Текст книги "Тень великого колдуна (СИ)"

Автор книги: Светлана Шумских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Угораздило же меня сорваться в самый неподходящий момент перед самым нежелательным свидетелем. Какой позор. И еще вместо того, чтобы искать Тима, валяюсь здесь уже бес знает сколько времени! Сия мысль мигом поставила меня на ноги, однако воспользоваться последними я так и не успела, потому что дорогу внезапно перегородил охотник, бесцеремонно схватил меня за плечи и усадил обратно на кровать.

– Асеер, какого беса?! Нужно что-то делать… .

– Успокойся… пожалуйста. – Он поднял на меня лицо, перечеркнутое от правого виска до подбородка широкой еще кровоточащей раной. Смрад дешевого курева и пивных паров, повеявший от дингир-ура, никак не вязался со спокойным, сосредоточенным голосом. – Мы в Городце, в гостинице. Я уже сделал все возможное. Расспросил людей о хозяине примечательного золотого кольца. Ничего полезного, в основном пьяная болтовня. Узнал только, что бургомистр, уже три дня отсутствует где-то на охоте. Даже сообщил о нападении на обоз. Через поставное лицо, чтобы не привлекать лишнего внимания.

И когда только он все это успел? И главное как…

– Ты что, наложил на меня усыпляющее заклинание?

– Тебе требовался отдых. – Он отвел взгляд. – А мне покой. Нельзя решать одну проблему, опасаясь, что вторая может в любой момент очнуться, испепелить пол города и исчезнуть в неизвестном направлении.

– Это не оправдание. – Хмыкнула я, сменяя гнев на легкое раздражение. – Мог оставить записку. Сама решу, когда мне отдыхать. Без тебя. Понятно?

Дингир-ур молча взял со стола ворох каких-то листов и бросил на покрывало.

– Еще и в моих вещах копался. – Ворчливо констатировала я, опознав в ворохе стопку карт даже кожаный лоскут, который, вероятно, был второпях прихвачен из упыриной пещеры. Тут даже имелся лист незнакомого происхождения, испещренный черными крестами, что придавало ему сходство с проектом кладбища. Особо унылый колорит придавала намалеванная в верхнем углу жуткая лохматая баба в помятой куртке. У меня забрезжило нехорошее подозрение, но охотник поспешил отвлечь внимание, неожиданно ткнув пальцем в середину произведения картографических искусств и по совместительству в мое колено.

– Взгляни. Я обобщил всю информацию по нападениям в логском лесу. Чтобы не сойти с ума от безделья. И кое-что нашел. Если объединить все точки, то со скидкой на огрехи получается нечто отдаленно похожее на шестиконечную звезду с центром в Городце. Правда, не знаю, какой от этого толк… .

Наверное, следовало сказать что-нибудь умное или хотя бы обидное, а не сидеть полным гиджем с выпученными глазами и отвисшей челюстью. Упади небо, Асеер ты гений!

– Асеер, ты законченный идиот! Ты должен был разбудить меня сразу, как только это обнаружил!

– Не кричи. Насколько это важно?

– Еще не знаю. – Чуть охолонулась я. Этот спокойный, чуть ироничный голос легко выводил меня из себя и также легко заводил обратно. – Перед тобой матрица для заклинания, усиленная магией крови, когда недостаток силы колдуна компенсируется энергией предсмертных страданий жертв. Подходит для построения одного из двух заклинаний: плодородия и подчинения. Но во благо сельского хозяйства даже в самые засушливые годы на такие радикальные меры пойдут немногие, а вот ради власти над кем-то…

– Сотни жизней, чтобы подчинить кого-то своей воле? – Усомнился охотник.

– Для людей это обычная цена вопроса. Разве не так ведутся войны между вашими царями? Вспомни только кровавую войну между Шумбером и Аккадом из-за священного скипетра власти, которая продолжалась пять долгих лет. Пока нефилемский посол случайно не опознал в реликвии потерянную во время прошлого визита погремушку своего сына.

– Что еще скажешь?

