет.

– А если это кто-то из наших? – упрямо возмутилась Сандра, чувствуя, как её ладони, стискивавшие рукоятку пистолета, начинали запотевать. – Я же не знаю вас всех, мятежников. Вас ведь больше.

– Угадала, – хмыкнула Уэсли, не смотря на девушку, – но на то это и наши, что они могут позаботиться и сами.

– Вы же командир, – с укором напомнила та. – Вам должно быть не наплевать на своих подчинённых.

– Я не командир, командир – Ричард, – бросила Джоанна и направилась в опустевший закоулок. Сандра подавилась услышанным и переглянулась с Маркусом.

Кажется, в их головах назрел свой собственный план.

Пустота, царившая повсюду, не могла не пугать. Видно ведь было в записи, что машины здесь точно ездили, однако всех их будто бы след простыл. Так что же тогда получается, в новостях был какой-то обман? Если и так, этому уже не получилось бы удивиться. Это казалось чем-то обыденным.

Сандра не могла не отметить про себя, что выглядело это очень странно. Группа людей с оружием, спокойно идущая по Бруклину. Вернее, не совсем спокойно. То и дело слыша крики и выстрелы и понимая: Сотрудники убивали невинных людей, и никому не было до этого дела.

Вдруг из-за угла выбежала девушка и резко затормозила перед мятежниками, машинально подняв руки вверх: Ричард и Джоанна ведь дерзали своё оружие наготове, как, собственно говоря, и Джим, стоявший просто за ними. Её кудрявые каштановые волосы, еле-еле достававшие ей до плеч, были растрёпанны, большие очки кое-как держались на носу, и она даже не задавалась целью их поправить: не до этого ей было.

Просто она узнала тех, кто так вовремя попался ей навстречу, а те узнали её. А Сандра и вовсе выбежала вперёд, зачем-то обратившись к остальным с одной лишь просьбой:

– Не стрелять!

Потому что это была Хлоя.

Девушка тут же обняла подругу, даже не спрашивая у той разрешения. Потому что ей было важно теперь одно: она жива. Цела и невредима. В неё не выстрелили.

Пока что.

Хлоя приняла эти объятия, правда, продолжительными они не оказались. Она отстранилась спустя секунд, наверное, пять, глядя на Сандру, а потом переводя взгляд и на других мятежников.

– Мне нужна помощь, – на одном дыхании начала она. – Вернее, не совсем мне… моя девушка пошла в школу, я не знаю, зачем, но она до сих пор не вернулась, и…

– Девушка? – поперхнулась Сандра от неожиданности. – Подожди-подожди, у тебя…

– Я думаю, сейчас не время об этом говорить, хорошо? – оборвала её Хлоя. – Я не знаю, где Лора. Я боюсь за неё. Эти выстрелы…

Сандра повернулась к своим знакомым, но взгляд её был обращён лишь к Маркусу.

И тот тут же понял, что именно она хотела сказать этими широко распахнувшимися глазами.

– Надо вернуться туда, – решительно сказал он. Увидел, как помрачнели Уэсли, Грин и Рейнолдс, и сразу добавил: – Вы туда идти не обязаны, раз не хотите. Мы справимся сами, да ведь?

Сандра утвердительно закивала, взяв Хлою под руку. И пусть на чужих лицах она одобрения не встретила: она встретила его на единственном родном. И это было важнее.

Поэтому они втроём прошли мимо других троих, не смотря на них. В обратную сторону.

Снова в школу.

Сандра почему-то была уверена, что это Лора там кричала. И очень корила себя за то, что убежала, а не помчалась на этот крик. Маркус видел эти её мысли. И Маркус тоже начинал думать таким образом.

Просто иного объяснения всему не находилось. А если и находилось, то казалось каким-то ненормальным. Несуществующим.

Хлоя чуть подрагивала, словно от холода. Её можно было понять: сначала она потеряла брата, теперь на волоске висела жизнь Лоры. Она просто теряла тех, кого любила, и ничего не могла с этим поделать. И иногда она искоса поглядывала на левую руку своей подруги, прикрытой бордовой кофтой на замке, го не до конца: рукава были засучены. И виднелись на запястье две чёрные линии, являвшиеся частью злосчастной метки Хранителей.

Сандра видела, что от взора Хлои эта деталь не ускользнула, но менять ничего не собиралась. Раз она не могла вывести метку раз и навсегда, не стоило пытаться её скрыть. Клеймо ли это? Знак отличия?

