Текст книги "Семицвет: молодость богов. Части 1-2 (СИ)"

Автор книги: Святослав Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 38 страниц)

Ему стало неожиданно весело. Металлоискатель что-то жужжал, выискивал и наконец показал наличие какого-то металлического соединения в речном песке. Всходило солнце. Рассеивался туман. Он вошел в реку и металлоискатель завибрировал ещё сильнее. Надо же, как быстро, подумал Сон делая ещё шаг.

В лицо брызнули лучи солнца, он поднял голову и увидел, как сквозь клубящийся туман проступают очертания старого, сломанного моста. И тут он услышал детский крик.

– Кто там?! – крикнул он, отшатнувшись… Положил металлоискатель на траву у берега, достал нож и сделал шаг вперед. Ему стало немного страшно, но на этот раз сзади не стоял злой Сиреника и если он пойдет вперед – то пойдет до конца.

Сон прокричал ещё несколько раз, и ему даже показалось, что ребенок отвечает. Он стал прислушиваться, пытаясь понять откуда раздается плач и стал двигаться вверх о течению, но плач стихал. Он развернулся и пошел вниз – в какой-то момент ему показалось, что он стоит поколено среди гигантской воды, не видя берегов – такой плотный был туман. Но спустя некоторое время он осел и впереди стали различимы острова – да и какие там острова – были это те самые кучи блинов – странные, до нелепости природные сооружения.

Течение здесь усиливалось и глубина тоже. Он уперся ногами и стал внимательно всматриваться в даль, не выпуская из рук ножа. Туман окончательно разошелся – в нескольких стах метрах речка уходила в обрыв. Слышался шум воды.

И тут он снова услышал плач – совсем близко. На каком-то из островков. Он сложил нож и направился к ближайшему. Ухватился рукой за высушенные корень ивы, подтянулся и забрался на самый верх камня – а камень был высоким – метра полотора! Оттуда было видно гору, лагерь, тропинку по которой он пришел и то – как речной поток шумно обрушивается в пропасть. Течение там было совсем быстрым, а глубина – уж точно не по колено.

И вот, на одном из островков он едва различил синее платье в желтый горошек. Забвишись между двух срошшихся камней, там сидела маленькая девочка. В голове мгновенно заработали какие-то малопонятные механизмы – он даже не спрашивал откуда здесь, вдали от цивилизации может быть ребенок? Просто спрыгнул в воду – а воды было уже по пояс, и стал пробираться к дальнему островку.

Пока что идти было несложно – только течение становилось сильнее. Он не сводил глаз с маленького ребенка – дрожащего, забившегося в темный сырой угол ребенка. Она была не далеко, но и не близко. Уже отсюда он различал её достаточно хорошо.

– Я иду! – крикнул он и помахал руками.

Девочка стала испуганно озираться. Она выглянула из своего укрытия уперевшись руками в песок. Ей было очень холодно – стояла поздняя осень. Он ещё раз помохал ей рукой и крикнул для верности – но она, кажется его не видела. Он стал кричать ещё громче но бестолку. А течение усиливалось.

Девочка выбралась из укрытия полностью. До неё оставалось метров сто, а течение стало таким сильным, что он едва удерживался на месте и уже порядком устал. Он попытался идти скорее, но становилось глубже.

Не раздумывая он сбросил коробку с вещами и тяжелую сумку в последний момент вспомнив, что там лежала начатая пачка таблеток которых ему дал Астра. Та пачка что он хранил для тренировок по сверхтяжелой программе. Да ну и черт с ним, с тренировками, без таблеток потренируется, подумал он и проглотил оставшиеся три штуки.

Все привычно посветлело. Двигаться стало легче. И он стал различать девочку практически полностью. Платье было разодранно, волосы растрепались и все в грязи, на лице синяки, пальцы разбиты до крови, худая и ослабленная – но что самое удивительное – в ней ещё оставались силенки, чтобы попытаться подняться на верх островка!