– Скажу, что с матрицей такого размера это будет очень мощное заклинание. Самое мощное заклинание на крови, которое мне встречалось. Зато теперь понятно, откуда взялся черный туман – это не сам колдун, как я сначала решила, а просто хороший такой шмат магической энергии, подчиняющийся его воле. Убивать неоформленным сгустком – это… даже не знаю… это очень круто. Все равно, что забивать гвозди головой, когда сила есть, а ума нехватка. Обычно контур замыкается на несколько вещей – на передатчик и приемники. Можно наклепать себе целую армию, готовую для тебя на все. Только для настройки каждого приемника нужна кровь будущего носителя и никак иначе. Короче, это очень сложная и опасная работа. Кого-то действительно приперло, если он выбрал такое решение своей проблемы…

– Не продолжай, я знаком с общей теорией. Это может помочь найти Тима?

Я непривычно долго думала, прежде чем ответить.

– Нет. Раз его не убили со всеми, то взяли, чтобы достроить какую-то часть заклинания либо для какой-то иной непонятной мне цели. Вряд ли злодей заварил всю эту кашу, чтобы завладеть помыслами местных тружеников полей и монополизировать цены на репу. Кого еще здесь колдурить, бургомистра, святого Ухты? Нет, скорее всего, у него где-то поблизости заначен портал. Волчий Лог – это всего лишь секретный испытательный полигон, демонстрация запланирована совсем в другом месте…

Асеер, молча, остановился у окна, спиной ко мне. Распущенные белые волосы, несправедливо поделенные между утренними сумерками и чадящей лампой, спускались по черной коже куртки сапфировым водопадом с едва заметной позолотой. Я поднялась и встала рядом, чтобы видеть его лицо. Для обзора мне досталась лучшая половина без кровавой отметины, правда и она выглядела неважно – уставшей, постаревшей и какой-то совсем человеческой. От уголка глаза по щеке расходились тонкие морщинки вперемешку с мелкими ямками пор. Глубокая складка, пролегающая от носа до рта, казалась вырезанной чеканом.

– Нужно решить, что теперь делать. – Еле слышно сказал охотник, почти не двигая губами. Наверное, рана на второй половине все-таки причиняла боль.

– Будем искать портал.

– Можно начать с Городца… потом осмотреть близлежащие села…

– Да, может быть, кто-то слышал или видел что-нибудь странное…  – Я замолчала, тупо уставившись на маячившую в окне башенную стену. Интересно, у кого из нас первого хватит духу признать, что все кончено. Вероятнее всего, Тима уже давным-давно нет в живых. Небо упало. Жуткие твари пожрали солнце. Реки вышли из берегов и наполнились кровью. Боги и демоны маршируют колоннами, верша страшный суд. Но мы, как два старых упертых атеиста, продолжали делать вид, что все в порядке, надеясь невесть на что. На чудо?

Предрассветное затишье и черная громада башни, загораживающая собой все небо, действовали подавляюще. Ни звука, движения, ни огонька в окне. В окне…

Перед глазами почему-то возникло лицо конюха с округленными от удивления глазами.

– Да вы что, госпожа, здесь все окна еще при моем прадеде замуровали, после того, как тогдашний начальник тюрьмы, знатный упырь, оттуда по пьяни вывалился. И главное ведь не случилось же с ним ничего, с начальником, только обе руки сломал. Так потом ходил еше кажный день лично проверял, чтобы, значит, совестливее закладывали…

Я подключила зрение игига и осмотрела башенную стену еще раз, более внимательно.

– А скажи-ка мне, Асеер, как общая теория магии объясняет внезапное исчезновение кирпичной кладки?

Резкое изменение моего настроения и направления разговора весьма удивило дингир-ура.

– Внезапным появлением кого-то сильно нуждающегося в кирпичах. К чему вопрос?

– К тому, что пару месяцев назад я видела человека в окне вот этой самой башни, а потом узнала, что все окна уже много лет замурованы. Теперь посмотри – снова сплошная стена, без намеков на амбразуру, если не считать пары прорех. Но через них не то чтобы человек, тощая кошка наружу не выглянет.

– Вижу. И что?

