Текст книги "История ансамбля "Битлз""

Автор книги: Тамара Воробьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

БРАЙАН ЭПШТЕЙН

28 октября 1961 года считают первым днем творения всемирной корпорации «Битлз». В этот день в магазин грампластинок Брайана Эпштейна в Ливерпуле зашел молодой человек по имени Раймонд Джонс. Он был одет, как все тедди-бойз, в узкие брюки и кожаный пиджак. Брайан хорошо знал его. Раймонд Джонс был постоянным покупателем поп-музыки, прекрасно в ней разбирался, и по его запросам в определенной мере можно было оценивать конъюнктуру рынка пластинок. На этот раз он озадачил хозяина, спросив пластинку, на которой записана песенка «My Bonnie» в исполнении ансамбля «Битлз».

Этот магазин, вернее, отдел пластинок музыкального Северного магазина (NEMS – North-End Musical Store), был одним из крупнейших в Англии, но пластинки, которую спросил Раймонд Джонс, в нем не оказалось. Более того, Брайан Эпштейн ничего о ней не знал, хотя был в курсе всего, что выходило в стране, и сам публиковал в прессе обзоры новинок с комментариями.

На следующий день эту же пластинку спросили еще две девушки. Эпштейн прореагировал как деловой человек и специалист. Покупателям он пообещал быстро найти пластинку, а сам занялся розыском сведений о музыкантах, ее сделавших.

Брайан Эпштейн (В английском произношении – Ипстайн) вошел в историю ансамбля как «пятый битлз». Так его с полным основанием нарекла пресса и историография современной поп-музыки. Этот человек безвременно ушел из жизни, оставив современникам много вопросов и загадок.

Родился Брайан Эпштейн в богатой еврейской семье. Его дед еще в начале века открыл в Ливерпуле мебельный магазин. Дело унаследовал отец Брайана Гарри Эпштейн. Предприятие сильно выросло и в 50-е годы превратилось в крупную фирму, объединившую несколько филиалов, в том числе и музыкальные магазины.

В соответствии с правилами хорошего тона английской аристократии, Гарри Эпштейн женился только в 29 лет. Его избранницей была 18-летняя красавица, дочь мебельного «агната Куинни Хайман. 19 сентября 1934 года у них родился первенец, которого назвали Брайан. Через два года в семье появился второй мальчик – Клайв.

Семья занимала огромный дом в самом фешенебельном районе Ливерпуля, держала двух слуг и повара. Брайан рос в роскоши и довольстве.. Он был умным, любознательным и очень красивым мальчиком, рано научился читать. Поступив в начальную школу, он не нашел там друзей, зато приобрел устойчивое отвращение к школьным порядкам и учебе. Из этой школы его исключили, и родители определили его в другую школу, частную, откуда ел тоже был удален уже через несколько недель. Потом Брайан кое-как три года «кантовался» в специальной еврейской школе и закончил образование в колледже. В аттестате у него было написано, что по многим предметам он мог бы успевать гораздо лучше.

С детских лет Брайана тянуло к творчеству. У него были актерские способности, он хорошо рисовал, позже стал интересоваться дизайном. Но отец считал, что сын должен продолжать семейное дело, и 10 сентября 1950 года шестнадцатилетний худощавый, розовощекий и кудрявый Брайан приступил к работе в мебельном магазине.

Потом была короткая и бесславная служба в армии, где он единственный из сыновей привилегированных родителей умудрился не получить офицерского звания. После армии Брайан вернулся в магазин, а затем все бросил и в возрасте 22 лет поступил в Королевскую академию драматического искусства. Отец категорически возражал против нового увлечения, и Брайан подчинился его воле и опять вернулся в магазин. Чтобы успокоить сына, отец сделал его заведующим отдела грампластинок.

