Текст книги "Перевертыши"

Автор книги: Стюарт Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава 9

Джеймс Моусес, держа под уздцы мерина, как всегда, подвел его к Ангесу Драммонду и, как всегда, получил отказ. Джеймс, которому было пятнадцать лет, ухаживал за лошадьми с семилетнего возраста, когда ему приходилось вставать на табуретку, чтобы почистить скребницей холку и спину лошади. Его дед, Бак Моусес, привел его к Драммонду в то лето, когда мальчик закончил первый класс.

– Вы сами решайте, какую работу поручить этому парню, мистер Ангес.

Глядя на мальчика оценивающим взглядом несколько минут, Ангес наконец решил:

– Я думаю, его лучше всего определить на конюшню.

Работая первое лето на конюшне Драммонда, Джеймс испытывал ужас при виде высокого седовласого пожилого человека. Но спустя некоторое время мальчик привык к властному тону своего хозяина и даже научился угадывать, чем ему можно угодить. В девять лет мальчик уже точно знал, что Драммонд приходится ему отцом.

В тот год в возрасте пятидесяти лет умерла его мать, и один мальчик, который был старше его, объяснил Джеймсу, почему его кожа намного светлее, чем у матери. Тогда такая связь казалась ему невозможной, но он вынужден был согласиться с этим странным фактом, несмотря на то, что Ангес ни разу не сделал ни малейшего намека, подтверждавшего предположения мальчика.

Это утро, сначала такое похожее на сотни других, вдруг стало иным. Направившись к «джипу», Ангес Драммонд вдруг остановился, мрачно глядя на Джеймса.

– Ты ведь снова возвращаешься в школу Фернандины, парень?

– Да, сэр. На следующей неделе.

– И тебе нравится посещать школу вместе с белыми учениками?

– Я всегда посещал школу для белых, – ответил Джеймс. – Хорошие ребята.

– Они тебя не обижают? – спросил Ангес.

– А почему они должны меня обижать? – задал встречный вопрос Джеймс.

– Потому что у тебя темная кожа.

– Двое ребят как-то однажды назвали меня чернокожим верзилой, – пожав плечами, ответил Джеймс. – Я им хорошо ответил, и они больше меня так не называли.

– Ты стал большим, – ответил Ангес. – Высоким. Ты будешь снова играть в футбол?

– Да, сэр. В прошлом году я играл за команду первокурсников. В этом году думаю выступить за университетскую команду. Хотя баскетбол мне нравится больше.

– Да, – задумчиво сказал Ангес, – у тебя для этого подходящий рост.

– Тренер говорит, если я буду много заниматься спортом, то смогу сам стать тренером.

– Хорошо. Очень хорошо, – Ангес на минуту отвел взгляд в сторону моря. – А что ты делаешь на острове, когда не занят на конюшне?

– Я охочусь и ловлю рыбу, – ответил Джеймс. – Дедушка показывает мне лучшие места.

– И на кого же ты охотишься?

– Чтобы запастись мясом, каждый год я отстреливаю одного-двух оленей. Но больше мне нравится охотиться на птиц. У меня хорошая собака.

– Чем ты стреляешь птиц? – спросил Ангес.

– Из старой одностволки дедушки двенадцатого калибра. Хотя, конечно, таким ружьем больше одной штуки вряд ли подстрелишь.

Ангес посмотрел на мальчика взглядом, какого Джеймс никогда прежде не видел.

– Пойдем со мной, – сказал он и, повернувшись, стал подниматься по ступенькам дома.

Удивившись, Джеймс с минуту не двигался. Потом привязал мерина к перилам лестницы и поспешил за стариком. Ангес уже был в доме и, свернув налево от главного зала, направился в свой кабинет. Джеймс следовал за ним мимо обшитых дубовыми панелями стен, книг в кожаных переплетах, мраморного камина, огромной кучи покрытых пылью газет на неимоверно большом столе, лакейских подносов, уставленных хрустальными графинами с красной и желтой жидкостью. Однажды, еще совсем мальчишкой, он украдкой пробрался в эту комнату, где, охваченный благоговейным трепетом, глазел на открывшееся его взору великолепие внутреннего убранства дома. Он стоял здесь, раскрыв от изумления рот до тех пор, пока его не увидела родная мать, работавшая у Ангеса кухаркой, которая хорошенько отдубасила сына за недозволенное присутствие. Комната была такой же большой, какой он видел ее раньше. Наверное, здесь будет футов сорок, подумал про себя Джеймс.

