Текст книги "Трон Знания. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Такаббир Рауф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

Часть 23

Самая сумасшедшая ночь, из всех, что он помнил… Простынь была разорвана на полосы – ими Адэр привязал руки девушки к металлическим прутьям. Подушка, не выдержав тяжести тел, треснула и взметнула в воздух невесомые перья. Изголовье кровати колотилось в стену. Под утро пришлось ладонью закрыть ветонке рот, чтобы не молила о пощаде. Его остановили первые солнечные лучи, скользнувшие по бледному девичьему лицу.

Адэр отвязал ветонку, изнеможенно повалился рядом с ее блестящим истомленным телом и прошептал:

– Уйди.

Девчонка долго сидела на краю перины. Затем натянула кофту, юбку, заплела косу и тяжело поднялась:

– Я приберусь.

Адэр перекочевал в тесное креслице. Поглаживая моранду по холке, равнодушно следил за усталыми движениями и скованными шагами ветонки. Заметил багровые синяки на нежной шее.

– Надень что-то с высоким воротником, – сказал он и закрыл глаза. Сновидение вмиг захватило разум.

Он бродил по незнакомым залам. В воздухе закручивались пыльные спирали, отчего приходилось всматриваться в мутную серую пелену. Коридоры разлетались в разные стороны. Но куда бы он ни шел, постоянно упирался в глухую стену. Оглядываясь, видел переходы, исчезающие в бесконечности. Пройдя несколько шагов в обратном направлении, вновь сталкивался со стеной. Он колотил кулаками по камням. Из ран по пальцам и ладоням струилась кровь. Тяжелыми каплями медленно, очень медленно, падала на плиты пола. Адэр приподнял руки. Темно-рубиновая вытянутая капля стекала по воздуху, как по стеклу, и вдруг зависла. Через секунду – кап… – зазвенело в тишине коридоров, и очередной кровавый рубин заскользил по воздушному стеклу.

Боковым зрением Адэр уловил тень. Резко повернул голову. Моранда, сверкнув красным взором, скрылся за углом. Адэр поспешил за ним. Пытался идти быстрей, но ноги наливались свинцом, и каждый очередной шаг давался с еще бóльшим усилием. Липкий пот застилал глаза, разъедал лицо, тягуче сползал по шее. Адэр прижал руку к груди – рубахи нет. Где и когда он успел ее снять? Лихорадочно провел ладонью по поясу штанов сзади – ножа нет…

Парень сидел за углом. Длинные уши слегка дрогнули на шум шагов, шея вытянулась, по мощной спине прошлась волна. Адэр опустился рядом с ним на корточки, погладил по напряженной холке. Моранда неотрывно смотрел вперед и вверх. Адэр проследил за его взглядом. В конце коридора в полумраке возвышалась массивная дверь из отливающего черным перламутром дерева.

Рука коснулась прохладной и скользкой поверхности, словно это было вовсе не дерево, а влажный идеально гладкий камень. Адэр еле удержался на ногах – он не ожидал, что тяжелые створки столь легко распахнутся от малейшего толчка. Перед ним в пустоте парило каменное изваяние моранды с застывшим взором. Адэр переступил порог и, размахивая руками, повалился в бездонную яму.

Он открыл глаза и судорожно вцепился в подлокотники кресла. Девушка еще возилась возле кровати.

– Можно я приду еще? – спросила она.

Адэр встал:

– Зачем?

Быстро оделся, бросил на постель несколько моров.

Возле кровати Малики сидел доктор. Глянув на Адэра, поднялся:

– Я пришлю сиделку. – И покинул комнату.

Малика крепко сжимала искусанные в кровь губы и прятала глаза. Стоило Адэру тронуться с места, как она резко вскинула руку. На ладони были четко видны посиневшие следы от ногтей.

– Стойте там!

– Малика! Что с тобой происходит?

Она подняла взор, наполненный смертельной тоской.

– Если ты переживаешь о нашей ночи, – промолвил Адэр, – ничего не было. Не волнуйся. Насчет Вилара… Пойми, он мне дорог. Я не во всем еще разобрался…

– Не надо слов. – Малика вяло улыбнулась. – Обо всем говорят ваши поступки.

