Текст книги "Ленин. Социально-теоретическая реконструкция"

Автор книги: Тамаш Краус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

2.2. Разрыв с либералами

В биографической главе мы уже видели, что встреча В. И. Ульянова с П. Б. Струве, состоявшаяся в 1894 г., и полемика с ним положили начало спору Ленина с либералами, продолжавшемуся почти три десятилетия. Правда, либеральное направление тогда еще «созревало» в рамках «легального марксизма»,[275]275
  В конце 1899 г. в своей явно антибернштейнианской рецензии на книгу К. Каутского «Bernstein und das Sozialdemokratische Program. Eine Antikritik» Ленин обрисовал либеральные, «бернштейнианские» тенденции «легального марксизма». Ленин В. И. ПСС. Т. 4. С. 199–210.


[Закрыть] из которого отчасти и выросло позднее. В то время, однако, преобладало единомыслие в борьбе с народничеством. Основной теоретической и политической проблемой было отношение к новой, капиталистической системе и, отчасти, критическая оценка отношения народников к капитализму.[276]276
  В этом отношении первым важным теоретическим документом была работа: Ленин B. И. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве. (Отражение марксизма в буржуазной литературе). По поводу книги П. Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России». СПб., 1894. // Ленин В. И. ПСС. Т. 1. С. 347–534. Эта работа была написана в конце 1894 – начале 1895 г. и впервые напечатана под псевдонимом К. Тулин в 1895 г. в сборнике «Материалы к характеристике нашего хозяйственного развития» (СПб.).


[Закрыть] В. Ульянов делал различия и между различными видами немарксистской критики капитализма, так, например, находясь в ссылке (в апреле 1899 г.), он написал одобрительную рецензию на книгу Гобсона «Эволюция современного капитализма», опубликованную в Санкт-Петербурге в 1898 г. (позже Гобсон окажет влияние на ленинскую теорию империализма). Ленин указал на ценность критического описания капитализма Гобсоном, особенно его статистических изысканий (например, он понял важное значение женского труда в современной промышленности и необходимость его изучения), однако, с сожалением писал Ленин, Гобсон слаб в общетеоретических вопросах и не разбирается в основных понятиях современного капитализма, например, не понимает, что такое «капитал» и какова роль «сбережения», поскольку не знает теории К. Маркса. В то же время Ленин надеялся на то, что эмпирические исследования Гобсона в итоге приведут его к Марксу.[277]277
  Ленин В. И. Рецензия на кн. Гобсон. «Эволюция современного капитализма». Пер. с английского. СПб., 1898. // Ленин В. И. ПСС. Т. 4. С. 153–156. Интерес Ленина к творчеству Гобсона проявлялся и позже. 28 августа 1904 г. в письме матери из Женевы в Саблино (под Петербургом) он писал: «Я получил теперь книгу Гобсона об империализме и начал переводить ее…». Ленин В. И. ПСС. Т. 55. С. 237.


[Закрыть] Итак, если «реформизм» Гобсона Ленин оценивал как приближение к марксизму, то складывающееся «бернштейнианство» Струве он, наоборот, считал отдалением от марксизма. В то время бернштейнианство по существу означало отказ от революционного свержения капиталистической системы, разделение политической и экономической борьбы рабочего класса, сведение «классовой борьбы» к экономическим выступлениям.

Дружеские жесты в общем не влияли на высказывания Ленина по поводу взглядов Струве, хотя, конечно, Ленин не обострял споров и стремился не наносить обид своему оппоненту.[278]278
  Даже в апреле 1900 г. Ленин в письме к матери (6 апреля) писал: «П. Струве отвечать не собираюсь (послал маленькую вставку против него к статье в ответ Скворцову). Там же.
  C. 183. Речь шла о статье Струве «Основная антиномия теории трудовой ценности». «Маленькая вставка» была помещена в конце статьи Ленина «Некритическая критика». Ленин В. И. ПСС. Т. 3. С. 636.


[Закрыть] Правда и то, что он неоднократно писал о публицистическом таланте Струве. Их сотрудничество на короткое время распространялось и на период «Искры», оно продолжалось примерно до рубежа 1900–1901 г., когда Струве приступил к созданию либерального эмигрантского издания «Освобождение»[279]279
  О деятельности этого кружка и роли в нем Струве см.:
  Menyhárt L. Az orosz társadalmipolitikai gondolkodás a századfordulón (1895–1906). Akadémiai Kiadó, Bp., 1985.


[Закрыть]; в какой-то момент могло показаться, что их антимонархический союз может воплотиться в жизнь, однако в то время Ленин в частной переписке уже называл П. Б. Струве, отвернувшегося от социал-демократии, «предателем» и «Иудой».[280]280
  Ленин подозревал начавшееся сближение некоторых марксистов с либералами уже тогда, когда в июле 1899 г. получил «Credo» Екатерины Кусковой, которое в оболочке «либеральной социал-демократии» означало то же самое, что и идейная эволюция Струве, а именно – отказ от революции в пользу «преобразования общества в демократическом направлении». См.: Белов В. История одной дружбы. С. 73–75, 83–85. Даже еще в 1902 г. во втором издании брошюры «Задачи русских социал-демократов» (Женева, 1902 г.) Ленин относительно сдержанно критиковал Струве, «разоблачив» его лишь в одном отрывке пространного текста, в котором он поблагодарил либеральных помещиков, пытавшихся основать «земскую конституционную партию», за то, что «они убрали от русской социал-демократии г. Струве, окончательно превращая его из квазимарксиста в либерала, помогая нам на живом примере демонстрировать перед всеми и каждым настоящее значение бернштейнианства вообще и русского бернштейнианства в особенности». Ленин В. И. ПСС. Т. 2. С. 441.


