Текст книги "Семицвет: молодость богов. Части 1-2 (СИ)"

Автор книги: Святослав Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)

– Его высочество ведет исключительно замкнутый образ жизни и не подпускает к себе на расстояние вытянутой руки никого, кроме приближенных друзей, а так же узкого круга прислуги, потому для первой битвы он выбрал личную арену. Вы можете отказаться от возможности провести схватку на его личной арене, однако в таком сучае он откажется от ножа в пользу меча.

Ну да – Сон вспомнил: обоюдный выбор оружия, обоюдный выбор места – но только при обоюдной дуэли. А это редкий случай и только в ситуации с дуэльным турниром. Впрочем вызвать на дуэль по нынешним законам было крайне тяжело, то есть как раз вызвать было не сложно – сложно было провести дуэль, так как с момента вызова и до начала дуэли должно пройти не менее трех недель, должна быть собранна и согласованна медкомиссия, секунданты, обсуждены все тонкости… Да и никто не мешал высокопоставленному принцу выставить в защиту своей чести какого-нибудь главного нападающего клана – сильного, храброго и тупого. Самого такого отличного главного нападающего!

– Вы можете предоставить собственного секунданта на данный турнир, а так же врача и независмого наблюдателя. В случае, если таковых вы не найдете, турнирая комиссия подберет вам квалифицированных сотрудников. А теперь – пройдемте на арену.

Арена располагалась в саду, у пруда. Пруд был искуственный – и такой же пустынный, как и все остальное. Прибираться то здесь прибирались, но вот никто не отдыхал, даже травка у пляжа не помялась.

Они поднялись по винтовой лестнице.

– Собственную дуэльную арену имеет право построить любоу высокопоставленный воин, отличие дуэльной арены от обычной в том, что на дуэльной арене можно проводить дуэли. Новые дуэльные законы, с которыми, как я надеюсь, вы уже успели ознакомиться, вступили в силу совсем недавно – около четырех лет назад.

Его высочество унитожил на территории школы все дуэльные арены, какие только мог. Оставив около пяти штук, проход к которым строго охраняется и пропустить к которым вас могут только после прохождения всех инстанций. Однако, если вы хитростью затащите человека на арену, никто не посмеет судить вас за свершенное злодеяние.

Женщина открыла дверь электронным ключем – арену залил синеватый оттенок.

– Фактически, – произнесла она печально, сжимая в руках папку, – Мы с вами сейчас стоим на одном из последних мест Империи где по прежнему зукаоненно убийство человека.

Один раз у Люды – Светиной сестры – померла старая собака.

Собаке было 18 лет, она была совсем плоха и практически ничего не слышала. Стояла порой посреди комнаты по полчаса и соображала, зачем пришла. Можно было к ней подойти и похлопать по спине – от неожиданности она ложилась на пол и лежала. А так как она тут же забывала зачем легла, то продолжала лежать так достаточно долго.

Ещё Алексей помнил как та приносила щенков – не смотря на возраст, щенки нарождались у неё штук по шесть сразу и на протяжении нескольких недель Люда стояла на ушах – брала отпуск и ночами не спала. Щенки, помниться, по началу – обожали все грызть, поэтому он с братом носили из леса деревяшки и собирали разные тряпки. Рвать зубами ткань щенки любили особенно. А ещё они запрыгивали с разбегу на руки. Вот только от того, что они быстро росли – держать их на руках было все сложнее и сложнее. А со временем и вовсе невозможно. Но щенки этого не понимали и веса своего не оценивали, и порой, даже во взрослом виде пытались запрыгнуть людям на руки.

В общем, собака эта померла. И Люда собрала по этому поводу шашлыки, дабы проводить умершую в последний путь. Алексей сразу подумал было, что на похороны не поедет, сошлется на учебу, но как узнал про шашлыки сразу согласился, потому что мясо он любил, оно было дорогое и давали его нечасто.

