Текст книги "Ленин. Социально-теоретическая реконструкция"

Автор книги: Тамаш Краус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 36 страниц)

Однако в этих заключительных вопросах о том, почему народы России не могут идти путем, отличным от указанного «наиболее развитыми» буржуазными странами, и догонять другие народы «на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя», чувствуется некоторая неопределенность. Эти мысли не случайно высказаны в вопросительной форме. С октября 1917 г. Ленин точно знал, что опасность падения советской власти заложена в факте ее изоляции. Через своеобразную революцию он хотел пробиться ко всеобщему развитию, которое, однако уже не было и не могло быть под его контролем.

8.7. Теория социализма и взаимозависимость ее элементов

Быть может, уже и на основе осуществленной до сих пор реконструкции выяснилось, что после введения НЭПа Ленин видел практическую перспективу такой смешанной рыночной экономики, контролируемой государством, в которой важнейшим сектором, наряду с «государственно-капиталистическим» и «государственно-социалистическим», должно было стать частное крестьянское хозяйство, несущее государственные налоги.[1118]1118
  В конце своей жизни он подчеркивал в упомянутых «Страничках из дневника», что и в деревне исключена непосредственная коммунистическая организация крестьянства и навязывание коммунистических идей. 2 января 1923 г. Ленин писал: «…Мы можем и должны употребить нашу власть на то, чтобы действительно сделать из городского рабочего проводника коммунистических идей в среду сельского пролетариата. Я сказал “коммунистических” и спешу оговориться, боясь вызвать недоразумение или быть слишком прямолинейно понятым. Никоим образом нельзя понимать это так, будто мы должны нести сразу чисто и узкокоммунистические идеи в деревню. До тех пор, пока у нас в деревне нет материальной основы для коммунизма, до тех пор это будет, можно сказать, вредно, это будет, можно сказать, гибельно для коммунизма». Там же. С. 366–367.


[Закрыть] В принципе важная роль, в первую очередь в сельском хозяйстве, должна была быть отведена добровольным кооперативам, кооперативно-самоуправленческим коммунальным предприятиям, коммунальным хозяйствам. Эти формы должны были стать «островками социализма», прообразами добровольных общин, экономическо-организационных, производственных и потребительских единиц будущего социалистического общества.

Очевидно, что с точки зрения накопления наиболее важный сектор в тот момент составляли находившиеся в государственной собственности промышленные и банковские структуры, которые непосредственно управлялись и контролировались государством, а приносимая ими прибыль составляла самую значительную статью непосредственных бюджетных доходов. Чтобы понять значение, которое Ленин придавал «государственно-социалистическому» сектору, необходимо рассмотреть один из последних в его жизни споров о сохранении государственной монополии внешней торговли. Ленин считал важным элементом накопления капитала экономическое усиление советского государства посредством государственной монополии внешней торговли, за сохранение которой он вел долгую и упорную борьбу, даже несмотря на постигшую его тяжелую болезнь. Свою концепцию Ленин изложил в письме Сталину для пленума ЦК 22 сентября 1922 г., полемизируя с Бухариным и Пятаковым, которые отвергали государственную монополию во имя частной торговли и интересов рынка.[1119]1119
  Ленин В. И. О монополии внешней торговли // Там же. С. 333–334.


[Закрыть] Касаясь создания смешанных обществ, он, возражая Бухарину и соглашаясь с Красиным, считал, что эта проблема имеет одновременно экономическое, социальное и политическое значение и может интерпретироваться лишь с точки зрения системы в целом, конкретного состояния политических и классовых отношений. Смешанные общества, писал он, «представляют из себя способ, во-первых, мобилизовать крестьянский товарный фонд и, во-вторых, заполучить прибыли от этой мобилизации не меньше, чем наполовину в нашу государственную казну». Таким образом, по мнению Ленина, именно Бухарин обошел суть вопроса, так как не понял, что «мобилизация крестьянского товарного фонда» «даст доход целиком и исключительно в руки нэпманов». Относительно же «классовых последствий» монополии внешней торговли Ленин, цитируя Красина, отметил, что без этой монополии «в деревне будет искусственно (! – Т. К.) введен самый злостный эксплуататор, скупщик, спекулянт, агент заграничного капитала, орудующий долларом, фунтом, шведской кроной».[1120]1120
  Там же.


