Текст книги "Трон Знания. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Такаббир Рауф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

Часть 11

Природа замерла. Камни и песок накалились под солнцем и отражали жар. На горизонте в знойном мареве виднелись расплывчатые очертания пологих холмов. Не было слышно ни щебета птиц, ни писка мошкары. Над мёртвой степью летело одинокое урчание мотора.

Покачиваясь на заднем сиденье, Адэр уныло смотрел в окно. Куда он едет? Моган вряд ли встретится с правителем, который усадил плебеев за стол Совета и тем самым грубо нарушил главный закон Краеугольных Земель. Трой Дадье превратится в дознавателя, психолога и наставника. Среди придворных поползёт слушок: престолонаследник приехал упрашивать ювелирные конторы принять участие в выставке-аукционе. На ипподроме в Маншере не скрыться от въедливых взглядов и каверзных вопросов. Для всех он стал изгоем, отправленным отцом в место скопления бедняков, воров и беглых искупленцев.

Оттянув рубашку на груди, Адэр покосился на дремавшего секретаря: бледное лицо покрыто бисеринками пота, при каждом вдохе кадык судорожно дёргается. Кажется, что Гюст вот-вот подавится сухим воздухом и зайдётся безудержным кашлем. Адэр перевёл взгляд на русоволосого человека, сидящего рядом с шофёром. Вместо эскорта охраны (надо быть дураком, чтобы привезти к Трою Дадье его же доносчиков) пришлось взять с собой незнакомого стража, за которого Крикс ручался головой.

– Карту!

Страж порылся в перчаточном ящике, получившем среди водителей название «бардачок», и протянул Адэру чертёж.

Гюст открыл глаза, облизнул пересохшие губы:

– Сбились с дороги?

– Не дыши, и так жарко, – проговорил Адэр, раскладывая карту на коленях.

Гюст забился в уголок и отвернулся к окну.

– Колею накатывали годами, – подал голос шофёр. – Тут захочешь, не заблудишься.

– Как тебя зовут? – спросил Адэр.

– Файк, мой правитель, – ответил шофёр удивлённо. Для удивления была причина: престолонаследник впервые проявил интерес к водителю, который бессменно служит ему уже двадцать лет.

– Не тебя. Страж!

Тот скрутился пружиной, выгнул шею, чтобы Адэр мог его видеть:

– Мебо, мой правитель.

Диковинные в Порубежье имена: Мун, Йола, теперь Мебо. Ориент? Не похоже. Ориенты смуглые, приземистые, а этот светлокожий, рослый. У ориентов глаза цвета морской волны, а у этого – невероятно зелёные как весенняя трава.

– Местный?

Мебо кивнул:

– Я родился в Порубежье.

Адэр провёл пальцем по карте:

– Эта река на самом деле есть?

Мебо приподнялся над креслом, посмотрел на чертёж:

– Есть.

– Глубокая?

– Была по макушку. С таким пеклом, наверное, уже по пояс.

– Лучше никуда не сворачивать, – произнёс Файк. – До границы шесть часов пути. От границы до Градмира – пять. Дай бог к полуночи приехать.

Адэр вернул карту Мебо:

– Едем к реке.

Страж покрутил чертёж так и этак. Пригнув голову, посмотрел на солнце:

– До реки двенадцать миль.

– Непонятен приказ?

– Всё понятно, мой правитель. – Мебо покосился на Файка. – Берите левее.

Свернув с колеи, машина покатила между засохшими кустами. Над горизонтом блеснула вилка молнии. Оживший ветер швырнул в салон горсть песка.

– Гроза в раскалённой степи – хуже не придумаешь, – тихо проговорил Мебо, торопливо закрывая окно. – К нам движется.

Над пустошью заклубилась пыль, небо затянулось пепельной вуалью. Автомобиль раскачивался, словно лодка в бурливом море. В стёкла бились мелкие как стеклярус камешки, пучки пожухлой травы, сухие ветки.

Со словами «Ох ты ж…» Файк резко затормозил. Гюст уткнулся лбом в спинку переднего кресла.

– Чуть не въехал, – пробормотал Файк и сдал назад.

Вдруг ветер утих, седая пелена припала к земле.

– Что это? – спросил Адэр, рассматривая возникший перед автомобилем чёрный бугор.

Мебо придвинулся к лобовому стеклу:

– Собака из долины Печали.

– Впервые вижу такую большую собаку.

