Текст книги "Семицвет: молодость богов. Части 1-2 (СИ)"

Автор книги: Святослав Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 38 страниц)

– Так это же замечательно, – сказала она. У Алексея даже от сердца отлегло. Лиза как всегда его поддерживала, было очень приятно. А он-то думал, она сейчас отругает его за то, что тот домашнее задание не делает.

– Фильмы там, все такое. – продолжила она. – А сейчас у меня для тебя небольшое задание. Отложи кассеты и стерео-шлем. Сядь за планшет и набери слово «прокрастинация». Внимательно, два раза прочитай все, что будет по первой ссылке про себя. А затем прочитай вслух мне лично. После чего мы с тобой продолжим разговор. И да, фильмы это, конечно, хорошо. Я с тобой согласна.

С огромным усилием, хорошенечко позлившись, обидевшись на весь мир Алексей сел за парту и открыл учебник. Таблица умножения… Наизусть. Как унизительно. Он-то думал, что прямо сейчас начнутся какие-нибудь интересные и сложные примеры, но все ограничилось таблицей умножения. Как будто он первоклассник какой-то.

И вообще, стоит только в чем-то запустить дела, поддаться искушению, заняться чем-нибудь не самым полезным, но ужасно интересным, как тут же все это начинается – какие-то просьбы о помощи, извинения, неприятные ситуации и сплошное, сплошное унижение. Почему, ну почему за отсутствие дисциплины всегда приходится платить гордостью?

Когда он возвращался с первого урока, сидя на переднем сидении электрички, наблюдая за проносящимся пейзажем, он только и мечтал о том, чтобы попасть в выходные в тот замечательный старинный дом. Ночью, наверное, он особенно красив. И страшен. Жуткий, ночной дом, с кустами, полными светлячков и глубоким подвалом. У Алексея даже дух захватило. Он представил, как выходит ночью из этого дома. Идет совсем один, по узкой садовой тропинке. И, конечно, со свечкой. И, конечно, с настоящей восковой, а из-за кустов на него смотрят уже не светлячки, а красные светящиеся глазки…

В общем, ещё тогда он пообещал себе, что, во что бы то ни стало должен решить примеры со звездочкой. Правда, стоило ему сесть за домашнее задание, как весь задор как рукой сняло. Тут начались трудности, и дело было не в таблице умножения, её он учил постепенно, сейчас до четверки дошел, а на следующей неделе – пять, шесть и семь. Ну, пятерка это легко – там все числа простые какие-то. А вот шестерка и семерка – уже сложнее. В общем, таблица умножения у него особого страха не вызывала. А вот письменное задание – это да.

При виде домашнего задания у него руки опустились. Арсений Арсеньевич задал 15 примеров из первой главы по математике, 18 примеров из первой главы по геометрии и 24 задачи из первой главы учебника по арифметике.

Проще говоря – он задал все примеры, которые там были. И самое что неприятное – на двух предыдущих уроках он использовал свои примеры. Если бы они оба, вместе решали из учебников, то уже бы решили почти что треть.

Хотя Алексей даже понял, как именно их решать. Но то, что Арсений задал все примеры, его просто обескуражило. Все, все примеры. Не каждый второй, как это было в прошлом году на уроках у Саши, и не несколько избранных, а все. Просто так, записал номера и все. Кроме чертовых примеров со звездочками.

И что самое главное – Арсений четко следил за выполнением каждого примера. Оценок он не ставил – никаких тебе четверок или пятерок, а работал по системе высшего образования – по предмету должен был быть зачёт. Все примеры должны быть решены верно. Если что-то не решено или выполнено неверно – выполняется под надзором после урока. И только после этого ставится зачет.

И пока, на большой перемене все возятся с каким-то антикварным оборудованием в качестве развлечения, играют в старинные головоломки и рассматривают разные диковинные штуки в его кабинете, он, вместе с Арсением или его женой, как дурак будет сидеть за дурацкими примерами и решать их, решать, решать пока не решит все.