– Последние дни я сам не свой. Не принимай близко к сердцу.

– Уезжайте!

– Нет… не знаю…

– Прошу вас! Уезжайте!

– Это все полнолуние.

Искусанные губы презрительно скривились.

– Я ненавижу вас! Вы мерзкий и отвратительный человек! – цедила Малика сквозь зубы. – Я не встречала мужчины противнее, чем вы.

– Лекарства на тебя плохо действуют.

В Адэра полетела подушка.

– Уйдите с глаз!

Он сделал шаг вперед:

– Малика! Успокойся!

Она молнией подлетела к окну, распахнула рамы, забралась на подоконник:

– Еще шаг и я прыгну.

– Совсем с ума сошла? – Адэр потоптался на месте. – Как хочешь.

Вышел в коридор, устремил взор на стражей. Кого же с ней оставить?

– Драго!

Страж приблизился.

– Отвечаешь за нее головой, – сказал Адэр. – Кроме сиделки и доктора никого не впускай. И слушай всё, о чем говорят.

Драго кивнул.

Адэр немного постоял, глядя в безупречно чистое окно в конце коридора:

– И никаких чудачеств. Не надо смотреть за горизонт.

Пока Адэр, прижимая сапогом к полу взъерошенного Парня, писал заявление в защитном участке с просьбой о защите моруны, Ютал расспрашивал о коротком пути в Лайдару.

Уже разместившись в машине, страж развернул на коленях листок; на нем от руки был набросан чертеж:

– Дорогу, по которой мы ехали, ветоны называют окружной. Надо вернуться на перепутье.

– А вторая?

– Она намного короче. Идет через лес. Не асфальт, конечно, но ехать можно. – Ютал почесал подбородок. – Я никогда раньше не был в тайге. А вы?

– Сколько времени выиграем?

– Пять, а то и шесть часов.

– Значит, приедем в Лайдару засветло.

Ютал кивнул:

– Ну да. Сказали, что в Ворота Славы нас даже в сумерках не пустят.

– Ворота Славы?

– Это огромный пролом в скале, на въезде в межгорную долину.

Адэр завел автомобиль:

– Поедем через лес.

Автомобиль прокатил по непривычно тихим улочкам, промчал мимо сторожевой вышки, зашелестел шинами по зеленому асфальту.

– Не так быстро, – попросил Ютал, глядя в боковое окно на поросшую лиственным лесом обочину. И вдруг воскликнул: – Вот! Сдайте чуток назад.

Между деревьями бежала слабо проторенная колея. Солнечные лучи ныряли в машину, слепили глаза и исчезали до следующего деревца с поредевшей кроной. И чем глубже в лес, тем реже солнечные блики отскакивали от стекол. Между кленами, липами и осинами замелькали ели с пушистыми темно-зелеными лапами. И вскоре лиственный лес окончательно отступил; вдоль колеи потянулись оголенные бледно-коричневые стволы. Адэр пригнул шею, посмотрел вверх, но увидеть верхушки сосен не удалось.

– Корабельная сосна?

Ютал пожал плечам:

– Понятия не имею.

Адэр на пару секунд вышел из машины. Высоко в небе покачивались раскидистые зеленые облака. Неожиданно закружилась голова – то ли от высоты, то ли от дурманящих запахов древесины и сухой хвои.

Через час к дороге подступила непроглядная чаща, в ней росли все деревья гурьбой, такой же перетасованной, как мысли. Низ стволов обертывали овальные наросты – лишай. Землю устилал пушистый мох. Ветки хлестали по стеклам, царапали дверцы и крышу. Внезапно день превратился в поздний вечер – небо закрыли сплетенные между собой густые кроны.

Под колесами противно зачавкало, но грязь не разлеталась в стороны – ее удерживал толстый слой хвои и листвы. Воздух стал клейким и мутным. Лицо и шея покрылись липкой испариной. Откуда-то появилась назойливая мошкара. Адэр закрыл окна, но немного погодя вновь опустил стекла – духота затуманивала разум. А когда чувствовалось легкое дуновение ветерка, жадно хватал ртом воздух.

– Наверное, рядом болото, – предположил Ютал, всматриваясь в заросли.

