Текст книги "Ленин. Социально-теоретическая реконструкция"

Автор книги: Тамаш Краус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 36 страниц)

Сам Ленин, как мы видели, уже задолго до мировой войны предполагал возможность катаклизма, тем не менее август 1914 г. застал его, как и весь мир, включая все рабочее движение, врасплох. Но еще большим сюрпризом и разочарованием стало для Ленина то, что после начала войны ведущие группировки социал-демократии – от Вандервельде до Плеханова – покорились интересам военной политики. «Военные настроения» охватили даже и анархистов, ведь на службу войны против немцев встали такие известные теоретики, как Кропоткин, Корнелиссен или Малато.[546]546
  См.: Jemnitz J. A nemzetközi munkásmozgalom. Р. 15, 17, 34, 38.
  Это – лучшая и наиболее подробная из известных мне работ по данной теме. См. еще: Тютюкин С. В. Война, мир, революция. Москва, 1972.


[Закрыть] Конечно, «национал-шовинистическое падение» многих социалистических группировок лишь на первый взгляд было неподготовленным и «необоснованным». Достаточно вспомнить, например, Пилсудского или Муссолини, которые очень наглядно иллюстрируют процесс смены рабочей политики и интернационалистической солидарности на националистическую идеологию защиты отечества, происходивший под влиянием национально-государственных устремлений. Таким образом, политической целью Ленина было именно обострение противоречий, которое дало бы возможность новому революционному направлению показать себя в самом чистом виде.

Ленин считал наиболее важным изучение скрывавшегося за идеологиями «функционирования» противоречивых экономических интересов, прежде всего столкновения «глобального» и «национального», поскольку без этого была бы невозможной оценка характера и перспектив войны. В контекст анализа этой проблематики укладывались все важнейшие идеологические и политические тезисы Ленина. Хотя в другой связи об этом уже говорилось в предыдущих главах книги, с рассматриваемой точки зрения также интересно, что в предисловии к брошюре Бухарина «Мировое хозяйство и империализм» Ленин подробно остановился на теории ультраимпериализма Каутского, изложившего в теоретических категориях перспективу империализма, что ослабляло революционную альтернативу. Известно, что Каутский нарисовал перспективу объединения крупных капиталистических концернов, крупных монополий финансового капитала в единый всемирный трест. Ленин обнаружил в этом вывод, аналогичный апологетическому выводу «струвистов» и «экономистов» 90-х годов XIX в., которые «преклонялись перед капитализмом, примирились с ним». Ультраимпериализм Каутского, то есть интернациональное объединение «государственно-обособленных империализмов», которое «могло бы» устранить войны и острые политические конфликты, Ленин относил к числу наивных утопий, в осуществимости которых, конечно, не мог быть убежден и сам Каутский, ведь в то время как раз шла мировая война. В толковании Ленина, смысл этой теории состоял в том, чтобы «утешить» всех тех, кто мечтал о возможности «мирного капитализма». Каутский действительно считал, что империализм может быть «исправлен» и ему может быть придана «мирная форма».[547]547
  Об этом см.:
  Ripp G. Imperializmus és reformizmus. Kossuth Kiadó. Budapest, 1982. P. 185–204.


[Закрыть] Однако, по мнению Ленина, эта «оторванная от действительности» теория не относится к числу осуществимых предсказаний, поскольку в определенные периоды времени капитализм разламывается под тяжестью собственных внутренних противоречий, что классически доказывалось мировой войной. Ленин резко критиковал понятие империализма у Каутского, который понимал под ним лишь своего рода экспансионистскую политику. Ленин же, как мы видели, считал империализмом системную разновидность современного капиталистического хозяйства, общества и политики. По словам Ленина, теория Каутского представляет собой «мелкобуржуазное уговаривание финансистов не делать зла».[548]548
  Ленин В. И. ПСС. Т. 26. С. 234.


[Закрыть] Следовательно, в глазах Ленина война была важным этапом на пути к крушению капитализма.[549]549
  Ленин В. И. Предисловие к брошюре Н. Бухарина «Мировое хозяйство и империализм» (декабрь 1915 г.)// Ленин В. И. ПСС. Т. 27. С. 94, 96,97. «…Раньше, чем дело дойдет до одного всемирного треста, до “ультраимпериалистического” всемирного объединения национальных финансовых капиталов, империализм неизбежно должен будет лопнуть, капитализм превратится в свою противоположность». Там же. С. 98.


