Текст книги "Семицвет: молодость богов. Части 1-2 (СИ)"

Автор книги: Святослав Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 38 страниц)

– Куратор Лиза. – сказал он тихо. – Она проверяет все примеры – правильно или нет. Потом я вам сдаю.

– А я думал, тебе твоя семья помогает! – сказал Арсений.

– От них дождешься…

– Понятно. – Вздохнул он. – Твоя семья тебя не очень-то поддерживает.

– Они в меня не верят.

– Серьезная преграда. Вне всякого сомнения. Но знаешь, я рад, что твой куратор тебе помогает. Получается ты между двух огней, здесь дают знания, там подталкивают. Я мимолетом познакомился с Лизой. Мне понравилась её тактика. Хотя она несколько неупорядоченная, но у женщин и гуманитариев так всегда. А у женщин-гуманитариев – тем боле. Взять хотя бы Надю! Сплошной хаос. Но этот хаос живет своей жизнью, и надо сказать – прекрасной… Короче, я рад, что тебе Лиза помогает.

– Правда?

– Я даже думаю, что вы с ответами потом сверяетесь, да?

– Да, сударь, как вы узнали?

– Сложно добиться такой четкости без правильных ответов.

– Я было подумал, что вы меня осудите.

– Ну, я уже не тот маленький благородный мальчик, каким был лет двадцать назад. Тогда я бы тебя точно осудил. Самист! А сейчас понимаю, что не нужно бояться признавать свои слабости, пользоваться чужой помощью и даже хитростями. Эффективность превыше всего. И если есть возможность получить помощь в трудном деле – то принимать её надо, просить и нередко – требовать.

Алексей выдохнул.

– Вы меня обрадовали. – так честно и сказал. А что тут добавить?

– Прекрасно. Так вот, геометрия. Она построена на трех базовых тезисах. Аксиомах. Тебе эти аксиомы не кажутся странными?

– Но они логичны. Но немного… – он не мог подобрать слова, но только и развел руками, – Действительно странные.

– Да, они странные и логичные одновременно. Вся их странность от их примитивности. Так вот, если ты доказываешь теорему, то, в конце концов, по ступенькам доказательства спускаешься к трем базовым теоремам, которые никак не доказать. Вообще никак. Они доказательства не требуют. Поэтому они такие странные.

– Подождите… То есть если я поменяю одну аксиому измениться вся геометрия?

– Мне нравится, как ты мыслишь, юный математик! – сказал Арсений. – Да, ты прав, если поменять что-то в этих трех аксиомах, измениться вся наука.

– То есть на самом деле она… – в голове Алексея забегали мысли, – не совсем настоящая?

– Именно. Это просто схема для действий.

– А какая тогда настоящая?

– В смысле?

– Как на самом деле?

Арсений засмеялся.

– А как на самом деле я не знаю. – Сказал он. – И я не знаю того, кто знает.

* * *

Прозвенел третий звонок. Все собрались в группе. И все затаили дыхание. День икс настал. Алексей понятия не имел, какое дадут задание, он даже не представлял себе, сможет ли его выполнить. Но узнать, что же приготовил Арсений, было интересно.

– Вы наверное места себе не находите, так? – он усмехнулся. – Не буду томить – все карты на стол. – Он включил антикварный проектов. На экране отобразились разноцветные линии и с подписями. Это была карта московского метро!

– Это – первая карта Московского метрополитена. Двадцатый век. Если я не ошибаюсь – 1945 год. А вот это, – он щелкнул переключателем. – Более модернизированная. Выглядит ужасно, не так ли? Ну, в то время люди были попроще, не жаловались. Вот пример карты 2008 года – не менее страшный, так скажем. Но и тогда люди, в общем, были достаточно неразборчивы. Вся проблема в последних пятидесяти годах – у власти находились коммунисты, это во многом определило судьбу России как ядерной и космической державы, но, к сожалению, напрочь отбило среднестатистическое чувства вкуса. Представляете? – он встал и продолжил.