– А то, что стены башни, как и полагается, сложены из керамического кирпича, а окна замурованы силикатным. Из чего делают силикатный кирпич? Из кварцевого песка, извести и воды! Эти три элемента используются любителями для изготовления магических алтарей и прочего обрядного хлама благодаря своей дешевизне, доступности и высокой проводимости, но профессионалы высокого уровня предпочитают не связываться с силикатами. При высокой концентрации поля материалы этого ряда быстро разрушаются, а что самое неприятное – становятся абсолютно прозрачными, как стеклышко…

Асеер сделал мне знак замолчать, а другу руку поднес ко лбу. У него самого лицо стало похоже на кирпич, которого просит чья-то морда.

– То есть, возможно, в тот день в башне кто-то воспользовался порталом.

– Вероятность есть, но если бы…  эй, Асеер, подожди! Мы же еще… а, ладно, бес с тобой…

Я покачала головой, быстро проверила оружие, и по ходу сдернув со спинки кресла куртку, выбежала следом.

* * *

В отличие от окон двери никто замуровать не удосужился, забив их полусгнившими досками. Так что взлом бывшей городской тюрьмы прошел без сучка, задоринки, и, ввиду отсутствия прохожих, без свидетелей. Вероятно колдун попадал внутрь как-то иначе, но выяснять, как именно было некогда. Асеер несся впереди. Бесшумный, стремительный, опасный, словно моровая язва. Я двигалась чуть поодаль в кильватере разорванных паутин и растревоженных залежей пыли, за столько лет превратившейся в приличный слой пахотной земли, и все сильнее сомневалась в своем предположении. Уж больно девственно грязно все вокруг выглядело. Но тут Ассер неожиданно остановился, воздев ладонь в знак предостережения. Я послушно укоренилась рядом, обострив все свои органы чувств до предела. Охотник, как всегда, не ошибся. Над нами явно кто-то был. Не скрываясь и не заморочиваясь особой конспирацией. Время от времени раздавались шаркающие шаги, звон посуды или скрип двери. Количество и качество такого наглого противника внушало справедливые опасения.

Пока дингир-ур предавался размышлениям, я миновала Порог и проворно поднялась по лестнице. Последний этаж раньше, вероятно, отводился под нужды стражей и начальника тюрьмы, теперь он также сохранил респектабельный вид, радуя глаз свежевымытыми полами, ярким факельным освещением и длинным коридором между двумя рядами дверей, по которому как раз шествовал благообразный старичок с огромным медным тазом.

Тень недовольно качнулась, когда я вынырнула из тьмы и приставила к горлу ее хозяина кинжал. Дедок попытался ненавязчиво уйти в обморок, так что пришлось срочно подхватывать угрожающе булькнувший содержимым таз. В результате рука кинжалом дрогнула. Лезвие окрапилось брызгами подогретой воды и кровью. Порез был несерьезным и, видит небо, непреднамеренным, так что осудительный взгляд подоспевшего Асеера пропал даром. А вот кровопускание начало давать неплохие результаты, клиент даже не стал дожидаться вопросов, зачастив бодрым шепотом, как ретивый храмовник на образцово-показательной молитве.

– Они все в третьей по левой стороне комнате. Шестеро. Вооружены. С ними мальчишка. Курчавый, сегодня ночью привели. Больше никого нет. Пощадите, мне ничего не известно. У меня больная жена, четверо детей, двенадцать внуков, а в этом году умерла младшая дочь, оставив на нас еще трех сироток. Если бы не нужда…

Пришлось остановить жизнеописание, подтолкнув мученика к указанной двери.

– Как ты обычно входишь?

– Стучу.

– Стучи.

Изнутри послышались грузные шаги.

– Это ты, старая каракатица?

– Я, ваше благородство.

– Ну, залетай…

Вряд ли говорящий рассчитывал на такое доскональное толкование своих слов. Финалисты стремительного залета распределились в следующей последовательности: кипяток, таз, несчастный дед. Открывший дверь мужик кубарем откатился в сторону, приложившись затылком о стол, и затих, в полной мере прочувствовав силу образных выражений. На этот раз о площади покрытия медных тазов.