Шашлыки действительно были хороши. А вот похороны… Похороны были по правилам – сначала выроли яму за городом, затем каждый кидал кусок земли и что-то говорил об умерешей. А он стоял над гробиком минут пять и не знал что сказать.

С одной стороны – ну жила себе псина да и померла – особенно он и не переживал. С другой стороны – то, насколько серьезно Люда отнеслась к похоранам вызывало, нет – скорее должно было вызвать в нем какую-то реакцию. Но не вызывало! Из-за этого все происходящее казалось ему комедией. И одновременно было стыдно – ему казалось, будто он чего-то недопонимает.

И с тех пор он пообещал себе – что никаких домашних животных заводить не станет, а если заведет – то когда они помрут, тихо отвезет их в крематорий и не будет устраивать никому по этому поводу моральных исканий.

В общем, с тех самых пор Сон не очень любил когда люди замолкали и становились грустными. Что делать в такой ситуации он не знал, от этого слегка нервничал, а когда он слегка нервничал ему хотелось улыбнуться или пошутить – а так как улыбаться и шутить в такой ситуации было неуместно, то он нервничал ещё больше! Это был какой-то замкнутный круг.

– У меня нет секундантов и врачей, я буду рад если вы подберете их сами, к тому же если в таких вопросах вам доверяет сам его Высочество, то это значит, что доверяю и я. – Сон помолчал некоторое время, – Я прибуду на поединок в назначенный час. – добавил он фразу из учебника, которая должна была подтверждать его согласие.

Старуха внимательно на него посмотрела.

– И вам нисколько не страшно? – спросила она вздернув свой нос – видимо, чтобы казаться выше.

– Я заявился, меня взяли, почему мне должно быть сташно?

– Вас взяли по чистой случайности. – сказала она. – Вы, учащийся – дублирующий экипаж, и по какой-то причине первый космонавт не полетел. Даже нет, вы – дублирующий экипаж дублирующего экипажа. Из-за прорыва в привратнике и последующих событий на центральных аренах с турнира снялось четыре бойца. Все они в лазарете. Вместе с ними там мог быть и глава академии, так как он выходит сражаться плечем к плечу и убивает, – он посмотрела на него свысока – и как ей удавалось проделывать это с таким маленьким ростом, – Его высочество убивает без жалости и сострадания – постоянно, день за днем. Это не человек – это – конвеер смерти. И вас он может убить так же легко – стоит ему только почувствовать, что вы для него опасны.

Сразу после её слов зашло солнце. Стало жутко.

Вот! Старухе следовало ещё палец вскинуть – и чтобы молния ударила. А вообще, наверное, года два назад у него бы точно поджилки затряслись, но после похорон собаки и выходок профессора у Алексея выработался иммунитет к любому комедианству. Хотя выглядело, конечно, эффектно.

– Я думаю его высочество мне, – ответил Сон аккуратно, – Ничего не сделает.

– Он – монстр. – ответила та, выдерживая ровный голос.

– Он – не монстр. – сказал Сон, который последний месяц кроме кодексов и этикетов с пристрастием изучал академическую историю Семицвета. – Он не монстр, – повторил он. – Да, первый преподаватель устранил всех своих конкруентов как это делали его предшественники. Но конкуренты сами вышли на бой. И вышли убивать. И не аморфных демонов из привратника, а вполне себе живого, здравомыслящего человека. – Сон подождал некоторое время. – Мне страшно представить что должно быть в голове, чтобы он захотел убить кого-то.

– Не в голове, а в кармане. – ответила старуха. – Убив первого преподавателя вы становитесь главой школы.

– По-моему вы все сговорились и пудрите мне мозги. – честно сказал Сон. – У первого преподавателя была масса шансов устроить кровавую резню. Однако он этого не сделал. Из жертв он обошелся необходимым минимумом, а конфискованные титулы раздал своей же команде, чтобы сформировать личный кабинет. Любой человек потсупил на его месте точно так же. И не факт что смог бы отделаться меньшей кровью.