Особо она ей уже не мешала: сковываться ведь было не от кого. Те, кому она так была нужна, и так знали её в лицо, вот только не было понятно, почему они тогда стреляли в простых людей средь бела дня. Как такое вообще было допущено? Куда смотрела полиция, власти?

А потом она вспоминала отца Маркуса и понимала, что и власти, и полиция наверняка были на стороне Сотрудников. На стороне Хранителей в принципе. Что им всё было известно – по крайней мере, думать так можно было. А значит, они, мятежники, заведомо находились в проигрыше. И с этим им уже ничего поделать было нельзя. Только если смириться. И жить дальше. Вернее, существовать.

Но Сандра искренне не понимала, почему Хлоя всё ещё ей доверяла. Она ведь должна была её ненавидеть. За то, что она связана с убийцей её брата. За то, что не смогла вызволить его труп из морга. Да ещё много за что. Причин было достаточно, а вот следствий – дырка от бублика.

– Ты точно не знаешь, зачем Лора пошла в школу? – на бегу спросил Маркус. Создавалось полное ощущение того, что девушку Хлои он знал лично.

– Я не успела её остановить, – не отставая, сообщила Раунд. – Мы гуляли, потом начались выстрелы и всё вот это шоу, а потом она вдруг заявила, что ей надо в школу, и…

Они остановились. У здания по-прежнему пустовало, а потому Миллс бесцеремонно распахнул дверь и вошёл внутрь, увлекая за собой девушек.

Сандра вмиг поёжилась. Атмосфера тут словно стала ещё более устрашающей. Даже горевший свет её не спасал. Было прохладно и жутко, и этого нельзя было не замечать. Девушка посмотрела на Маркуса и поняла: ему тут тоже было слегка не по себе. А Хлоя просто боялась. И страх этот начался не здесь, а ещё там, снаружи.

Что-то было не так. Что-то странное происходило с этой школой, и нельзя было обьяснить, что именно.

Но когда Сандра прикасалась к её стенам, то словно слышала в голове детские крики, звонки, оповещающие о начале уроков, галдёж о чём-то, доносившийся с подоконников, на которых уже расселись старшеклассники, раскрыв свои тетрадки… И в эту пелену студенческой жизни вклинивалась жизнь другая. Её нынешняя жизнь.

– Мы видим людей насквозь, – раздался голос Аманды Коллендж. – Ты можешь сейчас говорить всё что угодно, но это не опровергнет того, что действительно происходит. Здесь и сейчас, в реальной жизни, а не придуманной.

Это звучало очень отчётливо, но когда Сандра глянула на своих друзей, то поняла, что звучало лишь в её голове.

Значило ли это, что она медленно, но верно сходила с ума?

Наконец, они поднялись на второй этаж.

– Это было там, – мигом вспомнила Вайтфейс, протянув руку в сторону коридора, и они вновь сорвались с места, кинувшись в заданном направлении. Никаких криков не было уже слышно, и это ситуацию усложняло: приходилось, словно будучи слепыми, действовать буквально наощупь.

Но искать им долго не пришлось. Силуэт полулежавшей девушки они заметили недалёко от уборной. По мере приближения силуэт, конечно, переставал быть просто силуэтом. Сандра различила светлые волосы, длинные ноги, полусогнутые в коленях, чёрную кожаную куртку и рваные джинсы…

На какой-то миг ей показалось, что она видит саму себя.

Хлоя подлетела к Лоре, сразу опустилась на колени, взяла лицо девушки в ладони.

– Лори, эй, очнись! – позвала она, отчаянно глядя на неё. Потом опустила взгляд и увидела, что рука её лежала на животе, по которому расплывалось большое пятно крови.

Лора еле-еле открыла глаза и посмотрела на Хлою. Слабо улыбнулась.

– Хло, меня убили, правда? – хрипло спросила она. Голос у неё оказался немного бархатистым; жаль, нельзя было этого особенно хорошо услышать: она ведь была при смерти.

– Нет, – тут же запаниковала Раунд. – Нет, Лори, ты будешь жить, слышишь? Ты жива!

– Недолго, – отмахнулась Лори, чуть наклонив голову.

Они смотрели друг на друга, а между тем рушился целый мир.

Сандра невольно прижала ладонь ко рту: было понятно, что жить Лори при всём желании осталось не больше пяти минут.

– Лори, кто в тебя стрелял? – не желала угомониться Хлоя. – Зачем?

– Белые… кост… – она не договорила, закашлявшись. Когда она отняла свободную руку ото рта, то увидела на ладони капли крови.