[Закрыть] По похожим методологическим причинам Ленин крайне настороженно принял сформулированный Троцким и другими лозунг Соединенных Штатов Европы, имея в виду тот случай, при котором новая интегрированная государственная структура будет построена не на коллективистско-социалистическом фундаменте, а на подчинении «слабых» «сильным» и станет новой политической формой капитала. Согласно ленинскому анализу, на новом, империалистическом, деструктивном этапе своего развития капиталистическая система не способна освободиться от своих известных противоречий (национального и социально-экономического угнетения, бедности, эксплуатации, монополистической конкурентной борьбы за рынки сбыта и т. д.), а между тем, по оценке Ленина, эти противоречия сломают любое государственное единство, основанное на уничтожении национальных государств, поскольку «неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма».[550]550
  «Но если лозунг республиканских Соединенных Штатов Европы, поставленный в связь с революционным низвержением трех реакционнейших монархий Европы, с русской во главе, совершенно неуязвим, как политический лозунг, то остается еще важнейший вопрос об экономическом содержании и значении этого лозунга. С точки зрения экономических условий империализма, т. е. вывоза капитала и раздела мира между “передовыми” и “цивилизованными” колониальными державами, Соединенные Штаты Европы, при капитализме, либо невозможны, либо реакционны». См.: Ленин В. И. О лозунге Соединенных Штатов Европы // Ленин В. И. ПСС. Т. 26. С. 351–355.


[Закрыть] Нужно отметить, что в среде большевиков вообще шла дискуссия о характере империализма, свет на которую проливает письмо Бухарина Ленину, написанное летом 1915 г. В этом письме Бухарин решительно выступил против публикации одной из статей М. Н. Покровского в «Коммунисте». Он был недоволен тем, что историк не понял новых черт развития империализма в контексте истории капитализма и потерялся в исторических параллелях. Интересно, что именно с этой точки зрения Бухарин критиковал и позицию Зиновьева, который не почувствовал новых исторических тенденций, проявившихся в колониальной политике.[551]551
  РГАСПИ. Ф. 2, оп. 5, д. 596, л. 1–2.


[Закрыть]

В споре с Г. Л. Пятаковым, позиция которого была близка бухаринской, Ленин, отвергая изучение империализма на основе (внешней) политики и мнений, преувеличивавших значение внутриполитической экспансии, выводил реальное политическое содержание нового этапа развития из «монополистического капитализма», сменившего свободную конкуренцию. При этом он пользовался характерными для него заостренными формулировками: «Свободной конкуренции, – писал он, – соответствует демократия. Монополии соответствует политическая реакция. “Финансовый капитал стремится к господству, а не к свободе”, – справедливо говорит Р. Гильфердинг в своем “Финансовом капитале”».[552]552
  Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С. 93.


[Закрыть] Поэтому политика и не может быть отделена от экономики, хотя в этих двух сферах и действуют не одни и те же законы, но в то же время между политикой и экономикой нужно сделать различие, потому что иначе невозможна политическая борьба. А между тем, по оценке Гильфердинга и Ленина, под влиянием развития империализма осуществляется «поворот от демократии к политической реакции», больше того, Ленин писал прямо о «замене демократии вообще олигархией»[553]553
  Там же. С. 93, 95.


[Закрыть] (что подсказывает актуально-интересное толкование и при современных формах глобального господства капитала). Радикального устранения конкуренции в интересах повышения нормы прибыли трудно или вообще невозможно добиться в рамках «либерального самоуправления». В то же время отождествление экономики и политики, которым часто «грешили» «абстрактные интернационалисты», воспринималось как неприемлемый методологический недостаток. Ленин уже тогда подчеркивал, что «экономическая аннексия» вполне осуществима без политической, и этому есть много примеров в мировой экономике – например, Аргентина была на деле «торговой колонией» Англии без нарушения ее политической независимости. В то время независимые национальные государства уже часто становились экономическими вассалами более сильных держав. Таким образом, Ленин считал очевидным, что сильный финансовый капитал одной страны может скупить предприятия конкурентов в другой, политически независимой стране.[554]554
  Там же. С. 94–96, 98.