[Закрыть]

Ленин и Струве долгое время были согласны в том, что капитализм прокладывает себе дорогу в любых условиях, однако чем меньше он сталкивается с сопротивлением старых форм, чем сильнее разрушает их, тем благоприятнее те условия, которые он создает для рабочего движения. Однако в этом пункте Ленин немедленно отверг такую постановку вопроса, которая исходит не из регионально-исторических предпосылок, а из неисторичного противопоставления «хорошего (западного) и плохого (восточного, российского) капитализма», потому что такая точка зрения открывает путь к морализирующему оправданию системы, противостоящему научному подходу. Ленин высмеивал выступавшего от имени российской буржуазии Струве за то, что он приписывал российской буржуазии миссию, наделял ее такими чертами, которых у нее нет.

Похожая критика вырисовывается и в замечаниях Ленина на опубликованную в 1900 г. книгу С. Булгакова «Капитализм и земледелие», хотя Булгаков «грешен» скорее ошибками «народнического типа». Ленин главным образом критиковал иллюзии Булгакова, связанные с мелкими крестьянскими хозяйствами, поскольку Булгаков представлял дело так, будто бы развитие российского сельского хозяйства могло «миновать» капитализм, а переживавшие кризис мелкие крестьянские хозяйства могли быть «восстановлены».[281]281
  Ленин В. И. Конспект и критические замечания на книгу С. Булгакова «Капитализм и земледелие» // Ленинский сборник. XIX. Партийное издательство. М., 1932. С. 114–128, прежде всего с. 119. Материалы книги дают множество доказательств прекрасного знания Лениным международной специальной литературы. В ходе изучения аграрного капитализма он проанализировал работы К. Каутского, Э. Давида, Ф. Герца, С. Булгакова и других, рассматривая аграрную проблематику в контексте всемирного развития капитализма.


[Закрыть] Однако важнейшей книгой, оказавшей серьезное влияние на интеллектуальное развитие Ленина, была работа К. Каутского «Аграрный вопрос»,[282]282
  Kautsky К. Die Agrarfrage. Eine Uebersicht über die Tendenzen der modemen Landwirschaft und die Agrarpolitik der Sozialdemokraten. Suttgart, 1899.
  На основании этой книги Ленин составил, пожалуй, свой наиболее обширный конспект, написанный на 49 страницах формата ученической тетради («Конспект книги К. Каутского “Аграрный вопрос”») // Ленинский сборник. XIX. С. 27–83.


[Закрыть] которую он изучал и конспектировал в феврале-марте в Шушенском. То время было не слишком богато марксистской литературой по аграрному вопросу, зато вызывали интерес научные изыскания «катедер-социалистов».[283]283
  «Катедер-социалисты», например Л. Брентано, В. Зомбарт, вели свою деятельность в Германии второй половины XIX в., где с университетских кафедр излагали свои взгляды о «мирном перерастании» капитализма в социализм, вступив в спор с революционными течениями рабочего движения.


[Закрыть] В книге К. Каутского изучалось множество важных вопросов аграрного капитализма от земельной ренты до господства крупного землевладения над мелким. Однако, учитывая влияние этой книги на Ленина, интересно отметить существовавшие уже тогда расхождения в подходе к аграрному вопросу Каутского и Ленина. В отличие от Каутского у Ленина уже появилась мысль о вовлечении в борьбу против существующей системы жертв развития капитализма в деревне, крестьянской бедноты. Кроме этого, Ленин уже тогда имел другое мнение относительно возможностей национализации земли, поскольку не соглашался с тем, что государство будет менее эффективно пользоваться землей, чем частный капитал. Ленин не разделял мысли Каутского о том, что национализация невыгодна рабочему классу, поскольку она привела бы к укреплению буржуазного государства.[284]284
  Об этом см. в кн.: Тютюкин С. В. Первая российская революция и Г. В. Плеханов. – М.: Наука, 1981. С. 134–136.


[Закрыть] Далее, в отличие от Ленина, Каутский не намечал перспективы коммунистической революции и диктатуры пролетариата, хотя вполне приемлемо для Ленина показал характерные черты наемного труда в сельском хозяйстве, а также значение борьбы крестьянства и мелких собственников вообще за защиту своих интересов. При этом Каутский считал, что рабочий класс должен занять «нейтральную» позицию в крестьянском вопросе. Антиутопическая книга Каутского, замечательная как с профессионально-научной, так и с теоретической точек зрения, сильно помогла Ленину показать российские и восточноевропейские особенности распространения капитализма. В то же время она побудила Ленина выявить российские иллюзии, связанные с мелким крестьянским производством, а также обратить внимание на уязвимые места народничества и либерализма.

Ленин чувствовал, что по крайней мере в одном пункте аргументация народников и Струве совпадает: народник, г. В. В. (В. П. Воронцов), и «антинародник», Струве, сравнивали российские порядки «с какой-нибудь “английской формой” капитализма, а не с основными его чертами, изменяющими свою физиономию в каждой стране». У Струве российские особенности были показаны так, как будто они воплощаются в уклонении от капитализма или в его искажении. В противовес этому Ленин подчеркнул, что существует общетеоретическое понятие капитализма, которое отсутствует как во взглядах народников, так и во взглядах «либеральничающих» авторов. Струве также указывал лишь на «господство менового хозяйства», но не учитывал другого признака капитализма – присвоения прибавочной стоимости владельцем денег.[285]285
  Ленин В. И. ПСС. Т. 1. С. 519–521.


[Закрыть] Эта народническо-либеральная утопия имела для Ленина столь большое значение потому, что, по его мнению, Струве смотрел на российский капитализм «как на нечто будущее,[286]286
  Там же. С. 521.


[Закрыть] а не настоящее, вполне уже и окончательно сложившееся», как будто «благосостояние является признаком капитализма; а между тем различным теоретическим подходам соответствуют различные политические импликации».[287]287
  Позже, после революции 1905 г., оглядываясь на пройденный путь и оценивая борьбу с народничеством и деятельность Струве, Булгакова, Туган-Барановского, Бердяева и других, Ленин писал: «Это были буржуазные демократы, для которых разрыв с народничеством означал переход от мещанского (или крестьянского) социализма не к пролетарскому социализму, как для нас, а к буржуазному либерализму». Ленин В. И. ПСС. Т. 16. С. 96.