– Мы называем их собаками, но это звери. Моранды.

– Никогда о них не слышал.

Файк объехал «бугор» и повёл машину дальше.

– Стой! – приказал Адэр. – Долина Печали где-то рядом?

– Далеко, – ответил Мебо. – Моранды уходят из долины умирать в другое место. Идут, пока силы есть.

– Она мёртвая?

– Наверное.

– Проверь, – велел Адэр и высунулся из окна.

Мебо выбрался из машины и направился к зверю. В двух шагах от него замер:

– Живая. Не может разродиться.

– Ощениться.

– Я сказал, как думаю, – вдруг огрызнулся Мебо и склонился над собакой.

Адэр вышел из автомобиля, убеждая себя, что им движет любопытство, а разумом понимал, что тянет время. Когда он разглядывал карту, его посетила мысль, которая вынудила свернуть с дороги и поехать в другую сторону от Тезара. Тогда эта мысль казалась гениальной, теперь – дерзкой и безумной.

– Скоро начнётся гроза, – напомнил Гюст.

Адэр захлопнул перед носом секретаря дверцу и двинулся к стражу.

– Близко не подходите, – крикнул Мебо.

Адэр замер. Зверь лежал спиной к автомобилю и действительно походил на рослую, мощную собаку. Чёрная короткая шерсть, длинная крепкая шея, стоячие треугольные уши. Глядя на вздутый бок моранды, Адэр не мог ни отступить, ни сделать шаг вперёд. Что мешало подойти? Страх? Нет, страха не было. Что мешало уйти? Непонятно откуда появившееся чувство, будто на земле не животное, а смертельно больной человек, одинокий и всеми забытый.

Моранда запрокинула голову и посмотрела на Адэра. Глаза красные, словно залиты кровью. Протяжный стон прозвучал как мольба о помощи. Поборов оцепенение, Адэр приблизился к зверю. Присев на корточки, притронулся к огромному животу. По шкуре волной прошёл озноб. Собака вывалила язык и шумно задышала.

– С морандой шутки плохи, – проговорил Мебо.

– А с кем в такую минуту можно шутить?

– Скоро начнётся дождь, – послышался голос Гюста.

Адэр только сейчас заметил, что небо заволокло тучами и день превратился в вечер, хотя до вечера ещё несколько часов. Посмотрел через плечо. Файк и Гюст стояли сзади с таким видом, словно вознамерились вцепиться ему в рубашку и потащить к машине.

Направил взгляд на Мебо. Шестое чувство подсказало, что страж вооружён, как был вооружён «гимнаст» Лайс, как вооружены все люди Крикса Силара, не признающего ненасильственные методы борьбы с преступниками.

– Дай нож.

Мебо натянул на лицо удивлённую маску:

– Откуда у меня нож?

– Чехол под левым рукавом.

Мебо засучил рукав:

– Ничего нет.

– Гюст! Обыщи его, – приказал Адэр.

Гюст вытаращил глаза:

– Я?!

– Ладно-ладно, – улыбнулся Мебо и вытащил из-за голенища охотничий нож.

Ямочки на щеках стража напомнили Адэру о сестре: на её щеках тоже появляются завитки, когда она улыбается.

Рукоятка ножа так ловко легла в руку, что Адэр от удивления цокнул языком: будто рукоятку сделали с учётом строения его ладони.

– Правителю нельзя пачкать руки кровью! – произнёс Гюст. – Будь то зверь или человек, правителю нельзя убивать!

Разглядывая лезвие, Адэр усмехнулся. Секретарь совершенно его не знает, раз решил, что господин способен избавить собаку от мучений подобным образом. Адэр вообще сомневался, что сможет убить живое существо преднамеренно. Сейчас он надеялся, что с помощью холодного острого железа сумеет это существо спасти.

– Неси вино, Гюст, – произнёс Адэр, ощутив дрожь в пальцах. – Мебо, роды принимал?

Лицо стража приобрело землистый цвет.

– Я видел, как мать принимала роды у коровы. Я был мальцом и потерял сознание.

– Сейчас не потеряешь?

– Постараюсь.

Адэр принялся массировать зверю твёрдый живот. Собака жалобно заскулила.

– Потерпи, дорогая. Скоро всё закончится.

Гюст дал Адэру бутылку и без слов припустил обратно к машине.

– Думаете, вино на неё подействует? – спросил Файк.

