Текст книги "Семицвет: молодость богов. Части 1-2 (СИ)"

Автор книги: Святослав Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 38 страниц)

– Вы сейчас находитесь в Серафимске? – уточнила Цикада.

– В Семицвете. Знаете я тут во времени путешествовал и меня внесли в гражданский реестр под другим именем.

Цикада на секунду задумалась. Алексей дернул провод и Охотница совершила прыжок из края комнаты на стул. Пролетела сквозь галограмму девушки и мягко приземлилась на диван. И внезапно её стошнило. Это было так неожиданно, что Сон слегка опешил.

– Ты чего, родная? – спросил он. Охотница скуксилась и спряталась под диван. Сон быстро убрал все это дело в мусор и заглянул под диван. – Кс-кс-кс… – Охотница выбралась из-под дивана, Сон взял её в руки.

– Имеется три билета – ночной рейс, утренний и ещё в обед.

– Давайте на ночь. – сказал Сон, оглядывая кошку со всех сторон. Внезапно ему стало страшно – а что если она заболела как Кот и тоже может умереть?

– Билет забронирован, желаете совершить оплату?

– Можно потом? – спросил Сон.

– Конечно, в течении месяца.

– А есть у вас тут ветеринарные службы? – обреченно спросил Сон.

– Переключить?

– Переключайте конечно.

Как только Охотница поняла, что её собираются усадить в коробку и куда-то поволочь, сразу разозлилась и стала гнять по комнате, не даваясь в руки. Сон метнулся к окну и к двери – закрыть, сбежит ведь! Стоило ему усадить её в коробку, как она быстренько её прогрызла и стала вырываться наружу.

Везти эту дурную скотину в автобусе ему сразу расхотелось – ещё кинется на кого-нибудь и загрызет. Ну, его она не прокусит – стетика, а вот какую-нибудь вездесущую бабульку с ведром груздей и двумя внуками напугает до смерти.

Пришлось насильно усаживать её в плАстиковый бокс для формы. Хороший был бокс…

Он выдохнул и поставил бокс на диван. Кошка металась внутри так, что бокс покачивался. Ну почему она такая? Подумал он обреченно. Единственный друг – и тот – кошка. И та – дура.

Он оставил заявку на снижение рейсового автобуса и, взяв в дорогу бутерброд пошел по выложеннной камешками дорожке. Уже по дороге звонила Лиза, упрашивала остаться. Он в ответ упрашивал её не упрашивать и, кажется, вполне доходчиво объяснил, что терпеть не может когда его упрашивают. Потом позвонила Снежинка. Кажется, о том что он хочет уехать знали все вокруг! Но она, хотя кажется и знала, но словом не обмолвилась, только попросила чтобы он заехал в магазин игрушек и купил очерденого медведя, которого она выбрала в подарок девочке с моста, которая так и не приходила в себя.

Охотница, кажется, ускпокоилась, однако он прекрасно знал – стоит ему только открыть коробку как та вынырнет оттуда и попытается выбраться в открытое окошко автобуса – а они без малого уже высоту метров пятьдест набрали.

Над городом раскрылось сразу несколько новых арен. А он думал их всего семь штук. А их вон оказывается – штук пятнадцать насчитал. Ненадолго выглянуло солнце, но снова скрылось за облаками. Затем снова выглянуло. /Охотница, поняв, что её фокус с псевдоспокойствием не прокатил, начала жалобно мявкать и скрести – давить на жалость у неё получалось лучше.

Ну успокойся, – подумал обреченно Сон. Я же для тебя стараюсь… С переднего сиденья обернулся какой-то мальчишка, забрался на сиденье, затем сел обратно и спросил громко на весь автобус «А зачем дядя кошечку мучает?».

Ну вот – он уже дяденька! Да он его лет на пять поди старше… Тут Сон понял, что все это время не снимал формы, которая полностью закрывала лицо. Ну да – легко со взрослым спутать.