[Закрыть]

Таким образом, некоторые элементы романтического, ориентированного на прошлое взгляда народников на капиталистическую систему проявились и в другой ошибочной позиции, в «либеральном уклоне». Ленин обнаружил это в заявлениях Струве о государстве. По мнению Ленина, совершенно заблуждаются те, кто исходит из представления о государстве как «организации порядка», поскольку, как в свое время подчеркивал Ф. Энгельс, «существенный признак государства состоит в публичной власти, отделенной от массы народа», – власти, которая в конечном итоге стала средством поддержания капиталистической системы. «Итак, – конкретизирует Ленин, – признак государства – наличность особого класса лиц, в руках которого сосредоточивается власть». Ленин считал, что, по теории Маркса, современное государство воплощается в бюрократии: «Тот особый слой, в руках которого находится власть в современном обществе, это – бюрократия. Непосредственная и теснейшая связь этого органа с господствующим в современном обществе классом буржуазии явствует и из истории…»[288]288
  В качестве примера он ссылается на французскую историю. Там же. Т. 1. С. 439.


[Закрыть] Ленин уже в конце 1903 г., критикуя аграрную программу          либералов, видел одну из основных черт «оппозиционного» поведения российской буржуазии и ее идеологических и политических представителей в том, что национальная буржуазия стремилась продемонстрировать свою «смелость» и привязанность к «национальной почве» «дополнив» либерализм народничеством. «Русская буржуазия, – писал Ленин, – играет в народничество (и искренно иногда играет) именно потому, что она находится в оппозиции, а не стоит еще у кормила власти». «Бернштейнианское объединение» либерализма и социализма, как и основные течения народничества, Ленин оценивал как проявление политической «оппозиционности», как средство идеологического вытеснения революционной социал-демократии, оппозиции, выступающей против самой системы в целом.[289]289
  Ленин В. И. Народничествующая буржуазия и растерянное народничество//Ленин В. И. ПСС. Т. 8. С. 77–80. Впервые напечатано в газете «Искра» 1 декабря 1903 г.


[Закрыть]

Настоящий и необратимый разрыв между марксизмом и либерализмом на практике (а не в деятельности Ленина) наступил во время революции 1905 г., которая поставила перед российским обществом следующие основополагающие вопросы: как должно произойти преобразование самодержавия, как может быть создана демократическая республика и каково должно быть ее содержание (демократические свободы, Учредительное собрание, 8-часовой рабочий день)? По мере радикализации революции появилась проблема перехода «от демократической революции к социалистической» (перманентная революция), и необходимо было найти решение таких тяжелых социально-политических вопросов, как земельный вопрос, конфискация и раздел помещичьих земель, социальное и правовое равенство. В то же время возникла и дилемма далекого будущего, которая формулировалась так: самоуправление или революционная диктатура?[290]290
  Последним вопросом мы займемся подробнее в III и VIII главах.


[Закрыть]

В свете этих проблем нужно изучать взаимоотношения политических сил, союзнические группировки, роль партий в революции, складывание социал-демократии и «левого блока» («союза рабочих и крестьян»). На политическом языке того времени вопрос о создании этого последнего союза формулировался так: с кем пойдет социал-демократия в борьбе против самодержавия – с буржуазией или с бедным крестьянством? Этот вопрос уже содержал в себе и раскол внутри социал-демократии. Таким образом, первый такой «раскол» произошел на рубеже веков между Лениным и Струве, то есть между марксистами и растворившимися в либерализме т. н. легальными марксистами.[291]291
  В 1907 г., оглядываясь на прошлое, Ленин в уже упомянутом предисловии к сборнику «За 12 лет» охарактеризовал ставку политической борьбы середины 1890-х гг. следующим образом: Струве считал, что русский крестьянин страдает не от господства капитализма, а от «неудовлетворительной производительности собственного труда», то есть от неинтегрированности в капиталистическую систему, от неразвитости капитализма. «…Старая и во многих отношениях устарелая полемика со Струве имеет значение поучительного образчика. Образчик этот показывает практически-политическую ценность непримиримой теоретической полемики». Ленин В. И. ПСС. Т. 16. С. 86–97.


[Закрыть]

2.2.1. Российское своеобразие и мировая система

Ленин уже в книге «Развитие капитализма в России» раскрыл своеобразие российского развития, состоявшее в том, что интеграция России в мировую экономику, или, как сказали бы сегодня, ее «полупериферийная интеграция», протекала при сохранении островков докапиталистических форм, что усиливало подчиненность страны интересам западного капитала. Иначе говоря, капиталистическая форма в сельском хозяйстве, но и не только в нем, превратила докапиталистические формы в свои собственные функции. Ленин органически связал смешение, «соединение» докапиталистических и капиталистических форм с понятием «внутренней колонизации», с поглощением русским «центром» различных периферийных регионов, с формированием всероссийского рынка. Таким образом, в свете фактов «внутренней колонизации» (в пореформенный период степные окраины превратились в «колонии» центральных, давно заселенных территорий Европейской России) можно говорить о возникновении своеобразных отношений типа «центр-периферия»:[292]292
  См. об этом уже упомянутую работу А. Ага.


[Закрыть] эти колонии состояли в тесной экономической связи, «с одной стороны, с центральной Россией, с другой стороны – с европейскими странами, ввозящими зерно. Развитие промышленности в центральной России и развитие торгового земледелия на окраинах стоят в неразрывной связи, создают взаимно рынок одно для другого».[293]293
  Ленин В. И. ПСС. Т. 3. С.253.