Ну, а потом будет объявлен человек, который выполнил домашнее задание лучше всех, и который выполнил задание хуже всех. И тот, кто за месяц или за полгода попадает в первую или вторую категорию получает дополнительную субсидию на образование. Гениев поддерживают и продвигают, двоечников вытаскивают из ямы неграмотности.

Конечно, в больших группах бывала тройка лучших и тройка худших, домашние задания обсуждались, иногда в обсуждении участвовало несколько преподавателей. И тройка худших. Но их группа была маленькой – их было всего семеро. Поэтому просто зачет получит всего один. Остальные окажутся либо там, либо здесь.

Естественно, Алексей и не мечтал попасть в тройку лучших с первого раза. Хотя, было бы весело получить эту награду. Но было совершенно очевидно, что в ближайшие несколько месяцев она недостижима. Все ребята из его группы были и старше его и намного более образованней. У них были собственные научные проекты, все они возились с каким-то оборудованием. Только ему для работы требовался лист бумаги и карандаш.

Ещё смущало то, что Алексей понятия не имел, что будет, если он эти задания не выполнит. На последнем уроке Арсений очень тщательно проверял каждое домашнее задание. Кажется, он не особо тщательно придирался к исполнению и аккуратности, что было плюсом – ведь писал Алексей очень и очень плохо, но вот точность исполнения подвергалось тщательнейшей критике.

Первым делом, увидев объемы, он стал строить планы о том, как бы отмазаться от всего этого. Пока Лиза сидит за спиной, это было сложновато. Можно было потянуть время. А потом можно было втихую улизнуть. От этой мысли ему полегчало. Естественно, он мало что терял – он мог просто не выполнить домашнее задание. Ему же ничего не сделают. К тому же Лиза его разозлила, он надеелся, что она за него, а она против.

– Лехинский. – услышал он сзади. Ну вот, опять. – Обиделся что ли?

Он помотал головой, усердно делая вид, будто что-то записывает.

– Ты не сердись, я не со зла. Просто очень хочу тебе помочь. Понимаешь?

Он кивнул. Его всегда вот это вот злило – люди хотят помочь, но помогают отчего-то так, как им кажется, нужно. Из своих убеждений. Им кажется, что вот это человеку будет во благо. А ему это либо во вред, либо вообще не нужно или даже противно. Это не помощь, а какой-то агрессивный эгоизм. И главное ведь – в глазах всех остальных этот самый любитель всем помочь кажется таким ангелом небесным.

– Ты лентяй и недотепа. – Сказала она почти шепотом. Наверное, чтобы никто не услышал, хотя тут никого и не было. – Я почти уверенна, что ты найдешь любой способ, чтобы улизнуть от выполнения действительно большого домашнего задания. Но по-другому никак, понимаешь? Да, это сложно, не знаешь с чего начать. Хочется даже вообще не начинать. но вспомни про болото, – а вот это она говорила еле различимым шёпотом. – Такие вещи случаются только с детьми. С взрослыми – никогда, а если и случается – то заканчивается смертью. Взрослые вырастают из сказки, и сказка от них уходит. Я не знаю никого, кто бы до сих пор мог переживать подобное! А ребенок он иной – ребенок безумец. Он подвергает себя опасности практически непрерывно, суется туда, куда соваться запрещено, залезает туда, где любое неверное движение – смерть. Дети – безрассудные и чертовски удачливые приключенцы. И ты показал мне, что можешь посмотреть в лицо настоящей сложности и с головой уйти в неё. А сейчас ты не можешь начать решать домашнее задание? Куда подевался тот герой? Куда подевалось это второе дно? – Алексей прямо проснулся! Весь день с самого утра словно сонный был, слушал ворчание отца, хныканье младшего, суетливость Ольги, наблюдал весь этот обыденный, скучнейший утренний зоопарк, ковырял ложкой в каше, зевал, сонно собирал в школу вещи, даже фильмы про индейцев и оружие перебирал как-то вяло. И тут словно проснулся. Всю злость как рукой сняло!