[Закрыть] О том, какую «эксплуататорскую» роль может играть государство, Ленин по политическим мотивам не писал. В то же время он приводил убедительные аргументы и, подчеркивая роль мировой экономики, «убеждал» своих соратников в том, что материальноэкономическая разница между богатыми и бедными странами может быть сокращена только усилиями государства, поскольку в условиях беспощадной экономической конкуренции других возможностей для этого нет.[1121]1121
  Там же. С. 335–336.


[Закрыть] Благодаря этой логике многим стало ясно, что Россия не способна восстановить промышленность без защиты, выражающейся в монополии внешней торговли, и здесь недостаточно одной таможенной политики, поскольку, как отметил Ленин, богатое государство платит «вывозную премию за ввоз в Россию тех товаров, которые обложены у нас таможенной премией».[1122]1122
  Там же. С. 335.


[Закрыть] (В конце концов весной 1923 г. XII съезд партии окончательно высказался за сохранение государственной монополии внешней торговли.)

Неограниченная рыночная конкуренция и связанные с ней кризисы (можно было сослаться на преодоление инфляции, финансовую реформу, аграрнопромышленные ножницы 1923 г.!)[1123]1123
  Эти явления затрагивали непосредственные условия быта, «выживания». Об этом свидетельствуют дневниковые записи М. А. Булгакова, наглядно показывающие условия жизни того времени: «30 сентября 1923 г. Москва по-прежнему чудный какой-то ключ. Бешеная дороговизна и уже не на эти дензнаки, а на золото. Червонец сегодня 4000 руб., дензнаки 1923 г. -4 миллиарда». Другая запись: «18 октября 1923 г. Четверг. Ночь…Червонец, с Божьей помощью, сегодня 5500 рублей (5 1/2 миллиардов).
  Французская булка стоит 17 миллионов, фунт белого хлеба – 65 миллионов. Яйца, десяток, вчера стоили 200 рублей. (Так в тексте, вероятно – 200 миллионов рублей). Москва шумна. Возобновил маршруты трамвай 24 (Остоженка)». Булгаков М. А. Под пятой. Мой дневник. Изд-во «Правда». М., 1990.


[Закрыть] усиливали необходимость государственного вмешательства, которое Ленин рассматривал необходимым условием сохранения возможности социализма, перенеся акцент на изучение различий между различными формами государственной собственности. В области торговли эта проблематика проявилась особенно резко, ведь в 1920–1921 гг. торговля сельскохозяйственными товарами в решающей степени находилась в руках частников. Даже несмотря на хлебную монополию, городское население доставало около двух третей необходимых хлебных изделий, как тогда говорили, у «мешочников», у «спекулянтов», и этот процесс был лишь усилен НЭПом. Другим значительным источником накопления частного капитала были нелегальные производство алкоголя и торговля им, и в руках новой буржуазии сосредоточилась значительная часть сельской торговли промышленными товарами, прибывающими из города.[1124]1124
  A NEP tapasztalatai a Szovjetunióban. Р. 161.


[Закрыть] Как мы подчеркивали, «государственно-капиталистическая» собственность как «наиболее чистая форма» собственности не представляла серьезной силы. По данным 1925 г. 31 промышленная концессия в СССР давала не более 0,6 % фабричного производства. Другой, более распространенной формой государственного капитализма была аренда государственных предприятий, но наиболее частыми в начале 1920-х гг. были частная посредническая и комиссионная торговля.[1125]1125
  Там же. Р. 171–173. Об этих вопросах см. еще цитированные работы Брюса, Самуэли и Сенявского.