Он снял перчатки, потрогал руками стетику. Пошупал колени. На ощупь – ничем не отличалась от кожи. А вдруг она приросла??? Ему стало жутко и он снял маску и бандану. Снова надел. Придет домой – сразу снимет. Хотя может и не снимет… Слишком уж она удобная. И не мерзнешь в ней и вообще не чувствуешь. После неё даже одежду надевать как-то непривычно – сразу чувствуешь синтетику там или шерсть. Особенно шерсть. И как он раньше от неё не чесался? А ведь по-началу он эту стетику даже надевать боялся. Надо срочно отвыкать! А то так совсем осемицветиться.

Но, подумав некоторое время снова надел весь комплект – ну и пускай все думают, что он взрослый. Он за последние сколько там уже… Полгода и сам начал верить в то, что он взрослый.

Охотница кстати, угомонилась.

Очереди в клинике не было – он прошел к врачу практически сразу, даже девушки на ресепшене не было. Объяснил что кошка буйная, будет сопротивляться, врач покивал – кажется не поверил. Сон снова пояснил. Врач снова покивал, взял у него бокс, надел перчатки и спокойно открыл коробку.

Удивительно – но Охотница даже не сопротивлялась. Очень коротким движением врач поставил короткий укол и та сразу уснула. Сону стало за неё страшно.

– Не переживайте, снотворное короткое. Через пять минут придет в себя. А кошек часто тошнит. – сказал врач. – Я возьму немного крови на анализ, через пару часов узнаем больна ли она чем-то или нет. Подождете?

– Я лучше прогуляюсь, – сказал он, впоснив про медведя. Снежинка обижаться будет ещё… Он вышел из клиники – половина неба была в тучах. Половина – сияло солнцем. Странное было ощущение. Внезапно сзади раздался знакомый мявк.

Он обернулся. Охотница выбралась из клиники. Сзади за ней бежала испуганная медсестра. Кошка прыгнула на Сона, уцепилась когтями за стетик, взобралась на плечо и и жалобно мявкнула. Тяжелая стала…

Он потрепал её по голове.

– Все в я порядке? Не сбежала? – спросила сестра, пытаясь взять кошку на руки.

– Давайте я сней погуляю. – произнес Сон, отсраняясь – а то ведь цапнет ещё бедную женщину. Та покивала и распрощалась.

Интересно – магазины игрушек во время мобилизации не закрывают?

Магазин игрушек был закрыт на обед. Сто лет в магазинах обедов не видел! Но оставалось всего минут пятнадцать до открытия и он сел на скамейку. Охотница спрыгнула на руки, посидела немного и пошла побродить по незнакомым кустам.

Сначала Сон дергался и периодически её звал, правда на Охотницу она не откликалась, а имени он ей так и не придумал. Но зато она возвращалась на звук его голоса. Приходила, бродила вокруг скамейки и снова уходила в кусты.

За деревьями раздался гул. Закрывалась одна из арен. Небо по-прежнему было разделено на черную и синюю половины. Подул легкий ветер. Охотница выскочила из кустов, устроилась к нему на руки и заснула. Сон закрыл глаза и тоже ненадолго провалился в сон.

Арена закрывалась тяжело – долго гудела, позвякивала, иногда скрипела как старые рельсы, Он просыпался – открыва глаза и снова закрывал, пока, с опозданием минут на десять не пришла продавщица. Она была беременна – не то чтобы уже самый поздник срок, но заметно.

Долго извинялась, потом искала ключи. Потом вспомнила, что не зепирала дверь и открыла. На ней было ситцевое платье и наспех надетая ветровка. Зайдя в магазин она села в глубокое кресло, сняла ветровку и накрылась. Запахло каким-то домашним супом и чем-то мясным.

Сон взял тележку и Охотница гордо заскочила на верхнюю полочку – куда обычно детей сажают. Подогнула под себя передние лапы – как обычно любит на форточке сидеть и стала осматривать магазин так, словно это были её личные владения.

Вообще-то Сон знал где стоит медведь, Снежинка показывала его фотку – спрашивала совета между медведем и зйцем. Но Сон только пожал плечами. Синий заяц, розовый медведь… Какая разница? Зато можно было с важным видом прогуляться по магазину, порассматривать баночки с детским питанием – очень вкусным, кстати, можно взять себе домой несколько… Телятину с яблочным пюре, например, или фрикадельки из утки с фенхелем. А нифига себе дети питаются – как в ресторане!