Ангес Драммонд подошел к застекленному шкафу, где хранилось оружие. Порывшись в кармане, он достал ключ, открыл дверцу и достал двуствольный дробовик. Щелкнув затвором, он проверил, не заряжено ли ружье. Затем вытер его промасленной салфеткой так же нежно, как мать вытирает лицо своему ребенку. Склонившись над столом, он прижал к плечу оружейный ствол и стал его внимательно просматривать.

– Это оружие было изготовлено в Лондоне еще до второй мировой войны, – сказал он, – оружейных дел мастером Пурдей на улице знаменитых мастеров Саус Одли. Когда-нибудь ты, может быть, услышишь о них. Думаю, только на изготовление оружия ушло не менее года. Да еще сколько времени на гравировку, которую я считаю делом весьма тонким. Может стрелять пулями размером с земляной орех, и вес у него превосходный. Ты будешь таким же, как я, высоким, это ружье в скором времени непременно пригодится тебе. – Старик протянул Джеймсу дробовик. – Возьми его. А другое ты получишь согласно моему завещанию.

Шагнув вперед, Джеймс медленно протянул руку и дотронулся до прекрасного предмета, до последней минуты боясь, что его могут убрать на прежнее место. А теперь он стоял, неловко держа дробовик прямо перед собой.

– Спасибо, сэр, – сказал он.

– С этим оружием не стоит носиться, как с маленьким ребенком, – печальным голосом объяснил Ангес. – Но и неправильного обращения оно тоже не потерпит. Пользуйся им по-умному. Не поранься сам и смотри не убей кого-нибудь.

– Да, сэр, – сказал Джеймс, восхищенно глядя на дробовик.

– В наши дни это оружие может стоить огромных денег, но смотри, никому не продавай его. Если ты будешь хорошенько ухаживать за ним, им сможет пользоваться твой сын и даже внук. – Открыв шкаф, он вытащил завернутый в пергамент чехол и футляр из красного дерева. Взяв у мальчика ружье, Ангес положил его в чехол и вернул Джеймсу вместе с футляром. – Здесь принадлежности для чистки ружья, специально изготовленные руками Пурдей. – Ангес смотрел на мальчика увлажнившимися от слез глазами. – Это подарок от всей души, Джеймс.

– Спасибо, мистер Ангес. Я всегда буду тщательно следить за ружьем.

– Я знаю, что ты будешь, – проговорил Ангес. – А сейчас иди куда-нибудь на природу и подстрели каких-нибудь птиц.

Джеймс повернулся и медленно побрел из комнаты, держа в руках бесценный подарок. Спустившись с последней ступени, он с трудом заставил себя идти медленной походкой, хотя ему хотелось пуститься бежать со всех ног. Но тут он вспомнил о мерине. Зажав дробовик под мышкой и держа футляр в одной руке, другой рукой он взял за поводья коня и повел его в сторону конюшни. Но не успел он дойти до угла дома, как слезы хлынули из его глаз.

Ангес Драммонд наблюдал из своего окна за мальчиком до тех пор, пока тот не скрылся из виду. Затем, усевшись за свой рабочий стол и шумно высморкавшись, он снял колпачок с паркеровской ручки и начал писать не свойственным его возрасту почерком завещание, старательно выводя закорючки букв.

Глава 10

Выйдя из дома, Лиз решила немного поколесить по округе. Поскольку северную часть острова она уже осмотрела во время поездки с Ангесом Драммондом, теперь она, проехав через дюны и пляж, свернула на юг. Она медленно ехала, наслаждаясь прекрасным видом восходящего солнца. Через пару миль она увидела выходящего из моря Драммонда. По холодной улыбке, которой он приветствовал ее, Лиз определила, что перед ней Хэмиш. Она остановила «джип», и пока Хэмиш шел ей навстречу, в голове у нее промелькнула мысль о том, какой безликой была его улыбка. Даже не безликой,а скорее не сексапильной.Он с такой прохладцей отнесся к ней, словно она не была женщиной. Это обстоятельство, с одной стороны, нравилось ей, поскольку она еще не была готова к близости с мужчиной, и одновременно неприятно задевало ее, поскольку уязвляло ее женское самолюбие. Привыкшая к положению красивой женщины, она по-прежнему продолжала относиться к себе с той же меркой, тщетно ожидая от Хэмиша адекватной реакции.