– Давай, давай. – Сказала Лиза. – Убери со стола весь этот мусор, я приготовлю нам пока чая, домашнее задание – оно такое. В этом деле главное начать. А уж потом проникнешься, даже весело станет. И кстати. – Она хитро подмигнула.

– Я достала тебе ответы на все примеры.

Что? Лиза – и вдруг жульничает?!

– Но сверяться будем, как только сам все решишь. – Алексей даже дух перевел. Лиза действительно жульничала. Но как именно жульничать – она хорошо знала. Во дает! Он улыбнулся, хотелось даже попрыгать на месте, но времени не было – он потерял два с лишним часа на прокрастинацию. Поэтому нужно было торопиться.

* * *

На втором уроке он дико волновался. Волновался и радовался. Ведь впервые за долгое, долгое время действительно не боялся прийти на урок, и тем более – быть вызванным к доске, даже в тайне этого и хотел – ведь ко всему подготовился, все выучил и был в себе уверен. В списке он был последним – фамилия такая, по алфавиту все время где-то во второй половине плетется. Но Арсений занялся им первым делом.

Конечно, Алексею такое внимание не очень нравилось. Он понимал, что слабо знает математику, что лентяй и что недотепа, как сказала Лиза. И Арсений каким-то третьим глазом и пятым чувством тоже все это знал. Складывалось такое ощущение, что он видит его насквозь, все его грешки и недостатки.

А ещё, Арсений имел привычку тихо бродить по классу. Иногда останавливался за спиной, и было такое ощущение, что он стоит там вечно. А когда он стоял за спиной, то Алексей тут же собирался, начинал решать активнее, прибавлял скорости и вообще, поддавал жару. И казалось, что Арсений стоит за спиной бесконечно. А через полчаса, глядишь – и нет его там. Причем нет уже минут как двадцать. А он жару подбавлял, думал, что тот там и стоит. А он уже давно у другого ученика стоит.

Уже на втором уроке Алексей понял, что то, чего боялся больше всего – яйца выеденного не стоит. А боялся он надменных взглядов других, более талантливых учеников. Было ощущение, что дай им волю – они на него пальцем показывать будут. Но каким-то чудесным способом Арсений поддерживал в классе такое высокое напряжение, что времени смотреть на других просто не оставалось. А времени думать, что думают те, кто на тебя смотрит не оставалось тем более. Все делом занимались.

Хотя Алексей почему-то не умел долгое время делать что-то, хотелось отвлечься. И это Арсений подмечал. Иногда он посылал некоторых учеников на какие-нибудь дурацкие задания. К примеру – сгонять вниз, принести Наде секаторы. Да пошустрее. Или поставить воду греться, чтобы через десять минут на перемене всем пить чай с мятой и медом.

И Надя предложила ему заниматься под музыку. И сказала, что неплохо, если он в большую перемену разберется с музыкальным автоматом. Вообще-то Алексей хотел на перемене подняться в обсерваторию и любым способом пытался отвертеться от предложения возиться с музыкой. Но Арсений Надю поддержал – а он обладал каким-то удивительным способом сказать одно слово и тут же начинаешь его слушаться. В общем, без особого энтузиазма Алексей получил гарнитуру, раскрыл на столе программу и стал настраивать под себя меню.

А потом обратил внимание, что почти все ученики под музыку занимались. У каждого гарнитура на столе лежала. Короче, все это было не так просто. И не просто так. Алексей порадовался, что заставил себя остаться и разобраться, отругал, что сомневался.

Стоило ему запустить программу, как она тут же начала играть музыку, полностью подавив все внешние шумы. Неожиданно, Алексей оказался в мире из звуков, ничего лишнего – только он, его примеры и музыка. А вот в столе у Арсения, по-видимому, был микрофон. Перед тем, как он начинал говорить, то музыку стихала, и было слышно только его голос.

И музыка была со смыслом подобрана – быстрая и практически без текста, чтобы не отвлекала, либо же текстом, но на иностранном языке. А ведь ясное дело – когда текст музыки не понимаешь, то певец даже и не певец вовсе, а один из музыкальных инструментов.

