Текст книги "История ансамбля "Битлз""

Автор книги: Тамара Воробьева

В альбоме «A Hard Day's Night» Мартин широко использовал и технику наложения голосов певцов и инструментов, и введение инструментов и их сочетаний. Так, он сдвоил, а потом строил голос Пола в его балладе «And I Love Her» («И я люблю ее»), сдвоил его же голос в «Can't Buy Me Love», а голос Джона сдвоил в первой песне и в балладе «I'll Be Back» («Я вернусь»). В песне «Can't Buy Me Love» звучит сдвоенная гитара Харрисона. В альбоме звучат разнообразные инструменты и их сочетания. Это и губная гармоника Джона, и новые ударные, такие, как бонги и коровьи колокольчики, и дуэт гитары и фортепиано.

Сами песни разнообразны по жанрам. В альбоме четыре баллады. Первую, «If I Fell» («Если я полюблю»), написал Джон. Он же написал и «I'll Be Back», посвятив ее своей жене Синтии.

Самой большой популярностью пользовалась баллада Пола Маккартни «And I Love Her», которую он написал для своей приятельницы Джейн Эшер. Уже до октября 1972 года эту песню записали 372 раза многие исполнители и ансамбли, в том числе такие певицы и певцы, как Мэри Уэллс, Конни Фрэнсис, Бобби Уомак, и оркестр Каунта Бейси. Это одна из самых ранних баллад Пола. Она красива, лирична и очень интимна.

Одну песню в альбоме поет Джордж Харрисон. Это «I'm Happy Just То Dance With You» («Я счастлив хотя бы потанцевать с тобой»). Ее написал Джон специально для Джорджа.

Тексты песен этого альбома – не просто набор слов к мелодиям. Они рассказывают о сложных психологических переживаниях любящих молодых людей.

Джон Леннон

A HARD DAY'S NICHT (НОЧЬ ПОСЛЕ ТРУДНОГО ДНЯ)

 
Это была ночь после трудного дня, и я работал, словно пес.
Это была ночь после трудного дня, и я должен был бы спать, как пес.
Но когда я прихожу к тебе домой и чувствую твою
заботу, мне опять становится хорошо.
Ты знаешь, что я работаю целыми днями, чтобы заработать и покупать тебе вещи,
И это ради того, чтобы услышать, что ты готова отдать мне все.
Вот почему я люблю приходить домой, и когда ты одна,
ты знаешь, как мне хорошо.
Когда я дома, кажется, что все прекрасно.
Когда я дома и ты меня крепко обнимаешь, ты знаешь,
Что мне хорошо, знаешь, что мне хорошо.
 

Джон Леннон

IF I FELL (ЕСЛИ Я ПОЛЮБЛЮ)

 
Если я отдам тебе сердце, я должна буду знать с самого начала,
Что ты будешь любить меня сильнее, чем ее.
Если я тебе доверюсь, пожалуйста, не убегай и не прячься.
Если я полюблю тебя, не унижай меня, как ее,
Потому что я не вынесу боли, и мне будет очень горько,
Если моя любовь опять останется безответной.
Я думаю, что ты понимаешь, что я очень хочу полюбить тебя,
И знаешь, что она будет плакать, когда мы будем вместе
И когда я тебя полюблю.
 

Пол Маккартни

AND I LOVE HER (И Я ЛЮБЛЮ ЕЕ)

 
Я отдаю ей всю мою любовь – вот и все.
И если бы вы увидели мою любимую,
Вы бы влюбились в нее так же,
Как влюбился в нее я.
Она тоже отдает мне все – и с нежностью.
Тот поцелуй, который мне дарит моя любовь,
Она дарит только мне.
Такая любовь, как наша, не может никогда умереть.
Пока ты со мной, звезды светят ярко.
Я знаю, что эта моя любовь никогда не умрет.
 