[Закрыть] Таким образом, капитал скупил зерновой и молочный рынок, подчинив тем самым себе все российское сельское хозяйство, которое Ленин, несколько забежав вперед и преувеличивая развитость и степень распространения капитализма, отождествлял с Россией в целом. Завершился тот процесс или еще шел, но в конечном итоге традиционное общество капитулировало перед обществом современным: «Даже отработочная система, – которая прежде обеспечивала Обломову верный доход без всякого риска с его стороны, без всякой затраты капитала, без всяких изменений в исконной рутине производства, – оказалась теперь не в силах спасти его от конкуренции американского фермера».[294]294
  Там же. С. 310–311. В связи с этим Ленин по существу утверждал, что, вопреки мнению народников, община отнюдь не препятствует, а только осложняет распространение капитализма. По этому поводу он цитировал Маркса, который писал: «Та форма, в которой находит поземельную собственность зарождающийся капиталистический способ производства, не соответствует этому способу. Соответствующая ему форма впервые создается им самим посредством подчинения земледелия капиталу; таким образом и феодальная поземельная собственность, и клановая собственность, и мелкая крестьянская собственность с поземельной общиной… превращаются в экономическую форму, соответствующую этому способу производства, как бы ни были различны их юридические формы». Там же. С. 321.


[Закрыть]

Ленин очень рано показал, – и это позже станет одним из элементов его теории империализма, – что доходящая до насилия грызня, беспощадная борьба за внешние рынки, «которая ведется при поддержке государства и с применением государственного насилия, привела к наступлению эпохи империализма и является одной (хотя и не единственной) из характерных черт империализма».[295]295
  Göncöl Gy. Rosa Luxemburg helye a marxizmus fejlödéstörténetében.. // Luxemburg R. A tökefelhalmozás. Kossuth. Budapest, 1979. P 510–511.


[Закрыть] Вернувшись к этой теме в статье «Еще к вопросу о теории реализации», Ленин рассматривает проблему реализации рынка в качестве проблемы мировой экономики, мировой системы, призывая «не останавливаться, при разборе вопроса о капитализме, перед традиционным разделением внутреннего и внешнего рынков. Несостоятельное в строго теоретическом отношении, это разделение особенно мало пригодно для таких стран, как Россия».[296]296
  Там же. См еще: Ленин В. И. ПСС. Т. 4. С. 85. Гёнцёл верно интерпретирует взгляды Ленина и тогда, когда обращает внимание на то, что в уже цитированной ранее статье о «проблеме рынка» Ленин еще разделял положение Адама Смита о причинной и линейной связи между разделением труда и рынком и по существу объяснял тенденцию капитализма к расширению лишь техническим прогрессом, в то время как в статье «Еще к вопросу о теории реализации» он писал о расширении капитализма «вглубь» и «вширь», о всемирном и местном аспекте этого процесса, о стремлении капитализма «образовать колонии, втянуть дикие племена в водоворот мирового капитализма». Там же. С. 86.


[Закрыть]

Спустя много лет Ленин снова обратился к этому вопросу. В 1913 г. в Поронино он крайне основательно законспектировал вышедшую в январе этого года книгу Розы Люксембург «Накопление капитала» и сделал к ней замечания.[297]297
  Ленинский сборник. XXII. М., 1933. С. 343–390. Из этих замечаний выясняется, что Ленин сомневался в том, правильно ли интерпретировала Роза Люксембург теорию К. Маркса, отражавшую процессы воспроизводства капитала. Основную проблему теории накопления Р. Люксембург он видел в том, что она, как известно, не считала обязательным для накопления капитала и реализации наличие некапиталистических «секторов» и регионов.


[Закрыть] В теории накопления Р. Люксембург была оригинально поставлена проблема реализации прибавочной стоимости на новом этапе развития капитализма, но Ленин уделил особое внимание вопросу капитализации реализованной прибавочной стоимости, поскольку этот вопрос глубоко связан «с центральной проблематикой международной эксплуатации в мировой империалистической системе».[298]298
  Göncöl Gy. Rosa Luxemburg… P. 513.


[Закрыть] Поскольку при «чистом» капитализме произведенный товар всегда предназначен на мировой рынок, то есть процесс производства всегда скрывает в себе проблему рынка, накопление капитала, экспорт товаров и капитала представляет собой единый процесс, неотрывный от того, что привязывает т. н. отсталые страны к развитым капиталистическим государствам центра. В этом пункте Ленин и Люксембург уже одинаково видели, что индустриализация «отсталых стран и регионов» «посредством» роста долгов[299]299
  Темпы роста долгов «на отсталых территориях с математической закономерностью превышают темпы экономического роста». Там же.


[Закрыть] «подчиняет», «колонизирует» эти территории, хотя, как мы увидим ниже, из теоретических разногласий вытекают различные политические решения, так как Ленин не разделял «теории катастроф».[300]300
  Вскоре после смерти Ленина, в феврале 1924 г., Дёрдь Лукач стал первым, кто во всей полноте поставил указанную проблему в написанной в Вене и уже цитированной работе о Ленине (р. 15–17). Лукач, в то время не слишком хорошо разбиравшийся в экономических вопросах, считал, что экономическая сторона позднейших исследований Ленина, его теории империализма, была не так глубока, как у Р. Люксембург (накопление капитала, колониальные рынки, истоки войн и т. д.), но все же видел «теоретическое превосходство» Ленина в одном решающем моменте, «в оценке процесса в целом», то есть в отношении конкретной оценки конкретной мировой ситуации, в том, что Ленин сумел принять во внимание моменты, опосредующие переход от теоретического анализа к практике. См.: Лукач Д. Ленин. С. 63–66. (В другой связи мы еще вернемся к спорам вокруг накопления капитала).


[Закрыть]

В конечном итоге Ленин очень рано связал разрушение российской и индийской формы традиционных сельских общин с мировым рынком, с тем, что мы сегодня назвали бы процессом глобализации. В качестве примера он сослался на Ф. Энгельса, писавшего о том, что североамериканские прерии и аргентинские степи завалили мировой рынок дешевым хлебом. Индийские и российские крестьяне оказались бессильными перед лицом этой конкуренции, таким образом, «фабричное производство хлеба» вытеснило патриархальное сельское хозяйство с новых значительных территорий.[301]301
  Ленин В. И. ПСС. Т. 3. С. 326–327.