Их оставалось пятеро сильных, здоровых, спортивных, хорошо вооруженных наемников. Всего пятеро. Спустя несколько мгновений в комнате, не считая нас с охотником, из живых остались лишь удалившийся в обморок дед, всполошенная грохотом крыса и привязанный к креслу Тимхо. Дед все еще внушал мне подозрения. Я в раздумьях склонилась над ним, нервно перебирая пальцами рукояти кинжалов.

– Умбра, не нужно! Он хороший человек.

Я пришла примерно к такому же выводу, поэтому убрала оружие, и обернулась к мальчишке. Асеер уже перерезал веревки и теперь внимательно осматривал вяло вырывающегося Тима. Кучерявый бедокур выглядел необычно бледно, словно после излома тяжелой болезни. Голый по пояс, осунувшийся, с широкими окровавленными повязками на локтях. Но живой. Живой.

Только теперь я поняла, какую жуткую тяжесть таскала на себе все это время. Коленки задрожали, чуть не подогнувшись, в горле запершило. Следовало взять себя в руки, но они тряслись, как при хореи, да и вчерашняя буря в груди снова разбушевалась не на шутку. Мне было уже все равно. Я подковыляла ближе, обняла Тима и закрыла глаза, прижавшись щекой к его вихрастой макушке. Живой. Боги, как хорошо стоять и чувствовать, как бьется его сердце… как он недовольно ворочается… обхватывает меня руками и с жалостным всхлипом утыкается в мою куртку…

– Умбра… Убмра… все случилось так внезапно… прости… я полный гидж… балбес… я…

– Ты все, что у меня есть, малыш. Ты и Шушуня.

– Как бы семья?

– Семья… думаешь… у меня бы… получилось?

– Мне кажется, у тебя есть все, что для этого нужно. Даже больше.

– И мне. – Признался прочувствованный, но немного сдавленный голос.

Я растерянно заморгала. Не каждый день вот так вдруг обнаруживаешь в своих объятиях дингир-ура. Надо отдать ему должное, Асеер терпеливо пересидел приступ игигских чувств, на корточках, притулившись к моему боку, в том же положении в каком его шея попалась под мою дрожащую руку. Балбес…

Раньше я бы резко отстранилась и еще более резко выразилась, но сейгеш просто улыбнулась, и сжала обоих балбесов покрепче, старательно запоминая свои чувства. Потом все-таки, нехотя, отстранилась.

– Все, проваливайте.

– Что?!!

– Тиму нужно поесть, выспаться и отдохнуть. Тебе, кстати, тоже. А у меня остались дела. – Я как можно небрежнее махнула рукой в сторону дальнего угла комнаты, где на полу был начертан круг с двенадцатью знаками перемещения. Рисунок слабо светился. – Портал еще не успел закрыться, значит, им воспользовались совсем недавно. Отправлюсь следом и, возможно, успею найти того гада или гадов, которые все это заварили и хорошенько насолю, а то и наперчу.

– Даже не думай. Это может быть ловушкой.

– Ну, конечно, Асеер, лучше сидеть и ждать: а кого же там они на этот раз прикончат? Все, давайте, идите уже.

– Никуда я не пойду. – Дингир-ур невозмутимо перешагнул через труп наемника и встал напротив меня.

– В смысле ты никуда не пойдешь?! А Тим?

– Серьезных ран нет. До гостиницы рукой подать. Или поддать… хотя он уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно о себе позаботиться и может принимать взвешенные решения.

– О! Тогда я тоже пойду с вами. – Влез Тимхо. – У меня с этим типом личные счеты.

– Ни за что! – В один голос рявкнули мы, и снова уставились друг на друга.

– Не ори на ребенка.

– Не указывай мне, на кого орать! – Потеряла всякий стыд я. Давно было пора поставить белобрысого на место. – Как лицо, обличенное властью императрицы, приказываю тебе немедленно уйти!

Он ничего не сказал, лишь пренебрежительно приподнял бровь. Здесь следует заметить, что меня очень сложно вывести из себя. Самообладание – предмет моей гордости, хлеб, соль, основное средство существования и главное достоинство. Даже Хозяину приходилось здорово потрудиться, чтобы довести меня до потери сего ценного качества. Охотнику хватило одного движения брови.