Адэр зубами вытащил пробку, смочил нож, залпом выпил полбутылки и протянул Мебо:

– Для храбрости. Оставь пару глотков Файку.

– Нет-нет, – замотал головой шофёр и попятился. – Я за рулём.

– Стоять! – гаркнул Адэр.

Немного посидел, ожидая шума в голове. Пустой желудок откликнулся быстро, сердце толчками погнало по венам хмельную кровь.

– Файк, держи передние лапы.

– Не-е-е… Я в такие игры не играю. Моё дело баранку крутить.

– Держи, говорю!

Файк попытался стиснуть лапы с острыми когтями и большими, как бильярдные шары, подушечками, но не смог обхватить их ладонями. Тогда уселся на лапы задом и, что-то бормоча себе под нос, зажмурился.

Мебо переместился к голове собаки. Вытянув ноги вдоль её тела, обвил мощную шею руками и прижался подбородком к широкому затылку:

– У них силища, как у дьявола. Боюсь, не удержу.

Адэр встал коленями на задние лапы, зажал в кулаке хвост:

– Если она меня съест – тебе конец.

– Разумеется, – проговорил Мебо, косясь на морду зверя, лежащую у него на плече. – Я готов. Давайте.

Нож вошёл в напряжённую плоть. Взвыв, моранда дёрнулась. Но длительная борьба со смертью настолько её измучила, что Файк и Мебо почти не шелохнулись.

– Сейчас, сейчас, – прошептал Адэр и переместил колено на живот. – Теперь помоги мне. Ты же хочешь увидеть ребёнка, и я хочу. Ну же, родимая, тужься!

Моранда напряглась и жутко завыла.

– Мёртвый, – сказал Адэр, отсекая пуповину. Аккуратно положил неподвижное тельце на землю и вновь склонился над морандой. – Ещё один. Запутались в пуповине.

Глубоко вздохнув, зверь расслабился.

Адэр снял окровавленную рубашку, вытер руки, уселся на пятки:

– Мне жаль… Мне правда очень жаль.

– Крепыши, – проговорил Мебо, рассматривая мёртвых щенков. – Она знала, что не сможет разродиться, поэтому ушла из долины.

Зверь застонал.

– Должно зажить как на собаке. – Адэр погладил моранду по горячему животу и вдруг ощутил толчок в ладонь. – Мы не всех вытащили!

Через пять минут умостил на коленях липкий попискивающий комочек. Сомкнутые глазки, мягкие усики, висячие уши и тупая мордочка привели его в неописуемый восторг. Если бы не присутствие посторонних людей, Адэр расцеловал бы щенка.

Поднес детёныша к морде собаки:

– Посмотри, какой красавец!

Не поднимая головы, самка облизала сына… и заплакала.

– Чего же ты плачешь, дурочка? Живой ведь. Живой!

В землю врезались тяжёлые капли. Почти одновременно сверкнула молния и прогремел гром. От моранды отскочила льдинка размером с крупную бусину. Вой ветра слился с раскатами грома. На пустошь обрушился ливень вперемешку с градом.

Сквозь рёв непогоды пробился голос Файка:

– Быстрее в машину!

Прижимая к себе щенка, Адэр встал на колени и, поддавшись внезапному порыву, навалился грудью зверю на морду. Хоть так, хоть чуть-чуть защитить бедное измученное существо.

Мебо накинул Адэру на спину свою рубашку. Гюст притащил из автомобиля зонт, раскрыл над Адэром. Сидя за рулём, Файк смотрел на щётки, которые не справлялись с потоком воды, и костерил последними словами грозу, пустошь и чью-то мать.

Наконец ливень перешёл в моросящий дождь. Небо осветила вспышка молнии. С большим опозданием прогрохотало.

– Уходит, – проговорил Мебо, заталкивая нож за голенище сапога.

Адэр почесал животик щенку, припавшему к соску матери. Погладил моранду и пошёл к машине, еле вытаскивая ноги из раскисшей земли. На сердце появилась тяжесть, словно он бросает близкого человека. Не выдержал. Обернулся. Держа в зубах барахтающегося детёныша, моранда ползла за ним, оставляя позади себя кровавый след.

Адэр забрал щенка, похлопал собаку по спине:

– Не волнуйся. Я о нём позабочусь.

Над степью пролетел прощальный вой. Моранда выгнулась и замерла. Красные глаза продолжали смотреть на Адэра.