Он подобрал какую-то музыку, понастраивал громкость и воспроизведение, прибрался на столе (Арсений Арсеньевич терпеть не мог беспорядок) и приготовился покорять простые дроби, потому как прозвенел первый звонок. Неожиданно громко заиграла очень пафосная музыка – он вздрогнул, ему показалось, что все её услышали. Но нет, музыку слышал только он. Стало весело, он представил, что обыкновенные дроби – это великое испытание, после которого его возьмут в команду Икс, и он улетит на звездолете, спасать вселенную. Так что – теперь или никогда – он обязан решить все примеры правильно…

– А теперь, наш юный математик Алексей Прошин, – услышал он. Ну вот! Только вдохновился, как сразу Прошин. Он начинал ненавидеть свою фамилию. Но выбора не было, он снял гарнитуру и подошел к преподавателю.

– Итак, домашнее задание. И хочу отметить первым делом, – он внимательно на него посмотрел, – Что выполнено из ряда вон небрежно. Тебе стоит предпринять меры для достижения аккуратности. Однако выполнено практически без ошибок. И сегодня ты получаешь зачет, хотя поверь мне на слово – это только из-за того, что ты новичок. Делаю тебе поблажку.

Алексей прямо вздрогнул и обернулся назад.

– Спокойно, боец. – Осадил Арсений холодным тоном. – Они тебя не слышат. Им на тебя вообще наплевать. И я буду счастлив, если когда-нибудь увижу от тебя подобной самоотдачи. Так вот, решено все верно. Мне даже кажется, что кто-то тебе помог. – он усмехнулся и посмотрел ему в глаза. – Признайся честно, тебе кто-то помог?

Алексей понятия не имел, что делать. То ли соврать, то ли не соврать. И где сейчас его монетка? А если он подставит Лизу, если скажет правду? С другой стороны, она не брала у него обещания за тот листок с ответами. За болото взяла, за листок – нет. Но листок с ответами это же жульничество какое-то. Правда, ему казалось, в этом жульничестве нет ничего плохого.

– Ясно, не можешь ответить. Ну и черт с ним. Решил, главное правильно. Хочу рассказать тебе про геометрию. Увлекательнейшая из дисциплин. Не хочешь прогуляться?

Арсений Арсеньевич частенько выходил погулять с учениками, и они о чем-то там разговаривали. Шушукались наедине. Алексей это дело втихаря недолюбливал. Вообще секретики не любил. Ни с чем хорошим у него эти самые секретики не связывались. Да и после этих секретных разговоров ученики возвращались напряженными, иногда даже немного расстроенные или напуганные. Но нередко – и радостные.

Было очевидно, что Арсений их там либо ругает, либо хвалит. И его он вряд ли будет хвалить. Но выбора не оставалось. С мыслью, что идет на расстрел, он встал и пошел за преподавателем, более всего мечтая о том, чтобы поскорее вернуться к обыкновенным дробям.

* * *

В саду стоял шумный птичий гомон. Весна все-таки, да и этот сад странный – Алексей даже не понимал, то ли это сад, то ли огороженный кусок леса.

– Вижу, удивлен. – Удовлетворенно сказал Арсений сложив руки на груди – они остановились на крыльце и тот явно не без гордости взирал на открывшийся вид. – Надя садом занимается. По программе восстановления биосферы. Ухаживает за растениями, изучает стихийность. Ты никогда раньше не задумывался над тем, что такое земля?

– Даже не знаю, что ответить.

– Эх, жаль, Наденьки нету. Хотя… – он прищурил глаза, только сейчас Алексей заметил блики на глазах – глаза были искусственными. Империя осуждала кибернетику. На рынке искусственных органов были только самые необходимые – глаза в их числе. Видимо, когда-то Арсений посадил себе зрение… Впрочем, не удивительно, он весь день за планшетом, перед экраном, да и сколько у него книг! Как с таким богатством зрение не посадить.

– А вот и Надя. – Обрадовался он. – Наденька– Надежда!