Брайан превратил свой магазин в процветающее предприятие. Он вел обширные каталоги выпускаемых пластинок, завел контакты с зарубежными фирмами, свободно ориентировался в конъюнктуре музыкального рынка,– словом, стал видной фигурой музыкальной жизни севера Англии. Его пристрастием была классическая музыка, а любимым композитором – Сибелиус. Но в магазине его была не только классика. Как бизнесмен он знал, что должен торговать так, чтобы удовлетворять разные вкусы.

Неожиданный вопрос молодого покупателя задел Брайана за живое. Оказывается, он не все знает о бурных веяниях в музыкальном царстве! Он стал наводить справки, но никто из его агентов не слышал ни о пластинке, ни о группе, которая ее записала. В конце концов Брайану удалось получить нужные сведения, и каково же было его изумление, когда он узнал, что «Битлз» – ливерпульская группа и что играет она в «Каверн», то есть совсем рядом с его магазином, а вдобавок пользуется большой популярностью.

Брайан связался с фирмой «Полидор» и закупил для своего магазина 200 пластинок с песней «My Bonnie». А потом решил сам наведаться в «Каверн».

Он появился там 9 ноября 1961 года. Своим внешним видом он резко выделялся среди посетителей клуба: костюм у него был шикарный, манеры – аристократические, речь – безукоризненная.

Темный вход в «Каверн» дышал многообразием запахов, воздух был пропитан испарениями; пахло едой, пивом, табаком, а отсутствие вентиляции создавало прямо-таки осязаемый концентрат. Музыканты в перерывах между номерами подкреплялись бутербродами, принимали от благодарных посетителей бутылочку-другую пива. Иногда они поворачивались к залу спиной и занимались своими делами. А когда начиналась музыка, творилось что-то невообразимое. С эстрады несся неистовый, будоражащий и магнетизирующий звук, который не позволял сидеть на месте. Экспрессивное поведение музыкантов на сцене задавало общий тон и нагнетало возбуждение в зале. Казалось, наступило тотальное помешательство. Больше всех потряс Брайана Джон Леннон. Он был сильным, волевым, по-мужски привлекательным, остроумным, эмоциональным.

Брайан узнал музыкантов: они часто приходили в его магазин слушать пластинки, правда, ничего не покупали.

Эпштейн заходил в «Каверн» еще несколько раз. У него зрела мысль стать их менеджером. Выяснив свои возможности и права у адвокатов, он пригласил битлзов к себе в магазин, где наверху у него была шикарная контора. «Битлз» решили не соглашаться сразу на все условия. Брайан был им чужд и непонятен. Он был из другого круга, выглядел богатым и эффектным. Джорджу он казался «очень большим человеком», а Пол был под сильным впечатлением от его машины. Ребята даже хотели набить себе цену маленьким розыгрышем. На встречу с Эпштейном в декабре 1961 года пришли все битлзы, кроме Пола. Они явились вовремя и сидели с невинным видом. Пол не приходил и не звонил. Ожидание затягивалось. Брайан раздосадованно курил, затем позвонил Полу домой и с удивлением услышал, что тот принимает ванну. Брайан деликатно упрекнул сидящую перед ним троицу: «Он, кажется, опаздывает», на что Джордж Харрисон с простодушным видом ответил: «Зато он тоже будет чистым». Это был намек на безукоризненный внешний вид Эпштейна.

На первой встрече обе стороны оценивали друг друга. Битлзы медленно привыкали к спокойному, элегантному аристократу, который казался им человеком средних лет (ему тогда только что исполнилось 27). Будущий менеджер все больше и больше очаровывался самобытной привлекательностью молодых людей и проникался к ним все большей симпатией.

«Битлз» подписали контракт, Брайан своей подписи не поставил, сказав, что достаточно будет его слова. Новый менеджер организовал новую компанию, чтобы вести дела группы, назвав ее «NEMS Enterprises» («Предпринимательство NEMS»).

Теперь нужно было решить три главные проблемы: договориться о размере гонораров (не менее 15 фунтов за концерт каждому), улучшить внешний вид ребят, найти фирму грамзаписи для выпуска их пластинок. И Эпштейн начал активный поиск в этих направлениях.