Хлоя уткнулась лицом ей в плечо, обняв её так крепко, как могла позволить. Хлоя плакала. Рыдала. Понимание того, что это – её расставание с Лори, наконец, пришло и к ней.

– Зачем ты сюда пришла? – шёпотом спросила она. – Зачем?

– Меня звали, Хло, – объяснила Лора. – Я не могла иначе.

И снова закашлялась. Вот только теперь она запрокинула голову. Рука, ослабев, соскользнула с живота, и сразу на её майке начала выступать кровь с новой силой.

Хлоя чуть отодвинулась, ошарашенно глядя на неё.

Минута – и глаза у Лоры совсем остекленели. А Хлоя не могла поверить в то, что она умерла. Её плечи затряслись в немых рыданиях, она поднесла руки к лицу, отодвигаясь ещё на пару сантиметров.

Сандра опустилась рядом с умершей и осторожно прикрыла пальцами её веки. Больше ей тут уже смотреть было не на что.

Она медленно поднялась, чуть не упав: голова закружилась. Хорошо, что Маркус вовремя помог ей удержаться на месте.

– Нам надо идти, – проговорила она. Хлоя едва качнула головой в её сторону.

– Я останусь здесь, – сухо возразила та.

– Хлоя, здесь опасно оставаться, – в панике попыталась убедить подругу Сандра. – Я не… я не хочу тебя потерять.

В ответ та лишь скривилась от подступавших слёз и отвернулась, стараясь не смотреть ни на подругу, ни на мёртвую девушку.

– Со мной будет порядок, – просипела она. – Идите. Пожалуйста.

Маркус взял Сандру за руку и повёл в обратную сторону. Та не хотела сначала идти за ним, противилась, желая что-то ещё сказать Хлое. Но понимала: она её не переубедит.

Оставалось лишь надеяться на то, что сюда Сотрудники больше заглянуть не посмеют. Что они и пальцем не притронутся к Хлоя Раунд, девушке, потерявшей уже двух близких ей людей.

Когда Сандра и Маркус покинули здание, то выстрелы послышались моментально. Вот только не в их сторону они были обращены. Они раздавались где-то там, неподалёку. Точно не в забегаловке, которая находилась напротив школы, но всё равно рядом.

И тогда Маркус развернулся к девушке и задержал на ней свой взгляд, параллельно плотно сжимая в руках винтовку.

– Я говорил, что к этому приведёт, – начал он, – и нам действительно придётся разделиться.

Для Сандры эти слова были ударом. Куда-то туда, в низ живота, наверное.

– Не уходи далеко.

Удар.

– Я скоро вернусь.

Удар.

– Обещаю.

Удар. Желание притянуть к себе, не отпускать, заставить остаться.

Вот только после этих ударов она буквально онемела. Руки и ноги двигаться не хотели, рот разинулся от шока.

– Ты хочешь, чтобы я потеряла и тебя тоже? – спросила она, чувствуя, как брови её медленно ползут вверх. Маркус прикрыл глаза, шумно выдохнув, потом снова взглянул на Сандру. На миг в его голове проскользнула мысль: а почему он, собственно говоря, должен куда-то уходить? Почему не может прижать к себе то, что любил больше всего на свете, никуда не отпускать, следить, как за самой ценной вещью? Почему сейчас у него не было выбора?

Да потому что ему было необходимо обезвредить их на той стороне, а идти вместе с ней туда было ох как не безопасно. Он боялся, что не мог бы её в такой ситуации успеть защитить.

Они стояли у стены. И вдруг сверху упал шершавый камень, вероятно, с облицовки. Отскочить не успели – камень прошёлся по руке Сандры и ударился оземь. И вот только тогда они отбежали в сторону, запрокинув головы вверх. Наверху, однако, никого не было видно. Скорее всего, те, кто там были, просто предпочли по-быстрому скрыться.

– Твоя рука, – опомнившись, сказал Маркус и поднёс к глазам её правую ладонь, по которой стекала кровь. Порез был не глубокий, но он был. Миллс аккуратно провёл пальцем по нему, вытирая кровь. Сандра следила за его движениями. Словно пыталась запомнить в нём всё напоследок.

А потом он замер. И она замерла тоже.

Потому что пореза как такового уже не было. Он просто затянулся, оставив после себя лишь следы вытекшей крови.

Они встретились взглядами, полными непонимания.

– Это что, регенерация? – тупо спросила девушка, часто моргая.