[Закрыть] «Государственно-социалистическая» собственность как самая значительная форма собственности в промышленности означала источник непосредственного накопления, хотя нередкими были и комбинации «государственно-капиталистической» и «государственно-социалистической» собственности, которые, однако, не устранили, а, наоборот, обострили противоречия и конфликты между отдельными формами собственности, секторами и общественными классами.[1126]1126
  Экономический и историко-экономический анализ взаимоотношений между секторами экономики см. в кн.: Колганов А. И. Путь к социализму. Трагедия и подвиг. «Экономика». М., 1990. С. 4–50.


[Закрыть] «Государственно-капиталистическое» предприятие (действовавшее под контролем советского государства) сохранило капиталистическую логику функционирования, хозяйственный расчет, «государственно-социалистическое» предприятие также действовало в соответствии с рыночными законами НЭПа, однако эта государственная собственность была в принципе не отчуждаема от рабочего класса. Во внутренней системе разделения труда институты «рабочего контроля», профсоюзы и фабричные комитеты, в принципе (!) тоже могли влиять на решения руководства предприятия в интересах трудящихся, хотя прибылями в конечном итоге располагало государство.

Следовательно, Ленин считал невозможным устранение соревнования, поскольку без него не мог бы функционировать капитализм, восстановленный в рамках НЭПа, а также реально считался и с последствиями международных отношений мировой экономики. Он понимал, что неравноправный характер конкуренции в рамках мировой и национальной экономики должен компенсироваться государством, например с помощью мер социальной политики. В выступлении на XI съезде партии Ленин особо подчеркнул, что Россия периода НЭПа развивается в условиях многосекторной, смешанной экономики, в которой идет соревнование различных форм хозяйства с мобилизацией различных социальных сил: «Я говорил о коммунистическом соревновании не с точки зрения коммунистического сочувствия, а с точки зрения развития форм хозяйства и форм общественного уклада».[1127]1127
  Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 95.


[Закрыть] Эти формы (мелкособственнический,        государственно-капиталистический,                         государственно-социалистический и самоуправленческий кооперативный секторы) создали систему рыночной экономики, и это означало, что осуществление социализма как системы необходимо снять с повестки дня практической политики. Как мы уже подчеркивали, Ленин в теоретическом плане разместил эту систему в координатах теории формации с помощью понятия государственного социализма в качестве определенного этапа переходного периода. Все это служило цели сохранения социализма как сектора. (Конечно, сегодня мы уже видим, что реальным шансом на выживание обладал лишь «гипертрофированный» «государственно-социалистический» сектор).

Следовательно, в то время ленинская теория социализма    укладывалась в контекст многосекторной экономики, в которой каждый сектор, в свою очередь, тоже состоял из нескольких подсекторов и организационных форм с той особенностью, что непосредственная коллективная собственность и производство воплощались как в форме добровольных объединений, так и при посредничестве государства, но, несомненно, лишь в небольшой части сельскохозяйственных и промышленных единиц.[1128]1128
  Krausz Т. A «sztálini szocializmus» // Krausz Т. Lenintöl Putyinig. P. 87–106.
  Накопился богатый исторический материал, посвященный сосуществованию коллективных секторов. Изучение этого вопроса началось уже в 1970-е гг. См.: Зеленин И. Е. Совхозы в первое десятилетие советской власти 1917–1927. «Наука». М., 1972.


[Закрыть] (История их ликвидации завершится позже, в эпоху «великого перелома».) В конце своей жизни Ленин уделил большое внимание «самоуправленческому», «кооперативному социализму», исторической возможности реализации системы хозяйствования, опирающейся на непосредственную демократию, которую, как мы видели, Ленин называл «островками социализма».[1129]1129
  Ранее уже цитированный А. С. Сенявский, нарисовавший очень ясную картину внутренних противоречий НЭПа, как ни странно, отнес рассуждения о «демократическом социализме», «кооперативном» социализме к области либеральных иллюзий. Он пишет: «…Рассуждения… о каком-то “демократическом социализме”, “кооперативном” социализме и т. п., -всего лишь “ментальные игры” и иллюзии либеральных интеллигентов». См.: Сенявский А. С. Новая экономическая политика… С. 14.