Но первым делом Эпштейн решил навести порядок в группе. Он аккуратно записывал свои инструкции на специальных бланках, что выглядело, по мнению Джона, очень внушительно. В инструкциях было указано, когда и где они выступают, в котором часу начинается концерт, как туда добираться и т. п. К инструкциям добавлялись небольшие нравоучения: как себя держать, как одеваться, как выглядеть на сцене (например, не жевать резинку и не кувыркаться).

Битлзы были послушны новому менеджеру, и изменения происходили очень быстро. Джон впоследствии вернулся к своей прежней манере поведения, но в тот момент он считал такую «дрессировку» единственным возможным путем наверх: «Брайан пытался нас отмыть. Он утверждал, что у нас неподходящий вид и что нас нельзя пускать на порог приличного дома». Брайан познакомился с родителями битлзов и произвел на всех, кроме Мими, неизгладимое впечатление.

Используя свои связи, Эпштейн стал изыскивать возможности сделать пластинку группы. Через знакомого журналиста Тони Барроу он договорился с фирмой «Декка рекорд», чтобы она организовала прослушивание «Битлз». Прослушивание было назначено на 1 января 1962 года. Нужно было ехать в Лондон.

Эпштейн отправился туда поездом. «Битлз» со всей своей аппаратурой и инструментами поехали в фургоне Нила Аспинола, который он купил за 80 фунтов специально для этой цели. В шутку ребята стали называть Нила своим «дорожным менеджером». Добрались они до Лондона поздним вечером. Им очень хотелось есть, и они зашли в какое-то кафе. Выглядели они тогда, как шайка оборванцев. Вся компания уселась за столики, но платить б шиллингов за тарелку супа им показалось слишком дорого, и пришлось уйти не солоно хлебавши.

В студии оказалось, что усилитель, который они притащили с собой, не потребуется, так как запись пойдет на студийном оборудовании. Музыканты страшно волновались, голоса их срывались. Во время этого прослушивания было записано 15 песен, из них только три – «Like Dreamers Do», «Hello Little Girl» и «Love Of The Loved» («Как поступают мечтатели», «Привет, девочка», «Любовь любимых») – собственного сочинения Леннона и Маккартни. Потом эти песни никогда не перезаписывались, так как «Битлз» всегда придерживались правила – приходить в студию с новым материалом.

Инженер звукозаписи и продюсер были, казалось, удовлетворены. Битлзы считали, что контракт у них в кармане, однако в результате им отказали, заявив, что у группы плохое звучание. Пленку отдали Эпштейну, и он стал предлагать ее разным студиям в поисках той, которая согласится выпустить пластинку. Перечисление названий всех этих студий не принесет им славы, хотя среди них были такие крупные и опытные фирмы, как «Филипс», «Пай», «Коламбия» и «Хиз мастерз войс».

Тут, правда, произошла небольшая накладка. Эпштейн узнал, что «Битлз» подписали контракт на два года с немецкой фирмой «Полидор рекордз», которая выпускала пластинку «My Bonnie». Кроме того, у них был заключен контракт с Алланом Уильямсом, согласно которому он считался их менеджером. Надо было срочно уладить эти дела. Однако Эпштейн напрасно беспокоился: Аллан рад был от них избавиться, поскольку, по его словам, группа Леннона не принесла ему ничего, кроме хлопот. Что касается «Полидор», то эту фирму интересовали не «Битлз», а Тони Шеридан. Отдельно записывать группу там не собирались.

Отныне Брайан Эпштейн был единственным хозяином группы.

В это время в Ливерпуль приехал владелец гамбургской «Горячей десятки» Питер Экхорн. Оказывается, «Битлз» опять дали согласие играть у него, и он прибыл обговорить детали будущих гастролей ливерпульской четверки. На встречу с ним пошел сам Брайан. Он отказал Экхорну под предлогом, что его не устраивают условия контракта. На самом же деле причиной отказа было то, что «Битлз» получили приглашение более престижного в Германии и самого лучшего в Гамбурге клуба «Звезда». Туда Эпштейн и решил отправить свою группу.