– Понадобилось десятки тысяч лет, начиная с первых узорах на горшках, заканчивая сложнейшей церковной архитектурой времен поздней античности, чтобы сформировать в человека чувство прекрасного, и вот за каких-то пятьдесят лет оно отбито напрочь. Впрочем, не будь в СССР того времени ядерного оружия, страна бы пала под натиском демократической экспансии, а Империя никогда бы не получила право на существование. Впрочем, и это тоже крайне спорно, сейчас все перемешалось.

Посмотрите вокруг, – продолжал он, – все вещи, которые вы видите, созданы дизайнерами. Дизайн развивается не одну сотню лет. И то, что для вас сейчас является обыденностью, пару сотен лет назад было признаком хорошего чувства вкуса и даже роскошью. Хороший дизайн товара был поводом, чтобы повысить его цену во много раз. Быть в красоте и окружать себя красотой для нас неосознанная привычка. Поэтому само понятие красоты давно вышло на совершенно новый уровень.

Итак, ваше задание – сделать чертеж метро по заданию из вузовского учебника двадцатого века. Сканы получите на ваши планшеты в полночь. В этом задании много простейшей математики, много конструирования и геометрии, много точности, логики и даже творчества. У вас есть одна неделя на исполнение задания. Домашние работы на это время отменены, уроков будет только два и оба сокращенных. Вы можете воспользоваться любой доступной помощью, которая у вас имеется. Но сделать чертеж вы должны сами, и для этого у вас есть карандаш, ластик и ватман. Итак, с завтрашнего дня ваше время начинается.

* * *

– И главная проблема в том, что вкалывая с утра до ночи, я, может быть, и смогу выучить четырехлетний курс по математике за полгода и набить руку в решении задачек, а у Арсения это знаешь ли, быстро происходит. Но вот сделать то же самое, только с черчением у меня точно не получится. – Алексей задумчиво полистал страницы. Шел уже третий день, времени оставалось все меньше. Он очень честно, два дня подряд – быстро и методично осваивал учебник по черчению. Но оказалось, что это продвинутое черчение для студентов третьего курса. И чтобы в нем разобраться, нужны ещё два учебника, для первого и второго. Он их достаточно быстро нашел. 500 страниц текста. 800 заданий. И чтобы в самом конце начертить эту схему. Нет, это было практически нереально.

– Ну, знаешь, ты уже третий месяц на математику ходишь. Я от тебя не ожидал, если честно, – сказал Злат. У него было новое увлечение – трехмерная кройка. После общения с Арсением, Алексей все пытался понять – Злат гуманитарий или технарь? И все не мог. Злат стоял в перчатках с кучей проводов, а перед ним, на столе колыхались в воздухе лоскуты стере-откани, он быстро орудовал ножницами, существующими только в виде ноликов и единичек внутри программы по шитью. И тут же мерил их на несуществующий манекен. Вот тебе и гуманитарий. Вот тебе и технарь.

– Представляешь, достаточно иметь одежду из стерео-ткани, – сказал он, – и ты можешь трансформировать её в вечерний пиджак, например. Или в спортивный костюм. Выглядит – реалистично. И главное – никаких затрат на ткань, никаких потерь для биосферы. И все – в модном ключе! – сказал он, подняв палец.

– Да. Круто. – Сказал Алексей, опустив глаза. По-хорошему – порадоваться бы за Злата. Или изобразить хотя бы какое-то подобие радости… Он так увлеченно вертится вокруг манекена! Но Алексей никак не мог избавиться от мыслей про чертеж. Он мечтал погостить у Арсения с самого начала обучения. Нужно было что-то срочно делать. Ну, например, спросить у Лизы. Правда, она вряд ли чем-нибудь поможет…

– Знаешь, я тебе вряд ли чем-нибудь помогу. – вздохнула Лиза. – Преподать общий курс математики – смогу, я же в школе училась. Проверить примеры – тоже да. Но вот черчение… Мне его осваивать его так же, как и тебе. Ну и что, что я буду осваивать его чуть-чуть быстрее? Мы с тобой едва успеем охватить по верхушкам половину первой книги. А у меня кроме тебя ещё целый класс есть, не забывай.

Проклятие. А ведь Алексей, было, так обрадовался, когда им дали это задание. Оно даже ему легким показалось. И метрополитен он обожает.