– Сиди на месте я иду! – закричал Сон. И вот ведь проклятие – она его не слышала совершенно! А островок высокий и стенка отвесная, и пусть даже там были устапки и какие-то деревца – ей будет сложно взобраться. А то ещё и грохнется.

Он двигался так быстро, как мог, кажется даже начал переходить на бег, преодолевая метр за метром. Но бежать в воде – дело нелегкое, а бежать по пояс в воде и против течения – тежялее в несколько раз.

Вот она преодолевает сантиметры – хватается руками за какой-то выступ и встает на вершине острова, держась ладошками за лысую березку с двумя желтыми листочками и затравленно оглядывается. Лицо покрасневшее, словно она ревела в три ручья… И ещё она такая легкая, такая исхудавшая и тоненькая – что кажется свет проходит прямо сквозь нее.

Сон почувствовал, как слегка совсем чуточку приподнялся уровень дна – он был метрах в десяти от островка. Девочка развернулась к нему спиной изчезая за яркими, неестественными лучами стекляшек. Почему-то ему показалось, что ещё вот-вот и она полностью растворится в этом свете! И её не станет. Она пропадает…

Он интуитивно схватил со дна камень и кинул в неё. Она вскрикнула, резко развенулась и нахмурилась, пытаясь рассмотреть откуда прилетел камень и прикрываясь ладонью от света.

Сон схватил ещё небольшой камешек и снова запустил – и то ли не рассчитал сил, то ли камень был большим, но она с криком ухватилась схватилась рукой за колено. И внезапно тот понял – она едва балансирует на самом краю. Он кинулся вперед насколько мог.

В этот момент стекляшки сошлись вместе и так сильно ударили по глазам, что он едва не ослеп – но неосознанно выставил руки вперед в надежде что рассчитал все правильно…

И хрупкое, ледяное тело упало ему прямо в руки.

Он крепко схватил девченку, почувствовав, как та начинает слабо сопротивляться и попытался шагнуть вперед – на берег, но нога отчего-то съехала по скользкому камню и они упали неожиданно глубоко под воду.

Стало темно, по ушам ударило давление – метров шесть под водой – не меньше. Он мгновенно собрал в кулак все силы – а в привратнике он научился делать это стремительно – и подался вперед, что есть сил работая ногами, и как можно надежнее сжимая ребенка.

Стетика хранила кислород – но тем не менее, на черную поверхность он выпрыгнул едва запыхавшись, чего не скажешь о ребенке – которого тут же едва не вырвало из рук бурное течение. Их стремительно понесло вперед, а он даже не пытался сопротивляться – лишь молился, чтобы девочка не захлебнулась и не околела окончательно.

В какой-то момент течение стало чуть легче, он перевернулся на спину – ребенок был без сознания. А он обнаружил что справа и слева возвышаются отвесные серо-синие, скалистые стены. Как он сюда попал – он понятия не имел. И что теперь делать – тем более.

Он стал спешно соображать, но в голову лезла какая-то чепуха об оставленном телефоне и попытке связаться – от безнадежности ученик стал медленно подгребать к одной из стен, надеясь что когда-нибудь это отвесная стена закончится и они выплывут к берегу. Он даже попытался хвататься руками за выступы – но без толку.

Их несло и несло, а стены все не кончались. Действие плазмы ослабевало – ещё немного и он не сможет справиться с течением. И когда действие ослабнет окончательно – вот тут будет совсем плохо. Он и сам едва держаться сможет, а вот девочка… Ему поплохело от этих мыслей.

Глаза привыкали к темноте – он стал оглядываться по сторонам и увидел впереди совсем небольшой отступ – полка в камнях, какой-то метр – но все же. Такие неровности и раньше мелькали, но далеко… Он схватил рукой за выуступ и что есть мочи сжал кулак, пытаясь подтянуться. Но поза была настолько неестественной, течение сильным, стетика мокрой, а полочка скользкой, что он не продержался и нескольких мгновений. Его сорвало и течение понесло его дальше.

Он сконцентрировался, пытаясь вглядеться в стену – и, кажется, заметил ещё один уступчик. Плазмы практически не осталось, ещё немного – сам начнет тонуть!