Пол Маккартни

CAN'T BUY ME LOVE (ЛЮБОВЬ HE КУПИШЬ)

 
Я куплю тебе кольцо с бриллиантами, мой друг,
И это тебе доставит радость.
Я тебе все достану, мой друг,
И это тебя порадует,
Потому что я не жалею денег – за деньги не купишь любовь,
Я отдам тебе все, что имею,
Если ты скажешь, что ты тоже любишь меня.
Может быть, этого будет мало,
Но я отдам все, что у меня есть.
Потому что я не думаю о деньгах – за деньги не купишь любовь.
Все мне говорят, что на деньги не купишь любовь,
Нет, нет, нет, нет.
Скажи, что тебе нужно кольцо с бриллиантами,
И я буду рад.
Скажи, что тебе нужно только то, что не купишь за деньги.
Я не жалею денег, потому что за деньги не купишь любовь.
 

Еще с октября 1963 года Джон готовил к изданию свою первую книжку, которую назвал «In His Own Write» («Написано им самим»). Это было около ста страниц прозы (в основном эссе), стихов и рисунков, часть которых была сделана еще в школьные годы. 23 марта 1964 года книга увидела свет, без промедления стала бестселлером и получила признание литературных критиков. Леннона сравнивали с Джойсом (Джеймс Джойс – английский писатель, ирландец по происхождению, основатель стиля «поток сознания»), о котором сам он ничего не знал, а книгу – с «Алисой в стране чудес» Льюиса Кэрролла, что Джону очень льстило.

После того как книга получила высокую оценку в прессе, Леннон был приглашен в качестве почетного гостя на литературный ленч в известный книжный магазин Фойлза в Лондоне. В тот день отмечали четырехсотлетие со дня рождения Шекспира. Джона попросили выступить с речью. Но что он мог рассказать писателям? Пару раз фыркнув, он произнес: «Благодарю вас за прием. У вас такие счастливые лица». Хорошо, что на ленче присутствовал Брайан Эпштейн. Он выручил Джона, поблагодарив от его лица присутствующих за внимание и за награду, которую члены фойлзовского фонда вручили автору «In His Own Write».

В это же время Ринго был избран вице-президентом Лидского университета, а всех четырех битлзов увековечили в музее восковых фигур мадам Тюссо.

Однако уже поползли слухи о неизбежном распаде группы. Обозреватель воскресной лондонской газеты «Санди телеграф» писал: «Скоро все они женятся, а шанс, что найдутся четыре сумасшедшие женщины, которые будут похожи друг на друга или будут способны ужиться друг с другом, ничтожно мал». Что ж, и обозреватели консервативных газет бывают провидцами!

ЧЕРЕЗ ВСЕЛЕННУЮ

Летом 1964 года опять предстояли гастроли. Эпштейн, подобно Александру Македонскому, запланировал длительный поход на восток. Сначала была «легкая разминка» в Дании, затем долгий перелет на Тайвань и концерт в Гонконге. Обычно сдержанные китайцы не могли скрыть восторга от музыки ливерпульцев. Забегая вперед, заметим, что всего в 1964 году «Битлз» дали 125 концертов и телевизионных шоу в 10 странах. Самый впечатляющий прием был в Австралии. Уже в аэропорту их встречало 80 тысяч человек, еще около 300 тысяч выстроились на шоссе от аэропорта до центра Сиднея с флагами, цветами и плакатами. Не смолкали одобрительный свист и аплодисменты. То же было и в Новой Зеландии. Успех концертов был предрешен заранее.

В эту поездку Джон взял с собой тетю Мими. В Гонконге ей расчищала путь среди поклонников ее дорогого племянника полиция, а кругом кричали: «Это мама Джона! Мама Джона!» Зрелище толпы в 300 тысяч человек было не для тонких нервов Мими. После гастролей в Новой

Зеландии она прервала свое кругосветное путешествие и вернулась домой в Вултон. Друзьям она рассказала о бестактности новозеландских журналистов. Однажды она сказала одному из них, что Джону в школе плохо давалась математика. И журналист посмел на следующий день воспользоваться доверительной информацией, полученной от тети великого Леннона. В интервью, выходящем прямо в эфир, он задал Джону вопрос: «Как Вы считаете деньги, которые зарабатываете, если у вас плохо с математикой?» И хотя Джон не растерялся и ответил, что он деньги не считает, а взвешивает, Мими сочла весь инцидент крайне неприличным, а поведение журналиста – неджентльменским.

