Текст книги "Семицвет: молодость богов. Части 1-2 (СИ)"

Автор книги: Святослав Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 38 страниц)

Вдоволь нагулявшись на площади и сверившись с часами, он отправился в академию. Если честно, заходить туда было немного боязно. Но произошедшее накануне каким-то удивительным образом его вдохновляло. Вот бы почаще в такие приключения попадать, подумалось ему, и тут же он попытался отмахнуться от этой мысли – потому что пережить такое ещё раз не очень хотелось.

В общем, набравшись смелости, он все-таки зашел. Внутри было тихо и свежо. Мраморный пол и толстая красная дорожка встречали его у самого входа.

– Сегодня экскурсий нет. – Сказала очкастая старушка. Ну точь-в-точь сестра того старикашки из метро.

– Здравствуйте, сударыня, я по поводу подачи заявки… Хочу поступать на военную кафедру.

– Вам на пятый этаж. – Сказала она, не отрывая глаз от экрана с какими-то таблицами, – Лучше идите пешком, лифт медленный. Да и вам, молодым полезно.

– Спасибо сударыня. – Он кивнул и пошел дальше.

– Молодой человек! – крикнула она вслед, – в другую сторону! Вам налево.

Он кивнул и прошмыгнул в темный коридор у лифта. Молодой человек… Сто лет его на старый манер не звали.

Отчего-то ему стало весело, и он поскакал через ступеньку. Вообще, он ожидал пафоса – тяжелые бархатные шторы, гигантские залы, с не менее гигантскими люстрами, портреты полководцев и вождей прошлого, но мраморный пол и красный ковер на входе – это все что было. За ним открывался скромный интерьер, освещенный естественным солнечным светом.

В приемной комиссии на пятом этаже сидела девушка, которая взяла у него анкету и провела его в кабинет к очень серьезному преподавателю в военной форме, и, кажется, с аристократическими нашивками. У Алексея прям дух захватило. Он первый раз видел аристократа так близко. Ну, по телевизору он видел их часто. А вот так близко – никогда. И уж тем более он не помнил, кого и по какому титулу называть. Когда-то они учили этот список, но он, конечно, все забыл, да и говоря начистоту – даже и не учил вовсе.

– Профессор Александр Сергеевич, к вам абитуриент. – сказала девушка и подтолкнула нерешительного абитуриента к двери. Ну почему, почему он не выучил обращения к аристократам? Ему стало немного страшно.

Профессор отложил какие-то бумаги и полистал заполненную анкету – хотя что там листать – две страницы, слегка нахмурив брови. – У вас аккуратный подчерк, хочу отметить. – Алексей сглотнул. Знал бы профессор, как именно он этот аккуратный подчерк сделал.

– Такое не часто встретишь. Нынешнее поколение совсем писать разучилось.

– Итак, Прошин Алексей Григорьевич, я правильно понимаю – вы желаете служить империи и, возможно, отдать ей свою жизнь?

– Да, сударь.

Кажется, он не обратил никого внимания на то, что тот назвал его не по титулу. А от волнения тут же забыл имя-отчество.

– Вы из буфера, у вас нет ни одного военного в роду, так же у вас нет в роду ни одного аристократа, вы не блещете оценками и талантами, осмелюсь спросить, что не смотря на все это – вы все же решились поступать? – это прозвучало как обвинение. И он тут же вспомнил, как разговаривал с Лизой перед тем, как увязнуть в болоте. Уверенно, просто и по делу:

– Да, сударь.

– Ну что же, желание похвально. Однако предупрежу – шансы ваши крайне невелики. Хотя, чем черт не шутит, я на своем веку много всего повидал. Но, говоря начистоту, я бы даже вашу анкету не взял. Отправлялись бы вы в мирную профессию. Ей богу, только время теряете. – Он внимательно посмотрел на него, словно надеясь, что тот поблагодарит, развернется и уйдет искать мирную профессию. Ага, дождешься!