Машина продралась сквозь ветки, склоненные к колее, и резко затормозила. Поперек дороги лежало несколько деревьев.

– Я гляну, – сказал Ютал и выбрался из машины.

Озираясь, приблизился к преграде, созданной буревалом. Уперся руками в верхний ствол, попытался сдвинуть с места. Обернувшись к автомобилю, отрицательно покачал головой. Пошел вдоль поваленных деревьев и вдруг замер. Еле уловимым движением приподнял рукав на левой руке, сжал в кулаке рукоятку охотничьего ножа.

Сбоку Адэра мелькнуло черное пятно, и на верхнем стволе возник моранда. Адэр даже не заметил, как тот выпрыгнул из окна.

Ютал попятился к машине, уселся на сиденье и захлопнул дверцу:

– Деревья срублены.

– Точно? – спросил Адэр, глядя по сторонам.

– Точно.

Адэр высунулся из окна:

– Парень!

Моранда прижал уши, пригнул шею.

– Парень! Сюда! – крикнул Адэр и четко ощутил запах немытых тел.

Моранда завыл. Жуткий вой. В венах свернулась кровь, сердце застыло в паху. Издалека донесся ответный вой. Где-то раздался рык. Неимоверно громко застучал дятел. Закричали птицы. И уже весь лес заголосил.

Не в силах оторвать взора от кровавых глаз Парня, Адэр зажал ладонями уши и втиснулся в спинку кресла. Казалось, какофонии адских звуков не будет конца, как вмиг все умолкло, и только тихо урчал двигатель.

Парень соскочил со ствола и запрыгал перед машиной, пытаясь поймать зубами бабочку.

– Душа перевернулась, – просипел Ютал и потряс в ухе пальцем.

Прощаться с надеждой не хотелось. По времени – еще пару часов и должен появиться горный кряж с чертовым проломом. Может, удастся объехать злосчастную преграду? Адэр вцепился дрожащими руками в руль. Медленно поехал задом, выискивая более-менее широкий просвет между деревьями, однако сомкнутые ветки не позволяли разглядеть стволы.

Ютал, видимо, понял задумку Адэра:

– Давайте я выйду. Быстрее найдем.

Выбрался из салона и размашисто зашагал по колее, пригибая голову. Адэр продолжал потихоньку ехать, стараясь не выпускать из виду Парня, бегущего перед багажником автомобиля.

– Есть! – крикнул Ютал.

Адэр сравнялся с ним и затормозил. Моранда тотчас нырнул под скрученные над землей тонкие ветви. Между трепещущими от легкого ветерка оранжевыми листьями виднелся просвет.

– Сейчас гляну, – проговорил Ютал и пошел вслед за Парнем. Появился через пару минут. – Проедем. Я вперед, а вы за мной.

От колеи пришлось слегка отдалиться – не везде позволяло проехать расстояние между лиственными деревьями, которым на смену совсем незаметно вновь пришли сосны и ели. Ютал стал брать левее. Адэр смотрел то ему в спину, то на Парня. Моранда убегал вправо, возвращался, прыгал возле машины, будто пытался привлечь к себе внимание, вновь бежал вправо. Время шло, а ожидаемого выезда на дорогу все не было.

Ютал остановился, закрутился на месте.

– Что? – спросил Адэр, высунувшись из окна.

– Нет колеи.

– Быть такого не может.

– Не может, а ее нет. – Озираясь, Ютал похлопывал ладонями себя по ляжкам. – Ладно, ладно. Сейчас что-нибудь придумаем. Ладно.

Адэр вышел из автомобиля. Опираясь на дверцу, наблюдал, как Ютал сбросил сапоги, обхватил ствол сосны и медленно, точно сомневаясь в его прочности, полез вверх. Слышалось натужное кряхтение вперемежку с приглушенными ругательствами. На несколько долгих секунд Ютал затих.

Глядя вверх, Адэр потер шею:

– Ну, что там?

– Горы справа.

– Этого не может быть!

– Еще как может. – Ютал спрыгнул на землю и принялся стряхивать с одежды кору и муравьев. – Радует одно – горы не так далеко. А вот не радостей куча. Сверху не видно ни колеи, ни единой просеки. И солнце низко.

Адэр ударил кулаком по крыше автомобиля:

– Чертовы ветоны! Они указали не ту дорогу!