– Доброе утро, – Хэмиш остановился возле «джипа». Вода стекала ручьями с его вьющихся белых волос на загорелую кожу. Прежде она видела его аккуратно одетым, и его вполне можно было принять за Кейра, а сейчас она видела, что у Хэмиша была более плотная фигура.

– Зачем пожаловали?

– Знакомлюсь с достопримечательностями острова, – ответила Лиз. – Как водичка?

– Отличная вода. Хотите, я вас повожу немножко.

– Конечно, хочу. Запрыгивайте.

Он обошел вокруг «джипа», поднял с песка свои туфли и полотенце, расстелил его на сиденье и забрался в кабину.

– Вперед, – скомандовал он, показывая в сторону пляжа.

Лиз завела машину.

– Надолго вы сюда приехали? – спросила она.

– Недельки на две, а может быть, и на месяц. Мне очень нравится здесь в это время года.

– А где вы живете?

– В Нью-Йорке. Большую часть времени я провожу в Лондоне, а отдыхаю в местечке Марта’з Вайнярд. А вы?

– До последнего времени жила в Атланте.

– А сейчас?

– А сейчас здесь.

Он улыбнулся.

– Это хорошо. Вам здесь понравится.

– Мне уже нравится.

– Догадываюсь. – Они подъезжали к южной части острова. – Езжайте по тому пути, – Хэмиш указал на дорогу среди дюн. – Оттуда открывается прекрасный вид на Дангнесс.

Снизив скорость, она с разгона въехала на песчаный бархан.

– Надеюсь, ваш дед не будет возражать?

– Ни капельки. Вы ему очень понравились.

– Откуда вы знаете? – Ей вспомнился разговор с Кейром прошлой ночью.

– Он мне сам рассказывал. Я прошлой ночью ужинал с дедом, и он мне говорил о вас много хорошего.

– Я польщена.

– Еще бы. Насколько мне известно, дед всегда отличался великолепным вкусом на женщин.

Лиз захотелось сменить тему разговора.

– У вас хорошие взаимоотношения с дедом?

– У меня с ним всегда были хорошие отношения. Когда погибли мои родители, я стал для него и внуком и сыном в одном лице. Он просто до безумия любит меня. – Хэмиш снова кивнул на дорогу. – Придерживайтесь правой стороны развилки. Слева илистые отмели, они идут от южной части острова. Там водится очень много моллюсков, если вы, конечно, приветствуете такой вид еды.

– Я буду это иметь в виду.

Проезжая под деревьями, они заметили впереди дома. Подъехав к внутреннему дворику, Лиз остановила машину. По раскиданным вокруг инструментам можно было сделать вывод, что перед ними ремонтная мастерская, оказавшаяся при более внимательном рассмотрении конюшней. Мальчик-подросток с кожей цвета кофе с молоком расчесывал серую лошадь под развесистым вирджинским дубом.

– Доброе утро, Джеймс, – поприветствовал мальчика Хэмиш.

– Здравствуйте, Хэмиш, – ответил Джеймс, помахав щеткой.

– Это Элизабет Барвик.

– Привет, – улыбнулся Джеймс.

– Привет, – ответила Лиз.

– Пойдемте, я покажу вам одно местечко, – Хэмиш повел Лиз с внутреннего дворика вниз по тропе меж редкими деревьями. Они шли всего минуту и оказались на расчищенном под пашню участке леса на краю соляной топи. Перед ними была невысокая стена. Приблизившись, они увидели надгробные плиты. – Это фамильное кладбище, – сказал Хэмиш, открывая ворота.

Над кладбищем возвышался огромный камень с надписью «Элфред Драммонд, хозяин острова Камберленд, 1740–1829».

– И он действительно был хорошим хозяином, – продолжал Хэмиш. – Он управлял островом, как король. Говорят, он даже нескольких людей повесил, воздав им по заслугам.

– Как он оказался здесь? – поинтересовалась Лиз.

– Этот остров в 1765 году ему подарил король, с которым через одиннадцать лет он вступил в войну. Он должен был быть делегирован для подписания Декларации о Независимости как официальный и полномочный представитель Джорджии. Но он задержался в пути, и его заменил Баттон Гвиннетт.