Мебо и Файк, сменяя друг друга, с трудом вырыли яму, залили месивом из песка и глины не успевший остыть труп и два мертворожденных комочка. Адэр постоял под мерзким сеющим дождём, слушая погребальный плач ветра и писк осиротевшего детёныша. Добрёл до машины и сел в выстуженный непогодой салон, не заботясь о чистоте обивки, не думая, что надо бы достать из багажника сумку и переодеться. Положив щенка на колени, машинально натянул на голое тело пиджак и вдавил затылок в подголовник.

Файк завёл мотор. Покрутился, протирая запотевшие окна. Автомобиль «проплыл» с десяток метров и застрял.

Мебо открыл дверцу, высунулся наружу:

– Приехали. – Повернулся к сидящему сзади Гюсту. Мазнул взглядом по узким плечам и выпяченному животу. Посмотрел на Файка. – Выходим.

Адэр отдал щенка секретарю и перебрался за руль.

Колеса буксовали, поднимая фонтаны тягучей грязи. Вскоре Мебо и Файк уже не ходили, а ползали возле машины, пытаясь её откопать. Адэр скинул туфли, закатал штанины. Выйдя из салона, схватился за дверцу: ноги разъехались и погрузли в жёлтом месиве. Сверху продолжало моросить. Тёмное небо пророчило ранние сумерки.

– Гюст, садись за руль, – крикнул Адэр и упёрся руками в багажник.

Двигатель надрывно загудел, машина выскочила из ямы, немного проехала и вновь засела в канаве.

Файк с измученным видом привалился боком к дверце:

– Дела не будет. Надо подождать, пока подсохнет.

Из окна высунулся Гюст:

– А если и завтра дождь?

Мебо вытер тыльной стороной ладони губы и глаза:

– Толкаем к реке. Там на берегу галька.

Через час путники с горем пополам добрались до косогора. Адэр выключил фары: они светили в пустоту. В сумерках удалось рассмотреть у подножия холма изогнутое русло реки, обрамлённое с одной стороны белёсым берегом, с другой стороны – рощей.

Мебо выбрался из салона, потоптался перед машиной. Вернулся расстроенный:

– Склон размыло. Ехать нельзя.

– Выходите! – приказал Адэр. – Я сам съеду.

– Я с вами, – прозвучал за спиной голос Файка.

– Я тоже, – отозвался Гюст.

Мебо плюхнулся на сиденье и захлопнул дверцу:

– Ну что ж… С Богом!

Зажав щенка между колен, Адэр вцепился в руль. Мебо упёрся руками в панель. Гюст и Файк обхватили спинки передних кресел.

Сначала машина шла ровно, затем её развернуло и понесло юзом. В какой-то миг показалось, что она перевернётся. Адэр убрал ногу с тормоза и доверился судьбе.

Гюст орал во всё горло. Когда на секунду замолкал, чтобы набрать в лёгкие воздух, слышались чертыхания Файка. Взлетая над сиденьем, Мебо только ухал. Наконец под колесами зашуршали камни.

Заглушив двигатель, Адэр потряс пальцем в ухе:

– Зачем так орать?

– Мне надо выйти, – пробормотал Гюст, вывалился из машины и метнулся к кустам.

После града и проливного дождя вода в реке оказалась на удивление тёплой. Над гладью поднимался едва заметный парок. Адэр плескался на отмели. Файк оттирал кожу сидений от грязи. Гюст и Мебо пытались развести костёр. Сырой хворост трещал и плевался клубами едкого дыма.

– Что делать с собакой? – крикнул Файк. – Скулит и скулит, а кормить-то нечем.

Никакие ухищрения не помогли: ни палец Мебо, ни платок, смоченный водой. Надеясь, что щенок опьянеет и погрузится в глубокий сон, платок смочили вином и быстро поняли ошибку. Захмелевший зверёныш принялся выводить фальшивую мелодию, от которой скручивалось сердце.

Присвечивая фонарём, Адэр склонился над картой. Неведомая сила сплела обстоятельства и подвела его к исполнению задумки, которая казалась ему сначала гениальной, потом безумной. Теперь замысел сулил чертовски увлекательное приключение.

Немного погодя Адэр подозвал спутников и заскользил пальцем по чертежу:

– Поедете вдоль реки. Здесь возьмёте вправо, выедете на тезарскую трассу и вернётесь в замок.

– А вы? – насторожился Файк.