– Хорошо. – произнес он после нескольких мгновений игры в гляделки. – Закон есть закон. Вы заполнили анкету без фактических ошибок, да и придираться не в моих правилах. Судя по тому, что глава конкретной профессии пуста, вы ещё не определились, так?

– Да, сударь.

– Ну, хорошо, определяйтесь скорее. Впрочем – если вы не определитесь, ваше резюме, сразу после экзаменов будет разослано всем подразделениям минобороны, и они уже сами решат вашу судьбу. Если одно из подразделений вами заинтересуется, вы сразу об этом узнаете. В конце концов, лично я так и нашел свою профессию, когда 45й полк отказался от меня, а военная академия пригласила на должность помощника в приемную комиссию. Впрочем, 45й всем отказывает… Итак, Алексей Прошин. Учебники, даты, явки… Расписания предварительных экзаменов и прочие материалы вы получите на свою почту, не забывайте быть в курсе последних новостей, походите форумам, обсудите со сверстниками мелочи, втянитесь. – Он достал из принтера два листа бумаги и протянул ему:

– Поставьте свою подпись здесь, здесь и здесь. Ваше заявление принято к рассмотрению. Удачи абитуриент.

* * *

Алексею, как несовершеннолетнему имперцу полагались субсидии на образование. Каждый год ему на счет перечислялось сколько-то там тысяч имперских рублей, на которые он мог выбрать уроки, пойти в школу, купить учебные материалы или заниматься с репетитором.

Но максимум, на что он был способен последние несколько лет – это дойти до районной школы и просидеть там свои обозначенные законом пять часов, которые, за которые успевал посмотреть несколько фильмов, что-то там почитать, иногда позаниматься в спортзале без особого желания и сходить в столовую. В общем, ради столовой он в школу и ходил, потому что в столовой давали сладкое. А по пятницам – курицу. А по праздникам – мясо.

И так получилось, что за последние несколько лет он практически не притрагивался к образовательному капиталу, и там накопилось достаточно хорошее количество денег. Поэтому репетитора он мог позволить себе вполне престижного. Вот только если честно, он никак не мог понять разницы между престижным и непрестижным репетитором. Ну, учит тебя человек и учит. Если надо – объясняет что-то, что непонятно. И что? Что для этого нужен талант или престиж?

Правда, ему за эту мысль Лиза чуть подзатыльник не влепила. Но после того, что между ними произошло, он воспринимал Лизу совсем по-другому. И на её замечания и придирки реагировал не так болезненно, как раньше. И, кстати, он единственный, кому она разрешила звать её Лизой. Все остальные звали её по имени отчеству. Было немного неловко, но приятно.

Так вот, Лиза сдержала обещание и репетитора подобрала достаточно быстро. Мало того, он должен был приехать, чтобы подписать с отцом бумаги. На самом деле подписать он мог и удаленно, и вообще это больше был предлог, нежели реальный повод. Реальным поводом было то, что отец хотел познакомиться с человеком, чьи образовательные услуги стоили больше, чем его месячная зарплата.

И поэтому Алексей нервничал. Опять и снова. Неделя получилась напряженной. И все шло так, как надо, но в каком-то безумном темпе.

Он чувствовал, что отец по-прежнему злиться и считает его затею авантюрой, и что он не одобряет то, что тот решил потратить столько своего образовательного бюджета… Можно подумать, что это его деньги, и он каким-то образом может лично их получить! Почему так получалось, что родители всегда были против? Они были против всего, что он хотел. Какой-то замкнутый круг.

Раздался звонок. Ну вот, это точно должен быть новый преподаватель.

За два дня до его приезда Света, то есть мама, устроила генеральную уборку, выбросила два большущих мешка мусора, вымыла окна, сделала перестановку, в общем – разобрала квартиру на молекулы и собрала её снова. Его и младшего она выгнала играть на улицу, а это значило, что уборка была серьезной. Затем Света купила ему и брату немного новой одежды. И как бы она не скрывала – было совершенно очевидно, что сделано это было из-за приезда преподавателя.