Он кинул медведя в тележку и прошел к кассе. Продавщица спала, прикрывшись ветровкой. Он достал из кошелька деньги, тихо отсчитал нужную сумму и оставил на кассе. Ничего, ещё потом позвонит чек попросит… И тихо, пшикнув на Охотницу покинул это сонное место.

Город уснул, как перед грозой. Сон машинально оглядывался на шелестящие деревья – было так тихо, что ему казалось, будто он в привратнике, а за углом пучеглазая тварь, желающая его уничтожить.

Вся посадачная полоса у больницы была свободна. Обычно тут флаеров штук двенадцать было. Стояли себе – красивенькие, новенькие блестящие кареты скорой помощи с алыми крестами и проблесковыми маяками… А теперь пусто.

Он взял в охапку медведя и вошел. Дверь была открыта. Наверное все в центре… Даже администратора у входа не было. Только за стойкой сидела старая толстая тетка. Обычно она всегда там сидела. Сидела и заведовала какими-то картонными карточками которых у неё было аж целых два шкафа!

Перебирала, рассматривала, приподнимала очки, поглядывала сверху на всех, кто проходил мимо, изредка встапвала налить чашку чая, но затем снова возвращалась к своим карточкам. И все её побаивались. Даже директор больницы наверняка побаивался.

Краем глаза – симестив бровь на четверть сантиметра – она взглянула на него.

– Через полчаса. – произнесла она, не отрывая глаз от одной из таинственных карточек. – Сейчас я сильно занята. С кошкой в больницу нельзя. Ждите на входе.

Сон сел на скамейку у входа и улегся на медведя как на подушку. Охотница бродила где-то рядом. Он уже не беспокоился по этому поводу – она хоть и ходила рядом, но далеко не убегалаа. Периодически показывалась, отмечалась и снова убегала куда-то.

Его снова начало клонит в сон. Медведь был большой, мягкий и розовый. И от него пахло ванилью. Лежать с ним в кресле можно было бесконечно. Только приходилось иногда переворачиваться. В какой-то момент он даже забрался с ногами. Было так тепло и приятно…

Проснулся он минут через десять. Перевернулся на другой бок и позвал Охотницу. Она вынырнула из кустов, облизываясь. Неужто и тут кого-то смогла найти и съесть? Он почесал ей за ухом и снова перевернулся.

Толстая медсестра вышла из больницы – держа в руках планшет и общаясь с каким-то невидимым собеседником. Охотница кинулась в кусты, оббежала медсестру раза три или четыре – но та даже её не заметила, затем попыталась цапнуть её за пятку – но ничего на вышло, медсестра не стояла на месте, а постоянно ходила из стороны в сторону и поглядывала в небо. Сон тоже пару раз посмотрел на небо – но ничего там не было. Тишина, пустота. И тучи.

Охотница весело мявкнула и вцепилась медсестре в халат. Та отбежала к единственному флаеру на стоянке постояла рядом даже не заметив, что тащит за собой кошку. Нахмуриалась, всплеснула руками.

Кошка отцепилась и юркнула в приоткрытую дверь больницы. Сон тихо её позвал помятуя, что с кошками нельзя. Но Охотница не выходила. Видимо нашла там новую игрушку. Сон тихонечко встал, зашел внутрь и позвал кошку.

Та сидела на ступеньках за стойкой и умывалась. Ну хорошо хоть далеко не убежала. Он подошел к ней – но она, хитрая, сорвалась с места и как только он попытался взять её на руки – тут же взобралась на этаж повыше. Ну вот ведь дура – разозлился Сон, глянул вниз – медсестра металась по взлетной площадке и что-то орала – в руках у неё появился огромный телефон.

– Ну ка, иди обратно! – сказал Сон с досадой и топунл ногой. Но кошка и думать не хотела. Он быстро вбежал за ней на второй этаж и стал озираться – в этой части больницы он ещё ни разу не был. Да что там – он выше приемного покоя вообще не поднимался!

На одной из стен был повешан габилен – охотница поковыряла его ногтем, а затем разбежалась и взобралась совсем к потолку, но когтями застряла – не могла лапы оттуда вытащить. Сон посмеялся про себя, подошел, поставил медведя на подоконник и попытался снять кошку – но та резво соскочила на подоконник и стала смотреть в открытое окно со второго этажа. Все бы ей играть! Подумал тот злобно. Небось ещё спрыгнуть захотела?