– Как не хочется сдаваться… – вздохнул он и для чего-то стукнул лбом об стол. – Что же делать, что же делать? – он ещё пару раз стукнул лбом об стол. На всякий случай. Может, что в голову и придет?

– Сдаваться он не хочет. – Сказала Лиза, всплеснув руками, – Нам с тобой нужен ещё один репетитор. Причем на этот раз по черчению.

– О! Точно! – придумал Алексей. Он все понял. – Я начну у него учиться, он оплетет меня своим путами, заманит в ловушку – заставит полюбить свой предмет, конечно. Ну а потом, даст мне задание по… По трехмерной кройке, например. А я найду репетитора по кройке. Тот, конечно, научит меня всему, что знает, а в качестве экзамена даст задание по математике. Чтобы я снова вернулся к Арсению. – сказал он, слегка расстроившись, гениальная идея провалилась раньше, чем он успел её продумать до конца. И так, каждый пятьдесят лет все в этой стране вставало на круги своя.

– В какой стране? – проснулась Лиза. Алексей любил так её подначивать. Иногда бывает – говоришь ей что-то, а она словно спит. И тут говоришь таким же тихим монотонным голосом какую-нибудь фразочку, совершенно из ряда вон выходящую. Так она, прям, просыпается вся сразу.

– В такой вот стране. Прочитал где-то. Не нужен нам репетитор. У репетитора заниматься времени нет, всего четыре дня осталось.

Он заметил, что в последнее время стал говорить с Лизой очень уверенно. То ли первые успехи в математике дали ему сил, то ли он просто стал её легче воспринимать.

– Так нам репетитор нужен не для того, чтобы тебя учить, а чтобы объяснить, реально ли такое задание выполнить, и если реально – то что для этого нужно сделать.

Хм… Идея, конечно, была дельная.

– А у тебя отец разве не инженер? – спросил Злат. Он закончил выкройку, но никак не мог уложить ткань в районе талии – все время топорщилась.

– Злат, ты гений! – сказали оба хором.

– Где сейчас твой отец? – спросила Лиза, глядя на часы. – У него работа в шесть заканчивается. – Продолжила она. Вот же и впрямь куратор, так куратор – даже помнит, во сколько у кого из родителей работа заканчивается. – Так, собирайся. Школьные часы ещё не закончились, поэтому пойдем вместе, чтобы к тебе на улице полицейский не подошел.

Алексей начал складывать учебники.

– Да оставь это здесь! Зачем они тебе?

Она схватила его за руку и потащила за собой.

– Эй, Злат! У тебя ошибка на третьей выкройке – в районе бокового шва! – только и успел крикнуть Алексей в спину, Лиза буквально силком потащила его за руку.

В общем, минут через десять, они были дома.

– Он опять что-то натворил? – спросил отец, недовольно смотря на них обоих.

– Ну, па-а-ап… – протянул Алексей. Весь задор сняло как рукой, стоило ему на мгновение окунуться в этот тоскливый домашний быт.

– Нам срочно нужна ваша профессиональная помощь. И ваша консультация. И ваше мнение, конечно.

Отец прямо весь приосанился и собрался. Серьезным таким стал. А вот Алексей прекрасно знал эти Лизины уловки. «Тысяча и один способом мгновенно расположить к себе человека» – ходячий справочник Елизаветта Павловна. И один из таких способов – сказать о том, что тебе нужна именно его, хорошего специалиста консультация, что ты искренне заинтересован именно его мнением, и вообще хочешь услышать, что именно Он – этот человек скажет. И этим человеком был не кто иной, как его, Алексея, отец. Алексей сам уже десяток раз на эту уловку попадал. Правда, попадать на эту уловку было практически всегда приятно. Ему сразу хотелось приосаниться и собраться. Серьезным таким стать.

– В общем, нам тут дали невыполнимое задание. – Начала Лиза. – Слушайте.

* * *

– Так ребята, этот Арсений ваш – полный псих.

– Да знаю я. – махнула рукой Лиза. – У него там ребята все очень профильные учатся. Многое умеют.