Девушка обернулась. На ней был рабочий костюм и перчатки. Вообще, она достаточно забавно в них смотрелась. Алексей видел её несколько раз: когда та садилась в личный флаер, стоимостью целое состояние, и когда она возвращалась с какого-то мероприятия в сверкающем платье на высоченных каблуках… Он даже немного её побаивался, но потом оказалось, что она отлично умеет заваривать чай. Причем делает его каким-то… Ну, действительно вкусным. И кружки у неё нормальные. Не то, что в столовой – чашечки крохотные. А у Нади – большие такие кружки. Уважительные.

Остальные ученики достаточно легко с ней болтали, а вот Алексей стеснялся. Она была такая недоступная, просто из другого мира… И вот она без косметики, в обычном рабочем костюме, в этих перчатках. Арсений подошел к ней и чмокнул в щеку. Та его крепко обняла, но он погрозил пальцем.

– Не смущай новенького, знаю я тебя.

– О, наш юный подаван. И как тебе уроки? Втягиваешься?

– Отличный сад, сударыня. – сказал он, набравшись храбрости.

– Смотри ка, нашелся. – Она засмеялась.

– Ты уже рассказал ему про яйцо единорога? – спросила она тихим-тихим шепотом, но Алексей все услышал. Какое такое яйцо единорога? Арсений осмотрелся и сделал очень подозрительное выражение лица.

– Какое такое яйцо единорога, кошечка? Ничего не знаю, ничего не видел. Чист перед законом!

– Арсений Арсеньевич строгий учитель, да? – Алексей даже не сразу понял, что она это его спрашивает.

– Э… Ну да, в общем.

– Правильно, так и надо.

– Тогда расскажи Алексею про землю. – сказал Арсений. – А я отдохну немного.

– Что, опять про землю?

– Ну не про яйцо же! И вообще, что значит – опять? Хныкать вздумала? Забыла кто тут мужчина? Сказал рассказывать, значит рассказывай.

– Он меня всем ученикам просит про землю рассказать. – Сказала она зловещим шепотом.

Алексей пытался удержаться, чтобы не захохотать. Чем больше Арсений был рядом с Надей, тем комичнее складывалась ситуация.

Но он ни разу не видел их вместе более двадцати минут. Интересно, как они ведут с собой наедине? Что будет, если они будут вместе больше часа? Есть ли предел? Или предела нет?

И вдруг он все понял – это проклятая пара. Чем больше они друг с другом находятся, тем смешнее им становится. И смешнее. И ещё смешнее Напряжение возрастает. Есть ли предел ему? Конечно, есть. Если их оставить надолго наедине, то в конце концов мир вокруг них взорвется от хохота, хохотать начнут предметы, стены дома, птицы и растения… Все на свете. И миру придет конец. Ультрафиолетовая катастрофа. Передозировка идиотизма. Поэтому они никогда не находится рядом друг с другом больше часа.

Ему стало смешно от своей теории. Но такие вот уж они и были – Надя и Арсений Арсеньевич.

* * *

– Ну зачем ты меня подставляешь? – Арсений всплеснул руками и плюхнулся на скамейку. – устал я по классу бродить. Вымотался совсем. Сразу про семерых думать, всех контролировать, за каждым вздохом следить.

Вот так-то, подумалось Алексею. За каждым вздохом. Неудивительно, что сразу, как только у него что-то действительно не получалось, тот сразу к нему подсаживался – начинал проверять, объяснять… А если тот отвлекался или застревал – встал за спиной. А если ему уж совсем все надоедало – бац, и посылала секаторы нести.???

– Сколько раз обещал себе не набирать группу больше пяти. Но нет, никак не могу себе отказать.

Надежда заинтересованно посмотрела на Алексея.

– Мммм… – задумчиво сказала она. – Чтобы такое рассказать… А ты вообще знаешь, что такое земля?

– Ну… Оттуда еда растет. – Сказал Алексей. – И еда еды растет… надо полагать, тоже из земли.

– Истинный математик! – засмеялась она. – И логик. Думаю, ты тут по адресу. А вообще-то земля это… Про четыре стихии слышал? Огонь, воздух, вода и земля?