Окошко выходило во внутренний дворик. Дальше начиналась горка и сосновые посадки. Сон тихо подобрался к кошке, но та в последний момент спрыгнула на пол. Сон услышал как внизу кто-то ходит – наверняка вернулась медсестра и его ищет.

За окном громыхнуло и в коридор ворвался сквозняк. Взметнулись занавески. Кошка прошмыгнула по корридору и вбежала в приоткрытую палату.

По лестнице послышались тежяелые шаги. Громко звякнуло окно. Сон бросился за Охотницей в палату – кошка скрылась за дверью. Внутри, у окна стояла кушетка, на ней – прикрыт белым одеялом человек, рядом какой-то гигантский пикающий агрегат. Краем глаза Сон успел заметить кошку – она взобралась на подоконник. Но дотянуться он до неё не мог! Окно было плотно огороженно приборами. Не долго раздумывая он стрелой нырнул под кровать, отделявшую его от подоконника, схватил белый и пушистый ком меха – Охотница даже не пискнула – и выбежал в кордиор.

– Немедленно покиньте больницу. – громогласно произнесла медсестра. Раскрасневшаяся от пробежки по одному этажу. – Это, – она указала на комок в его руках, – Оставьте здесь. Это собственность пациента.

Сон сглотнул и глянул на руки. В руках был маленький белый медведь.

– А кошку свою – заберите! – добавила она так, словно оглашала смертный приговор. Сон справился с желанием швырнуть белого медведя на пол и стал озираться. А кошка то где?

– А где ваша кошка? – спросила она строго и нахмурилась. И без того была мрачнее тучи а тут и вовсе стала монстром каким-то.

Из палаты досталось шипение и, спустя секунду – кошачий визг.

– А кошка – там. – сказал растерянно Сон – ему захотелось зажмуриться так, словно сейчас в лицо ударит поток ледяной воды.

Сестра, громко топая вошла в палату и ахнула.

– А где пациентка? – сказала она почти жалобно.

Сон аккуратно просочился за ней.

– Под кроватью, – произнес он, пожав плечами.

Под кроватью – скомканные лежали какие-то покрывала. Из которых раздавалось шипение и мявканье.

Охотница выпрыгнула и метеором кинулась к окну. За ней – ловко выпругнул ребенок и схватил за задние лапы.

– Котя! – радостно взвизгнул ребенок.

– Мяу! – испуганно взвизгнула кошка.

Ребенок развернулся к медсестре. Только сейчас Сон увидел что это девочка. Волосы светлые, даже золотые. И он видел её раньше. Только она была бледной и слепой – а эта румяная и глаза синие, глубокие как ночная река. На полу были разбросанны медведи, которые покупала Снежинка.

– Котя глупая. – сказала девочка, подняв Охотницу за задние лапы.

– Отдай кошку. – произнесла медсестра.

– Котя – моя! – сказала девочка весело и засмеялась, выставив вперед кулак с сажатым в нем ножом – таким же золотым как волосы лезвием, с такими же крупными синими камнями, как глаза. – Она… – произнесла она ещё раз – так тихо и загадочно, что стало жутко. – Моя глупая котя! – А затем резко подалась вперед и топнула ногой. Медсестра подпрыгнула на месте.

Девочка залилась веселым смехом.

Громыхнуло небо.

Сверкнула молния. И тонны теплой весенней воды обрушились на город.

Глава VIII. Демон

– Ты похудел что ли? – спросила Света и зевнула. Алексей обреченно вздохнул. Он все надеелся, что дома отец будет. Но нет – он попал как раз в то утро, когда отец был на утреннем дежурстве. Он терпеть не мог утренние дежусрвта, каждый раз давал себе слово ложиться пораньше, но ложился как обычно – не высыпался и вставал злой и раздраженный. В такие часы лучше ему на глаза не попадаться… А он и не попался – дверь за отцом закрылась минут десять назад.

– Доброе утро, – сказал он и сел за стол. СВета была заспанна, волосы растрепались, она ещё раз зевнула и поставила кофе.