Адэр ткнул пальцем в точку на карте:

– Мы с Мебо пойдём в ближайшее селение.

– Мой правитель… – Мебо прочистил горло. – Эта река – граница. За ней начинается резервация климов.

– Знаю.

Файк вонзил в Мебо возмущённый взгляд:

– Забыл о долге?

Мебо повернулся к Адэру, открыл рот, но ничего не успел сказать.

– Я приказываю вам с Гюстом вернуться в замок, – произнёс Адэр категоричным тоном. – Никто, кроме Малики и маркиза Бархата, не должен знать, где я. Через три недели жду машину на этом же месте.

Достал из багажника сапоги, взял замотанного в пиджак зверёныша под мышку и вошёл в воду.

Казалось, что за рекой находится другая страна. Адэр и Мебо пересекли рощу, миновали колосящееся поле и вошли в еловый лес. Тучи расползлись. Молодой месяц лучше фонаря освещал тропинку, цепляясь рогом за верхушки деревьев. Под ногами пружинила хвоя. Воздух был настолько чистым, что с непривычки кружилась голова.

Глядя по сторонам, Мебо то и дело потирал грудь.

– Чего ты боишься? – спросил Адэр.

– Я ничего не боюсь.

– Я же вижу. Говори.

– Я когда-то жил здесь. Давно. Очень давно.

– Ты клим?

– Моя мать из климов. Отец переселенец из Тезара. Он бросил её, когда создали резервацию. Я этого не знал. Точнее, не разбирался в этом. В то время я гостил у дедушки в Градмире. Отец приехал, сказал, что маме я больше не нужен. Я жил с отцом десять лет. Потом пошёл в армию.

– Зачем вернулся в Порубежье?

– Хочу увидеть маму и не знаю, как… Я вырос. Понял, что предал её. Предал вместе с отцом. Думал, вернусь, сделаю что-нибудь хорошее для родины, чтобы мама мной гордилась. Потом приду к ней, поклонюсь в ноги и попрошу прощения.

– Где она живёт?

– А вот… сейчас выйдем…

– Значит, ты не видел её двадцать лет.

Мебо потёр грудь:

– Целую вечность.

– Не переживай, Мебо. Матери всегда прощают своих детей.

Страж кивнул и до опушки леса не обронил ни слова. Ступив на просёлочную дорогу, указал на разреженное огоньками пятно на дальнем краю луга:

– Вот моя родина.

Адэр и Мебо добрались до селения глубокой ночью. Адэр замотал щенка потуже – от требовательного писка уже раскалывалась голова – и направился к бревенчатому дому.

Затуманенные влагой окна отбрасывали свет тусклого керосинового фонаря, одиноко стоявшего на улице. Под ногами тихо скрипнуло деревянное крыльцо. Стук в дверь пронёсся по спящему посёлку как гром.

В щели появились испуганные глаза.

– Прошу прощения за беспокойство, – проговорил Адэр, силясь придать голосу мягкое звучание. – Вы не могли бы продать немного молока?

– Чего?! – послышалось в ответ.

– Разана, кто там? – донёсся баритон.

Адэр представил, как глупо он сейчас выглядит, и выдавил улыбку:

– У меня маленький ребёнок, а молоко закончилось.

Дверь открылась. Перед Адэром возникла пожилая женщина в длинной ночной рубашке. На плечах цветастый платок с пушистой бахромой. В руке керосиновая лампа.

– Проходите, – сказала хозяйка и крикнула в глубь дома: – Валиан! К нам гости.

– Простите, я не один. Мне бы немного молока.

Разана посмотрела на скомканный пиджак в руках Адэра:

– Ну что же вы? Ребёнок голодный, а вы топчетесь на пороге.

– Насчет ребёнка… я хотел сказать…

Разана схватила его за рукав:

– Заходите! – Кивнула Мебо, стоявшему у калитки. – И вы заходите.

За её спиной появился долговязый взлохмаченный мужик в исподнем:

– Кому здесь не спится?

– Валиан, не гундось, – произнесла Разана. – Ребёнка перепугаешь.

Адэр и Мебо вошли в дом.

Горница выглядела необычно: деревянные стены, пол и потолок, стулья из лозы, на добротном столе вместо скатерти вышитое крестиком полотенце. На дверных проёмах льняные занавески – разъезжая по Бездольному Узлу, Адэр успел подметить нелюбовь простого люда к межкомнатным дверям.