[Закрыть] В глазах Ленина кооперативные эксперименты[1130]1130
  Ленин В. И. О кооперации // Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 369–377.


[Закрыть] имели огромное значение, так как «раз государственная власть в руках рабочего класса, раз этой государственной власти принадлежат все средства производства, у нас, действительно, задачей осталось только кооперирование населения. При условии максимального кооперирования населения само собой достигает цели… социализм».[1131]1131
  Там же. С. 369.


[Закрыть] Хотя НЭП планировался «надолго», теоретический социализм не был снят Лениным с повестки дня даже в повседневных условиях восстановления рынка. Он писал, что «степень соединения частного интереса, частного торгового интереса… степень подчинения его общим интересам раньше составляла камень преткновения для многих и многих социалистов», то есть снова пришел к вопросу о кооперации. Из заявлений мыслителей, политиков, воспитанных в духе уважения рынка и государства, он знал, что «на кооперацию у нас смотрят пренебрежительно», а между тем она имеет «исключительное значение» «со стороны перехода к новым порядкам путем возможно более простым, легким и доступным для крестьянина». Конечно, он понимал, что из-за отсутствия культурно-цивилизационных предпосылок сплочение всего населения в добровольных производственных и потребительских кооперативах потребует целой эпохи, но все же настаивал на постановке этой проблемы.[1132]1132
  «Надо ссужать кооперацию такими государственными средствами, которые хотя бы на немного, но превышали те средства, которые мы ссужаем частным предприятиям… Теперь мы должны сознать и претворить в дело, что в настоящее время тот общественный строй, который мы должны поддерживать сверх обычного, есть строй кооперативный…. Но чтобы достигнуть через нэп участия в кооперации поголовно всего населения – вот для этого требуется целая историческая эпоха». Там же. С. 370–372.


[Закрыть]

Однако лишь из ленинской концепции социализма в целом, из полного контекста его мыслей выясняется, какие именно кооперативы и какой социализм он имел в виду. Как он писал, кооператив был продуктом капитализма, «коллективным капиталистическим учреждением», в котором заметно будущее социализма. С революционной перестройкой государственной власти производители получают возможность создавать кооперативы в соответствии со своими нуждами. «Несомненно также, – писал Ленин, – что в обстановке нашей теперешней экономической действительности, когда мы соединяем частнокапиталистические предприятия… с предприятиями последовательно-социалистического типа… возникает вопрос еще о третьем виде предприятий, которые раньше не имели самостоятельности с точки зрения принципиального значения, именно: о предприятиях кооперативных». По сути дела Ленин говорил о возможности сосуществования государственных социалистических и кооперативных социалистических предприятий, хотя необходимо различать и две формы кооперативов: государственную и самоуправленческую.[1133]1133
  Там же. С. 374–375.


[Закрыть] К середине 1920-х гг. в поддерживаемых и созданных государством кооперативах объединилось около 10 млн человек. Ленин expressis verbis указал, что от прежней (военно-коммунистической, государственно-политической) интерпретации социализма нужно перейти (собственно говоря, возвратиться!) к идее «кооперативного социализма». «Теперь мы вправе сказать, – утверждал Ленин, – что простой рост кооперации для нас тожественен… с ростом социализма, и вместе с этим мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм. Эта коренная перемена состоит в том, что раньше мы центр тяжести клали и должны были класть на политическую борьбу, революцию, завоевание власти и т. д. Теперь же центр тяжести меняется до того, что переносится на мирную организационную “культурную” работу. Я готов сказать, что центр тяжести для нас переносится на культурничество, если бы не международные отношения, не обязанность бороться за нашу позицию в международном масштабе».[1134]1134
  Там же. С. 376.