Рука проскользила по черной стене и он снова не смог задержать ладонь в выступе. Силы его покидали, он вновь попытался протянуть руку прямо к стене, но внезапная волна окатила его и сильно ударила прямо о стену – на счастье он смог сгрупироваться и почувствовал, что ноги уперлись в камни. Он протянул руку и нащупал совсем небольшой уступчик. Не метр и не полтора – но забраться можно.

Он аккуратно нащупал второй ногой дно, затем с огромным трудом и только с третьей попытки закинул девочку на уступ, тяжело дыша. Когда, наконец, он надышался вдоволь, то, подтянувшись, залез. сам. Места практически не было – ноги свисали прямо в воду. Первым делом он сбросил в воду несколько камней, освободив место и с трудом умудрился посадить девочку на колени. Она была без сознания, и он понятия не имел что теперь с ней делать.

Попытался похлопать по спине, и даже сделать искуственное дыхание – но делать это в такой позе было решительно неудобно. Он потряс её. Попытался померить пульс и ничего не почувствовал. Ему захотелось закричать что есть мочи от безнадежности, но его никто не услышит. Он ещё раз потряс бездыханное тело.

– Ну же, – тихо прошептал он… – Давай, возвращайся. – он обреченно прижал её к себе и заплакал от бессилия.

И тут она закашляла!

От радости он прижал её к себе ещё сильнее и ему пришла в голову идея укутать её в стетику. Он с огромным трудом снял с себя ненужный мундир, даже ногу судорогой свело – но стоило ноге слегка отойти, он все-таки стянул мундир и засунул под себя. Толку от этой мокрой тряпки все равно не было – пусть хоть помягче будет.

Начал стягивать с себя рубашку – но сразу почувствовал, как было холодно. Тут ему даже пришло в голову попытаться забраться туда сразу двоим. И стоило только об этом подумать – стетика едва заметно поддалась. Он стал растягивать сильнее – и та снова поддалась!

Он перевел дух, собираясь с мыслями. Стетика слушала его приказы и растягивалась. Мышцы затекли и хотелось сменить позу. Но выбора не было, придется помучиться. Он попытался Просунуть голову девочки прямо под одежду, но ничего вышло. Наврняка, со стороны это выглядело ужасно забавно, и он попытался развеселить себя любым способом – но не получалось. В результате, он затащил ослабевшее тельце через горло, долго возился, пытаясь засунуть туда же окоченевшие ножки и вот, крепко обхвотив бесценную ношу лег на камни.

Девочка была совсем ледяной – он морчщился от её мокрого платья, но прижимая к себе и упрашивая все силы чтобы она закашляла ещё раз. Но она не кашляла.

Зловеще шумела река. Вдалеке виднелась другая стена. Небольшой уступчик и он один. И может быть – ещё одно живое существо. Совсем рядом.

Он закрыл глаза, собираясь с мыслями в очередной раз, но ничего не лезло в голову – и вот, с огромным облегчением, он почувствовал, как девочка дрожжит. Умная стетика завибрировала, пошла волнами и стала горячей. Сначала девочка дрожжала едва заметно. Потом дрожжь стала сильнее – в какой-то момент её практически колотило, она начала кашлять, даже пришла в сознание. Страшно испугалась, начала плакать и что-то мямлить. Ему пришлось сильно сжать её в руках, уперевшись ногами в камень и начать успокаивать – будет буянить и оба сваляться в реку! Нехорошо. И она успокоилась на некоторое время.

Потом снова заплакала. Плакала долго. Потом начала кашлять и опять ненадолго успокоилась. Сон с трудом достал нож. Тот сразу засветился. Девочка проплакалась и подняла голову.

Тут-то он увидел её лицо.

И вздрогнул от легкого ужаса.

У неё не было зрачков.

Вернее, они были, только совсем белые.

Словно их и не было вовсе. Он сглотнул, приказал себе успокоиться, снова погладил её по голове и посильнее сжал набрав в легкие побольше воздуха. Ну ничего страшного… В Семицвете все исправят, подумал он. Или в столице. Там же отличные хирурги. В конце концов есть имплантанты и контактные линзы!