– Убирайся! – Проорала я, со всей дури толкая его в грудь. – Пошел вон, тебе говорят! Идиот упертый! Скотина! Одно мое слово – и тебя сегодня же шельмуют на главной площади, понял? За оказание сопротивления власти. Высекут! Клеймят! На кол посадят! Четвертуют!

Асеер пошатывался под градом тычков, пятился, но ни коим образом не мешал моему самовыражению, лишь слегка приподнимая брови в ответ на особо неуместные и грязные ругательства. Серьезные проницательные глаза спокойно смотрели на меня сверху вниз, и было непонятно, куда подевался тот неуравновешенный фанатик, который гонялся за мной по всему Шумберу с мечами наголо. И откуда интересно взялась эта буйно помешанная истеричка с голосом и замашками мелкочинушеской сволочи?

Что-то новое появилось в охотнике, чего я раньше не замечала. Какой-то Порог, преграда, от которой все оскорбления и грубости отскакивали, как крысы от огня. Нет, не порог, не преграда – внутренняя опора, уверенность в своих мыслях и действиях. Та самая, которой мне всегда так не хватало, которой мне так не хватает теперь. Но как у него получилось?

Я завидовала ему, ужасалась собой, но сделать ничего не могла, словно заклинатель духов, которого разбил паралич в самом разгаре магического ритуала – бесы вырвались и творили, чего хотели прямо на глазах у беспомощного господина.

– Смотри! Ты хоть понимаешь, что это за кольцо? Его дала мне сама императрица…

– На, держи, пусть у тебя будет два. Только успокойся. – И пока я, одурев до немоты, перекатывала в ладони кольцо на серебряной цепочке, как две капли дождя похожее на мое собственное, тихо добавил. – Все равно зря стараешься.

Одновременно с этим раздался знакомый чавкающий звук сработавшего портала. Прозрачный силуэт Тимхо еще несколько мгновений висел над площадкой перехода до того, как бесследно раствориться на фоне кирпичной кладки.

* * *

Мы появились из портала довольно эффектно. В яркой вспышке света. В классических боевых позициях. С клинками на изготовку. Встречай нас злодей с приспешниками, они непременно немедленно бы бросились малевать портрет или лепить статуи. Но единственный, кто мог оценить наше образцово-показательное выступление, увлеченно разглядывал переплетение труб, рычагов и зубчатых колес на стене. За спиной несколько раз моргнуло и погасло остаточное магическое свечение, до поры до времени улегшись обратно в знаки на полу. Во всем остальном темный, освещаемый единственным факелом (в руке у Тимхо) чулан остался совершенно равнодушным к незваным гостям.

– У-уй, Умбра-а… прекрати-и…  – Огрызнулся пойманный за ухо паренек.

– Немедленно возвращайся в Городец! – Прошипела я, испытывая жгучее желание переключиться с уха на шею.

– Но ты даже не поинтересовалась моим мнением!

– Хорошо. Чего ты хочешь?

– Пойти с вами!

– Отлично. Очень за тебя рада. А ну лезь обратно в портал, паразит!