Ютал хлопнул себя по щеке, растер между пальцами крупного комара:

– Еще одна неприятность. С наступлением темноты нас загрызут эти твари.

Моранда ткнул Адэра лбом в бедро и исчез в зарослях кустарника.

– Так где, ты говоришь, горы? – спросил Адэр.

Ютал вытянул руку в ту сторону, где скрылся звереныш.

– Давай в машину, – сказал Адэр, уселся за руль и закрыл окна.

Моранда, словно поводырь, уверенно бежал между соснами и елями, промежутки между которыми позволяли безбоязненно следовать за ним. Адэр прислушивался к скрипу веток по дверцам и нервно постукивал пальцами по рулю. Осенние вечера в Порубежье наступали намного стремительнее, чем в Тезаре. А ветонский лес и подавно стоял на защите тьмы. Его нелюбовь к солнцу чувствовалась и утром, и днем. Сейчас растопыренные еловые лапы, паутина кустарников и спутанные кроны сосен будто дождались неслышимого людям сигнала и послушно сомкнулись, оградив машину от окружающего мира.

Глядя на Парня, бегущего в свете фар, Адэр сбавил скорость. Внутри зашевелились сомнения – правильно ли он сделал, доверившись зверю?

– У меня отец строгим был, жуть, – сказал Ютал. – Приходил с работы, и давай всех строить. Нас у него пятеро было. Все проказники. Я младший, а пакостил больше всех. И вот приходит он, а я сажусь в темный уголок, затаюсь, как мышь в чулане, и жду пока, он пар на старших не выпустит.

– Ты боишься, Ютал?

– Нет. Но у меня такое чувство, будто сижу я в уголке и жду, когда все закончится.

Адэр посмотрел на стража, вновь направил взгляд вперед и не увидел Парня. Свет фар уперся в изогнутые ветви. Раздался треск. Адэр резко затормозил, заглушил двигатель.

– Что это было? – выдохнул Ютал

– Поддон.

Из темноты вынырнул моранда. Запрыгнув на капот, уселся и почесал задней лапой за ухом.

Страж достал из бардачка фонарик.

– Можешь не смотреть. Маслом пахнет, – сказал Адэр.

– Не… я гляну. – Ютал вышел из машины. Вернулся через минуту. – Пенек. Ехать нельзя.

– Знаю.

– И что теперь?

– Затаимся, как мыши в чулане, – промолвил Адэр и перебрался на заднее сидение. – Через пару часов разбудишь. Поменяемся.

– Я могу три дня не спать.

– Ты это брось. Мне нужен телохранитель, а не сонная курица.

Вдруг машину сильно качнуло.

– Ваш звереныш полез на крышу, – сообщил Ютал.

Адэр укрылся пледом, заложил руки под голову и уставился в потолок.

После обеда Вилар добрался до третьей бригады. Здесь его ждал неприятный сюрприз. Один трактор простаивал. Водитель, весь в масле и мазуте, не обращая внимания на взгляды начальника, через слово выплевывал ругательства.

Вышагивая вокруг молчаливой груды металла, Вилар жалел, что рядом нет Адэра. В недалеком прошлом друг, если не погрязал в разгулах, то возился либо с конями, либо с машинами. Хотя трактор далеко не легковой автомобиль, но Адэр мог бы хоть что-то подсказать.

Начальник участка обмолвился, что во второй бригаде есть неплохой механик. Пришлось отправить за ним стража. И только поздно ночью глухую тишину нарушил рокот мотора. Утром страж отвез механика обратно. И к обеду Вилар, наконец-то, подъехал к последней бригаде.

Шли четвертые сутки. Адэр с Маликой, вероятно, уже в Лайдаре, ему же необходимы еще два дня, чтобы к ним присоединиться. Решив тронуться в путь засветло, Вилар переговорил с начальником, побеседовал с рабочими, дождался грузовиков с асфальтом и устремился к автомобилю. Взгляд привлекла тень, мелькнувшая между бочками с водой. Может, внимание и не заострилось бы, но Мебо метнулся к бочкам и притащил сопротивляющегося мальчугана.

– Ты откуда? – спросил Вилар.