А девочка тем временем подняла руку и нащупала его шею. Он неосознанно приготовился к худшему. Ну да, страшный безглазый монстр сейчас его тут задушит и утащит в пучины.

Но говоря начистоту – была эта девченка не страшным монстром, а просто немного удивительным, и дико замерзшим ребенком. Она пощупала руками шею и продолжила путь, положив руки на нос. Там нащупала ворот стетики и повязку, прикрывающую лицо. Стала щупать дальше.

Тут-то Сон сообразил, что можно снять маскуы с банданой и повязать ей на голову. Он убрал её руки с лица – на удивление та была послушна и больше не истерила, затем, зажав нож плечом, снял часть стетики с головы, и попытался прикрыть ей мокрые волосы. Она догадалась что к чему и сама завязала кусок стетики как косынку, а затем, настырно положила руку прям на лицо.

Сон прищурился, чтобы та не попала по глазам.

– Что жы ты странная такая? – спросил он.

Внезапно та вздронула и посмотрела на него удивленно.

– Ты понимаешь что я тебе говорю? – спросил он ещё раз.

Она помотала головой, скуксилась и снова начала плакать. И тут же – дрожжать.

– Тихо, тихо, – сказал он. – Нас тут найдут. Цикада никогда не спит… Тебя отправят в больницу, там тепло. Меня тоже наверное… В больницу. Поваляемся, отожремся разного бульона, мяса там. В больнице хорошо кормят и там пахнет вкусно… И глаза тебе там заменят. А то страшная ведь как сама смерть! Сделают тебе их голубыми, как у моей кошки. Я тебя познакомлю с кошкой, хочешь?

Она нанего очень осмысленно и внимательно посмотрела, положив ладонь на горло и перестала плакать.

– Хочешь познакомиться с кошкой? – спросил он ещё раз с надеждой.

Девочка не сводила с него своих жутковатых бледных глаз.

– Котя… – сказала она. Голос у неё был детский. Немного сорванный, простуженный и хриплый. Но вполне себе ребяческий.

– Котя. – сказал он, кивнув головой.

Она прижала ладошки к груди – где было побольше стетики и побольше тепла.

– Котя. – сказала она ещё раз и устало притихла.

Кажется, заснула.

Спасательная операция началась часа через полтора и длилась до полуночи. Цикада обнаружила его подозрительные перемещения практически сразу. А стетика подала сигнал об опасности как только он упал в ледяную воду – так что служба безопасности и вертолет МЧС выдвинулись ещё засветло.

Штатный спасатель-альпинист второго разряда Азалат Сары-Елга, спустился на тросе и был искренне удивлен тем, что их там двое. Не сразу понял ситуацию, попытался разобраться, наконец-то таки разобрался и затем ему пришлось подниматься обратно…

Сон снова остался один – ненадолго – но вот тут ему и стало страшно. А вдруг ему все привиделось? Вдруг спасатель с непроизносимой фамилией – не настоящий? Или с ними что-то сейчас случится и никто уже не придет на помощь? Зачем они оставили его одного так надолго? Стоило только помощи объявиться, как вся смелость куда-то испарилась. Стало плохо, одиноко и страшно – он помотал головой и зажмурил глаза от неприятных ощущений – и даже почувствовал какое-то извращенное удовольствие от того, что наконец-то таки может поддаться всем своим слабостям…

Через несколько минут прожектор снова осветил мутную воду и сверху спустился Азалат с какой-то конструкцией. Это был большой и плотный кусок ткани с обшивкой из какого-то материала, похожего на надувной матрас.

Но сначала спасатель Азалат долго и терпеливо пояснял, как закрепить на себе страховку. Затем Сон с огромным трудом вытащил из их общего спального мешка маленькую девочку и они стали крепить на неё замки – неспеша и аккуратно, так что, часа через полтора они все-таки погрузили её в люльку. Все это время она крепко спала – согрелась – только что-то мямлила сквозь сон.