– Конечно, сударыня.

– Это четыре агрегатных состояния вещества. Газ, жидкость, плазма и твердь.

– Никогда не задумывался, если честно.

– Ну вот, и если посмотреть химически – что выходит, что воздух, вода и огонь – два-три атома от силы. А все остальные – земля. Это её и отличает. От всех остальных. Зато огонь – единственная стихия, которая может излучать свет. А вода – единственная стихия, которая может подражать всем остальным, а воздух… А что воздух? – Она задумалась. – Арсений Арсеньевич, вы не помните, что воздух умеет?

– Мы им дышим. – Сказал Арсений.

– Не пойдет, воду мы тоже потребляем. Нужно что-то уникальное.

– Воздух быстро передвигается. – Стал перечислять Арсений, загибая пальцы, – Дает тепло. Прозрачный…

– Но все это и про другие стихии сказать можно.

– Ну не знаю.

– Вот я тоже не знаю.

– Может Алексей знает? – спросил Арсений.

– Алексей ты знаешь?

Тот немного растерялся. Воздух…

– Его растения едят! – сказал он внезапно.

– Ну, растения и свет едят, раз уж на то пошло. – Сидя на скамейке и соображая, Арсений походил на поэта бронзы и камня.

– Ничего в голову не приходит. – сдалась Надя. – Ты на сад обратил внимание, да?

– Сад прекрасен! – тут Алексея словно прорвало. Он последние несколько минут только на сад и смотрел. – Как вы сделали так, что… Я даже не знаю, как сказать. У меня глаз сломался. Это настоящий лес? Как такое может быть?

– Спокойно, воин. Пойдем, все покажу. Только обувь сними.

Она и сама сняла обувь. Алексей с опаской ступил на землю – вдруг что помнет?

– Расслабься, – сказала Надя, – Ходить по траве полезно для травы. Особенно без обуви. Если бы для неё это было действительно вредно, она бы давно умерла. Такой массаж. Так что не бойся её примять. А вот на цветы лучше не наступай. Земля – это штука удивительная. Ты кстати знаешь, чем отличается грифель от бриллианта?

– Физическими свойствами?

– Не знаешь.

Они встали перед гигантской березой. Алексей таких берез в жизни не видел. И чтобы таких гигантских. В трех метрах от земли на ней был огромнейший нарост.

– Больше двухсот лет назад эти горы собирались превратить в станцию по добыче алмазов. Но биологи это место отстояли. И не зря. Сейчас большая часть гор – информационный материал для программы по восстановлению биосферы. Отсюда берутся все растения, все генетические прототипы. По частицам восстанавливается лес. Дублируется в другие уголки империи. Так вот, грифель твоего карандаша отличается от бриллианта только одной молекулой. Представляешь? Достаточно упорядочить структуру и мы получаем из простого материала благородный и редкий минерал. Так же легко можно все разрушить. И это очень похоже на землю. Хочешь присесть?

И она, совершенно незатейливо села на землю так, словно это был диван с кучей подушек.

– Здесь очень хорошо. Воздух отличный. Многие ученики приезжают сюда на каникулы и помогают мне по саду.

– Правда? – ахнул Алексей. Ему внезапно чудовищно захотелось попасть в эти «многие». – И как это сделать? Как попасть?

– Смотри как, уже загорелся. Знакомый блеск. Не думаю, что это тайна – в конце каждой четверти Арсений Арсеньевич дает своим ученикам задание. Обычно он дает всем ученикам одно и то же задание, и каким-то способом оно бывает одинаково сложным для всех и каждого. Человек, выполнивший задание приглашается у нас пожить.

– И когда следующее задание?

– Неделю назад закончилось. Так что ты в своем роде успеваешь три месяца проучиться до того, как задание получишь.

– Ох, сударыня, как было бы здорово тут пожить.