Мальчишка теребил залатанную рубаху, не по росту длинную, не по фигуре широкую, и смотрел себе под ноги.

Вилар развернулся к рабочим:

– Кто взял с собой ребенка?

– Я не ребенок, – прозвучал осипший голос. – И никто меня не брал. Я здесь работаю.

Вилар усмехнулся:

– Что-то я тебя не видел.

– И не увидели б, если б не он. – Мальчишка боднул Мебо в живот и попытался вырваться из цепких пальцев.

– Он прибился к нам неделю назад, – промолвил подоспевший начальник. – Не гнать же сорванца.

– Кто вам разрешил брать на работу детей?

– Не обижайте мальца, – заступился за мальчишку рабочий. – Сирота он. Должен семью кормить.

– У него их двое: брат и сестра, – сказал другой рабочий.

Вилар посмотрел на начальника:

– Вы знаете, сколько ему лет?

Начальник тяжко вздохнул:

– Четырнадцать.

Вилар окинул взглядом худенькую фигуру мальчугана:

– Быстро домой!

Мальчишка расплакался. Размазывая по щекам грязные слезы, переступал с ноги на ногу.

Вилар взял его за руку, повел под навес, усадил на раскладушку:

– Как тебя зовут?

– Хатир.

– Иди домой, Хатир. Ты еще маленький. Тебе нельзя работать наравне с мужчинами.

Хатир уткнулся лицом в колени и расплакался еще сильнее.

– Найди работу в селении. Огород кому-нибудь вскопай, воды принеси.

– За это не платят, как здесь, – пробубнил Хатир в колени.

Вилар погладил его по спутанным каштановым волосам:

– Иди домой.

Хатир поднял заплаканное лицо:

– Я хотел заработать, чтобы нас домой пустили. Не перезимуем мы в сарае. Замерзнем.

– Вас выгнали из дома?

Мальчуган кивнул и скривился, готовый разразиться очередным потоком слез. Вилар посмотрел на замершего возле них начальника.

Тот пожал плечами:

– Ничего не знаю. И где живет – не знаю.

– Кто вас выгнал? – спросил Вилар у мальчугана.

– Староста. Отец в искупительном поселении, мать померла. А мы… – Хатир прерывисто вздохнул, – задолжали за дом. – Кивком указал на начальника. – Не ругайте его. Меня отовсюду прогнали, а он принял.

Вилар протянул ему руку:

– Пошли. Я отвезу тебя домой.

Хатир спрятал руки за спину:

– Дяденька, пожалуйста! Разрешите остаться.

– Идем! Проведаешь сестру и брата, потом вернешься.

– Честно?

– Вернешься, если захочешь.

Мальчишка метнулся к дальней раскладушке. Вытащил из-под нее небольшой заплечный мешок и старенькие ботинки.

Машина помчалась в другую сторону от Лайдары. К такой задержке в дороге Вилар не был готов. Еще три часа назад видел себя летящим к Малике, а теперь злился на собственную сердобольность. Но украдкой поглядывая на ребенка, сидевшего рядом (трое стражей, словно сговорившись, разместились за спиной), чувствовал тепло в сердце.

Хатир неустанно крутился: то прильнет носом к окну, то посмотрит назад, то пригнет шею, чтобы увидеть небо. На бледном личике с тонким шрамом на переносице сияли зеленые глаза.

Проезжая через очередное селение, Вилар спросил:

– Долго еще ехать?

Хатир пожал угловатыми плечами:

– Не знаю.

– Половину пути проехали?

– Наверное.

Далеко за полночь автомобиль покатил по небольшому темному городу. Зато на площади перед двухэтажным каменным зданием ярко горели фонари, и плевался водой фонтан. Покружив по улицам, автомобиль остановился в глухом переулке возле обветшалой лачуги: покосившиеся стены, окна без рам, дырявая соломенная крыша, дверь, забитая крест-накрест досками.

Мальчишка выбрался из машины и низко поклонился:

– Спасибо и до свидания.

Худенькая фигурка юркнула за угол дома. Вилар пошел следом.

Хатир оглянулся, затоптался на месте:

– Не ходите. Не надо.

Но Вилар уже устремился к сараю.