– Проспала всего три часа. Ночью у нас такое было… Пртащили подростка с полностью отключенной биоблокадой. Кроме того – она никогда в него и включена не была. У нас даже самые старые врачи таких не помнят. А у ребенка сыпь и кашель, почти задыхается. Благо одна медсестра додумалась по старым учебникам поискать. – она зевнула. – Тетя Вера, помнишь её.

Алексей не помнил тетю Веру.

– Эта которая тебе ещё помогала, когда ты чем-то отравился… Соком или компотом.

Алексей вспомнил. Да, было такое. Тетя Вера.

– А ты действительно похудел. И не стригся давно. Давай я запишу тебя к парикмахеру. Ты в детсве очень любил когда тебе с головой что-то делают. – Она набрала на телефоне какой-то номер. Потом подумала и положила ключ обратно. – Ладно, вечером запишу. Мозги совсем не работают.

– Когда не выспишься, все кажется странным. – кивнул Алексей.

– Да, так и есть.

Она отдернула шторы. Восход был совсем красочным – перистые облака заслонили горизонт и солнце, вставая, озаряло их ярко-алым.

– Над больницей уже взошло. – сказала Света. – Вон смотри, видишь?

Сон пдошел к окну. После дождя все было прозрачным и мокрым. Краска на деревянной раме облуплилась. А крыша серого, мрачноватого здания загорелась ярким светом – больница стояла на горе, и отсюда было видно, как солнце медленно ползло по старым, серым крипичам. Кое-где в стенах росли деревья – маленькие березки, крохотные елки, кусты какие-то.

– Я вот всю жизнь здесь прожила. – сказала Света. – Странно, почему мы никуда не ездим? Я даже в Москве и не была ни разу… А может их не существует вовсе? Доедем до края города – а там стена.

Алексей улыбнулся. Иногда, когда взрослые долго не спали, или, к примеру, сильно устали, они начинали думать как дети, и даже снова могли предполагать что-то совершенно невероятное.

– Мы были у фонтана. – сказал Алексей.

– У какого фонтана? – задумалась Света.

– У старого, помнишь?

– Нет, не помню. – сказала та.

– Ну… Мне ещё отец в то лето таракана подарил.

– Таракана? – удивилась Света.

– Ну да.

– Зачем он тебе таракана подарил?

– Незнаю. Наверное свои зкончились. Подарил и сказал, что решил жениться. А потом мы все вместе проехали к Фонтану. Мы только познакомились и ты сказала, что часто бывала у детстве…

Алексей внимательно посмотрел на Свету. Она слушала его вполуха. Глаза были прикрыты. На лицо ложился мягкий пурпурный свет солнца.

А что если фоантан был в паралельном мире? Или в другом времени? И дорогу знала только Света, но забыла, потому что такие путешествия стирают память… Перезаписывают. А если они не полностью перезаписывают? Если кусочки остаются? Обрывки воспоминаний… Нужно только напомнить.

– И мы ещё делали шашлыки. – сказал Сон с давылением. Ну же всмпоминай! В тебе ещё живет это чудо! – Шашлыки куриные. А таракан сбежал и мы пошли искать его по кустам. Долго искали и нашли все-таки. Его Кот дикий съел.

– Таракан. – сказала Света и не сдержала улыбку. – Какой ещё таракан?

Она не помнила про фонтан. Она не помнила про таракана. Она ничего не помнила… А город спал. Было призрачно, тихо. Это его город. Таким надо было запомнить его навсегда, подумал Алексей, таким он будет представлять себе каждый раз, когда будет о нем думать.

– Это мой меч. – заявил Сон и обернулся к Васильку. К Василиссе. К Ваське. – Где мой меч, а? – требовательно спросил он. Девченка оторвалась от планшета, показала ему язык и издала забавный звук.

– Вот! – сказал Сон. – Это – мой меч!

– Бред какой-то, – недовольно произнес тренер. – Ты хочешь сказать, что пошел искать меч и вернулся с ней?

– Ну вы же знаете эту историю. – сказал Сон.

– Какую историю?