[Закрыть] Важнейший политический вывод из сделанного Лениным анализа состоял в том, что преодоление остатков патриархальных и рабовладельческих отношений уже само по себе «оправдывает» распространение капитализма; и хотя в истории действует «закономерность», делающая невозможным возвращение к какой-либо форме традиционного общества, устойчивые остатки отживших форм часто встраиваются в новую систему.

Осознание такого переплетения различных форм производства и исторических структур укрепило убеждение Ленина в том, что Россия является регионом «сверхдетерминированных противоречий», которые могут быть разрешены только революционным путем. В результате более чем десятилетних научных исследований и политической борьбы Ленин обнаружил ту сеть причинно-следственных связей, в которой местное своеобразие капитализма оказалось в соответствии со своеобразием условий возможного свержения царской монархии.[302]302
  Подробнее об истории этих научно-теоретических споров и политической борьбы см.:
  Krausz T. Partviták és történettudomány.
  К важнейшим аспектам этих споров мы вернемся ниже.


[Закрыть] Эти исследования привели позже к открытию, имевшему неоценимое практико-политическое значение и обобщенному в тезисе о России как «слабом звене империалистической цепи».[303]303
  Об историческом фоне этого явления см.:
  Krausz T. A Szovjetunió története. Kossuth, Budapest. 2008. Глава I: А “gyenge láncszem ”.


[Закрыть]

Поначалу речь шла о вопросах, связанных с общиной и государством. Уже в «Друзьях народа» (1894) Ленин, вслед за Плехановым, писал о необратимости разложения общины и тем самым отказался от предположения Маркса, допускавшего, что в условиях европейской революции община может выполнить прогрессивную функцию как одна из структур коммунистического общества. С этой мыслью Маркса кокетничали и народники, приспособившие ее к своему мировоззрению. Однако на практике, во время хождения в народ, им «пришлось убедиться в наивности представления о коммунистических инстинктах мужика».[304]304
  Ленин В. И. ПСС. Т. 1. С. 240–241,284 286.


[Закрыть]

В связи с наслоением старых и новых форм эксплуатации Ленин писал о преимуществах буржуазного развития, которое предоставляет более благоприятные условия для политической борьбы социал-демократов, большую свободу организационной деятельности. Однако он уже тогда пришел к мысли, что в России нет сколько-нибудь значительной социальной базы для буржуазной демократии. Понимая важнейшие особенности российской социальной структуры, Ленин при определении перспектив революции исходил из будущей определяющей роли малочисленного рабочего класса, которая объяснялась уже упомянутым «нагромождением» различных форм экономического и политического развития в России, бунтарской, революционной психологией российских рабочих, полным отсутствием западной бюрократической организованности. С этой точки зрения важно и то, что, изучая историческое значение «мелкого капитализма», он сумел принять во внимание его воздействие на мышление угнетенных слоев общества, которое сыграло свою роль в формировании «рабочего социализма», пришедшего на смену народническому «крестьянскому социализму» в России начала XX в.:

«Разложение, раскрестьянивание наших крестьян и кустарей… дает фактическое доказательство верности именно социал-демократического понимания русской действительности, по которому крестьянин и кустарь представляют из себя мелкого производителя в “категорическом” значении этого слова, т. е. мелкого буржуа. Это положение можно назвать центральным пунктом теории РАБОЧЕГО СОЦИАЛИЗМА по отношению к старому крестьянскому социализму, который не понимал ни той обстановки товарного хозяйства, в которой живет этот мелкий производитель, ни капиталистического разложения его на этой почве…

Эта масса мелких деревенских эксплуататоров (“торгашей” – Т. К.) представляет страшную силу, страшную особенно тем, что они давят на трудящегося враздробь, поодиночке, что они приковывают его к себе и отнимают всякую надежду на избавление, страшную тем, что эта эксплуатация при дикости деревни, порождаемой свойственными описываемой системе низкою производительностью труда и отсутствием сношений, представляет из себя не один грабеж труда, а еще и азиатское надругательство над личностью, которое постоянно встречается в деревне. Вот если вы станете сравнивать эту действительную деревню с нашим капитализмом, – вы поймете тогда, почему социал-демократы считают прогрессивной работу нашего капитализма, когда он стягивает эти мелкие раздробленные рынки в один всероссийский рынок, когда он создает на место бездны мелких благонамеренных живоглотов кучку крупных “столпов отечества”, когда он обобществляет труд и повышает его производительность, когда он разрывает это подчинение трудящегося местным кровопийцам и создает подчинение крупному капиталу. Это подчинение является прогрессивным по сравнению с тем – несмотря на все ужасы угнетения труда, вымирания, одичания, калечения женских и детских организмов и т. д. – потому, что оно БУДИТ МЫСЛЬ РАБОЧЕГО, превращает глухое и неясное недовольство в сознательный протест, превращает раздробленный, мелкий, бессмысленный бунт в организованную классовую борьбу за освобождение всего трудящегося люда, борьбу, которая черпает свою силу из самых условий существования этого крупного капитализма и потому может безусловно рассчитывать на ВЕРНЫЙ УСПЕХ».[305]305
  Там же. С. 238, 240–241.


[Закрыть]

Уже тогда Ленин связывал неизбежное утверждение «русского социализма» с Марксовым представлением о «мировой революции», изменив, однако, это представление и предположив, что возможная российская революция станет первотолчком международной революции.[306]306
  Когда передовые представители рабочего класса «усвоят идеи научного социализма, идею об исторической роли русского рабочего, когда эти идеи получат широкое распространение и среди рабочих создадутся прочные организации, преобразующие теперешнюю разрозненную экономическую войну рабочих в сознательную классовую борьбу, – тогда русский РАБОЧИЙ, поднявшись во главе всех демократических элементов, свалит абсолютизм и поведет РУССКИЙ ПРОЛЕТАРИАТ (рядом с пролетариатом ВСЕХ СТРАН) прямой дорогой открытой политической борьбы к ПОБЕДОНОСНОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ». Там же. С. 311–312.


