Текст книги "Семицвет: молодость богов. Части 1-2 (СИ)"

Автор книги: Святослав Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)

В задачках на экзамене такого комфорта, конечно, не было. Ответ чаще всего был гигантской многоэтажной дробью, нередко – с буквами. И не всегда сразу ясно – нужно ли эту дробь сокращать или нет. Пока покрутишь, пока повертишь и все перепробуешь – может пройти много времени. Поэтому во время решения нужно было вовремя остановиться.

Мало того – каждый такой пример можно было решить разными способами. И ответ мог получиться отличный. В общем, один пример мог иметь несколько ответов. Естественно, все они были одинаковы, только записать их можно было разными способами. Но и это не все – он мог решить пример по-своему и с помощью своих собственных знаний, и тогда получит ответ, которого даже в списке ответов у экзаменаторов нет. Поэтому все ответы прогонялись через программу. Но самым страшным было то, что ответ мог получиться больше, чем сам пример. Ну как такое может быть?

Ещё за месяц до экзаменов военная академия анонсировала оригинальное задание – новую главу в учебнике по математике. И приходилось в спешном порядке осваивать решение новых примеров и задач. Каждый год разные. В этом году были авиационные таблицы – и ничего сложного в них не было – вот только были они громоздкие и нудные. Много-много однотипных вычислений в огромной числовой матрице. И попробуй хотя бы в одном месте ошибиться, или минус с плюсом перепутать – все, пропало.

Конечно, уже после решения первого задания стали очевидны его слабые и сильные места. Поэтому излюбленные полиномы пришлось отложить. И взяться за руду. И за проценты. А ещё эти матрицы авиационные… Он за них даже не брался. Впрочем, у него ещё времени немного оставалось.

– Невидимые гантели! – завизжала Алена, выставив руки вперед. Вот же кот в мешке. Маленький ядерный реактор.

– По четыре килограмма! – добавила она уверенно, покрутив руками в воздухе.

– Почему ты всегда молчишь? – спросила она, сложив невидимые гантели на полу.

– Чтобы твою болтливость компенсировать. – Ответил Алексей.

– Ты математик? – спросила она, сев рядом.

– Да.

– А это что?

– Авиационные матрицы.

– Скукота. – Сказала она.

– Сама ты скукота. – сказал он, закрывая тетрадку. Он видел её работы – она черчение осваивала. И кстати, была единственной, кто кроме него справился с заданием. Вернее, не справился, а попытался справиться. Арсений им это задание вообще дал, зная, что никто не справится. Ему, видите ли, было интересно, как ребята выкручиваться будут – честно постараются его сделать или нагло срисуют. В общем, все и срисовали. Кроме него. Алена так вообще просто честно постаралась. Кстати, у неё чертежи были аккуратными. Если бы взять его схему и дать ей перерисовать – получился бы отменный проект. Жаль, они в парах не работали.

– На ужин погнали. – сказал Алексей, вставая. Есть он захотел ещё с час назад.

– Подожди. – важно сказала Алена. – Мои гантели. – Она аккуратно подняла невидимые гантели, сложила их на своем столе и выбежала в коридор. Алексей оглянулся вокруг – никто ли не видит – и поводил рукой в месте, где они должны были лежать. Ничего там не было. И есть хотелось.

* * *

– Можно подумать, что у тебя шпаргалка где-то. – Сказал Арсений Арсеньевич, глядя как он проставляет ответы на квадратные уравнения.

– Шпаргалки нет. – Сказал Алексей, не отрываясь. Арсений обычно подходил к ученику, когда чувствовал, что тот что-то не понимает или начинает отвлекаться. Алексей терпеть не мог, когда Арсений к нему подходил, ведь это означало признать при всех свою промашку. Поэтому Алексей притворялся, что очень занят, и что, дескать, Арсению показалось все – иногда это срабатывало, и тот сразу уходил. Но, в последнее время, кажется, не срабатывало. То ли Арсений накануне его экзаменов стал более бдительным, то ли он стал видеть его игру, а может и то и другое, однако сегодня преподаватель задержался у него и уходить не собирался.

– Но ты ставишь ответ не решая. – сказал он задумчиво.