[Закрыть]

С методологической точки зрения большое значение в рассуждениях Ленина имеет осмысление «национального» момента в войне: «… Это есть война между двумя группами разбойнических великих держав из-за дележа колоний, из-за порабощения других наций, из-за выгод и привилегий на мировом рынке… Победит ли Германия, победит ли Россия, будет ли “ничья” – во всяком случае война принесет человечеству новое угнетение сотен и сотен миллионов населения в колониях, Персии, Турции, Китае, новое порабощение наций, новые цепи для рабочего класса всех стран… Война наполняет карманы капиталистов, которым течет море золота из казны великих держав. Война вызывает слепое озлобление против неприятеля, и буржуазия всеми силами направляет в эту сторону недовольство народа, отвлекая его внимание от главного врага: правительства и командующих классов своей страны».[555]555
  Ленин В. И. Воззвание о войне // Ленин В. И. ПСС. Т. 27. С. 1, 2, 3.


[Закрыть]

В этом документе, как и почти во всех политических работах Ленина, даже несмотря на патетический, агитационно-«популистский» тон, видна чисто теоретическая подоснова, в данном случае воплотившаяся в подходе к войне с экономической и классовой точек зрения. Современные интерпретаторы Первой мировой войны стремятся устранить, «деконструировать» эту двойную точку зрения с помощью «философии», объясняющей войну действием главным образом политических (династических или «демократических») интересов.[556]556
  См.: Furet F. Egy illúzió múltja. Esszé a 20. szazad kommunista ideológiajaról. Európa Könyvkiadó. Budapest, 2000.


[Закрыть] Интерпретация войны представляет собой одну из тех проблем, которые сильно повлияли на фантазию историков, что именно в наши дни особенно отчетливо проявляется в толковании (т. н. «контекстуализации») феномена Ленина.

В современной исторической науке встречается определение мировой войны как войны «демократической». В «классической» и, быть может, наиболее полной форме эта концепций была изложена «прозревшим» экс-марксистом историком Франсуа Фюре в пространной работе, затмившей «смену парадигмы», осуществленную Каутским более 90 лет назад. В своей книге Фюре «разделался» с «ленинистским», «марксистским» нарративом, но, что еще более важно, при этом он разломал ту скрепу, которая в течение десятилетий связывала либерализм с «коммунизмом», несмотря на все существенные противоречия между ними. Он объединил консерватизм и либерализм под консервативными знаменами, противопоставив этот «единый фронт» угрозе «тоталитарных диктатур» (фашизма и коммунизма). Иначе говоря, историк заново сформулировал концепцию «двух лагерей», в результате чего современная история представлена им в качестве борьбы демократий и диктатур. Одним из использованных им для этого идеологических средств стало придание Первой мировой войне демократического характера. Политический и теоретический смысл такой концепции заключается в утверждении, что в ходе истории буржуазия стала жертвой «революционных страстей». «Нарратив» Фюре нацелен на отказ от «упрощенного» объяснения войны, исходящего от Гильфердинга, Розы Люксембург и Ленина. Вождь большевиков (а на самом деле для Фюре важен только он) выводил войну из капиталистической системы, то есть объяснял ее такими простыми, «примитивными» причинами, как погоня за прибылями и экстраприбылями, а также накопление капитала и борьба за передел рынков сбыта, которую вели монополии и великие державы. Конечно, если отложить в сторону «грубые упрощения» экономического подхода, то можно обойти и два основных вопроса: в чем настоящие причины разгоревшихся «страстей» и кто несет ответственность за войну? Фюре главным образом и в конечном итоге возлагает вину за войну на общественное мнение (в традиционной исторической науке народы считались жертвами войны). Фюре пишет, что, хотя в техническом смысле возникновение рокового конфликта «может быть отнесено на счет деятельности дипломатов, по существу оно может быть объяснено согласием народов, на которое рассчитывала публичная власть». Иначе говоря, тот «общественный консенсус», на который смогли опереться правительства воюющих держав, сложился как бы «сам по себе».[557]557
  Наиболее подробная критика книги Фюре содержится в статье:
  Horváth G. A fasizmus és a kommunizmus összefüggéséröl. François Furet titkai. In: Eszmélet, № 47. P. 33–44.
  Фюре раскрывает «тайну ленинистского дискурса», не изучая при этом работ Ленина. Это относится и к ленинскому анализу войны. Эти «несущественные моменты» не вписываются в нарратив террора.


[Закрыть]

«Открытие» «демократического» характера войны, конечно, связано не с именем Фюре. Как показал Ленин, с этим тезисом полемизировал еще Каутский. Ссылаясь на одну из статей Каутского, написанную еще в 1910 г., Ленин обратил внимание на «буржуазное толкование» войны, основной чертой которого была идеологическая «демократизация» вооруженного конфликта. Лозунг «защиты отечества» и миф о «демократической войне» являются взаимно дополняющими друг друга идеологическими объяснениями, которые, если воспользоваться ленинской терминологией, «служат оправданию грабительских целей». В связи с этим Ленин цитировал слова Каутского: «При войне между Германией и Англией под вопросом стоит не демократия, а мировое господство, т. е. эксплуатация мира. Это – не такой вопрос, при котором социал-демократы должны были бы стоять на стороне эксплуататоров своей нации. (“Neue Zeit”, 28. Jahrg., Bd. 2, S. 776)».[558]558
  Ленин В. И. О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономизме» // Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С. 85.