Конечно, такое внимание со стороны супруги не могло не позлить отца – какой-то незнакомый человек и тут такие почести. Но злился он молча. Впрочем, Алексей имел ту же скверную привычку – злиться молча. И поэтому, нередко понимал отца лучше, чем Света, то есть мама. А он, отец, тоже понимал его лучше всех. Правда, понимание получалось какое-то болезненное. Оба этим пониманием пользовались в своих целях и дружбы не получалось. А очень хотелось. По крайней мере, Алексей точно хотел. И отец, тоже, кажется, хотел. Но они же, как два барана – упрутся оба и вот… И вот, звонок.

Света глянула в зеркало и открыла дверь. Алексей и отец сидели за столом. Света расстаралась – она сделала буженину по рецепту бабушки. Запах стоял на весь подъезд. Но сначала следовало съесть не очень вкусную кашу.

А репетитор, кстати, был моложе, чем думал Алексей, но старше, хотелось бы. А ещё был он худой, высокий как шпала, в деловом костюме и с портфелем подмышкой. И это было не очень хорошо – лучше был это бы старикашка типа того, что он встретил в метро, автоматически вызывавший уважение своими преклонными годами. Отца это бы устроило гораздо больше.

Беседа протекала, в общем, мило. Они съели первое, затем второе. Репетитор Арсений Арсеньевич, для родителей – просто Арсений рассказал о плане учебных занятий, о том, что в классический курс математики так же входит геометрия и тригонометрия, и что в некоторых случаях эти науки даже интереснее уравнений и задачек. Особенно, если ученик обладает хорошим пространственным воображением. Из всей беседы слово «пространственное воображение» понравилось Алексею больше всего.

Потом они обговорили о том, как Алексею придется ездить в соседний город. Три раза в неделю – полтора часа в одну сторону и полтора часа в другую – это не мало. Впрочем, как отметил преподаватель, у него есть ученики, которые живут и дальше, и им приходиться приезжать в центр, и жить там, в социальном колледже. На что Алексей даже в тайне позавидовал – он бы в таком пожил. Подальше от Лазарева и вечно недовольного отца.

Ещё они поговорили об общем образовании, немного о политике, со Светой – о погоде, конечно.

– Хочу сказать, что Алексей у нас мальчик… Сложный. – Начал отец.

Алексей сразу понял, куда тот клонит и зачем он вообще эту беседу затеял. Ну, вот почему? Он бы ещё взял его дневник и показал его двойки за общим столом. Хорошо, что дневников в их время уже не было. А ещё лучше – созвал весь двор, весь район и рассказал, что его сын – самый худший в школе. Да ещё из буфера родом. Тогда все бабки старые так и сказали «Ну, с ним все ясно».

А он уж думал, что все пройдет гладко.

– Сложный? – переспросил преподаватель. – И в чем же заключается его сложность?

– Он бросает все, что начинает. К примеру.

– Ну, это не самое страшное. Хороший преподаватель должен уметь создавать на ученика необходимое давление. Чтобы последний, без шантажа и угроз, занимался вещами, на первый взгляд, достаточно скучными.

– Наверняка, давление это именно то, что ему нужно.

– Кстати – Алексей, я разговаривал с вашим куратором. – сказал Арсений. – И со старостой.

– По-моему, староста меня ненавидит. – отозвался Алексей. Он заранее знал, что Лазарев про него скажет. Ничем не лучше отца.

– Не говори с набитым ртом. – Сказал отец. – Послушаешь – так тебя все ненавидят. И каждый по-своему. Я даже начинаю в это верить.

– Спокойно, ребята. – Сказала Света, открывая духовку, – Ещё будет мяса.

Ну да, добрый и злой полицейский. Добрый говорит о делах, злой видит его насквозь. Добрый дорогу покажет, чтобы не сбиться, а злой пинка даст, чтобы скорость набрать. Все бы хорошо, только играть по этим правилам уж больно не хочется. А все от того, что одно их объединяет то, что эти двое, хитрецы, кукловоды, и хоть у одного нитки белые, а у другого черные. Игра в одни ворота. И выбора все равно практически не остается.