– А ты, по-моему, Леш, ты страдаешь нездоровой любовью к невыполнимым заданиям. – Он покачал головой, пролистывая учебник.

– Ты так говоришь, будто в этом есть что-то плохое! – обиженно отозвался тот.

– Да нет, я даже тебя в какой-то степени даже поддерживать начинаю. И удивлен. Ты уже три месяца на математику ходишь!

– Вы что, сговорились тут все? – опять обиделся он. – Как будто это самое мое большое достижение в жизни.

– Ну, если сможешь сделать чертеж – будет не самое большое… Впрочем, не важно все это. Слушай меня. Мы пойдем по пути максимального упрощения. – Он полистал учебники. – Для того, чтобы сделать чертеж тебе понадобиться освоить около десяти ключевых техник. Это я только навскидку сейчас говорю, я ещё эти книги поизучаю, я же то по другим учебникам занимался… Хотя, что изучать. Я тебе сейчас свои учебники и дам.

Он включил свой планшет и начал что-то искать.

Книги отец читал на износ. Он скачивал книгу, брал перо и начинал свою экзекуцию. Выделял, подчеркивал, писал на полях… Алексей с ужасом представлял, как тот поступил бы с настоящей, живой книгой. Да от неё ничего бы не осталось. Зато Алексей даже ему втайне завидовал – это же надо работать над темой с такой самоотдачей! Он не просто вникал в суть того, что прочел, нет. Он считал между строк, ловил каждое слово… Кажется, мог разобраться в науке лучше, чем автор, который о ней пишет.

Вот Алексей, к примеру – стоило ему прочитать что-то непонятное – так он просто пропускал абзац и читал дальше. Но если отец что-то не поймет – он в лепешку расшибется, но доберется до сути. А потом ещё позвонит в издательство и поскандалит, потребует книгу жалоб и напишет в своем блоге уничтожительную рецензию на автора. Зануда, в общем, он был тот ещё. Но было в его занудстве нечто более чем практичное, даже эффективное.

Когда-нибудь он хотел выпустить свой собственный учебник – понятный и простой учебник по классическому черчению. Учебник, в котором каждое слово будет на своем месте, учебник понятный всем, кто научился читать – от первоклассника до старика. Он иногда говорил об этом за обедом, но никак не мог собраться и начать…

Хотя нет, как-то он все же собрался и написал вступление. Через пару месяцев посидел над первой главой. В общем, – вел себя, как и сам Алексей – за что-то брался и тут же бросал. Хотел что-то начать и все бросал и бросал. Арсения с Лизой на него не хватает – мигом бы зашевелился.

– Я помечу нужные главы красным, – сказал он. – Разберешься. Хм… Лучше тебе освоить их все. Но я на всякий случай расставлю приоритеты от единицы до десяти. К первому отнесись наиболее серьезно. К десятому – наименее.

Алексей прикрыл окно и передвинул письменный стол к окну, к кровати младшего. Младший уехал в детский лагерь на море, а Света поехала к нему в гости. В общем, вовремя… Хотя, Алексей тоже собирался туда ехать, и ещё зимой планировал, как будет собирать по берегу ракушки, есть черешню с куста и предавался сладким мечтам о теплой, соленой воде и гигантских волнах… Но планы изменились, и ему пришлось остаться.

Он разложил учебник, стерео-лист для черчения и открыл главу, указанную отцом.

Черчение давалось нелегко, особенно – учитывая, что он едва научился писать руками. Да и графит был достаточно непривычным инструментом. Впрочем, если подумать – это и не графит вовсе. Алмаз! И рисует алмазным порошком. А бумага могла быть вовсе черной, к примеру, тогда чертеж будет сверкать в свете новой луны.

Окно распахнулось, и в комнату ворвался свежий холодный ветер. Похолодало – не иначе завтра дождь будет. Ну и отлично, в такую погоду всегда хорошо работается. Луна этой ночью была огромная как никогда и сияла как солнце – только ледяная, в гигантских тучах. Алексей внимательно посмотрел в окно. Было красиво, но жутко. Стало тихо – стрекотавшие весь вечер кузнечики все куда-то попрятались.