Спасатель Азалат ещё раз тщательно проверил все крепления, затем крикнул наверх отдавая старт и спасательный домик маленькой Элли скрылся в проеме. Настала его очередь. Он был крепко закреплен, спасатель утвердительно кивнул и передал ему защитные очки от воды и брызг, но Сон только покачал головой, переодевая стетику.

Веревку медленно подтягивали откуда-то сверху. Упершись ногами в камень, он, наконец-то позволи себе потянуться. Затем ещё раз. И ещё… Поболтался ещё некоторое время, разминая затекшие мышцы, кивнул спасателю и тот дал команду на старт.

Сон даже спросил, отчего они и его не погрузили в ту конструкцию – на что спасатель ответил, что у них она была всего одна, и они предполагали, что именно для него они эту штуку и используют. А тут оказалось, что спасать надо двоих, а не одного. А так как сам Сон был хоть и в жалком состоянии, но на ногах вполне стоял, отдать люльку решили девочке – так как та была практически на грани. Что, впрочем, было логично.

На поверхности его уже ждал флаер, горячий суп и перепуганная Лиза. Впрочем, он не сильно замерз и вообще хотел домой, но Лиза тут же засыпала его вопросами, на которые он либо вообще не хотел отвечать, либо отвечал односложно – да или нет.

– Итак, поэтому ты не смог найти металла для меча и покинул отведенную территорию. – закончила грустно она и вздохнула. – А это означает, что следующая попытка случиться не меньше, чем через три года.

– Почему? – спросил Сон коротко. Ему стало не по себе и он дико расстроился. Вот уж новость так новость!

– Потому что ты отправился в пространство случайностей. Там нельзя быть долго и часто… К тому же на кузнечные квоты огромные очереди. Кстати. – он придвинулась поближе и снизила голос до шепота. – А ты знаешь, что все вокруг состоит из энергии?

– Конечно знаю. – ответил тот, ылавливая ложкой кусок курицы. Курица на ложку не цеплялось, но вилок не было, а хватать руками его Снежинка отучила.

– Откуда? – ахнула та.

– Из учебника по физике за девятый класс! – он доел остатки и стал проверять почту с её планшета – сначала он не хотел почту проверять, а хотел посмотреть новости. Но увидел письма и не удержался.

– Не все дыры в инфополе заделали полностью. Несколько крупных прорывов в пространство случайностей находится прямо за городом учеников. На границе с ними собирают руду для мечей. Впрочем все ученики проходят через это пространство, когда прибывают в семицвет. Затем они получают нож, имя, стетику…

Она щелкнула пальцем, настраивая невербальный сервер, кто-то вышел на связь.

– Сон, – сказала она не оборачиваясь, – Кто эта девочка?

– Не знаю. – ответил тот, не отрываясь от планшета. – С ней что-то не так?

– Она спит. Ты даже не догадываешься кто она?

Тот покачал головой и все-таки оторвался от планшета. Лиза нахмурилась и очень серьезно на него посмотрела.

– Я должна тебя кое-что сказать. Боюсь тебя это расстроит. И даже напугает.

Он окончательно отложил планшет.

– Эта девочка, на самом деле, – она перешла на шепот и склонилась – он наклонился вперед. – Ты обещаешь нкиому не говорить?

Тот кивнул.

– Это девочка вампир дракула! – прокричала та в самое ухо.

Сон отшатнулся. Лиза засмеялась. Сумасшедшая.

– Никакой это не вампир. – сказал Сон. – Слепая, глухая и немая девочка.

– Слепая, немая и глухая? – удивленно спросила Лиза.

– Ну… практически.

– А ведь я так сразу и подумала, – произнесла та. – Она слепая… Да. Только не совсем глухая… Щас посмотрим что наснимал Азалат, – она развернула пальцами невидимый интерйфейс и стала проматывать какую-то запись. – Ну частично слух есть. Её сейчас осматривают, кстати. И не могут найти родственников ни по базе мчс, ни по по днк-тесту. Кроме того, у неё не стоит биоблокады, нет ни одной нанозащиты от радиации, а её слепота и прочие отклонения можно вылечить пустяковыми операциями. Ну… Слепоту все-таки просто так не вылечишь. У неё не с глазами проблемы, а со зрительным центром. Ну, есть ведь эхолокаторы, линзы, имплантанты в конце концов… Почему всего этого не сделали раньше? Инопланетянка просто какая-то.