[Закрыть]

Конечно, как мы видели, Ленин с большой осторожностью касался перспективы истинного социализма, поскольку «мы безграмотны». Интересно, что в этом отношении к очень похожим теоретическим выводам пришел и Троцкий, отвергавший чисто экономическую критику военного коммунизма и различая, таким образом, экономическое и. политическое определение социализма. Экономическая необходимость, считал он, не всегда совпадает с политической необходимостью.[1135]1135
  Троцкий Л. Д. Сочинения. Т. 12. С. 327. В то же время Троцкий оспаривал теоретическую правильность употребления понятия «государственный капитализм», в чем он вскоре упрекнет Зиновьева (который в этом случае, видимо, был прав). См.: Зиновьев Г. Ленинизм. Введение в изучение ленинизма. Л., 1925. С. 254–258. В декабре 1924 г. они оба считали нелепостью выдвинутый Сталиным тезис о «построении социализма в одной стране».


[Закрыть] Необходимо отметить, что с течением времени и другие большевистские теоретики отказались от чисто нормативного понятия «социализм», заменив его историческим и экономическим подходом. Выделю прежде всего Преображенского и Бухарина, которые говорили об «азиатской форме социализма» в русских условиях.[1136]1136
  Подробнее об этом см.:
  Krausz Т. Átmeneti korszak. Р. 208–209.
  На основании «Критики Готской программы» Преображенский отождествлял социализм с такой формой планового производства, в которой хозяйственная деятельность самодеятельных объединений регулируется не анархическим рынком, а общественным учетом. Суть социалистического распределения он видел в «обмене эквивалентными ценностями, равном измерении количества труда» (Преображенский Е. Социалистические и коммунистические представления о социализме // Вестник Коммунистической академии, 1925. С. 12, 56, 60–61).


[Закрыть]

Ленин и в период военного коммунизма исходил из того, что при социализме количество затраченного труда нужно измерять количеством затраченного времени, выделяя различные виды труда по «трудности», «важности» и «значению» (поначалу при военном коммунизме различались четыре категории: к высшей относился тяжелый физический труд, а к низшей – административный). Конечно, в добровольных объединениях измерение труда может зависеть и от внутреннего соглашения членов коллектива. Поскольку с введением НЭПа кооперативные аграрные коммуны в принципе могли вступать в связь с другими – рыночным и государственным – секторами, производители должны были одновременно заботиться о непосредственном удовлетворении своих потребностей и поставлять определенную продукцию на рынок, хотя в целом определяющей для них была не рыночная прибыль. Непосредственное удовлетворение потребностей имело то преимущество, что позволяло без всяких учреждений заранее «предусматривать» соответствующие потребности и «способности».[1137]1137
  Поскольку в хаосе гражданской войны «были расстроены» и традиционные торговые связи, рынок не мог сыграть свою роль постпроизводственного регулятора, а после введения НЭПа наблюдался такой товарный голод, что практически не было товаров, не находивших своих покупателей. Идеи государственного планирования находились тогда в стадии зарождения. Мысль о создании государственного планового хозяйства возникла уже в 1920-е гг., и ее институциональным воплощением было создание в 1922 г. Госплана, инициированное Троцким и поддержанное Лениным.


[Закрыть] Наиболее полная современная теория социализма принадлежит Иштвану Месарошу, который в своем капитальном труде обращается к исходным пунктам теорий Маркса и Ленина. Понятие социализма не связано у него с понятиями рыночной системы производства, он ищет и определяет это понятие за пределами рынка и государства, короче говоря, «за пределами капитала».[1138]1138
  Mészáros I. Beyond Capital. Merlin Press, London, 1995.