Но этот паршивец неожиданно больно вывернул мне запястье хитрым приемом и отступил в сторону. Мальчишку тут же заслонил Асеер. Судя по их решительным лицам, они собирались стоять до конца. Я постояла с ними за компанию, разминая пальцы и выпуская пар, а потом медленно отошла в сторону, притворившись, что изучаю путаницу труб, соединяющую сифон и огромную бадью с водой, подвешенную на цепях системы весов и шкивов. Сдался мне этот логский колдун, в самом деле. Подумаешь, провел, как человеческого младенца, выставил в полных геджах, заморил кучу народа, пытался убить Тима. Навряд ли следующий пункт в его плане – перевести старушку через дорогу… смешно, но я чувствовала на себе ответственность за все случившееся. Если бы вместо того, чтобы предаваться радостям сельской жизни, я серьезно занялась поручением, исследовала магический фон, наладила сеть поисковых заклинаний, хорошенько прочесала территорию, да хоть бы хоть раз задумалась дольше одного геша, то много чего не случилось бы. Еще эти два героя лезут, сломя голову, сами не зная куда! Идиоты. И я тоже идиотка. Надо же было им про портал сболтнуть! Критинка. Ослица безмозглая. А теперь все. Теперь наши благородные борцы за справедливость уперлись своими ветвистыми рогами, и не угомонятся, пока им эти рога не обломают, вместе с хребтом. Неожиданно половая плитка под моим сапогом вдавилась в пол. Что-то хрустнуло, скрипнуло, на том месте, где раньше был портал, образовался черный провал, потолок начал медленно опускаться, выставив вниз острые металлические шипы. Я в отчаянье приложилась лбом о бадью. Нижнюю челюсть даю, где-то среди этой дхэрни навинченной запрятан ключ к спасению, но где? Я еще пару раз боднула чугунок, начиная входить во вкус. Закончив с самоуничижением, организм целеустремленно стремился к самоуничтожению.

– Умбра…  – Подал голос белобрысый.

– Хорошо, ты был прав, это ловушка. Уйди, не мешай мне думать.

Так, своим резервом мне потолок долго не продержать, а блокировать механизм, не зная его местоположение и устройство, даже Хозяин не смог бы. Комната слишком маленькая, если пробить стену, нас, скорее всего, завалит обломками… бесы, что же делать… что делать?

– А нас в храме всегда учили философски относиться к уходу из жизни. Один мой знакомый с детства мечтал прославиться и войти в ряды святых великомучеников. В конце обучения он с благословления наставников сложил меч, покинул храм и отправился нести учение об истинной, то есть нашей вере в дикие аморейские племена. Там детская мечта и исполнилась. Его забросали камнями возмущенные проповедью кочевники.

Я повернулась к охотнику. Шипы поблескивали уже в какой-то половине локтя от хвоста на его макушке.

– Нет, я не рехнулся. – Опроверг ход моих мыслей дингир-ур, предусмотрительно пригибая шею. – И мы не пропадем.

– Ты знаешь, как отсюда выбраться?

– Нет. Но если отсюда есть выход, то он его найдет.

– Кто? – Не поняла я, следуя взглядом за кивком охотника, но ничего обнадеживающего не узрела. Увитая трубами и увешанная непонятными устройствами стена. Копошащийся рядом Тимхо. Мальчишка? Да здесь даже легендарному совету семи мудрецов не разобраться. Я саркастически ухмыльнулась, хотя, честно говоря, хотелось заплакать. В тот же миг шипы с громким щелчком втянулись. Затем раздался бряцанье наматывающихся на барабан цепей, и потолок проворно пополз вверх. Асеер спокойно кивнул сияющему от счастья ученику, принимая спасение, как само собой разумеющееся. Тиму здорово повезло с учителем. Более чем повезло.

– Кажется, я разобрался с запирающим устройством. – Митич с важным видом снял со стены факел и подошел к высокому квадратному выступу в стене, на проверку оказавшимся чем-то похожим на деревенскую печку, и разжег огнь. – Смотрите, здесь внутри есть металлический шар. Огонь нагревает воздух, который, расширяясь, проталкивает воду через сифон вот в эту огромную бадью. Когда сосуд станет тяжелее весы и шкивы должны повернуть запорную плиту на осях… … если огонь угаснет, дверь закроется… если хотя бы один из этапов будет нарушен, запустится очередная ловушка… уф, надеюсь, я не ошибся.

В этот раз даже я уже не сомневалась. Он не ошибся. Часть стены отъехала сторону, открывая узкий темный лаз. Темный лаз соединялся с длинным темным коридором, в кишке которого мы уныло скитались несколько гешей, словно постный обед в желудке послушника, пока Пока не наткнулись на лестницу. Все взбодрились, но ненадолго. На пять-шесть десятков узких пыльных пролетов, каждый из которых настырный отпрыск Митичей оглашал торжественным «где-то здесь колдун и притаился». Потом бодрость кончилась, а высокие кривые ступеньки даже не планировали. На пятнадцатом десятке мальчишка замолчал, на двадцатом мы все переругались, на тридцатом окончательно пали духом. Тела тоже уже были на грани, но на очередном пролете проведение сжалилось и ниспослало нам высоченную в четыре моих роста дверь. За дверью таился очередной зловещий коридор, извилистый хвост которого уходил неведомо куда. Я перевела взгляд на убегающую вверх вереницу бесконечных ступеней, явно нацеленных за пределы солнечной системы, и внутренне содрогнулась. Эх, знать бы, какое из этих зол меньше, вернее короче.