В Дании и в Гонконге вместо заболевшего Ринго, который из-за обострения тонзиллита попал в больницу, с «Битлз» выступал другой ударник – Джимми Николь. Музыкант, до того времени никому не известный, Николь ушел из группы знаменитостью.

После недолгого отдыха дома, во время которого, правда, Джордж, а затем Ринго успели выступить по телевидению, начались новые пятинедельные гастроли по США и Канаде. Страна, которая сошла с ума во время короткого пребывания «Битлз» в феврале, теперь обезумела еще больше. Мгновенно все пять первых мест заняли их пластинки. Фильм «A Hard Day's Night» демонстрировался в 500 кинотеатрах и за первую неделю после выхода на экраны принес доход в 1 миллион 300 тысяч долларов. Сеансы сопровождались такими же стонами и воплями зрителей, как и «живые» выступления группы. «The Beatles Second Album» («Второй альбом „Битлз"»), выпущенный «Кэпитл рекордз» в апреле 1964 года, был продан за один день в количестве 250 тысяч экземпляров. «Юнайтид артистс», имевшая исключительное право на издание музыки к кинофильмам, подготовила альбом «A Hard Day's Night». Заказы на него превысили цифру 1 миллион. К октябрю этого же года альбом был распродан в количестве 2 миллионов экземпляров.

19 августа, когда «Битлз» прибыли в аэропорт Сан-Франциско, где их встречало 10 тысяч битломанов, им пришлось пройти от самолета до входа в здание аэровокзала через специально построенный из железных решеток коридор и в сопровождении полицейских.

Тысячные толпы собирались у подъездов концертных залов, где выступали битлзы. Люди мечтали хотя бы одним глазком посмотреть на ливерпульское чудо. Страшный шум во время выступлений мешал играть и петь. Часто музыкантов вообще не было слышно, но от этого ажиотаж не уменьшался. Однажды Маккартни спросили, как они могут петь в таких условиях. Он ответил: «А мы и не поем. Когда начинается весь этот гвалт, мы только раскрываем рот».

Рой репортеров до и после концертов. Кругом полиция. Фанаты штурмуют двери, карабкаются по стенам залов, отелей, лезут во все щели. Одна девушка, взобравшись по водосточной трубе, проникла в номер Пола Маккартни через окно ванной комнаты. Об этом эпизоде он написал песню, которую так и назвал «She Came In Through The Bathroom Window» («Она проникла через окно ванной комнаты»).

Многие хотели прикоснуться к идолам, оторвать или отрезать на память кусочек одежды, вещей, аппаратуры. «Битлз» становились пленниками своей славы. Появляться на улицах, в ресторанах, в магазинах, даже в холлах гостиниц и отелей в одиночку стало опасным. Только под эскортом полиции, только в лимузинах, нередко из отеля на стадион, где выступали,– в вертолете. Свободное время приходилось проводить в номерах, развлекаясь телевизором и игрой в карты. Такая жизнь начинала надоедать. Все четверо жаловались на скуку и усталость.

В этот раз битлзы гастролировали в 24 городах Канады и США, бороздя воздушное пространство в собственном роскошном самолете «Локхид-электра» и делая за день перелеты в 600 километров. Они провели в воздухе 60 часов, проделали путь в 22441 милю, дали 31 концерт. Они иногда не знали, где находятся: в Джексонвилле или Балтиморе, в Денвере или Цинциннати, в Детройте или Атлантик-сити. Везде были мэры, сенаторы, кинозвезды и море рыдающих лиц. Возле сцены ставили инвалидные колясочки с больными детьми – считали, что случится чудо, если дети дотронутся до битлзов.

В Далласе фанаты пробились через кордоны полиции и взобрались на крылья самолета, в котором уже находились музыканты. В одном из отелей, где остановились битлзы, поклонники группы похитили горничную и не отпускали, пока она не сказала, в каких номерах разместили ливерпульцев. Нужно было принимать всякие меры предосторожности, чтобы битлзов не растерзали. Поэтому, когда они летели в Торонто, самолет приземлился в 17 километрах в стороне от аэродрома.