– Почти отец родной своей страны, – сказала Лиз.

– Почти, – Хэмиш двинулся мимо группы надгробий и остановился у другого камня. – Вот здесь, в одной могиле, лежат мои родители, – сказал он.

– Жермен рассказала мне, как они погибли.

Хэмиш махнул рукой:

– Тут похоронено много Драммондов. А теперь этот. – Он указал на очень старый камень, лежавший над кирпичным бордюром.

«Священной памяти Генерала Генри Ли из Вирджинии,

Умершего 25 марта 1818 года в возрасте 63 лет».

– Это был Всадник Гарри Ли, отец Роберта Ли, – сказала Лиз. – Но как случилось, что он умер здесь?

– Он заболел на борту корабля, проходившего мимо Камберленда, и высадился здесь умирать.

Теперь они стояли у вертикального надгробия. Лиз прочла надпись:

«Останки Генерала Генри Ли были перевезены

в Лексингтон, согласно указу Генеральной

Ассамблеи Вирджинии 28 мая 1913 года».

Хэмиш продолжал:

– Старик Элфред похоронил его на фамильном кладбище, а когда останки были перевезены в Вирджинию, наша семья оставила могилу генерала в первоначальном виде.

– Я не припомню, чтобы видела когда-нибудь на кладбище пустую могилу.

– Я тоже, – усмехнулся Хэмиш. Окинул взглядом небольшое кладбище. – Я всегда думал, что меня похоронят здесь, но теперь я в этом сомневаюсь.

– Почему сомневаетесь?

Хэмиш указал в сторону болота всего в нескольких футах от кладбища.

– За эти годы море слишком приблизилось к границам кладбища. При нынешнем состоянии дел, стоит начаться весеннему половодью и юго-восточному шторму одновременно, это место сразу же будет затоплено. Дедушка хочет перенести кладбище на более удаленную от моря территорию. Вскоре за это возьмутся специально вызванные дедушкой профессор и несколько студентов факультета антропологии Университета Джорджии. Могилы слишком старые, чтобы выкапывать из них гробы. Здесь нужен более деликатный подход, и дед беспокоится о том, чтобы как можно меньше потревожить прах предков. Он хотел, чтобы его тоже похоронили на этом кладбище, и очень огорчен, что надежды рухнули. Но все-таки большую тревогу у него вызывает наступающее на кладбище море.

– Хорошенькое место. Я бы сама не отказалась тут полежать в ожидании судного дня.

Хэмиш холодно улыбнулся.

– Для этого всего-то и надо выйти замуж за кого-нибудь из Драммондов.

– Да, это слишком высокая плата за такое удовольствие, – отшутилась Лиз. – А вы женаты?

– Я был женат. Но жизнь не сложилась. Мы поженились в Нью-Йорке слишком поспешно. Если бы не рождение моего сына Элфреда, то можно было бы считать этот брак ошибкой для нас обоих.

– Вы часто видитесь с сыном?

– Не так часто, как бы мне хотелось. Но я забираю его ненадолго к себе летом. Сейчас ему пять лет. Но когда он станет немного старше, я бы хотел, чтобы лето он проводил здесь.

Лиз завела мотор и, следуя указаниям Хэмиша, направила машину в сторону главного дома. Они миновали ряд старых, проржавевших автомобилей, среди которых виднелся «студебеккер» с откидным сиденьем начала пятидесятых годов.

– Мой отец любил ездить на «студебеккере», – Лиз показала в сторону поломанной машины.

– Боюсь, что, как только вышедшие из употребления предметы перестанут свозить сюда, они будут оставаться на своем прежнем месте, – сказал Хэмиш, когда они проезжали мимо развалин большого здания. – А это был спортивный комплекс с бассейном и теннисным кортом. В один прекрасный день он сам по себе рухнул.

– Большая потеря, – заметила Лиз.

– Думаю, на острове были и другие объекты, требующие сиюминутного капиталовложения. Дедушка сам следит за состоянием дорог и многого другого.

Перед ними возвышалось огромное здание, которое Лиз увидела впервые.

– Что-то не видно дедушкиного «джипа». Наверное, опять бродит где-то по острову в поисках какой-нибудь добычи. Когда-нибудь мы найдем его мертвым в кабине «джипа».