– То есть ты вот так вот все это понимаешь? – спросила та, пронзительно глядя на него в упор. Ну что ты будешь делать! Сон отвернулся.

– Да. – ответил он, услышав за спиной звук октрывающегося планшета.

– Он чист. – произнесла она, и добавила: «Бой может состояться».

– Тогда зачем ты поставила меня против такого сильного воина?

– Оне не самый сильный воин. – сказал мужик. Сегодня Цикада была в виде бородатого еврея. У него было два больших синих пакета и забавная серая шапка. – Он просто убийца. – добавила она спустя мгновение и приняла привычный облик лаборантки.

– Ну… – ответил Сон, – в некоторым смысле и я убийца.

– Ты читер. – засмеялась та, – Долгое время считалось, что получить красный спектр можно только убив человека.

– Я не хочу убивать людей. – сказал Сон. Они сидели на берегу темного пруда. Вокруг из песка росли кусты. На небе опять были тучи, вдалеке за их спинами виднелись девятиэтажки. В некоторых окнах даже горел свет. Наверное там даже кто-то жил… И почему в последнее время все вокруг говорят про убийства?

– А я думала красный спектр – это жажда убийства. – пожал плечами мужик.

– Но я хочу убивать демонов! – парировал Сон.

Цикада умнела день ото дня. Сейчас она уже выдерживала паузы и умела вставлять дурацкие шуточки. Ещё месяца два и от человека не отличить! Надо бы запомнить…

– Странно. – сказала Цикада. – Это многому противоречит…

– Так зачем ты поставила меня против такого сильного противника? – вернулся он к теме. Хотя, вообще-то – не вернулся. Они говорили про клан. Но компьютерная логика Цикады снова загнала его в тупик и он аккуратно увел тему в другое русло, чтобы дать мозгу передхнуть – и он, мозг, подыскал интересный способ парировать неожиданный довод… Сон любил отвлекаться. Из-за этого он никогда не мог довести беседу с Цикадой до логического завершения. Просто она сишком много всего знала! Она могла дотянуться до любой информации, а он – только домысливать и предполагать.

– Он не самый сильный воин.

– Я этого не говорил! – парировал Сон. – Я сказал «такого сильного», а не «самого сильного».

Цикада задумалась. Отлично! Значит либо ищет по базе, либо подбирает ответ.

– Ты не смог раскрыть белый спектр в метро. – произнесла она. Сон прищурился, словно съел кусок лимона. Сколько ему ещё будет аукаться эта история? Но Цикада продолжила: «И тогда вырвался макродемон. Его, как полагается, распилили на куски и локализовали в физическом пространстве на аренах». – она помолчала. Посмотрела на мальчка. Неужто ждет вопросов? Но тот промолчал.

– Большая часть этих кусков – а их около патидесяти, уже уничтоженна. В ходе операции было раненно два бойца, которых пришлось снять с турнира. И тут ты! Внезапно. Вот я и подумала – раз по твоей вине эти воины лежат в лазарете, ты за них и отдувайся.

Сон печально вздохнул. Вообще-то Цикада всегда выбирала жеребьевкой. Но случалось такое, что друг против друга выходили воины из одного клана, например. И тогда Цикада меняла решение. А бывало – и из одной троицы. И тогда Цикада тоже меняла решение. Так же она не ставил друг против друга родственников и старых друзей. О том, как она определяла старых друзей Сон понятия не имел – но, наверное, у неё были методы, она же все видит…

И ладно если турнир был всеобщий – где за одно только участие платили деньги, но если это был плейофф на 16 человек, то все бойцы знали друг друга и были связанны теми или иными узами. Тогда Цикада просто ставила их исходя из каких-то своих соображений. Решение можно было оспорить, а по поводу соображений спросить напрямую. Обычно Цикада отвечала, а решения оспаривались неоднократно.