[Закрыть]

К уже совершенно конкретному вопросу о характере войны нас подводит дальнейшее изучение важнейших политических, идеологических и методологических аспектов ленинской позиции, вырисовывающихся в дискуссии о тезисе «защиты отечества». В конце 1915 г. в статье «Оппортунизм и крах II Интернационала», которая в отредактированном варианте была опубликована в январе 1916 г. на немецком языке в теоретическом органе Циммер-вальдской левой, журнале «Vorbote», Ленин в зрелой форме обобщил свои теоретические взгляды на тезис «защиты отечества». Статья важна и с методологической точки зрения, поскольку Ленин отверг субъективистские объяснения «измены Интернационала». Он считал, что «было бы нелепо, ненаучно, смешно» винить в крахе Интернационала политику некоторых его вождей, Каутского, Геда или Плеханова. Вместо этого необходим «разбор экономического значения данной политики».[559]559
  Там же. Т. 27. С. 103.


[Закрыть] Ленин выводил из «экономических фактов» и социальный фон идеологии «защиты отечества»: «В чем экономическая сущность “защиты отечества” в войне 1914–1915 гг.? Ответ дан уже в Базельском манифесте. Войну ведут все великие державы из-за грабежа, раздела мира, из-за рынков, из-за порабощения народов. Буржуазии это несет увеличение прибылей. Маленькому слою рабочей бюрократии и аристократии, затем мелкой буржуазии (интеллигенции и т. п.), “примкнувшей” к рабочему движению, это обещает крохи этих прибылей. Экономическая основа “социал-шовинизма” (этот термин точнее, чем социал-патриотизм, последний прикрашивает зло) и оппортунизма одна и та же: союз ничтожного слоя “верхов” рабочего движения с “своей” национальной буржуазией против массы пролетариата».[560]560
  Там же.


[Закрыть]

Массовое влияние «патриотической идеологии» Ленин выводил не только из экономического фактора, но и из «военного дурмана», а также из «устрашения». Он ссылался на прежние, «еще марксистские» взгляды Каутского (выраженные в 1909 г. в книге «Путь к власти»), на которых базировался интернационалистический, антивоенный Базельский манифест. В 1909 г. Каутский еще доказывал, что «миновала эпоха “мирного” капитализма, грядет эпоха войн и революций».[561]561
  Там же. С. ПО.


[Закрыть] Однако когда вспыхнула война, весь этот              марксистский             анализ, вся марксистская теория были отброшены, а на их место была поставлена идеология «защиты отечества», с помощью которой по существу попытались «проституировать» рабочий класс. Полемизируя с теми, кто считал его позицию сектантской, Ленин, ссылаясь на демонстрацию берлинских работниц, иронически заметил, что, «должно быть, эти берлинские работницы совращены “бакунистским” и “авантюристическим”, “сектантским”… и “безумным” манифестом ЦК русской партии от 1. XI.».[562]562
  Там же. С. 114.


[Закрыть] Он еще раз ясно показал, что лозунг «защиты отечества»       означает не что иное, как оправдание войны.[563]563
  В 1916 г. Ленин особенно часто поднимал эту проблему, стараясь нейтрализовать влияние официальной националистической пропаганды и указывая на националистическое, «социал-шовинистическое» содержание этого лозунга. В этой связи см.: Ленин В. И. Ответ П. Киевскому (Ю. Пятакову) // Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С. 68–74 (время написания: август-сентябрь 1916 г.), а также: Ленин В. И. О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономизме». Там же. С. 77–130.


[Закрыть] Однако на основании его работ нельзя реконструировать рассуждения, в которых по-настоящему глубоко, экономически и социологически, объяснялось бы, как и почему значительные массы западного пролетариата смогли выйти из-под «политического и идеологического влияния оппортунизма». Многое объясняет своеобразное противоречие ленинского подхода к этой проблематике, заключавшееся в том, что политическая аргументация Ленина, доказывавшая революционизирование рабочего класса, и его экономические и социологические наблюдения не подкрепляли, а ослабляли друг друга. Проблема в том, что он не осознал этого противоречия.