[Закрыть] С одной стороны, он теоретически, интеллектуально «подготовил» новою волну революций, поднявшуюся в 1905 г., а с другой стороны, как видится теперь, несомненно преувеличил всеобщий характер и глубину революционного движения, ранимость капитализма в странах центра и слабые стороны его интеграционного потенциала. Если учесть, что за полвека до этого Маркс совершил ту же «ошибку» также в чреватую революциями эпоху (названную Э. Хобсбаумом в книге «Эпоха революций» первой европейской революцией), то можно думать, что Маркс считал капиталистическую систему как таковую, с ее культурной и технической базой, пригодной для осуществления коллективистского общества. Эта «традиционная» установка побудила Ленина в «полупериферийной» России более конкретно рассмотреть те социально-политические силы и интересы, которые приводят к революционным и контрреволюционным толчкам в период революции.

В годы, последовавшие за поражением первой российской революции, Ленин еще сильнее подчеркивал своеобразие развития российского капитализма.[307]307
  В предисловии ко второму изданию, датированном июлем 1907 г., Ленин ясно указал на то, что пока еще нельзя подвести окончательных итогов революции, поэтому «не настало еще время… для полной переработки настоящего сочинения», хотя при этом он сослался и на то, что у него и не было досуга для этого из-за «непосредственных партийных обязанностей». Там же. Т. 3. С. 16–17.


[Закрыть] Поражение революции побудило его еще более основательно изучить изменение роли и характера (самодержавного) государства, его относительную самостоятельность, «бонапартистское» отделение от господствующих классов (что, по мнению Ленина, сделало невозможным для рабочего класса любое серьезное сотрудничество с буржуазией), сильную концентрацию промышленного капитализма, сопровождавшуюся концентрацией основных политических сил, а также возможные альтернативы аграрного развития. В 1909–1911 гг. Ленин и в споре со своими идейными единомышленниками подчеркивал, что царская монархия добилась определенной самостоятельности по отношению к господствующим классам, и хотя под влиянием событий 1905 г. царизм сделал шаг вперед в сторону превращения в буржуазную монархию, бюрократический аппарат сохранил собственную систему интересов, относительно независимую от интересов крупнопоместной аристократии и – в еще большей степени – буржуазии. В 1905 г. царизм, который в начале XX в. попытался продлить свое существование и сохранить конкурентоспособность на международной арене путем «заманивая» в страну иностранных капиталов, вынужден был принять во внимание тот факт, что он потерял свою социальную базу, крестьянство, и должен вести борьбу с порожденным российскими условиями бунтарским, не поддающимся интеграции промышленным и, главным образом, сельскохозяйственным пролетариатом, которому действительно «нечего терять, кроме своих цепей».[308]308
  См.: Krausz T. Partviták és történettudomány. Особенно: р. 60–62.


[Закрыть]

В мышлении Ленина понятие своеобразия было итогом сопоставления России не только с Востоком, но и с Западом. Теоретическое осмысление Лениным отношений между центром и периферией (между передовыми и отсталыми капиталистическими странами) имело свои предпосылки. Первый вариант такого осмысления был намечен в 1899 г. в предисловии к «Развитию капитализма в России», в котором подчеркивалась тождественность основных черт капиталистического развития в Западной Европе и в России, «несмотря на громадные особенности последней как в экономическом, так и во внеэкономическом отношении».[309]309
  Ленин В. И. ПСС. Т. 3. С. 7.


[Закрыть] Ленин ссылался здесь на распространение наемной работы в сельском хозяйстве и других областях экономики, на употребление машин и прогрессирующее разделение труда, что не противоречило упомянутому своеобразию российского развития, а лишь намечало мировую систему координат этого своеобразия. В то же время «разделение» экономического и социального развития в литературе того времени оказывало дезориентирующее влияние на выработку политической стратегии, достаточно вспомнить, насколько неверно понимали природу революционного процесса представители определенных течений меньшевизма и либералы, интерпретировавшие экономическое развитие России по западноевропейской схеме.[310]310
  Авторы, представляющие магистральное направление в современной исторической (историко-экономической) литературе, также не пришли к принципиально иной, отличающейся от ленинской, точке зрения на фундаментальную структуру российского капитализма, зато вооруженное восстание рассматривается ими уже не с классовой позиции, они говорят не о «противостоянии общества и власти», а о столкновении «власти и левоэкстремистских общественных течений». См. Сахаров А. Н. Введение. // Россия в начале XX века. С. 52–53. Изменяется и историко-экономическая точка зрения, в упомянутой книге Ю. А. Петров подводит итоги экономического развития России в десятилетие, предшествовавшее первой мировой войне, таким образом: «Россия в начале XX в., по меркам развитых стран, оставалась страной с отсталой экономикой, но она вышла на траекторию здорового экономического роста в рамках рыночной модели». Там же. С. 219.


[Закрыть]

Гораздо позже, в 1915–1916 гг., после начала Первой мировой войны, Ленин в своей знаменитой книге об империализме вернулся к систематическому исследованию мировой системы капитализма,[311]311
  В исторической литературе часто не учитывается, что в ходе написания той книги Ленин использовал огромное количество научных работ и статистических материалов. Одни конспекты и исследовательские заметки наполнили два тома общим печатным объемом примерно в 900 страниц (см.: Ленинский сборник. XXII (1933) и XXVII (1934)). В указателе имен одного XXVII тома фигурирует более 470 имен, большей частью это имена экономистов, историков, философов, социологов, статистиков и, конечно, политиков. Здесь перечислены законспектированные произведения множества авторов – от Э. Карнеги до В. Зомбарта, от Р. Хёнигера до Э. Терн, от Ж. Лескюра до японца Хишиды, от Ж. Патуйе до Я. Риссера, а также данные и замечания, касающиеся этих произведений.