– Я считаю, что ты не прав. – сказал Алексей. И это было потенциальное начало добротной ссоры. Причем ссоры при посторонних людях. Не очень красиво получится. Но зато отец будет вежлив и сдержан. А отстоять свою честь – дело чести.

– Ты не прав. – Повторил он. – И это все, что я могу сказать. – Добавил Алексей для риторики.

– Ты считаешь, что я не прав? Ну, предположим, хорошо, скажи, кто тебя любит кроме тех, кто обязан делать это по семейным обстоятельствам. – Это был выстрел в упор. Алексей проглотил ложку каши – он всегда ел самое невкусное большими ложками. Но сейчас он сделала это, чтобы растянуть время, подыскивая аргумент. И действительно – кто его любит? Можно привести в пример Лизу, но они подружились совсем недавно и отец не поверит. Да и не подружились, в общем, она просто его поддержала. К тому же ему придется рассказать про болото, а это нечестно.

– Меня любит император! – внезапно выдал он. А что, отличная мысль – внезапность суждений, хорошая тактика. Надо запомнить. Отец аж поперхнулся. Это действительно было неожиданно. Да так неожиданно, что Алексей, наспех дожевав, засмеялся от души. Ну, правильно, как тут возразить. Император ведь всех любит. Эй, жители империи! Сердце императора полно любви к этому миру!

– Ты вообще понял, к чему я задал тебе этот вопрос? – спросил отец. А вот это было уже не честно. Конечно же, Алексей понял, к чему он этот вопрос задал. Он хотел обратить его внимание на то, что у него, бестолочи, нет терпения, нет в жизни цели, только малопонятные мечты и странные фантазии. В общем, они друг друга прекрасно поняли. Но требовалось, во что бы то ни стало уклониться от прямого ответа. Но как это сделать, он понятия не имел.

– Тебя никто не любит. – Продолжал отец, словно почувствовав его беззащитность. – Каким-то невероятным образом ты настраиваешь против себя всех окружающих тебя людей. Даже здесь, в этом доме, все ссоры происходят исключительно из-за тебя. Не понимаю, как у тебя это получается? – Отец развернулся к нему и поставил локти на стол. Это была такая агрессивная поза, что Алексей не нашел ничего лучшего, как развернуться к нему и начать его передразнивать. Он тоже положил руки на стол и даже кулаками по столу ударил.

– Я серьезно с тобой хочу поговорить. Не паясничай.

– А ты себя так не веди!

– И это ты меня в плохом поведении обвиняешь? Я же до тебя достучаться не могу.

– Мальчики, не ссорьтесь! – сказала Света.

– Мы не ссоримся, – хором ответили оба.

Света не понимала, что фразочки типа «не ссорьтесь» или «не ругайтесь» – нередко были совершенно неуместны.

– Ты думаешь, что не можешь до меня достучаться? – воскликнул Алексей. – Просто ты не стучишь, ты тараном дверь выносишь. Ты давишь, и давишь, и давишь. Ты не понимаешь – почему у меня получается настраивать всех против себя, а я не понимаю, отчего-то ты так все преподносишь, что с тобой сразу хочется спорить, сопротивляться и делать все наоборот. Не понимаю, как у тебя это получается? – Алексей выдохнул и убрал руки и слабо выдавил из себя:

«Даже сейчас ты так сел и так на меня смотришь, будто допрашивать решил. Ещё лампочку в лицо направь. Словно я тебе не родной, а враг какой-то. В школу из дома иду как с войны. Домой из школы иду как на войну. Все, чтобы я не захотел – все отвоевывать приходиться! За все приходиться воевать! И с кем? Со своими родителями?»

Повисла тишина. И у Алексея даже не было сил попытаться придумать веселую тему для разговора. В какой-то момент тишина стала невыносимой, и когда все внезапно захотели что-то сказать, буквально за мгновение, вдруг заговорил Арсений.

– А знаете, Павел, мне кажется, на самом деле вы отлично ладите. И что ваш сын не зря хочет поступать на военную кафедру. У него есть все задатки!