Его теоретическая позиция относительно характера, причин, мотивов и следствий войны сложилась во всей полноте к осени 1916 г. в ходе упомянутых выше дискуссий, которые он вел, с одной стороны, с официальными течениями в Интернационале и националистами всех оттенков, в том числе и с русскими националистами, а с другой стороны – со своими сторонниками, «абстрактными интернационалистами». Исходя из критики «национальной» и «глобальной» точек зрения, Ленин доказывал Бухарину, Пятакову и Розе Люксембург, что надо выступать не «вообще» против лозунга «защиты отечества», а против «прикрашивания этим обманным лозунгом данной империалистической    войны».[564]564
  Там же. С. 59–67, особенно с. 65. «Теперешняя война соединяет и “сливает” народы в коалиции посредством насилия и финансовой зависимости. Мы в своей гражданской войне против буржуазии будем соединять и сливать народы не силой рубля, не силой дубья, не насилием, а добровольным согласием, солидарностью трудящихся против эксплуататоров». Там же. С. 73–74.


[Закрыть] В то же время в случае антиимпериалистических национальных восстаний Ленин считал лозунг «защиты отечества» правильным лозунгом движения, поскольку в условиях такого восстания он выражает содержание военного сопротивления угнетенной нации нации угнетающей. «П. Киевский не заметил, – писал Ленин, – что национальное восстание есть тоже “защита отечества”! ...Всякая “восстающая нация” “защищает” себя от нации угнетающей, защищает свой язык, свой край, свое отечество». Классовое содержание этого лозунга Ленин видит в том, что, если «буржуазия угнетенных наций… вступает в реакционные сделки с буржуазией угнетающей нации за спиной и против своего народа, то в таких случаях критика революционных марксистов должна направляться не против национального движения, а против измельчания, опошления его, извращения в мелочную драчку».[565]565
  Там же. С. 113.


[Закрыть] Похожую точку зрения по этому вопросу Ленин сформулировал и в споре с польскими социалистами-интернационалистами: «…В войне между империалистическими державами… обе воюющие стороны не только угнетают “чужие народы”, но и ведут войну из-за того, кому больше угнетать чужих народов!»[566]566
  Там же. С. 29. См. еще брошюру «Социализм и война». Там же. Т. 26. С. 307–350.


[Закрыть]

Придерживаясь исторической точки зрения, Ленин пришел к убеждению, что рождение и гибель национальных государств – вопрос конкретного соотношения экономических и политических сил, вопрос войн и конфликтов, в которых участвуют разнообразные экономические и политические силы. В эпоху империализма борьба, которую ведут друг против друга великие державы и крупные концерны, оказывает определяющее влияние на судьбу менее крупных национальных государств, на эволюцию их государственности и становление наций. Из этой антиимпериалистической теории практически автоматически следует требование права наций на самоопределение как основополагающая политическая доктрина.

4.3. О национальном вопросе и о самоопределении наций – «две культуры»

Чем более демократичен государственный строй, тем яснее рабочим, что корень зла – капитализм, а не бесправие. Чем полнее национальное равноправие (оно не полно без свободы отделения), тем яснее рабочим угнетенной нации, что дело в капитализме, а не в бесправии… Без провозглашения, без борьбы за права немедленно и тотчас, без воспитания масс в духе такой борьбы социализм невозможен».

Ленин В. И. О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономизме».

Нет таких источников, которые позволяли бы утверждать, что интерес Ленина к национальному вопросу был обусловлен какой-либо личной заинтересованностью. Конечно, нельзя полностью исключить влияние личных впечатлений, ведь практически нет таких написанных революционерами воспоминаний или литературных произведений начала XX в., в которых не упоминалось бы о презрении к различным народам Российской империи, о национальной исключительности, о различных проявлениях шовинистического угнетения как в повседневной жизни, так и в высших политических кругах. Конечно, молодой Ленин тоже ясно понимал угнетательный характер самодержавия по отношению к национальным меньшинствам. Россия была такой страной, интеллигенты которой просто не могли обойти стороной национальный вопрос. Об этом свидетельствует вся история русской литературы от Достоевского до Толстого, от Салтыкова-Щедрина до Короленко и позже от Бабеля до Шолохова. На рубеже XIX–XX в. все многонациональные империи: Австро-Венгрия, царская Российская империя и Турецкая империя – столкнулись с разнообразными и все более решительными устремлениями национальных движений.[567]567
  Есть серьезные работы, посвященные этим движениям. См.:
  Niederhauser Е. A nemzeti megújulási mozgalmák Kelet-Európában. Akadémiai Kiadó. Budapest, 1977;
  Niederhauser E. Kelet-Europa története. МТА Történettudományi Intézete. Budapest, 2001;
  Hobsbawm E. A nacionalizmus kétszáz éve.. Maecenas. Budapest, 1997.