Пластинки группы продавались уже миллионами, а книгу Леннона раскупили тиражом 120,5 тысяч экземпляров, что было невиданным рекордом для Соединенных Штатов. Владелец одной бейсбольной команды в Канзас-сити Чарльз О'Финли обратился к Брайану Эпштейну, предложив «Битлз» 100 тысяч долларов, если они дадут дополнительный концерт на его бейсбольном поле. О'Финли следовал за группой по разным городам, увеличивая сумму. В конце концов они дали согласие при условии, если О'Финли заплатит им 1785 долларов за одну минуту выступления. Владелец бейсбольного поля был счастлив, и битлзы не разочаровали жителей Канзас-сити.

С первого дня пребывания «Битлз» в США там начались демонстрации тинэйджеров с лозунгами и призывами: «Ринго – в президенты!» Массы молодежи видели в этом худеньком с большими синими глазами барабанщике идеал героя-мужчины, способного сплотить американскую нацию, и считали, что только он сможет заменить убитого совсем недавно президента Кеннеди.

20 сентября, накануне отъезда домой, битлзы дали концерт в Голливуде в зале «Парамаунт». Здесь плечом к плечу с тинэйджерами сидели элегантные кинозвезды в шикарных мехах и настоящих жемчугах, миллионеры и миллиардеры в смокингах и с бриллиантовыми булавками в галстуках. И все орали одинаково и тоже скандировали: «Ринго – в президенты!»

Случались и курьезы. В Канзас-сити два бизнесмена купили простыни, на которых битлзы спали в гостинице, по 375 долларов за штуку, разрезали их на 160 тысяч кусочков размером в один квадратный дюйм и стали продавать эти кусочки по доллару за штуку.

За день до конца гастролей в отель, где жили битлзы, приехал Боб Дилан, и все пятеро просидели до утра. Джон особенно интересовался песнями Дилана, изучал его приемы построения стихотворного текста и музыкальной фразы. В песенном творчестве Дилана органично соединялись бунтарский дух, политический протест и мелодичность народной американской музыки. Тексты его песен наполнялись оригинальными сравнениями, метафорами, глубокомысленными вопросами, философическими суждениями. В своей стихотворной практике Дилан использовал нетрадиционные литературные приемы: иносказание, ультрареализм, абсурд. Все это не просто импонировало Джону, но явно совпадало с его собственными устремлениями и подходами к текстам песен. Личное знакомство позволило о многом спросить, выяснить непонятное. Леннон впоследствии часто говорил, что многому научился именно у Дила-на, стиль которого считал эталоном для рок-музыки.

Утром 20 сентября ансамбль вылетел в Англию, вторично завоевав Америку.

Дома сразу приступили к работе над четвертым альбомом, который решили назвать «Beatles For Sale» («Битлз на продажу»). Одновременно готовился сингл «I Feel Fine» / «She's A Woman» («Я чувствую себя прекрасно» / «Она женщина»). И то и другое хотелось выпустить к рождеству. Музыканты торопились, много работали и очень уставали. Это чувствуется в их пении: голоса звучат непривычно напряженно, а подчас вяло.

Записав дубли, они отправились в турне по Англии с певицей Мэри Уэллс. Вернулись в Лондон только через месяц и опять каждый день встречались в студии на Эбби-роуд и колдовали над альбомом. Он вышел 27 ноября 1964 года. В этот же день был издан и сингл.

Теперь предстояло участие в шоу на телевидении в течение двухнедельных рождественских праздников.

«Beatles For Sale» был четвертым альбомом ансамбля. В нем восемь песен Леннона и Маккартни, авторами остальных являются любимые композиторы битлзов: Чак Берри, Рой Ли Джонсон, Бадди Холли, Карл Перкинс, Джерри Лейбер и Майк Столлер. Из 14 песен 12 пели Джон и Пол и только две – Ринго и Джордж. Это были песни Карла Перкинса: Ринго пел «Honey Don't» («Не надо, милая»), Джордж – «Everybody's Trying То Be My Baby» («Каждая пытается стать моей крошкой»).