– Потому что от меня этого никто не требует. Это же тест.

– Ну и что – надо же решить. Чтобы быть уверенным.

– Да не надо тут ничего решать, – сказал Алексей раздраженно. Он сразу представил, сколько лишней работы надо будет сделать, если Арсений заставит его все расписывать. – Сразу же видно, какой ответ. Тут легко все. Особенно с квадратными уравнениями.

– Ты хочешь сказать, что сразу видишь ответ? Почему?

– Как ещё почему? Да потому что вы садист! В прошлом месяце вы задавали тестом по пятьдесят примеров на день. Если бы я решал все примеры, то не успел бы решить примеры со звездочками. А если бы я не успел решить примеры со звездочками, вы бы не допустили меня до задания по черчению. Я прикинул что и, как и мне пришлось заучить формулу наизусть и научиться быстро решать в уме. Так у меня освободилось достаточно времени.

– Ты что, смотришь на квадратное уравнение и сразу видишь ответ? – подозрительно спросил Арсений.

– Не спрашивайте глупостей! На биквадратное – тоже.

– С ума сойти. – Сказал он. Затем открыл учебник и показал уравнение. – Ну-ка.

Алексей подивился, с какой легкостью Арсений Арсеньевич – совершенно случайно – выбрал самое простое уравнение во всей главе!

– Четыре. – сказал Алексей. Потому что сразу видно было. У составителей задач для школьной программы нет ни таланта, ни фантазии.

– Маньяк ты. – Сказал Арсений. – Даже я так не умею.

– Потому что вы не пробовали. Привыкли все по формуле решать. По крайней мере я лишнюю работу делать не люблю.

– И лентяй ещё. – Добавил тот. – Но подход мне нравится. А теперь приступаем к навигационным таблицам. Обычно от оригинального задания многое зависит.

* * *

– Неправда, золото не только в песке бывает и в самородках. Оно ещё и в кристаллах бывает. – пояснила Алена за ужином.

– Не бывает золота в кристаллах. – сказала Надя. – Не бывает.

– Бывает, поспорим? – спросила та.

– Поспорим! – ответила та с вызовом. Вот умора – спорит с мелкой девчонкой, словно той столько же лет. Хотя, Надя с Арсением всегда серьезно к детям относились. За это их и любили.

Арсений внимательно поглядел на металлические кубики.

– А на самом деле это плутоний и мы все умрем от рака. – Сказал кто-то с другого конца стола и все засмеялись. Это был Виктор. Тот самый, которому чертеж сделали по блату, и он раздал его всем друзьям – скопировать. Алена отказалась и сделала сама. Алексей другом не был и вообще ни с кем тут не дружил. Потому и сделал все сам.

– Плутоний в таком количестве в природе не встречается. – Важно заявила Алена. – Иначе природные ядерные взрывы были бы таким же частым явлением как гром и молния.

– Зачем её отец на черчение отправил? – тихо спросила Надя у мужа, ловко управляясь палочками. – Ей бы в геофизику какую-нибудь, горы, университет – все ведь под боком…

Арсений кивнул, разглядывая камушки в руке.

– Пригласим их семью на обед на следующей неделе. – Сказал он Наде. – Пообщаемся, – и добавил громче:

– Хм… Мне даже самому интересно стало. Но, кажется, я знаю, что это такое. Не золото точно.

– Значит платина. – важно заявила Алена, подняв ложку. – Она ещё более ценная.

– Платина белая, как серебро. – Заявил Алексей, когда они спускались на минусовой этаж на старом лифте. Лифт тяжело закрывался и тяжело открывался – было видно, что им редко пользовались. К тому же можно было случайно переключить замок и запереться там навсегда. И никто тебя не найдет. Алексей этого лифта боялся, старался к нему не подходить.

– Несколько лет назад я приобрел коллекцию минералов. когда гостил в одном северном городе. – сказал Арсений. – Хорошее место. Город-мечта… И все никак не могу взяться и разобрать.

Он включил свет. Было сыро, но свежо. И ужасно интересно – подвал был завален коробками. На поле был разложен полиэтилен, сверху лежали разнообразные кристаллы.