Особенно, если в первом же круге противника ставили против прошлого победителя, что означало вероятность срезаться сразу в первом туре. Вот именно это с ним и произошло. Ну вот почему! Единственный турнир за последние месяцы и сразу против такого опытного бойца…

Можно было пытаться оспорить, конечно, но к своим словам надо было прикреплять нечто более весомое, чем нежелание слиться в самом начале. Хорошо знать этикет, владеть терминами, оперировать всеми этими тонкостями…

– Это единственная причина по которой ты поставила меня против этого противника? – спросил Сон.

– Вообщето-то, это не та причина. Я её только что придумала.

Сон слегка опещил. Ну да, интеллектуальный модуль ведь может врать. Правда быстро сознается если что. Однако поймать на вранье не так то легко, а спрашивать – правда или нет все время было лень.

– И какова истиная причина?

– Ты зациклился на клане. – ответила та. – Ты говоришь о нем каждый раз, как только мы встречаемся. – она надула губки. Ну надо же… Ужель обиделась? – Можно подумать нет других дел!

– Клан… – сказал Сон обреченно. – Я хочу свой клан. – добавил он. – Тогда я смогу сражаться в привратнике сколько захочу, выходить на арены, когда захочу, пригласить людей…

– Но ты так и не ответил мне честно, зачем…

– Да знаю я! – огрызнулся мальчик. Цикада окончательно расстроилась, встала с места и пошла к озеру. Сон отвернулся.

Над кустами маленькими тучками носились мошки. Пахло землей и отчего-то металлом. Металлический запах очень приятный… Так пахнет ладонь, когда долго держишь в ней нож… Сон услышал плеск воды и обернулся.

– Пойдешь купаться? – спросила Цикада. Она была в одной длинной рубашке. С волос капало. – Вода просто чудо! Теплая.

– Она же не настоящая. – сказал Сон принимая сидячее положение. А если и настоящая – комары загрызут…

– Ну не хочешь и не надо. – Она уселась на землю. Вся в песке потом будет.

– Потренируешься перед боем, – сказала она, подмигнув. – Проветришься.

– Ты же опять соврала, да?

– Не соврала, а пошутила. – сказала та.

– То есть ты не хочешь объяснять мне – для чего ты выставила меня против Первого Преподавателя?

– Почему. Могу и рассказать.

– Так не тяни! – сказал Сон заинтересованно. А вдруг на самом деле – он такой хороший боец или она знает чего-то, чего не знает он…

– Против Превого Преподавателя я могла выставить трех человек. Двое из них желали ему смерти, и будь у них хоть капля шанса – они бы его уничтожили. Первый преподаватель попросил, чтобы я по возможности исключила этих кандатов. Я это и сделала. Так остался ты.

– И кто это были?

– Одного ты знаешь. – произнесла Цикада.

– Тренер… – вздохнул Сон и уперся подбородком в колени, смотря как вода прибивает к берегу пенные барашки.

– Первый преподаватель отобрал у него титул. Имя… И звание. Когда-то Его высочество Тысячелистник Первый Меч – а так его звали, был принцем и наследником одного из великих домов. Сейчас он в изгнании. Убивать демонов – вот что ему осталось.

– Ну не так уж и мало… – произнес Сон задумчиво. – И зачем я теперь все это знаю? – спросил он снова сам себя. – Впрочем одно я знаю точно – глава Семицвета никому не желает смерти!

Цикада недоверчиво на него глянула. Сон встал и сложил руки на груди.

– По крайней мере этим двум – точно. И я выйду с ним на бой! – добавил он пафосно, настолько увренно, насколько можно.

– Черт зачем же ты вышел… – сказал Сон. Он сидел за планшетом и ждал флаер у школы, играя в тестовый мулятор привратника. Был похож на онлайн-игру, в которой, правда – пока что бегало всего четыре человека. И те делали это как вздумается. Один из воинов носился вместе с ним, но постоянно отходил от компа – у него было трое детей, старшему исполнилось четыре года, и ему нужно было то кормить одного, то подгузники менять другому…