– Как я пошел искать меч и вернулся с ней…

– Но почему ты пошел искать меч и вернулся с ней? – спросил он.

– Потому что я пошел искать меч. А там – она! Ну я с ней и вернулся. – развел он руками.

– Он попал во временную петлю. – пришла на помощь Снежинка.

– Не временную, а временную, – поправил Сон. – И спас Василиссу.

– Василек. – поправила Снежинка.

– Василек-Василек! – громко повторила девочка внезапно оторвавшись от рисования.

– И вас теперь трое? – недоверчиво уточнил тренер.

– Да! – сказала Снежинка.

– И я должен учить фехтованию трехлетнего ребенка, который даже говорить не умеет?

– Она то не умеет? – спросил Сон. – Она ещё как умеет! Вася, где Котя? – спросил он.

– Котя моя. – буркнула та продолжая что-то калякать. – Глупая Котя!

– Это невозможно. – сказал тренер – настроение у него портилось. Плохо дело… А ведь они были последними, кто мог его уговорить заниматься с трехлетним ребенком. Сначала его уговаривал Астра, с ним говорил его высочество, даже Сет говорила. Отчего-то решение тренера заниматься сразу со всеми было очень важен. И Лиза как назло опаздывает!

– В истории города был случай, когда учеником пришел пятилетний. Даже семилетний был… На них отдельно шилась форма, даже. Но три года! – всплеснул он руками. – Что я с ней делать буду? Маленькие дети – инопланетяне! Да её надо родителям отдать – в песочницу, а не монстров убивать. Я не собираюсь её ничему учить. Это бесчеловечно и это сумасшествие! – удивительно насколько отмороженной сволочью мог быть тренер, но какой моральной принципиальностью он облад???

– Елизаветта Павловна обещала подобрать нам хозяйку. – жалобно сказала Снежинка. – Так что скоро у нас все образумится. А родителей у девочки нет.

– Не может быть, чтобы родителей не было. – критически заявил тот. – Родители есть всегда. Её проверяли по базам?

– Конечно, – сказала Снежинка. – В первую очередь. ДНК код проверили по всем серверам империи, и неимперии даже и даже дальнего зарубежья и даже в соедененные государства отослали запрос… Все молчат.

– Этого не может быть. Она не могла свалиться с неба!

– Могла, – сказала запыхавшаяся Лиза и вбежала в класс. Сон перевел дух. Лиза действовала на тренера успокаивающе. Вон – тот сразу просветлел и выпрямился. Хотя настроение, кажется, не улучшилось.

Куратор достала из сумки прозрачный лист.

– Василисса, хочешь взглянуть? – спросила она. Но девочка даже не обернулась – планшет настолько ей нравился что у стра она даже отстала от кошки – которую затискала и замучила так, что та даже ночевать домой не возвращалась.

– Смотри, – она показала тренеру бумажку.

– Синие квадратики на прозрачном пластике? – спросил он.

– Не угадал. – сказала та и подмигнула.

– Щас подумаю… – вздохнул тот. – Это картина? Арт-объект? – предположил он. – Краски хорошо подобранны. Прозрачный пластик – избито, но в целом симпатично.

– Опять мимо. – она прикрепила картинку на окно, попутно шлепнув его по руке, так как тот попытался её приобнять.

Так она ему нравится! Сон стал тайком подглядывать. Ну да – в общем, кому не понравится Лиза? Она же такая красивая. Ему точно нравится. А уж тренеру понравится тем более. Лиза и Сет – вот ведь женщины!

– Это ДНК, глупый, – сказала Лиза.

– Ну надо же? – удивленно ахнул тот. – Как ты узнала? А я то думал это кусок пластика с краской.

– Ты не видишь? – спросила она.

Тренер зевнул и улыбнулся.

– Что я должен видеть? Я не разбираюсь в биологии. И в медицине тем более.

– Но ты же можешь отличить эндоморфа от эктоморфа, и знаешь как растет мышечная масса.

– Но это другое. – махнул он рукой.

– У неё абсолютно чистый код, понимаешь? Ни одного искуственного куска. Врач пытался найти отрезок чтобы прикрепить биоблокаду – и что ты думаешь? Он даже просканировать её не смог!

– Но ей же не триста лет. – сказал тренер.