Перед поездкой в Германию новый менеджер организовал своим подопечным серию концертов дома под девизом «Перед европейским турне». Это было, конечно, небольшим преувеличением, поскольку «Битлз» собирались только в Гамбург, но нужна была реклама, и Брайан пошел на этот невинный обман.

Они отправились в новую зарубежную поездку в апреле 1962 года. Все были в радостном настроении. Но в аэропорту Гамбурга их встретила Астрид. Она была вся в слезах. Перед самым их приездом, 10 апреля 1962 года, умер Стюарт. Он давно жаловался на сильные головные боли и ухудшение памяти. Врачи не могли помочь, хотя Астрид обращалась к видным специалистам. Стюарт перестал работать, не хотел ни с кем общаться, бывал грубым даже с Астрид. Иногда он не мог подняться с постели. Однажды он пришел домой и сказал Астрид, что не хотел бы быть похороненным в черном гробу и что в окне одного из магазинов, торгующих похоронными принадлежностями, видел красивый белый гроб. 10 апреля ему было так плохо, что Астрид с матерью решили отправить его в больницу. По дороге туда он скончался на руках у Астрид от кровоизлияния в мозг.

Для ребят это был страшный удар. Пит Бест и Джордж Харрисон не переставали плакать. Пол корил себя за то, что был несправедлив к этому честному и хорошему парню. У Джона глаза были сухими, но он замкнулся, потерял интерес к гастролям. Он попросил у Астрид шарф Стюарта, который тот наматывал вокруг шеи в те вечера, когда они вместе жили в мансарде.

Однако жизнь должна была продолжаться. Гастроли прошли успешно.

Эпштейн тем временем, как неутомимая пчела, искал хоть какую-нибудь щелочку для проникновения на большой музыкальный рынок. Он резонно решил, что предлагать фирмам грамзаписи нужно не пленку, а настоящую граммофонную пластинку. В Лондоне был магазин, где пластинки с пленок делали почти за бесценок. Инженер, переписывавший пленку на пластинку, высоко оценил игру музыкантов и устроил Эпштейну встречу со специалистом издательского отдела Сидом Колеманом. Тот, прослушав запись, тут же посоветовал обратиться к его другу и коллеге – управляющему делами и продюсеру фирмы «Парлофон» Джорджу Мартину.

«Парлофон» была небольшим филиалом крупной компании EMI, которая представляла, в свою очередь, часть американского концерна «Кэпитл рекордз». Так в истории «Битлз» появилась еще одна фигура, сыгравшая огромную роль в их жизни.

ДЖОРДЖ МАРТИН

Джордж Мартин родился в 1926 году. Истинный лондонец из интеллигентной семьи, он получил классическое музыкальное образование. Во время второй мировой войны он служил в авиации, а после ее окончания работал в музыкальной библиотеке военно-воздушных сил Великобритании, затем был вторым гобоем в оркестре всемирно известного лондонского театра оперы и балета «Садлерз Уэллз». В «Парлофон» он пришел в 1950 году.

Мартин был много больше, чем управляющий делами и продюсер небольшой дочерней фирмы грамзаписи. Он был знатоком музыки, хорошо разбирался в электронике и технике звукозаписи. Он первым в Англии стал практиковать эффекты монтажа, наложения и эха при записи музыки.

В 1962 году фирма «Парлофон» находилась в плачевном состоянии и не имела прибылей. Каждый месяц она выпускала десять пластинок, список которых утверждался заранее. Из этих десяти пластинок две должны были содержать записи классики, две – джазовую музыку, две – танцевальную, две – мужской вокал, две – женский. Кроме того, она выпускала долгоиграющие пластинки со сценическими или телевизионными спектаклями, больше всего комедиями. Дисков с поп-музыкой «Парлофон» вообще не выпускала, даже тогда, когда в Англии появились свои звезды скиффла и рока.