Зверёныш высунул слепую мордочку из пиджака и заскулил.

Хозяева переглянулись.

– Где вы его взяли? – нахмурилась Разана.

– В степи нашли.

– Можно? – спросил Валиан и взял зверёныша. Покрутил, пристально его рассматривая. Вернул Адэру. – Впервые вижу щенка моранды.

– Если есть собаки, должны быть щенки.

Хозяева вновь обменялись взглядами.

Разана поставила лампу на стол:

– Располагайтесь. Я мигом.

Скрылась в одном дверном проёме, Валиан – в другом. Скрипнула дверца шкафа, звякнули стаканы, что-то забулькало.

Валиан вернулся одетый в рубаху-косоворотку и широкие штаны чуть ниже колен. Подсел к столу, сложил на столешнице натруженные руки:

– Откуда будете?

– Из Тезара, – ответил Адэр. – Меня зовут Яр. А это мой приятель…

– Просто приятель, – буркнул Мебо и уставился в окно.

– Тезы, значит, – покачал головой Валиан. – А вы знаете, что это резервация?

– Знаем.

– В курсе, значит. А чего пришли?

Из-за занавески появилась Разана уже в халате и фартуке:

– Сперва на стол накрой, а потом расспрашивай. – Протянула Адэру бутылочку молока с надетой на горлышко старой соской. – Сразу много не давайте.

Валиан покряхтел недовольно, поднялся и последовал за супругой на кухню. Пока хозяева стучали ножами и шептались, Адэр накормил щенка. Хотел положить его на пол, но вытер мордочку рукавом пиджака и прижал к груди как ребёнка.

– Помнишь их?

– Нет, не помню, – ответил Мебо еле слышно, вглядываясь в темноту за окном.

– Дом матери далеко?

– Не надо… Они услышат.

Хозяева установили на стол глиняные тарелки с огурцами и помидорами, картошкой и брынзой… От изобилия еды желудок и вовсе скрутился.

– Ешьте, пока он молчит, – сказала Разана, расположившись рядом с супругом. – Когда у нашей Клуши цуценята были, сосали её запоем, житья не давали.

– А вы… просто приятель, – усмехнулся Валиан, – чего за стол не садитесь?

– Я не голоден, – ответил Мебо, но к столу подсел.

– Приходилось видеть моранд? – спросил Адэр.

– А то ж, – кивнула хозяйка. – Долина Печали аккурат за резервацией.

Валиан почесал небритую щёку:

– Самок видел. Самцов ни разу не видел. А цуценят и подавно не видел. – Сузил зелёные глаза, такие же яркие и чистые, как у Разаны и Мебо. – Что же тезам в наших землях надо?

– Мы пришли проведать родственницу нашего товарища, – сказал Адэр и покосился на стража.

– Её зовут Ални, – откликнулся Мебо, стараясь не выказывать волнения.

– Ални? – переспросила Разана. – Так померла Ални. Год восемь, как померла.

Мебо резко поднялся и выскочил из комнаты.

Валиан указал пальцем на дверь:

– А он ведь из нашенских… – Посидел, помолчал, глядя перед собой. Ткнул пальцем себя в щёку. – Ямки, как у неё. Неужто, Мебо?

Адэр кивнул:

– Он самый.

– Ну и дела, – протянул хозяин. Похлопал себя по коленям и вышел из дома.

– Не подскажете, где у вас постоялый двор? – спросил Адэр.

– А нет никаких дворов. Ночуйте у нас. И Мебо уговорите. – Разана вытерла глаза уголком фартука. – Его-то дом пустой, стылый.

Адэр толком не понял, спал он этой ночью или ему только казалось, что спал. Как ни откроет глаза – в руке бутылочка с молоком. В ушах – несмолкаемый писк щенка, которого Адэр уложил возле кровати на подстилку. Потом каким-то образом зверёныш, замотанный в пуховый платок, оказался под боком. Как выяснилось позже, платок принесла Разана, а немного погодя Валиан подсунул щенка хозяину, явно жалея, что комнаты разделены занавесками, а не дверями. Когда питомец в очередной раз запищал, за окном брезжил рассвет. Адэр подумал сквозь полудрёму: не допустил ли он ошибку, приняв из пасти моранды её детёныша. Услышав довольное урчание и причмокивание, поцеловал морщинистую кожицу на широком затылке. Это не ошибка – это счастье…

Валиан куда-то ушёл с утра пораньше. Разана решила занять гостей и предложила после завтрака прогуляться по посёлку. Адэр чуть было не отказался, хотелось утопить гудящую голову в подушке. Но взглянув в осунувшееся лицо стража, сказал:

– Пошли, Мебо, у мамы прощения просить.