Лунный свет, проникающий в распахнутую дверь, не мог пробить черную пелену дальше, чем на шаг. В воздухе пахло прелым сеном и еще непонятно чем – удушливо-тошнотворная вонь не позволяла осенней ночной свежести хлынуть вовнутрь. Держась за створку, Вилар ждал, пока глаза привыкнут к темноте. Хатир прошмыгнул под вытянутой рукой и, по-взрослому ругнувшись, чем-то затарахтел в углу. Вспыхнула спичка, вслед за ней заиграло тоненькое пламя свечи. Возле стен стояли лопаты, вилы, веник и совок с обломанным древком. На разной высоте были прибиты крючки, с которых свисало тряпье.

Прикрыв ладошкой пламя, Хатир на цыпочках приблизился к дальнему углу и низко склонился. Вилар разглядел у ног паренька ворох одеял.

– Спит, – прошептал Хатир.

– Кто? – Вилар решил, что ослышался и, отпустив дверь, сделал несколько шагов.

Створка приглушенно хлопнула. Удушливый запах вмиг заполонил легкие.

Вилар прижал ладонь к носу:

– Чем так воняет?

В полумраке сверкнули глаза мальчишки.

– Какашками.

Вилар метнулся к двери и широко раскрыл ее.

– Кто там спит? – спросил он, не сдержав дрожь в голосе.

– Брат. – Хатир присел и поправил одеяло. – Пока меня нет, сестренка живет у соседки. Бедняжка. Крыс боится.

Вилар вцепился в створку. В сознании не укладывалось, что дети вынуждены ютиться в сарае на земляном полу, деля жилище с крысами и прочими тварями. А где же люди? Все вымерли?

– Буди!

Хатир сжался в комок. На глазах заблестели слезы.

– Вы отвезете нас в искупительное поселение?

– С чего ты взял?

– Староста говорит, что по нам плачет каторга.

– Хатир… Никакая каторга по вам не плачет. Буди!

– Только давайте сестренку заберем. Она без меня пропадет, – всхлипнув, пролепетал мальчик и легонько затряс ворох одеял. – Цыпленок! Вставай!

Вилар махнул рукой – из-за плеча вынырнул Мебо – и приказал перенести ребенка в машину.

Хатир на этот раз сел сзади, между стражами, поближе к чумазому, перепуганному брату. Облокотился на колени и уткнулся лицом в ладони:

– Сестренку жалко. – Отвел руки от лица. – Дяденька! Давайте заберем.

Сидя на коленях Мебо, братишка Хатира обиженно вытянул губки и беззвучно заплакал.

Хатир обнял его за шею:

– Не плачь, цыпленок. Мы заберем ее, обещаю.

Постукивая пальцами по рулю, Вилар судорожно соображал – что делать дальше? Провернул ключ в замке зажигания. Через полчаса машина остановилась на ярко освещенной площади.

Из сторожевой будки сбоку двухэтажного здания показался старик в исподнем белье и накинутой на плечи фуфайке:

– Чё надобно? Чё неймется ночью?

Вилар и Мебо подошли к зданию. Дверь оказалась закрыта.

– Нету никого, – крикнул старик, явно боясь отойти от будки. – А чё надобно?

– Я маркиз Бархат, – сказал Вилар. – Открывай.

– Щас. Разбежался.

Мебо в два шага приблизился к старику и, схватив за ворот фуфайки, подтащил к двери:

– Или откроешь, или я вышибу тебе мозги.

– Да щас я, щас. – Сторож затарахтел в кармане ключами, но открывать не спешил. – А документ покажите, что вы маркиз. – Ойкнул и, глянув на Мебо, потер бок.

Вилар шел по коридору, открывая все комнаты и везде включая свет.

За спиной ворчал сторож:

– Так бы и сказали, что вы большое начальство. А то открывай, да открывай. Мало ли ночью болтается всяких.

Вилар задержался на пороге одной из комнат. Большой, обитый черной кожей диван, несколько стульев с бархатными сиденьями, на полу толстый ковер, массивный стол, высокое кресло.

– Веди детей, – приказал он Мебо.

– Каких детей? – Старик ссутулился. – Это кабинет старосты. Куда детей?

– И старосту сюда! Живо!

Сторож крутнулся на пятках и исчез.