Алексей перевел дух. А с кашей то он все-таки справился!

– Мне пора на работу. – Быстро сказал отец. – У меня сегодня планерка. – он встал и вышел. И, кажется, он был подавлен. Впрочем, Алексей тоже был подавлен. Хотя своего он добился. Спор переспорил, выигрыш выиграл, да и кашу кое-как доел.

– А как же буженина? – ахнула Света.

– Раздели между детьми, им же расти ещё, в конце концов.

– И да, сударь, – сказал он уже на пороге. – Помоги Свете с посудой.

И все-таки он вел себя иначе. Немного смягчился, что ли. А может, просто растерялся.

– Ну что же, – произнес Арсений, когда все вышли. – Родители, вижу, тебя не до конца поддерживают. – Да, конечно, не очень хорошо. – Продолжил он, – Однако, не должно повлиять ни на твою успеваемость, ни на твой настрой. По крайней мере, если ты действительно будущий защитник империи, а не просто хочешь испытать судьбу, такие мелочи тебя вообще волновать не могли.

Ну да, ему легко говорить. Подумал Алексей. И тут же вспомнил, что сам себе обещал прислушиваться к тем, кому легко говорить.

– Проводишь меня до вокзала? – Алексей согласно кивнул и молнией кинулся одеваться.

– Я выдал твоему куратору необходимые инструкции. – сказал он дожидаясь электрички, – Ты будешь посещать мои занятия три раза в неделю. Остальные дни – посвящать домашнему заданию и общим наукам. Куратор будет контролировать твою работу. Поначалу будет сложно, многое будет непонятно, многое не получаться…

Мимо оглушительно проехала электричка.

– И вот что я ещё скажу – математику могут освоить либо ботаники, либо одержимые. К первому типажу ты не относишься. Остается надеяться, что относишься ко второму. Потому, что если это не так, то освоить её ты не сможешь. До скорой встречи, Алексей Прошин.

* * *

Алексей окончательно сбился с пути. Он держал в руках планшет и пытался ориентироваться по карте, но найти дом восемь на Новоселовском проспекте не мог. А опаздывать на первый урок очень не хотелось. Мало того, он с самого начала побаивался, что опоздает. Поэтому решил выехать заранее. А потом подумал, что хочет не только не опоздать, но и приехать раньше. Поэтому выехал заранее. И вот теперь, все это заранее – полтора часа лишнего времени были потрачены на блуждание по незнакомому городу. В любой другой ситуации он бы обрадовался, пошел гулять куда глаза глядят… Попал бы в какое-нибудь волшебное место. Но сейчас суматошное беганье взад-вперед по проспекту только выводило из себя… Там, на болоте он, по крайней мере, знал куда идти. Был ориентир – лес и холмы. А тут ориентиров не было. Вернее были, но слишком уж непонятные.

Златоуст был пригородом областного центра. Вокруг раскинулись небольшие поселки и коттеджные домики. В одном из таких и жил тот, кто должен будет его, бездаря и лентяя научить математике и спасти из плена профессиональной неопределенности.

Арсений Арсеньевич. Спаситель Арсений.

– Доблестный служитель империи, самой почитаемой и высокооплачиваемой профессии империи. Были, конечно, и другие важные профессии: врачи, мирные летчики, строители, экономисты, военные те же. Но сначала их всех нужно было хорошо обучить.

Справа – озеро. Красивое, кстати. Все правильно… И воздух тут свежий, кстати. Слева – велодорожки. Дальше какой-то дворец или местный клуб, на карте, между прочим, не указан… А ещё последняя версия! Свинство какое.

Потом – домики с антеннами, на некоторых – таблички с разными ООО, ЗАО, ОРАО и прочими мелкими канторами и конторками. Названия – черт ногу сломит. Чего стоит, к примеру «Редакция журнала Пенопеноулретан». Что это за химическое соединение такое, что ему целый журнал посвящен? Хотя, с другой стороны – если ты издаешь журнал, который отправляется во все уголки империи, а может и мира – зачем тебе сидеть в пыльном столичном центре? Можно устроиться в глуши.