– Давай не будем об этом никому рассказывать, – медленно произнёс Маркус, и Сандра тут же кивнула.

А после он всё же выпустил её и зашагал на соседнюю улицу, держа М-16 наготове. Она захотела окликнуть его, но чувствовала: было поздно. Оставалось утешаться лишь тем, что он должен был вернуться.

Вот только и оставаться здесь уже не имело никакого смысла. Потому как опасность поджидала на каждом углу.

***

“Ты же обещал не оставлять меня”, – проносилось у неё в голове, пока она пыталась спокойно перейти через дорогу. С пистолетом в руках. Спокойно перейти через дорогу.

Эти слова уже просто не сочетались в голове. Не создавали единую картину.

Сандра обернулась, припустив шагу. Сзади никого не было видно, но разве это значило, что никого там не было?

Нет. В том-то и дело, что не значило.

Перебежав через дорогу, девушка кинулась к стене и завернула за угол. Сползла на асфальт. Стала смотреть на оружие, плотное сжимаемое обеими ладонями.

– Ты же обещал! – чуть не плача, тихо воскликнула она. Потом чертыхнулась.

Но надо было двигаться дальше. Маркус научил её стрелять, и если она сейчас успокоится, то тот факт, что им пришлось разделиться, больше не должен был заставлять её впадать в истерику.

Слева послышался выстрел. Сразу после – отчаянный вскрик.

Сандра вздрогнула. Кто был в той стороне? Кто кричал? Свой, чужой?

В мыслях пронеслось чересчур много вариантов. Нет, нет. Не думать о плохом.

Хотя как можно не думать о том, что уже стало аксиомой?

Она вскочила на ноги и стала осторожно продвигаться, выставив вперёд пистолет. В фильмах она не раз видела, как пистолет опускают вниз, когда идут, или заводят к плечу. Но ей казалось, что если так будешь идти, то не сможешь быстро отреагировать на появление врага. А так ты уже буквально на него нацелен. Нажмёшь на спусковой крючок – и всё.

Если, конечно, руки не дрогнут. А они могут.

Насколько она помнила, где-то там могли оказаться и Джим, и Джоанна, и Ричард. Сердце так и норовило ухнуть в пятки от осознания, что, возможно, тот вскрик принадлежал кому-то из них. Ведь они могли лишиться одного из командиров. А армия, лишённая предводителя, как известно, – это уже и не армия.

Хотя боялась ли она смерти кого-то из них по-настоящему? Да. Боялась. Гибели Джима, потому что видела, что для её матери он важен. А она не хотела видеть маму страдающей.

Её радовал тот факт, что Маркус вообще должен был быть в другом месте. Да и его вскрик она бы узнала.

Она готова была молиться, чтобы он выжил, хотя она не понимала, кому могла молиться. Богу, который про неё забыл? Забыл – значит, не вспомнит. Так что даже удачу можно было не пытать.

Но вдруг выстрелы стихли.

И тогда раздались шаги. Чьи – не известно.

И Сандра поняла: бежать уже поздно.

Даже если ей и очень хотелось совершить этот побег.

***

Кэсс решила не оставаться у Джима, а отправиться домой. Ночь она у себя не провела, зато за главных оставались в этот раз Сандра и Маркус. Мисс Вайтфейс даже думать не хотелось о том, что между ними происходило. Её устраивал любой вариант, и Маркус был тем, кому она готова была полностью вверить свою дочь безо всяких опасений.

Добирание до дома стало настоящим приключением. Ей чудом удалось поймать автобус, а тем временем людей на улице окутывала самая настоящая паника. Ещё бы: стрельба в Бруклине, начавшаяся непонятно из-за чего – по-настоящему веский повод.

А ведь она рисковала многим, направляясь в эту сторону. Ведь она, беглянка, тоже – не последний человек, на которого могла бы начаться охота. Да и вообще, она мать той, кого хотели убить. Значит, и её могли убить тоже. Если бы узнали.

В квартире было чисто. Кэссиди даже удивилась про себя тому, что Сандра с Маркусом не разнесли квартиру в её отсутствие. В комнату дочери она заглядывать не стала: всё-таки это было её личное пространство, вторгаться в которое Кэсс предпочитала лишь иногда, в экстренных случаях, и то – в большинстве случаев лишь с разрешения дочери.

Мисс Вайтфейс взглянула на себя в зеркало. И вдруг увидела в своём отражении старую себя. Колючку. Колкую? Да не особо. Разозлившуюся на весь мир?

О, отчасти.

Вот только когда она собралась пойти переодеться, раздался звонок в дверь.