– Никакая она не инопланетянка, – сказал Сон. Они сидели спинами друг к другу воткнувшись в свои планшеты. И тут он увидел шесть приглашений в разные кланы. Сначало, конечно – чуть на месте не подпрыгнул. Обрадовался. А потом не поверил, стал проверять – действительно так. Шесть приглашений на собеседования! И это за одни только сутки! Вот это да.

– Она обычная девочка. – добавил он. – Глухая там, или слепая – неважно. У неё есть родители или бабушка. Её воспитали в хорошей семье. Любили какую есть. А потом она попала в беду.

Лиза задумчиво обернулась через плечо.

– Ты уверен?

Сон вздохнул заканчивая смотреть почту и щелкнул выключателем планшета.

– Да, сударыня, я в этом уверен.

– Ты думаешь о том же, о чем и я?

– Я не знаю о чем вы думаете, сударыня, – сказал он. – Зато вы знаете, вы же экстрасенс.

– Она из прошлого. – сказала Лена. – Из далекого прошлого. Ещё до коллапса… В семицвете ходит легенда о Девочки с Моста, которая губит людей – заблудившихся путников и воинов, по какой-то причине идущих в пространство случайностей. Иные, вернувшиеся из пространства рассказывали о том, что слышали крики о помощи, и даже видели девочку с косичками и в синем платье…

– И что, они не пошли на помощь? – удивленно спросил Сон.

– Но это же пространство случайностей! – всплеснула она руками. – Там что угодно может случиться!

– Что угодно может и сейчас случиться! – сказал тот, разозлившись, – Но дурацкие сказки – это не повод не помочь ребенку, который на помощь зовет!

– Спокойно, касатка. – сказала Лиза и потрепала его по голове. Опять эта касатка! Прицепились же. – У меня есть очень хорошие новости. Во-первых ты умудрился за двенадцать секунд, со сведенными от судорог мышцами из совершенно неудобной позы надеть стетику за 12 секунд. И даже не зажимал шнуровку зубами. – она развернула к нему интерфейс, прокручивая запись взад-вперед. Съемка была хорошего качества, не смотря на темноту. Сон внимательно посмотрел, не поверил, потом даже засек время, затем только поверил. Двенадцать секунд это хорошо. Это очень хорошо. Да и из такой позы! Можно было хоть завтра зачот сдавать на стетику, теорию он подучит а практика – вон доказательства какие.

– Но это не главное. Главное – твой белый спектр. – произнесла она. – Твой ангелический спектр. Говорят, если спасти девочку с моста, она исполнит твое любое желание. Судя по тому, что я сейчас вижу – когда вода несла тебя по речке, ты раскрыл свой белый спектр так сильно, что он практически полностью тебя поглотил. Это означает, что тебе прямой путь в ангелы-воины и меч в таком случае тебе даже не понадобиться. Это объясняет почему ты вернулся без оружия – ангелы-воины деруться с помощью мысли. Оружие им ни к чему.

Он не знал, как реагировать на новость о белом спектре. Вроде нужно было радоваться, ведь любой сильный спектр – это как талант, как сверходаренность. Астра узнав про это чуть на месте не прыгал от радости. И неудивительно – он же хотел чтобы тот показал черной троице на что способен, и тут – такое.

И ему надо теперь плотно изучать какие-то тексты, принять одну из семи официальных религий, всерьез взяться за энергеобиологию, и вероятно стать вегетрианцем как Сиреника! А ведь он тоже белоспектральный боец. Они теперь выходят даже коллеги.

Ему наконец-то начали полагаться дотации как черезчур одаренному, четыре клана и даже одна троица выслала ему приглашения – и он успел сходить на два собеседования.