– Хорошо, если так, а то здесь может случиться и худшее, – отозвалась Лиз.

Проехав в ворота под аркой, они очутились на протянувшейся с севера на юг главной дороге.

– Может, вы подбросите меня до гостиницы? – спросил Хэмиш.

– Конечно.

Они ехали молча до поворота к гостинице. Лиз высадила Хэмиша у задней двери. В тот момент, когда он вылезал из «джипа», появилась Жермен.

– Тебе письмо, Лиз, – сказала она, вручая Лиз толстый конверт.

– Спасибо, – ответила Лиз, рассматривая конверт, который прибыл от Эла Шейфера. – Большое спасибо за компанию, – сказала она Хэмишу. – Приезжайте как-нибудь на дринк в Стэффорд-Бич.

– Конечно, приеду, – он помахал ей рукой и скрылся за сетчатой, от комаров, дверью кухни.

Нет, не приедет, подумала Лиз. Сама не зная почему, она чувствовала, что Хэмиш не приедет к ней в гости.

Дома она вскрыла конверт с письмом от адвоката.

«Дорогая Лиз, – небрежным почерком писал Эл Шейфер на блокнотном листе. – Мне кажется, тебе понравится прилагаемый мною документ. Надеюсь, у тебя все хорошо. Напиши, если понадобятся мои услуги».

Развернув лист, она обнаружила, что это было свидетельство о ее разводе. Впервые за несколько недель она громко рассмеялась.

Глава 11

Ангес Драммонд сидел в своем «джипе» и жевал сэндвич, запивая его минеральной водой. Раньше он предпочитал на завтрак пиво, но в последнее время его клонило в сон от этого напитка. Он припарковал машину у Плам Очед, выстроенного им для своего последнего сына Эвана. Устремив взор через болота в сторону расположенного на западе материка, он попытался вспомнить дату своего последнего пребывания там. Это было четыре или пять лет назад. Закончив жевать бутерброд, он вылез из машины и, чтобы размять свои ноги, медленно побрел вниз к пристани. Проходя мимо, Ангес заметил выпрыгнувшую из воды рыбешку, спугнувшую притаившуюся в высоком болотном тростнике птицу. Вернувшись к «джипу», он увидел облокотившегося на капот машины и улыбавшегося ему внука, который был одет в одни старые джинсы.

– Доброе утро, Хэ… – он осекся, внимательно присмотревшись к мужчине. – Господи, Всевышний! Да это же Кейр!

Они пошли друг другу навстречу, обнявшись на полпути. Немного отстранив от себя молодого человека, Ангес снова внимательно посмотрел на него.

– Здравствуй, дедушка, – сказал Кейр. – Ты, наверное, думал, что меня уже нет в живых?

– Нет, конечно же, я так не думал. Единственное, чего я боялся, это умереть, не встретившись с тобой.

Кейр засмеялся.

– Ты собирался умереть? Да ты всех нас переживешь.

– У меня на это не так уж много шансов, мальчик, – трогательно ответил Ангес. – Ну давай же, прокатись со мною. – Он потянул своего внука к «джипу», а через минуту они уже ехали через лес, держа курс на север. – Итак, расскажи мне, чем ты сейчас занимаешься. Как давно тебя не было здесь?

– Слишком давно. Извини, но мне кажется, целую вечность.

– Где ты скитался?

– В основном я ездил по Европе, много времени провел в Риме. Написал несколько рассказов, один продал издательству «Харпер’с». Я подарю тебе экземпляр, как только он будет опубликован.

– Обязательно. Мне так хочется его почитать.

– Я думал написать что-нибудь об этом острове, но насколько мне известно, кое-кто меня уже опередил.

– Ты имеешь в виду девушку Барвик? – Тормоза машины резко взвизгнули, когда Ангес ловко вырулил «джип» на дорожную колею. – Сюда обязательно нужно прислать скребковый транспортер, – пробормотал он себе под нос. – Да, это так, она фотографирует виды острова для книги. Только не знаю, пишет ли она какую-нибудь книгу. Ты виделся со своей сестрой?

– Пока нет. Я скоро буду в гостинице, так что не беспокойся.

– Когда ты собираешься к ней? Ты знаешь, что там сейчас твой брат?

Кейр махнул рукой в сторону леса.