[Закрыть]

Первое поколение советских идеологов, в том числе и Ленин, видели главное различие между капиталистическим государственным капитализмом и государственным капитализмом диктатуры пролетариата в том, что политическая власть осуществляется в интересах разных классов, тем самым насаждаются разные отношения распределения и собственности, отдается предпочтение разным культурным ценностям, а перед обществом ставятся различные цели. С отказом от военного коммунизма Ленин, как это ясно вырисовывается в его мышлении и действиях, ограничивал возможность непосредственного социалистического товарообмена только государственно-социалистическим сектором, судьба которого зависела от рыночного соревнования с капиталистическими секторами, а также от «государственного регулирования купли-продажи и денежного обращения».[1139]1139
  Ленин В. И. ПСС. Т. 44. С. 208.


[Закрыть] В отличие от Ленина Бухарин часть определял эту «государственную экономику» как социализм в «Азбуке коммунизма», написанной совместно с Преображенским, и в «Экономике переходного периода». Собственно говоря, именно такое определение социализма как государственного  социализма – минуя Ленина – непосредственно перекочевало в идеологическую среду сталинской эпохи. В теоретических рассуждениях Ленина ясно вырисовывались четыре возможности развития на «государственно-капиталистическом» этапе переходного периода, чем объясняется и то, что в разное время на Ленина ссылались представители самых различных течений как в СССР, так и за его пределами. Три из этих четырех возможностей были связаны с понятием социализма (четвертой возможностью был устряловский сценарий). Эти три основополагающие направления со временем дали о себе знать не только в области политического мышления и в борьбе направлений, но и в исторической науке.

1. Те политические или интеллектуальные группировки, политики и мыслители, которые считали социализмом многосекторную экономику НЭПа (в принципе характеризовавшуюся рынком, регулировавшимся государством, и контролировавшимся обществом государством) – позже их назвали «рыночными социалистами», «питались» главным образом идеями «позднего» Бухарина, который, между прочим, никогда не называл саму по себе рыночную экономику социализмом (но рассчитывал, хотя и иначе, чем Ленин, на продолжительное существование рыночной экономики).[1140]1140
  С такой интерпретацией идей Ленина можно столкнуться во многих работах представителей новейшей исторической науки. Буртин Ю. Другой социализм: Октябрь, НЭП и «завещание» Ленина в исторической перспективе. Красные холмы: Альманах. М., 1999, а также: Иванов Ю. М. Чужой среди своих: Последние годы жизни Ленина. М., 2002.


[Закрыть]

2. Сталина и его последователей позже назвали «государственными социалистами», хотя, как мы указывали, именно Сталин провозгласил в 1951 г. рыночную реформу социализма. В 1980-е гг. они и в действительности слились с рыночными социалистами, которых ранее называли «ревизионистами».[1141]1141
  Трансформациями «рыночного социализма» я занимался в двух работах, которые были опубликованы в полном варианте на английском языке:
  Krausz Т. Stalin’s socialism, а также:
  Krausz Т. Perestroika and the redistribution of property in the Soviet Union: political perspectives and historical evidence. In: Contemporary Politics Vol. 13, No. 1.2007 March.


[Закрыть] Характерные черты капиталистической природы «рыночного социализма» хорошо обобщены в цитированной книге И. Месароша, и с точки зрения настоящей работы очень важно, что Месарош «разоблачает» общие моменты в социал-демократическом по своим источникам мышлении и сталинской традиции. Эти общие моменты заключаются именно в «суеверном» (хотя и разного типа) отношении к рынку и государству, так как в обоих случаях резко отвергается превращение государственной собственности в коллективную. Как традиционные формы разделения труда, так и распоряжение прибавочной стоимостью находились под контролем обособленного аппарата, и все попытки изменения этого положения провалились из-за сопротивления руководства той партии, которую основал Ленин с прямо противоположными целями. Несмотря на то что поздние формы рыночного социализма преподносились как реформа государственного социализма, на самом деле первые оказались итогом эволюции последнего и в конечном итоге привели к капитализму.[1142]1142
  См.: Mészáros I. Beyond Capital Р. 823–850.