В первый раз с ним общалась секретарша в короткой юбке – так как весь клан был срочно вызван на бои – что впрочем было не редкостью. Девушка задала ему ряд совершенно бестолковых вопросов – к примеру, с чем связанно желание сменить клан. На что ему пришлось отвечать что ничего менять он не хочет, для него это первый опыт… Запутался сам и запутал секретаршу. Затем он зачем-то стал вдаваться в подробности из общего кодекса, девушка мило улыбалась – но было понятно что она так ничего и не понимает.

Ещё был вопрос про его сильные и слабые стороны – на вопрос и сильных сторонах он старался быть очень скромным, на вопрос о слабых сторонах вообще не знал что отвечать – говорить правду не хотелось, а вранье получалось нескладное. Был и вопрос о происхождении конечно, и вопрос о том, были ли в его роду военные, но самым странным вопросом был вопрос о том, в клане с каким рейтингом он желает сражаться… Тут он впервые узнал что у кланов бывают рейтинги – даже стал рыться в поиске по кодексам, но ничего не нашел. Оказалось это был какой-то негласный термин и без профессора тут было не разобраться.

Затем ему пришлось заполнять огромнейшую анкету в котором все вопросы на которые он ответил устно пришлось записывать писменно. Больше всего его смутила просьба создателей анкеты написать о себе рассказ. Он долго думал, затем написал целое одно предложение, стер, написал ещё одно, снова стер – и так минут сорок.

Через полтора часа девушка несколько раздраженно забрала анкету, пообещала передать интервью главе клана и сказала, что ему, учащемуся, в случае положительного ответа обязательно перезвонят.

И это вроде все было очень хорошо, но он как-то уже влился во все эти тренировки. Вроде сначала не получалось и никаких тебе результатов – только дикая боль в мышцах и усталость. А потом – стоишь в душе и внезапно видишь как чуть-чуть наросла мышца. Совсем немного – в конце концов он же не для красоты занимается, а чтобы оружием орудовать, но все-таки приятно. А потом замечаешь как тут немного похудело, а тут наоборот – выросло. Так и крутишься перед зеркалом пытаясь понять откуда что убавилось и куда добавлось. И вроде он даже по всем предметам отстовал – и отстовал здорово.

А теперь вроде получается, что все это и не нужно вовсе. А нужно медитировать перед боем по полтора часа и концертрироваться перед заженной свечой. Даже руки опустились. Белый спектр – можно и без оружия вовсе.

– А можно и с оружием, – сказал тренер стоя перед экспозицией. – Это как повезет. Вот у Сирники есть лук.

Они все-таки выбрались в оружейный музей.

– И стрелы. – Добавил он после некоторой паузы.

В музее настроение испортилось окончательно – когда он увидел оружие ему мгновенно захотелось и собственный меч… И чтобы в привратник и на самый сложный уровень. Или хотя бы одним глазом взглянуть на те самые великие арены…

Правда, музеем это здание можно было назвать весьма условно, это был склад превращеный в стихийную выставку. Большая часть оружия хранилась здесь совершенно открыто – просто разложена на столах, поверх черных бархатных полотнищ. Можно было взять понравившуюся модель, подержать в руках, ощутить вес, повертеть. Затем взять ещё одну модель и ещё. В результате перепробовать все, что только можно и сделать выводы перед отковкой первого меча. Правда на входе висела вывеска о том, что ношение открытого оружия и размахивание им же позволительно лишь в специально отведенных помещениях.

У каждого меча было если не имя, то хотя бы номер. Можно было узнать кто, когда и какого монстра замочил, даже посмотреть видеозаписи с камер. Правда, снимать внутри привратника научились сравнительно недавно, до этого были только сухие отчеты, клановые журналы и черные ящики.

Он постоял вместе с тренером у экспозиции – третий великий меч выставлялся вместе с именным оружием всех его соклановцев. Это был один из немногих мечей, которые являл себя просто так перед всеми. Остальные были запрятаны так далеко и так глубоко, что без профессора ему точно не разобраться. Да и зачем ему теперь разбираться в оружии? Ему теперь надо медитировать перед сном и учиться лечить раны наложением рук.