[Закрыть] о некоторых аспектах которого, несколько забегая вперед, здесь нужно кратко упомянуть. Ленин еще до войны обратил внимание на ряд впечатляющих моментов «нового капитализма», «империализма», о которых он обобщенно писал в статье «Система Тейлора – порабощение человека машиной».[312]312
  Ленин В. И. ПСС. Т. 24. С. 369–371. Первоначально эта статья была напечатана в газете «Путь Правды» 13 марта 1914 г. Рукопись статьи была конфискована Департаментом полиции как доказательство антиправительственной деятельности газеты «Правда» и в течение десятилетий лежала в архивах.


[Закрыть]

Во время первой мировой войны, когда Ленин разработал свою теорию империализма,[313]313
  Как известно, на ленинскую теорию империализма наряду с Гобсоном оказал влияние главным образом Гильфердинг, однако было бы ошибкой преувеличивать их роль. А. Ноув, первый серьезный западный исследователь этой работы Ленина, даже с чисто экономической точки зрения не подверг сомнению значение этого произведения, хотя по многим пунктам критиковал ее положения. См.:
  Nove A. Lenin as Economist. Р. 198–203.
  Ленин в определенном смысле недооценил способность капиталистической системы к техническому обновлению и следствия этого в сфере манипуляции сознанием в странах центра. Но и при этом очевидно, что империализм не означал «умирания» капитализма. Другой вопрос, которого не коснулся Ноув, – во что обошлась человечеству «жизнеспособность» капитализма. Ленин со своей политической точки зрения дал убедительный ответ на этот вопрос.


[Закрыть] он в некоторых аспектах предвосхитил сформулированные позже вопросы иерархизации мировой системы, поставив в центр своего исследования ее экономические и политические характеристики.[314]314
  В наши дни даже в профессионально зрелых работах можно встретиться с грубыми упрощениями в связи с ленинской теорией империализма – впечатление такое, будто воскресли упрощения сталинской эпохи, только вывернутые наизнанку. См.: Драма российской истории. С. 154–159.


[Закрыть] В эпоху слияния банкового капитала с промышленным Ленин подчеркнул значение вывоза капитала в отличие от вывоза товаров, поскольку вывоз капитала именно в силу неравномерного развития сделал возможным накопление сверхприбыли в западных странах или, как мы сказали бы сегодня, в странах центра. Ленин указал на систему зависимости, опирающуюся на существование государств-должников, когда Великобританию, которая, например, «дает взаймы Египту, Японии, Китаю, Южной Америке», оберегает «от возмущения должников» ее военно-политическая мощь, больше того, «ее военный флот играет роль, в случае крайности, судебного пристава».[315]315
  Ленин В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма. // Ленин В. И. ПСС. Т. 27. С. 398–399.


[Закрыть] При этом он пришел к важной для его представлений о революции идее, что на новом уровне концентрации капитала всемирное распространение финансового капитала охватывает все экономические и политические институты современного буржуазного общества густой сетью отношений зависимости.[316]316
  «Частная собственность, основанная на труде мелкого хозяина, свободная конкуренция, демократия, – все эти лозунги, которыми обманывают рабочих и крестьян капиталисты и их пресса, остались далеко позади. Капитализм перерос во всемирную систему колониального угнетения и финансового удушения горстью “передовых” стран гигантского большинства населения земли. И дележ этой “добычи” происходит между 2–3 всемирно могущественными, вооруженными с ног до головы хищниками (Америка, Англия, Япония), которые втягивают в свою войну из-за дележа своей добычи всю землю». Там же. С. 305.


[Закрыть] Это явление выражалось и в монополизации колониальной политики.[317]317
  «Но когда 9/10 Африки оказались захваченными (к 1900 году), когда весь мир оказался поделенным, – наступила неизбежная эра монопольного обладания колониями, а следовательно, и особенно обостренной борьбы за раздел и за передел мира». Там же. С. 422. Ленин здесь не касался того, что, как мы ныне уже знаем, этот «раздел» может носить перманентный характер.


[Закрыть] В конце концов особенности империализма как экономической и политической мировой системы однозначно проявились во всех отношениях во время Первой мировой войны. Основополагающее значение для оценки перспектив революции 1905 г. и революции вообще имело то, что Ленин осознал необычайно возросшую экономическую роль государства и значение его сращивания с частным, конкретнее, с финансовым капиталом, которое приобрело необычайную важность в процессе иерархизации мировой системы капитализма и глобальной борьбе за колониальную периферию.[318]318
  В полемике с «государственными социалистами», «влюбленными» в монополистическую организованность, Ленин цитировал берлинский журнал «Банк»: «“Пора бы нашим государственным социалистам, дающим себя ослепить красивым принципом, понять, наконец, что в Германии монополии никогда не преследовали такой цели и не вели к такому результату, чтобы приносить выгоды потребителям или хотя бы предоставлять государству часть предпринимательской прибыли, а служили только тому, чтобы оздоровлять на государственный счет частную промышленность, дошедшую почти до банкротства”…. Мы видим здесь наглядно, как частные и государственные монополии переплетаются воедино в эпоху финансового капитала, как и те и другие на деле являются лишь отдельными звеньями империалистической борьбы между крупнейшими монополиями за дележ мира». Там же. С. 370. На недостатки ленинской теории указал Петер Сигети:
  Szigeti Р. Világrendszernézöben. Globális. Globalis “szabad verseny” – a vilagkapitalizmus jelenlegi stádiuma. Napvilág. Budapest, 2005. P. 37.
  Несомненно, Ленин не предвидел возможности возникновения капиталистического «общества всеобщего благоденствия» (а также и еще более поздней фазы капитализма), однако этого теоретически не предсказывал и ни один из его современников. Пожалуй, лишь Бернштейн размышлял о возможности «хорошего капитализма», но и он не предвидел его конкретных форм. В этой связи Ленин рассматривал теоретические поиски Бернштейна как выражение идеологии рабочей аристократии. Пожалуй, только Кейнс, исходя именно из непосредственного опыта Октябрьской революции, подчеркивал, что капиталистический мир может и должен дать адекватный ответ на социальный и экономический вызов, брошенный ему большевизмом («Экономические последствия мира», 1919 г.).