Засунув в карман бутылочку с молоком, прижал к себе писклявую ношу, вышел на крыльцо и вздохнул полной грудью. Перед бревенчатыми домами звенела сочная трава и пестрили цветы. Раскидистые клёны и стройные берёзы отбрасывали тень на протоптанные дорожки.

Обогнув сруб вслед за Мебо и Разаной, Адэр очутился в саду. Ветви яблонь, груш и айвы клонились к земле под тяжестью ещё не созревших плодов. Краснела малина и поздняя вишня. Из-под разлапистых листьев выглядывала клубника. В стороне тянулись грядки со всякой всячиной.

Выйдя из селения, маленькая молчаливая компания побрела по просёлочной дороге и вскоре свернула в лес. Между елями виднелись поросшие травой холмики.

Мебо остановился. На овальном бугорке среди травы рос цветок: лепестки белые, сердцевина ярко-красная.

– Как ты догадался? – спросила Разана.

– Такие цветы росли у дядьки Тима. Я воровал и приносил маме, она ругалась, а я снова приносил.

Разана покачала головой:

– Перед смертью Ални просила каждый год ей на могилку цветочек садить.

Мебо встал на колени. Качнулся взад-вперёд и вдруг рухнул на холм, обхватил его руками:

– Мама… Твой касатик вернулся…

Адэр вышел на дорогу. Закрыл глаза. Шумел лес. В вышине жалобно кричала птица. Пахло свежевскопанной кладбищенской землёй…

– Её жалко, а его ещё жальче, – прозвучал голос Разаны. – Ведь ни в чём не виноват. А жизнь ишь как повернулась.

Адэр посмотрел вокруг и не поверил глазам. Вдалеке паслись кони…

– Ваши?

– Нашего посёлка, – ответила Разана.

– Это не рабочие лошади.

– Рабочие лошади пасутся отдельно.

– Я могу покататься?

– Конечно. Но они не оседланы.

– Неважно.

Адэр вложил щенка Разане в руки и побежал через луг.

Ветер хлестал лицо, волосы путались, как и мысли. Слившись с резвым жеребцом, Адэр летел, словно истосковавшаяся по воле птица. Спереди из высокой травы испуганно вспархивали куропатки, за спиной клубилась цветочная пыль. Конь радостно всхрапывал, чувствуя опытного всадника.

Адэр легко спрыгнул на землю и прижался лбом к лошадиной шее.

Из травы поднялся рослый пожилой человек в косоворотке и соломенной шляпе с широкими полями:

– Всегда говорил, что хорошему ездоку седло – помеха.

– А резвому коню – удила, – сказал Адэр и хлопнул ладонью жеребца по крупу.

– Тиваз, старейшина Зелейнограда, – представился незнакомец.

– Яр.

– Каким ветром к нам: попутным али заблудшим?

– Удачным, – ответил Адэр и пошёл через луг.

Засунув руки в карманы просторных штанов, Тиваз шагал рядом. Поля шляпы скрывали лицо, лишь колыхалась травинка, зажатая между зубами.

– Ты не шибко разговорчивый, – произнёс старейшина.

– Валиан тебе всё рассказал – зачем повторяться?

– И дюже догадливый. Надолго к нам?

– Как будете привечать.

– Гостям-то мы рады. – Тиваз выплюнул травинку и сдвинул шляпу на затылок. – Да гости до нас не шибко охочи.

– Чего ж так?

Старейшина поддел босой ногой пышные головки одуванчиков. Белые пушинки, подхваченные ветром, взмыли к небу.

– Ужель не знаешь? Отделили наши земли от Грасс-Дэмора, что натянули колючую проволоку.

– От Порубежья.

– Порубежье у тех, кто развалил страну, а у нас Грасс-Дэмор.

– Почему Моган так с вами поступил?

Тиваз преградил Адэру путь, прищурил зелёные глаза:

– А ты погостюй у нас – авось разберёшься. Я вот двадцать лет понять не могу. Может, со стороны виднее?

Адэр оглянулся на коней и побежал к Мебо и Разане, поддевая сапогами головки одуванчиков.