[Закрыть]

Согласно переписи населения 1897 г. на рубеже веков в многонациональной царской империи жило 128 924 289 человек. Жители азиатских районов составляли приблизительно 10 % всего населения империи. Это означает, что на рубеже веков среднеазиатские и кавказские народы по своей численности уступали населению городов империи в 1913 г. (18 % от общего населения).[568]568
  Исторический фон этой проблематики подробнее представлен в моей книге:
  Krausz T. Bolsevizmus és nemzeti kérdés. Adalékok a nemzeti kérdés bolsevik felfogásának történetéhez. Akadémiai Kiadó. Budapest, 1989.
  Русские составляли не только самую бо́льшую, но и наиболее «расселенную» по территории страны народность. В современных работах указывается, что на их долю в 1914 г. приходилось 44,6 % населения, то есть несколько больше, чем на рубеже веков. Евреи образовывали четвертую наибольшую народность после русских, украинцев и поляков. (В январе 1914 г. численность населения Российской империи без Финляндии составляла 165,7 млн человек).


[Закрыть] Для многонационального состава городского населения было характерно такое положение: в Харькове, например, проживало 45 разных народностей, а жители Одессы говорили на 50 языках.[569]569
  Dolmányos I. А nemzetiségi politika torténete a Szovjetunióban. Kossuth Kiadó. Budapest, 1964. P. 17.
  В Вильнюсе в конце XIX в. «коренные» жители, литовцы, составляли незначительное меньшинство. По данным цитируемого автора, в городе проживало 61 844 еврея, 47 641 поляк, 30 919 белорусов и лишь 3231 литовец.


[Закрыть] Варварское национальное угнетение, неотделимое от «русификаторской» природы царизма, не оставило «незатронутым» и рабочий класс. Известно, что в ходе создания революционных организаций в городах пришлось столкнуться с переплетением национальных и социальных проблем.

В то же время Ленин видел, что и международная социал-демократия проявляла на рубеже веков определенный интерес к национальной проблематике, поскольку члены Интернационала осознали, что национализм, национальные устремления образуют действенную политическую силу, играющую роль в процессе образования и укрепления национальных государств. В 1896 г. Лондонский съезд II Интернационала не только признал право наций на самоопределение, но и связал его с целями пролетарской революции, не указав, однако, на восточноевропейские особенности национального вопроса и на сложность всей национальной проблематики. На рубеже веков эта казавшаяся новой проблема, порождавшая социальные конфликты, неизбежно встала и перед российским рабочим движением.

Поначалу национальный вопрос интересовал Ленина только в качестве одной из проблем партийной политики и организации партии, позже он обратил внимание и на более широкий спектр проблем, связанных с этим вопросом. На основательную разработку и значение этой проблематики указывает то, что до Октябрьской революции Ленин написал около ста работ, посвященных именно национальному вопросу, среди которых было немало полемических статей.[570]570
  Niederhauser Е. Ленин и национальный вопрос. Budapest, 1970. (Отдельный оттиск).


[Закрыть] Подробное изучение Источниковой базы этих работ заслуживает особого исследования, но непременно следует отметить, что письменное наследие Ленина 1912–1916 гг. свидетельствует о его научном интересе и об углубленной разработке темы. Из конспектов изученных им книг и статей выясняется, что он пришел к вопросу о развитии наций в Восточной Европе и во всем мире исходя из всемирно-исторической перспективы. Уже в 1912 г. он стоял на той точке зрения, что в ближайшем будущем национальный вопрос получит исключительное значение, причем главного внимания заслуживает сочленение национальных и социальный революционных движений.

Впервые ясная политическая постановка национального вопроса, а конкретно – вопроса о праве наций на самоопределение, была сделана в 1903 г. на II съезде РСДРП.[571]571
  О праве наций на самоопределение в европейской истории от Великой французской до Октябрьской революции см.:
  Carr Е.Н. The Bolshevik Revolution. Vol. 1. London, 1960, P. 411–417.
  После польского восстания 1863 г. (в 1865 г.) это право уже было зафиксировано в программе I Интернационала, выражая протест против царской национальной политики.