[Закрыть]

3. Концепция социализма, характеризующегося ориентированным на потребности производством, базирующимся на самодеятельности, непосредственной демократией, кооперативными предприятиями, «кооперативным порядком» производственных и потребительских объединений, исходит или выводится из описанного нами мышления Ленина, ныне этой концепции посвящено уже много исторических работ.[1143]1143
  Наряду с И. Месарошом, эту традицию отчасти поддерживают троцкисты Западной Европы, а отчасти – российские самоуправленцы, сплотившиеся прежде всего вокруг журнала Альтернативы, который по своей направленности напоминает венгерский журнал Эсмелет (Eszmélet). См. еще:
  Önkormányzás vagy az elitek uralma (Szerk.: Krausz Tamaás – Tütö László.) Liberter Kiadó, 1995 и Államszocializmus.


[Закрыть]

Следовательно, как рыночные социалисты, так и государственные социалисты и «самоуправленцы» в разных отношениях ссылаются (могут ссылаться) на Ленина, чья теоретическая точка зрения на социализм базировалась на Марксовой концепции общественного самоуправления. Не забудем, что в период сталинского режима ленинская концепция социализма «оправдывалась» как идеология государственного социализма, в Конституции 1936 г. построенным социализмом провозглашался сам сталинский режим; во времена Хрущева в теоретической программе XXII съезда партии (1961) ленинская концепция социализма определялась как теория общественного самоуправления; наконец, во время перестройки М. С. Горбачева эта интерпретация была вытеснена, и ленинская теория социализма в качестве теории «рыночного социализма» оправдывала перестройку, которая закончилась падением всего строя и распадом СССР.[1144]1144
  Троцкого, который даже еще и в 1930-е гг. защищал государственную собственность как предпосылку социализма, позже резко критиковали марксисты, считавшие, что тем самым он стал защитником сталинизма. Эти критики забыли, что мысль Троцкого состояла именно в том, что советскую государственную собственность легче будет обобществить с помощью «революционного поворота», чем в том случае, если государственная собственность будет сначала путем приватизации отчуждена бюрократией и капиталом от тех, кто ее создал. Об этом см.: Краус Т. Советский термидор. С. 223–225.


[Закрыть] В наши дни, в соответствии с презентистскими запросами,          интерпретация, предлагаемая представителями главного направления в исторической науке, пошла еще дальше. Согласно этой интерпретации, Ленин и большевики помешали «естественной» эволюции НЭПа, складыванию «нормального» капитализма. Эта схема как в логическом, так и в историческом отношении хорошо укладывается в термидорианско-устряловскую «парадигму».[1145]1145
  Варварским могильщиком капитализма изображает Ленина и «прозревший» Гимпельсон в уже цитированной работе: Гимпельсон Е. Г. Новая экономическая политика Ленина-Сталина.


[Закрыть]

Таким образом, ключ к понятию социализма у Ленина дает выражение «кооперативный социализм», которое может быть выведено из теоретических посылок, существовавших в ленинском мышлении еще до 1917 г.

В наши дни «хозяином положения» может чувствовать себя, видимо, школа, продолжающая «термидорианско-устряловскую» традицию, так как русский «национальный» капитализм, восстановленный при господстве «нового класса», представляется стабильной частью нового мирового порядка. С точки зрения этой школы, история социализма кажется тупиковой, неудачной попыткой осуществления утопии, окончательно выброшенной теперь на свалку истории. В XX в. «социализм» был раздроблен жерновами «рыночной экономики» и «огосударствления», однако утверждение, что это опровергает теорию Ленина, не может быть отнесено к будущему, как это столь настойчиво провозглашается различными идеологами «конца истории», придерживающимися конъюнктурных рыночных ценностей. К тому же именно изучение «ленинского наследия» убеждает нас в том, что история никогда не может считаться абсолютным доказательством. Социализм, быть может, никогда не казался утопией в большей степени, чем именно в наши дни, однако и ныне не существует другой, исторически и теоретически обоснованной альтернативы существующему мировому порядку, кроме социализма.