– Фотографировать, громко кричать и трогать руками… Разрешено! – сказал спаситель Арсений. Алексей порадовался, что потащился во время обеда за этими двумя и первым делом схватил гранат. Он был самым красивым. Огненный, алый камень.

Арсений стал листать справочник. Он, конечно, мог воспользоваться планшетом и имперской научной базой, но все же решил спуститься сюда. Наверное, исключительно ради них двоих.

– Ну, знакомьтесь. Пирит. – Сказал Арсений, развернув к ним справочник.

На картинке был изображен кристалл золотого цвета. Правильный такой кубик, размером с два кулака – большой! Не то, что их мелочевка.

– Он редкий? – спросила Алена.

– Нет, не редкий. Здесь написано, что это самое распространенное в земной коре соединение металла и неметалла. И что в уральских горах его очень много. Однако в одном ты была права, это действительно медь – только наполовину. Не представляю, как теперь судить ваш с Надей спор…

– Неправда! – заявила Алена. – Это медь. Я уверенна.

– Ну раз ты уверенна, что куда деваться. – произнесла Надя. – Только идти доедать кашу.

* * *

Накануне вечером он потерял электронные ключи. И перевернул комнату вверх дном. Нигде сверху его не было. Ему показалось, что он оставил ключ на столе, но на столе его не было. Не было его и под столом, и в вещах, и в кровати… Обычно, при потере ключа следовало немедленно звонить в полицию, но звонить каждый раз, когда он потерял, было просто непродуктивно – иначе он звонил бы по четыре раза на день. Или по пять. Или даже по шесть…

Он уже три раза терял ключ. И прекрасно знал, что новый ключ выдадут сразу – со счета отца спишется какая-то сумма, отец будет ворчать и ругаться, а домой придет какая-нибудь работница за разъяснениями причин утери.

И одна мысль, что здесь, в гостях у супругов Арсеньевичей он потеряет ключ и им всем придется его искать, и они дружно опоздают на воздушную прогулку… Ему стало не по себе. Он взъерошил волосы и стал думать, как быть дальше. Наверное, стоило посмотреть везде, где он был. Оставалось только надеется, что он не потерял ключ в саду – потому как в траве он найдет его вряд ли.

Сначала он обыскал класс – где мог. Затем аккуратно перешерстил всю кухню, в саду едва не налетел на Алену. Она забралась на дерево, повисла на ногах и весело болталась…

– Ты ходишь по земле вверх ногами! – взвизгнула та.

– По земле, а не по потолку. Ты чего так рано встала? – спросил тот, обыскивая глазами каждый сантиметр земли.

– А ты чего ищешь? Яйцо единорога?

– Какое такое яйцо? – спросил он раздраженно. Девчонка слезла с ветки и стала искать вместе с ним.

– Здесь яйца нет! – взвизгнула она, забравшись под скамейку. – И здесь нет! – крикнула она из зарослей ивы. Вот ведь шумная какая! – Ой, смотри что нашла! – произнесла та весело. Алексей обернулся.

– Четырехлистный клевер… – сказала она, завороженно держа в руках какую-то травинку.

– Клевер… – проворчал Алексей задумчиво. – Клевер, клевер, клевер… – он поднял голову. Надя зашла во флаер и стала его заводить. На крыше собралось несколько человек.

– Ты идешь?

– Я ключ потерял. – Ответил тот.

– Ключ? Посмотри в подвале.

Ах, ну да, подвал…

– Так ты идешь?

Алексей не слушал – быстро вбежал в дом и спустился в подвал.

* * *

Он сбежал с лестницы, отметив, что в ней этажа три, наверное, спустился в подвал, с трудом нашел свет и оказался в геологическом раю. Быстро оббежал помещение, заглянул под пленку, осмотрел камни, у которых ходил и ничего не нашел. А ребята уже, наверное, все сели во флаер. Алина точно села – причем у окна. Хитрая…

Недолго раздумывая, он вбежал в лифт, закрыл тяжелые ставни и нажал на кнопку. Но лифт, отчего не тронулся. Задребезжал только и остался на месте. Он снова нажал на кнопку, но лифт молчал. На секунду ему показалось, что он может тут надолго застрять. И ему ужасно не захотелось бы всех задерживать. Он постучал костяшками пальцев по цифровому табло, но лифт не оживал.