Отходил он внезапно и надолго. И тогда они спешно останавливали аватаров на какой-нибудь возвышенности и сидели. Обычно на высокую точку никто не забирался. Но сейчас налетело сразу четыре твари. И начали сразу бить по напарнику. А Сон стоял и его подлечивал. Можно было броситься в драку – но бестолку, тогда напарника прикончат, так как у него не будет возможности…

Краем глаза он заметил как на горизонте поблескивает флаер. Если горе-папа не подойдет в ближайшие минут десять то ему придется все бросить и отключить планшет. Внезапно полуживой боец дернулся и вытащил меч. Ну слава богу… Подумал Сон, скомканно заканив драку. Пришлось бы бросать парня на погибель. Хотя ему наверное и без разницы вообще… Нового персонажа сгенерит. А ему есть какая разница – он собирается прокачать своего аватара в кротчайшие сроки, рассказать Цикаде и использовать это в качестве одного из доводов чтобы та разрешила ему зарегестрировать клан.

ПРавда он так и не дал того самого ответа что требовала Цикада – зачем он хочет это сделать, каковые его цели и все такое. И у него даже нет ни оружия, ни доспехов, ни даже консоли входа в привратник. Ничего, чтобы он мог предложить людям, которые согласяться с ним воевать…. Спина к спине.

Но пока у него была возможность приходить к Цикаде и уговаривать её – он эту возможность не оставит. К тому же Цикада сама сказала, что может дать положительный ответ в любой момент. Главное подловить её в этот момент.

Он встал и закинул на плечо рюкзак. В рюкзаке были прирожки с мясом и кофе в термосе. Снежинка… Единственная кто не испугался и на стал его стращать первым преподавателем. И единственная, кто к любой его задумке относился одинаково прекрасно – делал пирожки и кофе в термосе. Пошел монстров мочить? На те пирожки. С яйцами. И чай. Поехал девочку спасать из болот, вот тебе пирожки – с капустой. Ну а если на дуэль с его высочеством – так пирожки надо с мясом, и не компот какой-нибудь, а крепкий кофе на сливках без единого грамма воды. Только сливки и только кофе.

А ещё в рюкзаке были таблетки с плазмой, той самой, ученической, что дал Астра на арене, когда он вышел против… Против его высочество Стрелолиста. Страшно подумать. Он едва выдержал пару атак, а теперь он будет сражаться с воином намного превосходящим его по силам.

Ученическая плазма была очень легкой, мгновенно усваивалась, не сносила крышу, даже анализами её было потом не найти. Из крови она сразу попадала в мозг, а там дальше открывала канал в энергетическое тело. Он стал размышлять. А что если попробовать сразу несколько таблеток перед боем заглотить? Анализы все равно не выявят… С другой стороны никаких правил по этому поводу он не слышал, да и не было их.

Идея то хорошая! Если ему запретят – так не станет, а если не запретят – проглотит. Во время тренировок плазма очень хорошо помогала, могла держать эффект несколько суток… Он поднял глаза.

Заместо старухи был суховатого вида секретарь. Вытянутый и угловатый. Выглядел он занятым, озабоченным чертом, однако сразу как Сон пристегнул ремень, начал – наизусть! – Зачитывать скучные выкладки из дуэльного кодекса, кое-где повторяя – что тот или иной разворот плеча исключительно важен и почитаем…

Кое-что из этого Сон уже читал, кое-что – нет, однако он точно знал, что если он и нарушит какое-нибудь хитрое правило, то от боя его не отстранят, и даже слова никто поперек не скажет, так как «весь этот громоздкий конфитюр», как выражался профессор – всего лишь дань моде и напыщенное самомнение кучки аристократов, а на самом деле закон семицвета прост, и умещается в тоненькой третрадке тридцати шести листов, написанной когда-то первым первым преподавателем.