Он перевел дух и попытался собраться с мыслями. Где-то он что-то спутал. Ровный ряд домиков на Новоселовском проспекте, среди которых он никак не мог отыскать номер восемь. А урок начинается через пять минут.

Внезапно раздался звонок. Номер! Ну конечно – спаситель Арсений. Наверняка хочет узнать, почему он до сих пор не на месте.

– Здравствуйте, сударь.

– Лешечка? – на другом конце раздался звонкий женский голос, Алексей, прям, подпрыгнул от неожиданности. – Я тебя так звать буду, ладно? Лешечка, я жена Арсения Арсеньевича, у нас один телефон на двоих. Ты куда подевался? Заблудился? Мы все тебя ждем. Может тебя выйти встретить?

Ага. Жена значит.

– А ты где сейчас? – Алексей прищурился и отодвинул телефон – то ли связь была слишком хорошей, то ли голос у неё был громкий, а может и то, и другое – громко. А попросить говорить потише он не решился.

– Новоселовский переулок… – сказал он, озираясь.

– Что? Что ты мямлишь? Я ничего не слышу!

– Новоселовский переулок! – сказал он громче.

– А, так ты в переулке уже. Ну отлично. Видишь озеро и крытое кафе с красной вывеской?

– Да, сударыня.

– Повернись к нему спиной. Что видишь?

– Какое-то большое здание. Похоже на дворец.

– Ну и что ждешь? Входи и звони. Я тебе открою и проведу в аудиторию. И пошустрее, опаздывающие остаются без завтрака.

Алексей мысленно дал себе подзатыльник. И ещё один. Гигантский дворец и был восьмым домом – и принадлежал спасителю Арсению. Или его жене. Или им обоим.

– Быстрее, поторапливайся, – сказала девушка в спортивном костюме, открывая дверь – Арсений Арсеньевич терпеть не может учеников, которые опаздывают на занятия.

Уже на бегу Алексей успел увидеть гигантские полки с книгами, какое-то астрономическое оборудование, старинные компьютеры, чучела разных животных, карты, развешанные на стенах.

Господи, да кто же он такой? Что за человека подобрала ему Лиза? Ему стало жутковато. Он в который раз позволили себе пожалеть о том, что ввязался в эту авантюру, но тут же прогнал эти мысли. Сейчас не до этого было.

К своему облегчению он увидел ещё пятерых учеников – двоих парней и трех девчонок. Самых, в общем, обычных, лет от десяти до пятнадцати. Только вот, одетых явно лучше, чем он. И планшеты у многих были подороже. Ну да, такого преподавателя не все могли себе позволить. Только состоятельные семьи.

Внезапно он понял, что все они куда более начитанны и образованны, чем он, и математику знают лучше, и среди них наверняка есть отличники. Он почувствовал себя как… Как в дорогом магазине, что ли. Не знаешь, куда деваться – все вокруг такие духовные, развитые, богатые. И тут он – мальчишка, обычный мальчишка из небогатой семьи. Или как первый раз в районном спортзале, вокруг тебя одни спортсмены и тут ты – и все на тебя смотрят, как будто тебе здесь и вовсе не место.

– У нас новичок, – сказал Арсений. – Алексей Прошин. Рад тебя видеть. С Надей ты уже познакомился – она мне во всем помогает. Уверен, ты быстро вольёшься. Занимай свободное место, приступаем.

И, как по расписанию, сзади него начали одновременно отбивать восемь утра сразу несколько механических часов.

Алексей огляделся. Аудитория, в общем, аудиторией то и не была. Просторная комната на самом верху здания, отделанная чем-то под дерево… А может и деревом, кстати. На стенах висели часы и картины с часами. Есть у селебрети комната для обуви, а вот у спасителя Арсения – комната для часов. Часовая комната.

А потолок был стеклянный. Он на секунду задрал голову – что? Деревья? Он пригляделся. Действительно – деревья. Там, на крыше – росли деревья. То ли в горшках, то ли грядки там были – он не разобрал – но падающий свет пробивался сквозь листву и наполнял комнату теплым, желтовато-зеленым светом. Было удивительно уютно, спокойно и тихо. Как в лесу.