Два рок-н-ролла, «Rock-n-Roll Music» Чака Берри и «Kansas-City» («Канзас-сити») Лейбера и Столлера, были уже классикой, прочно вошедшей в репертуар «Битлз». Они включали эти песни в программу почти каждого концерта. Первый рок-н-ролл поет Джон, а Пол и Мартин аккомпанируют ему в четыре руки на рояле. Второй рок-н-ролл, включенный в альбом, исполняет один Пол. В самом конце, когда Пол поет «эй-эй», ему подпевают Джон и Джордж.

Одну из песен Леннон и Маккартни посвятили Брайану Эпштейну. Тот был настолько загружен делами всех своих групп и исполнителей-солистов, что ему не хватало восьмого дня в неделе. Песня так и называется «Eight Days A Week» («Восемь дней в неделю»). A «What You're Doing» («То, что делаете вы») Маккартни – удачная пародия на аранжировки Фила Спектора.

Критики отмечали великолепное исполнение Ленноном и Маккартни песни Бадди Холли «Words Of Love» («Слова любви»). Кстати, голоса Джона и Пола здесь так похожи, что их почти невозможно отличить.

Альбом сразу возглавил таблицу популярности из тридцати лучших. К концу года его раскупили в количестве 1 миллиона экземпляров. В Америке «Кэпитл рекордз» издала его эквивалент «Beatles 65» («Битлз-65»), который разошелся за шесть недель в 3 миллионах экземпляров.

К концу года «Битлз» получили пять наград от лондонского нотного издательства «Новелло». Джона и Пола наградили как композиторов, чьи песни чаще всего передавали по радио. Первое место принадлежало «She Loves You». Она же получила награду как песня, пластинка с записью которой была распродана в самом большом количестве за самый короткий срок. Второй выдающейся песней, за которую битлзы получили награды, была «Аll My Loving» («Вся моя нежность»). Издательство «Карл Аллен» отметило группу как самую выдающуюся в 1964 году и за самое лучшее исполнение песни. Этой песней была опять-таки «She Loves You». А все вместе – «Битлз», Брайан Эпштейн и Джордж Мартин – получили награду «За выдающиеся заслуги перед отечественной музыкой».

В этом году новогоднее поздравление англичане получили от королевы Елизаветы Второй и от ансамбля «Битлз».

Громадная популярность уже одолевала битлзов. Их захватила круговерть выступлений, репетиций, записей в студии, на радио и телевидении. Работа изнуряла, требовала нервных затрат и не оставляла свободного времени. Поэтому в следующем году они решили немного заняться личной жизнью.

ХИТ-ПАРАД ПРОДОЛЖАЕТСЯ

НЕМНОГО ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ

Добившись достатка, битлзы стали устраивать свой быт по канонам богачей. Простым парням, выросшим в среднеобеспеченных семьях и пробившимся нелегким, изнурительным трудом к хорошим гонорарам, было совсем не чуждо стремление к роскоши. Старинные особняки, прислуга, автомобили, собственные бассейны, украшения и раритеты, вплоть до медной средневековой пушки, которую Джон подарил Джорджу, разнообразные музыкальные инструменты, радиоаппаратура, охотничьи ружья – все это и многое другое заняло обязательное место в повседневной жизни знаменитой ливерпульской четверки.

К концу 1964 года Леннон приобрел особняк в стиле Тюдор в одном из самых фешенебельных пригородов Лондона Уэйбридже, на Кавендиш-роуд. Все здания в этом районе находились в частных владениях, у них не было номеров, зато они имели названия. Дом Джона назывался «Кенвуд». Окруженный высоким забором с колючей проволокой, он был настоящей крепостью – убежищем от бит-ломанов. Стоил он 30 тысяч фунтов стерлингов (Здесь источники расходятся: называются цифры 20 тысяч и 40 тысяч). Еще столько же ушло на отделку, обстановку, благоустройство сада и строительство бассейна.

Над убранством более чем двадцати комнат огромного дома трудились дизайнеры и декораторы. Везде была красивая, дорогая мебель, роскошные белые ковры, картины, антиквариат. Однако почти все комнаты были нежилыми. Джон, Синтия и маленький Джулиан довольствовались только тремя.