А если капнуть глубже – то в империи был закон империи и даже не империи, а устаревшей много лет назад первой конституции тысяча девятьсот девяносто забытого года. И по ней Сон вообще не мог человека бить просто так, без повода. А то, что поводом являлся турнир – так это был этикет, третичный, нет – даже четвертичный закон. Так что все это была по большей части чепуха. И даже требование сдавать экзамены по кодексам и этикетам – тоже была чепухой. Будь его воля он бы все эти фантики заменил на тренировки в спортзале и часы отработок в привратнике – кабель там прокладывать, освещение ставить… Тут тебе никакие персты воздетые к весям небесным не помогут. И не спасут. И кодексы были чепухой! Законы, условности. Все было суетой, забавной и нелепой.

Чепуховатой чепухой.

Не чепухой было только то, что во всех этих сражениях люди умирали по-настоящему. Вот это было совсем несмешно.

– Тебе вообще интересно, что я говорю? – спросил сухой черт. – Ты меня слушаешь?

– Не интересно. – привычно ответил Сон. – Слушаю. – Так его всегда просил отвечать тренер. Все по-честному – неинтересно так неи6нтересно, но надо, значит надо. А тут и не надо было даже. А действительно надо было только одно – сконцентрироваться.

Перед каждой дракой в привратнике, перед каждой тренировкой – он всегда концентрировался. Так как втайне любил отвлекаться. На все подряд. Однако если он чем-то вдохновлялся – то отвлеч его было невозможно ничем. Поэтому перед любыи важным делом нужно было всегда вдохновиться. Разогреться. Раскачаться. Если процесс проходил удачно – все уходило на второй план, забывалось, никаких переживаний, никаких нервов. Не драка, а песня.

Но если сконцентрироваться не удавалось – пиши пропало, лучше вообще на бой нет выходить. А если нужно было выйти – то вести себя спокойно, тихо и не высовываться.

Поэтому Сон и был таким неравноверным – когда контрольную на пять напишет, а когда едва на трояк вытянет. Он это свое качество знал прекрасно! И поэтому так опасался обнадеживать людей – особенно если те хоть раз увидели его в состоянии концентрации, и были вохсщены его способностями, ведь в любой момент он может разконцентрироваться. А вот те, кто ставили на нем печать вечного неудачника – вот они были гораздо привычнее. И хоть он таких людей недолюбливал, таких людей было не жалко расстроить, огорчить, а его победы и удачи воспринимались такими людьми как случайное стечение обстаятельств. Или просто удача.

Флаер мягко приземлился на посадку позади дома на горе. Вокруг арены столпилось несколько человек – а в несколько рядов были расставленны стулья. Даже журналист был! А Сон все думал что город секретный. А вот и профессор!

Он лег на примятую траву – стетику заряжать.

О том, что она может заряжаться он и раньше догадывался. Но о том как правильно это делать он узнал практически случайно, когда сдавал хвосты по курсу биологии. Причем изучить это он должен был намного, намного раньше. Ещё когда только поступил. Но все уроки прогулял, к учебнику не притрагивался – и все понять не мог, отчего ему пробежки так тяжело даются? А он стетику от земли неправильно заряжал. А отчего так фехтование тяжело дается? Так ведь энергия солнца…

А поняв, что потерял – был готов на себе волосы рвать – потому как если бы стетика была заряжена полностью, смог бы он выбраться из водоворота, когда спасал Вааську, и вообще ему повезло, что стетика была наполовину заряжена – умела выполнять его приказы, отсоединяться и сшиваться, тепло отдавать. Будь не так, замерзла бы Васька прямо там, в ледяной реке. Он тряхнул головой, отгоняя неправильные мысли.

А вот лежать на земле в стетике всегда было приятно. Когда стетика заряжалась – от неё словно ток исходил, как статическое электричество, только немного другое. Вибрация! Странное ощущение, сначала он его немного пугался, а потом привык и даже полюбил – когда стетика была полностью заряженна, она отдавала часть сил напрямую: он становился быстрее, и реакция улучшалась. А током бьет – значит хорошо ей.

У стетики имелось четыре заряда, водный, воздушный, световой и какой-то ещё. Ему была нужна земля. Это была его стихия. Жаль что не огонь! Огонь вроде красивше выходит. Моднее. Но от земли было важно получать максимум. Он даже и не помнил как заряд земли называлсЯ. Но именно этот заряд был для него самым важным – заряд защиты. Ведь в этом и был смысл стетики – защищать. И этот заряд давала земля.