Дети уселись на краешек дивана и вцепились ручонками в залатанные штаны. Хатир испуганно озирался. Брат не сводил с него глаз, готовый повторить всё, чтобы тот не сделал.

Не в силах сдерживать себя на месте, Вилар вышагивал по коридору. Не хватало воздуха. Мысли метались в поисках выхода. Забрать детей с собой? Но куда? В Лайдару их не повезешь. В Ларжетай? Оставить в особняке? Но это еще день пути в другую сторону от земли ветонов. И как бросить их в чужом огромном городе в окружении незнакомых людей?

В конце коридора появился седой человек с одутловатым лицом, изрезанным морщинами. Раскинув руки, устремился к Вилару:

– Да что тут происходит?

– Это я хочу вас спросить: что здесь происходит? Почему сироты живут в сарае?

Человек гляну в открытые двери:

– Вы об этих?

Вилар кивнул:

– Об этих.

– А вы кто такой?

– Советник Адэра Карро.

Человек одернул полы пиджака из дешевой шерсти:

– Староста города Озур.

– Кто разрешил вам измываться над сиротами?

– Какие ж они сироты? У них отец есть.

Вилар развернул плечи:

– Не надо передо мной прикидываться простаком. Государственным чиновникам я не прощаю глупости. Почему детей выгнали из дома?

– А в нем можно жить? Того и смотри, крыша обвалится, или стены рухнут. И кто будет крайний? Я? Да таких, как они, половина города. Что прикажете с ними делать?

– Половина города – сироты?

– Может, я неправильно выразился. – Староста поправил воротничок застиранной рубашки. – С теми крохами, что приходят из казны, что я могу?

– Вы видели, в каком сарае они живут?

– А где мне прикажете поселить их? В ратуше? – Побледнев, староста сделал шаг назад. – Нет! Только не в ратуше!

Вилар достал из внутреннего кармана пиджака портмоне, вытащил несколько новеньких хрустящих купюр, протянул старосте:

– Этого хватит и на ремонт дома, и на еду, и на одежду детишкам.

Староста взял деньги, пересчитал:

– Зря разбрасываетесь. Пацанье не оценит. Рано или поздно отправятся либо в острог, либо в ветонский лес.

– Куда?

– Без отцовского ремня и материнской ласки…

– Почему в ветонский лес?

– А где еще промышлять беспризорникам и беглым? Ветонский лес – самое то. Золотишка можно намыть. Путника ограбить.

– Ветонский лес? Вы ничего не путаете?

– Может, путаю, а может, и нет.

Вилар глянул через плечо на Мебо:

– Иди в машину. – Вернулся к детям, погладил лохматые головы. – Пока ремонтируют ваш дом, поживете здесь. И ничего не бойтесь. Я скоро приеду.

– Вы не обманываете? – робко спросил Хатир.

– Не обманываю.

Выехав за город, Вилар затормозил. Какое-то время смотрел в черное небо, скользя пальцами по изгибам руля. Скоро рассвет. Перед ним всегда темнеет.

Посмотрел на Мебо. Страж сидел рядом, и от него исходила волна нешуточной тревоги.

– Что скажешь, Мебо?

– Надо вернуться в замок и взять подкрепление.

– Время потеряем.

– Нас всего трое. А если староста прав?

Вилар развернулся к двум стражам, сидящим сзади:

– Как вас зовут?

– Лайс, – ответил стройный, гибкий как тростинка, молодой человек.

– Ксоп, – сказал краснощекий страж атлетического телосложения.

– Что слышали о ветонских лесах?

– Ничего, – промолвил Ксоп, устремив на Вилара оливковые глаза. – Точнее, слышал, что там очень красиво.

– А я слышал от Драго, что ветоны – серьезный народ, – промолвил Лайс.

– Драго с правителем, – напомнил Вилар.

– Я тоже знаю, что ветоны с кукушкой, – промолвил Ксоп.

Вилар хмыкнул:

– Драго – ветон.

– Драго страж, – возразил Ксоп. – А их защитники, как они себя называют, приятеля моего отца в яму бросили.

– Куда?

– В яму.

– За что?

– Огрызнулся на замечание.

Вилар вдавил педаль газа в пол.