[Закрыть] По его мнению, там, где усиливается финансовый капитал, усиливается и государство. Рассматривая количество ценных бумаг, которыми владели разные страны, Ленин увидел иерархию, породившую цепь взаимной зависимости: по сравнению с Англией, США, Францией и Германией (Ленин изучал данные за 1910 г.) «почти весь остальной мир, так или иначе, играет роль должника и данника… Особенно следует остановиться на той роли, которую играет в создании международной сети зависимостей и связей финансового капитала вывоз капитала».[319]319
  Ленин В. И. ПСС. Т. 27. С. 358.


[Закрыть] В своей статье «Капитализм и иммиграция рабочих», опубликованной в октябре 1913 г., Ленин обратил внимание на явление эмиграции, глобального переселения рабочей силы, которое изображалось им в качестве новой формы эксплуатации. Опираясь прежде всего на американские источники, он обрисовал основные особенности растущей «эмиграции» или, как говорят ныне, международной миграции. В центре этого явления находилась Америка, куда в 1905–1909 гг. прибывало ежегодно более миллиона человек, но это пополнение рабочей силы поступало уже не из крупных европейских стран, а прежде всего из России. Российские иммигранты (немалую часть которых составляли евреи), «пережившие всякие стачки в России, внесли и в Америку дух более смелых, наступательных, массовых стачек». Ленин уже тогда по существу видел в этом процессе главное стремление капитала к снижению, минимализации стоимости рабочей силы в странах периферии и «перекачиванию» рабочей силы в центр: «Капитализм создал особый вид переселения народов. Быстро развивающиеся в промышленном отношении страны, вводя больше машин, вытесняя отсталые страны с мирового рынка, поднимают заработную плату выше среднего и привлекают наемных рабочих из отсталых стран». Тем самым обострялась конкуренция между наемными рабочими в различных регионах мировой системы («классические» проявления которой очень хорошо видны на нынешней степени глобализации). В то же время в этом процессе вынужденного оставления родной земли, сопровождавшимся страданиями миллионов людей, Ленин разглядел и нечто обнадеживающее, он придавал «новому переселению народов» определенное «прогрессивное значение»: «Избавления от гнета капитала нет и быть не может вне дальнейшего развития капитализма, вне классовой борьбы на почве его. А к этой борьбе именно и привлекает капитализм трудящиеся массы всего мира, ломая затхлость и заскорузлость местной жизни, разрушая национальные перегородки и предрассудки, соединяя вместе рабочих всех стран на крупнейших фабриках и рудниках Америки, Германии и т. д. Америка стоит во главе стран, ввозящих рабочих».[320]320
  Там же. Т. 24. С. 89–90. Изучая явление эмиграции в свете очень подробных данных, Ленин отмечал, что «передовые нации захватывают себе, так сказать, лучшие виды заработков, оставляя полудиким странам худшие виды заработков», в то время как «буржуазия натравливает рабочих одной нации на рабочих другой». Именно этот факт мог бы заставить его глубже задуматься над тем выводом статьи, согласно которому «рабочие России… всего теснее сплачиваются в одну всемирно-освободительную силу с рабочими всех стран». Там же. С. 91, 92.


[Закрыть]

Смотря на этот вопрос с сегодняшней точки зрения, можно сказать, что Ленин, несомненно, механически вывел из глобализации капитала международное объединение труда, однако уже в написанной в начале войны, в 1915 г., и опубликованной в 1917 г. брошюре «Новые данные о законах развития капитализма в земледелии» он с удивительной прозорливостью почувствовал, что мотором мирового развития и в XX в. могут стать Соединенные Штаты. К этому выводу он пришел не только посредством «имманентного» анализа, но и на основании исторического сопоставления развития США с развитием Европы и России: «Соединенные Штаты не имеют равного себе соперника ни по быстроте развития капитализма в конце XIX и начале XX века, ни по достигнутой уже ими наибольшей высоте его развития, ни по громадности площади, на которой применяется по последнему слову науки оборудованная техника, учитывающая замечательное разнообразие естественно-исторических условий, ни по политической свободе и культурному уровню массы населения. Эта страна – во многих отношениях образец и идеал нашей буржуазной цивилизации».[321]321
  Там же. Т. 27. С. 133.


[Закрыть]

Существенное значение для понимания функционирования мировой системы капитализма имело и то, что Ленин верно заметил: интеграция колоний в мировую политику изменит характер самой мировой системы. В современную эпоху в глубине этого процесса всегда действует всеобщий механизм капиталистического производства, который неизбежно «интегрирует» покоренные народы. Несколько забегая вперед, укажем, что Ленин, быть может, первым из марксистов теоретически ясно показал, что в эпоху традиционного капитализма, основанного на свободной конкуренции, колонии «втягивались в обмен товаров, но еще не в капиталистическое производство. Империализм это изменил. Империализм есть, между прочим, вывоз капитала. Капиталистическое производство все более и более ускоренно пересаживается в колонии. Вырвать их из зависимости от европейского финансового капитала нельзя. С военной точки зрения, как и с точки зрения экспансии (расширения), отделение колонии осуществимо, по общему правилу, лишь с социализмом, а при капитализме или в виде исключения, или ценой ряда революций и восстаний как в колонии, так и в метрополии».[322]322
  Там же. Т. 30. С. 35.


[Закрыть]