Плюнув, он схватился за ставни – но те автоматически закрылись.

Он несколько раз постучал лбом об стенку и стал искать кнопку экстренного вызова. Но то ли лифт был старый, то ли кнопка была снаружи – но он её не нашел.

Вот ведь не задача… Он громко постучал кулаками по ставням и громко позвал Надю. Потом Арсения. Потом Алину. Потом кого-нибудь. Но никто не ответил. Он вздохнул и сел на пол. Было не по себе, но если подумать логически, за ним должны прийти – они же обнаружат его пропажу и пойдут его искать. И найдут.

Прошло минуты три. Или десять. А может пятнадцать. Хотя, говоря начистоту – минута-полторы не больше. Когда сильно ждешь и нервничаешь – врем всегда идет медленнее. Или быстрее…

Нужно было успокоиться и подождать. Он оперся о стену и решил, что минут через пять они точно его потеряют и спустятся узнать где он там застрял. Пять минут – это триста секунд. Нужно было спокойно досчитать до трехсот, и пока он считает до него точно кто-то дойдет.

Так… Один, два, три, четыре… Он досчитал до тридцати – не выдержал и снова стал кричать. Затем ударил кулаком по захлопнувшимся ставням, ещё сильнее, и ещё. И никто не отвечал. Он стал считать дальше. Но на семидесяти снова не выдержал и снова стал кричать. Затем приказал себе успокоиться и стал считать. В третий заход он все-таки досчитал до трехсот, но никто не пришел.

Внезапно потухла одна из трех ламп. Лифт громыхнул, и он услышал какие-то щелчки. Ну да, там, в подвале у Арсения ядерное оружие или тайные ритуалы, он сейчас спуститься вниз, узнает, сколько ангелов уместиться…

Алексей не выдержал и снова начал колотить кулаками в дверь лифта. Но никто не отзывался. Внезапно он подумал, что его могли тут оставить. Верить в это не хотелось – он ведь так долго ждал. Но минуты тянулись, а за ним никто не приходил. От отчаяния он сел на холодный пол и стал спешно соображать, что делать. Но что – что он смог сделать? На душе было гадко. Его не могли оставить! Но, кажется, его оставили. И версия укреплялась с каждым мгновением.

Выключилась третья лампа. Стало темно. И не просто темно – а темнее некуда! Глаза не привыкали к темноте. Привыкнуть к темноте вообще было поэтизмом – привыкаешь не к темноте, а к ничтожным источникам света. А тут не было даже их.

* * *

Время тянулось. И с каждой минутой ему становилось все хуже и хуже. В какой-то момент он даже чуть не разревелся. Иногда вскакивал и начинал стучаться в ставни – но никто не приходил. Иногда просыпалась надежда – вдруг кто-то да спуститься, но она угасала, как только ему стоило хорошенечко поотбивать костяшки.

Глаза так и не привыкли к темноте – было страшно и странно. Он уселся в угол и уткнулся в колени. Но на этом беды не закончились. Через некоторое время он захотел в туалет. А вот что делать с этим он понятия не имел. И если раньше его пугала мысль, что он не успеет, заставит всех ждать, то сейчас в голове было только одно – вытерпеть хотя бы ещё минутку.

Тайное желание снять штаны и сделать дело прямо в углу лифта посещала его все чаще. В какой-то момент он практически решился, но в последний момент передумал и снова сел в угол.

Сколько прошло времени, он уже не понимал – наверное, много. А когда мучаешься от жажды или хочешь в туалет, время идет ещё медленнее. Он не выдержал и даже попытался заплакать – а вдруг со слезами выйдет часть воды и ему станет легче? Но легче не стало.

Иногда он вставал и прыгал, стучал кулаками в дверь, кричал. Затем снова садился. И минут через пять снова кричал. С каждой минутой ему становилось холоднее. Приходилось снова вставать и прыгать. Сдерживать слезы, кричать от бессилия и снова сдерживать слезы.