По улице заскользили лучи прожекторов. Сначала по дороге, потом по улице и по домам. Внезапно в комнате погас свет. Он не сразу сообразил, что случилось. И, как-то инстинктивно упал на пол и закрыл голову руками.

На улице что-то происходило. И определенно что-то жуткое. Только вот что? Взвыли военные сирены. Он услышал гул гигантского боевого флаера. Флаер медленно летел по городу и освещал прожекторами улицу. А гул становился все сильнее.

Алексей забился в самый дальний угол и закрыл лицо. Флаер приблизился к его окну и, кажется, он услышал, как переговариваются пилоты… На каком-то непонятном языке. Таком, свистящем, хриплом. Комнату осветил прожектор. И он отчетливо расслышал свое имя.

– Алексей? – повторил ещё раз знакомый голос. Он поднял голову и огляделся.

– Не спи, замерзнешь, – сказал отец и прикрыл окно. – Ты чего напуган?

Он зевнул. Внимательно осмотрелся, проверяя – действительно ли проснулся. А то бывает с ним такое – приснится, что проснулся. – Сон приснился. Не то, чтобы страшный. Но такой… странный. Слушай, а у нас в городе есть военные сирены?

– Военные сирены? Я даже не знаю, есть ли такие, вообще, в своем роде. И кстати – что-то не то. – Сказал отец задумчиво. – Странно все это.

– Да? – ахнул Алексей. – Ты тоже их видел?

Он вскочил со стула и выглянул в окно, оглядываясь по сторонам. Луна светила. Улица была на месте. Дома тоже на месте. Военных флаеров не было. Стрекотали кузнечики.

– С заданием что-то не так. – Пояснил отец. – Не вываливайся так из окна – выпадешь. – Он сел напротив и раскрыл учебник. – Смотри, тут указанно, что мы должны начертить схему путей московского метрополитена. И для чего-то даны разнообразные приемы черчения, в том числе и – это главное, – он поднял палец, – даны примеры разветвления депо и дополнительных путей, которые на обычных картах никогда не указываются. Вопрос – для чего?

– Да ладно тебе, там вообще много чего дано. Вон, смотри, какой список литературы указали… Что думать то? Делать надо.

– Не гони лошадей. Список литературы это все вода. А вот примеры разветвления метро неспроста. Знаю я этих хитрецов – которые задания составляют для учебников. Они всегда подсказки небольшие оставляют. Сколько раз в институте эти задания решал, точно знаю – ничего они просто так не дают. Подсказки эти сразу видно. Я всю сеть перерыл – хоть бы что. Никому метрополитен давно не нужен, информации никакой. Непростая это схема, правду говорю. Ты можешь хоть всю ночь пытаться начертить что-то, а в результате ничего не получиться. Вернее получится, только не то, что ты хотел.

Да, а вот это было не совсем приятно. Алексей не умел работать без мотивации, вернее умел – но очень плохо. А если мотивации не просто не было, а ещё была и антимотивация – к примеру, он знал что делает что-то заведомо ненужное или плохое, так руки вообще опускались.

– То есть нам нужен какой-то учебник про метро? – жалобно спросил Алексей.

– Ну да. Учебник по метро. А ещё лучше – человек, который знает его как свои пять пальцев.

– Так есть такой! – сказал Алексей. На него снизошло озарение.

– И где же?

– Как где? В портфеле! – Алексей кинулся к портфелю и вытряхнул все на пол. В портфеле оказалось много неожиданного мусора.

– Камни то тебе зачем? – удивился отец. Алексей и забыл про них совсем. После дождя как-то насобирал разноцветных камней за городом. Подумал ещё – какие красивые. А когда они высохли, то совсем блеклые стали – булыжники булыжниками. И ещё микросхемы на утилизацию, которые он вытащил из мусорных пакетов на дворовой за энерго-будкой. Хотел из них сделать что-то. Вот только что? И главное – зачем он все это барахло с собой таскал?

– Что ты ищешь? – спросил раздраженно отец. – Скажи мне что – и я сразу скажу, где лежит.