[Закрыть] Не следует забывать о том, что делегаты съезда (всего 46 человек) представляли буквально все регионы империи, 26 социал-демократических организаций. С другой стороны, предметом изнурительных споров на съезде стали вопросы отношения партии к различным национальностям, а также место Еврейского рабочего союза (Бунда) в рамках РСДРП. В связи с возникшим на II съезде партии вопросом о Бунде[572]572
  Всеобщий еврейский рабочий союз Литвы, Польши и России (Бунд) разделял австромарксистскую позицию культурно-национальной автономии. О съездовской дискуссии по этому вопросу см.: Протоколы II съезда РСДРП. М., 1959. С. 50–107.


[Закрыть] по инициативе Ленина, Плеханова, Мартова и других партийных руководителей было вынесено постановление, зафиксировавшее принцип неделимости партии рабочего класса на национальные секции. В этом постановлении была отвергнута реорганизация партии на национально-федеративной основе.

В 9 пункте принятой на съезде программы РСДРП впервые в истории восточноевропейской социал-демократии провозгласила признание права наций на самоопределение.[573]573
  SZKP kongresszusainak, konferenciáinak és КВ plénumainak határozatai. I. rész 51. P. 64.


[Закрыть] Однако в работах Ленина и в партийных документах подчеркивалось и то, что право на самоопределение и отделение нельзя смешивать с вопросом о целесообразности государственного отделения той или иной нации. В понимании Ленина, право на самоопределение, на создание независимого национального государства, выход из империи или любой другой государственной формации, с одной стороны, является таким основополагающим буржуазно-демократическим принципом, который не может не признаваться социал-демократами, поскольку он представляет собой единственную основу для последовательной борьбы угнетенных национальных меньшинств против политики великорусского шовинизма. С другой стороны, признание права наций на самоопределение выражает заложенную в тенденции развития капитализма историческую возможность распада восточноевропейских империй на национальные государства под тяжестью внутренних противоречий, наблюдающихся в этих империях. Быстрое развитие капитализма экономически подорвало, разрушило традиционные империи феодального происхождения и вместе с оживлением национальных рынков пробудило различные формы национализма, представители которого считали своей важнейшей целью раздробление прежних государственных структур и растворение классовых противоречий в рамках «национального единства». Поэтому в программе подчеркивалось, что в условиях капитализма внутреннее развитие рабочего движения поставило на повестку дня противоположную задачу: создание не ограниченного национальными рамками единства рабочего движения.

Теоретическое решение этого казавшегося сложным противоречия было сформулировано Лениным во многих работах на рубеже 1913–1914 гг. Им был выдвинут по сей день признаваемый в науке тезис, согласно которому в отношении национального вопроса в развитии капитализма одновременно проявляются две тенденции. Первая: «пробуждение национальной жизни и национальных движений, борьба против всякого государственного гнета» за создание национальных государств и «национального рынка». Другая историческая тенденция – «развитие и учащение всяческих сношений между нациями, ломка национальных перегородок» и развитие международных экономических, торговых, научных и иных связей, соответствующее глобальным интересам и масштабам международной интеграции капитала.[574]574
  Ср.: Ленин В. И. Критические замечания по национальному вопросу (окт. – дек. 1913 г.). -Ленин В. И. ПСС. Т. 24. С. 124.


[Закрыть] Несмотря на то что «обе тенденции суть мировой закон капитализма», с развитием капиталистической системы Ленин все в большей степени рассчитывал на усиление интегрирующих тенденций и в своей книге об империализме отметил, что этот его расчет оправдался. Лишь позже, во время войны, он поймет, что развитие капитализма вступило в новый, деструктивный период. А этот факт превращал национальный вопрос в один из центральных вопросов «союзнической политики рабочего класса» в революционной классовой борьбе. Следовательно, согласно намерению Ленина, политическая программа социал-демократов должна была считаться с обеими тенденциями развития капитализма и, во-первых, «отстаивать равноправие наций и языков» и недопустимость каких-либо привилегий, в том числе и национальных, а во-вторых, «непримиримо бороться против заражения пролетариата буржуазным национализмом, хотя бы и самым утонченным».[575]575
  Там же.