Большую часть времени они проводили в небольшой гостиной в задней части дома. Там стояли рояль, несколько кресел, цветной телевизор и любимый диванчик Джона, на котором он помещался, только свернувшись калачиком. Телевизор никогда не выключался, даже если Джон сочинял музыку или писал. Никаких передач он не смотрел, считая их неинтересными, но любил думать, глядя на экран. Он говорил: «Это как будто смотришь на огонь в камине». На стенах гостиной были развешаны афиши, плакаты, фотографии. Среди них красовалась большая реклама с надписью «Молоко полезно».

На самом верхнем этаже дома находилась студия Джона, оборудованная по последнему слову техники, в том числе микшерским пультом «Стьюдер А80».

Третьей обжитой комнатой была огромная спальня с восьмифутовой кроватью. Джон спал там днем, потому что любил работать или читать по ночам.

Ленноны держали экономку, шофера и садовника. Экономку звали Дороти Джарлетт, но Джон звал ее просто Дот и настаивал, чтобы она тоже звала его только по имени и садилась с ними за стол. Дот, спокойной, чистоплотной и очень преданной, было сорок лет. Благодаря ей дом всегда содержался в образцовом порядке. Дот приходила в «Кенвуд» спозаранку и уходила затемно. Джон и Синтия считали ее членом своей семьи.

В доме жила также мать Синтии Лилиан Пауэлл. Она по-прежнему не любила зятя, хотя он давал ей ежемесячное жалованье (как и своей тете Мими и другим близким родственникам). Через некоторое время Джон купил теще дом недалеко от «Кенвуда».

В остальных роскошно убранных комнатах дома обитали многочисленные коты и кошки – любимцы хозяина. Дот готовила им обильные яства. У всех были «исторические», по выражению Джона, имена. Так, одну серьезную кошку он назвал Мими, двух котов-близнецов – Нилом и Малом, еще одного кота – Бернардом в честь мужа Дот, что очень польстило чете Джарлетт. (Между прочим, когда в «Кенвуде» в 1967 году появилась Йоко Оно, Джон тут же назвал только что родившихся котят Йингом и Йангом.)

С Синтией у Джона установились отношения «мирного сосуществования». Между ними давно не было ничего общего, хотя Синтия любила мужа, относилась с пониманием к его работе и как могла поддерживала единство всей четверки. Она считала, что если бы не было Джулиана, Джон бы давно ушел: Однако по мере того как Джулиан рос, Джон терял к нему интерес, хотя покупал ему дорогие, необычные игрушки. Он не терпел, когда мальчик «путался под ногами», и под любым предлогом выставлял его из своей комнаты. Некоторые биографы утверждают, что впоследствии Леннон очень переживал, что пренебрегал своим, первым сыном.

Ребенком занималась Синтия. Она же делала покупки, готовила. В свободные часы читала, рисовала, шила. Сдержанная, скромная, она не любила бывать на людях, хотя с удовольствием принимала друзей Джона и славилась гостеприимством. К ней часто приходили подружки Ринго и Джорджа, и все три болтали и пили чай в большой библиотеке «Кенвуда».

Даже фанаты Джона признавали жену «главного битла», считая ее неотъемлемой частью его неисчерпаемой оригинальности.

К роскошной жизни Синтия привыкала медленно, хотя росла в семье с достатком. Ее смущало, что такой большой и дорогой дом совсем не используется и что они тратят кучу денег на уйму ненужных вещей. Как настоящая англичанка, она была экономной хозяйкой. Однажды она пожаловалась жене Пита Шоттона: «Мы с Джоном вегетарианцы, не пьем, покупаем только безалкогольные напитки, хлеб, молоко, пищу для котов, и тем не менее на одно только это тратим 120 фунтов в месяц. Просто не понимаю, как это получается». Джон только посмеивался: «Все на свете стоит больших денег».

По мнению Синтии, Джон стал мягче, терпимее, чем тогда, когда они только что поженились. Но ее угнетало то, что он все время молчал. Когда она говорила ему об этом, он отшучивался: «Я говорю не словами, а музыкой. А чтобы убедиться в том, что еще могу объясняться, как все люди, я беседую с Дот, шофером или садовником».