– Смотрите! – Зловещим шепотом возвестил Тим. – Там кто-то есть!

– И пить. – Добавила я, приглядевшись внимательнее. В шагах тридцати вокруг масляной лампы сидела компания мышеголовых существ неопрятной наружности, активно пуская по кругу укутанную в мех флягу. Рядом стояла груженная углем тележка. Говорят, крысаки начали втихую просачиваться через границу из южных степей много столетий назад. Они были непритязательны в быту, довольствуясь любым теплым углом, брались за любую работу, ели все, что не прибито гвоздями, короче завоевали неприступную Империю без единого взмаха меча, уступая теперь по численности только людям и тараканам.

– Послушать бы, что они там замышляют. – Хищно сузил глаза Митич. – И, главное, не пройти, уселись прямо на дороге!

– Что будем делать? – Асеер стоял позади. Так близко, что мне показалось, что его голос прозвучал у меня в голове.

– Давай я выйду в новой ипостаси, поздороваюсь, они и разбегутся.

– А если не разбегутся? – Серьезно спросил охотник. – Уверена, что крысаков можно напугать горбатой белкой?

– Тогда иди и сам их пугай.

– Боюсь, у меня еще меньше шансов. Другие мысли есть?

– Есть одна, но, боюсь, она тебе понравится еще меньше.

* * *

Кирпичная кладка закончилась. Лапы мягко легли на потолочную плиту, перевернув мир вверх тормашками. Я остановилась, вытянула шею, заглядывая себе за спину, чтобы убедиться, что примотанные к ней черными щупальцами люди на мете.

– Ну, как, держитесь?

– Ага! – Перевернутая физиономия Тимхо с покачивающейся надо лбом косичкой расцвела восхищенной улыбкой. – Эта твоя новая ипостась – что надо! Не пойму, почему учитель против…

– Потому что это даже не ипостась, а просто кое-как слепленная тьма, которую она и контролировать толком не может. Так что…

– Не нравится, можешь сойти! – Оборвала я, резко останавливаясь. Как оказалось, прямо над головами оживленно галдящих крысаков.

* * *

– А еще сказывають, водиться прямо издесь в энтом самом ярусе… бе-елый кедошим. – Самый старый, плешивый и уважаемый крысак в клане обвел взглядом притихшую молодежь и зловеще поднял трясущийся палец, указуя в кромешную темень, окутывавшую высокие каменные своды.

– Врешь, дядько. – Отмахнулся его сосед справа. – Кедошимы все, как уголь черны.

– Вот ты и слушай. Приключилось энто в сей же самый день, што и нынче, ровно сто пять годков назад, при последнем ампираторе. Тогда на пир съехалось народу со всего Белогорья и запредельных земель – не сосчитать. Вино лилося рекой. Много отважных мужей тады в салатах головы сложили. Но был средь гостей один кедошим, колдовством могуч и в хмельных баталиях грозен, дольше всех за здоровье ампиратора за столом ратовал, а потом даже сам, своими стараниями поднялся и из парадной залы вышел. С тех пор его никто живым и не видел. Только через седьмицу, когда протрезвели, нашли его тело вот в энтом самом тоннеле, инеем покрытое. Видать блуждал, да так выбраться и не сумел, околел от холода. Сказывають, шастает теперь его дух по подземельям, от вечного похмелья и жажды маючись. От энтого не шибко добрый, зато к гостям приветливый. Как приветит кого, так сразу в шею впивается, и пока всю кровушку не высосет, не отпустит. Наших только в прошлом году пятеро пропало.