[Закрыть]

Сущность всей ленинской теоретической, экономической и политической концепции по национальному вопросу определялась тем, что на основании «закона» неравномерного развития капитализма Ленин исходил из внутреннего иерархического, тройного деления мировой системы. Изучая национальный вопрос, проблему права наций на самоопределение, Ленин изображал базовую структуру мировой системы следующим образом: «В наших тезисах (§ 6) говорится, что надо различать, чтобы быть конкретным, не менее трех разных типов стран по вопросу о самоопределении… Первый тип – те передовые страны запада (и Америки), где национальное движение – прошлое. 2-ой тип – восток Европы, где оно – настоящее. 3-ий – полуколонии и колонии, где оно – в значительной степени – будущее».[576]576
  Там же. Т. 30. С. 88. Тезисы, на которые ссылается Ленин, см. там же. Т. 27. С. 260–261.


[Закрыть]

Исходя из факта сосуществования различных исторических эпох и регионов, различных в своей основе производственных форм и хозяйственных систем, он пришел к открытию «закона» неравномерного развития. В этой области Ленин, также «пересмотрев» Маркса, пришел к выводу, имевшему решающее значение с точки зрения революции: «Социальный переворот не может быть объединенным действием пролетариев всех стран по той простой причине, что большинство стран и большинство населения Земли до сих пор стоят еще даже не на капиталистической или только в начале капиталистической ступени развития… Для социализма созрели лишь передовые страны запада и Северной Америки…»[577]577
  Там же. Т. 30. С. 110–111. В этой же работе, написанной летом 1916 г., Ленин ссылался на письмо Энгельса Каутскому, в котором говорится, что «об “объединенном действии пролетариев всех стран” мечтать значит откладывать социализм до греческих календ, т. е. до “никогда”». Там же. С. 111.


[Закрыть]

Ленин считал новым, важным явлением стремление крупных монополий «высвободить» мелкие государства, не принадлежавшие к числу передовых стран (стран ядра), и колонии из национальной формы местного капиталистического производства и угнетения. Несмотря на то что освобождение колоний только начиналось, Ленин уже почувствовал, что в определенном смысле они будут принуждены вернуться в условия колониального периода, поскольку международные капиталистические организации в экономическом плане уничтожат, превратят национальное государство в собственное учреждение, которое станет одним из придатков глобализирующегося капитала и его институтов.

Царская империя того времени могла считаться своеобразным сплавом полупериферии и периферии, поскольку, с одной стороны, она находилась в подчиненном положении по отношению к капиталистическому ядру (т. н. развитым странам), а с другой стороны, и сама обладала колониями, хотя и интегрировала их в государственно-организационном плане. Учитывая центробежную силу национальных движений, развернувшихся в России в конце XIX в., социал-демократы практически с самого начала вынуждены были считать цель стратегического единства, независимого от национальной принадлежности, приоритетным – с точки зрения революции – интересом рабочего движения. В рамках ленинской концепции этот «стратегический приоритет» предусматривал признание права наций на самоопределение как особый момент на пути к революции, как уже упомянутый «критический» союз с национальными движениями.[578]578
  «Принцип национальности исторически неизбежен в буржуазном обществе, и, считаясь с этим обществом, марксист вполне признает историческую законность национальных движений. Но, чтобы это признание не превратилось в апологию национализма, надо, чтобы оно ограничивалось строжайше только тем, что есть прогрессивного в этих движениях…» Там же. Т. 24. С. 131–132 и далее.


[Закрыть] Новизна ленинского толкования интернационализма, отличавшая его от интерпретации традиционной социал-демократии, а также в данном случае и Розы Люксембург и других теоретиков, состояла именно в том, что требование ликвидации национального, в том числе языкового и культурного угнетения, он включил в качестве самостоятельной проблемы в «универсалистскую» концепцию классовой борьбы.[579]579
  Ленин В. И. О брошюре Юниуса // Ленин В. И. ПСС, т. 30, с. 1–16.


[Закрыть] Еще весной 1914 г. в своей работе о праве наций на самоопределение, также в значительной степени полемизировавшей со взглядами Розы Люксембург,[580]580
  Ленин полемизировал с вышедшей в свет на польском языке в 1908–1909 г. статьей Розы Люксембург, в которой право наций на самоопределение отрицалось как «буржуазная» категория.


[Закрыть] Ленин бичевал беспочвенность отвлеченных политических соображений, считавшихся с правом наций на самоопределение только как с абстрактным принципом. На самом же деле речь шла о ключевом понятии политики социал-демократии, с помощью которого можно было мобилизовать на борьбу почти всех потенциальных левых противников царизма, от местных национальных меньшинств до участников антиколониальных движений, ведущих «национальные войны».[581]581
  Ср.: Ленин В. И. О праве наций на самоопределение // Ленин В. И. ПСС, т. 25, с. 255–320.


[Закрыть]