Он никогда в жизни не чувствовал себя таким беззащитным и одиноким. В этой жизни, кажется, не было никого, кто бы вспомнил о нем, потерял его и начал о нем беспокоиться. И у него не было никакой возможности даже найти такого человека! Закричать, позвать на помощь, услышать впереди шаги и щелчок…

* * *

Щелчок замка прозвучал, когда он впал в странный полусон, отчаявшись, что кто-то уже о нем вспомнит. Резко вскочил, сразу закружилась голова. И стал громко кричать.

Дверь открыла Надя. На лице было написано невинное удивление. И резко отпрянула.

– Боже мой! – воскликнула она. – Я сбегаю за шваброй. Алина, быстрее найди совок.

Сколько было стыда и смущения – не передать словами. Он пробыл в этой темнице целую вечность и первым делом побежал в туалет. Там заперся – от яркого света он чуть не ослеп. От холода едва двигался. Выбежал из комнаты в зал и растерянно осмотрел всех стоящих. И от нахлынувших эмоций, стыда и разочарования не выдержал и разревелся.

– Да что случилось? – спросила Надя, всплеснув руками. – Как ты умудрился застрять?

– Почему вы не вернулись? – спросил тот. Его душили слезы. Шесть с лишним часов в полной темноте и ожидания сделали свое дело. – Я вас так ждал.

– Но ты же потерял ключ.

– И что с того? – сказал он, утерев нос. Стало немного легче. – Я же так вас ждал. Зачем вы меня бросили?

– Бросили? – спросила Надя. – Но ты же сам не захотел ехать.

– Как не захотел? Я всю неделю только и мечтал.

– Алина сказала. – Ответила та.

– А мне сказал Витя. – Произнесла Алина и обернулась на мальчишку из старшей группы.

– Но я ничего никому не говорил. – Произнес Алексей растерянно. – Я с самого начала хотел с вами ехать.

– А по-моему ты просто случайно запер дверь и теперь не хочешь признаваться, что обделался в лифте по собственной вине. – Пожал плечами тот.

– Но я не запирал лифт! – вскричал Алексей. Ему снова становилось плохо – от того, что он смотрел на присутствующих, которых прождал шесть часов в темноте и видел каких-то чужих людей. – Он сам закрылся.

– Он не мог сам закрыться. Там такой замок его нужно руками переводить в автоматический режим и тогда он действительно может сам закрыться. – сказала Надя.

– Значит он был переведен. – растерянно сказал Алексей.

– Этого не могло произойти. Арсений никогда бы не забыл, а кто-то другой… – Надя оглянулась. – Кто-то пользовался лифтом?

Остальные только головой покачали.

– Никто не пользовался лифтом, видишь. Ты просто не смог его закрыть.

– Я все смог закрыть! – вскричал Алексей, которого охватила внезапная злость. – Кто-то перевел его в этот дурацкий режим и ещё спрятал мой ключ, чтобы я спустился туда и не вернулся обратно. А потом. – Он обернулся на Виктора. – Передал всем, что я не хочу ехать.

– Я этого не делал. – Холодно произнес тот.

– Но ты это сделал. – Ответил Алексей.

– Ты лжешь. – Снова отозвался тот.

– Нет, это ты лжешь! – закричал Алексей. – Ты с самого начала завидовал мне, что я, а не ты и твои друзья смогли нарисовать эту чертову карту…

Виктор притворно закатил глаза в своей любимой манере.

– Твои сочинения надо на пленку записывать. – сказал он наигранно.

Алексея прямо передернуло от отвращения. Ему стало противно и неприятно смотреть на него, что кулаки зачесались – так хотелось врезать этой паршивой гниде. Пришибить, чтобы тот заплакал и соплями весь изошелся. Но на данный момент плакал он…

– Ты же с самого начала бесился от того, что я нахожусь в этой группе, – внезапно сказал Алексей. – Ты считаешь себя выше, чем я! Но я и подумать не мог, что ты способен на такое предательство.

– Успокойтесь. – Произнесла Надя растерянно. – Оба – потише!

– Всем тихо! – строго сказал Арсений, открыв дверь – как громыхнул. Алексей сразу обрадовался. – Что случилось? – спросил Спаситель Арсений.