– Совершенно согласна. Я бы и сама тебя была рада видеть в наших рядах на ближайшие каникулы. Правда, дожить ещё надо. Отвлеклась! В общем, стоит разрушить землю – и все, она приходит в негодность. И восстанавливаться ей долго надо. Никогда не замечал, что если вскопать лесную землю, то на ней ещё долгое время не вырастут ни лесные ягоды, ни грибы.

– Точно! – Алексей и раньше это замечал. Перекопают на газоне землю, так там после этого одна крапива растет.

– Земля это нежное создание. Как девушка.

Алексей слегка смутился. Никогда не знал, что на подобное отвечать.

– Ни одно съедобное растение по своей воле на плохой земле расти не станет. Только если заставить. И то – если и заставить, то эффект не тот будет. Поэтому мы все так ценим натуральные продукты, собранные в лесу. Из таких растений готовятся лучшие лекарства, а из продуктов – самое вкусное. А в нарушенной земле либо яд растет, либо что-то совсем непригодное. Да и яд то там тоже не растет. Яд обычно растет на доброй земле, эти растения выбирают в себя только лучшее. Из таких ядов потом лекарства делают. Это и есть восстановление биосферы – заново воссоздать естественный ход событий. Следить за ним, распространять по крупице.

– Вот же никогда не задумывался. – он решил пооткровенничать – Если честно, сударыня, мне биология мне всегда такой скучной казалась.

– Классическая биология это всегда скучно. А вот новая биология – то ещё веселье. Ладно, Арсений Арсеньевич уже отдохнул, пора нам к нему двигаться.

* * *

Алексей проснулся утром с вялым настроением. Он уже четвертый раз так и не мог попасть на выходные к Арсению и Наде. Поэтому сейчас он поедет на очередной урок и будет с завистью смотреть на тех, кто смог сдать творческий проект или выполнить задание повышенной сложности. И сделать все остальное домашнее задание.

А домашнее задание было настоящим испытанием. Арсений так легко задавал на дом гигантскую кучу всего и так тщательно проверял, что иногда было страшно уходить из класса, предчувствуя, что дальше будет день или два кропания над тетрадью.

Вначале, он с легкой душой подумал, что такое большое количество задания на дом – как проверка на слабость. Потом будет легче. Но оказалось, что это не так. Да, он выдержал уже три недели, а за три недели формируется привычка. Ему действительно было легче вставать на урок, новые примеры давались быстрее, но стоило ему только начать все успевать, как задания становилось больше. Ровно настолько, чтобы она опять снова и снова едва справлялся.

Правда, он так и не рассказал Арсению, что Лиза ему помогает. А та, с каким-то авантюрным настроем доставала, пользуясь своим кураторским паролем, правильные ответы и они сверялись. Исправляли, опять сверялись. И так пока тот все правильно не сделает. Где-то на в конце третьей недели Алексей так устал, что решил симулировать болезнь. Но не тут-то было. Лиза сразу поняла в чем дело, и буквально силой выволокла его из дома.

Потом рассказала, что была уверенна в том, что переломный период наступит. В любом деле так – сначала ажиотаж, вдохновение, но надо подпинывать. Потом ажиотаж стихает и наступает переломный момент. Первый задор куда-то уходит и нужно продолжать безо всякой видимой мотивации. И действительно. Стоило ему приехать на урок, как все плохое настроение куда-то ушло, он погрузился в спокойную музыку и расслабленно стал покорять основы черчения.

Внезапно музыка стихла. Алексей каким-то нутром понял, что его сейчас вызовут. Вот всегда чувствовал за мгновение!

– Гениального чертежника прошу подойти ко мне.

Ну вот, опять. И наверняка он спросит про то, помогал ли ему кто-нибудь.

Он достал тетрадь и присел за стол. Сначала Арсений, как и полагалось поспрашивал по домашнему заданию – но быстро понял, что задание действительно сделала Алексей, во всем разобрался, для вида попросил решить несколько примеров, задал наводящие вопросы… В общем, как обычно.

– Прекрасно. Только опять неаккуратно. Хотя признаюсь – ни одной ошибки.

Он поморгал глазами, и на мгновение зажмурился – настраивал фокус глаз. Затем встал.