Такой традиционный путь не вел к популярности фирмы. Джордж Мартин это прекрасно понимал и искал новые, перспективные работы.

Познакомившись с записью «Битлз», он заинтересовался ансамблем и предложил устроить пробное прослушивание. Обрадованный Эпштейн немедленно послал телеграмму в Гамбург: «Поздравляю, ребята! EMI предлагает запись. Репетируйте новый материал». В ответ он получил красочную открытку с видами Репербана, на которой было несколько фраз с автографами музыкантов: «Пожалуйста, вышлите телеграфом 10 тысяч фунтов в счет будущего гонорара. Пол Маккартни»; «Пожалуйста, закажите новые гитары. Джордж Харрисон»; «А когда мы станем миллионерами? Джон Леннон».

Они были несказанно рады. Джон и Пол тут же приступили к сочинению новых песен. Все строили грандиозные планы. Джордж признался, что он хочет купить большой дом с бассейном себе и автобус отцу.

Сразу же по возвращении из Гамбурга 6 июня 1962 года «Битлз» отправились в Лондон. Студия EMI «Парло-фон» находилась на улице Эбби-роуд, расположенной в тихом лондонском предместье Сент-Джонс-Вуд, напротив самого известного теперь пешеходного перехода. За скромным викторианским фасадом располагался целый комплекс зданий. С улицы их не было видно из-за густо разросшихся вдоль ограды деревьев и кустарника.

Молодые музыканты не без трепета предстали перед великим Джорджем Мартином. Высокий, худощавый, представительный мужчина с аристократическими манерами и произношением, как у дикторов Би-би-си, он показался значительным и всесильным и произвел неизгладимое впечатление. На нем был превосходно сшитый костюм и купленный в дорогом магазине черный с красными лошадками галстук.

Мартин ознакомил ребят с процедурой записи, объяснил, что они должны делать. В конце разговора он попросил их сказать, что их не устраивает. И Джордж заявил: «Для начала – Ваш галстук». Мартин поморщился. Он не привык к такой фамильярности, но промолчал. «Битлз» же были в восторге от шутки Джорджа.

Первая, пробная запись длилась около 20 минут. Потом пошли в контрольную студию послушать пленку. Битлзы не разочаровали Мартина – они звучали неплохо. После прослушивания все сидели, разговаривали и чем дальше, тем больше друг другу нравились. Мартин оказался вовсе не таким страшным. Словом, контакт был установлен.

Но Мартин не сразу подписал контракт. Он раздумывал, что ему нравится и что не нравится в этом ансамбле, как можно улучшить звучание, возможно ли сделать более четким исполнение, как эффективнее применить технику наложения и комбинирования.

Тонкий музыкант, Мартин чувствовал, что барабанщик несколько не дотягивает до уровня остальных членов группы. И он предложил заменить Пита Беста другим исполнителем на время записи. Опыт и чутье звукорежиссера сразу помогли обнаружить болевую точку группы.

Предложение Мартина не вызвало возражений со стороны Джона и Пола, ведь еще во время первой зарубежной поездки они были недовольны Питом. И в Ливерпуле он играл, по их мнению, недостаточно хорошо, был каким-то вялым. В психологическом плане у Пита тоже были некоторые трудности в общении с остальными членами группы. Он всегда делал все по-своему, спорил, не соглашался. Это очень не нравилось Джону, который не терпел возражений, считая себя лидером. И они решили воспользоваться моментом и расстаться с Питом вообще, предложив ему уйти. Исполнение этой сложной хирургической операции поручили Брайану Эпштейну. Джон предпочел уклониться от неприятного разговора.

Брайан долго медлил, но Джон и Пол настаивали, чтобы Пита убрали как можно быстрее. Эпштейн не хотел этого. Он ничего не мог сказать плохого об игре Пита. Что касается личных качеств, то Пит нравился ему больше, чем другие, своей пунктуальностью, вежливостью и обязательностью.