– Ну, подожди секунду! – взмолился Алексей. – Сам найду! – в портфеле не было. Наверное – в столе. Да и в столе тоже не было. Зато совершенно неожиданно там оказался самодельный веник. И ещё ветки с сухими листьями. Притащил месяц назад – хотел делать гербарий. Но не успел – все засохло. И стал веник плести. Вот с тех пор он там и валялся.

Минут через десять он перевернул комнату вверх дном. Она должна быть где-то здесь. – Он в десятый раз проверял карманы, даже нашел раритетную коробочку от спичек, которую потерял пару месяцев назад.

– Визитка! – позвал он жалобно. Когда он не мог найти какую-то вещь, и ничего не оставалось, он начинал жалобно эту вещь звать. И тогда она обычно находилась.

– Визитка? Так Света все документы в шкаф складывает.

Алексею второй раз за день захотелось постучать лбом об стену. Но сдержался. Конечно. Света стирала его вещи, вытряхнула все из карманов, что не надо – выбросила, а что надо – либо сложила на его стол, либо в документы.

– Хм… – произнес отец заинтересованно. Это был хороший знак одобрения. – Алексей Викторович. Проводник-экскурсовод московского метрополитена. Ну… Возможно, возможно и сработает. У нас сейчас два ночи, в столице ещё восьми нет. Ну что, звоним?

Алексей улыбнулся и кивнул:

– Звоним!

* * *

Сначала он хотел сам поговорить, чуть ли трубку не вырывал – представиться для начала, напомнить, где они встречались – но этого не понадобилось. Отец разговаривал недолго и достаточно конструктивно. Алексей даже позавидовал. Вот бы ему так научиться – всегда все по делу. Ясно и коротко. Как на войне! Вот у кого следовало учиться говорить, это точно.

– Я был прав. – торжественно заявил отец и довольно сел на диван. – Впрочем, и ты тоже. Этот старик действительно хорошо знает свое метро. А мои подозрения подтвердились – схема метро, карта метро, карта-схема путей метро – все это разные вещи.

– И чем схема от карты отличается?

Тот усмехнулся и набрал что-то на планшете.

– Ну, смотри, на схеме все ровное и прямое, почти как табличка. А на карте – все по настоящему – первое кольцо совсем крохотное, второе и третье кольцо – как огурец, третье – вообще квадратное. Ветки все в разные стороны скачут. А вот, смотри – это карта путей. Тут все иначе. Указаны схемы депо – видишь, разветвления в конце каждой ветки?

Алексей развернул карту – она пришла на почту сразу после звонка. Большая была!

– Я так подумал – работы от тебя теперь потребуется больше, но – знаний меньше. Поэтому приступим завтра с утра. Я возьму отгул и помогу. А сейчас спать срочно. Завтра трудный день.

Алексей ушам своим поверить не мог. Мало того, что отец подержал его во всех его начинаниях, так он ещё и откинул на задний план неприязнь к Арсению Арсеньевичу с его заданиями, а под конец сказал фразу «завтра будет трудный день». Фразу. Нет – мысль. Мысль, с которой любому приключенцу следовало ложиться спать.

* * *

Почему-то не пришла Алена. Та, которая рисовала замки и хотела быть архитектором. Уж у неё-то должно было лучше всех получиться. Ну ладно – не пришла и не пришла. Может, и к лучшему. Алексей сидел, как обычно, на последней парте. Сонный и немного нервный. В голове вертелись штрихи, цифры и формулы. Ничего не соображал. Даже уравнение квадратное не решил бы сейчас.

Всю дорогу в электричке Алексей проспал, лишь изредка приоткрывая глаза и прислушиваясь к тому, что говорила проводница, объявляя станции. Раньше он не умел спать в электричках. Вообще, не мог заснуть нигде, кроме как в кровати. Желательно в своей. В чужой он мог ворочаться с боку на бок несколько часов, и заснуть с трудом. Но за последние месяцы научился спать в электричке, за письменным столом, сидя, стоя и вообще, кажется, в любой позе.

В последний момент чертеж пришлось переделывать – он ошибся в расчетах с самого начала и все сделал неправильно. Да и чертеж был отвратителен – кое-где он протер ватман до дырки. Страшно подумать, сколько бумаги он израсходовал за последнее время. Но выбора не было. Отец немного посердился, но второй ватман все же дал.