– Дорогие ученики. Сегодня наш новенький, Алексей Прошин, выполнил домашнее задание без единой ошибки. Впрочем, это вполне обыденное явление, однако он выполнил его куда более аккуратно нежели свои предыдущие работы. Поэтому давайте все вместе поздравим его, так как он входит в тройку лучших по итогам последнего задания.

И тут группа зааплодировала. Алексей даже покраснел. Ему никогда не аплодировали. Он думал, что никогда не войдет в тройку лучших! Он же просто решает примеры, не то что все эти – с их экспериментами.

– Прогуляемся? Мне надо задать тебе несколько вопросов.

У Алексея похолодело. Арсений однозначно спросит про то, помогал ли ему кто-нибудь. А теперь, после того, как он попал в отройку лучших, впервые за все время – признаться в том, что он жульничает, будет просто мучительно.

Они спустились на второй этаж, в библиотеку.

– Читал Алису? – спросил он, листая какую-то книгу.

– Какую? Льюиса Кэрролла?

– Нет, Селезневу.

– Ах да! Конечно. Я даже иногда эту книгу перечитываю.

– Прекрасно. Это моя любимая книга. А вот Надя её не любит. Ей Кэрролловская Алиса больше нравится.

– Я Льюиса Кэрролла тоже не понимаю, если честно.

– Солидарен с тобой. Наверное, она слишком странная, не для нас, технарей.

Алексей слегка смутился.

– Ну что вы, сударь, какой же я технарь?

– Как какой. Самый что ни на есть стопроцентный. Полагаю, что любая абстракция у тебя вызовет замешательство. А вот точная наука – в ней нет никаких чувств. Чистота. Впрочем, повторяюсь. Скажи, тебе кто-нибудь помогает выполнять домашнее задание?

Ох, как же Алексей не хотел на этот вопрос отвечать.

– Если честно, я даже не знаю, что сказать. – правильно! Не знаешь что сказать, так и говори. – Почему вы выбрали меня в тройку лучших? Мне кажется, я не достоин. У всех ребят творческие проекты, а я просто примеры решаю.

– Ты себя недооцениваешь. То, чем ты занимаешься – не менее важно чем то, чем занимаются они. Алина, к примеру – в очередной раз принесла мне чертежи волшебных замков. Каждый урок она занимается одним и тем же. Я вообще не понимаю, чего она хочет. Может ей в мультипликацию податься? Там бы её оценили. А вот Сергей однозначно сделал новую программу для взлома другой программы. Агрессия это неплохо, но добротного программирования с заботой о пользователе там ноль. А уж на работу Руса смотреть страшно. Ты, конечно, не должен воспринимать это так, словно они чем-то хуже, чем ты. Поверь на слово, эти трое знают математику настолько хорошо, что тебе придется ещё лет пять учиться, чтобы их уровня достигнуть. И тут, среди всех этих достаточно сомнительных научных работ я вижу просто хорошо выполненное домашнее задание. Этого вполне достаточно, чтобы попасть в группу лучших, особенно для тебя. Кстати, как тебе геометрия?

– Только начал, сударь.

– Люблю твои ответы. Такие четкие. Ты прошел аксиомы?

– Да, но не совсем их понял.

– Перечитай главу ещё несколько раз. Хотя я и без того могу тебе суть объяснить. Математика это искусственная наука. Если биология, история и медицина основаны на изучении уже существующих фактов, то математика полностью искусственна. От и до. Поэтому она так тяжело дается. Упорядоченная абстракция, не свойственная человеческой естественности. Её невозможно просто понять или схватить на лету. Её нужно методично изучать – пытаться и пытаться, пока не получится. Именно поэтому я работаю репетитором – математике можно научить человека, который либо усидчивый отличник либо человеку, который это любит. Я вот сейчас смотрю на тебя и понимаю – что ты способен полюбить математику. Мало того, ты помаленьку начинаешь её любить, так как она начинает тебе поддаваться. Но мне кажется, что кроме меня тебе помогает кто-то ещё. Это так?