И только тиканье часов.

– Занимайте пустую парту, – голос Арсения вернул его к жизни. – Ты у нас счастливчик – тебе для работы понадобиться только бумага и карандаш. Классическая математика – это совершенство. Информация в чистом виде. Никаких тебе погрешностей, двояких трактовок и прочего непонятного. Обожаю. Да садись ты скорее!

Алексей сел на первую попавшуюся парту.

– Твои учебники. – Он подошел к нему и положил несколько потрепанных книг. – Арифметика, обыкновенные дроби и основы черчения. Судя по отчету вашего куратора, вы все же выучили… Таблицу умножения.

Алексей недовольно прищурился – спиной почувствовал, как кто-то из учеников усмехнулся. Ну конечно, они тут уже научную работу ведут, а он тут таблицу умножения учит!

– Для начала, запишите карандашом, два раза всю таблицу умножения. Ваш куратор объяснила, что вы не умеет писать руками, так что будем сразу два полезных дела делать.

Ну вот – ещё одно испытание…

Уроки проходили строго по часам, перемены тоже были отмерены. Как оказалось, он опоздал на завтрак и не получил бутерброд с кофе и печеньем. А мог бы. Знал бы – в следующий раз точно не опоздает.

А вот супруга Арсения Арсеньевича была гораздо моложе его. По-моему она была даже моложе, чем Света. Сколько было Арсению? Ну, наверное, лет 40. А Надя лет на 18 выглядела. Она даже его на Вы называла. И по имени-отчеству. Непонятно – то ли в шутку это делала, то ли всерьез – он никак не мог разобраться.

Впрочем, готовила Надя неплохо. И когда началась большая полуторачасовая перемена, он это оценил. Теперь точно опаздывать не будет. После обеда – во время перемены – все чем-то занимались – кто чем. Он стеснялся начинать общение первым. И Надя, похоже, это заметила, поэтому быстро проводила его в читальный зал.

У Алексея глаза разбежались. Он даже нашел Тома Сойера, только в другом переводе и другом издании. Вот бы найти в оригинале. Наверняка в оригинале тот был куда интереснее. Он даже был готов выучить английский язык только ради этого издания.

В общем, беря одну за другой книгу, листая старые страницы, он не заметил, как перемена подошла к концу, и начали отбивать часы. Сначала один звонок, потом второй, потом – третий. На третьем звонке все ученики собирались в зале и продолжали урок.

У Алексея прямо дух перехватило. Он посмотрел всего одну полку одного этажа! А сколько их было? А сколько в здании было этажей? Он насчитал без малого восемь – не считая мелких башенок, и все этажи были набиты всяким оборудованием – подзорные трубы, лупы, весы, старинные компьютеры, металлические ключи, банкоматы, в которых можно было снять бумажные деньги, головоломки и книги, книги, книги – много книг, множество.

В общем, день выдался под стать всей остальной неделе – зато он наконец понял как зачем нужны обыкновенные дроби, суть которых не укладывалась в его голове. Но Арсений отличался каким-то удивительно веселым терпением и совершенно необычным подходом. Он много шутил и веселился, но продолжал работать. Отчего-то Алексей всегда думал, что такие вот весёлые люди слишком уж несерьезные, работать не умеют, но по нему этого не скажешь – одну и ту же теорему мог объяснить десятью способами, и каждый из них отличался от другого. У Алексея никак в голове не могло уложиться – как так может быть, что два, или даже три разных знаний ведут к одному и тому же результату. Он Арсению так и сказал, на что тот ответил – что четыре это не только два плюс два, но и три плюс один, и у Алексея в голове все встало на свои места. Это вообще была отличительная черта Арсения – он мог рассказать что-нибудь так, что сразу все на свои места встает.

И вот, под конец дня, в примере со спичками Алексей наконец-то понял как сокращать обыкновенные дроби и для чего это вообще нужно, и почему два числа, на первый взгляд одно больше другого. А нужны были всего лишь спички.