– Тоже с императорского пиру? – Неуверенно хохотнул кто-то. Его никто не поддержал, потому что рабочие пропадали в самом деле.

– Кто же нас тудыть пустить…  – С притворной грустью вздохнул старик, по правде жутко довольный собой и своей коронной байкой, которая безотказно действовала на всех новичков. – Было бы об чем правнукам рассказать. Теперь честному крысаку и выше сотого яруса не подняться… век ходить по замковым подвалам… как белому кедошиму.

– Ну не знаю. Моя жинка сегодня на самом верху при столах помогает. – Невзначай заметил юноша с зеленым платком на голове, топорщившимся на затылке второй парой ушей. – Может, даже саму императрицу увидит!

– Да ты что! – Грянули крысаки, от удивления не сразу заметив, что к их хору прибавились три новых исполнителя.

* * *

Череда догадок вражеской конницей ворвалась в неспешное копошение моих мыслей, посеяв панику и ужас. Императрица! Мы в императорском замке! Оставленная без контроля ипостась тут же попыталась раствориться в темноте подземелья. Я запоздало осознала, что натворила, судорожно дернулась, чуть не потеряв опору, но все-таки в последний момент успела схватить Тима за ногу. Асееру повезло меньше. Последним, что удалось рассмотреть из-за спины мальчишки, были стремительно удаляющиеся подошвы охотничьих сапог. Внизу истошно закричали. Поднялась такая суматоха, будто в самый разгар совместного кутежа в честь ввода в эксплуатацию секретного тоннеля между женским и мужским монастырем на стол с выпивкой неожиданно спланировал святой. Какое-то время внизу проникновенно вопияли и энергично топотали. Потом воцарилась тишина. Ненадолго.

– А ну, спускайся! – Раздался снизу злобный голос людоеда, требующего свой обед.

Перед глазами предстала череда возможных вариантов изменения внешности Асеера с разными решениями по компоновке и количеству глаз, носа, ушей, зубов, рук, ног и прочих органов. Нижней строкой шли возможные варианты моего преображения после нашего разговора.

– Спускайся, идиотка. – Голос смягчился, перейдя в вегетарианскую тональность. – Не трону. Обещаю.

На охотнике не было ни одной новой царапины. Только печальный блеск в глазах выдавал пережитые лишения и окончательно сформированное мнение о моих умственных способностях. Честное игигское, в моих планах «нижайше извиниться перед Асеером» стояло первым пунктом, было выделено жирным шрифтом и даже несколько раз подчеркнуто красным, но я не успела и рта открыть. Вышедший из оцепенения Митич, компенсируя вынужденный простой, разразился бурей слов и эмоций.

– Учитель с вами все в порядке? – Подскочил он к беловолосому. – Ничего не болит? Вот это переворот! Меня научите? Видели, как они улепетывали? Только пятки сверкали. Обалдеть! Вы слышали? Они говорили про императрицу! Мы в императорском замке! Можно повидаться с Шушуней!

– Погоди, ты ничего не понял. – Асеер крепко сжал его плечо, заставив утихнуть. Паренек недоуменно вскинул голову.

– Этот кудесник дхэров тоже здесь. – Объяснила я. – Мы не знаем, что он точно замыслил, но…

– Думаешь, он решиться напасть на Шушуню? Ха! – Мальчишка состроил насмешливую гримасу. – Ему же хуже. Серафим – лучшие воины в мире! Перед императорской армией никто не устоит!

– Потому-то, он ей и воспользуется. – Идея Асеера была настолько страшна и очевидна, что даже меня бросило в жар.

– Упади небо! Точно, все сходится. Мы узнали… послушай, Тим, мы узнали, что колдун приготовил в Волчьем Логе заклинание, которое позволяет заставить кого угодно сделать что угодно. Нужно только получить его кровь и надеть на него приемник – кольцо, браслет, серьги… сойдет любая металлическая безделушка с кристаллом… до активации заклинания зачарованный даже не догадывается о его существовании. А значит, способность читать мысли Шушельге не поможет, потому что до самого последнего момента в них ничего подозрительного просто не будет… значит…