В идеале перед боем все заряды должны быть максимальны, однако для этого надо было двенадцать часов к ряду купаться в чистой речке, загорать на ветру, а потом всю ночь на земле проспать. В общем вести себя как пещерный человек в отпуске. Те из воинов, что могли позволить себе второй комплект хранили про запас заряженную стетику, таскали с собой, например. Но второй комплект можно было купить за свои деньги – а он был таким дорогим что… Недаром Цикада так рулоном стетики хвалилась.

Клан. Он так хотел клан! Вот если бы он победил, то получил бы отступные за поединок. Сумма очень хорошая. Вот только как можно победить того, кто ни разу не проигрывал?

Сон сел и вывалил из рюкзака вещи. Вещей было много… Вот, например – пружинка, старый пластиковый пропуск и смятые бумажки из банкомата – очень важные вещи! Особенно чеки.

В банкомате он получал бумажные деньги. Банкомат был старый – механический, зеленый, весь облуплившийся. Приходили к нему редко, поэтому обычно он стоял отключенным, а включали его только по требованию – когда кто-то решался снять зарплату в бумажных деньгах.

Давно бы пора этот хлам утилизировать или сдать в музей – вместе со старыми телефонными будками и заправочными станциями. Он бы и сам лично все это утилизировал – и посадил на их месте яблони. Или вишню. Но по закону весь этот хлам имел какое-то ключевое значение. И его поддерживали в рабочем состоянии. А раз поддерживали – отчего бы не глянуть хоть раз на банкомат которому сто лет от роду?

И он глянул – банкомат стоял в конце коридора в одном из мелких банков на окраине города. Включать его надо было от электрического аккомулятора и каждый раз для этого из своей коморки выходила толстая пожилая дама – отпирала какую-то заднюю дверь, долго там пропадала, и затем банкомат начинал мигать циферками. Сон доставал свою карту, вставлял, аккуратно набирал пин-код и получал пару стареньких потемневших от времени купюр. Долго рассматривал, затем отрывал чек, бросал в сумку и уносил ноги из этого странного места.

Зачем нужны были бумажные деньги Сон сам если честно не понимал, но посмотреть на них было так интересно – что он не выдерживал и ходил к банкомату каждый раз, когда оказывался в этом районе города… Правда, когда заканчивались деньги электронные приходилось бумажными расплачиваться. В столовой, например – чтобы посмотреть на удивленное лицо кассирши, которая потом будет бегать и просвечивать на свет купюры – а вдруг ненастоящие?

Чеки печатались с одной стороны, а так как бумага была дорогой, то он их не выбрасывал. А вдруг пригодиться? Ещё кому бумажное письмо написать. Ручки у него правда не было, зато был старый карандаш «конструктор», ещё от Арсения достался. Тот самый, которым первые космонавты в невесомости писали. Ну не тот конкретно, но той же фирмы. Фабрики. Завода… Производителя. Ручка же в невесомости не пишет! Хотя какие-то да и пишут. Но вот «конструктор» писал везде. Даже на стетике.

Отложив чеки, он снова добрался до плазмы, оглянувшись не видит ли его кто. Плазма была в таблетках – хотя обычно это инъекция. Таблетки были белые, флакончик для таблеток тоже был белый. Ни надписей, ни срока годности – ничего. Наверное их в аптеке на развес давали. Правда по рецепту. Принимать их, кстати, надо было по одной штуке утром и перед боем. Плазма давала сил, но потом, после боя он чувствовал себя выжатым как лимон… Поэтому по началу он, конечно, принимал по расписанию, а потом забросил – и без плазмы справлялся. А таблеток осталось штуки три всего… Он высыпал их на руку. Нет, четыре…

Правда, по сравнению со взрослой дозой, да ещё и с инъекцией это были половинки, хотя нет – не половинки. Чевертинки. Он высыпал на ладонь четыре таблетки. Значит четыре таблетки – это целая порция. А восемь – двойная. А шесть – полуторная. Он уселся поудбонее прикидывая шансы… Наглотаться таблеток и выйти на бой с его высочеством было недурной идеей. Но вот только он не знал точно – а можно ли во время боя плазму использовать? А что если не только можно – но и нужно? Он полистал на открытом планшете кодекс. Ничего по этому поводу там сказанно не было.