Оба сбивчиво рассказали свои версии.

– Кто-нибудь видел, как Виктор брал или прятал ключи, спускался на подземный этаж или находился рядом с лифтом?

Все покачали головой.

– Кто-нибудь видел, как Алексей искал ключи, спускался на подземный этаж или долго находился рядом с лифтом.

Кое-кто покивал головой. Алина робко подняла руку.

– Алексей, твоя история неправдоподобна. – вынес вердикт Арсений. – А у меня нет повода не доверять Виктору.

– Но я не виноват. – Жалобно произнес тот. – Это все подстроено! – добавил он ещё жалобнее. Снова навернулись слезы. Захотелось разреветься. Он взглянул на Алену – единственного человека, с которым нашел общий язык. Затем на Надю – она показалась такой бесхарактерной, затем на Арсения…

– У нас нет оснований не доверять Виктору. – Произнес тот.

– Он из хорошей семьи и мы давно знакомы с его родителями, и к тому же… – Надя замолчала, когда Арсений поднял руку.

Из хорошей семьи, подумал Алексей. Из хорошей семьи… Вот в чем дело. Он развернулся и побежал к себе в спальню.

Из хорошей семьи, вертелось у него в голове, когда он швырял вещи в сумку. Ну конечно – у него семья не такая хорошая. Матери нет, отец женат третий раз, брат неродной, денег в семье всегда водилось мало, учился он на дотации, питался на дотации, проходил медосмотры на дотации, даже одежда на дотации покупалась. Он посмотрел на себя в зеркало у двери. Грубая черная рубашка – чтобы стирать не часто, старые джинсы, поношенные кроссовки из секонда. Он даже одевался на дотации. Не то, что эти…

В дверь кто-то постучался. Алексей притих. Стучалась Алена. Он замолчал и сделал вид, что в комнате никого нет. Алена постучалась ещё раз. Но Алексей не выходил. Затем, когда та ушла, он собрал вещи и спустился по лестнице, тайно надеясь, что его никто не встретит. Но его перехватила Надя.

– Ты не должен переживать. – Сказала она взволнованно. – Мы можем позвать психолога. Оставайся сколько хочешь! Ты не должен обижаться. Тебя здесь никто не обидит!

– Вы что, совсем дура? – огрызнулся он, пятясь к двери. Та опешила. Он быстро отпер тяжелый засов и, пока эмоции не накрыли его снова – выбежал вон.

* * *

На вокзале он спрятался в кустах – не хотел, чтобы за ним кто-то пошел, стал уговаривать. Он вообще не хотел видеть никого – особенно из того дома.

Все, кто вчера казался другом, оказался предателем.

Наступила какая-то неприятная внутренняя тишина. Все вокруг опустело, ничего не радовало. Он даже разреветься толком не мог – да и не хотел.

Мечта о поступлении казалось каким-то фальшем. Да кто он такой? Его место в каком-нибудь богом забытом городке, на стареньком заводе – или вон в пиццерию постоянно разносчики требовались, а в японскую закусочную – официанты. Ума для такой работы требовалось немного. Пойдет работать – учиться не хотелось вовсе.

Или лучше уйдет в лес и будет там жить. Подальше от людей, которые только и умеют, что предавать и предавать.

Он включил планшет. Город был на месте, река тоже никуда не делась. Только вот болота с островками не было. А если не было – значит именно там его никто и никогда не найдет.

* * *

Странно, но Алексей прекрасно осознавал, что убегал из дома и убегал под влиянием скверных чувств. Он никогда не испытывал такого унижен6ия и ему никогда не было так плохо. Он не хотел себе говорить о том, что все пройдет и забудется, а хотел действовать.

Если его поймает полиция и будет судить – а судья спросит, осознавал ли он, Алексей Прошин, 14 лет от роду, всю тяжесть своего преступления, то ему ничего не останется, как сказать правду. Да, осознавал полностью.

Хотя, никакого суда, конечно, не будет – а было бы даже хорошо. И, говоря начистоту, все это он будет рассказывать не суду и не полицейским, школьному психологу.