Маленький Джулиан любил отца, был очень на него похож, так же, как Джон в детстве, обожал рисовать и рассказывать разные истории. Поиграть с отцом было для него счастьем, но такие минуты выпадали редко. Джон предпочитал играть один. Он накупил себе игрушечных паровозиков и мог возиться с ними часами, оборудовав для этого целую комнату. Он так увлекался, что даже свистел и гудел, как ребенок.

В доме постоянно звонил телефон, но ни Джон, ни Синтия не снимали трубку – у них был автоответчик. Номер телефона без конца менялся, чтобы не надоедали фанаты, и Джон его никогда не помнил.

Уже тогда Джон серьезно увлекался марихуаной, выкуривая по одной или по две сигаретки в день. Хранилась заветная травка в ящичке, который был закопан в укромном месте в саду. Джон утверждал, что наркотики помогают ему лучше познать самого себя и расширить мир ощущений.

В те годы это не считалось криминалом. Наоборот, в лондонских салонах с середины 60-х годов стало послеобеденным ритуалом выкуривать сигарету с каким-либо наркотиком. Это называлось «отправиться в путешествие». Оно могло стать особенно приятным, если курили коллективно. Наркотики, даже ЛСД, не входили в список запрещенных средств и свободно продавались в аптеках. У них были экзотические названия, например «Французский блюз», «Алые сердца», «Черные бомбардировщики», «Желтая субмарина».

Джону не часто приходилось бывать дома, еще меньше оставалось времени для отдыха. Во время коротких передышек между гастролями он любил вообще ничего не делать. Часами валялся на своем диванчике или, открыв дверь веранды, сидел на ступеньках и любовался английским садом и бассейном. Несмотря на то, что Джон весьма скептически высказывался о буржуазном быте, втайне он им наслаждался.

В те дни все четверо битлзов были очень дружны. Если не нужно было репетировать и выступать, они все равно не расставались. Вместе они как бы удерживали и уравновешивали друг друга. Безрассудству, спонтанности, грубости и прямолинейности Джона противостояли рассудительность, деликатность, обаятельность и четкость Пола; высокому самомнению и некоторой задиристости Пола – полное пренебрежение паблисити, разумная самокритичность и серьезность Джорджа; комплексу неполноценности и замкнутости Джорджа – уверенность, спокойствие и открытость Ринго. Может быть, поэтому им удавалось нравиться всем: Джон покорял интеллектуалов, Пол – аристократов, Харрисон – музыкантов, Ринго – и тех, и других, и третьих. Им хотелось оставаться группой даже в часы досуга, и Джон предложил всем поселиться рядом. Эту идею поддержал и Эпштейн.

Ринго купил в Уэйбридже почти такой же особняк, как у Джона. Он назывался «Солнечные холмы» и стоил 37 тысяч фунтов стерлингов. Еще 40 тысяч ушло на переоборудование дома и благоустройство сада. Саду Ринго уделял очень много внимания. Он посадил экзотические деревья и кустарники, развел розарии, построил оранжереи, беседки, вырыл пруд. К дому он пристроил специальное помещение и сделал в нем нечто вроде театра или собственного клуба с кинозалом, огромной бильярдной и игровыми автоматами. Все работы производила строительная фирма, совладельцем которой Ринго стал в конце 1964 года (В 1967 году фирму прикрыли из-за того, что очень дорогие дома, которые она строила, никто не покупал).

Убранство дома было шикарным. Один только огромный уилтонский ковер (Знаменитые шерстяные с низким ворсом и восточным узором темно-коричневые ковры, производятся в городе Уилтоне) стоил целого состояния и был сделан по специальному заказу. Вдоль стен стояли книжные шкафы – Ринго единственный из всех битлзов обладал хорошей библиотекой. В доме было много всяких дорогих безделушек, антиквариата, бронзы, золота и серебра. Много денег тратилось на покупку разных костюмов, модных рубашек, кино– и фотоаппаратуры, часов, галантерейных принадлежностей, которые Ринго любил приобретать в самом дорогом лондонском магазине «Ас-приз».