И вот, уже под утро Алексей свернул чертеж, перевязал лентой, упаковал, прибрался на столе, собрал вещи и отправился спать. Правда, можно было и не ложиться – спать оставалось от силы пару часов. Но он себя заставил. Утром взял из холодильника бутерброды и тихо вышел из дома.

И вот он здесь. Надя сварила всем кофе с молоком и накормила теплыми хрустящими вафлями с какой-то присыпкой – сначала, как водится, Алексей съел верхушку, потом раскрыл вафлю и съел середину, затем – похрустел бисквитом. А вторую съел полностью, прожевав насквозь. Он всегда так вафли ел – хотелось попробовать начинку отдельно, бисквит отдельно, а потом все вместе и сравнить. Некоторые ребята из группы к вафлям даже не притрагивались. Наверное, дома каждый день такое едят. Ему каждый раз хотелось взять все, что осталось на столе недоеденным и тихонько распихать по карманам – чтобы потом, в электричке все съесть, но он сдерживался. Впрочем, что говорить – один раз не сдержался и взял вафлю. Потом Надя поймала его в коридоре, спросила на счет вафель, тот густо покраснел и извинился. Она только засмеялась, сложила все печенья в пакет и отдала ему. Он довез до дома и отдал половину брату, они весь вечер пили чай и о чем-то болтали перед открытым окном.

Вставало солнце, тикали часы, лучи пробивались сквозь кустарники малины, растущие в горшках на крыше (это он уже потом разобрался). И все были с чертежами. Сергей – один из старших учеников даже наспех что-то подправлял. А ведь Арсений Арсеньевич терпеть не мог, когда кто-то наспех что-то в домашнем задании доделывал.

– Отлично! – Арсений азартно потер руки. – Мы начинаем наше исследование, и не отлынивайте. А я буду подзывать одного за другим, и проверять конкурсное задание. Трое из вас будут объявлены лучшими, трое из вас будут отсеяны, один станет победителем, один – проигравшим. – он посмеялся своим собственным словам. – Впрочем, мы с вами не на имперской олимпиаде, поэтому отсеянных не будет, конечно. А вот выигравший и тройка лучших – конечно, да.

Алексей взял учебник и без особого рвения начал переписывать на планшет задачу из двадцать шестой главы. Впрочем, начинались сплошные формулы – а это интересно. Сложно, конечно, на первый взгляд – но интересно. Четко и лаконично. В его вкусе, как любил говорить Арсений Арсеньевич.

Краем глаза он подглядывал за учениками и ничего утешительного он не отметил. Чертежи у ребят были красивыми и чистыми, не то, что у него. Он, правда, не видел их целиком, но кое-кто даже сделал чертеж цветным. И почему он не додумался? А когда он увидел Славкин чертеж ему стало совсем стыдно – его работа была чистой, аккуратной и удивительно красивой. По крайней мере это то, что он заметил.

Ему захотелось встать и уйти. И вообще не участвовать в этом состязании. Только позориться. Он отвернулся, постыдно захотелось расплакаться. Столько труда, столько надежд и ради чего? На что он надеялся?

– Прошин! – сказал Арсений.

Алексей отодвинул ногой чертеж.

– Я не готов. – Сказал он тихо.

– Что значит не готов? – не готов я, Арсений Арсеньевич. Не готов. Не сделала ничего.

– Даже не попытался что ли? – спросил он удивленно и встал. Алексей сел так, чтобы тот вообще чертеж не увидел.

– Ну, попытаться попытался.

– Ну и показывай. – Сказал тот. – Да отодвинься ты. Что ты там прячешь?

– Я не хочу вам это показывать. Я сам своей работой недоволен.

– Ну и что мне прикажешь с этим делать? Вставай быстрее и показывай, что есть.

Алексей развернул чертеж. Арсений внимательно его осмотрел.

– Как всегда неаккуратно. – Заметил он.

– Да знаю я. – буркнул тот в ответ.

– Так… – он перевернул чертеж и подвинул ближе. – А это что?