Кэсс тут же развернулась к входной двери.

А открывать её она боялась.

Сандра уже готова была нажать на спусковой крючок. Вот только это было бы лишним.

– А где Маркус? – ошеломлённо спросила Джоанна, столкнувшись лицом к лицу с девушкой. Такое же удивление читалось и на лице Джима, и на лице этого треклятого Ричарда.

Вайтфейс выдохнула, увидев их. Впервые в жизни она была им несказанно рада.

– Мы разделились, – разочарованно проговорила она. – Он направился в сторону 4-й улицы, и…

– И там его перехватят наши, – улыбнувшись, прервал её Джим. – Всё в порядке. На сегодня все живы. На сейчас.

Но Сандра с его словами согласиться не могла. Покачала головой, отрицая их.

– Девушка Хлои, Лора, погибла, – возвестила она. – Я, конечно, понимаю, что она не из наших и всё такое, но… это невиновный человек. Убитый Сотрудниками просто за то, что попался на пути.

– Они вроде как приутихли сейчас, и я не понимаю, почему, – сказал Джим. – Почему они это вообще начали, а теперь так нелепо оборвали.

И ведь это действительно было довольно-таки смешно. Просто смех этот был не весёлый, а очень даже грустный.

– Они словно хотели кого-то запугать, – медленно произнесла Сандра. – Нас. Они хотели показать, что Хранителей стоит бояться, однако же создаётся такое впечатление, будто бы они действительно думают, что мы ставим знак равенства между ними, Хранителями и Амандой Коллендж.

– А разве мы его не ставим? – встрепенулся Ричард, до этих пор предпочитавший молчать в сторонке.

– Бунт Сотрудников – не есть бунт Аманды, – уверенно сказала девушка. – Это им понадобилось меня убить, не ей.

Ричард не сдержал ехидного смешка. А Сандра тихо отметила про себя, что, видимо, та снятая им после их первой встречи с Хлоей маска маской не была. Она была его настоящим лицом. И лицо это не вызывало никакой приязни.

Куда ты попала, Джозефин? Почему ты им доверилась?

Вопросы мимолётно пронеслись в голове. И улетели, так и не получив ответа.

– Ладно, пора возвращаться, – разрядила обстановку Уэсли. Но Сандра мигом развернулась к ней и заявила:

– Я никуда не пойду без Маркуса.

– Сандра, его перехва…

– Я. Никуда. Не пойду, – не желая слушать все эти глупые слова, твёрдо повторила девушка. – Тем более, он сказал, чтобы я ждала его. А я ушла. Надо вернуться, вдруг он ждёт меня там?

И снова глупый смешок Грина. И адское желание ему врезать. К сожалению, не исполнимое.

Никто не сдвинулся с места. И стояли они так с минуту. Они глядели на Сандру, Сандра глядела на них.

– Долго стоять будешь? – не вытерпел, наконец, Ричард.

А потом её буквально силой запихнули в автомобиль, и она даже не отбивалась: что она могла уже сделать? Оставалось просто верить, что Маркус жив.

Что Маркус обязательно вернётся.

По-другому ведь и быть не могло… или просто не должно было быть?

***

Сталкиваться с кем-то – уже казалось такой обыденной вещью. Хотя и случилась она лишь единожды. Лишь сегодня.

Когда Маркус заворачивал за угол, он буквально налетел на женщину, тоже вооружённую. С короткими чёрными волосами, среди которых блестела розовая прядь.

И которую он, конечно, знал, но тем не менее отскочил назад, вытянув перед собой винтовку. По инерции.

– Маркус? – удивилась она, убирая свой автомат в сторону.

– Ингрид Краузер? – не меньше удивился он. Ведь получалось, что не только он, Сандра, Ричард, Джим и Джоанна вышли сегодня на охоту. Получалось, что о сегодняшнем были уведомлены чуть ли не все мятежники.

Выстрелы уже прекратились.

Заметив, что Маркус всё ещё прислушивался, словно надеясь услышать хоть один прощальный, Ингрид возвестила:

– Стрельба окончена. Там мы немного похозяйничали, да и они уже не в силах и не в желании были что-либо продолжать.

– Зачем это тогда всё было нужно? – опешил Маркус.

А потом вдруг вспомнил, что было их целью.

Цель Сотрудников – убить Посвящаемую. Так что, если…

Он сорвался с места, беря курс на школу. Туда, где, по идее, должна была оставаться Сандра.