Хозяйство в доме вела давнишняя приятельница и поклонница Ринго еще по Ливерпулю Морин Кокс. Раньше она работала парикмахершей, теперь с удовольствием занялась домом, и Ринго ей во всем доверял. У них, судя по всему, дело шло к свадьбе. Морин была худощавой, темноволосой, очень доброжелательной и «земной», как сам Ринго. Из всех подружек битлзов она была самой преданной, наивной и простой. Ринго она обожала. Если он до утра задерживался в студии, она не ложилась спать и все время подогревала ему ужин. Она же вела переписку с фанатами Ринго, стараясь отвечать на все письма. Морин говорила, что любила это делать. Писала она от имени знаменитого битлза и ставила подпись «Риччи».

Оба увлекались фотографией и снимали любительские фильмы в манере сюрреализма. Например, в одном короткометражном фильме главным «героем» был глаз Морин. Ринго любил автомобили, которых у него было три.

Знаменитый битлз всегда помогал родителям, родственникам и друзьям, но терпеть не мог благотворительности и никогда не жертвовал ничего благотворительным обществам. Он считал, что от этих организаций все равно ничего не перепадает беднякам. Кроме того, он был уверен, что те 90 процентов от доходов битлзов, которые забирает правительство в виде налогов, и есть настоящая благотворительность.

Джон любил бывать у Ринго, играть в бильярд, бродить по саду, но особенно – заниматься игровыми автоматами. Он обожал появляться, когда его не ждали, без предварительного звонка, и очень расстраивался, даже сердился, если не заставал хозяев дома.

Вместе они часто бывали у Джорджа. Ринго, как и Джон, не мог обходиться без товарищей. Он говорил: «Если я остаюсь один, мне кажется, что я что-то потерял».

Джордж жил поблизости, в привилегированном районе Эшер. Место охранялось государством как заповедник и архитектурно-исторический памятник. У Джорджа было длинное одноэтажное бунгало (Бунгало – одноэтажный дом (от индийского «bangla»– дом в бенгальском стиле)) в глубине парка, спрятанное в пышных зарослях роз и акаций. Назывался дом «Кинфаунз». Рядом был бассейн с подогреваемой водой – давнишняя мечта Джорджа. Бассейн имел форму гитары и был выложен мозаикой, узоры которой повторяли иллюстрации из книги Джона «In His Own Write».

Убранство дома впечатляло оригинальностью и изысканностью. Кухня была оформлена, как на картинках модных журналов. В основной жилой комнате с огромными, от пола до потолка, полукруглыми окнами стояли очень низенькие столики с разбросанными вокруг них кожаными подушками. Повсюду были расставлены и разложены золотые и серебряные вещи. Возле одного из столиков красовался богато отделанный кальян, рядом – сосуд с ароматическими палочками для воскурения, как в китайских храмах. В комнате пахло ладаном. Джордж тогда увлекался восточной философией и религией.

В доме жила подружка Джорджа – бывшая ливерпульская манекенщица Патти Бойд. Они познакомились на съемках фильма «A Hard Day's Night». Патти была веселой, кокетливой, очень модной и неглупой. У нее были нежные черты лица и длинные светлые волосы. Она не совсем бросила свою профессию, продолжала показываться на демонстрациях мод, по телевидению, а иногда ее приглашали сниматься в кино. Поэтому Патти не занималась хозяйством. В доме была прислуга Маргарет, которую Джордж считал членом семьи.

И Патти, и Джордж увлекались всеми модными течениями в искусстве, литературе, религии, любили ходить в гости и принимать друзей у себя.

Джордж и Ринго безоговорочно признавали Джона как лидера. Между ними не было никаких разногласий и тем более – ссор. Ринго был для Джона по-прежнему простым и добродушным парнем из рабочего ливерпульского квартала Дингл, очень честным и искренним. Джорджа он все еще не принимал всерьез и относился к нему, как к младшему брату, хотя ценил его честность и деловые качества.

Немного сложнее было с Полом. Джон считал его равным себе и уважал за независимость, дисциплинированность и всесторонние музыкальные способности. Однако Джон не хотел, чтобы битлзы забывали, что они родились как музыканты именно в его группе, и его беспокоило и раздражало «инакомыслие» Пола.