– Северно-западное депо. Синяя ветка.

– Ах да, я сам такую карту лет десять назад делал. Хочешь посмотреть, кстати?

– Что?

– Карту, конечно. Вставай живее, пойдем, покажу.

Арсений свернул его чертеж и встал из-за стола. Это было неожиданно. Все ученики удивленно проводили их взглядами. Алексею стало немного не по себе. Они спустились в подвальное помещение. Здесь Алексей ещё ни разу не был.

– Вообще, сюда можно на лифте попасть, но я им не пользуюсь. – Сказал Арсений, зажигая свет. Почему-то, Алексей думал, что здесь будет холодно и сыро – но нет. Было тепло и сухо. Даже уютно.

Ну, а просторный подвал был весь увешан старинными картами. У Алексея даже дух захватило. На каменных, ничем не отделанных стенах висели карты, схемы, какие-то чертежи, даже, кажется, рисунки, странные шрифтовые композиции.

– Хорошая карта – это шедевр. – Произнес он поучительно. Алексей сразу развернулся к нему и всем своим видом показал готовность слушать все, что тот скажет так, словно ему это было катастрофически интересно. Этим уловкам он у Лизы научился. Прима толк в общении знала!

– Вроде смотришь – картинка картинкой, да? – он подошел к одному из стендов и перелистнул – на некоторых стендах висело сразу по несколько карт и плакатов, защищенных пленкой, их можно было перелистывать. – А на самом деле – произведение искусства. Хотя, раньше карты и схемы искусством не считались. Темные времена. Это сейчас у нас есть профессия – схематист-художник. А раньше – либо чертежник, либо дизайнер. Никакого уважения к профессии… Вот она! – произнес Арсений, откидывая одну из карт.

Алексей удивленно посмотрел на чертеж. Довольно грязный, надо сказать. И в одном месте – до дырки протерт.

– Как тебе? – спросил Арсений Арсеньевич.

Алексей сглотнул. Он с ходу заметил, что на карте не были указаны развилки вокруг первой кольцевой, а третья кольцевая вовсе не была квадратом, как задумано. Арсений сделал ту же самую ошибку, что и сделал он – Арсений перепутал ветку метро и запасной путь. Но перечерчивать не стал, и решил исправлять как есть. В итоге третья кольцевая, которая должна быть квадратом с закругленными концами съехала в край и превратилась в пакет с манной кашей. Полиэтиленовый. С комочками. Алексей даже и не знал, что сказать. Сказать правду – обидит, соврать – так самому потом тошно будет. Он почесал затылок, хотя раньше никогда так не делал. А когда не знал, что сказать, обычно кашлял в кулак. А теперь вот новая привычка.

– А вы пятой твердости карандаш использовали?

– Нет, первой.

– А я десятой использовал.

– Десятой? – изумился тот. – Такие что, бывают? – да, бывают. У меня чертеж все время грязный выходил. А карандаш десятой твердости грязи как-то сам собой не допускает. Правда, бумагу рвет.

– По-моему мой чертеж ужасен. – Сказал Арсений. – Мне двенадцать лет было, когда я его делал. На твой посмотрел – сразу воспоминания нахлынули. А как ты схемы водоканалов наложил?

– Я их не накладывал. – Сказал Алексей немного смущенно, вспомнив, как пытался начертить поверх эти схемы, у него никак не получалось, только потом понял.

– Надо сначала водоканалы на чертеже нарисовать…

– Пойдем наверх. Ты рассказывай.

Он побежал за Арсением, прыгая через ступеньку.

– В общем, сначала такой тонкой паутинкой их наложить, а сверху основной чертеж делать. Ну а потом только направления ставить.

Они зашли в класс.

– Говоря начистоту, – сказал Арсений почти что шепотом. – Мой чертеж был отвратителен. – Он подмигнул ему и проследил, когда тот сядет на свое место.

– Я прекрасно знал, давая вам это задание, что никто из вас с ним не справиться. Потому что справиться с ним просто невозможно. Но мне отчего-то стало интересно – как вы поступите в такой ситуации? Как выкрутиться сможете?