Тренер постоял ещё немного и ушел препираться с музейным смотрителем. Препирался он долго, но тихо – потребовал какие-то документы, затем устав, даже кодексы – отыскал там поправку мелким шрифтом, затем ещё одну – минут через сорок смотритель сдался, приставил к тренеру молодого лаборанта и те скрылись в темном углу.

Сон решил им не мешать – ну мало ли какие дела могут быть у двух взрослых в темном углу? Но тренер выглянул из угла и махнул ему рукой. Сон сорвался с места и побежал за ними. Мало ли какие могут быть дела – но оставлять ребенка это же некрасиво!

– Смотри внимательно, – произнес тренер. Вообще, он был не в духе, но в таком не в духе – средненьком – из класса не выгонет, только наворчит. – Ты тут под мою отвественность, и вообще вряд ли в ближайшее время сюда попадешь, так что постарайся особо не шуметь.

Лаборант врубил свет. Они находились в длинном, узком как пенал коридоре. Вдоль стен были выставленны витрины с оружием – только куда более красивым, нежели множество тренировочных, устаревших и бывавших в боях мечах, валявшихся в прежних залах.

Лаборант развернул одну из лестниц, поднялся на второй ярус, затем пододвинул ещё лестницу и ещё.

– Можно подниматься. – сказал он, слезая.

– Хочешь взглянуть на меч предидущего первого преподавателя?

Сон кивнул – что за вопрос, конечно хотел. На шестом ярусе тренер остановился у пустой витрины и внимательно её осмотрел.

– Ничего нет. – сказал он. – Я так и думал.

– А что здесь должно быть? – осторожно уточнил учащийся.

– Меч. – сказал тренер. – Но его тут нет. Значит он где-то в другом месте.

Ну да, очень очевидно.

– А это нож нынешнего первого преподавателя. Он в Семицвете главный.

– Нож главный? – спросил удивленно Сон.

– Первый преподаватель, глупый. – ответил тренер.

Сон взглянул на зелено-голубой нож, который до этого он идентифицировал как клинок.

– Большой! – сказал он подумав. – Как меч.

– А уж какой у него меч. – пэроизнес тренер. – Драться с таким на дули одно мучение…

– Да кто такого на дуэль вызовет?

– Ну, своего предшественника он на дуэли как раз и убил. Ну мы тогда все молодые были и горячие – пошли мстить – двоих он приковал к постели, против остальных выставил совего лучшего бойца… И было это настоящие исчадие ада. Демон. Чудовище… Страшные дуэли. Одно поражение за другим. Победитель отбирал у воинов все, что мог отобрать и унести. Рейтинги, имена, оружие, клановое имущество, любовь, душу, радость… Я там свой титул как раз и сложил.

– У вас был титул? – спросил шепотом Сон.

– Был. У меня был, у Сиреники, и у всей черной троицы. Выиграли в этой заварушке те, кто стоял в стороне. И сохранили остатки нажитого… – он хрустнул пальцами. – И я ненавижу белую троицу. – сказал он внезапно. – Они все видят, все знают. И всегда бездействуют. Будь крайне аккуратен с каждым из них… И да, мне жаль, что мы не выслали тебе приглашение ранее остальных. Но вместе с рейтингом в тех битвах мы потеряли право первыми подавать заявки на новеньких бойцов. И мы обязанны пропустить вперед остальных. Я полагаю, что алая троица отослала тебе приглашение. Ты что-нибудь знаешь про алую троицу?

Сон покачал головой.

– Сильнейший боец троицы и некогда – лучший боец Семицвета – отдал демону самое ценное, что может быть у человека. Он отдал ему свою душу. И желает вернуть её во что бы то ни стало. Любой ценой.

– Она спит. – сказала пожилая медсестра.

– И её не следует беспокоить. – добавила та, что помоложе.

– Возможно, через недельку… – смягчилась третья. – Во вторник или среду.