А что вообще случается с детьми, убежавшими из дома? Их возвращают домой. Или сами возвращаются, когда проголодаются. Поэтому, чтобы убежать надолго, а в перспективе – навсегда, нужно бежать расчетливо. Во-первых – далеко, во-вторых – обязательно взять теплые вещи, походные принадлежности, еды всякой. От этих мыслей ему ненадолго похорошело. План побега обретал общие черты.

Ведь в обычном убегании из дома всегда было что-то избитое и вульгарное. Он поступит иначе – убежит из дома аккуратно, и даже не убежит – а уйдет. Продумав все мелочи, взяв с собой все, что потребуется. Убегать, так убегать!

А убежит он на Болото. Или ещё дальше Болота. Предварительно изучит карту, найдет место, где будет жить и покинет навсегда этот скучный мир и предательский мир.

В следующую минуту он обнаружил сам себя за изучением карты. Нужно было выбрать место, где его никто не найдет.

Болото, да, было на месте. Бобровое хозяйство тоже было на месте. А вот дальше по течению река разветвлялась на речки и речушки и впадала в Озеро с множеством островов. И острова были большие – не то, что на болоте. Там и деревья росли и наверное рыбалка была отличной. Поэтому снасти нужно было брать обязательно. И лодку.

На многих островах стояли базы отдыха и всяческие хозяйства. На некоторых – что поближе к берегу, были оборудованные пляжи. Но один безлюдный остров он все же нашел – самый дальний, не очень и большой, зато пустой. Там стоял покинутый рыболовецкий домик. Остров числился пустым, капитальных построек там не было и туристической зоны тоже. Самое отличное место для сбежавшего ребенка – вряд ли кто догадается. А если и догадается – то не скоро.

И отец уехал очень вовремя.

Дело осталось за лодкой. А ближайшую лодку можно было раздобыть в школе. Было, наверное, часа три ночи, и в окнах практически не горел свет – только в очень редких. Он редко когда ложился так поздно и всегда любил перед сном посмотреть в окно – кто же не спит так поздно? И почему, интересно? А теперь понял – иногда люди долго не ложатся спать, когда им очень больно. И весь мир вокруг черный, и никого нет.

Только одинокие, горящие, молчаливые окна.

На улице было свежо.

Он закутался в куртку, пока шел по темной аллее, освещенной всего одним фонарем. Фонарь торчал из большого куста, а под кустом жила одна кошка. Кася – трехцветная, с голубыми глазами. Она исправно приносила потомство, которое расходилось по добрым людям или разбегалось по округе.

Он глянул под куст. Какие-то детишки натаскали туда коробок. Кошка всегда там жила, сколько Алексей себя помнил. Сколько себя помнил – она исправно рожала два раза в год. И сколько он себя помнил, дети таскали для кошки коробки. Он и сам совсем недавно таскал – воровал со свалки на утилизацию или выпрашивал у соседей, а потом увлекся математикой. А кошка его, наверное, уже и забыла. Он тихо позвал. Ещё раз. Но она не вышла. Может, убежала детям еду искать. А может и вправду забыла.

В школу он зашел с заднего входа – его запирали редко, главные двери к тому же были шумными – он их терпеть не мог. Тренажерный зал был открыт, правда кладовка заперта – но он без труда нашел ключи и стал рыться в снаряжении. Лодки там было целых три – и на одну из них он уже давно глаз положил – сборная, алюминиевая, старой конструкции. Узкая, вместительная и быстрая. Он только один раз на ней катался – но хорошо запомнил, что собрать её было сложно, зато перевернуть практически невозможно, а погрузить в неё можно было два человека и три рюкзака. И ещё шатер.

Конечно, столько вещей у него с собой не было – да и зачем?

Он включил в зале свет, разложил на полу детали и сверился с инструкцией – больше всего он не хотел попасть в историю, когда какой-нибудь детали не хватит. Но все было на месте. Потом ещё раз проверил, все ли сложил в рюкзак, не забыл ли какие-нибудь мелочи, хорошо ли упаковал зажигалку. Везде потушил свет, закрыл кладовку и тихо вышел.