– Не триста. – согласилась Лиза. – А может и триста. Василисса, сколько тебе лет?

Она подняла ладонь и показала три пальца.

– В сто раз меньше! – сказал Сон мгновенно решив в голове уровнение о том, во сколько три меньше трехсот.

– Да, она необычна, но она самостоятельно прошла все испытания, обрела спектры и вытащила нож, правда провела некоторое время в коме и вообще была спесена, однако у неё великолепное энергетическое тело… Ну конечно, с таким чистым днк как не быть такой энергии.

– А что значит чистый ДНК? – спросила Снежинка.

– Это значит что её зачали и родили папа с мамой с помощью первичных органов оплодотворения. – ответил тренер. – И не так, как сейчас детей рожают, а так как рожали детей последние несколько миллионов лет. И что её папа и мама тоже были так рождены. И что их отцы и матери… В общем, у неё в роду с самого начала веков не было ни одного днк-модифицированного родственника.

– Ни одного – представляешь? – произнесла Лиза.

– И она была рожденна ещё до клонирования первого человека. – сказал тренер не сводя с неё глаз. Он вообще не мог на кого-то другого смотреть если рядом была Лиза.

– Ну не совсем до клонирования… – задумалась женщина. – Все-таки первый клонированный ребенок долгое время был диковинкой и в мире существовало много…

– Это все частности. Мы знаем что асболютно чистого днк сейчас днем с огнем не сыщешь. Даже в африканских племенах, которые казалось бы не покидали своих территорий тысячелетиями – и у тех есть искуственные структуры. Можно найти относительно чистый код, но найти полностью чистый… Я думаю, это практически невозможно. – он вздохнул.

– Поэтому нам и нужен этот ученик. – сказала Лиза. – Он совершенно уникален. Я утрясу все проблемы с опекой. Оформлю документы. Мы найдем родителей в городе… – она ласково погладила тренара по голове. Выглядело это настолько невероятно, что Сон едва удержал челюсть которая была готова в шумом упасть… – А ты должен нас поддержать и нам помочь. – произнесла Лиза.

– Ну предположим… – сказал тренер. – Я возьмусь… И попытаюсь чему-то её научить. Но ты должна понимать, что я не нянька.

– Спасибо тебе большое. – ласково сказала она и выпорхнула.

Вот это да! Подумал Сон. Лиза просто волшебница. Или колдунья. Таким женщинам верить нельзя. По крайней мере он теперь знает что верить нельзя – и ни за что не позволит собой вот так вот вертеть.

Сон залез под тренажер, подвис на ногах, оперся спиной и держащую балку и попытался аккуратно закрепить снизу кабель, который вел от небольшого аккомулятора к дисплею – тот отоброжал ход тренировки, считал разные калории… Можно было бы тренироваться и без дисплея, но с ним было куда удобнее, да и можно было поставить какую-нибудь музыку играть или фильм.

Спортивный класс был самым большим и самым оснащенным. Но таким же заброшенным как и все остальные. Тренажеры – а их было много – находились в негодности. Какие-то больше, какие-то меньше – но в целом практически все. И Сон понятия не имел как будет выглядеть реконструкция города. Сюда пришлют две сотни рабочих? Или все эти принцы и принцессы из Центра лично придут закручивать гайки и класть асфальт? Он усмехнулся про себя, представив как Сиреника тащит тележку с цементом, а тренер…

– Ты же собирался уезжать. – недовольно сказал тренер войдя в зал. Настроение у него было хуже некуда – впрочем оно у него практически всегда таким было, радовался он крайне редко и все случаи когда Тысячелистник улыбался Сон помнил наизусть и мог перещитать по пальцам одной руки.

Иногда тренера отзывали в город и тогда он мог не появляться на занятиях всю неделю – задать домашней работы, а потом приехать и пробыть в городе учеников сразу несколько дней. Или ничего задать – попросту забыть, а потом злобно всех отчитать: «Дескать что, дети малые? Если ничего не задано – сидеть надо и ничего не делать? И так же ясно – вот учебники, вот вам архив цикады, вот тренажеры. Сами что ли не разберетесь?»