Ингрид даже спросить ничего не успела. Ей просто пришлось мчаться за ним. А бежал он в этот раз совсем не медленно. Он спешил.

И когда добрался до места, то замер, поняв, что кого-кого, а Сандры тут точно не было. Сердце уже стучало где-то в горле.

Не теряя надежды, Маркус выбил дверь забегаловки, уже давным-давно закрытой и покинутой, закричал имя девушки. Никто не отозвался. Пошёл дальше, по окрестностям, всё выкрикивая: “Джози!” И абсолютно не заботясь о том, что его может услышать кто-то ещё.

В итоге он вернулся к Краузер.

– Надо домой к Джиму Рейнолдсу, – переведя дух, заключил он.

– Искал-искал и решить свалить? – фыркнула его собеседница.

– Нет, никто не сваливает, – раздражённо сказал Маркус. – Просто это ещё одно место, где она с лёгкостью сейчас может оказаться.

***

Самое ужасное наказание, которое может подписать человек самому себе, – оставаться наедине с воспоминаниями, которые делают ему невыносимо больно.

Мира просто прокручивала у себя в голове одну и ту же плёнку, на которой они с братом наконец-то поняли, что не могут друг друга потерять, что скучали, что они – семья. А потом точно так же прокручивались кадры, на которых Питер последний раз пытается дышать воздухом и чувствовать биение своего задетого сердца. Жаль только, что воздух этот настоящим, земным, свежим назвать было нельзя. Воздух в Штабе был отравлен химией и ядом.

И Миранде теперь очень хотелось им отравиться.

Сейчас ей было больно и из-за Элис. Потому что она чуяла, что это из-за неё бедняжку лишили жизни. Они ведь пошли туда, в сектор В, вместе, непонятно зачем, вот и получили по заслугам. Одну вычеркнули из жизни, другая теперь больше всего на свете желала быть вычеркнутой. Навсегда.

Когда в дверь снова застучали, Мира громко закричала, не стесняясь никаких ругательств, бросила в дверь подушку, подскочив на кровати. Бросилась к стене, стала по ней лупить, совершенно отчаявшись.

Может, ей просто надо было умереть? Как-нибудь самой? Не дожидаясь, когда кому-то понадобится её убить?

Она ринулась к шкафу и нашла в нём пару столовых приборов.

Нож здесь тоже был. Тупой, правда, но вдруг он мог бы сойти за орудие, если возиться с ним долго, очень долго?

Только вот когда она уже взяла его в руку, входная дверь в её комнату распахнулась, будто бы и не была заперта. Ну конечно. После ухода Энсела она благополучно забыла её заблокировать.

В комнату ворвался её ночной кошмар, стрелой подбежав к ней и сильно сжав её левое запястье и заставив выронить нож. А второй рукой с громким стуком захлопнув дверцу шкафа.

Мира рвано дышала, глядя в лицо Хейлу. Что же это получается, он, который убил её родного брата, посмел так легко заявиться к ней, да ещё и лишить её её последнего шанса обрести покой? Она инстинктивно зарычала, попытавшись вырваться, но тут же оказалась грубо прижата спиной к всё тому же шкафу.

В глазах Уилла она, правда, не видела никакой жестокости. Она осталась в его движениях. В глазах читалось какое-то… сострадание?

Мира дико расхохоталась ему в лицо. О да, конечно, сострадание. В точку. Прямое попадание. Убийца будет жалеть сестру своей жертвы, ему ведь больше заняться нечем. Раньше думать надо было о сострадании, Хейл, раньше.

А её рука, будучи заведённой ей за голову, лишь сильнее почувствовала, насколько холодным был этот треклятый шкаф.

Они молчали. Хотя обоим было, что сказать.

– Не затягивай шоу, Хейл, – наконец, нарушила тишину Миранда. – Сделай то, ради чего пришёл.

Она ведь была уверена, что он пришёл за одним.

За смертью. Её. Чтобы собрать себе полный комплект.

– Не торопи события, Блум, – парировал Уилл. – Рановато ты на тот свет собралась.

– А мой брат туда вообще собирался? – прямо спросила она, и он отпустил её, сделав пару шагов назад. Мира, правда, освободившись, с места не сдвинулась. Продолжала в упор смотреть на своего врага.

Потом перевела взгляд на свои руки, снова сложившиеся в кулаки. Помнившие каждый чёртов удар, помнившие, с каким удовольствием они проходились по его груди, по его лицу, оставляя лёгкие ссадины. И не только сегодня: и в кафе, и в поезде – тоже.