А если не было… Сон зажмурился и проглотил таблетки. Сны после плазмы бешеные… Ох и веселая будет ночка.

Подействует минут через десять. Если поприседать – то минут чеез пять. От плазмы бой будет лучше. От плазмы всегда все становилось лучше. И, наверное, от плазмы он не будет особенно переживать если проиграет. А он проиграет – вне всяких сомнений он проиграет. Сон был уверен в этом настолько, что даже не подпускал себе мысли о том, что это произойдет. Потому что это произойдет в любом случае.

Планшет пискнул. Кто-то стучался…

– Я хочу чтобы ты его убил. – сказал тренер. – Но сначала разреж его на несколько кусков, – он подумал некоторое время, – Мозги бери сам, – сказал он и снова задумался. – А мне принеси его сердце.

– А почему не череп? Его можно дома поставить на полку. – сказал Сон, попытавшись отшутиться в стиле тренера.

– Сердце. – повторил тот. – Мне нужно его сердце. Свежее, чтобы ещё билось. – сказал он. – Я не шучу. – добавил он и отключил связь.

Тренер умел оставлять после себя странный осадок. К примеру за всю тренировку он и мог не сказать ни слова. А затем, в конце внезапно поведать, что в детстве он хотел выйти на улицу и начать убивать людей – резать живьем, пока его не схватят и не посадят. Но задуманное он не смог воплотить – его спалила Цикада, которая уже тогда умела анализировать поведение людей. И тренера направили на лечение. Правда, он был из богатой семьи и лечение проходило дома, к нему лично приезжал психотерапевт и показывал кляксы. Лечение он прошел, гнев контролировать научился – но неконтролируемый красный спектр так и остался его вечным призраком. Вся проблема была в том, что он был склонен к спектру черного цвета – смерти и опустошению. То самое, чем сверкал каждый демон, от самого маленького до гигантского. И если не красный – значит черный. А ещё лучше – сразу оба.

Поэтому он постоянно сражался. С демонами, с окружающим миром и даже сам с собой. Наверняка лет двести назад из него вышел бы знаменитый маньяк. Но сейчас были препараты, были психотерапевты с кляксами, была Цикада и, в конце концов была арена, впитавшая в себя всю его злобу и неконтролируемую ненависть ко всему живому.

А так вообще он был неплохим человеком. Один раз он рассказал что у его тетки живет целый выводок мелких псов, которые человек своим невероятным желанием вывести новую породу довел до того, что у бедных созданий глаза вываливались от резкого толчка. И болтались потом на венках и сухожилиях. И ему, тренеру, ещё маленькому, тетка эти глаза поручала обратно вставлять. Вот зачем? Зачем он это ученику-то рассказал? Зачем он теперь все это знает?

Плазма начинала действовать.

Сон выгнал из головы тренера, как назойливую муху и снова лег на землю – прислушаться к сердцу. Сердце стучало… В учебнике по биологии оно было изображенно не как глухой колокольчик, и не как молоточек и наковальня. В учебнике это был кусок мяса с разными венами и прожилками. Тогда почему все говорят – что сердце стучит?

Он расслабился, прислушиваясь с стуку. Хотя это был и не стук вовсе – сердце резко сжималось, словно в судороге и разжималось снова. Это действительно была мышца… Подумал он. И для сравнения сжал и разжал мышцу на ноге. Ощущение было схожим. Затем он поднял ладонь – сжал и разжал кулак. А вот тут ощущения совсе иначе проходили…