– Отлично. Я рад, что ты понял. – сказал Арсений. – Домашнее задание получишь утром на почту.

– Но отчего не сейчас? – Алексей представил, как прибегает домой и первым делом садится за уроки. Впервые в жизни ему действительно хотелось сделать уроки.

– Да знаю я таких как ты – вдохновишься, до ночи за уроками сидеть будешь. Отоспись, утром начинай. И кстати, по воскресеньям у нас день свободных занятий. Ты можешь приехать посмотреть книги, я понял, они тебе особенно нравятся. На последнем этаже есть обсерватория – но туда только ночью, с субботы на воскресенье. Правда, попасть на день свободных занятий, ты сможешь, если выполнишь примеры повышенной сложности. С одной и двумя звездочками. В конце каждого параграфа такие есть. Сможешь все сделать – приезжай. Вход в дом только после сдачи домашнего задания. И да, оно должно быть написано от руки. И на бумаге.

* * *

А вот наутро приступать к домашнему заданию не хотелось. По крайней мере – сразу. И придя рано утром в школу, он почти два часа занимался непонятно чем, прежде чем взялся за учебники. Но взявшись, даже почту не открыл – вспомнил, что у него было множество дел! Как назло в школьную библиотеку пришло два стереофильма по истории – про индейцев Майя и историю испытания оружия массового поражения. А он обожал индейцев. А их всех индейцев ему особенно нравились Майя. От них исходил какой-то чудовищный мистический ужас. Больше всего в жизни он боялся с ними встретиться. И этим они привлекали его ещё сильнее.

И конечно, он обожал запрещенное, стертое с лица земли оружие – ядерное, водородное и нано-молекулярное. И это было настоящее искушение. Пообещав себе, что сядет за домашнее задание сразу, как посмотрит один из фильмов, он стал решать, какой же фильм посмотреть. И никак не мог решиться. Зашел в сеть, посмотрел трейлеры. И оба трейлера были прекрасны. Почитал отзывы. И отзывы были прекрасны. Майя такие странные и загадочные. Он не верил в мистику, он не верил в магию. Но только на деле. По настоящему, в душе он надеялся, что в этом мире есть что-то такое, что-то волшебное и мистическое. Но на деле сталкиваясь с любым проявлением странного, тут же находил этому научное объяснение. Хотя, делал он это с некоей печалью. И надеялся, что не у всего волшебного есть научное объяснение.

С другой стороны – наука в чистом виде. В чистую науку он тоже верил с трудом. Ну не бывает, чтобы все было так чисто и понятно. Это же не математика – в конце концов. Как можно быть уверенным в чем-то? Да никак. Или можно? В общем, в науку он тоже до конца не верил и всему научному быстро находил объяснение волшебное. И вот вам – нано-оружие. Наука в чистом виде? Без каких-то уловок и двойного дна? При мысли о двойном дне он вспомнил болото. Ему сразу стало как-то легко и приятно. Захотелось схватиться за учебник по математике. Но искушение было сильнее.

Можно было бросить монетку. Сила монетки была в том, что она каким-то чудесным образом указывала на нужное решение. Если она укажет на правильное решение – он сразу его выберет. А если она укажет н то, что ему не нравится, то он сразу это почувствует. В общем, монетка работала отлично. Когда-то давно он нашел в старом фонтане рубль и сохранил себе на память, чтобы иногда тот разрешал неразрешимые проблемы. Он достал найденный монетку и подкинул.

Нано-молекулы! Хм… А, ну их к черту, эти нано-молекулы. Лучше посмотреть про майя. Да. Вот в этом и была сила монетки. Даже если он не соглашался с её решением, то все равно решение принимал.

– Прошин! – раздалось сзади. Он чуть не подпрыгнул. Проклятие! Лиза. Ну, просто сущий демон какой-то.

– Чем занимаемся?

– Пришло два фильма, представляете и оба – на мои любимые темы, через несколько дней уйдут. Надо обязательно посмотреть…