– Мне кажется, с тех пор, как я был здесь последний раз, количество армадилл на острове заметно увеличилось.

Небольшое существо в панцире выползло из-под опавших пальмовых листьев.

Ангес тяжело вздохнул. Как бы там ни было, он в душе все равно надеялся на возможное изменение отношений между двумя близнецами.

– Ты надолго здесь?

– По крайней мере, на несколько дней. А там посмотрим. Мне нужно в Нью-Йорке подписать контракт с несколькими журналами до того, как снова пересеку океан.

– Знаешь, – сказал Ангес. – Я подумал, Камберленд – прекрасное место для твоей работы над рассказами. Я вовсе не собираюсь долго бродить здесь. Мне больше хочется побыть с тобой.

– Мне тоже хочется побольше пообщаться с тобой, дедушка, но здесь так много всего того, что может отвлечь человека от всяких посторонних мыслей.

– Больше, чем в Риме?

– Но в Риме вообще нельзя расслабиться. Там нет оленей, крокодилов. А именно это я и считаю отвлекающими объектами.

– Я всегда считал фазанов объектом, способным лучше всего отвлечь человека от дурных мыслей. – Усмехнувшись, Ангес добавил: – Мне всегда было очень трудно сосредоточиться во время охоты на фазанов.

– Ты все еще стреляешь из своего ружья фирмы «Пурдей»?

– Нет, я не стрелял из него уже два года.

Кейр рассмеялся:

– Ты, наверное, умрешь в обнимку со своим ружьем!

– Я хочу, чтобы ты понял, как близок я к смерти. Сегодня утром я подарил свой дробовик Джеймсу.

– Джеймсу Моусесу?

Прежде чем ответить, Ангес с минуту смотрел на внука.

– Да, именно ему, Джеймсу Моусесу. Этот парень все эти годы был всецело в моем распоряжении, а я ему даже десяти центов на чай не дал. Он очень хороший парень, и к тому же умный. Он горы может свернуть, если к нему относиться с вниманием. Тебе следует это учесть, Кейр. Будь поучтивее с Джеймсом, и тебе самому будет приятно иметь дело с этим замечательным человеком, какой из него, несомненно, получится.

– Боюсь, я не задержусь здесь надолго, чтобы прибегнуть к услугам Джеймса, дедушка. Я действительно приехал, чтобы повидаться с тобой. Ведь я совсем скоро вынужден буду уехать.

– Не приезжай на мои похороны, слышишь? – решительным тоном сказал Ангес. – Не трать зря деньги на авиабилеты только для того, чтобы увидеть, как меня будут класть в землю. Я сам терпеть не мог похороны. И если бы это было возможно, я бы и на свои похороны тоже не пошел.

Посмотрев на деда, Кейр улыбнулся.

– Дедушка, если я приеду на твои похороны, то только из своих собственных соображений, а не из чувства долга. Мне хорошо известно твое отношение к похоронам, поэтому я не стану смущать тебя после твоей смерти.

Ангес печально огляделся вокруг.

– Я понятия не имею, что же будет с этим островом после моей смерти.

– Этот остров и после твоей смерти будет твоим. Я обязательно прослежу, чтобы на острове не возводили никаких сооружений, строительство которых ты никогда бы не одобрил, по крайней мере до тех пор, пока я жив.

– Мне очень нравится, как ты рассуждаешь! – улыбнулся Ангес. – Твой двоюродный брат Джимми, конечно же, захочет весь остров заасфальтировать.

– Не волнуйся, дедушка. Я постараюсь сохранить твой остров в том первозданном виде, в каком он пребывает сегодня.

– Извини, Кейр, я отлучусь на минутку, – предупредил внука Ангес. Притормозив «джип», он вылез из машины, оставив двигатель невыключенным. Углубившись на несколько ярдов в лес, он расстегнул шорты и начал долго и с чувством огромного облегчения писать. Застегнувшись, он вернулся к «джипу», но внука уже не было. На переднем сиденье Ангес нашел крошечную полукруглую ракушку, отполированную до блеска. Мальчики часто занимались такими проделками в детском возрасте. Ободрав ракушку, они терли ею свои засаленные носы, медленно доводя ее до блеска.

Ангес покачал головой. Странные все-таки мои внуки, особенно Кейр. Положив ракушку в карман, Ангес снова двинулся в путь.