16 августа Эпштейн пригласил Пита к себе и, краснея и теряясь, сообщил ему, что «Битлз» хотят, чтобы он покинул группу. Брайан был чуть ли не в обморочном состоянии. Пит молчал. Эта новость была для него равносильна смерти. Правда, его уже давно предупреждали поклонники и общие знакомые, что Джон хочет от него избавиться, но он не верил. Теперь это стало фактом. Эпштейн понимал состояние Пита. Он сразу предложил ему создать новую группу, но Пит отказался.

Сообщение о вынужденной отставке Пита Беста было опубликовано в «Мерсийском бите». И тут же начались волнения и раскол в стане фанатов. Многие не могли понять причины его ухода. Начались пересуды и кривотолки.

Разъяснение Джона, что с Питом они расстались потому, что таково было мнение крупного специалиста Джорджа Мартина, еще больше усугубило разногласия среди поклонников. Уровень их музыкальной подготовки не позволял им услышать разницу между хорошим исполнением и исполнением высшего класса. А девушки вообще сначала смотрели на музыкантов, а потом уже слушали, как они играют. И в редакцию газеты полетели сотни писем протеста, в адрес битлзов сыпались угрозы, от них требовали объяснений. Джона обвиняли в жестокости и двурушничестве. Поклонники Пита устраивали демонстрации в его защиту.

«Битлз» теряли фанатов, а с ними – и популярность. От них отворачивались, ряды их слушателей поредели.

А тут произошло еще одно событие, которое понизило и без того уже невысокие акции ансамбля. Главный битлз Джон Леннон женился.

Еще в колледже Джон познакомился с девушкой, которую звали Синтия Пауэлл. Она была старше его на год, хорошо воспитана, говорила на чистом английском языке. Жила она в шикарном пригороде Ливерпуля Хой-лейк и отличалась от всех девушек, с которыми был знаком Джон, скромностью, добропорядочностью и строгостью. Это одновременно и привлекало и раздражало Джона.

Когда у Джона умерла мать, Синтия стала для него самым близким человеком: заботилась о нем, всячески его опекала, помогала ему учиться.

Мать Синтии, миссис Лилиан Пауэлл, была против дружбы дочери с неотесанным парнем из Вултона, к которому с самого начала знакомства испытывала сильную неприязнь. Эта неприязнь не исчезла у миссис Пауэлл и тогда, когда Синтия и Джон стали мужем и женой, и тогда, когда он стал знаменитостью и миллионером. Мими, в свою очередь, положительно не нравилась Синтия, как, впрочем, и другие девушки, потому что ни одна не была хороша для ее племянника.

Синтия везде была с Джоном. Она сопровождала его и в предыдущей поездке в Гамбург, где подружилась с Астрид. Джон привязался к Синтии, постепенно она становилась для него необходимой. Это удивляло всех его приятелей, потому что Джон всегда очень плохо относился к представительницам противоположного пола, был жесток и груб с ними. Но Синтию он ревновал и вступал в драку со всеми, кто пытался за ней ухаживать.

Летом 1962 года Синтия сообщила Джону, что у них будет ребенок. Джона новость не смутила. «В таком случае нам ничего не остается, как пожениться»,– сказал он.

Зарегистрировались они 23 августа 1962 года в том же бюро загсов, в котором когда-то регистрировались Джулия и Фред Леннон. Свидетелями были Пол, Джордж и Брайан Эпштейн. Мать Синтии была в это время в Канаде, а Мими на регистрацию не пришла. Поселились молодожены в одной из квартир Брайана. Потом, когда родился сын, они переехали в «Мендипс» к Мими.

Факт женитьбы Джона битлзы решили сохранить в тайне, чтобы не осложнять и без того трудные отношения с фанатами. Положение у группы было критическим. Но они уже знали, кого пригласят вместо Пита. Оставалось дождаться его согласия.