Правда, теперь была Лиза. И если тренер ничего не задавал – попросту забывал – она могла лично съездить к нему, взять задания и потом проконтролировать как Сон все сделает. В такие моменты он её просто ненавидел – ну не задали ничего, зачем напрашиваться? Можно поспать, например, или поиграть во что-нибудь.

Хотя, если подумать – сколько беготни ради него одного! Двое преподавателей, куратор, Вовка тот же. Кстати давно его не видно, надо заказ что ли сделать. Или просто в гости позвать. Правда просто так в гости он вряд ли приедет – Лизу боится. Она ему сразу работу найдет. С ней особенно и не расслабишься. Лиза заставила Вовку вынести из учительского коттеджа весь хлам, заменить двери, починить окна… В общем, привести учительский дом в надлежащий вид. Сделать его уютным и светлым домом. Таким, что даже тренер там решил заночевать. Сначала один раз, потом другой… Вот сейчас все выходные пробыл.

С утра он был особенно мрачный. Небритый и злой. Приступы дурного настроения и без того случались с ним достаточно часто и без видимых поводов, но утром они случались постоянно.

Дуррных настроений у тренера было несколько видов и у каждого – несколько ступеней от поверхностного до глубокого, во время которого он мог что-нибудь швырнуть, хлопнуть дверью и оборвать урок. Правда, он всегда возвращался.

Было у него подавленное настроение когда он закрывался и долгое время молчал, было агрессивно-злое настроение когда он срывался и грубил, был сарказм – казалось, что ему хорошо и весело, но веселье это было какое-то уж черезчур озлобленное.

Сейчас он был вроде спокоен, а вроде и нет, постоянно зевал и ко всем придирался.

– Разве нет? Почему до сих пор не уехал? – он сел за стул и отпил кофе. Кофе они пил часто.

– Уже билет купил. – весело отозвался Сон. – вылет через месяц.

– А на уроки приходишь тогда зачем? Валялся бы себе в кроватке. Там тепло.

– Здесь хороший спортзал. А так как я теперь вроде как не обязан медитировать на белый спектр, можно вернуться к оружию.

– Я не хочу учить человека, который вероятно скоро отсюда уедет.

– Но вы обязаны это делать. – произнес Сон недовольно. Привязался же!

– А если не стану? Просто возьму и откажусь вам помогать.

– Тогда на ваше место пришлют другого. – произнес Сон и врубил тренажер. Экранчик подсчета калорий вспыхнул и снова потух. Наверное, стоит увеличить мощность, подумал Сон. Если он починит один тренажер – то по цепочке починит остальные.

К часу пришла Василисса с Лизой. Они летали в город общаться с приемной семьей. К тому времени Сон уже определился с тренажером – починить не починил, но понял как. Нужно было заказать литевые аккуомулятор и попробовать с ним.

Тренер сделал пробежку, случайно толомал ставню окна, когда пытался проветрить зал, потом снова сделал пробежку, несколько раз подтянулся на турнике и налил себе ещё кофе и уселся перед планшетом смотреть почту.

– Ты не состоишь не в одном клане? – спросил он. Сон кивнул. – Мда… – сказал он недовольно. – А приглашения хоть есть? – Сон снова покачал головой. – Безобразие какое… Ну а хочешь я войду под логином Сиреники и отшлю тебе приглашение от его имени? Придешь к нам на собеседование, мы тебе устроим три испытания, посвящение и марафонскую дистанцию вокруг города… Ты уже сделал пробежку?

Сон не хотел отвечать – он терпеть не мог бегать. Ходить любил – в горку особено. Но бегать – ну уж нет. Лучше починить тренажер!

– Не сделал. – сказал тренер. – Почему ты не делаешь пробежку? – спросил он в воздух. – Ты не любишь бегать?

Сон кивнул и снова врубил тренажер.

– Ну тогда велотренажер, не?

Сон нахмурился.

– Ну а что ты? Ходить нужно.

– Ходить я люблю.

– А в горку?

– В горку тоже люблю.

– Ну и ходи в горку! – сказал он. – Только сначала разминка, а потом горка. Три захода по 12 минут. Выдержишь?

Три под двенадцать… Не так уж и мало.

– И что, можно не бегать? – уточнил Соню.