Уже на причале, под самое утро, он снова все перепроверил… Добрался он туда не без труда – ехать в автобусе он не хотелось, его мог увидеть водитель. Тихо, в два захода перенес сначала рюкзак, а потом лодку.

Над черной речкой поднимался туман. Из-за него было практически ничего не видно. Иногда, легкий ветер сдувал его – но тот снова стелился по краю воды.

Надев спас жилет, он аккуратно спустил лодку в воду и робко подался в страну тумана.

Ему не верилось, что он начал это путешествие. Периодически его терзали сомнения, ему становилось то страшно, то одиноко, иногда он начинал злиться, было не до гребли. Но каждый раз, он всячески запрещал себе думать о плохом, и продолжал путешествие.

Карту он запомнил – до его болота было километров двенадцать, он никуда не спешил. Медленно двигал веслами, смотря вокруг. Уже в центре реки течение стало быстрее, и грести практически не требовалось – только рулить.

Начинало припекать. Он с радостью увидел тот самый островок, где в прошлый раз их высадили и решил поплыть дальше – в конце пути его ждал Остров с заброшенным домиком. Там можно было бы провести остаток своих дней. Хотя, было искушение остановиться на одном из ближних островов – но там могли оказаться полицейские или какие-нибудь волонтеры – а они обязательно зададутся вопросом, что несовершеннолетний мальчик делает здесь, вдали от взрослых. И ключ он потерял вовремя – радионянькой его не найдешь. Поэтому острова он старался оплывать подальше и вообще старался быть незаметным для окружающего мира. Даже для себя. А чтобы стать незаметным, нужно было в первую очередь быть незаметным для себя. Значит, остальные тебя тоже замечать не будут.

Он миновал один остров за другим. И даже помнил их названия – да и как не запомнить такие слова. Паучий, Вишневый, Глиняный, Змеиный. Причем ни пауков, ни змей, ни вишни в его широтах давно не водилось, может быть, сотни лет назад, ещё до раскола, здесь что-то и было… И вообще, судя по учебникам в лесах много что водилось. Сколько было разных зверей и птиц. А сейчас ничего нет.

И вот, он увидел вдалеке Змеиный. Тут до него впервые дошло, что остров был горой. Окруженной водой. И все острова были горами. Но Змеиный – самой высокой. Хоть и небольшой.

Древние, самые древние горы планеты. Настолько древние, что успели увидеть на своем веку извержения, цунами и даже древний океан.

Как-то раз перед его домом выкопали большую яму – трубы клали. И он со Златом всю яму вдоль и поперек излазил. Дело в том, что там, на глубине трех метров – а это была приличная глубина, весь испачкаешься, пока спустишься. Там лежали камни. И камни эти были совершенно иные, нежели простая щебенка. Он прямо почувствовал, насколько они, эти камни с глубины – другие. Это были покатые, круглые булыжники песочно-серого цвета с блестками. Он долго вертел в руках один из таких булыжников, не понимая, что именно в нем не так.

Он до вечера ломал голову, пока до него не дошло, что эти камни остались с тех времен, когда здесь ещё был тот самый древний океан. И эти камни окатывала вода. И за выходные, пока не приехали рабочие, он достал из ямы столько камней, сколько смог и утащил их на газон за домом – обложил гигантскую иву за окном.

Ивы посадила бабушка Бетти. Старая Еврейка, посадившая в городе множество разнообразных растений, её часто звали работать в экокомитет, но она отказывалась, говоря, что любой государственный грант убивает даже самое лучшее начинание.

В общем, было красиво, да и Бетти порадовалась. Получилось как сад камней. Он, правда, сады камней вживую никогда не видел, но ему они всегда нравились.

Было в садах камней что-то невероятно уютное. Вообще, он не до конца понимал что такое уют, а точнее – для чего он нужен. Уют это когда везде порядок? Или ложки сложены в ящики и накрыты старенькими полотенцами, чтобы пыль не попадала? Нет, это был не уют. Хотя, Света вон обожала все эти домашние чрезмерности. В общем, было неплохо, вот только если бы она не заставляла каждые выходные убираться, мыть и раскладывать все старенькие полотенца по цветам. Поэтому Алексей этот уют втихую даже ненавидел.